Текст книги "Зверь"

Автор книги: Кармен Мола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

50

____

Омовения продолжались. А вот странный ритуал, который совершал перед девочками Зверь и о котором они рассказали Кларе, больше не совершался. Великан больше не приходил в подвал, зато раз в день сюда спускались три человека в глубоко надвинутых капюшонах. Один из них – Повар, как прозвали его девочки, – приносил котелок с тушеной картошкой и овощами. После еды их заставляли раздеться и по очереди выводили из клеток. В центре восьмиугольного подвала Повар заставлял каждую по очереди погружаться в воду, а два его подручных бросали в лохань ароматические травы. Какая именно пахла сильнее всего, девочки не могли понять, но ее запах перекрывал зловоние, царившее в подвале.

Теперь они знали, что ждет их после купания. С фонарем в руке Повар осматривал каждую девочку, выискивая признаки менструации. Если их не было, пленницу возвращали на место, мокрую и дрожащую от холода – несмотря на то, что было лето, камни подземелья оставались холодными как лед.

Каждый раз, когда эти трое спускались по винтовой лестнице, девочки забивались в углы клеток; времена фантазий давно прошли. Они уже не надеялись, что наверху их ждет что-то хорошее. Прежде чем Хуану увели, она успела рассказать, что они попали в лапы Зверя и тех, кого выведут из подземелья, зверски убьют.

От новенькой они не стали скрывать правду. После того как увели Хуану, в подвале появилась девочка по имени Мириам. Ей было двенадцать лет, она жила с родителями в трущобах на Французской дороге, рядом с улицей Камино-де-ла-Куэрда. У нее были большие глаза, красивые маленькие руки и темные кудрявые волосы. Она сидела в клетке, как испуганная кошка, – настороженная и безмолвная.

Фатима была глуха к протестам других пленниц:

– Пусть лучше знает, что ее ждет, вместо того чтобы верить в чудеса, как целую вечность верили мы.

И она рассказала новенькой, для чего их загоняют в воду, зачем так внимательно разглядывают потом и чем все для них кончится в тот день, когда они станут девушками.

Мириам молчала целый день, а потом сказала:

– Зверь похитил Мануэлу. Ее так и не нашли. Она жила там же, где я, на Камино-де-ла-Куэрда. Мать ищет ее до сих пор…

– Маленькая такая? Она пробыла здесь всего несколько дней, ее увели почти сразу, – вспомнила Фатима.

В подземелье снова наступила тишина. Мануэла, Берта, Хуана и другие девочки, которых забрали наверх. Трупы некоторых из них были найдены, других так и не обнаружили. Их расчлененные тела гнили где-нибудь на дне оврага или на помойке.

Дверь отворилась, близилось начало ритуала. Клара видела, как Мириам, дрожа, забилась в угол.

– А где поймали тебя? – спросила она шепотом.

– В сточных трубах под городской стеной. Я каждый день туда лазила, искала что-нибудь съедобное.

То, что выбрасывают одни, вполне годится для других, подумала Клара. Это относилось не только к объедкам из богатых домов, которые рано или поздно попадали в сточные трубы, но и к тому, что выбрасывали контрабандисты. Те зарабатывали неплохие деньги и часто устраивали трапезы под землей, дожидаясь, пока гвардейцы перестанут следить за выходами на поверхность. Они оставляли много объедков, которые потом и подбирали нищие.

Повар раздал девочкам миски с тушеными овощами. Фатима первой вышла в центр восьмиугольника, чтобы погрузиться в воду. Мириам тихо плакала, пытаясь подавить всхлипы, но рано или поздно рыдания должны были непременно вырваться наружу. Повар терпеть не мог, когда что-нибудь нарушало ритуал, и Клара испугалась, что он выместит злобу на Мириам.

– Ты никогда не видела потаенный город?

– Какой еще потаенный город?

Клара знала, что это выдумки, как и другие истории, которые перед сном рассказывала ей сестра, но она смогла завладеть вниманием Мириам и отвлечь ее от мыслей о том, что с ней будет. Приглушенным голосом, чтобы не слышали тюремщики в капюшонах, она рассказала соседке, как очень давно, больше трехсот лет назад, католические короли выгнали из Испании иудеев. Но ушли не все. Некоторые спрятались в подземельях Мадрида.

