Текст книги "Поводок для пилигрима"

Автор книги: Игорь Федорцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

Накинув седла на острия кольев палисада, хулуги полезли через верх, на пики, под стрелы, под болты…

Вспомнил один из съемочных дней. Ваяли фильм про любовь и кровь. Как выражался наш режиссер, если в первом кадре ни кого не убили, а во втором ни кого не выеб…и, значит фильм дерьмо. Мы снимали хороший фильм. Постановщик, с книжкой Тышлера** в руках, втолковывал как должно мне фехтовать с партнершей по эпизоду. Ятаган против кинжала. Ятаган у меня ˗ я играю мамелюка, кинжал у барышни.

˗ Зритель должен увидеть незабываемую сцену. Яркую и подвижную. Зритель должен обомлеть и обалдеть! ˗ гундел и гундел постановщик, всякий раз, как режиссер браковал съемку.

Не выдерживаю и предлагаю реальную сцену. Зритель не просто обомлеет и обалдеет, он оху…ет.

˗ Давайте я её обезоружу, раздену и отымею во все дырки и складки. Согласен на крупный план. По настоящему и бесплатно.

Ленка, визави по эпизоду, деваха современная и с юмором, меня поддержала.

˗ По срокам могу без контрацепции. Орал ˗ если после дадите кофе или горячий шоколад. В крайнем случае блендамеду зубы почистить. За анал, ˗ она шлепнула себя по заднице, а шлепать было по чему, ˗ двойную ставку. Каждый дубль оплата отдельно. Достоверность оргазма гарантирую.

Ржала вся массовка. Идея, кроме режиссера и постановщика, понравилась всем. Советчика-каскадера убрали на второй план. Весь фильм меня роняли, пронзали, сбрасывали, возили в грязи, били при малейшей возможности. Так увлеклись, лавку из реквизита забыли подпилить. Благо сделана из обзола, переломилась о спину, а не наоборот.

˗ Самое время воспоминаниям, Дункан Мак Вирхофф. Вах! Горэц, част чэтвертый.

Я поглядел на дозор выставленный на верху холма. Сигнала не подавали. Значит клан все силы бросил в лобовую атаку. Не мудрено и просто.

Сквозь грохот и вой послышался отрывистый звук рожка. Навал на палисад усилился. Часть укрепления противник умудрились развалить.

…Раненый в шею хулуг пытается вырвать стрелу из раны, второя вонзается ему в глаз, он падает, на его место встают двое. Их сбрасывают обратно. Какой то ловкач используя спины товарищей как трамплин, прикрывшись шитом, прыгает на пики своим весом сбивая их книзу. Рядом хулуг, поднырнув под древка строя, прокатился к самой шеренге и рубит пикинеров по ногам. Из третьей линии до него дотягиваются алебардой, но дело сделано, ряды сминают в толчею. В помощь неповоротливой шеренге пикинеров спешит городская стража и стрелки, сменившие луки на мечи. Все вместе пятятся назад, не сдерживая яростной атаки.

˗ Хулуг! ˗ взрывается кличем клан.

˗ Честь и слава! ˗ отвечают им. Голосов меньше, но крик столь же пронзителен.

Пикинеры поспешно, от третьей шеренги, сделали шаг назад. Первая и вторая остаются на растерзание врага. Палисад сдан. Клан, чуть задержавшись, перетекает через оставленный нами рубеж.

Теперь ряды наступающих напоминали огромную губку, которая впитывала, всасывала, втягивала в себя обороняющихся. Канули в лету пикинеры, растаяли егеря, первая рота ландштурма попятилась, их подперли второй и кадетами. Вот уже ландштурм окончательно потерял стройность рядов. Звучит рожок. Во фланг клану вклиниваются бриганды. Линия клана заволновалась, причудливо выгнулась. Бриганды не ландштурм. Будь их больше, выкосили бы хулугов в два счета. Но их мало. Порыв бриганд вязнет в подвижном, что ртуть строе неприятеля.

Вновь завывает рожок. Пискливый звук еле слышан из-за гама, крика и грохота.

˗ Пошли родимые, ˗ проговорил капрал, наваливаясь плечом на забор. Трухлявая маскировка легко опрокидывается.

Молодой всхлипнул.

˗ Не нюнь, ˗ одернул палашник, вставая рядом. ˗ А то предстанешь перед Святой троицей в замаранных штанах, стыдно будет.

Тенью мелькнула короткая мысль ˗ где то там Маршалси и Амадеус. За мыслью, жгучая волна тоски. Не по-людски получилось. Тоска быстротечна и сменяется отупляющим безразличием.

