Текст книги "Сосновские аграрники"

Автор книги: Илья Земцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)

– С духовым оркестром, – добавил Катушев, – или с фанфарами? – и весело захохотал.

– Ни с тем, ни с другим, – серьезно ответил Чистов.

О собранном партийно-хозяйственном активе в Доме культуры промолчал.

Въехали в чистый сосновый лес. Казалось, редкая корявая сосна произрастала на дюнах, барханах и междюнных пространствах. По обеим сторонам дороги виднелись оголенные пятна песка. Дорога была ужасной. С большим трудом по глубоким колеям в песке, бороздя мостами, грузовые автомашины шли на первой и второй скоростях. Ревели моторы. Костя включил раздатку, то есть передний мост, и целых сорок минут штурмовал 8 километров Лесуновских песков. Чистов в это время просил Катушева помочь со строительством дороги. Доказывал ее целесообразность. Рисовал картину, как эта дорога свяжет юго-западные районы области с городом Горький, насколько уменьшится расстояние от Горького до Ардатова, Дивеева, Вознесенска, сколько будет сэкономлено горюче-смазочных материалов, продлен на десятки тысяч километров пробег автомашин и так далее.

Когда показалось болото, Чистов переключился на него. Он доказывал, что следовало немедленно приступить к освоению торфяников под сельхозиспользование. В недалеком будущем на базе этих торфяников организовать дополнительно один совхоз, специализированный на выращивании овощей и мясо-молочном животноводстве. Трудно сказать, слушал его или нет молодой темпераментный секретарь обкома партии. Может быть, он думал совершенно о другом. За всю дорогу не проронил ни слова. Когда Чистов взглядом требовал подтверждения своих гипотез, Катушев в знак согласия кивал. Когда доехали до Рожка, Катушев сказал:

– Эта дорога вашему району нужна. В проектировании и строительстве я вам помогу.

На усадьбе совхоза их встретило представительство совхоза во главе с Трифоновым Михаилом Ивановичем. Одних только Трифоновых было четверо, секретарь парткома Кочетков, председатель профкома Лобанов. Всего из конторы вышло двенадцать человек.

Старики предлагали встретить Катушева по русскому обычаю с хлебом-солью. Старухи тоже вносили свою лепту – встретить с иконами и пением молитв. Для всех жителей это был знаменательный день. Впервые в истории деревни, да и всей округи, ехал секретарь обкома. Поэтому встретить надо было как подобает. По этим глухим местам не проезжал ни один губернатор, ни один архиерей. В преданиях стариков сохранилось, что по этим местам шел войной на Казань царь Иван Грозный. Трудно сейчас утверждать, проходил он через деревню Рожок или нет, но лесуновские мужики доказывали, что ему было не по пути. В Лесуново Иван Грозный жил целую неделю. Лично для него в церкви лесуновским попом служились три молебна, за что тот был произведен в архиереи.

По вопросу, как встретить Катушева, Кочетков решил посоветоваться с Чистовым. Последний все предложения отклонил. Сказал:

– Встречайте просто, по-деловому, как коммунисты.

Катушев вышел из автомашины. Так как на целую голову был выше всех, посмотрел на всех свысока. Чистов представил руководство и актив. Катушев каждому пожал руку и попросил пить. Трифонов с Чистовым уговаривали его зайти в совхозную столовую, расположенную в неказистом деревянном доме. Катушев категорически отказался и повторил:

– Если можно, напоите меня холодной колодезной водой.

Кочетков бегом убежал в столовую. Принес в корзине более десяти бутылок пива и лимонада. Корзину поставил к ногам Катушева.

– Все это неплохо, – сказал Катушев и направился к колодцу.

Через минуту на срубе колодца появилось ведро с холодной водой и ковш. Он с большим аппетитом выпил целый ковш воды и, обращаясь к Чистову, сказал:

– Мне кажется, смотреть здесь пока нечего. Хозяйство в полном упадке. Надо наводить порядок, поехали!

