Текст книги "Сокровище Чингисхана"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Глаза стражника закатились, он, не издав ни звука, начал падать, но Питт успел подхватить его под руки. Из-за колонны выскочил Джордино, подбежал к Питту и, перехватив у него стражника, поволок того к кустам. Внезапно Питт заметил в его глазах тревогу, а затем услышал крик: «Ложись!»

Питт бросился на землю, Джордино, вытянув руки и оттолкнувшись, перепрыгнул через него и бросился на первого охранника, стоявшего за Питтом. Пока Питт вышибал дух из второго стражника, первый, немного придя в себя, поднялся и двинулся на Питта с ножом, нацелившись ему под левую лопатку. Джордино в полете выбил нож из его руки и, навалившись на стражника всем весом, повалил на землю. Несмотря на сильный удар, которого хватило бы, чтобы стражник снова потерял сознание, Джордино надавил ему на грудь обеими руками. Лицо стражника скривила невыносимая боль – к уже сломанным ребрам добавились еще два. Даже не пытаясь сопротивляться, он начал жадно глотать воздух и попытался крикнуть, но вонзившийся ему в горло кулак Джордино превратил крик в едва слышный хрип. Второй удар увел стражника в глубокий нокаут.

–  Вот жлоб. Чуть не испортил нам всю операцию, – выдохнул Джордино.

–  Говорил тебе – в успех верить нужно, – сказал Питт, поднявшись и оглядывая территорию. Везде стояла тишина, свет в здании не зажигали. Если бы стражники успели поднять тревогу, они бы это и услышали, и увидели.

–    Давай-ка уберем неугомонных дозорных с дороги. – Питт кивнул на стражников и, подхватив первого, поволок к кустам.

Джордино, схватив за воротник второго, легко оторвал его от земли и последовал за Питтом. За кусты он заходить не стал, а просто перекинул через них стражника и отряхнул руки.

– Все. Надеюсь до смены почетного караула время еще есть, – недовольно прошептал он.

Питт, уложив стражника, появился из-за кустов, внимательно посмотрел на Джордино, и глаза его хитро блеснули.

– Знаешь, по-моему смена может наступить даже раньше, чем ты предполагаешь.

54

Тереза немного понаблюдала, как маленькие язычки пламени, постепенно поглощая разорванные страницы, росли, множились и набирали силу. Огонь добрался до стопок с раскрытыми книгами и вовсю заплясал на них. Когда Терезе стало ясно, что он не погаснет, она тихо подошла к двери кабинета, схватив на ходу со стола папку с отчетами, которую не смог унести с собой Уоффорд. Среди них были образцы изображений великолепного качества, полученные когда-то фон Вахтером, карты разломов с их пометками, сделанными красным фломастером, среди которых была и карта Аляски. Бросив прощальный взгляд на разгорающееся желтое пламя, начинавшее вспыхивать и потрескивать у дальней стены кабинета, Тереза повернулась и выскочила в коридор.

Она побежала на цыпочках как могла быстро, стараясь не стучать каблуками по каменному полу. Тереза стремилась поскорее вырваться из здания, радуясь возможности убежать и в то же время хорошо сознавая, что эта попытка побега может оказаться для нее последней. План они разработали самый простой – спрятаться где-нибудь, подальше от холла, дождаться, когда пожар привлечет внимание стражников, стоящих у центральных дверей, и те ринутся в кабинет, в этот момент выскочить из здания, в возникшей суматохе пробраться к гаражу, захватить машину и, выбив ворота, уехать. Теперь, когда пожар разгорелся, уверенность Терезы в выполнимости их плана, на первый взгляд примитивного, существенно выросла.

Приближаясь к холлу, она перешла на шаг, взглядом отыскала место, где спрятался Уоффорд, и сразу увидела его самого. Он стоял рядом с волнистой колонной. Заметив ее, он посмотрел на нее глазами, полными страха. Тереза ободряюще улыбнулась в ответ, утвердительным кивком дала понять, что ее поход увенчался успехом. Обычно жизнерадостный Уоффорд продолжал молча неподвижно стоять с застывшей гримасой отчаяния на лице.

