Текст книги "Музыка под занавес"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

33

Они собрались в дальней комнате «Оксфорд-бара», словно самые настоящие заговорщики. Здесь можно было не опасаться посторонних ушей, поскольку кроме них в комнате все равно никого не было, и все же обстановка действовала – все старались говорить тише. Первым делом Ребус сообщил коллегам о том, что он отстранен от работы, и предупредил, что каждого, кого увидят в его обществе, скорее всего, ждут крупные неприятности.

Шивон в ответ кивнула и отпила тоника – сегодня она решила обойтись без джина. Колин Тиббет покосился на Хейс, словно в ожидании подсказки.

– Раз уж приходится выбирать между вами и инспектором Старром… ответ очевиден, – сказала Филлида.

– Ответ очевиден, – эхом повторил Колин, но как-то не очень уверенно.

– Что касается меня, – высказался Тодд Гудир, – то я ничего не теряю. Что мне могут сделать? Сослать обратно в патрульные? Я все равно окажусь там, когда все закончится…

И он отсалютовал Ребусу пивной кружкой.

Покончив, таким образом, с формальностями, все пятеро перешли к событиям сегодняшнего дня. Ребус, впрочем, рассказывал о том, что ему удалось выяснить, весьма сдержанно и не без купюр – как-никак, он все-таки был отстранен.

– Значит, ни с Меган Макфарлейн, ни с Джимом Бейквеллом ты так и не поговорила? – спросил он у Шивон.

– У меня было много других дел, Джон, – ответила она.

– Прошу прощения… – Торопясь вставить свое слово, Гудир чуть не подавился пивом. – По-к-ха… пока вы ездили в морг, звонили из офиса Бейквелла. Я взял на себя смелость договориться о встрече на завтрашнее утро, – правда, договоренность только предварительная, ее еще нужно подтвердить.

– Спасибо, Тодд, – с чувством сказала Шивон. – Хоть кто-то не бросил свой пост в разгар рабочего дня!

Гудир слегка поморщился. Хейс попыталась сказать что-то насчет того, что она, мол, рада любому предлогу хоть ненадолго покинуть рабочий зал.

– В отделе буквально яблоку негде упасть, – подтвердил Тиббет. – Сегодня после обеда я полез в свой стол и обнаружил в ящике недоеденный сэндвич.

– Разве в банке вас не угостили обедом? – пошутил Ребус.

– Нет, сэр. Ведь нельзя же считать полноценным обедом свежие булочки с паштетом из гусиной печенки? – парировала Хейс. – Ну а если серьезно… Это не банк, а какой-то производственный комбинат. Прекрасно организованный, но все равно – комбинат… Через три минуты нас уже обработали, выставили обратно на улицу – и никаких булочек!

– В прошлом году Первый шотландский получил десять миллиардов прибыли, – поддакнул Тиббет. – Можете себе представить?!

– Это больше, чем валовой внутренний продукт некоторых небольших государств, – внес свою лепту Гудир.

– Надеюсь, ПШБ никуда не исчезнет к моменту, когда Шотландия обретет независимость, – сказал Ребус. – Их годовой доход плюс годовой доход ближайшего конкурента – для небольшой страны это будет неплохим стартовым гандикапом.

Шивон посмотрела на него:

– Ты думаешь, Стюарт Джени и Меган Макфарлейн именно поэтому поддерживают столь тесные отношения?

Ребус пожал плечами:

– Шотландским националистам очень не хочется, чтобы ПШБ и ему подобные смотали удочки и перебрались куда-нибудь в другое место. Это обстоятельство дает банкирам определенные рычаги…

– Мисс Макфарлейн не особенно похожа на женщину, на которую можно давить.

– Но ведь за ней будущее, не так ли? А ни один банк не получит солидного дохода, если не будет работать на перспективу, порой – на очень отдаленную перспективу. – Ребус задумался. – Быть может, владельцы ПШБ не единственные, кто…

Его телефон завибрировал. Прежде чем ответить, Ребус взглянул на высветившийся номер. Звонили с мобильника, номер был незнакомый. Он нажал на кнопку «Ответить».

