Текст книги "Поводок для пилигрима"

Автор книги: Игорь Федорцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

9

Я садился в седло когда, в Лидже отзвонили первую Септу. Знакомый бас колокола сегодня как то уж робко и неуверенно возвестил начало дня.

˗ Куда в такую рань? ˗ спросила Иза, энергично размешивая в чашке муку, молоко и яйцо. Осмелюсь предположить, собиралась побаловать меня фирменными оладьями с медом. Так вдруг?

У нее за спиной возникла Хелли, заспанная и румяная. Кружева и муар батиста не запахнутого халата, не способны скрыть дразнящий контур тела. Конечно, я бы предпочел Хелли всяким оладушкам с медом и без, но война есть война ˗ ни какого перемирия с камбузом!

Направился я к Йонге. Понятно не к Старой. Свернув на памятную тропку, пустил коня в рысь. В прохладе леса чудно и звонко от птичьих распевов. На еловых лапах, на листьях скромных осинок ˗ бисер росы, янтарный на солнце и серебристый в тени. Минута-другая и капли исчезнут ни чем о себе не напомнив.

Быстро добрался до знакомой поляны с домиком-пятистенком. Неподалеку от крылечка, попыхивает дымком и постреливает угольками печка-буржуйка. В черном побитом котелке Йонге упаривает отвар и снимает пенку деревянной ложкой. Коричневая жидкость слабо булькает. Запах над поляной стоит кофейный.

Жадно втягиваю воздух носом.

˗ Предложишь кружечку? ˗ спрашиваю её. ˗ Можно без сливок и сахара.

Она отрицательно мотает головой. Выглядит Йонге необычно, в сарафане, волосы распущены, на шее амулет ˗ по моему рыбья кость. А может и обычно. Видел всего один раз.

˗ Тогда здравствуй!

Йонге кивком отвечает на приветствие.

˗ У тебя что горло болит? ˗ приглядываюсь к ней.

Опять мотает головой. Нет!

˗ А чего тогда?

Не нарушая молчания, она продолжает мешать отвар в котелке. Отвлекшись, показала рукой ˗ проходи.

В прочем дело по которому я прибыл, её участия не требовало. Телесных хворей не ощущал. А душевные? К душевным даже хороших лекарей надо подпускать с оглядкой.

Я присел на заваленку ожидая когда она закончит шаманство с лекарством. Одно за другим она вкладывала в котелок пучки трав, всыпала лепестки цветов, мне показалась и скрюченная воронья лапа пошла в ход. Йонге оторвалась от приготовления и промелькнула мимо меня в дом, попутно пояснив.

˗ Когда варишь травы разговаривать нельзя.

˗ Сильно занята?

˗ Болит чего?

˗ Спросить хочу про камень за домом. На котором ты меня осматривала.

˗ И что вызвало интерес? ˗ спросила она уже из дома, орудуя в ларе стоявшем в сенцах.

˗ Знак на нем занятный.

˗ Который?

˗ Рука с соединенными в кольцо пальцами.

˗ Знак Творца или Рука Творца. А сам камень? Говорят такие появляются там где проходил Сотворивший Мир. Но появляются не спроста.

˗ Понятно. По щучьему велению.

˗ Оркхи наверное знали почему появляются.

˗ По близости такой не живет?

˗ Оркх? Нет, ˗ в сенцах что-то упало, Йонге невнятно выругалась. ˗ Да ё… Прости меня Вседержитель!

˗ А как ты нашла камень?

˗ Он всегда здесь был. Раньше дом принадлежал моей бабке, потом моей матери, теперь мне. Они ни чего не говорили как прознали о его целительной силе. Они вообще о нем ничего не рассказывала. Бабка правда как то проговорилась, мол о чем не попроси все исполнится.

˗ А что взамен?

˗ В замен? ˗ Йонге вышла из сенец, держа в руке здоровенный вываренный на сто рядов мосол. Собачья радость прозывается.

˗ Бескорыстными не бывают даже боги.

Лекарка как то странно взглянула на меня.

˗ Не знаю. Я прошу только помочь в лечении хворей. Это всегда срабатывает. Иногда гадаю, ˗ неохотно признала она.

˗ И со мной сработало?

˗ Никогда до этого так явственно не ощущала чужой болезни.

Йонге быстро спустилась с крыльца и подойдя к котелку сунула кость в отвар. Кипящая жидкость брызнула на печку. Запах кофе усилился многократно.