А затем из-за его спины вышла Татьяна с маленьким автоматическим пистолетом в руке. Угрожающе усмехаясь, она прошипела Терезе:

–  Прекрасный вечер сегодня, не правда ли?

Терезу словно окатили ледяным душем, по спине побежали не мурашки, а «Полярный экспресс». Внезапно – то ли от отчаяния, то ли от вида омерзительной злобной ухмылки – страх ее сменился злостью. Не будь Уоффорд в руках Татьяны, она бы, невзирая на опасность, бросилась на нее. Но даже и теперь она просто так сдаваться не собиралась.

–  Мне не спалось, – попробовала соврать она. – Анализ мы практически закончили. Я упросила стражника разрешить нам пройти в кабинет, взять кое-какие данные. Мы могли бы посмотреть их у себя в комнатах, – сказала она, кивнув на папку с файлами у себя под мышкой.

Ложь даже ей самой показалась неуклюжей, а уж тем более Татьяне. Тереза видела – монголка не верит ни единому ее слову.

–  Ну и где же этот стражник? – тем не менее спросила она.

–  Закрывает рабочий кабинет, – невозмутимо ответила Тереза.

В этот момент, очень своевременно, в коридоре послышался шум – это огонь, подобравшись к книжным полкам, уничтожил стойки, и книги посыпались на пол. На лице Татьяны мелькнуло удивление, смешанное с любопытством. Не отводя от Уоффорда пистолет, она сделала шаг к центру холла, вытянула шею, стараясь рассмотреть коридор. Уоффорд бросил на Терезу быстрый взгляд, и она едва заметно кивнула.

Они действовали слаженно, словно по команде. Тереза метнула папку с файлами в лицо Татьяне, в ту же секунду Уоффорд попытался схватить ее руку, державшую пистолет. С невероятной быстротой, изумивших их обоих, Татьяна отскочила от Уоффорда и одновременно уклонилась от папки, которая, не причинив никакого вреда, пролетела мимо ее головы и упала на пол. Файлы рассыпались по полу.

– За такие штучки мне следовало бы убить вас на месте, – зашипела она в ухо Терезе, сделав Уоффорду знак пистолетом отойти в сторону. – Посмотрим, что еще вы тут приготовили.

Подталкивая Терезу в спину стволом автоматического «Макарова», она повела ее к главному входу в здание. Вытянув руку, Татьяна распахнула дверь и рявкнула:

– Стража! Ко мне!

Два стражника в старинном военном монгольском облачении, в надвинутых на глаза шлемах ворвались внутрь и мгновенно оценили обстановку. Первый охранник, подскочив к Уоффорду, вытянул из кармана пистолет и ткнул геофизика стволом под ребра. Второй стражник, поприземистее и пошире в плечах, подступил к Терезе и быстрым движением схватил за руки.

– Взять ее! – приказала Татьяна, убирая ствол пистолета от лица Терезы. Стражник подчинился и резко оттолкнул ее от Татьяны. Тереза взглянула на беспомощного Уоффорда, и приступ отчаяния охватил ее. Внезапно страх в его лице сменился надеждой, а глаза радостно засверкали. Тереза, удивленная переменой, замерла, а в следующее мгновение почувствовала, как слабеет хватка стражника на ее руках. Потом он незаметно и вовсе отпустил ее руки, неожиданно резко повернулся и вцепился в запястье Татьяны. Дернув ее на себя, он ловко вывернул руку и сдавил еще сильнее. Прежде чем та поняла, что, собственно, происходит, пистолет выскользнул у нее из пальцев и со звоном упал на мраморный пол. Стражник снова дернул Татьяну за запястье, и та, вскрикнув от боли, распласталась на полу.

–  Что ты делаешь?! – завизжала она, поднимаясь с пола и прижимая к груди вывихнутую руку. Затем она в первый раз за все это время пристально посмотрела на стражника, заметила манжеты рубашки, выступающие из-под халата дюйма на два. На лице его появилась неуместная сейчас улыбка, показавшаяся ей очень знакомой. Она перевела взгляд на второго стражника, увидела, что одежда на его крупной фигуре едва не лопается по швам, а пистолет в сильной руке нацелен на нее. Подняв голову и вглядевшись в его лицо, она разинула рот от удивления – проницательные зеленые глаза взирали на нее не без некоторого злорадства.