Ни каких переживаний… Ни о жизни… Ах, как бы славно я жил в тиши и дали от сюда, играл на гуслях и кормил белок с ладони. Ни о смерти… Ах, спасите меня, ох, спасите, на волшебных крыльях унесите… Война всего лишь репетиция судного дня. Или сам Судный день. Для тех кому не повезло оказаться здесь и сейчас…

Тесно и скученно. Не размахнутся. Тот кто справа прикрывает тебя и он же тебе мешает. Того кто слева прикрываешь ты и ему мешаешь тоже ты.

Не уже ли в прошлой жизни всего этого мне было мало? Не хватило геройства, смертей и светлой скорби по павшим, залитой мерзким пойлом от которого на душе только хуже и хуже с каждым выпитым глотком. Как я снова оказался в этом дерьме? Хороший вопрос. Главное своевременный…

В таких схватках больше выручит реакция. Блеснуть мастерством не успеешь, нет ни места не времени и не дадут. Бой скоротечен и порой вмещается в единственный вдох.

Хулуг тычет в меня коротким копьем. Не дотянулся. Палашник слева отреагировал быстрее, чем тот отдернул руку. Хряск и отсеченная конечность отпала. Хулуг не успел заорать, перерубленный на пополам нытик сбивает его с ног. Не помогла молитва. Не то просил.

В дыру строя всунулся следующий. Мелькают лица, мелькает оружие, мир качается, звенит, грохочет, оглушает криками сотен глоток, брызжет в тебя кровью, целит булатным железом. Спотыкаюсь, пытаюсь удержатся, толкают в спину, перешагиваю через тело, нога вязнет в скользких кольцах вывороченных кишок.

Вражеский дюсак застревает в зубцах рондаша. Чуть выворачиваю руку, собираясь ударить в лицо. В место лица, разлетевшаяся плоть и кость. Било цепа расквасило голову неприятеля как гнилую картофелину. Хулуг падает не отпуская дюсак. Кромсаю кисть, пальцы… С третьего раза освобождаюсь. Еле успеваю прикрыться от брошенной франциски. Топор рикошетит, ударяет по ноге палашника слева. Тот отвлекается и получает под подбородок обухом варварского топорка. Палашник падает мне под ноги, перепрыгиваю. Меч хулуга срубает с рондаша несколько зубцов. Сержант, ввязывается в рубку, сбивает с атакующего шлем… Ответный удар. Клинок разрубает сержанту плечо. Запоздало бью рондашем в шею, отбрасываю хулуга назад. Сержант пытается добить врага. Хлесткий удар с боку сносит ему голову. Голова летит назад, тело выстреливает фонтан крови, падает на колени и только потом пластается на землю. Перед глазами мелькает чье-то изуродованное лицо. Нет носа и верхней губы, нижняя челюсть болтается на мышце левой скулы…

На земле выгибается и корчится варвар, заживая ладонями рану на животе. Сквозь пальцы хлещет темно-красная кровь. Бледные губы непрерывно и беззвучно шепчут: Хулуг… Хулуг… Знакомо… Надо помочь… Без замаха, самым острием клинка полоснул варвара под кадыком. Отшептался шептун…

Упираюсь в спину своего пикинера. Пытаюсь обойти и помочь. Куртка на его спине дырявится, наконечник копья высовывается на пядь. Пикинер обрубает древко неприятельского оружия и рыча как медведь, падает, подминает под себя варвара. Хулуг яростно тычет пикинера засапожным ножом подмышку. Пикинер вцепляется врагу в шею зубами.

Рассекаю хулугу грудину. За мгновение до того как хлынет кровь, увидел расходящиеся края раны и срезы ребер. Смещаюсь в право… С боку заходят… Молот превращает рондаш в бесполезный утиль, ухожу из под атаки, наношу ответный удар. Не достал… Отступаю… Правый глаз закрыло тенью, чиркнув от виска к скуле. Кровь зашлепала на плечо. Переключаюсь на мечника… Улавливаю движение… Молотобоец вновь замахивается для удара. Уклоняюсь и отступаю на полшага. Вновь мечник передо мной. Отвожу его илд** вниз и обратным движением вскрываю ему брюшину, от паха до пупа. Новый противник… Принимаю в блок. От куда-то снизу, слева, пропускаю восходящий укол даги. В боку холодно жжет и тяжелеет. Отвечаю запоздавшим контрударом… Темнеет в глазах… Не вижу, но чувствую отдачу в руке. Значит попал…

10

Голоса над левым и правым плечом.

˗ Ну и куда его?

˗ Куда-куда… к Вам!

˗ А почему сразу к Нам?