– И триста лет не выходили?

– Выходили, конечно. И выходят каждую ночь через особые лазы, о которых известно только им. А на рассвете снова прячутся под землю.

– Это они нас сюда затащили? Они и Зверь?

– Нет, подземные жители никому не причиняют зла. Наоборот, они помогают тем, кто нуждается в помощи. Разве не бывало, что ты легла спать голодная, а утром у родителей нашлась еда? Это потому, что ночью в ваш дом заходили подземные люди.

Клара продолжала рассказывать выдуманную Лусией историю о потаенном городе. В этом чудесном месте много всяких сокровищ, особенно хлеба, пирожных и фруктов; каждые несколько дней его обитатели замуровывают старые выходы и выкапывают новые, чтобы никто не нашел к ним дорогу. Там, внизу, звучит музыка, день и ночь играют музыканты…

Повар открыл клетку Мириам и потребовал, чтобы она разделась. Мириам задрожала, по ее щекам потекли слезы. Поддерживаемая двумя тюремщиками, она вошла в воду. Девочка погрузилась в нее с головой, и запах лавра усилился. В подземелье стало очень тихо. Клара нагишом ждала своей очереди; она будет следующей, если только Мириам, как и Хуана, не выйдет из лохани со следами крови на ногах.

– Не трогайте меня!

Мириам начала брыкаться, когда тюремщики попытались вытащить ее из лохани. Она била ладонями по воде, брызги разлетались во все стороны. Двое в капюшонах разозлились, грубо схватили ее и выволокли из лохани. Пощечина Повара заставила девочку замолчать. Ноги у нее подогнулись, и тюремщикам пришлось подхватить ее под мышки, чтобы она не упала. Повар уже поднял фонарь и собрался осмотреть ее ноги.

– Оставьте ее в покое! Не трогайте!

Клара вцепилась в решетку и закричала, не помня себя. Повар поставил фонарь на пол, отпер клетку Клары и ударом в челюсть сбил девочку с ног. Скорчившись на полу, Клара старалась защититься от ударов в живот. Повар схватил ее за волосы и легко поднял вверх. Она подумала, что он размозжит ей голову о стену, но он просто разжал руки. Клара, хрипя, упала на пол.

– Может, это научит тебя держать язык за зубами?!

Прорычав угрозу, Повар подобрал ее одежду, вышел из клетки и вернулся к Мириам. Он осмотрел ее при свете фонаря – крови не было.

– Отведите ее обратно.

Мириам затолкали в клетку и заперли. Разочарованные тюремщики ушли.

Клара лежала в углу, обхватив себя руками. От шока она пока не чувствовала боли, но знала, что скоро та станет нестерпимой. Возможно, ей сломали ребро. Ночь предстояла трудная – из-за боли и холода. Повар оставил ее без одежды. Клара знала, что он хотел бы ее убить, но не имел права, ведь у нее было то, что им было нужно, – ее кровь.

Клара закрыла глаза и попыталась вспомнить все придуманные Лусией истории. Она старалась забыться в путешествии по чудесному городу, который подземные люди выстроили под Мадридом. Но что-то в ней изменилось, и теперь она твердо знала, что Мадрид – это только бедность, грязь и смерть.

Золотых городов, заваленных пирожными, не существует. И никакой музыки не слышно.

51

____

Пока Лусия возилась с ключом, она поняла, что в квартире кто-то есть. Сначала внутри слышались шаги и шелест бумаги, но вдруг они прекратились. Это могло означать только одно: непрошеный гость насторожился, услышав, как в замочной скважине повернулся ключ. Страх пронзил Лусию при мысли, как неразумно она поступила. Нужно было догадаться, что убийца заберется в квартиру Диего, чтобы обыскать ее. Дальше все произошло молниеносно. Лусия начала медленно отступать, но тут дверь распахнулась, волосатая, как волчья лапа, рука схватила ее за запястье и рывком втащила внутрь. Лусия пролетела до самой кровати, на которой были разбросаны страницы с незаконченной статьей Диего. Она приготовилась защищаться. Незнакомец, заперев дверь, смотрел на нее с хищной усмешкой, но ближе не подходил.