–  Вы?! – чуть слышно прохрипела она, потеряв от волнения голос.

–  А вы кого ожидали? Деда Мороза с заказанной пиццей? – ответил Питт, направив «кольт» ей в живот.

–  Но вы же погибли в пустыне, – пробормотала она.

–  Увы, нет. Погиб не я, а тот лжемонах, ваш подручный, – ответил Джордино, поднимая с пола «Макаров». От его слов Татьяна съежилась и, казалось, стала еще меньше.

–  Ал, ты вернулся, – произнесла Тереза, радуясь перемене событий. Джордино пожал ее ладонь.

–  Извини, что пришлось тебя толкнуть, – проговорил он. Тереза понимающе кивнула и тоже сжала его ладонь.

–  Какое счастье видеть вас, мистер Питт. Без вас мы едва ли выбрались бы отсюда, – признался Уоффорд.

–  Мы видели, что они сделали с Роем, – проговорил Питт, смерив Татьяну ледяным взглядом. —Да, обстановка здесь совсем не напоминает лагерь девичьей скаутской организации. В любом случае вы избавили нас от необходимости искать вас.

–  Пора, наверное, отправляться восвояси, пока сюда не прискакали настоящие стражники, – прибавил Джордино и, взяв Терезу под локоть, направился к дверям.

–  Подождите! – воскликнула она. – Сейсмические данные. Мы нашли доказательства их причастности к землетрясениям. Они собираются воздействовать на тектонические разломы в Персидском заливе и на Аляске.

–  Абсурд! – возмущенно заявила Татьяна.

– А с вами никто и не разговаривает, душа моя, – оборвал ее Джордино, поводя стволом «Макарова».

– Все так, – подтвердил Уоффорд, нагибаясь и помогая Терезе собрать рассыпавшиеся по полу файлы. – Они хотели разрушить нефтепровод, идущий вдоль северной части озера Байкал, но вместе с вызванным ими землетрясением появилась сейша. Они действительно планируют землетрясения в Персидском заливе и на Аляске, чтобы уничтожить Трансаляскинский нефтепровод.

– Боюсь, с Персидским заливом вы опоздали. Там они уже поработали. Залив тряхнуло дважды, – сказал Питт.

– Данные должны отлично вписаться в фотоснимки, которые сейчас, пока мы тут болтаем, делает Руди, – прибавил Джордино.

Питт заметил вопросительные взгляды Терезы и Уоффорда.

– Акустико-сейсмический отражатель установлен в лабораторном корпусе напротив. Использовался, как мы полагаем, для инициирования землетрясений, вызвавших колоссальные разрушения в нефтяных портах и терминалах Персидского залива. Вашей документацией мы дополнительно подтвердим первоначальные выводы и закроем все дебаты. Правда, мы ничего не знали об их планах относительно Аляски.

Тереза стояла с кипой бумаг, когда по коридору вдруг пронесся оглушительный вой. Пламя в кабинете разрослось, и появившийся дым достиг пожарных датчиков, расположенных за стенами кабинета. Вскоре все пожарные сирены в здании наперебой завыли.

– Мы подожгли рабочий кабинет, – спокойно объяснила Тереза. – Надеялись пожаром отвлечь их внимание и в суматохе улизнуть.

– Такая возможность у нас пока еще есть, – отозвался Питт. – Предлагаю не дожидаться, когда сюда заявится пожарная команда.

Он торопливо вышел из резиденции, за ним последовали Тереза и Уоффорд. Татьяна, прижавшись к стене, начала было смещаться к боковому выходу, но Джордино лишь улыбнулся ее попыткам ускользнуть, приблизился к ней и сгреб за шиворот.

–  Не рано ли вы от нас сматываетесь, мисс? Скажите, что вам нравится больше – идти с нами по земле или сразу улететь на небо? – язвительно спросил он и толкнул ее в выходу. Татьяна обернулась и прорычала что-то по-монгольски, но Джордино толчком в плечо придал ускорения, и ей волей-неволей пришлось подчиниться.