˗ Потому… Будь он к слову майор спецназа или мент с Фонарной улицы, или мастер восточных единоборств с черными поясами по каратэ, айкидо и еще сорока трем видам, включая прыжки на лыжах с тарзанки, тогда Наш клиент. А у этого что? Черный воротник по пьянству, черная резинка в трусах по блядству и черные шнурки по бродяжничеству. Значит к Вам!

˗ Вот оно Ваше лицемерие! Всякий человек ˗ человек! Упавшему помоги подняться, уставшего – обогрей, голодного – накорми, скорбящего – утешь, диарействующему – помни газету. А как до дела фу-фу-фу! Он в грязи, в рубище и перегаром прет.

˗ Алкаш он!

˗ Совести у Вас нету, вот что! У него может душа ранимая, опаленная войной и утратами. И некуда ему голову приклонити, некому сердце свое благородное открыти и от того он не прочь лишнюю рюмашку опрокинутиииии!

˗ Вот и забирайте его, раз он такой лапочка.

˗ А Нам он на кой х…й сдался?

˗ И Нам туда же!

˗ Мало, что бомжей, урок и писателей спровадили, так теперь весь пьющий люд норовите пристроить.

˗ А зачем Нам пьянь, бомжи, урки и особенно… особенно писатели? Есть одна книга, утвержденная на все времена. Именуется Азбука. Все остальное плагиат и графоманство. Кстати, как они там, кудесники слова?

˗ По разному. Те кто бумагу без умысла изводили на лесопосадках, лесной массив восстанавливают. Кто поучали – страстоприимствуют в ассенизаторах. А кто возвещали о победе Вас над Нами каждодневно, утром, в обед и вечером, в рог единорога трубят.

˗ Откуда у Вас окаянных рог единорога? Знаете что Вам будет, коли Вы зверя извели? Единороги уже и в Красной книге не числятся!

˗ Ох! Ох! Ох! Напугал!

˗ А я не пугаю. Я предупреждаю!

˗ Успокойся! Нету у Нас ни рога единорога, ни его самого. Есть только старый конь. Кличут Единорогом. В него и трубят.

˗ Каким это образом?

˗ А ты приходи, узнаешь. Дадим разок погорнить. Не знаю как тебе, но коню точно понравится. Хи-хи-хи! Трубач у врат зари!*

˗ Да, я тебя!

Третий голос. Над макушкой.

˗ Э! Что за склока! Опять цапаетесь?

˗ Решаем куда вот это добро девать. К Нам или к Ним?

˗ Фехтовальщика за правое дело, ценителя мягких форм, провоцирующих поз и сомелье горючих жидкостей?

˗ Угу.

˗ Давай его обратно.

˗ Как так? Не положено!

˗ А вот так! Деректива!

˗ От кого?

˗ Чего спросил, подумал! Совсем отупели! С самого верха!

˗ Печать есть? Покажи…

˗ Я тебе сейчас такую печать покажу! Под оба глаза сразу! Отправляйте говорю! Развели тут! (хлопок, будто откупорили Абрау Дюрсо) Во! Так бы сразу! До встречи месье Дралтатьян*!

˗ Какой Дралтатьян?

˗ Этот Дралтатьян.

˗ Так он не Дралтатьян! В смысле не Д" Артаньян. У него другая фамилия.

˗ Какая другая? Ну-ка покажи накладную! Точно! Ё….ь! Е….ь! Ю…..ь! Я…..ь! Й……ь!!!!!

˗ Ошибка вышла, милейший! Хи-хи-хи! Что Вы там говорите про вышестоящие инстанции и их генеалогическое древо?!

˗ Поржи у меня морда! А ты чего лыбу тянешь? Помалкивайте лучше! Оба! Чую он долго не задержится, вернется вскорости.

˗ Тогда пусть Они его возьмут!

˗ Нет уж Они!

˗ Да пошел ты!

˗ Сам пошел!..

…Беспамятное небытие отпускает меня. Слышу звуки. Вдыхаю приторный запах лекарств. Пытаюсь одновременно ощутить целостность бренной плоти. Ощущаю… Меня вывернули наизнанку и положили на угли.

Знакомо… Очень. Приоткрываю глаз… Или он сам открывается. Мутное белесое пятно потолка. Госпиталь? Хочу припомнить как попал сюда. Размазанные движущие картинки. Ни чего не понять… Подходят… В ушах пульсирует уставшая кровь… Едва слышу шаги. Отодвинули ткань…

˗ Мать Лиа, он очнулся!

Мать… Мать… всполох воспоминаний ударил как свет фонарика в глаза в темноте. Непроизвольно вырывается стон. Боль ударяет в правый бок. Будто плеснули горящего масла. Различаю склоненное надо мной лицо. Жрица!? Нет сил… Совсем…

˗ Дайте ему…

Последние слова не понимаю. Глохну и слепну от усталости и боли…

…Рядом бубнят. Не разберу о чем.