– Не узнаешь меня без монашеского облачения?

Девочка всмотрелась в его лицо и узнала брата Браулио из Собора Святого Франциска Великого.

– Ты нашла перстень?

Лусия не знала, что ответить, однако этот человек внушал ей уважение и даже страх.

– Как вы узнали, где я?

Монах опустился в любимое кресло Диего.

– Сожалею, что писаку убили. Он мне сначала не очень пришелся по душе. Но теперь я думаю, что в целом он был парень неплохой. Немного спесивый, но не трус.

– Кто его убил?

– Пока не знаю… Он, как и ты, искал перстень приора. И, насколько мне известно, не нашел, потому что какой-то оборванец успел обокрасть труп. Но возможно, Диего сумел узнать, во что приор ввязался…

– Мне нечего вам сказать. В этом городе даже полиции не интересно, что творится на улицах.

– Мадридские власти нравятся мне не больше, чем тебе. Дай мне шанс, и, может быть, я сумею помочь. Расскажи все, что знаешь. Только не ври. Не надо больше сказок о том, что перстень – твоя семейная реликвия.

Монах встал с кресла и приблизился. Лусии казалось, что с каждым шагом он становится все огромнее. Того и гляди набросится на нее. Но он лишь миролюбиво спросил:

– Диего писал о тайном обществе карбонариев. Что ты о них знаешь?

– Он думал, что это общество связано со Зверем, но кто они такие, я не знаю. Я даже толком не знаю, что такое тайное общество.

Детская откровенность Лусии вызвала у монаха улыбку.

– О карбонариях известно не так много: впервые они появились Италии, но ходят слухи, что уже в 1822 году они готовили в Испании заговор вместе с комунерос, одним из худших сообществ, которые возникали в этой стране.

Лусия подумала, что, наверное, стоит рассказать ему все. Этот человек легко раскрыл ее обман; и, кажется, он единственный, кому небезразлична судьба Диего. Поэтому она рассказала ему о том, как украла перстень, о смерти матери и о пропаже сестры, возможно оказавшейся в лапах Зверя. О сеньоре де Вильяфранке, вмешавшейся, чтобы продать перстень подороже, о том, как перстень вернулся к ней, Лусии, и как Диего взял его, чтобы проникнуть в тайное общество карбонариев.

Брату Браулио было известно гораздо больше, чем он говорил Лусии, но кое-чего он все-таки не знал.

– Как правило, тайные общества объединяют влиятельных людей. У большинства из них благие намерения, но некоторые по-настоящему опасны для общества. Они устраивают заговоры, чтобы свергнуть правительство. Но похищать и убивать девочек… Зачем?

– Не знаю. Но я уверена, что моя сестра у них. И они убьют ее так же, как Хуану и других девочек. Разорвут на части.

– Да-да, я тебя понял, – оборвал Лусию брат Браулио, явно не расположенный слушать ее причитания. – Вспомни все, что тебе известно, каждую деталь. Расскажи еще раз, как перстень попал к тебе в руки. Только теперь не упускай ни одной мелочи. Я уверен, память у тебя хорошая.

Лусия ненадолго задумалась.

– Первый раз я увидела того священника на улице Алькала. Он был вместе с другим человеком, помоложе, со стороны Ретиро, потом повернул на Риколетос. Шел он странно, как пьяный. И я поняла, что он болен, что у него холера.

– Почему ты пошла за ними?

– Чтобы обокрасть. С того момента, как люди умирают от холеры, до того, как соседи сообщат об этом властям, чтобы труп увезли, иногда проходит много времени – даже запах появляется. Я дошла за ними до дома и стала наблюдать. Старик выглянул на балкон и оставил дверь открытой. Я ушла, но на следующий день вернулась и увидела, что балкон все еще открыт. Я приходила несколько дней подряд, но в квартиру решилась залезть потому, что накануне дня святого Иоанна шел проливной дождь, а балкон так никто и не закрыл. Тогда я поняла, что священник умер. Я думала, в квартире много денег, но там оказались только книги…

– И перстень.