На улице Питт, хорошо ориентировавшийся на территории поселения, торопливо повел группу вбок и, зайдя за колонну, остановился. Послышавшийся вдалеке, справа, перестук подков скачущих лошадей говорил о том, что конный патруль, объезжавший северную часть резиденции, услышал тревогу и мчится к главному входу. Впереди слева, у конюшни и помещения для стражи, раздались крики, возникла суета. Питт увидел разбуженных тревогой стражников с лампами и фонарями, устремившихся в здание резиденции.

Питт в душе проклинал инициативу Терезы поджечь кабинет и заодно свою медлительность. Выйди они всего лишь несколькими минутами раньше, и суматоха сыграла бы им на руку. Теперь же вся стража, поднятая сиреной, неслась прямо на них. Единственным их спасением было спрятаться и, замерев, надеяться, что стражники проскочат мимо них, никого не заметив. Питт махнул рукой в сторону розовых кустов за колоннами.

–  Все скрываемся там. Ложимся и ждем, пока стражники не войдут в здание, затем встаем и убегаем, – негромко произнес он.

Тереза и Уоффорд, мигом нырнув за кусты, плюхнулись на землю и немного проползли вперед, прячась под колючими ветками. Джордино, держа Татьяну на весу, одним махом оказался за кустами, рывком опустил ее на землю, сам пристроился рядом, зажав ей рот ладонью. Прижав к ее губам ствол «Макарова», он прошептал:

–  Помолчим немного, ладно?

Питт в броске перемахнул через кусты, отцепил от пояса рацию и прижал к губам.

–  Руди, ты меня слышишь? – чуть слышно проговорил он.

–  Я весь внимание, – последовал столь же тихий ответ.

–  Мы пробираемся к выходу, но ненадолго задержимся. Тут намечается мероприятие местного значения. Встречаемся через пять минут.

–  Понял. Закругляюсь и отправляюсь к гаражу. Отбой.

Питт бросился на землю, и очень вовремя – мимо промчались трое охранников, выскочивших из конюшни. Пешие, они прогремели ботинками в нескольких футах от Питта и ворвались в резиденцию, даже не заметив, что у входа нет обычной стражи. Возле главного входа дополнительно включилось лишь несколько слабеньких ламп, что позволяло Питту и остальным прятаться в окружавшей темноте.

Конный патруль находился ярдах в пятидесяти от них. Питт хотел было, прежде чем они приблизятся, провести группу вдоль кустов в глубь поселения, но внезапно ему пришла идея получше. «Конные стражники наверняка не заметят лежащих возле кустов людей. Они даже не подумают, что тут кто-то есть. Да и внимание их будет целиком приковано к главному входу. Если устроенный Терезой пожар разгорится посильнее, все бросятся тушить его», – размышлял он.

Конный патруль из восьми человек галопом пронесся мимо них к центральному входу и вдруг остановился у самой гравийной дорожки. Глядя, как всадники, развернувшись большим полукругом, подскакали к краю галереи и замерли там, Питт почувствовал себя неуютно. Две лошади беспокойно зафыркали, всадники, натянув поводья, пытались успокоить их. Внутри здания внезапно смолкли звуки пожарной тревоги, с противоположной стороны ко входу подбежала вторая группа стражников, пеших, и остановилась неподалеку от всадников. «Пожар либо вышел из-под контроля, либо им, к сожалению, удалось потушить его. Жаль. Нас бы больше устроило, если бы он успел распространиться на другие комнаты», – подумал Питт.

Окончательный ответ принесла ослепительная вспышка белого света. Раздался сильный щелчок, и на стропилах мостика ярко загорелись с десяток прожекторов. Свет галогенных ламп залил центральную часть поселения, тут же осветив Питта и всех остальных, лежавших под розовыми кустами.

Питт, крепко сжав рукоять «кольта» прицелился в ближайшего всадника. Пешие стражники находились довольно далеко и, казалось, не были вооружены. Иначе обстояло дело с конной стражей. Помимо обычных луков и стрел, Питт с огорчением увидел у них карабины, прижатые к плечам и нацеленные в их сторону. Даже с «Макаровым», застывшим в руке Джордино и наведенным на всадников, шансы оказывались неравными.

