Текст книги "Музыка под занавес"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

– Не исключено. Кстати, давно хотел спросить – как вы познакомились?

– Нас познакомил бизнес. Совершенно законный, уверяю вас.

– Уж не за этот ли «законный» бизнес российские власти точат на вас зубы?

– Во всем виновата политика, инспектор, – пояснил Андропов с видом оскорбленной добродетели. – Политика и мое нежелание давать кое-кому на лапу.

– Показательная казнь?

– Это мы еще посмотрим…

Андропов поднес стакан к губам.

– И все же… Насколько я знаю, в русских тюрьмах сейчас находится немало богатых людей. Вы не боитесь к ним присоединиться?

Андропов пожал плечами.

– К счастью, – добавил Ребус, – у вас здесь много влиятельных друзей, и не только среди лейбористов, но и среди националистов. Должно быть, это очень приятно – чувствовать себя настолько нужным человеком…

Русский миллиардер продолжал молчать, и Ребус решил сменить тему:

– Расскажите мне об Александре Федорове.

– Что именно вас интересует?

– В прошлую нашу беседу вы упомянули, что его выгнали с преподавательской работы за связи со студентками.

– Да. Ну и что?

– Я не сумел найти ни одного упоминания об этом ни в прессе, ни в Сети.

– Дело не предавалось огласке, но в Москве о нем многие знали.

– Странно все-таки, что вы рассказали мне об этом, но не упомянули, что вы, оказывается, вместе росли. Ведь вы жили в одном районе, кроме того – вы ровесники…

Андропов коротко взглянул на него.

– Не могу не повторить, инспектор: я просто потрясен…

– Насколько близко вы его знали?

– Почти не знал. Я, по-видимому, воплощал все, что Александр ненавидел и презирал. Если бы он сидел сейчас с нами, он употребил бы такие слова, как «алчность», «беспринципность» и «жестокость». Я, впрочем, предпочитаю говорить об уверенности в себе, предприимчивости и динамизме.

– Значит ли это, что Федоров был убежденным коммунистом?

– В вашем английском языке есть слово «больши». <sup>[19]19
  Bolshie (bolshy) – большевик, а также бунтарь, фанатик (англ.).


[Закрыть]</sup> Оно происходит от нашего русского «большевик». В свое время большевики проявляли неслыханную жестокость и беспринципность, но теперь так называют только упрямых ортодоксов, неспособных приспособиться к изменившимся историческим реалиям. Александр был из таких.

– Вы знали, что он находится в Эдинбурге?

– Кажется, я что-то такое слышал или читал в какой-то газете.

– Вы встречались с ним здесь?

– Нет.

– Странно все-таки, что Федоров зашел выпить именно сюда.

– Странно? – переспросил Андропов, снова пожимая плечами. – А чего тут странного? – Он отпил немного воды.

– Посудите сами: два человека, два земляка, каждый из которых по-своему знаменит и которые к тому же вместе росли, оказываются в одном сравнительно небольшом городе, но ни один из них не проявляет желания встретиться. Можете вы объяснить – почему?

– Наверное, потому, что нам нечего сказать друг другу, – заявил Андропов и вдруг добавил: – Не хотите ли выпить еще, инспектор?

Ребус машинально заглянул в бокал и обнаружил, что каким-то образом успел прикончить свое виски.

– Нет.

Он покачал головой и поднялся, собираясь покинуть кабинку.

– Пожалуй, я все же расскажу Бейквеллу о нашей встрече, – сказал ему вслед Андропов.

– Можете рассказать о ней и Кафферти, если хотите, – парировал Ребус. – Он подтвердит: если я за что-то берусь, то всегда довожу дело до конца.

– В этом отношении вы с ним очень похожи, – ответил Андропов. – Приятно было с вами побеседовать, инспектор.

Выйдя на улицу, Ребус попытался закурить, но порывистый, резкий ветер несколько раз гасил огонек зажигалки. Втянув голову в плечи и заслоняя лицо ладонями, Ребус попробовал закурить еще раз. Именно в этот момент из притормозившего напротив входа такси вышли член парламента Меган Макфарлейн и ее секретарь Родди Лидл. Не заметив Ребуса, они промаршировали прямиком в вестибюль отеля.