˗ Воды…, ˗ слово само выдавливается сквозь ссохшиеся губы.

˗ Воды? Это можно. Вода не вино, пей сколько хочешь…

Всплывает куцая мыслишка. Хрена ли мне ваша вода? Кларету патриаршего! За мыслишкой приходит бессилие. Опять черное кружение и слабость… слабость… и тонешь в ней как в жиже.

…Меня поят. Из ложки.

˗ В кру..ж..ке, ˗ клацаю зубами по металлу.

Мне приподнимают голову и продолжают совать ложку в рот. Не чувствую вкуса. Вода комками, скатывается по горлу.

˗ Еще, ˗ прошу я, когда перестают поить.

˗ Поспи, пока…

Сон бессвязный и путаный…

Сколько их было таких снов? И все ли они сны? Не вспомнишь…

Приходил в сознание, поили и снова спал. Иногда чувствовал, перекатывают с бока на бок, меняют грязное белье, осторожно обтирают мокрой тряпкой. Охал, скрипел зубами когда ковыряли в ране. Видно здорово ткнул, вонючка песчаная. За морду не переживал, шов тянул и только. Буду девкам арапа заправлять. Интересно, заправлять арапа" это из лексики русского языка или из пособия по сексу?

Прошло декад шесть так мне показалось прежде чем я более-менее оклемался. Если так можно назвать упорядочившиеся короткие моменты ясности ума и долгие промежутки черного сна.

Лежал я в комнате один, на жестком лежаке. За окном виднелась макушка яблони. Ветки тихо скребли по стеклу, приглашая глянуть на мир божий. Кроме жриц ко мне ни кто не заходил. Пять раз в сутки мне совали в рот какие-то порошки, толкали пилюли и поили омерзительнейшим пойлом. Если б водка имела такой вкус, людей бы приговаривали не к вышке, а к её распитию. Литра ˗ амнистия. Два ˗ нобелевская премия.

Шрам, я его почти не ощущал, а вот бок! Повязку на нем отмачивали, судя по запаху не плохим кагором, потом шуровали в ране деревянным дрючком. Вытекавшая сукровица жутко воняла. Почистив, рану промывали и накладывали нечто похожее на асфальт. После перевязки я с час лежал не в состоянии не то, что шевельнутся ˗ моргнуть. Словом шкуру попортили капитально. На барабан точно не возьмут.

Ни смотря на мои попытки поговорить, жрицы отмалчивались, лишь изредка отвечая коротко да-нет, нельзя. Набрался терпения. Имея опыт нахождения с ними в одном обществе, можно быть уверенным лишнего не скажут.

Прошла еще декада. Разрешили вставать. Ну, разрешение мне ни к чему. Сам бы поднялся если смог. А смог только на следующей декаде. И то сидеть, держась за спинку кровати.

Однажды заявилась одна из матерей ордена. Пришла без сопровождавших. Видок у неё хоть под кровать прячься. Став напротив, заговорила коротко.

˗ Видия Рона очень беспокоилась за тебя. Почему не знаю. Теперь когда ты пошел на выздоровление хочу кое-что разъяснить.

Жрица достала зеркало и подала мне. Я глянулся. Ни чего себе моряк красивый сам собою*! На правой стороне, от виска до скулы шрам. Но шарм пустяки. На моей роже красовалась цветная наколка змея обвивающего красный рубец. Стоило мне пошевелить лицевыми мышцами и рисунок переливался, создавая иллюзию движения. Не тату, а фото с натуры.

˗ Не знаю для чего видия Рона нанесла символ принадлежности к Храму Матери. Но ты должен усвоить, его не должны видеть.

˗ А что он означает? ˗ спросил я. ˗ Что то он должен означать раз накололи? Судящий?

В ответ испытывающий обжигающий взгляд серых глаз.

˗ Если ты знаешь нашу иерархию то…

" Ух, ты! Из пилигримов и героев в Папы Римские! Вот это карьера!" ˗ догадался я о чем умолчала жрица.

˗ А где сама видия?

˗ Её призвала Великая Мать. Раны видии нуждались в хорошем уходе, но она отдала свое время, выхаживая тебя.

˗ Видать больничный мне уже не полагался… ˗ проворчал я. ˗ А абхая** Эйжа?

˗ Она тоже предстала перед Великой Матерью.

Я трусил спросить про Маршалси и Амадеуса. Да и не скажет. Что ей какие то капитан и бард. Ей ˗ да, а мне?

