355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иэн Рэнкин » Музыка под занавес » Текст книги (страница 19)
Музыка под занавес
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 03:31

Текст книги "Музыка под занавес"


Автор книги: Иэн Рэнкин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

26

Ребус ел из пакета хрустящий картофель и слушал на автосидиоле записи Эдди Джентри. Сидиола была стереофонической, но одна из колонок почему-то перестала работать, и музыка звучала в монорежиме. Большого значения это, впрочем, не имело, поскольку исполнитель был один и играл на простой акустической гитаре. Первый пакет картофеля и купленную в кафе на Полварт-стрит самсу с овощами Ребус уже прикончил, запив бутылкой негазированной минеральной воды, что – как ему казалось – должно было превратить обычный перекус в сбалансированную трапезу. Его машина стояла в самом начале улицы, где жил Кафферти, – как можно дальше от уличных фонарей, поскольку на этот раз Ребусу не хотелось, чтобы гангстер его заметил. С другой стороны, он и сам не был уверен, что Кафферти дома. На подъездной дорожке стояла его машина, но это ничего не значило. В доме горело несколько окон, но, может быть, свет оставили включенным, чтобы отпугнуть грабителей. Кроме того, Ребус не видел никаких признаков присутствия охранника, который жил в перестроенном каретном флигеле за домом. Кафферти, впрочем, редко пользовался его услугами, и Ребусу даже стало казаться, что бандит нанял телохранителя скорее из соображений престижа, чем по необходимости.

Пока Ребус сидел в засаде, ему пришло два текстовых сообщения от Шивон. Она спрашивала, не хотел бы он поужинать с ней завтра или послезавтра, но Ребус прекрасно понимал, в чем дело. На самом деле Шивон пыталась выяснить, где он и что затевает.

Так прошло два часа, но ничего примечательного не случилось. Правда, пятнадцати минут, которые Ребус провел в угловой забегаловке, было достаточно, чтобы Кафферти успел приехать или, наоборот, уехать. Или, к примеру, как раз сегодня гангстер мог воспользоваться своим номером в отеле «Каледониан»…

Ребус, конечно, понимал: то, чем он сейчас занимается, можно назвать грамотно организованным наружным наблюдением лишь с очень большой натяжкой. Сам он склонен был считать свое сегодняшнее времяпрепровождение просто предлогом, чтобы не ехать домой, где его не ждал никто и ничто, если не считать повторного выпуска «Жизни в Сан-Квентине» Джонни Кэша, прослушать который у него так и не дошли руки. Ребус постоянно забывал взять его с собой в машину, и сейчас задался праздным вопросом, как звучал бы этот альбом, пущенный через одну колонку. Стереофоническая сидиола, которую он купил сравнительно недавно, была у него первой, и – на тебе! – буквально через месяц одна из колонок отрубилась начисто. Вот и доверяй этой новомодной технике, с досадой думал он. Впрочем, Ребус и не доверял: ему потребовалось несколько лет, чтобы купить CD-плеер, и все равно он предпочитал привычный винил. Шивон, правда, утверждала: это потому, что он – «упертый».

«Я не упертый. Просто я не подвержен стадному чувству», – заспорил Ребус в ответ. Сама Шивон по сравнению с ним была «продвинутой» – она пользовалась МР3-проигрывателем и покупала музыку в режиме онлайн. Частенько Ребус в шутку просил у нее посмотреть тексты или обложку только что купленного альбома.

«Ты много теряешь, – уверял он ее. – Хороший музыкальный альбом – это как раз тот случай, когда целое куда больше простой суммы составляющих».

«Как полицейская работа?» – предположила Шивон и улыбнулась, и Ребус не решился признаться, что именно к этому выводу он недавно пришел.

Прикончив второй пакет картофеля, детектив сложил целлофан в несколько раз, так что получилась длинная узкая полоска, которую он завязал узлом. Ребус не знал, зачем он это делает. Ему казалось – так будет аккуратнее. Поступать так он научился у парня, с которым служил в армии: тот тоже вечно скручивал разный мусор жгутом и завязывал, и Ребус со временем стал поступать так же. Это казалось ему даже интереснее, чем подносить снизу к пустому пакету горящую спичку и смотреть, как он съеживается. Сейчас, думая об этом, Ребус тихонько вздохнул. Все это были простые удовольствия из того же ряда, что и сидение в машине на тихой ночной улице, музыка, ощущение сытой тяжести в желудке. Пожалуй, он подождет еще часок.