Проводив их взглядом, Ребус выпустил в небо струйку табачного дыма. Интересно, подумалось ему, что-то расскажет им Андропов о только что состоявшемся разговоре?

30

В отделе уголовного розыска Вест-Эндского полицейского участка Шивон встретили дружными аплодисментами. Правда, на данный момент из шести детективов в отделе находились только двое, однако оба они пожелали выразить ей таким образом свою признательность.

– Вы можете держать Рэя Рейнольдса у себя сколько пожелаете, – с ухмылкой сказал инспектор Шэг Дэвидсон и только потом представил Шивон своему товарищу, констеблю Эдаму Брюсу. Все это он проделал, не вставая с кресла, на котором сидел, забросив ноги на столешницу.

– Просто приятно посмотреть, как вы тут вкалываете, – заметила Шивон. – Где остальные?

– Отправились за подарками к Рождеству. А ты что-нибудь подаришь мне в этом году, Шивон?

– Я подумываю о том, чтобы завернуть Рэя Рейнольдса в красивую бумагу и отправить вам с посыльным.

– И думать не моги. – Дэвидсон слегка откашлялся. – А как там наш Гудир? Справляется?

– Вполне.

– Он неплохой парень, верно? И совсем не похож на своего братца. Ты уже знаешь, что Тодд каждое воскресенье бывает в церкви?

– Да, он упоминал об этом.

– Просто небо и земля… – Дэвидсон покачал головой. – Даже не верится, что они родные братья.

– Давай лучше поговорим о Ларри Финтри, – предложила Шивон.

– Давай, – легко согласился Дэвидсон. – А что тебя интересует?

– Вы его хотя бы задержали?

Инспектор громко фыркнул:

– У нас все камеры битком набиты, Шив. Ты знаешь это не хуже меня.

– Стало быть, его выпустили под залог?

– В наши дни только каннибалов или нацистских преступников не выпускают под залог.

– Где я могу его найти?

– В общежитии, в Брантсфилде.

– В каком общежитии?

– Собственно говоря, это не совсем общежитие, а что-то вроде приюта для наркоманов и алкоголиков. Впрочем, сейчас ты его там вряд ли застанешь. – Дэвидсон посмотрел на часы. – Я бы на твоем месте сразу рванул на Хантер-сквер или в Медоуз.

– Я только что была в кафе неподалеку от Хантер-сквер.

– Разве ты не видела, сколько там ошивается психов?

– Я видела нескольких бездомных, – уточнила Шивон. Краем глаза она заметила, что пристально уставившийся на экран компьютера Брюс на самом деле играет в «Сапера».

– Попробуй поискать на скамьях в парке за старой больницей, – посоветовал Дэвидсон. – Ларри там частенько бывает. Впрочем, сейчас слишком холодно, чтобы торчать на открытом воздухе. Как вариант могу посоветовать ночлежки на Грассмаркет и Каугейт… Кстати, а зачем он тебе понадобился?

– У меня возникло подозрение, уж не заказал ли кто-нибудь Сола Гудира.

Дэвидсон с сомнением присвистнул.

– Этот мелкий ублюдок не стоит того, чтобы об него руки марать.

– И тем не менее.

– Кроме того, ни один нормальный человек не поручил бы подобную работенку Бешеному Ларри. Они и сцепились-то, скорее всего, потому, что Ларри был должен Солу изрядную сумму. Ну а когда тот сказал, что его терпение кончилось и что он больше не отпустит ему в долг ни чека, парень обозлился и схватился за нож.

– Последние предохранители погорели, – пробормотал констебль Брюс, не отрывая взгляда от монитора.

– Если хочешь искать Ларри – пожалуйста, – добавил Дэвидсон. – Только не рассчитывай, что он что-то тебе скажет. Кроме того, я по-прежнему уверен, что Сола Гудира никто не заказывал.

– У него должны быть враги! – Шивон упрямо тряхнула головой.

– Но и друзей у него хватает.

Она прищурилась.

– Кто же это?

– Ходят слухи, что Сол снова начал работать на Большого Гора. То есть он не то чтобы впрямую работает на Кафферти, но без его благословения тут точно не обошлось.

– Это только слухи или у тебя есть доказательства?

Дэвидсон покачал головой:

– После того как мы с тобой поговорили по телефону, я кое-кого расспросил, и вот что мне сказали… – Он немного помолчал. – Еще одно, Шив…

– Да?