– Алло?

– Привет, Чучело!

«Чучелом» Ребуса очень давно прозвал Кафферти, а почему – уже забылось. Сам не заметив, как поднялся на ноги, Ребус вышел из комнаты в общий зал, спустился по ступенькам и оказался на улице.

– Ты, я вижу, сменил номер, – сказал он.

– Я меняю номер каждые несколько недель, – сказал гангстер, – но от близких друзей у меня нет секретов.

– Очень предусмотрительно.

Воспользовавшись тем, что он все равно вышел из бара, Ребус решил закурить.

Кафферти услышал щелчок зажигалки.

– Когда-нибудь сигареты тебя прикончат, – сказал он.

– Двум смертям не бывать, одной не миновать.

Ребус вспомнил, что говорил ему Стоун о прослушивании телефонов Кафферти. Интересно, способно ли Шотландское агентство по борьбе с наркотиками перехватывать разговоры по мобильной связи? Не исключено… С чего бы тогда Кафферти стал так часто менять номера?

– Мне нужно с тобой встретиться, – неожиданно сказал гангстер.

– Когда?

– Разумеется, сейчас.

– И зачем, если не секрет?

– Не беспокойся, скоро ты все узнаешь. Подъезжай лучше к каналу.

– К каналу? А в какое именно место?

– Ты знаешь в какое, – сказал Кафферти и дал отбой.

Несколько мгновений Ребус смотрел на аппарат, потом захлопнул крышку и вышел на проезжую часть. Было уже поздно, движение давно затихло, а если какая-то машина и сворачивала на Янг-стрит, услышать ее можно было издалека, поэтому Ребус спокойно стоял посередине улицы и курил, повернувшись лицом в направлении Шарлотт-сквер. Когда-то один из завсегдатаев сказал ему, что здание в георгианском стиле, на которое он сейчас смотрел, служит резиденцией премьер-министра. Интересно, подумал сейчас Ребус, что думает министр о разных чудаках, которые выходят курить на улицу из «Оксфорд-бара»?..

Дверь позади него открылась. Пряча руки в рукава куртки, из бара вышла Шивон. Следом за ней показался Гудир – по-видимому, полпинты ему было достаточно.

– Звонил Кафферти, – сказал им Ребус. – Он хочет со мной встретиться. Вы куда-то шли?

– Я договорился встретиться со своей девушкой, – объяснил Гудир. – Мы собирались посмотреть рождественскую иллюминацию.

– Но ведь еще ноябрь не кончился! – удивился Ребус.

– Иллюминацию включили сегодня в шесть вечера.

– А я собиралась домой, – добавила Шивон.

Ребус погрозил ей пальцем:

– Никогда не уходите из паба вдвоем, если не хотите, чтобы вам начали перемывать косточки.

– Зачем ты ему понадобился? – спросила Шивон, имея в виду Кафферти.

– Он не сказал.

– И ты пойдешь?

– Почему бы нет?

– И где вы собираетесь встречаться? – Шивон вздохнула. – Надеюсь, там хотя бы достаточно светло?

– Мы встречаемся на канале, возле нового бара – того, который недавно построили возле Фаунтинбриджского пруда… А какие планы у Хейс и Тиббета?

– Они, кажется, хотели пойти в парк Принсес-стрит-гарденс, – сказал Гудир. – С сегодняшнего дня там работают колесо обозрения и каток.

Шивон пристально смотрела на Ребуса.

– Тебя нужно подстраховать?

Выражение его лица послужило ей достаточным ответом.

– Ну ладно… – Гудир поднял воротник куртки и посмотрел на небо с таким видом, словно боялся, что пойдет снег. – Тогда до завтра?

– Иди и веди себя хорошо, – напутствовал его Ребус, и Гудир быстро зашагал по Касл-стрит.

– Похоже, парень неплохо справляется, – сказал Ребус, но Шивон не позволила себя отвлечь.