Чистов пытался возразить и нарисовать картину будущего совхоза, но Катушев, не выслушав его, ушел и сел в автомашину. Обескураженное руководство совхоза и Чистов, не зная, что предпринять, молча стояли и смотрели на автомашину как на заколдованную. Раздался сигнал автомашины. Чистов, согнувшись, напоминая бабку-повитуху, засеменил к автомашине. Сел и с силой захлопнул за собой дверку.

– Вы зря, Константин Федорович, отказались от обеда, – сказал Чистов.

Шофер Костя посмотрел на Катушева. Пожевал пустым ртом, проглотил слюну. Хотел что-то сказать, но вспомнил наказ Чистова коротко отвечать на вопросы, в разговоры не вступать и не навязывать свои: «Веди себя как глух и нем». Поэтому до отказа выжал ногой газовую педаль. Автомашина рванулась с места, прижимая седоков к спинкам сидений. Чистов хотел сделать Косте замечание, но тоже раздумал. Заговорил об обеде, так как хотел есть.

– Надо было пообедать. Из кухни столовой распространялись приятные запахи. Посмотреть хозяйство совхоза. Какие здесь живописные места! Если бы покойному художнику Васнецову довелось побывать у нас, обязательно появились бы картины, которые могли бы прославить наш Сосновский район на весь мир.

По лицу Катушева скользнула улыбка.

– Анатолий Алексеевич, ты прославляй свой район не картинами покойных художников, – сказал он, – а надоями молока, снабжением города всеми сельхозпродуктами. Что смотреть в Рожковском совхозе, когда надои молока за год не превышают тысячи литров от фуражной коровы. Урожайность зерновых – семь центнеров с гектара.

«Откуда он знает?» – подумал Чистов. Кровь бросилась к лицу, выступил пот.

– Все-таки, какие здесь огромные природные богатства, – сказал в ответ Чистов, пытаясь развить диалог и заинтересовать Катушева.

Но Катушев отпарировал:

– Вот и используйте их, но, мне кажется, вашему директору Рожковского совхоза вряд ли удастся поднять хозяйство совхоза. Слишком он безразличен ко всем этим природным богатствам, в том числе и к сельскохозяйственному производству, машинам и инвентарю.

«Нигде не был, почти ничего не видел, – подумал Чистов, – а так строго судит о человеке. Что ему неприятное бросилось в глаза?» Вспомнил, что почти у самой конторы совхоза стояли на ремонте разобранные автомашины, трактора. «Да, порядка не было, – думал Чистов. – Мне все это примелькалось, не обращал внимания. Моя вина, не предупредил Трифонова».

Катушев обернулся, посмотрел на замолчавшего Чистова с азартом подростка и захохотал.

– Что приумолк, Анатолий Алексеевич? – сказал он. – Не обижайся на меня. Что делать, если не хочу есть? С большим удовольствием я выпил целый ковш холодной колодезной воды. В городе такое удовольствие редкость. В Сосновском я с удовольствием пообедаю с тобой, если у тебя будет такая возможность. Ваша, как вы называете, Лесуновская дорога заслуживает внимания обкома партии.

Настроение Чистова от слов Катушева поднялось. Он стал пламенно доказывать, что Рожковский совхоз – самый перспективный совхоз в районе.

– Через пять, максимум шесть лет о нем узнает вся область. Директор совхоза, вчерашний тракторист, – человек тоже перспективный.

– Оно и видно, – подтвердил Катушев.

Чистов понял слова Катушева по-своему. Он подумал: «Наконец-то убедил, что Михаил Иванович в перспективе лучший директор совхоза». Он переключил свой разговор на Трифонова. Рассказывал, что молодым директором совхоза сделано за год, что будет сделано и так далее. Катушев молчал, трудно сказать, слушал он Чистова или нет.

Автомашина остановилась у столовой Сосновского совхоза.

– Запомните мои слова, Константин Федорович, – растерянно сказал Чистов. – Пойдемте закусим. После обеда, может быть, пожелаете посмотреть другое хозяйство. У нас есть и рентабельные совхозы. Совхоз «Панинский» и «Барановский».