Подняв на мгновение голову, Ребус увидел, что из ворот дальше по улице выезжает задом какой-то автомобиль. Ворота, похоже, относились к участку Кафферти, и, приглядевшись, Ребус понял, что не ошибся. В салоне машины была включена верхняя лампочка, и в ее свете он узнал и телохранителя за рулем, и куполообразную голову гангстера. Кафферти разглядывал какие-то бумаги. Ребус ждал. Машина тем временем развернулась и двинулась ему навстречу; она должна была проехать совсем рядом, и детектив, согнувшись в три погибели, спрятался под приборную доску. Отсветы фар скользнули по стеклам «сааба», потом в салоне снова стало темно. Ребус быстро выпрямился и увидел, как машина Кафферти доехала до выезда с улицы и притормозила, моргая правым поворотником.

Торопливо включив зажигание, он в три приема развернулся и двинулся следом. На перекрестке автомобиль гангстера успел проскочить перед двухэтажным автобусом, а Ребусу пришлось ждать, пока тот проедет. Он, однако, знал, что до Ливен-стрит Кафферти никуда не деться, поэтому спокойно пристроился за автобусом и ехал за ним, пока тот не свернул к остановке. Обогнав автобус, Ребус увидел, что между ним и впереди идущей машиной остается ярдов сто – порядочная дистанция, но сокращать ее он не собирался, чтобы бандит его не обнаружил. Лишь когда автомобиль Кафферти притормозил на светофоре у Королевского театра, Ребус рискнул немного приблизиться и сразу понял: что-то не так.

Это была другая машина.

Отбросив осторожность, Ребус подъехал вплотную. Впереди стоял еще один автомобиль, но и он не принадлежал гангстеру. Миновать перекресток, пока на светофоре еще горел зеленый, телохранитель Кафферти никоим образом не мог, значит, он куда-то свернул, пока Ребус ехал за автобусом. Перекресток по дороге был только один, на Вьюфорт, и, проезжая его, детектив внимательно посмотрел в обе стороны, но машины Кафферти не увидел. Значит, гангстер свернул в один из неприметных боковых переулков, вот только в какой?

Не тратя времени на дальнейшие раздумья, Ребус круто развернулся прямо перед носом у встречного такси и медленно поехал в обратную сторону по Гилмор-плейс, с обеих сторон застроенной небольшими дешевыми гостиницами. Их палисадники были заасфальтированы и превращены в парковочные площадки, но ни на одной из них он не заметил машины, похожей на «бентли» Кафферти.

– Прождать два долбаных часа и потерять на первом же повороте!.. – ругал себя Ребус.

Он увидел открытые ворота какого-то монастыря, но детектив сомневался, что найдет там гангстера. Потом слева и справа повороты в темные переулки, но ни один из них не показался ему достаточно перспективным.

На вьюфортском перекрестке Ребус снова развернулся и, проехав еще немного в первоначальном направлении, свернул налево – на узкую улочку с односторонним движением, которая, как он знал, вела к каналу. Улочка была освещена довольно скудно, однако в этот поздний час на ней не было ни одной машины, и Ребус не сомневался, что здесь его сразу заметят. Именно по этой причине он сразу свернул к обочине, как только нашел подходящее местечко подальше от фонарей. Улица упиралась в переброшенный через канал мост, закрытый для всех, кроме велосипедистов и пешеходов, и, если Кафферти свернул сюда, сейчас он должен был быть где-то впереди.

Подумав об этом, Ребус выбрался из машины, но не успел он пройти пешком и десяти ярдов, как увидел знакомый «бентли», припаркованный рядом с каким-то пустырем. Чуть дальше покачивались у причала два катера, которые днем курсировали по каналу, из трубы одного из них курился дымок, глядя на который Ребус почему-то вспомнил, что не бывал в этом районе уже очень давно. Раньше здесь были в основном свалки и пустыри, теперь на их месте выросли новые многоквартирные дома, заселенные, впрочем, лишь на треть, а то и меньше. Большая часть квартир оставалась по-прежнему свободной, хотя попавшийся Ребусу по дороге рекламный щит риэлторского агентства обещал потенциальным нанимателям «приемлемые цены».