Не успели противники обменяться первыми залпами, как из здания эхо донесло топот ботинок по мраморному полу и на портик стремглав вылетели четыре человека. Первыми бежали три охранника. Перепрыгивая через ступеньки, они бросились вперед, затем остановились и посмотрели на Питта и остальных. Их желтые халаты почернели от сажи и копоти, но в глазах не было паники. Однако гораздо больше, чем их вид и лица, Питта обеспокоило другое – автоматы «АК-74», которые они, обняв, как младенцев, прижимали к груди.

Вскоре мимо них пронесся четвертый. Сломя голову он добежал до центра дорожки, ведущей в резиденцию. На Боржине был синий шелковый халат, резко контрастировавший с его налитым злостью красным лицом. Остановившись, он метнул взгляд на кусты у колонн, возле которых лежали раздетые, еще не пришедшие в себя стражники, тела которых так же были ярко освещены, затем повернулся к Питту и остальным. Глаза его сверкнули дикой ненавистью.

– Ты заплатишь мне за это, – прорычал он.

55

Как только Ганн вошел в звукопоглощающую камеру, его охватила волна любопытства, заставившая забыть про страх, от которого трепетало сердце и дрожали ноги. Ему и раньше доводилось видеть подобные камеры, но эта, от пола до высокого потолка забитая ультрасовременной электронной аппаратурой, вызвала у него почти детский восторг. Связанные между собой пучками разноцветных проводов плотные ряды мониторов, системных блоков и разнообразных приборов с датчиками напомнили ему пункт управления подводной лодкой «Трайдент». Еще больший интерес представлял для него странный, составленный из трех плотно прилегавших друг к другу трубок аппарат длиной десять футов, возвышавшийся в центре комнаты. Чем дольше Ганн рассматривал акустические излучатели, тем сильнее росла в нем убежденность в справедливости слов Йегера, утверждавшего, что данное устройство способно вызывать землетрясения. Его обдало ледяным холодом.

Правда, холод вскоре сменился жарой, по всему телу Ганна потекли струйки пота, так как температура в комнате переваливала за сорок градусов. Ганн с изумлением отметил, что все оборудование в камере включено и работает, как ему показалось, по программе, выполняя какие-то тестирования. Тепло, излучаемое источниками мощности, питающими электронику, превращало комнату в сауну. Ганн стянул с себя украденный халат, черную утепленную куртку и, вытащив цифровую фотокамеру, взгромоздился на центральную платформу. Он принялся лихорадочно фотографировать оборудование, начав с дальнего угла, ведя камерой по часовой стрелке. Истекая потом, он приблизился к двери и чуть приоткрыл ее, впуская струйку свежего воздуха. Поскольку к камере мог кто-то подойти, Ганн, не желая быть застигнутым врасплох, решил оставить дверь открытой. В этом случае задача его усложнялась – ему приходилось следить и за дверью, и прислушиваться к рации. Немного постояв в задумчивости, он возобновил работу.

Дойдя до высокой консоли с мягким бархатным креслом перед ней, Ганн остановился. Перед ним, как он сразу понял, находился пульт управления системой, откуда оператор приводил в действие сейсмический отражатель. Ганн уселся в кресло и впился взглядом в стоявший перед ним плоский монитор, на ярко-синем поле которого горела надпись на немецком языке: «Идет тест». Зачаточные знания немецкого у Ганна были – он приобрел их от своих немецких коллег во время многомесячного совместного исследования корабля «Вильгельм Густлоф», затонувшего во время Второй мировой войны. Кроме того, ему приходилось прогонять тестовые программы, и кое-чего он нахватался и от них. Он нажал клавишу «прервать», и на экране мгновенно вспыхнула красочная абстрактная картинка.