– В другой раз, Анатолий Алексеевич, – сказал Катушев. – Сегодня я должен встретиться с Логиновым. Он меня ждет.

Не спеша, переставляя длинные ноги, Катушев шел в столовую, считая, что там никого нет. В столовой его ожидал сюрприз. У накрытых, обставленных холодными закусками столов стояло более двадцати человек, избранных Чистовым из числа партийно-хозяйственного актива. Катушев в растерянности достиг центра помещения. Неуверенно посмотрел на стол и людей. «Уйти, – пронеслась мысль, – неудобно». Чистов схватил его за локоть правой руки и громко заговорил:

– Садитесь, пожалуйста, Константин Федорович. Откушайте нашего хлеба с солью. Мы очень рады вашему прибытию на территорию нашего района.

Все присутствующие смотрели то на Катушева, то на стол. Катушеву отступать было поздно. Он сел за стол и принялся есть салат из помидоров и огурцов. Догадливые официантки принесли ему окрошку и жареную телятину. Он быстро съел все. Сказал: «Спасибо за обед» и «До свидания».

Все недоуменно стояли и смотрели в спину Катушева. Трудно сказать, понял Чистов или нет свою ошибку. Он стоял с поникшей головой и думал: «Что не понравилось секретарю обкома? Как он воспримет все это?»

Когда Катушев вышел, Бородин произнес:

– Товарищи, по коням, вооружайтесь ложками или кто чем может.

Люди, казалось, проснулись, зашевелились, садились за стол. Откупоривали бутылки с водкой и пивом. Официантки подносили горячие и холодные блюда. Вначале стояла гнетущая тишина. Слышна была только работа челюстей. Постепенно зал стал оглашаться отдельными голосами, а затем наполнился общим гулом. Со стороны понять было трудно, кто с кем и о чем говорил, но прислушавшись можно было понять: одни хвалили водку, другие – телятину, третьи – салаты и так далее, кому что нравилось. Андрианов, директор совхоза, смотрел на Люську, выполнявшую роль официантки, масляными глазами. О Катушеве все забыли.

Только один Чистов переживал. Рядом с ним за столом сидел Бойцов. Он после каждой выпитой рюмки водки издавал неопределенный звук и говорил:

– Все обойдется. Все будет хорошо. Что нам Катушев? Ничто, мы власть на местах. Не понравилось ему у нас, ну и наплевать. Мы еще ресторана не построили. В городе он привык по ресторанам шаркать.

– Да перестань ты… Нестерович, – строго говорил Чистов. – Прежде чем сказать, подумай.

Язык Бойцова начинал заплетаться.

– Правду я говорю, – возражал он. – Но если тебе эта тема не нравится, перейдем на другую. Не принимай близко к сердцу, все уладится. Анатолий! Не пригласить ли нам своих жен и не махнуть ли всей компанией на озеро? Прихватить с собой весь провиант.

– Неплохо придумал, Нестерович, – поддержал Чистов. – Посылай за ними автомашину.

– Сказано – сделано, – сказал Бойцов и подозвал к себе своего шофера.

Сидевший рядом с Чистовым директор совхоза Геннадий Козлов толкнул его в бок:

– Бросьте глупости. Посмотрите, сколько тут свободных баб. Глаза разбегаются, выбирайте любую.

Чистов подумал: «А ведь верно Геннадий говорит. Ну, этот Иван вечно что-нибудь да придумает».

От выпитой водки настроение Чистова не улучшалось. Из головы не выходил Катушев. «Как он неблагодарно поступил. Что ему не понравилось? Можно же было посидеть за обеденным столом с нашим районным партактивом». Нехорошие мысли, как рой диких пчел, не находивший себе жилища, следовали друг за другом в его отупевшем от выпитого мозгу.