Я неслышно прошел за дом, к камню. Присел на корточки, сдул песчинки с поверхности, освобождая руну. Обвел пальцем высеченный рисунок. Такое ощущение что по канавке прокатил маленький шарик. Достал нож и надрезал ладонь. Подождал пока соберется кровь. Затем вдавил кровоточащую рану в рисунок. Просьба моя кратка и проста, и в простоте своей трудно выполнима. Если конечно её вообще слышали. Но думаю услышали. Под рукой затеплило, отзываясь легким электрическим покалыванием. И ладно! Будем считать сеанс божественной связи состоялся.

˗ Разве нельзя обойтись без крови? ˗ неожиданно раздался за спиной голос Йонге.

˗ Хотелось бы, ˗ ответил я не поворачиваясь.

Она наклонилась и неожиданно обняла меня. Её распущенный волосы щекотали мне щеку. С другой стороны, татуированный змей невидимо задвигал кольцами под кожей. Как напоминание. Камень Духа. Помню я! Мое бремя ˗ о том и просил, и мой маленький козырь, о котором умолчал.

˗ Что ты хочешь получить от Творца?

˗ Маленькую услугу на взаимовыгодных условиях.

˗ Ты серьезно?

˗ Конечно. Брошу пить, женюсь на дочке фогта, ˗ перечислил я немыслимые лишения на которые якобы себя обрек. ˗ И заведу еще десяток детишек. К тем что сейчас живут в Роше и рыскают по окрестностям.

˗ Шутишь? ˗ не поверила она в мою жертвенность.

˗ По моему с лихвой достаточно и первого обещания, остальное в довесок. Что бы не сомневался. Я человек серьезный!

˗ Ты обо мне вспоминал? Хоть изредка? ˗ произнесла она мне в самое ухо. Змей стал горяч как расплавленный воск.

Я встал, повернулся к Йонге. Она пристально смотрит на меня.

˗ Конечно, ˗ ответил я. А что оставалось говорить?

Она не поверила, но не отстранилась, а прижалась ко мне. На её губах темная линия от отвара и вкус кофе. Горький вкус…

˗ Жалко что ты не мой, ˗ проговорила она тихо.

˗ А чей?

Ох, уж эти секреты гадалок и ворожей. Сами гадают, сами в свои гадания и верят.

Йонге взяла меня за руку и потянула за собой в дом.

На щеке змей кажется вздулся волдырем. Мне не следует идти за ней. Я не должен идти… но иду. Это не мой выбор…

Обратно гнал лошадь в галоп. Прибыл как раз вовремя. На кор-де-пласс тесно от скопления лошадей и людей.

Быстро поднялся к себе в комнаты. Переоделся, торопясь похапал с тарелок еды по плотней: мяса и копченого паштета. Наспех запил вином. Все время пока ел возле меня крутилась Хелли. Переставляла тарелки, вздыхала выжидательно, только что не терлась как кошка. Я подмигнул бедняжке. Та стыдливо зарделась. Ой, не могу! Скромность барышню одолела! Вот высчитаю за разваленную кровать, узнает во что мне обошлась её, я люблю сверху!"

Оставив бывшую пассию не приголубленной ˗ герои первыми на мировую не идут! спустился вниз. Колокол ударил вторую Декту. Я впрыгнул в седло, завернул коня, сделав круг на одном месте и оглядел отряд. Человек двадцать – двадцать пять. И то хорошо!

˗ Если кто не помнит или плохо слышал ˗ отправляемся к Кааб Пайгют. Даю минуту на размышление. Пока думаете, рекомендую усвоить одно простое правило. Я говорю ˗ вы исполняете. Без споров, возражений, протестов и молча. Кто не согласен ˗ остается. Капрал проверить довольствие. И что бы ни чего лишнего!

Проехался вдоль строя. Ни кто рядов не покинул. Волчата серьезны, будто собирались прямо у ворот крепости ввязаться в смертельный бой. Верил ли я в то что затеял? Наверное. Как верит загнанный в угол зверь, что в последнем прыжке, в самом последнем, когда в крике рвется наружу отчаяние, он обретет свободу. Или умрет.

˗ Ли со мной, во главе колонны. Стяг в первую линию! Ваянн и Обю замыкающие, ˗ объявил я выход и пришпорил коня.

Пути самое малое декада. Притом что помнил карту лучше таблицы умножения. Спроси ˗ в любой момент без запинки выложу полную топографическую подноготную.