Мост Лемингтон представлял собой стальной решетчатый каркас с деревянным настилом. Днем мост разводили, чтобы пропускать баржи и прогулочные катера, но по ночам он обычно был опущен и находился вровень с низкими берегами канала. Сейчас на середине моста стояли двое, и их отбрасываемые луной тени тянулись далеко по воде. Кафферти Ребус узнал сразу: тот что-то говорил, активно жестикулируя, словно подчеркивал взмахом рук каждое сказанное слово. Судя по его жестам, речь шла о дальнем береге канала, где пролегала пешеходная дорожка, ведущая от Фаунтинбридж к городу. Когда-то она была небезопасной, но с тех пор ее заасфальтировали и привели в порядок, да и сам канал выглядел намного чище, чем Ребус его помнил. За дорожкой тянулся бетонный забор, огораживавший одну из пришедших в упадок городских промышленных зон. До прошлого года здесь располагался пивоваренный завод, но сейчас его корпуса были наполовину демонтированы, а огромные чаны-ферментёры – разрезаны на куски и вывезены. Ребус хорошо помнил времена, когда в Эдинбурге было три-четыре десятка пивоварен; теперь, похоже, остался только один завод на Слейтфорд-роуд.

Второй мужчина слегка повернулся, словно для того, чтобы лучше слышать собеседника, и Ребус узнал характерный силуэт и лицо Сергея Андропова.

В следующую секунду хлопнула дверца «бентли» – это водитель решил покурить. Почти одновременно Ребус услышал стук второй дверцы и поспешно сунул руки в карманы, ссутулился и поднял воротник, притворяясь торопящимся домой случайным прохожим. Украдкой он все же бросил короткий взгляд через плечо и разглядел рядом с машиной Кафферти второй автомобиль. По-видимому, водитель Андропова тоже вышел из салона на перекур. Сам Кафферти и его русский приятель уже преодолели мост и стояли на противоположном берегу канала, и Ребус пожалел, что не захватил с собой направленный микрофон. Он мог, наверное, достать такой у инженера со студии Риордана, но ему это просто не пришло в голову, и теперь он не слышал ни слова. Кроме того, сейчас Ребус удалялся от моста, поэтому, если бы он вдруг остановился и двинулся в противоположную сторону, это могло привлечь к нему нежелательное внимание.

Слева от него находилась запертая на ночь автомастерская, за ней стоял еще один дом с предназначенными для сдачи квартирами. Сначала Ребус хотел войти в парадное и следить за Кафферти и Андроповым из окна на лестничной клетке, но передумал. Остановившись, он достал сигареты и закурил, потом сделал вид, будто звонит куда-то по мобильному телефону. Несколько минут спустя Ребус не спеша зашагал дальше, стараясь по возможности не выпускать из вида двух мужчин на противоположном берегу.

Неожиданно Андропов громко свистнул и сделал водителям какой-то знак, а Ребус прошел еще немного и увидел, что канал заканчивался недавно сооруженным чашеобразным озером или затоном, где стояли на приколе еще два катера. Единственное окно одного из них закрывал кусок картона с надписью «Продается». Здесь тоже высились новенькие дома и офисные здания, светились вывески ресторанов и одного бара с передней стеклянной стеной и открытой верандой, воспользоваться которой в такую погоду отважились бы, пожалуй, только самые заядлые курильщики. Насколько Ребус видел, рестораны еще не работали, да и бар был больше чем наполовину пуст, зато у входа в него стоял банкомат. Возле банкомата Ребус рискнул задержаться, чтобы найти взглядом два мужских силуэта, которые должны были приближаться к нему по противоположному берегу канала.