– Да, он лежал в шкатулке. Я сунула его в карман, но тут явился верзила с обожженным лицом, Зверь, и чуть меня не поймал. Мне удалось сбежать.

– Что еще ты там прихватила?

– Канделябр, столовое серебро и сюртук – мама по ночам постоянно мерзла… Он был коричневый, уродливый, но очень теплый. Канделябр и столовое серебро я продала, а перстень отдала сестре и сказала ей, что это амулет и он ее защитит. Но она понесла его к ростовщику.

– Куда? Не знаешь?

– В лавку на улице Ареналь.

Монах схватил Лусию за руку и сдернул с кровати.

– Пошли.

– Куда?

– К ростовщику.

– Зачем?

– Вот там и узнаем.

Лусия потерла руку. Наверняка там, где он схватил ее своей лапищей, останется синяк. Но его грубость не была намеренной, и страх, который он сначала в ней вызвал, постепенно утих. Теперь монах казался Лусии каким-то огромным животным, возможно медведем, не осознававшим, что он опасен даже тогда, когда хочет поиграть. А может, она была в таком отчаянии, что ей просто хотелось в это верить.

Лусия с трудом поспевала за монахом.

– Когда придем туда, помалкивай, говорить буду я, – бросил он, когда они почти добрались до места.

Народу у ростовщика было совсем мало. Его помощник обслуживал посетителей за прилавком, и брат Браулио обратился к нему:

– Скажи хозяину, что я хочу его видеть.

– Что у тебя есть?

Брат Браулио выложил на прилавок кольцо с большим красным камнем. Работник протянул руку, но монах схватил его за запястье.

– Не лапай! Скажи хозяину, что его ждет выгодная сделка. Это кольцо принадлежало дочери умершего короля.

– Изабелле Второй нет и четырех лет, так что кольцо не могло ей принадлежать.

– Ты и представить себе не можешь, какие драгоценности успели побывать в руках у этой девочки. Короче, или ты сообщаешь хозяину, что я его жду, или я сам к нему пойду.

Лусия знала, что он лжет: кольцо брат Браулио купил по дороге у старьевщика и стоило оно меньше реала, но выдумка сработала: их пригласили в маленький кабинет. Там сидел хозяин заведения Исидоро Сантамария.

– Это правда, что у тебя есть кольцо, которое принадлежало Изабелле Второй?

Брат Браулио не стал тратить время на пустую болтовню. Одной рукой он схватил ростовщика за горло, другой отвесил ему пару оплеух. От неожиданности ростовщик залопотал что-то невразумительное.

– Слушай внимательно, – перебил его брат Браулио. – Это самое безобидное, что может с тобой случиться. Сядь, и, если только пикнешь, живым отсюда не выйдешь. Клянусь, я одним движением сверну тебе шею.

Лусия видела монаха в бою и знала, что он не преувеличивает. Любая ошибка может стоить ростовщику жизни. Ее страх прошел: стоя у стены за спиной брата Браулио, она чувствовала себя в полной безопасности.

– Я не собираюсь продавать кольцо. Но даю тебе возможность рассказать все, что ты знаешь о перстне с двумя скрещенными молотами. Его приносила тебе девчонка. Мне нужно, чтобы ты подробно все рассказал.

– Девочка приходила, но перстень мне не отдала, его унесла дама, сеньора де Вильяфранка.

Следующая оплеуха сбросила Исидоро со стула.

– Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю, иначе тебе будет очень плохо.

Ростовщик был так перепуган, что даже не пытался встать с пола – так и сидел, прикрывая голову руками.

– Дня два назад ко мне заходил Марсиаль Гарригес. Потом я прочел в газете, что его убили, и говорят, это он был Зверем. Сюда он приходил, только чтобы спросить, где можно купить золото на вес…

Брат Браулио наступил сапогом на лицо ростовщика и надавил:

– С кем он водил дружбу?

– Клянусь, я не знаю! Он приходил сюда всего два раза. В последний раз просил сообщить ему, если я увижу этот перстень.

– Куда сообщить?

– В Собор Святого Франциска Великого. Записку надо было отдать приору Бернардо, а он бы кого-нибудь прислал ко мне.