Вначале двигались по дорогам маркграфств. Мариенбар, Реенбург, Савойен и т. д. Нас встречали встревоженными взглядами, спрашивали не кланы ли опять нагрянули и когда поход на окаянных? За границей Миттераля деревень почти нет. По всюду попадаются следы последнего нашествия варваров. Мызин ˗ пограничный городок, предстал заросшим бурьянным полем, испятнанным кучами черных углей и плешинами прогоревшей земли. Ожоги не смогли зарастить даже сорняки.

˗ Народу было тысячи полторы, ˗ недружелюбно припомнил Ли, оглядывая разоренное место.

˗ Горные Гюйры. Их повадка. Все жгут под корень, ˗ Ваянн нахмурился. ˗ Поквитаемся, придет время.

Глушь и бездорожье. Местность пуста. Зверье распугано войной и добыть хоть что-нибудь кроме дождевых червей проблематично. Даже наш браконьер бессилен. Я с сожалением вспомнил Зыбень Артина. Жратва следом бежала.

Помнится в детстве откроешь книгу о первопроходцах, аж до спазм в желудке читаешь о беднягах. С водой плохо, из еды только воспоминания, босы и наги телом, зато бодры как заводной цыпленок. Так прекрасно писать о мытарствах можно путешествуя за столом вокруг тарелок с паштетами, шашлыками под соусом, ткемали", покоряя пики винных бутылок, карабкаясь по отрогам колбас и сыров, и захлебываясь в горных потоках мадеры. В яви усталость перебивает все. Пока двигаешься. Стоит остановится на отдых и кишки напоминают о себе черной дырой голода. Хочется жареной картошки с салом, не отказался бы и от бутерброда с маслом и солью, не отплевывался бы и от ложки рыбьего жира с кусочком подсоленного ржаного хлеба. Сожрал бы и подметки собственных сапог, правда потом не в чем идти.

Отдыхали мало. Волчата усталые и голодные держали фасон. Силенок-то осталось!? Поправить перевязь да проверить хорошо ли выходит меч. Ни шуток, ни разговоров. Хочешь ни хочешь, а приходится торопится. Кланы могли вернуться в Кааб Пайгют раньше чем мы туда доберемся.

Отроги гор Аалин** встречали нас черными высоченными пиками, постелив на встречу свои неподвижные тени. Остановились в распадке двух холмов. Впереди долина.

Я отправил вперед Ваянн и Метта. Они отсутствовали с час.

˗ Живых не видно, ˗ рапортовал по возвращению Ваянн. ˗ А вот трупаки на каждом шагу. Еще не всех падальщики сожрали да склевали. И воняют сил нет.

Удалой браконьер бледен. Рукав затерт травой. Видать полоснуло от военных видов.

Все что хотел услышать я услышал. Местность пуста.

˗ Дистанция в корпус. Капрал со мной. Ваянн с Меттом прикрывают. Смотреть во все глаза.

Кружат в небе черный птицы. Не беспокойны. Значит людей нет. Или хорошо спрятались.

Вошли в узкое место, со спуска забрали круто влево, пересекли ручей. На поляне обгорелые каркасы шатров. Вперемежку с переломанным в хламье скарбом. Чуть дальше, на выезде, у загона, ряд кольев на которых расклеванные в лохмотья людские останки. На двух крайних ˗ детские. Еще дальше, в овражке отвал из человеческих тел. За овражком, в загоне, забитые овцы.

Сзади кому-то стало дурно.

˗ Носом дыши, ˗ прикрикнул я не оборачиваясь. ˗ И поглубже.

Поглубже не получалось. Трупный запах сбивал дыхание и перехватывал горло.

Ребятишки мечтали славных подвигов наворотить?! Вот они подвиги! Отрубленные головы, руки-ноги, вонь от мертвяков, сожженные дома. Прибавьте к тому товарищей, почивших в свершении высоких дел.

Забираю еще левее, поближе к скалам. Так по крайней мере фланг прикрыт.

Обогнули россыпь валунов. Крепостица. Была… Городни** раскатаны по бревнышку. У бывших ворот, из подручного материала, помост. У помоста гур из человеческих голов. Сотни выеденных, выгнивших глазниц, пялились на нас в безмолвной ненависти.

˗ Люто солдатики поработали, ˗ помрачнел Ли. Он не одобрял деяний армии. Бой ˗ не расправа.

˗ Жрицы, ˗ поправил я его.

Он закрутил головой. А хоть и служительниц Кабиры, все одно не по-людски.