Всей компанией на восьми вездеходах «ГАЗ-69» приехали на озеро Рой. Все купались. Выходили из воды, пили водку, закусывали. Отрезвевший Бойцов после купания сел рядом с Бородиным. К ним подошел Чистов. Он решил поделиться с ним впечатлениями прожитого дня. Меткая поговорка: у кого что болит, тот о том и говорит.

– Как вы думаете, что не понравилось Катушеву?

– Все обойдется, – ответил Бойцов. – Пригласим еще раз приехать в район и свозим на озеро Киркидеево.

Из-под мохнатых бровей Бородина сверкал умный взгляд. Он кидал его то на горланивших под игру на баяне Черепкова баб, то на голубую гладь озера и остановился на потускневшем лице Чистова.

– Анатолий Алексеевич, – сказал он, – ты понял, почему уехал Катушев?

– Нет, – ответил Чистов.

– Разреши, я задам тебе один вопрос, – продолжал Бородин. – Если бы тебя, предположим, Зимин пригласил приехать, ну, скажем, на собрание, а после собрания на обед. Ты, ничего не подозревая, заходишь в дом, где должен состояться обед. У стола, обставленного закусками и водкой, толпится компания – двадцать пять лесуновских мужиков, из которых ты знаешь одного или двух. Как бы ты поступил?

Только сейчас до Чистова дошла его ошибка. Он, заикаясь, ответил:

– Я бы демонстративно ушел.

– А вот Катушев, – продолжал Бородин, – нашел в себе мужество на скорую руку пообедать у хлебосольного хозяина. Поддержал компанию и деликатно отказался от коллективной пьянки, устроенной нами по поводу его приезда, притом в рабочее время. Мы хотели оказать ему медвежью услугу.

– Да! – протянул Чистов. – Ты прав. Я хотел как лучше, а получилось…

Лицо Чистова вытянулось, длинный нос заострился, алая кожа посинела. Наблюдавшая за ним жена подошла к нему и спросила:

– Толя, что с тобой?

Он сердито ответил:

– Шла бы, Тоня, к бабам и не лезла бы в мужские дела.

Антонида Васильевна с угрюмым видом безропотно ушла.

– Ты разве не догадался сам, – улыбаясь, сказал Бойцов, – почему Катушев отказался от нашего торжества? Я сразу додул, еще вчера тебя хотел предупредить. На обеде с Катушевым должны были присутствовать только ты да я.

Он посмотрел на Бородина, окинул его взглядом с головы до ног и продолжил:

– Еще Бородин. На этом надо было ограничиться.

У Чистова из глаз, казалось, полетели злобные искры, как у пойманного в капкан хищника. Он почти крикнул, задыхаясь от приступа гнева:

– Позвольте, Иван Нестерович, спросить. Где же ты вчера был? Пьянствовал и обнимался с бабами.

Бойцов в оправдание закричал:

– Прежде чем упрекать, надо доказать. Там, где я был вчера, сегодня меня уже нет.

Бородин подхватил Чистова под руку и почти насильно отвел от Бойцова.

– Бросьте, мужики, ссориться, – сказал Бородин. – Разбираться здесь не время. На вас сосредоточено внимание всех присутствующих. Успокойся, Анатолий Алексеевич, не принимай близко к сердцу. Все обойдется.

– Как же не принимать? – ответил Чистов. – Я скомпрометировал себя в лице Катушева. Что он обо мне думает?

– Ровным счетом ничего, – ответил Бородин. – При удобном случае надо извиниться перед ним. Сослаться на то, что организовать обед поручил Андрианову. Товарищ явно перестарался, больше этого не повторится. Пригласить приехать в район еще раз. Посмотреть наше кристально чистое озеро Киркидеево. Если даст согласие, все продумаем. Для этого надо подобрать такой вопрос, который бы мог решить только Катушев.

– Есть такой вопрос, – сказал Чистов. – Это разукрупнение совхозов. Чугунов нам почти отказал. Катушев обещался помочь.

– Вот и отлично, – сказал Бородин. – Не откладывая в долгий ящик, через недельку-вторую надо ехать.

– За светлый ум, – сказал Чистов, – я тебя уважаю.