Она подала мне банку с мазью. Мазь слабо пахла лавандой.

˗ Втирай в щеку раз в три декады. Водой она не смывается.

Жрица развернулась уходить, на миг остановилась в дверях. Дурная манера людей договаривать у порога.

˗ Когда поправишься окончательно, мы вернемся к разговору.

Таким тоном обо мне лучше не разговаривать. Помирать я не собирался. Во всяком случае теперь.

˗ А что дайва Аира? В Ожене… ˗ спросил я напоследок.

Взгляд жрицы стал не просто холодным ˗ каменным.

˗ Дайва Аира руководила обороной Святого города.

Прошло еще декады две прежде чем хватило сил доковылять до двери. Разрывающая боль в боку скручивала в бараний рог. Всякий шаг пытка.

Задушевных разговоров со мной ни кто больше не проводил, а на мою инициативу завести беседу ни кто не откликался и на вопросы не отвечали. Молча совали лекарства и все. Вскоре жриц в монастыре поубавилось. Как мне подсказал служка: Воюють! Судя по всему война полыхала не шуточная, раз рекрутировали и, плакальщиц". Но мне нет до этого дела. Последние три декады я не мог ни пить, ни есть, ни спать. Мне нужно вернуться к Трем Холмам. Я не убеждал себя. Знал должен так сделать и сделаю.

Из монастыря я сбежал. Прихватив банку с мазью, собрав в узел хлеба, сыра и полгорсти пилюль. Вывел без спросу старую лошаденку настоятеля и уехал.

Показалось, добирался целую вечность. Три Холма… Раньше была деревня… Теперь насыпали курган и рядом поставили поминальную часовенку из старых бревен. Еще не доезжая до места, спешился и пошел… нет, поплелся к часовне, отсчитывая тяжелыми вдохами каждый свой шаг.

˗ Здравствуйте сеньор, ˗ поприветствовал меня старик, сажавший тоненькие деревца.

˗ Здравствуй, ˗ ответил я и отпустив лошадь, плюхнулся на ступеньки часовни. Ноги не держали. Нашарил последние пилюли, сыпанул их в рот, разжевал и проглотил. Старик сходил за водой и подал. Запил застрявшие в горле лекарства.

˗ Не признали меня? ˗ спросил он, подождав.

˗ Не припомню, ˗ покачал я головой, даже не глядя в его сторону.

˗ И ладно, ˗ не обиделся он и не полез с изъяснениями, где и как мы с ним встречались.

Старик забрал у меня кружку с остатками воды и собрался отойти. Я его остановил.

˗ Подожди… Не знаю как спросить…

Он остановился. Старик понял меня.

˗ Почти никого не осталось. Я, вот вы, жрица…

˗ Нет её…

Старик сокрушенно закачал головой. Рука его скользнула к поясу и отцепила фляжку. Протянул её мне.

˗ Упокой душу!

˗ Кто еще, ˗ фляжка не держалась в руках. Внутри, под сердцем, разверзлась бездонная холодная полынья.

˗ Послушница сильно плохая была… Кадетов… пацанов тех, человек десять. Остальные… Там лежат.

Я слышу его, но не хочу понимать. Не принимает душа его слов. Сколько можно! Запрокидываю фляжку. Проклятое вино не идет в глотку, льется на грудь.

Поднимаюсь со ступенек и бреду к краю кургана. На осыпающихся склонах кое-где прорастала трава. Поднял горсть сухой земли, долго мял в пальцах, растирая жесткие комья в прах. Бросил вверх. Что еще сделать? В груди больно словно горит вселенная. Задыхаясь, хватаю ртом воздух.

Иду прочь. Лошадь догнала и ткнулась мордой в плечо. Я не глядя взял в повод. Надо идти… Куда? Зачем? Надо… Не ушел… Не смог… Вернулся к кургану.

˗ Не отпускают… ˗ голос старика далек. ˗ Тут вот тетрадку нашел… Может того юноши, что с вами приезжал.

Дед сует мне в руку помятую, извалянную в земле, с ломанной обложкой тетрадку.

˗ Ты бы поплакал…

Такие как я не плачут старик. Никогда. Это память. Оставшаяся малость от былого богатства…

…Ты есть и тебя нет. Кругом пусто. И что хуже, пусто внутри тебя самого… Лишь сосущее чувство ожидания. А вдруг?… Вдруг!.. Вдруг… Капает и капает время…

…Сижу за столом. Над миской с жидкой похлебкой. Мешаю баланду и смотрю, как в бульоне полощутся редкие крупинки пшена, жилки мяса, морковка, очистки. На против меня бывший солдат. На потрепанной одежке красуется, Серебряная слеза".