Но там никого не оказалось, и Ребус заглянул в бар сквозь стеклянную стену. Кафферти и Андропов уже снимали пальто. Из бара доносилась ритмичная музыка, над стойкой светилось несколько телевизионных экранов, а немногочисленная публика состояла в основном из молодежи студенческого вида. Единственным, кто обратил внимание на новых клиентов, была официантка, которая с улыбкой подошла к гостям и приняла заказ. Проводив ее взглядом, Ребус вздохнул. Войти он не посмел – в баре было слишком мало людей, чтобы среди них можно было затеряться. И даже если бы Ребус все же рискнул, подслушать разговор ему бы вряд ли удалось: случайно или намеренно Кафферти выбрал место с таким расчетом, что подобраться к нему незамеченным было невозможно. Пожалуй, даже у Риордана со всей его техникой ничего бы не вышло.

«Что же делать?» – задумался Ребус. Поблизости хватало темных уголков; затаившись в одном из них, он мог бы дождаться, пока эта сладкая парочка наговорится всласть, но при этом рисковал отморозить зад или застудить почки. Он мог также ждать в машине. Рано или поздно Андропов и Кафферти вернутся к оставленным у моста автомобилям, и тогда… Тогда будет видно.

Приняв решение, Ребус засунул поглубже в карман полученную в банкомате сотню фунтов и небрежной походкой двинулся по дальнему берегу канала в обратную сторону. Перейдя через Лемингтонский мост, он миновал пустырь и припаркованные рядом «бентли» и «мерседес», водители которых, увлеченные разговором друг с другом, не обратили на него ни малейшего внимания. Ребус сомневался, что человек Кафферти владеет русским, следовательно, шофер Андропова знал английский. Что по большому счету было не слишком удивительно.

В «саабе» было лишь немногим теплее, чем на улице, но Ребус не рискнул завести двигатель. Это могло насторожить обоих шоферов, поэтому он только потер руки и плотнее запахнул на себе куртку. Ждать пришлось минут двадцать. Ни Андропова, ни Кафферти Ребус так и не увидел, но «бентли» и «мерседес» неожиданно тронулись с места, и он последовал за ними до Гилмор-плейс. На перекрестке обе машины повернули на Вьюфорт, а оттуда снова вернулись на Данди-стрит. Две минуты спустя они остановились на обочине напротив бара, откуда уже была видна Фаунтинбридж. Движение здесь было более оживленным, и у бордюра стояло порядочно машин, но Ребусу повезло – он нашел удобное место напротив старого здания кооперативного похоронного зала. Как и во всем районе, реконструкция старых домов шла здесь полным ходом: от одного здания остался один фасад, за которым можно было разглядеть контуры вновь возводимого строения. Судя по вывескам, в этих краях обосновались сплошь страховые компании и банки, и Ребус по ассоциации вспомнил сэра Майкла Эддисона, Стюарта Джени и Роджера Андерсона, трудившихся в Первом шотландском. В боковое зеркальце он хорошо видел «мерседес» и «бентли»; обе машины все так же стояли у бордюра, но их фары горели, двигатели продолжали работать на холостых, и Ребус подумал, что каких-нибудь пару лет спустя каждый полицейский сможет задерживать водителей за загрязнение атмосферы углекислым газом даже без санкции прокурора. Вот только через пару лет он уже не будет работать в полиции…

– Есть, голубчики!.. – сказал сам себе Ребус пять минут спустя, когда Андропов и Кафферти появились возле своих машин. Первый сел в свой «мерседес», второй – в «бентли», и оба автомобиля тотчас отъехали, двигаясь в сторону Лотиан-роуд. Когда они миновали «сааб» Ребуса, он тоже завел мотор и поехал следом, уверенный, что на этот раз сумеет удержаться у них на хвосте. На подъезде к Кинг-стейблз-роуд он на мгновение испугался, что Андропов и Кафферти могут свернуть на парковку, но оба водителя продолжали двигаться по главной дороге и свернули сначала на Принсес-стрит, потом на Шарлотт-сквер, а оттуда – на Квин-стрит.

Проезжая Янг-стрит, Ребус бросил взгляд в ту сторону, где находился «Оксфорд-бар».

– Не сегодня, дорогой! – пробормотал он, посылая бару воздушный поцелуй.

После Квин-стрит машины свернули налево, на Лит-уок, миновали Гейфилд-сквер, Грейт-Джанкшн и Норт-Джанкшн-стрит и в конце концов оказались в портовом районе к западу от Лита. Это был еще один реконструируемый район – на месте доков и промышленных зон как грибы после дождя вырастали новенькие жилые дома.