– Поговаривают, будто Дерека Старра отозвали с Фетис-авеню, чтобы он возглавил твое расследование… Это, наверное, очень неприятно, да? Этакий щелчок по носу! – поинтересовался Дэвидсон, в то время как Брюс за компьютером начал издавать тихие кудахчущие звуки.

Шивон стиснула зубы.

– Ничего необычного в этом нет. Дерек старше меня по званию, вот почему следственную группу должен был возглавить именно он.

– Табель о рангах, похоже, не особенно беспокоила начальство, когда ты и некий инспектор Ребус…

– Слушай, я точно пришлю Рейнольдса вам обратно! – предупредила Шивон.

– Сначала тебе придется спросить разрешения у Старра. У инспектора Старра.

Шивон смерила его уничтожающим взглядом, и Дэвидсон расхохотался.

– Что ж, посмотрим, кто будет смеяться последним, – сухо сказала она, направляясь к двери.

Вернувшись в машину, Шивон задумалась, что еще она может предпринять, чтобы не возвращаться на Гейфилд-сквер. Увы, вариантов было не много. В последнем разговоре Ребус упоминал Центр наблюдения и контроля, – быть может, стоит заехать в муниципалитет и обратиться за официальным разрешением на просмотр записей? Или лучше позвонить Меган Макфарлейн и назначить еще одну встречу, на этот раз – чтобы поговорить о Чарльзе Риордане и о записях, которые он сделал на заседаниях ее комитета? Кроме того, Шивон помнила, что Ребус просил ее повидаться с Джимом Бейквеллом и расспросить о подробностях его встречи с Андроповым и Кафферти в баре «Каледониан». Кафферти…

Порой Шивон казалось, что его тень накрыла собой весь город, а между тем мало кто из эдинбуржцев подозревал о его существовании. Ребус потратил половину жизни на то, чтобы отправить гангстера за решетку, но не преуспел, и с его уходом проблема неизбежно должна была «по наследству» перейти к ней. И не потому, что Шивон этого хотела, а потому что была уверена: Ребус вряд ли сможет оставить это дело недоделанным. Даже выйдя на пенсию, он тем или иным способом заставит ее довести до конца дела, которые не сумел раскрыть сам.

И снова Шивон вспомнила вечера, когда они допоздна засиживались в участке и Ребус, разложив на столе пыльные папки, рассказывал ей о самых серьезных «глухарях». Интересно, что ей делать с этим ребусовским наследством? Для нее старые дела были лишним грузом, без которого она вполне могла обойтись, – совсем как пара уродливых оловянных подсвечников, доставшихся ей по завещанию тетки. Подсвечники Шивон были совершенно не нужны, но выбросить их у нее не поднималась рука, поэтому она затолкала сувениры поглубже в ящик комода, чтобы они хотя бы не мешали. Туда же – с глаз долой, из сердца вон – Шивон хотелось убрать и заметки Ребуса, касающиеся старых нераскрытых дел. Там, была уверена Шивон, для них самое подходящее место.

Звонок мобильника вывел ее из задумчивости. Номер на экране был Шивон незнаком, но по первым цифрам она предположила, что звонит кто-то из участка. И она догадывалась, кто это может быть.

– Алло?

Она не ошиблась – это был Дерек Старр.

– Ты, кажется, меня избегаешь? – сказал он, пытаясь придать обвинению видимость игривости.

– Мне нужно было съездить в Вест-Энд.

– Зачем?

– Расспросить тамошних ребят насчет Сола Гудира.

Последовала коротенькая пауза, потом Старр сказал:

– Напомни-ка мне, кто это такой и какое отношение он имеет к делу.

– Сол Гудир живет неподалеку от того места, где было найдено тело Федорова. Его подружка первой наткнулась на труп.

– И?..

– Мне нужно было уточнить некоторые детали.

Старр, разумеется, догадался – не мог не догадаться, – что Шивон что-то от него скрывает, но она прекрасно знала, что он ничего не может с этим поделать.

– И когда можно рассчитывать на ваше появление в участке, сержант? – спросил Старр уже совсем другим, «служебным» тоном.

– Мне еще нужно заехать в муниципалитет.

– В Центр наблюдения? – предположил Старр.