– Без комплиментов, – возразил Бородин. – Сейчас пойдем к народу, выпьем, сыграем в домино, покупаемся, а там что делать – подскажет время. С Катушевым все наладится. Обижаться ему на вас не за что. Допустили ошибку, но ведь неумышленно. Он это прекрасно понимает.

– Что верно, то верно, – повеселевшим голосом сказал Чистов.

Банкет продолжался до полуночи, оглашая воды пустынного озера и окрестные леса криками, смехом и песнями. Черепков искусно перебирал клавиши баяна. Все звуки далеко распространялись по безмолвному ночному лесу. Запоздавшие путники останавливались на дороге, слушали доносившиеся издалека голоса людей и переборы баяна. С боязнью и изумлением кидали взгляды в молочно-белый мрак ночного леса. Деревенский народ суеверный. Спешили уйти подальше от нечистого места.

Просьбу руководства района Катушев не забыл. Через неделю приехала проектная группа для изыскания дороги. Чистов настаивал, чтобы она прошла между селами Рыльково и Шишово, то есть приблизить ее к Панинскому совхозу. Новая трасса проходила бы по неровностям огромных карстовых провалов, напоминавших давно разрушенные горы древнего Северного Урала. Территория была покрыта чахлой корявой сосной со сплошным покровом из белых мхов, в понижениях – кустарниками вереска и можжевельника. Местами на поверхность земли выходили глыбы доломитов и известняков.

Старая трасса вся проходила по ровному месту с плавными кривыми и длинными в два-три километра плесами. По всей площади, покрытой лесом, не было ни подъема, ни уклона. Казалось, мужики ее изыскивали не для конного транспорта, а для современных машин.

Проектировщики отклонили предложение Чистова. Проект был утвержден по старой трассе.

Но Чистов на этом не успокоился. Он собрал исполком райсовета совместно с членами бюро райкома. Вынесли объединенное решение бюро райкома и исполкома райсовета – строить дорогу по новой трассе. Выдвинули ряд экономических аргументов. Во-первых, дорога связала бы Рыльковскую валяльную фабрику, которая в год завозила до 50 тонн шерсти и вывозила примерно столько же готовой продукции. Во-вторых, дорога приблизилась бы на целых четыре километра к центральной усадьбе Панинского совхоза. Прошла бы по центру торфяных полей Лесуновской ММС, что улучшило бы вывозку торфа на поля и так далее.

Со всеми экономически обоснованными данными и решениями Чистов и Бойцов поехали в обком к Катушеву. Катушев им деликатно отказал. Сказал:

– Я помог вам с изысканием дороги и включением ее в план строительства на будущий год. Если вы считаете, что она изыскана неправильно, обращайтесь к Чугунову. Он создаст комиссию для пересмотра проекта. Извините меня, я не специалист по этому вопросу.

К Чугунову идти было бесполезно.

В 18 часов бежевая «Волга» райкома партии неслась по дороге из Горького в Сосновское. На заднем сидении были Бойцов и Миша Попов. Последний специально прибыл в Горький, чтобы на обратном пути проехать с Чистовым. Работа в милиции ему изрядно надоела. Оклад маленький, к побочному он приспособиться не мог, так как следователя из него не получилось. За год с небольшим работы он даже не смог изучить Уголовного кодекса, не говоря о других материалах, непосредственно касавшихся его работы. На вопрос Чистова, зачем приехал в Горький, ответил:

– Вызывали в сельхозинститут, и были дела в областном управлении милиции.

В Горьком Миша не поскупился, купил два литра водки и закуски, потому что навеселе было легче разговаривать с Чистовым. Из милиции надо было немедленно уходить, и только в сельское хозяйство. В любом другом месте погрязнешь, не продвинешься и работать будешь только за зарплату. Зарплата простого смертного для Попова была мала.

– Анатолий Алексеевич, – сказал Бойцов. – Все-таки зря мы будем строить дорогу до Рожка. Глобально дорогу надо было строить до Залесья, а там и до станции Мухтолово. Она со временем связала бы Венец и Рожок.