– Ты не можешь встречаться с Кафферти один, – сказала она твердо.

– Да брось, в первый раз, что ли?

– Не в первый, согласна, но каждый такой раз легко может стать последним.

– Если мой труп найдут в канале, ты, по крайней мере, будешь знать, кого привлечь.

– Не надо так шутить, Джон!

Ребус положил руку ей на плечо.

– Все в порядке, Шив, не беспокойся, – сказал он. – Кроме, пожалуй, одного: за Кафферти следят ребята из НОПа. Этакая ложка дегтя в нашем бочонке с медом…

– Как ты узнал?!

– Я столкнулся с ними вчера вечером… – Увидев выражение лица Шивон, он поспешно убрал руку. – Я потом тебе все объясню, ладно? Самое главное – они хотят, чтобы я держался подальше от Кафферти.

– Именно так тебе и следует поступить.

– Совершенно с тобой согласен. – Ребус достал визитную карточку Стоуна и протянул Шивон. – У меня к тебе просьба: позвони этому парню и скажи, что инспектору Ребусу нужно срочно с ним поговорить.

– Я?

– Да, ты. Звони лучше из паба, не хочу, чтобы он засек номер твоего мобильника. Себя не называй, скажи только, что я буду ждать его на той самой заправочной станции. Он знает где.

– Господи, Джон!..

Шивон с беспокойством рассматривала визитку Стоуна.

– Не беспокойся. Еще пара суток, и я больше не буду висеть у тебя на шее.

– Ты уже двое суток как отстранен, а все равно продолжаешь… висеть.

Ребус улыбнулся.

– Как драгоценный камень в массивной оправе, а?

– Скорее как мельничный жернов, – отрезала Шивон и отправилась в «Оксфорд-бар» – звонить Стоуну.

– Не очень-то ты торопился, – сказал Кафферти вместо приветствия.

Он ждал Ребуса на разводном мосту через канал: воротник поднят, руки засунуты глубоко в карманы теплого пальто верблюжьей шерсти.

– Где твоя машина? – спросил Ребус, оглянувшись на пустырь возле дороги.

– Я пришел пешком. Здесь всего десять минут…

– А охранник?

– Сегодня он мне не нужен.

Ребус закурил еще одну сигарету.

– Значит, вчера вечером ты меня видел?

– Тебя опознал водитель Андропова.

Наверное, тот самый, подумал Ребус, который так сердито смотрел на него в баре «Каледониан».

– Не знаю только – неужели ты потащился за нами и в Грантон?

– Почему бы не проехаться, тем более погода была отличная.

Ребус безмятежно улыбнулся и выпустил струйку дыма прямо в лицо Кафферти, Но налетевший порыв ветра унес дым прочь.

– Имей в виду, Ребус, это совершенно легальный бизнес, так что можешь ездить за нами, сколько твоей душе угодно.

– Спасибо, так я и сделаю.

– Сергею нравится Шотландия, вот и все. Он полюбил ее с детства, когда отец читал ему «Остров сокровищ». Мне пришлось свозить его в Квин-стрит-гарденз: говорят, именно глядя на тамошний пруд, Стивенсон задумал свой знаменитый роман.

– Потрясающе, – откликнулся Ребус, глядя на темную воду под мостом. Он знал, что глубина здесь небольшая – не больше трех-четырех футов, но, насколько ему было известно, человеку, чтобы утонуть, хватило бы и этого.

– Андропов планирует перевести свой бизнес сюда, к нам, – добавил Кафферти.

– Вот не знал, что в Шотландии такие богатые залежи цинка и олова.

– Ну, может быть, не весь бизнес, но…

– Не вижу в этом большого смысла. Другое дело – если бы у нас с Россией не было договора об экстрадиции…

– А ты уверен, что такой договор есть? – Кафферти лукаво улыбнулся. – Впрочем, кто мешает Андропову попросить политического убежища?

– Боюсь, он не очень похож на диссидента или борца за права человека. Не тот формат.

Кафферти снова улыбнулся, но ничего не ответил.