˗ Хоть и не золотая, а кружку вина завсегда подадут ветерану, ˗ похвалился солдат. ˗ Больше видно у государя императора не заслужил. Ты ешь-ешь. Это Мирка. Она кого покормит, кому угол, голову приклонить, найдет. У самой мужик сгинул. Война такое дело… Морду тебе знатно располосовали. Бочину тожеть. Раз кособочишься. Чего молчишь?

˗ Нем с рождения, ˗ огрызнулся я.

˗ А я думаю чего ты такой, ˗ беззлобно усмехнулся солдат. ˗ Супцу то похлебай.

Машинально поддеваю баланду и сербаю из ложки. Мутная жидкость отдает не мытой крупой. Жир моментально застыл на губах.

˗ Может винца? Поделюсь, ˗ предлагает солдат.

Отказываюсь, мотая головой что лошадь от мух.

˗ Как знаешь, ˗ не навязывается он. ˗ Ты случаем не в Гнец путь держишь? А то по пути. Сам то я из Дьила. А вот в Гнец еду.

Начинаю злится. Бешеная волна откуда то изнутри потихоньку набирала силу. Отчего? Почему? На кого? На болтливого солдата?

˗ Дружок мой, под Оженом лег. Вот как ты передо мной так и он, словил стрелу и помер. Как чувствовал. Просил ˗ сгинет, съездить к его родным, помочь чем. У него детишек трое. Младший совсем малой. Баба одна на мельнице управляется. Вот еду, денег отвезу, да кое что из трофеев.

Сцепил зубы, не справляясь с разбушевавшимся чувством. От напряжения заныл шрам на щеке.

Солдат допил вино и засобирался.

˗ Конягу не уступишь? Ты вроде ни куда не спешишь. А? А я при деле. Быстрее обернусь.

Не дождавшись от меня ответа солдат ушел. Бултыхаю ложкой в тарелке.

Ярость улеглась. Сходу. Посидел, разглядывая остывшую баланду. Рядом хихикает бестолковая молодуха. К ней льнет и что-то шепчет на ушко лысоватый коробейник. В углу, компания. Трое о чем то оживленно беседуют. Один из троицы энергично жестикулирует. Ко мне подходит служанка, обрюзгшая неряшливая дурища.

˗ Поел? Нет? Чего ждешь? Добавки не будет.

Чего жду? Жду? Ждал… Чудеса закончились еще в детстве.

Поднял тарелку и выглотал суп через край. Пальцами подтолкнул оставшиеся на дне морковины и слизнул их.

˗ Свинья, она и есть… ˗ возмутились моему поступку. Оглянулся на голос. Говоривший чистоплюй умолк на последнем слове.

Выбрался из-за стола. Вышел во двор. Кто сказал у меня нет дела? Лех фон Вирхофф всегда при делах…

…Тропа, покружив по березняку, обогнула здоровенный пень и вывела на просторную поляну. За высоким частоколом виднелись крыша дома, повыше и поновей, и сарая, пониже и в соломенных заплатах. Как и подобает в хорошем хозяйстве, учуяв, меня обгавкали собаки. Постучал кольцом-ручкой в дверь, в крепких, умело сделанных воротах. Доски подогнаны плотно, не подглядишь.

Псины из всей дурной мочи ломили порвать непрошенного гостя в клочья.

˗ Кто там? ˗ спросил мужской голос.

˗ Сейчас гляну, ˗ ответил женский и отогнал собак. ˗ Место! Место!

Терпеливо топчусь у входа.

За дверью брякают засов. В приоткрытую щель выглянула женщина.

˗ День добрый сеньора, ˗ поздоровался я.

˗ И вам сеньор того же.

˗ Да кто там? ˗ перебил её нетерпеливый окрик.

˗ Кто-кто, путник.

˗ А чего надо?

˗ Вам чего? ˗ переспросила она.

˗ Если можете, продайте хлеба и сыра.

˗ Мы не торгуем, ˗ отказала мне женщина.

˗ Да кто там, твою худую породу и в нос и в рот! ˗ не вытерпел мужчина.

˗ Путник, просит продать хлеба.

˗ Один путник.

˗ Не с лошадью.

˗ Тьфу, на тебя! Один он или нет?

˗ Один.

˗ Так впусти.

Дверь распахнулась.

˗ Проходите, сеньор.

˗ А собачки ваши? ˗ спрашиваю я.

˗ Они смирные, ˗ заверила женщина.

Выглядела хозяйка страшненько. Круглое безбровое личико, длинный нос, волосы прибраны в платок. Стиранное-перестиранное платье в латках. На ногах разбитые чуни.