˗ Не раскисать! ˗ скомандовал я. ˗ Мертвые не кусаются. Только живые!

Нам еще предстояло проехать вдоль поля. Вытоптанная пшеница вперемежку с ратным железом и костями. На дальнем краю бродят собаки.

˗ Рубились до последнего, ˗ указал Ли на маленькую кирасу приколотую к земле двумя пиками. По виду их мог носить пацаненок или девчушка не старше тринадцати.

˗ Это точно, ˗ согласился я. С права над линией холмов в небо поднимались дымки.

Харис**, ˗ вспомнилось я название неприступной цитадели Кланов.

За полем извилистая дорога в низ. Лошадям ступить некуда ˗ столько покойников. Дорога мертвых. Дорога последнего рубежа. Хватило характера проехать. Нет мертвые не пугали. Навстречу неслись хрипы и стоны, будто там, впереди, кто-то продолжал, кромсать глотки уставшей неуверенной рукой.

Спустились. За каменной аркой чисто. Впереди площадка засыпанная рукотворной смесью из гравия, кварца и слюды. Кааб Пайгют. Страшилка цивилизованного мира. Хотя судя по тому что сотворила сама цивилизация, трудно сказать кто страшнее.

Вход в долину ˗ узкая щель в каменной стене. Великая сила гладко разрезала черный вековечный гранит. Из разреза выползали протуберанцы тумана. За белесой пеленой прятались захлебывающее бульканье и обрывающиеся всхлипы.

˗ Кааб Пайгют, ˗ объявил я.

˗ Прибыли значит, ˗ покрутил головой Ли.

˗ Нет пока, ˗ разочаровал я его. ˗ Едем вперед.

˗ Вперед, ˗ переспросил Ли, наблюдая как сипя и булькая в предсмертной агонии, тянется к нему туман и не дотянувшись, умирает на каменной россыпи.

Следующая волна добралась дальше, почти до арки, вспухая вверх молочными шапками.

Бравый капрал поджал губу.

˗ Для храбрости бы чего, ˗ хмыкнул Ваянн. Мечник перекладывал оружие из руки в руку словно примеряясь какой будет удобней вести бой. Вой и стенания резали слух, пугали лошадей.

˗ Вперед это туда, ˗ указал я на проход. ˗ У кого кишка не тонка.

Направил коня ко входу. Животное не противилось. Значит не должно быть страшно.

Умышленно не оборачиваюсь. Если не едут, значит действительно кишка тонка. Значит затея моя не удалась и могу хоть от сюда, хоть по возвращению в Рош, снаряжаться в земли Кланов. Только соло.

Душно как в парилке. Тяжело дышать. Одежда быстро промокла, и липла к телу. Коснулся стены. Водяные капли остались на руке. На каждом шаге звуки умирающей жизни.

Проход то сужается то расширяется, но даже в широком месте двум всадникам не разминутся. Стоны и всхлипы становятся громче, но теряют естественность и правдоподобие. Теперь они не напоминают муки жертв, скорее игру бесталанных артистов.

Скальные стены расступаются, дорога резко идет вверх широкими насыпными террасами. Прибыл…. Во все стороны, сколько не гляди, высокие гранитные обрывы и где-то высоко песочное небо напоминает о солнечном свете. Дно каньона. Сумеречное и невзрачное. Повсюду мелкие бурлящие озера, какие с водой, какие с густой жижей, чье бульканье и всплески многократное эхо искажало в хрипы и стоны. От кипящей грязи и воды поднимался густейший пар, который низовой ветер гонит в проход, выталкивая на встречу идущему. Долину больше охранял страх нежели природные чудеса. Проехав немного, спрыгнул с коня и подошел к одному из озер. На вид более спокойному. Сунул руку в воду! Тепленькая! Лизнул мокрую ладонь! Минеральная!

Постоял, оглядывая местность и поджидая своих. Не верил я, что Волчата отступятся.

Из прохода появился Ли, затем Ваянн и вся гвардия под Волчьим знаменем.

˗ Как насчет ванны после долгой дороги? ˗ обратился я к ним. Пацаны в неверии крутили головами. Они в священной запретной земле Кланов! Таким деянием никто в мире кроме них похвастаться не мог.

Я быстро разделся и зашел в водицу. Ох, мамочка ты моя! Карловы Вары! Сто лет мечтал и сто лет дожидался!

˗ Жалко спину поскоблить некому, ˗ отозвался я, отплыв подальше от берега.

˗ Надо было Хелли взять, ˗ подсказал мне Ваянн.