– Совершенно верно, сэр. Впрочем, я думаю – это займет полчаса, не больше.

– Понятно. А что слышно о Ребусе? Он с вами не связывался?

– Нет.

– Старший инспектор Макрей сообщил мне, что начальник полиции отстранил Ребуса от работы.

– Так и есть.

Старр хмыкнул:

– А ведь это расследование было его лебединой песней!

– У тебя еще что-нибудь, Дерек? – деловито спросила Шивон.

– Я на тебя надеюсь, Шивон. В этом деле ты – моя заместительница. И останешься ею, если не будешь…

– Если не буду – что?

– Не будешь вести себя как Ребус.

Шивон поняла, что с нее хватит, и дала отбой.

– Самовлюбленный болван! – выругалась она.

– И чем ты занимался вчера вечером? – спросила Филлида Хейс.

Сегодня она сидела на пассажирском сиденье, а Тиббет за рулем.

– Выпил немного с приятелями. – Он покосился в ее сторону. – Завидуешь, Фил?

– Кому? Тебе и твоим разжиревшим от пива друзьям?! Вот уж нет.

– А то мне показалось…

Тиббет лукаво улыбнулся.

Они ехали на юго-западную оконечность города к окружной дороге и «зеленому поясу». Местные жители не особенно удивились, когда Первый шотландский банк получил разрешение построить свою штаб-квартиру на землях, которые до недавнего времени считались особо охраняемым природным заказником. Пойдя навстречу требованиям общественности, банк оплатил перенос на новое место барсучьей норы (одна штука) и тут же разбил на этом месте поле для гольфа на девять лунок, пользоваться которым могли только сотрудники ПШБ. Само здание штаб-квартиры разместилось меньше чем в миле от новых корпусов Королевской лечебницы, что, по словам Хейс, было крайне удобно, на случай если кто-то из банкиров натрет на пальцах мозоли, когда будет считать деньги. С другой стороны, ее бы вовсе не удивило, если бы выяснилось, что на территории штаб-квартиры банка находится одна из частных клиник крупнейшей страховой медицинской компании «Бупа».

– А я сидела дома, если тебе интересно, – сказала Филлида, когда Колин остановился перед светофором, на котором как раз зажегся красный.

Он проделал это в точности, как требовали в автошколах: вместо того чтобы резко нажать на педаль тормоза, Колин плавно переключал скорости, переходя с более высокой передачи на более низкую. Кроме него никто из знакомых Филлиды, сдав экзамен по вождению, не пользовался этим техническим приемом. Она готова была поспорить, что Колин гладит даже свое нижнее белье!

Но больше всего Филлиду раздражало то обстоятельство, что Колин продолжал ей нравиться, несмотря на все свои скрытые и явные недостатки. Она, правда, подозревала, что дело тут не столько в нем, сколько в ней самой. Как говорится, на безрыбье и рак рыба. Думать о том, что жить нормальной жизнью без мужчины она не способна, было не очень-то приятно, но, похоже, именно так обстояли дела.

– По ящику было что-нибудь стоящее? – лениво спросил Колин.

– Документальный фильм о том, как мужчины становятся женщинами, – ответила она.

Колин пристально взглянул на нее, пытаясь понять, лжет она или говорит правду, и Филлида кивнула как можно убедительнее.

– Нет, правда! – сказала она. – Речь шла об эстрогене, который содержится в водопроводной воде. У тех, кто пьет ее в больших количествах, начинают расти груди.

Колин на мгновение задумался.

– А откуда берется эстроген в водопроводной воде?

– Я что, обязательно должна произнести эти слова вслух? – Она сделала движение, словно спускала воду в унитазе. – Кроме того, в мясе, которое продают нам в супермаркетах, тоже содержатся всякие химические добавки, влияющие на гормональный баланс.

– Я не хочу, чтобы мой гормональный баланс изменился.

– Тут уж ничего не попишешь. Если процесс начался, его уже не остановить. – Филлида хохотнула. – Зато теперь я, кажется, понимаю, почему тебе так нравится Дерек Старр.

Колин сердито нахмурился, и Филлида снова рассмеялась.

– Как ты на него смотрел, когда он произносил свою маленькую речь! Словно перед тобой был сам Рассел Кроу или, на худой конец, Мел Гибсон!