– Отлично. Продолжай. История начинает казаться увлекательной.

Ростовщик рассказал, что послал следить за девочкой, которая приносила перстень.

– Я сказал Гарригесу, что она живет на спичечной фабрике. Больше я ничего не знаю. Он расплатился со мной и ушел.

Услышав это, Лусия бросилась на ростовщика и пнула его в живот:

– Моя сестра пришла, чтобы продать тебе перстень, а ты продал ее Зверю.

– Чтобы причинять настоящую боль, нужно учиться. Вот как это делается, – пояснил брат Браулио и с такой силой ударил ростовщика под дых, что у того перехватило дыхание. Монах встал на колено, схватил ростовщика за галстук, дернул вверх и заглянул ему в глаза: – Что-нибудь еще? Расскажи еще, и тогда я, может быть, тебя не убью. Хотя девочке этого очень хочется.

– Сюртук! – в отчаянии крикнул ростовщик, увидев, что монах занес кулак для удара. – Он еще спрашивал про сюртук! Спрашивал, не приносила ли девочка вместе с перстнем коричневый сюртук.

Брат Браулио замер с занесенным в воздухе кулаком. Бросил взгляд на Лусию – она тоже насторожилась. Сюртук падре Игнасио Гарсиа… Чем он мог быть интересен?

52

____

Симон остановился на выезде из Толедских ворот у сторожевой будки. Брат Браулио перекинулся парой слов с караульным, и их пропустили. Впервые за долгое время Лусия пересекала городскую черту законным способом. Накануне вечером, перед тем как отправиться в квартиру Диего, они сходили в собор, где брат Браулио забрал свое монашеское облачение, а Лусия во всех подробностях пересказала ему события того дня, когда на Клару напали в пещере и обокрали их. Тогда же пропал и сюртук. И вот теперь они отправились на его поиски.

После очередной невыносимо душной ночи, когда казалось, что этот богом забытый город раскалил землю своей порочностью, небо затянули низкие облака. Кучер хлестал лошадь кнутом, объезжая ухабы и колеи, полные грязи, где то и дело увязали колеса. Покосившиеся лачуги, изможденные дети и тощие собаки мелькали перед глазами Лусии, заставляя вспоминать недавнее прошлое. Только времени под силу стереть тяжелые воспоминания… Мимо проплывали обугленные руины Пеньюэласа.

Однако их путь лежал дальше, в сторону пещер.

Брат Браулио подал знак, и экипаж остановился. Монах велел извозчику подождать. В такой глухомани невозможно будет найти другой транспорт, чтобы вернуться в город. Лусия повела брата Браулио в гору, к пещере, где умерла Кандида. Монах поднимался по склону с легкостью военного, привыкшего к жизни в горах. Они обходили пещеры одну за другой – почти в каждой кто-то жил. Монах бесцеремонно обыскивал чужие жилища, рылся в мешках, откидывал одеяла, перетряхивал узлы с одеждой, не тратя ни секунды на объяснения. Женщины роптали, мужчины возмущались, собаки обнюхивали сутану монаха, пока тот рылся в чужих вещах. Но его ничто не останавливало; он с легкостью подавлял слабые попытки сопротивления с помощью крепких затрещин и грозных взглядов.

В пятой пещере они наткнулись на старуху, которая что-то помешивала в котелке. На ней был коричневый сюртук – тот самый, который они искали, тот, что согревал мать Лусии в последние минуты жизни. Брат Браулио приказал старухе снять его, но столкнулся с упрямством, перешедшим в отчаянное сопротивление. Монах не делал скидки на то, что перед ним женщина преклонных лет, а она скулила и цеплялась за сюртук, как за ребенка, и уверяла его, что заплатила за эти обноски целый реал. Монах вывернул ей руку, прижал к стене и отобрал сюртук. Проклятия старухи неслись им вслед, становясь все тише, но не умолкая. Извозчик ждал их, покуривая трубку.

На пути в город брат Браулио тщательно осмотрел сюртук, но не нашел ничего интересного.

– Должно же в нем быть что-то особенное! Марсиаль ведь не просто так искал эту тряпку…

Он начал снова обыскивать сюртук и вдруг что-то нащупал.