˗ Баба в походе, очередь в кусты, ˗ ответил я ему.

Им дай только волю. Через минуту в озере приткнутся некуда. Волчата плескались, орали, кунали друг дружку, ныряли с плеч и в подкидку.

Выбравшись на берег я посоветовал Ли и Ваянну не упускать возможности.

˗ Дома не скоро будем.

Покончив с купанием, поели хлеба, затвердевшего хоть меч об него точи, сыра, пахнувшего прелью нестиранных носков, и вяленного мяса, чьи полосы напоминали и цветом и вкусом, и невозможностью прожевать порезанный дерматин.

˗ Осмотреться бы? ˗ предложил Ваянн. Старый рубака походил на мудрого лиса, самоуверенного и шебутного.

˗ Осмотримся, ˗ поддержал я его. ˗ Ветер здесь дует в одном направлении. Причем низом. Думаю имеется второй выход или вроде того.

Двинулись с оглядкой. За грязевым озерцом, плевавшимся горячей глиной во все стороны, что перекормленный младенец манной кашей, наткнулись на насыпные курганы. На каждом дерево, увешанное цветными лоскутами, мешочками, кулонами с огромными подвесками, монисто по более иной кирасы и прочими подношениями.

˗ Не брать даже нитки, ˗ приказал я и пригрозил. ˗ Руки откромсаю вместе с башкой.

˗ Лежат ˗ не трогают, вот и вы не трогайте, ˗ поддержал меня Ваянн. ˗ Нет в том трофея погост обобрать.

На одном из курганов черный полированный обелиск. По блестящей поверхности серебристая витиеватая надпись.

˗ Анайа**, ˗ прочитал я имя.

˗ Бабе памятник… ˗ выказал осуждение Ваянн.

˗ Матери, ˗ пояснил я. ˗ Черный обелиск то…

˗ Матери? Тогда конечно, ˗ старый мечник поспешил загладить неловкость.

За курганами ˗ храм. Простой прямоугольный неф, набело оштукатуренный. Штукатурка покрыта фресками и надписями.

˗ Каракули зачем? ˗ спросил Ваянн, на этот раз не спеша с речениями.

˗ Пожелания Милости, ˗ и прочел я некоторые из них. ˗ Просьба о выздоровлении и ниспослании долгих лет жизни, молитва за сына и прочее.

˗ А чего другого места нет, как на стенах писать? ˗ донесся голос Джако.

˗ Мертвые передадут Творцу просьбы живых, ˗ пояснил я тонкость религиозной хитрости.

За храмом площадка. В центре пирамида. Вчетвером, остальным нет места, поднялись по высоким ступеням на верх. На пирамиде, на малахитовом постаменте, огромный необработанный алмаз.

Единственное место куда дотягивается свет. И прямо на кристалл. Отраженные, преломленные лучи расходились во все стороны миллионами разноцветных игл, пронизывая воздух и растворяясь в нем невидимой субстанцией. Алмаз сиял едва не ярче светила, подарившему ему кроху своей силы.

Камень да не Духа. Протягиваю руку и подставляю под лучи. Пальцы украсились колечками радуг, кончики фаланг замерцали голубоватыми искорками. По руке поползло тепло. Складываю Знак Творца. Сияние едва заметно дрогнуло, впитываясь в мою ладонь как в губку. Шрам на щеке сковал движение лицевых мышц. Поглощенный свет потек вверх к локтю, к плечу, по шее… В затылок ударила теплой волна… Не боли… Пьянящей легкости… В сознание всплыло одно из многих слов ˗ Ашвины… Будто кто-то произнес его безразличным глухим голосом.

Поспешно убрать руку. Рискованно в такие игры играть.

˗ Узнают о камушке… Сотни дураков устремятся сюда. Дотянутся ручонки пакостные и конец красоте. ˗ Я показал на ромашку. Робкий цветок проросший у постамента явился в свете алмаза невообразимым чудом. ˗ Утянут, распилят и продадут. Да еще поубивают народу за него побольше чем мы видели.

От площади с пирамидой отходила тропа. Ехать по ней чистое мучение. Вся перегорожена воротцами. Две палки да поперечина. Сто раз поклонишься.

Стены ущелья начали сходились, наползая и громоздясь друг на друга. Вдалеке, в светло-коричневом камне показалась дыра пещеры. Но не это важно. У самого входа, на песчаном клочке, разбит лагерь. Позади меня ропот и звень оружия. Волчата доставала мечи. Им теперь по плечу любой бой. И любой приказ они примут буквально, без раздумий.