– Я видел Мела Гибсона в «Храбром сердце», – сообщил Тиббет. – В кинотеатре. Когда фильм закончился, зрители встали и долго аплодировали. Я еще никогда не видел ничего подобного.

– Наверное, это потому, что шотландцы никогда не нравились сами себе.

– Ты думаешь, нам нужна независимость?

– Может быть, – рассудительно сказала Филлида. – Но только при условии, что дельцы из Первого шотландского и им подобные останутся с нами, а не слиняют куда-нибудь на юг.

– Ты, случайно, не помнишь, сколько заработал банк в прошлом году?

– Восемь миллиардов или что-то около того.

– Ты имеешь в виду – миллионов?..

– Миллиардов, – повторила Филлида.

– Не может быть!

– Ты хочешь сказать, что я вру?

«Интересно, – подумала она, – как это он сумел сменить тему, так что я и не заметила?»

– Но ведь это просто… поразительно! Поневоле задумаешься…

– О чем именно?

– О том, у кого в нашей стране находится реальная власть. – Он ненадолго оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на нее. – Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?

– А что?

Тиббет слегка пожал плечами:

– Сегодня вечером открываются рождественские ярмарки и распродажи. Можно будет прошвырнуться по магазинам.

– А потом?

– Потом можно перекусить в каком-нибудь приличном местечке.

– Я подумаю.

Вскоре они уже затормозили перед воротами, ведущими на территорию штаб-квартиры Первого шотландского банка. За воротами виднелось современное здание из стекла и бетона – четырехэтажное, но длинное, как целая улица. Из будки возле ворот появился охранник, который записал их имена и номер машины.

– Ваша парковочная площадка номер шестьсот восемь, – сказал он, и, хотя у входа в здание хватало свободных мест, Колин, как и следовало ожидать, послушно поехал в самый конец стоянки, где находилась площадка с указанным номером.

– Не беспокойся, я как-нибудь дойду, – с иронией заметила Филлида, когда Колин поставил машину на ручной тормоз.

Они долго шли вдоль стоявших плотными рядами спортивных машин, джипов, семейных седанов. Территория вокруг здания все еще благоустраивалась: за углом главного корпуса виднелись неопрятные кусты утесника, сквозь которые проглядывала одна из лужаек гольф-поля.

Автоматические двери банка вели в атриум высотой этажа в три. Здесь находилась стойка приемной, а по периметру тянулся целый торговый пассаж с аптекой, кафе и небольшим супермаркетом. На доске объявлений были вывешены расписания работы яслей, тренажерного зала и плавательного бассейна. Бесшумные эскалаторы вели на второй этаж, остальные этажи обслуживали сверкающие лифты со стеклянными дверцами.

Дежурная секретарша за стойкой приветствовала Хейс и Тиббета ослепительной улыбкой.

– Добро пожаловать в Первый шотландский банк, – проговорила она нараспев. – Распишитесь, пожалуйста, в книге регистрации посетителей. Кроме того, мне необходимо взглянуть на ваши удостоверения личности, желательно – с фотографией.

Детективы предъявили свои служебные удостоверения, и секретарша тут же сообщила, что мистер Джени, к сожалению, на совещании, но его помощница их ждет. После этого обоим выдали ламинированные гостевые пропуска и наградили еще одной профессиональной улыбкой. Подошедший охранник провел полицейских через металлодетектор.

– Опасаетесь неприятностей? – осведомился Тиббет, забирая из специального поддона ключи, мобильный телефон и мелочь.

– Нет, работаем в обычном режиме, – торжественно ответил тот.

– Приятно слышать.

На лифте они поднялись на третий этаж, где их ожидала молодая женщина в черном брючном костюме. В руках она держала конверт из плотной бумаги. Когда Филлида взяла конверт, помощница мистера Джени коротко кивнула и, повернувшись, быстро пошла прочь по кажущемуся бесконечным коридору.

Все произошло так быстро, что Тиббет не успел даже выйти из лифта. Хейс шагнула обратно в кабину, и двери автоматически закрылись. Меньше чем через три минуты с момента, когда они вошли в здание, детективы снова оказались на продуваемой всеми ветрами автостоянке. Ни один из них еще не осознал, что их миссия выполнена.