"А кого ты ждал? Кудесницу леса Олесю?" ˗ хмыкнул я себе.

Вошел во двор. Чисто. Куры квохчут в отдельном загончике, по двору не шастают, деревянный тротуар не обсерают. Собачки крутятся в дальнем углу. Радует. Не на цепи?! Плохо. В мисах такие мослы, будто мамонта доедают. Совсем не хорошо. По сравнению с ними питомцы достопочтенной сеньоры Эберж, Людоед и Душегуб, комнатными блохастые пудельки.

У крыльца дома, под навесом, сидит мужик. Плотный, крепкий, в рыжих лохмах труха соломы. Чинит упряжь.

˗ День добрый, ˗ здороваюсь с ним.

˗ Сейчас закончу, ˗ ответил он кивая на приветствие и гыркнул на женщину. ˗ Тащи кувшин, стоишь рот раззявила!

Та без возражений метнулась исполнять. Чувствуется воспитание и крепкое мужское руководство.

˗ Как звать то, ˗ и с паузой, ˗ сеньор?

˗ Лех, ˗ коротко представился я. Так проще. Да и кто его знает чем лесные отшельники промышляют. Может благородных сеньоров в подполье, в кадках солят.

˗ Пойдем в избу коли просто Лех. А был бы сеньор, может стульчик вынес.

Хозяин улыбнулся собственной шутке.

˗ При оружии, ˗ он оценил взглядом мой меч.

˗ А куда без него?

˗ Это правильно. По лесу без оружия дурни блукают. Токмо в лесу не меч надобен. Самострел или лук. Милое дело.

˗ Что есть тем и пользуюсь.

Хозяин оглядел работу, подергал ремни на прочность. Перегнул. Вздохнул недовольно. В шитье лопнула нить. Отложив починку на край ступеньки, поднялся.

˗ Пошли, что ли.

В доме одна комната. В дальнем углу полати. Над ними занавесь из дешевого сатина. Между окон комодик с надраенными ручками, на комоде самовязанная салфетка. Ближе к входу стол из крепких плах. С обеих сторон стола лавки.

˗ Присаживайся. Сейчас винца разопьем, да потолкуем.

Хозяйка принесла кувшин, подала две кружки, миску с сырниками и туес с медовыми сотами.

˗ Хошь так пей, хошь заедай.

˗ Спасибо, ˗ поблагодарил я, усаживаясь на лавку лицом к дверям. Меч положил что бы в любой момент вынуть.

Выпили вина. Хорошее, молодое, с ягодным привкусом.

˗ Теперь рассказывай, чего тебя в наши края занесло и чего надобно, ˗ хозяин наполнил кружки по новому.

˗ Еду вот… К вам завернул… Может хлеба продадите или другой еды.

Выпили по второй.

˗ Путь то куда держишь? Империи скоро рубеж. Там пойдут земли Кланов, ˗ и махнул рукой в сторону гор.

Щедро налил по третьей. Я не стал пить.

˗ Туда и еду.

˗ Надобность большая? ˗ хозяин выпить не отказался.

˗ Большая.

˗ Случаем не город ищешь? ˗ его взгляд в первые задержался на моей щеке. Шрам конечно, ангела не красит.

˗ Нет.

˗ Решил золотишко в горных речках мыть? ˗ в глазах хитрая насмешка.

˗ Нет. К Сапфировому Пику надо.

˗ К Дедову Зубу? ˗ насмешка сменилась удивлением.

˗ Тот что синий…

˗ Он и есть, ˗ подтвердил хозяин.

˗ А почему Дедов Зуб?

˗ Потому. Один такой. Как последний зуб у древнего деда.

˗ Значит к Дедову Зубу.

˗ Не близко, ˗ почесал он затылок. ˗ Отсюда, с осторожностью, почитай ден пять.

˗ Ты про город спросил. Много кто город ищет?

˗ Много не много, а едет народец. Как выищется какой грамотей, прочитает в книге про ихний город Сумар, про его богатства, так глядишь експедицию соорганизует.

˗ А ты грамотеев к городу водишь?

Хозяин ухмыльнулся.

˗ Ты чего не пьешь? Или не вкусное? Давай другое принесу.

˗ Нет спасибо, ˗ отказался я. ˗ Мне ехать.

˗ Ехать…˗ собеседник мой огорченно вздохнул, ˗ ехать оно конечно… Чего врать, вожу дураков. До границы. Иногда если хорошо заплатят до Шустрянки, до речки. А дальше уж сами.

˗ И что, богатыми возвращаются?

˗ За десять лет ни одни не вернулся. Может другим путем выходят, может сгинули. Но думаю варвары постарались. Кто ж позволит по собственной земле пришлым шастать да еще разорять. Не тобой ложено, не тебе и доставать.