Это были всего лишь паломники. Десятка три женщин и детей, под доглядом седобородых старцев.

Завидев нас, лагерь пришел в оживление. Поднялся крик и плач, женщины забегали, засуетились. Я направил коня прямо к цветному шатру, чьи пологи расшиты минаретами. Над ним полоскался флаг с изогнутым змеем. Принадлежало жилище скорее всего малику**.

Он вышел мне на встречу, встревоженный криками и беготней. Увидел меня и Волчат остановился. В прищуренных глазах нет страха за себя, но тревога за вверенных ему людей. Следом за ним из шатра выскочила старуха и девушка, кутающаяся с головой в накидку.

Малик попятился прикрывая собой женщин и девчонку.

˗ Я, Джумани. Мы из Хучженей, ˗ предупредил нас он сверкнув глазами. ˗ Первые из кланов Благословенной земли Создателя!

Ему ни кто не ответил. Капрал, до этого бывший спокойней других, взялся за эфес. Меч вытащил ˗ не ширкнул. Беззвучно.

˗ Здесь только женщины и дети, ˗ произнес Джумани, наблюдая за капралом.

Вскидываю руку предупреждая слова Ваянна.

˗ Со мной Айша, нареченная Радку Хулуга…, ˗ перехватил мой взгляд малик.

Губа не дура у Хулуга. Девица справная. Бровью поведет дыхание замирает и пульс за двести подскакивает. Разглядывая Радкову избранницу отчетливо чувствую ˗ творится неладное. Будто невидимая рука сплетает судьбы присутствующих людей в одну нить. Сплетает, ладно, без узелков и огрехов, накрепко, намертво… Чудеса… Но я разуверился в чудесах. Не к добру действо. Та же рука нить эту и оборвет, не пожалеет.

Айша смущаясь прикрывает лицо концом шелкового шарфа, повязанного вокруг её шеи. Быстро оглядываюсь! Чтоб тебя! Алэн! Взгляд как у прозревшего слепого. Смотрит не оторвется, боится пропустить, проглядеть, не запомнить. Эдак угораздило парня! Что ж ты рот раззявил? Своих девок мало? Узрел! Теперь искровенится душа, замутит разум, отравит сладкими обманами и несбыточными надеждами.

Ругаюсь распоследними словами. Толку с того! Хочешь ругайся, хочешь садись писать вторую часть Ромео и Джульетта, в твердой уверенности стать классиком при жизни.

Заставляю лошадь сделать шаг. Заслоняю собой оглушенного адреналином счастья Волчонка. Айша прячется за Джумани. Рядом, квочкой, старуха ˗ оградить, защитить горлинку от хищных воронов. Не вороны старая…

Не знаю что меня толкнуло так поступить. Сунул руку в потайной кармашек, достал монету подаренную де Барко. Кувыркнул динар на ладони и кинул под ноги худжену. Малик не сдвинулся. Ниже его достоинства подбирать с земли.

Ложу руку на рукоять меча. Строй позади меня приходит в движение. Джумани пересиливает себя и едва открывая рот произносит.

˗ Импа" а**, подай, оброненное воином, ˗ попросил он.

Старуха, должно быть служанка, живо согнулась и подала ему динар. Знаю что он задумал. Джумани собирался бросить монету мне, но в последний момент не удержался и глянул на неё. Старческие пальцы сгребли монету в жменю. На спокойном до этого лице отразилась упрятанная глубоко-глубоко тоска. Непреклонный взгляд сменяется мукой давней утраты.

Благодарностей мне не нужно. Ни за возвращенный динар, доставшийся от де Барко, ни за оставленный невредимым лагерь Хучженов. И не потому что Джумани не Радку Хулуг. На мой век крови хватит и без этого… А может не в крови дело… Нет повести печальнее на свете*…

Обратный путь дался мне тяжело. Возвращаясь в Рош не вздремнул ни минуты. Сон бежал прочь. На сердце муторно и нудно. Вспоминаю Алэна, Кааб Пайгют, лицо Джумани. В чем суть бессонницы? Что осталось не понятым, пропущенным, обделенным вниманием? Спросить Старой Йонге? Зря что ли весь камыш передергала, уткам на озере прятаться негде. Так и сделаю. Может еще крюшоном угостит.

…По прибытии в замок всем назначил два дня отдыху. И особенно себе, потому как еле волочил ноги и походил на мумию Дон Кихота.