– Кажется, я нашел...

Разорвав подкладку, он вытащил сложенный вдвое лист бумаги. Под словом «Наставники» были перечислены чьи-то имена. Рядом с каждым из них стояли заглавные буквы: MGR, RDLV…

– Что там написано? – нетерпеливо спросила Лусия.

– Наставники… Так обычно называют основателей тайных обществ. Ниже – имена – Отдохновение, Золотое Сияние, Вечная Молитва. Это секретный код карбонариев.

– Там не написано, как их на самом деле зовут?

– Буквы рядом с именем могут быть инициалами, но могут иметь и другое значение. Может быть, это обязанности в тайном обществе или еще что-нибудь. Всего здесь двенадцать имен.

– А что эти двенадцать человек делают?

– Понятия не имею.

Брат Браулио был не до конца честен с Лусией. Он знал о карбонариях гораздо больше, чем говорил. Ему было известно, что члены общества – убежденные противники абсолютизма. Во время ритуала посвящения они клянутся беспрекословно повиноваться и хранить тайну общества. Нарушение клятвы карается смертью. Общество состоит из множества ячеек, а каждая ячейка – из председателя, его заместителя, секретаря и двадцати братьев. Но кто же эти двенадцать человек из списка?.. Почему листок с их именами теолог Игнасио Гарсиа прятал за подкладкой своего сюртука? И кто из этих двенадцати главный?

– У них обязательно должен быть Великий магистр. Тот, кто руководит обществом…

– Это Зверь? Марсиаль Гарригес? – спросила Лусия.

– Нет, он был всего лишь исполнителем, – покачал головой брат Браулио.

Он читал в газетах биографию Гарригеса, чье военное прошлое мало отличалось от его собственного – то есть от прошлого Томаса Агирре, агента карлистов. Гарригес, как и он, был солдатом, а не генералом.

– Зверем его называли на улицах и в газетах. В тайном обществе он носил другое имя. И в этом списке был бы пешкой, не больше… Простым воякой.

– Как и вы.

Брат Браулио с изумлением уставился на девочку, но кивнул. Возможно, скоро придет время рассказать ей, кто он на самом деле.

Лусия взяла у него из рук листок, попыталась прочитать список:

– От… до… х…

– Отдохновение, – подсказал монах. – Ты не умеешь читать?

– Умею, но совсем чуть-чуть. Прочтите мне эти имена!

– Тебе они ни к чему, это мое дело. – Он забрал у нее листок.

– Очень даже к чему. Моя сестра в плену у карбонариев!

– Газетчик говорил тебе, кто, по его мнению, мог состоять в этом обществе?

– Никаких имен он не называл. Но, может быть, Доносо… Хотя расспрашивать этого одноглазого – все равно что разговаривать с камнем.

– Возвращайся в квартиру Диего и жди меня там.

– А вы что будете делать?

– Слишком много вопросов. Делай, что тебе говорят. Эй, возница!

Экипаж остановился. Брат Браулио вышел, расплатился и приказал отвезти девочку на улицу Фукарес. Лусия обернулась и некоторое время смотрела, как монах быстро идет вниз по улице, потом уселась поудобнее и стала наслаждаться тем, что едет в экипаже, как настоящая сеньорита.

Сидеть дома Лусия не собиралась. Она доверяла монаху, но в то же время понимала, что ему нет дела до жизни ее сестры. У него другие цели, и он их ей так и не раскрыл. Иначе зачем бы он с такой настойчивостью разыскивал сюртук? В этом городе бескорыстие не в чести, у каждого свой интерес. Лусия запомнила слова Доносо – они до сих пор звучали у нее в ушах – о пузырьке с кровью, найденном в кармане Зверя. Диего отнес его в больницу доктору Альбану. Вдруг врач что-то обнаружил? Вот это Лусия и собиралась узнать.

Городская больница находилась рядом с улицей Аточа, в пяти минутах ходьбы от дома на Фукарес. В огромном здании было полно людей: больные лежали даже на полу; усталые и издерганные монахини метались между ними; пациенты кричали, взывая о помощи; какая-то женщина неподвижно сидела на стуле – наверное, она уже умерла, а никто и не заметил… Обойдя несколько палат, Лусия почувствовала облегчение при мысли, что ее мать окончила свои дни не в этом ужасном месте. С ней, когда она умирала, по крайней мере, были ее дочери.