«Ты, Иван, все-таки иногда думаешь», – рассудил Чистов. При Попове свои мысли оставил в тайне, ответил:

– Зачем нам с тобой Мухтолово? Пока нам дорог свой район. Куда нам выгоднее, туда и будем строить.

– Анатолий Алексеевич, давайте остановимся, – сказал Миша Попов. – Подышим чистым воздухом, пригубим по рюмочке. Я кое-что захватил из Горького.

Въехали в лес под Богородском. Чистов, улыбаясь, обратился к Бойцову:

– Как, Нестерович, думаешь?

– Не возражаю, – ответил Бойцов.

– Володя! К родничку, – сказал Чистов шоферу. – Попьем чистой холодной богородской водички.

У родника Чистов с Бойцовым умылись, пока Попов готовил закуску и раскладывал на разостланную плащ-палатку. Пили понемногу из одного стакана, так как в машине оказался только один. Чистов упрекнул шофера Дегтева:

– Почему у тебя только один стакан?

Дегтев в оправдание сказал:

– Костя все стаканы перетаскал в автомашину «ГАЗ-69».

Чистов вспомнил что-то приятное, улыбнулся и сказал:

– Ничего у нас с тобой, Нестерович, из новой трассы не получилось.

– Да! – ответил Бойцов. – Я мечтал прямо с дороги собирать белые грибы. Все-таки, загадочные эти места. На скудной песчаной земле, покрытой чахлой редкой сосной и сплошным ковром белого мха, весной появляется множество сморчков. Летом и осенью вначале появляются мухоморы разных расцветок, а за ними вылазят из земли белые боровички с бурой шляпкой.

– Кому ты все это рассказываешь? – перебил его Чистов. – Мы с Мишей и Володей знаем, где что растет.

«Самый подходящий момент, – подумал Миша. – Выпили хорошо, но пока не пьяны. Надо начинать».

– Анатолий Алексеевич, – сказал Попов. – Я снова к вам с той же просьбой.

– Сейчас, Миша, для тебя работу найдем. Вопрос решен, примерно через месяц будет приказ о разукрупнении Барановского и Сосновского совхозов. Организуем еще два совхоза – «Суруловский» и «Яковский». Я думаю вначале назначить тебя секретарем парткома совхоза «Суруловский», а там увидим.

– Кого вы думаете на пост директоров? – спросил Попов.

Чистов прищурил один глаз, как бы прицеливаясь, сказал:

– Кандидаты есть, Молокин и Тишин. Тебя, Миша, не обидим. Как институт окончишь – посмотрим.

Разговор переключили снова на строительство дороги.

– Отлично у нас, Нестерович, получилось, – сказал Чистов. – Добились мы с тобой наряда на щебенку почти на всю дорогу. В течение осени и зимы все вывезем, а начиная с апреля приступим к строительству. Строить нам будут горьковские заводы и дорожное управление. Это первая ласточка. Дорога будет. Сейчас наша задача – добиться освоения торфяников.

– А не погрязнем мы с тобой, Анатолий, в этих проклятых Лесуновских и Горелых болотах? – сказал Бойцов. – Мне кажется, с болотами спешить не надо. Освоим пойму реки Чары, прикинем, посмотрим, какая будет польза. Пока, мне кажется, надо браться за коренное улучшение лугов и пастбищ.

– Ты, Иван, не учи меня, – сказал Чистов. – Я знаю, что нам нужно в первую очередь.

Ему и во сне снились торфяники. Только за счет торфяников, считал Чистов, Сосновский район можно вывести в передовые. «Максимум через пять лет, – планировал он, – освоим две с половиной тысячи гектаров торфяников. Будем получать рекордные урожаи. Прославимся не только на Горьковскую область, но и на весь Советский Союз. Тогда я докажу, на что способен». Он во сне и наяву видел себя в кресле секретаря обкома или, на крайний случай, председателя облисполкома. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.

Домой приехали поздним вечером в отличном настроении.