– Кстати, насчет того вечера в отеле… – вспомнил Ребус. – Сначала ты выпил с Федоровым, потом сидел за одним столиком с Андроповым и с министром Бейквеллом… О чем вы говорили?

– Я, кажется, уже объяснял: когда я угощал Федорова коньяком, то понятия не имел, кто он такой.

– И ты, конечно, не знал, что Федоров и Андропов вместе выросли?

– Конечно, нет.

Ребус щелчком стряхнул пепел с сигареты.

– Итак, что же вы обсуждали с министром экономического развития?

– Готов спорить, что тот же вопрос ты задавал и Сергею.

– И как, ты думаешь, он ответил?

– Наверное, он сказал, что мы обсуждали экономическое развитие. Это, кстати, правда.

– У меня сложилось впечатление, что вы охотитесь за земельными участками. Андропов дает деньги, а ты выступаешь как его доверенное лицо.

– Все совершенно законно, – повторил Кафферти.

– Интересно, знает ли Андропов, что ты уже был землевладельцем, точнее – домовладельцем? Знает ли он о битком набитых жильцами крошечных квартирках, где не соблюдались ни правила пожарной безопасности, ни даже элементарные санитарные нормы, или о том, как ты прикарманивал и обналичивал чеки социальной службы?

– Ты, похоже, начинаешь хвататься за соломинки, не так ли? Можно подумать, тебя уже сбросили туда…

Кафферти показал на канал.

– Квартира на Блэр-стрит тоже принадлежит тебе. Ты сдаешь ее Нэнси Зиверайт и Эдди Джентри… – Всего двое жильцов, подумал Ребус, только сейчас сообразив, насколько необычно это было для Кафферти. – А Нэнси дружна с Солом Гудиром… Настолько дружна, – добавил он после короткой паузы, – что покупает у него дурь для себя и своих подруг. В тот вечер, когда Сол получил на Хаймаркете удар ножом, Нэнси наткнулась на труп Федорова, и произошло это аккурат на той самой улице, где Сол живет. – Ребус наклонился к гангстеру. – Понимаешь, к чему я веду?.. – прошипел он прямо в лицо Кафферти.

– Не совсем.

– Буквально несколько часов назад русскому консульству вдруг загорелось вывезти тело Федорова в Россию – для похорон.

– Я же говорю, Ребус, – ты пытаешься хвататься за соломинки.

– Это не соломинки, Кафферти, это цепи. И мне кажется, ты знаешь, на кого они в конце концов будут надеты.

– Ты не думал о том, чтобы самому начать писать стихи?

Кафферти говорил спокойно, но Ребус заметил, что гангстер слегка отодвинулся.

– К сожалению, в моих представлениях «Кафферти» сочетается только с эпитетами «мошенник» и «мерзавец».

Кафферти широко улыбнулся, демонстрируя работу дантиста, которая явно обошлась владельцу недешево. Потом он потянул носом воздух и зашагал к дальнему концу моста.

– Я вырос неподалеку отсюда, – бросил он через плечо. – Ты об этом знал?

– Мне казалось, что ты из Крейгмиллера.

– Да, но моя тетка и дядя жили в Горджи, они и присматривали за мной, пока мать работала. Папаша-то сделал ноги примерно за месяц до моего рождения… – Кафферти повернулся к Ребусу: – Ты ведь не из города, верно?

– Из Файфа.

– Тогда ты, наверное, не помнишь скотобойню. Время от времени из ворот вырывался разъяренный бык, тогда власти включали сирену, как при воздушном налете, а нас, детей, держали взаперти, пока не приезжали отстрельщики. Один раз я смотрел из окна и видел, как все происходило. Бык – огромный, черный зверь, весь в пене, с открытой алой пастью, из которой валил пар, – настолько одурел от свободы, что скакал и вскидывал задом, словно теленок. – Кафферти немного помолчал. – Он все прыгал и прыгал, пока приехавший охотник не всадил ему пулю прямо между рогами. Я видел, как у быка подогнулись колени, как остекленели глаза… После этого мне долго казалось, что это был я – последний в мире свободный бык.