Присмотревшись, Ганн разгадал ее – это было трехмерное изображение осадочных слоев, каждый из которых имел свой оттенок желто-золотого цвета. Шкала с одной стороны показывала глубину пятьсот метров. Немного подумав, Ганн окончательно убедился, что рассматривает стратиграфическую карту отложений, находящихся в глубине под лабораторией. Ганн потянулся к трекбол-мышке и пододвинул ее к себе. Когда курсор перемещался по экрану, из возвышавшихся в нескольких футах от Ганна преобразователей донеслось громкое тиканье. Потом оно замерло, и на мониторе вновь возникло новое глубинное изображение. Ганн отметил, что шкала показывает уже глубину пятьсот пятьдесят метров.

«Действительно, фон Вахтеру удалось создать систему получения удивительно точного изображения слоев», – подумал Ганн. Он покатал мышку по столу, всякий раз удивляясь как точности, так и четкости изображения осадочных слоев, лежавших в сотнях футов под ним. Синхронное перемещением мышки работал и акустический отражатель, электромотор вращал позиционный механизм, изменяя угол проникновения. Словно ребенок, дорвавшийся до увлекательной компьютерной игрушки, Ганн, забывобо всем на свете, не отрываясь смотрел на появлявшиеся изображения, генерируемые устройством, изучал формы и отклонения подземных слоев. Он даже вздрогнул от неожиданности, когда наконец услышал писк рации. Он бросился к приоткрытой двери, чтобы не потерять сигнал в камере, способной подавить его. Нажатием кнопки он дал знать Питту, что слышит его, затем тихонько выглянул в коридор, остававшийся, как и прежде, безжизненно пустым, затем метнулся назад, к возвышению, и закончил съемки отражателя и оборудования. Натянув куртку и халат, Ганн приготовился уходить, но в этот момент взгляд его упал на стопку документов у пульта управления. Он быстро пролистал их и схватил толстую брошюру вместе с маленькой стальной подставкой, на первый взгляд показавшуюся ему инструкцией по использованию. Первые страницы из нее вырвал Питт во время своего визита сюда. Ганн пролистал брошюру, сунул ее вместе с подставкой во внутренний карман куртки, застегнул его на молнию и двинулся к выходу. В нескольких шагах от двери рация сначала затрещала, а потом из нее послышался голос.

Когда Ганн в конце концов осознал, что голос принадлежит не Питту и не Джордино, сердце его упало. «Все, это провал», – едва шевеля губами пролепетал он.

56

Опустив «Кольт», дабы не спровоцировать стражников, державших пальцы на спусковых крючках автоматов, в любую секунду готовых открыть огонь, Питт поднялся. За ним встал Джордино, рывком притянул к себе Татьяну, повернул лицом к брату и приставил к ее уху ствол «Макарова». Татьяна попыталась вырваться, но Джордино крепко держал ее.

–  Отпусти меня, ты, свинья! Вы все – трупы! – прошипела она.

Джордино лишь улыбнулся, схватил ее за волосы и сунул ей ствол пистолета в самое ухо. Татьяна поморщилась от боли и прекратила сопротивление.

Пока все смотрели на Татьяну, Питт медленно поднял «кольт» и направил ствол в живот Боржину. Левой рукой он нажал кнопку «вкл.» на рации, надеясь, что Ганн сообразит, в какую переделку они попали.

Боржин без особого интереса посмотрел на сестру. Казалось, ее отчаянное положение не произвело на него никакого впечатления. Питта и Джордино он разглядывал уже пристальнее, и когда узнал, лицо его налилось кровью, а глаза вспыхнули ненавистью.

–  Вы?! – воскликнул он, обретя хладнокровие. – Вы не погибли в пустыне? Снова явились сюда, в мои владения? Зачем вы так глупо рискуете? Чтобы спасти своих друзей? – Он кивнул в сторону Терезы и Уоффорда, благоразумно спрятавшихся за Татьяну.

–  Мы явились, чтобы положить конец твоим планам. Заставить тебя прекратить поиски нефти, ради которой ты идешь на убийства и разрушения, вызывая землетрясения, – ответил Питт. – Да, мы спасаем своих друзей. А еще мы явились сюда за Чингисом.

Упоминание Питта о землетрясениях не вызвало у Боржина никакой реакции, но стоило ему только произнести имя Чингисхана, как он побледнел и едва не затрясся. Глаза его превратились в щелочки, лицо напряглось. Питту показалось, что еще немного, и изо рта его изрыгнется пламя.