Лусия спрашивала то одного, то другого, но никто не знал, где найти доктора Альбана. В больнице было полно добровольцев, но они находились здесь недостаточно долго, чтобы знать всех врачей, а уж тем более – молодого лекаря, который только недавно вернулся из Парижа.

Наконец Лусия наткнулась на молодую монахиню, которая смогла ей помочь:

– Доктор Альбан? Тебе повезло, вон он!

Лусия побежала за врачом в заляпанном кровью халате, который быстро шагал по коридору.

– Доктор Альбан, мне нужно с вами поговорить!

– Извини, если ты ищешь родных, я тебе не помощник. Я очень занят.

– Диего Руис, который работал в газете, приносил вам пузырек с кровью.

Врач остановился: девочке удалось завладеть его вниманием.

– Я слышал, что с ним случилось… Хотел пойти на похороны, но власти запрещают собираться больше чем по десять человек. А мы, врачи, должны подавать пример остальным, соблюдая правила…

Доктор Альбан казался по-настоящему расстроенным. Он вышел вместе с Лусией в больничный парк и рассказал, как с тяжелым сердцем читал в газете некролог Диего. Узнав, что Лусия живет сейчас в квартире репортера, он начал ее расспрашивать об отношениях Диего с герцогиней Альтольяно. Наверное, услышал об этом на какой-нибудь дружеской вечеринке.

– Это все не важно, – сказала Лусия. – А важно то, что Диего искал мою сестру. Ее похитил Зверь, и я думаю, тот пузырек с кровью мог бы помочь найти ее…

– Но разве ты поймешь хоть что-то в результатах анализов, даже если я сообщу тебе о них?

Лусия растерялась.

Доктор Альбан не стал продолжать расспросы. У него было немного свободного времени, и он решил попытаться хоть чем-то помочь ей.

– Ты слышала, что вчера сюда привезли еще одну жертву Зверя? Похоже, эта история все-таки не закончилась.

– Да, знаю. Ту девочку звали Хуаной. Я была там, где ее нашли.

– У нее в горле эмблемы не оказалось.

– Я сама ее вынула и знаю, где она теперь. Она такая же, как та, что была в горле у Берты: два скрещенных молота.

Лусия прошла вслед за доктором Альбаном в лабораторию – единственное спокойное место в больнице. Помещение напоминало аптеку с множеством колб, трубок и горелок…

– Я был очень занят и не успел изучить образцы. Диего принес их в тот самый день, когда в городе устроили охоту на монахов. Как будто мало того, что люди умирают от холеры… Диего передал мне два пузырька: один он нашел в доме некоего теолога, Игнасио Гарсии, а другой – в кармане Марсиаля Гарригеса. Он хотел узнать, чья кровь – человека или животного.

– А это можно узнать?

– Не наверняка, так что никакой судья такого доказательства не примет, но есть один способ на основе ольфакторного… В общем, по запаху. Я учился в Париже и познакомился там с методом доктора Жана Пьера Баррюэля. Сейчас объясню, хотя и считаю его подход спорным.

Доктор Альбан открыл шкаф и стал водить пальцем по этикеткам на склянках и флаконах, пока не нашел то, что искал.

– Вот эти пузырьки. Как жаль, что Диего не сможет… Впрочем, займемся лучше делом, – перебил он сам себя.

Доктор поместил два образца свернувшейся крови на маленькое блюдце. Затем взял еще один флакон – с какой-то мутной жидкостью – и капнул по капле оттуда на каждый образец.

– Серная кислота. Знаешь, что это такое?

– Нет.

– Ладно, не важно. Согласно теории доктора Баррюэля, если капнуть ею на кровь, то человеческая приобретет особый запах, который ни с чем не перепутать. Скажи, чем пахнет?

Лусия наклонилась к блюдечку и с отвращением поморщилась.

– Не знаю, но это отвратительно.