– Ну ты и сейчас еще бычара хоть куда, – заметил Ребус.

Кафферти грустно улыбнулся.

– Дело в том, – сказал он, – что теперь мне все чаще кажется: последний свободный бык – это ты, Джон. Ты храпишь, лягаешься и бьешь рогами воздух, потому что никак не можешь смириться с мыслью о том, что я теперь занимаюсь исключительно законными делами.

– Боюсь, что эта мысль так мыслью и останется. К действительности она не имеет никакого отношения. – Ребус бросил окурок в воду. – Зачем ты позвал меня сюда, Кафферти?

Гангстер пожал плечами:

– В последнее время нам с тобой не часто выпадает возможность поговорить один на один. Когда вчера вечером Сергей сказал, что ты за нами следишь… Что ж, возможно, именно это заставило меня встретиться с тобой.

– Я тронут.

– В новостях сказали, что расследование возглавил инспектор Старр. Что, тебя уже выперли?.. Хорошо хоть пенсия у тебя должна быть неплохая.

– И абсолютно законная.

– Теперь у Шивон появится возможность проявить себя.

– Она – достойный противник, Кафферти. Тебе с ней не справиться.

– Поживем – увидим.

– Думаю, что увижу, – кивнул Ребус. – И думаю, ждать придется недолго.

Кафферти отвернулся, переключив свое внимание на бетонный забор, ограждавший строительную площадку.

– С тобой приятно побеседовать, Джон. Даже не скажешь, что тебе остались считаные деньки.

Но Ребус не собирался сдаваться:

– Ты слышал, что случилось с тем русским, с Литвиненко? На твоем месте я был бы поосторожнее в выборе партнеров.

– Не думаю, что кто-то захочет меня отравить. Андропов и я на многие вещи смотрим одинаково. Через каких-нибудь несколько лет Шотландия станет независимой – в этом нет никаких сомнений. Нефти в Северном море хватит еще лет на тридцать; потом можно будет осваивать богатейшие месторождения в Атлантике. Один бог знает, сколько ее там! В худшем случае нам придется заключить договор с Вестминстером, но даже тогда нам достанется не меньше восьмидесяти-девяноста процентов пирога. – Кафферти слегка пожал плечами. – А когда мы разбогатеем, то начнем вкладывать средства в наши обычные развлечения – выпивку, наркотики, азартные игры. В каждом крупном городе мы построим суперказино и будем сидеть и смотреть, как денежки рекой текут к нам.

Ребус хмыкнул:

– Еще один план бесшумного вторжения?

– Русские всегда считали, что в Шотландии должна произойти революция, но тебя-то это не затронет, правда? Ведь ты к тому времени навсегда выйдешь из игры…

Кафферти помахал рукой и повернулся к нему спиной.

Ребус еще немного постоял на мосту, хотя и понимал, что ничего больше не выстоит. Тем не менее он не спешил уходить. Вчерашний Кафферти был актером, представлявшим на сцене в окружении реквизита и статистов. Сегодня он был другим – задумчивым, почти печальным. Как много, подумалось Ребусу, у него различных масок. На все случаи жизни, наверное.

Он чуть не предложил Кафферти подвезти его до дома, но сразу отбросил эту мысль. С какой такой радости, в самом деле? Так и не сказав ни слова своему старинному врагу, Ребус повернулся и пошел к своей машине, на ходу закуривая еще одну сигарету. Как ни странно, рассказанная гангстером история о быке запала ему в душу. Быть может, размышлял Ребус, именно такой будет его жизнь на пенсии: непривычная, сбивающая с толку свобода, которая, как это ни печально, быстро закончится. Закончится, по всей вероятности, вместе с жизнью.

«Никакого тебе Леонарда Коэна, когда вернешься домой, – пообещал себе Ребус. – Ты и так слишком расклеился».