–  Сначала вы встретитесь со смертью, – выкрикнул он, кивая на окружавших его стражников.

–  Возможно, но в компании с тобой и твоей сестрой. Приятное будет путешествие.

Боржин не без любопытства взирал на наглеца, осмелившегося открыто угрожать ему, и по его спокойному лицу и твердому взгляду понял, что Питту не раз доводилось смотреть в глаза смерти. Спокойная уверенность Питта не оставляла у Боржина сомнений в его решимости. Как и его кумир Чингис, он не выказывал страха перед смертельной схваткой. Однако Боржин подозревал наличие у Питта одной слабости, которую надеялся использовать в качестве своего главного преимущества, дабы раз и навсегда отделаться от этого человека.

–  Мои люди превратят вас в решето, – ответил он угрозой. – Но я не желаю смерти своей сестре. Отпусти ее, и твои друзья свободны.

–  Нет! – протестующее воскликнула Тереза и, выступив вперед, закрыла собой Джордино и Татьяну.

–  Уйти мы должны все, – заявила она и прошептала в сторону, Джордино: – Мы вас не оставим.

–  В вашем положении условий не выставляют, – усмехнулся Боржин. – Соглашайтесь, пока есть возможность. – Он сделал вид, что собирается немного пройтись, но Питт сразу разгадал его маневр – Боржин хотел всего лишь уйти из-под линии огня, спрятаться за спины стражников. Немного походив взад и вперед, Боржин так и поступил. Питт, не сводя с него глаз, продолжал целиться в его сторону. Наступала решительная минута. «Сейчас он отдаст приказ стрелять», – подумал Питт и медленно положил палец на спусковой крючок «Кольта».

Внезапно послышавшийся гул заставил всех застыть. Казалось, где-то далеко кто-то с силой непрерывно колотит громадной кувалдой по гигантскому стальному котелку, вызывая взрывное эхо. Однако источником странных залпов было не оружие в руках людей, стоявших возле центрального входа в здание резиденции. Звуки доносились с противоположной стороны поселения, оттуда, где находился лабораторный корпус. Спустя двадцать секунд, в продолжении которых никто не пошевелился, раздался второй удар, как и первый, напоминавший отдаленный взрыв. Татьяна, первой придя в себя, узнала звук. Голосом, в котором явственно сквозил ужас, она закричала брату:

– Кто-то включил устройство фон Вахтера!

Словно в подтверждение ее слов эхо разнесло третий удар, теперь напоминавший приглушенный звон большого храмового гонга, заглушивший слова Татьяны и сотрясший лабораторный корпус.

В создавшейся критической ситуации Ганн выказал редкое спокойствие. Задачу Питт ему поставил несложную – сфотографировать доказательства и, что бы ни случилось, уходить с территории поселения, связаться с американскими властями и передать им фотоснимки для изобличения Боржина перед лицом мирового сообщества как человека непредсказуемого. Однако Ганн не мог просто уйти, оставив друзей вбеде. Он понимал также, что рваться им на помощь с монтажным ломиком в руках не только глупо, но и опасно – он сам может погибнуть. И тогда Ганн решил использовать джинна, выпущенного Боржином из кувшина, против него самого. «Пусть слуга уничтожит своего хозяина», – прошептал он.

Ганн прикрыл дверь и бросился к пульту управления. Мысленно поблагодарив оператора, оставившего систему включенной, он потратил считанные минуты на изучение основных принципов ее работы. Затем он вскочил в кресло, схватил трекбол-мышку и начал перелистывать изображения в поисках одного из первых, увиденных им. Следуя его командам, устройство с треногой меняло угол направления. Ганн отключил его, оставив мышку и перейдя на клавиатуру. Наконец он увидел нужное изображение со странным скачком линии осадочного слоя, явно показывавшей разрез в двух осадочных слоях. Вблизи разреза виднелось множество пятен и линий, фактически означавших трещины в основании скалы. Ганн не имел ни малейшего представления, действительно ли он видит разлом и не испытывает ли тот какое-либо давление. Да это ему было и не важно – при помощи акустико-сейсмического отражателя он мог и сам создать давление. Ганн не представлял результатов своих действий, да и не задумывался о них, рассудив, что в создавшейся обстановке иного, лучшего варианта у него попросту нет.