– Это не банк, а конвейер какой-то, – заявила Хейс, все еще ошарашенная стремительностью всего происшедшего.

Тиббет согласно присвистнул и огляделся.

– Слушай, я забыл, какое у нас парковочное место?

– Самое дальнее, разумеется, – сердито ответила Филлида и первой зашагала туда, где они оставили машину.

Забравшись в салон, она первым делом вскрыла конверт и достала оттуда ксерокопии банковских документов. На приклеенном сверху желтом стикере от руки было написано, что свои основные денежные средства Федоров хранил где-то в другом месте и что он сам заявил об этом, когда открывал счет в ПШБ. За все время существования счета перевод денежных средств был только один – на адрес одного московского банка. Записка была подписана самим Стюартом Джени.

– А наш поэт явно не бедствовал, – заметила Хейс. – Шесть штук на текущем счете и восемнадцать – на сберегательном.

Она бегло просмотрела даты в приходно-расходной статье, но не обнаружила ни значительных трат, ни поступлений в дни, предшествовавшие гибели Федорова. После смерти поэта никакого движения денежных сумм по счету не было вообще.

– Кто бы ни подрезал его кредитную карточку, он, по-видимому, не сумел ею воспользоваться, – добавила она.

– Да, технически подкованные преступники могли бы забрать все, – согласился Тиббет. – Двадцать четыре косых на счете… Парень неплохо устроился. А еще говорят – настоящий художник должен быть нищим, чтобы творить.

– Крошечные каморки в мансардах давно вышли из моды, – согласно кивнула Хейс, торопливо нажимая кнопки на мобильнике. Когда Шивон ответила, она вкратце обрисовала ей ситуацию:

– В день, когда его убили, Федоров снял со счета сотню фунтов.

– Каким образом?

– Через банкомат, установленный на вокзале Уэверли… – Хейс нахмурилась. – Странно, что он уезжал из Эдинбурга с одного вокзала, а вернулся на другой.

– Он же встречался с Риорданом, – напомнила Шивон. – Вероятно, Чарльз назначил ему встречу в какой-нибудь индийской забегаловке поблизости.

– Но этого уже не проверишь, верно?

– Не проверишь, – согласилась Шивон.

На заднем плане Хейс слышала мужские голоса, но они звучали гораздо спокойнее, чем голоса детективов в участке.

– А вы сейчас где, сержант? – осторожно осведомилась она.

– В муниципалитете. Пытаюсь выбить разрешение на просмотр записей Центра наблюдения и контроля.

– И когда вы планируете вернуться в участок?

– Примерно через час. А что?

– Нет, ничего… – быстро сказала Хейс. – Просто у вас голос… усталый. Есть какие-нибудь новости от нашего любимого инспектора?

– Нет, никаких новостей нет… Если, разумеется, ты имеешь в виду Ребуса, а не Старра. Последний развернулся вовсю!.. – Шивон хмыкнула.

– Скажи ей… – Тиббет подтолкнул напарницу локтем. – Насчет банка.

– Колин просит сказать, что в Первом шотландском нам обоим очень понравилось.

– Шикарное местечко, не так ли?

– Признаться честно, никогда ничего подобного не видела. Если здесь чего-то и не хватает, так это искусственной горной речки с водопадом.

– А Стюарта Джени вы видели?

– Он был на совещании, но его секретарша – это просто… машина какая-то! На все про все ей потребовалась минута, не больше. Раз, два – и готово!

– ПШБ должен заботиться о своей репутации. В прошлом году его прибыль составила десять миллиардов, естественно, что плохая реклама банку ни к чему.

Хейс повернулась к Тиббету:

– Сержант говорит, что за прошлый год ПШБ заработал десять миллиардов. Не восемь, а десять, понятно?

– Что-то около того, – уточнила Шивон.

– Или что-то около того, – повторила Хейс специально для Колина.

– Потрясающе!.. – негромко сказал Тиббет, качая головой.

Филлида Хейс окинула его быстрым взглядом. «У него красивые губы, – подумала она. – Такие приятно целовать. С другой стороны, он моложе, и у него совсем нет опыта… Сырой материал, с которым еще работать и работать!»

Пожалуй, «работать» с Тиббетом она начнет сегодня же вечером.

– Ладно, поговорим при встрече, – сказала Хейс и дала отбой.