˗ Денег у меня больших нет, тебя нанимать, а вот еды если продашь, выручишь сильно.

˗ А по что один? ˗ хозяин не торопился осчастливить меня припасами на дорогу.

Я пожал плечами.

˗ Одному не с руки.

˗ Как есть.

˗ А что у Зуба забыл? ˗ спросил он, собираясь вставать из-за стола.

˗ Что забыл за тем и иду. Так как с кормежкой?

˗ Вот заладил одно да потому. До Зуба идти и идти. А дорог к нему нету. Варвары там. Земля их, исконная. Заправляет Хучжены. Кисточки носят у виска. Хвост горной львицы. Другие там пришлые. Это они с нами воюют дружно, а между собой чисто собаки.

˗ Понял.

˗ Хорошо коли понял. Насчет харчей. Продать не продам, а на лошадь сменяю. Она все равно тебе не помощница. Не обучена по тропам ходить. Жалко животину – сгинет.

˗ Согласен, ˗ принял я условие.

˗ Вот и сговорились. Дарка! Дарка! Курва твоя мать!

˗ Чего? ˗ из двери показалась девчачье чумазое лицо. Озорно блеснули голубые глазенки. В дом не вошла.

˗ Чего-чего! Собери в мешок хлеба, сыра, мяса вяленного положи, винца ежевичного.

˗ Собрался куда?

˗ Собрался. Живо давай!

Девчонка метнулась выполнять поручение.

˗ От ворот свернешь на право, на тропку. По ней и пойдешь, ˗ принялся рассказывать хозяин. ˗ Будешь идти, пока не упрешься в мосток, колода через ручей положена. Тропа пойдет влево, а тебе бережком вверх…

Он обстоятельно рассказал о предстоящей дороге. О той части что знал. Там где нужно подметить ориентир повторял и под конец предупредил.

˗ Заплутаешь, оглядись и вертайся. Хучжены нашего брата не жалуют, в полон не берут.

Хозяин нырнул куда-то за дверь, долго копался, наконец появился неся в руках пару сапог.

˗ Как для себя берег, ˗ хозяин хитро сощурил глаз. ˗ Снял я их с убиенного варвара. С Муюна. Хучжены к ним полояльней относятся.

К пику я подошел на четвертый день. В вещмешке болтался последний кусок хлеба. И тот без воды не разжуешь.

По моим прикидкам оставалось идти полдня, ну и на месте оглядеться. Была бы видия, может с ходу подсказала с какого бока подходить.

Потер щеку, пот щипал тонкую кожу. Шрам на месте, змей думаю тоже не уполз…

Под ноги попалась еле приметная стежка. Как в песне, нам с ней по пути. Я скоро зашагал дальше. Не знаю чего так напирал на варваров хозяин лесного дома, но видел их всего два раз. Один раз спокойно разминулись, а второй раз отсиделся под каменным козырьком, ожидая когда они уберутся. Кисточек не приметил, поэтому не сомневался, долго не задержатся.

Я поглядел на пик. Сейчас Дедов Зуб синим не особенно казался, а тем более сапфировым. В складках скалы, к вершине больше, залегали пласты минерала, при попадании света дававшего синеватый отблеск. А так каменюка и каменюка. Всех черно-коричневых оттенков.

Путь пошел круче в верх, к валунам. За валунами подъем на карниз. Отдышался. Попил водички из ботельи. Хлипкий предмет берег, замотав в несколько слоев ткани. Разобьется, где воду хранить? Вокруг не пустыня, а питье в дефиците.

По склону посыпались камни. Оборачиваюсь ловя движение нарушителя спокойствие. Среди валунов резво скачет архар, следом, мелькает темно-рыжая спина хищника.

Впереди еще один карниз. Заглянем и туда.

Считай полдня топал в гору, пыхтя и весь в мыле. Несколько раз обессилено садился на тропу. Ноги тряслись как с перепугу. Прискорбный факт, убыло здоровья у героя на треть. Оставшегося до пенсии точно не хватит. Дотащившись до карниза просто повалился на камни. Подождал пока уймется боль в боку и перестанет молотить сердце.

От карниза подымались ступени к отчетливо видимому входу в пещеру. Я не стал спешить с подъемом. Прошелся от края к краю. Ни чего не скажешь. Красиво. В низу, синей ниткой мулине, речка. Лесок как газон травки, олешки скачут потревоженные невесть чем. Парит птица. С земли наверное высоко, а от сюда чуть ли не под носом.

Полюбовавшись красотами, двинулся дальше. Сто сорок ступеней и на месте.