Он направил курсор в самый центр осадочного разреза и кликнул мышкой. Поверх указанной точки вспыхнул красный прицел, и сразу же затикало устройство. Ганн перевел курсор в верхнюю часть экрана и быстро пролистал пункты меню. От торопливой, напряженной работы в душной от жары камере на лбу у него появились капельки пота. Вполне естественно, все команды были на немецком, поскольку программа создавалась фон Вахтером и его группой. Ганн судорожно напрягал мозги, вызывая в памяти забытые слова и фразы. Ему вспомнился отчет Йегера, в котором тот говорил, что для получения изображения фон Вахтер использовал концентрированные пучки волн высокой частоты, поэтому выбрал наивысшее ее значение. Слово WEITE, по его предположению, должно было означать амплитуду, поэтому, для достижения максимальной мощности, он поставил ее на высшее значение. Затем он выставил интервал между повторными циклами – двадцать секунд. На экране появился красный прямоугольник с крупными белыми буквами AKTIVIEREN. Ганн мысленно скрестил пальцы и кликнул мышкой.

В первые секунды ничего не происходило. Потом заработала программа, на экране замелькали какие-то цифры и надписи. Вначале Ганн подумал, что это ему только кажется от напряжения, но через пару секундой уже на самом деле и видел, и слышал, как в камере стали по очереди оживать и включаться в работу усилители и системные блоки. Камера наполнилась тихим шумом, температура в ней поднялась не меньше чем на десять градусов. Ганн вытер мокрый лоб. Тренога фон Вахтера снова затикала, на этот раз с нарастающей громкостью и частотой. Затем из ее нижней части вырвалась вспышка и послышался грохот. У Ганна было такое ощущение, словно в нескольких дюймах от него вспыхнула молния. Акустический удар сотряс здание, едва не сбросив Ганна на пол. В ушах у него зазвенело. Он вскочил с кресла и, пошатываясь, направился было к двери, затем остановился и испуганно обернулся.

«Это все изоляторы. Они не дают распространиться звуку, – прошептал он, оглядывая камеру. – Она же для того и создавалась, чтобы поглощать звуковые волны. Даже концентрированный акустический удар и тот глушится звукопоглощающими панелями на полу. А я как дурак бью по ним. Выходит, все мои попытки напрасны?» Логика подсказывала Ганну единственный неприятный, но правильный вывод – ничего у него не получилось.

Ганн спрыгнул с возвышения и, наступая на конусы-глушители, двинулся к основанию трехногого устройства фон Вахтера. По времени должен был прозвучать второй удар, и Ганн, приготовившись к нему, зажал уши. Мгновением позже из преобразователей вырвался второй оглушающий акустический удар, мощнее первого.

От грохота и вибрации Ганн свалился на колени, но быстро пришел в себя и пополз к основанию треноги. Неистово отрывая вокруг нее от пола звукоизолирующие конусы и панели, он вслух считал до двадцати, ожидая третьего удара. Ему повезло – звукоизолирующие панели не были приклеены к полу, и он быстро освободил от них довольно большую площадь. Под панелями оказалась на вид обычная плитка, но по специфическому блеску Ганн сразу узнал в ней свинец – создатели камеры использовали его для дополнительной звукозащиты. Не переставая считать, Ганн бросился к пульту управления, схватил положенный им на стол монтажный ломик, вернулся и вонзил его в шов между плитками. Одну ему удалось вытащить, другую он протолкнул внутрь. «Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать», – считал он, одновременно выворачивая плитки. В результате его усилий под преобразователями возникла дыра, достаточная для прохождения импульса. Насчет «девятнадцать» Ганн отпрыгнул в сторону, предусмотрительно закрыв уши. Не успел он приземлиться на конусы, как раздался третий удар. Покосившись на устройство, он увидел, что залп пришелся в тонкий слой бетона, служившего основанием здания.