Вместо Коэна он поставил диск Рори Галлахера: «Большие пистолеты», «Фальшивый пенни», «Город шальных денег» и «Маленький грешник». Под Галлахера хорошо пошли три большие порции виски, правда почти наполовину разбавленные водой. После Галлахера он слушал Джеки Ливена и «Пейдж энд Плант». В какой-то момент Ребусу захотелось позвонить Шивон, но он быстро передумал. Пусть отдохнет, решил он, не стоит перегружать ее своими заботами. Поесть Ребус забыл, но голода не чувствовал.

Потом он задремал и проспал почти час. Разбудил его настойчивый звонок телефона. Ребус открыл глаза. Бокал с виски стоял на подлокотнике кресла, и он крепко сжимал его рукой.

«Надо же, ни капли не пролил! Ай да я!» – похвалил себя Ребус, поднося к уху мобильник. Номер на экране был ему хорошо знаком.

– Привет, Шив, – сказал он как можно бодрее. – Проверяешь, как я?..

– Джон…

По ее голосу он сразу понял: случилось что-то плохое.

– Давай, выкладывай, – добродушно проворчал Ребус и поднялся.

– Кафферти в больнице. В реанимации.

Она больше ничего не прибавила, и Ребус машинально пригладил волосы свободной рукой. В следующее мгновение он сообразил, что никакой свободной руки у него быть не должно. Опустив взгляд, Ребус увидел, что уронил бокал на ковер, и виски расплескалось на ботинки.

– Что произошло?

– Это я у тебя хотела спросить! – выпалила Шивон. – Что между вами произошло?!

– Ничего. Мы просто поговорили и разошлись.

– Просто поговорили?

– Клянусь!..

– Должно быть, это был очень серьезный разговор, поскольку у Кафферти проломлен череп и сломаны ребра. Я уже не говорю об ушибах…

Ребус прищурился.

– Где его нашли? Возле канала?

– Совершенно верно.

– И ты сейчас там?

– Только благодаря любезности Шэга Дэвидсона.

– Дождись меня, ладно? Я приеду через пять минут.

– Нет! Никуда не езди… Ты пил, я слышу. После первых четырех-пяти бокалов ты начинаешь говорить в нос.

– Тогда пришли за мной машину.

– Джон…

– Пришли за мной машину, черт возьми!

Ребус снова запустил пятерню в волосы, чтобы пригладить, но вместо этого дернул со всей силы. «Меня подставили, – думал он. – Подставили!..»

– Сам подумай, Джон: Шэг просто не может допустить тебя на место преступления. Ведь для него ты – подозреваемый… хотя бы чисто формально. А если он позволит подозреваемому близко подойти к уликам…

– Да, верно. Ты права. – Ребус посмотрел на часы. – Мы расстались примерно три часа назад. Когда обнаружили тело?

– Два с половиной часа назад.

– Это плохо… очень плохо… – Ребусу никак не удавалось сосредоточиться, и он двинулся в сторону кухни. Если вылить на голову пару галлонов холодной воды… – Ты позвонила этому парню – Стоуну?

– Да.

– И сказала ему, что я буду ждать его на заправочной станции?

– Да.

– Черт!

– Он сейчас здесь вместе со своим напарником.

Ребус крепко зажмурился.

– Не разговаривай с ними, слышишь?

– Слишком поздно. Когда они подъехали, я как раз беседовала с Шэгом. Стоун представился и… Знаешь, какими были его первые слова, когда он обратился ко мне?

– «Черт побери, сержант, у вас такой же голос, как у женщины, которая отправила нас на заправку в Грантон искать ветра в поле». Или что-то вроде того…

– Ты почти угадал.

– Все, что ты можешь в этой ситуации, Шив, – это говорить правду. Скажи, что я приказал тебе позвонить Стоуну.

– Ты не мог мне приказывать – ведь ты отстранен, и я прекрасно об этом знала.

– Господи, Шивон, прости…

Вода из крана продолжала течь, раковина постепенно наполнялась. Воды в ней набралось дюймов восемь, но Ребус знал случаи, когда люди тонули и в куда меньшем количестве.