– Мне тоже так кажется, но я все равно не могу сказать, человеческая это кровь или, например, коровья. Я надеялся, что меня вдруг осенит, что Бог мне подскажет, но увы… А Баррюэль утверждал, что может отличить даже мужскую кровь от женской.

– Значит, мы так ничего и не узнаем?

– Боюсь, что нет.

Доктор Альбан задумался:

– Вообще-то, можно попробовать еще один способ. Такие эксперименты я видел у итальянского врача, доктора Кассанти.

Альбан пояснял Лусии каждое свое действие. Он был влюблен в свою работу и с удовольствием делился знаниями с любым слушателем, даже с таким, который не понимал ни слова из того, что он говорил.

– Образец свернувшейся крови следует измельчить.

Он поместил на стеклянную пластину немного крови и растер ножом, превращая в порошок. Затем достал с полки пузатую бутылку.

– Добавим немного фосфорной кислоты. Нескольких капель будет достаточно. Теперь подождем реакции.

Лусия ничего не понимала, но смотрела с интересом. Однако врач обнаружил что-то важное. Он коснулся пальцем вязкой красной капли, образовавшейся из порошка и кислоты.

– Как видишь, получилась однородная масса, но, если на нее надавить, она снова распадается на сухие частички, и они больше не слипаются.

– Что это значит?

– По мнению доктора Кассанти, так происходит, когда в реакции участвует менструальная кровь. Ты знаешь, что это такое?

Лусия не ответила. Она рассеянно скользила взглядом по полкам, уставленным флаконами, банками с мазями, бутылями с какими-то растворами, и одновременно пыталась собрать воедино все, что знала об исчезновении сестры, о карбонариях и жертвах Зверя.

– Менструальная кровь – эта та, которая раз в месяц вытекает у женщин, – объяснил доктор Альбан. – Так что в пузырьках, которые принес Диего, точно была женская кровь.

Лусии отлично знала, что такое менструальная кровь, но промолчала. Она вдруг поняла то, о чем не успел догадаться Диего: почему одни девочки погибают раньше, а другие позже.

– А для чего может понадобиться менструальная кровь? – спросила она доктора.

– Раньше считали, что кровь здорового человека может излечить больного. В 1492 году, когда умирал папа Иннокентий VIII, врач, пытаясь спасти его, дал ему выпить кровь трех десятилетних мальчиков.

– Папа выжил?

– Нет, умер, как и дети. В Средние века было полно суеверий – люди верили во всякую дичь.

– Людям нравятся сказки. И всегда будут нравиться. Без них не обойтись.

– Наверное, ты права. Помню, в начале учебы я прочел труд доктора Балтасара де Вигеры. Он перечислил все известные способы использования женской крови. Знахари готовили из нее разные мази и считали средством от множества болезней: ею сводили бородавки, лечили подагру и даже падучую. Нет ничего хуже невежества и суеверий. Считалось даже, что если женщина во время менструации выйдет на улицу нагая, то это может изменить погоду – предотвратить бурю или ураган. Небо прояснится, запоют птички, повеет цветочным ароматом… К несчастью, несмотря на успехи науки, на свете еще немало пустых голов, которые верят, что Земля плоская, а менструальная кровь помогает при лихорадке.

Лусия сидела на полу, под полками, забитыми склянками и инструментами. Она вспоминала, как сестра спрашивала, не очень ли ей больно, когда у нее началась первая менструация. «Совсем немножко, но тебе до этого еще далеко», – ответила Лусия. Тогда Кларе было восемь. Теперь ей одиннадцать, но у нее еще ничего не было, в этом Лусия была уверена. Значит, этого и ждут похитители?

– Первая кровь, – произнесла она. – Их убивают после появления первой крови. Вот почему пропадают девочки примерно одного возраста…

Доктор посмотрел на Лусию с живым интересом – так же, как тогда, когда изучал образцы крови. Очевидно, его увлекали тайны, а предположение Лусии стало отличным ответом на загадку, которую загадал ему Диего Руис.

– Вполне вероятно. Считается, что есть способы приблизить первую менструацию – они так же абсурдны, как и те обычаи, о которых я рассказывал. На самом деле все зависит от организма, никто не может ни приблизить этот момент, ни отдалить его.