– Едва ли этот район можно назвать туристской достопримечательностью, мистер Андропов, – промолвил Ребус, увидев, что «мерседес» и «бентли» снова сворачивают к обочине.

На этот раз они остановились возле третьей машины, которая стояла с включенной аварийной сигнализацией, и Ребусу пришлось проехать мимо. Остановиться рядом он все равно не мог, поскольку улицы здесь были совершенно пустыми.

Ребус, однако, сразу нашел выход: свернув на первом же перекрестке, он быстро развернулся (с каждым разом сложный разворот давался ему все легче) и вернулся на угол. Там он включил сигнал поворота, пропустил припозднившийся автобус, двигавшийся в нужном ему направлении, и не торопясь поехал следом. Проезжая мимо остановившихся у обочины машин, он увидел уже знакомую картину: Андропов и Кафферти стояли на тротуаре и разговаривали, причем последний, жестикулируя, развел руки в стороны так широко, словно хотел охватить всё. На сей раз, впрочем, к ним присоединились еще два знакомых Ребусу персонажа: Стюарт Джени и Николай Стахов. Сотрудник русского консульства стоял сложив за спиной руки в кожаных варежках; на голове его красовалась смушковая шапка-пирожок. Джени, напротив, был без головного убора; держа руки перед собой, он глубокомысленно кивал в такт тому, что говорил Кафферти.

Впереди показалась работающая заправочная станция, и Ребус свернул туда, чтобы залить в бак несколько литров бензина. Расплачиваясь, он купил у оператора пакетик жевательной резинки, отойдя обратно к колонке, отправил одну пластинку в рот, а потом притворился, будто читает поступившее на мобильник текстовое сообщение. Оператор, скучавший на рабочем месте, разглядывал его сквозь стекло кассы, и Ребус понял, что если он будет слишком мешкать, то вызовет у парня подозрения. Вздохнув, он быстро взглянул в ту сторону, откуда приехал, но ничего интересного не увидел. Кафферти продолжал произносить речь, остальные внимали.

В этот момент на заправку въехала еще одна машина – въехала и встала позади «сааба». Из нее вышли двое. Водитель снял с колонки шланг с «пистолетом» и стал засовывать в бак, пассажир направился было к кассе, но потом передумал и подошел к Ребусу.

– Добрый вечер, – сказал он.

Это был крупный мужчина – намного крупнее самого Ребуса. Его ремень, застегнутый на последнюю дырочку, казалось, вот-вот лопнет. Голову он брил наголо, но на ней уже проступила темная щетина. Лицом незнакомец напоминал перекормленного ребенка, который устраивает скандал каждый раз, когда ему не дают добавки.

В ответ Ребус только кивнул и отправил фантик от жвачки в мусорный бак.

– Ну и развалюха… – Толстяк разглядывал машину Ребуса. – Хоть и «сааб», а старье.

Ребус поглядел на машину, на которой приехал незнакомец. Это был новенький черный «воксхолл-вектра».

– Плохонький, да свой, – парировал он.

Мужчина улыбнулся и кивнул, подтверждая, что Ребус не ошибся, и «воксхолл» действительно казенный.

– С вами хотят побеседовать. Там, – сказал он, кивнув в сторону машины.

– Вот как? – равнодушно проговорил Ребус, вертя в руках начатый пакетик жевательной резинки.

– Я бы не советовал вам отказываться, инспектор Ребус.

Толстяк покосился на него, любуясь произведенным эффектом. Ребус и в самом деле на мгновение перестал жевать.

– Кто вы такие? – резко спросил он.

– Мой коллега вам все расскажет, а мне нужно заплатить за бензин. – Толстяк повернулся и пошел к кассе.

Ребус медлил, не зная, на что решиться. Оператор с интересом наблюдал за происходящим, спутник толстяка смотрел, казалось, только на мерный циферблат колонки, и Ребусу стало любопытно, что от него нужно этим парням.

– Вы, кажется, хотели меня видеть, – сказал он, подходя к «воксхоллу».

– Уж поверьте, инспектор Ребус – видеть вас мне хотелось бы меньше всего.

Водитель не был ни низким, ни высоким, ни худым, ни полным, волосы у него были русыми, глаза – то ли карими, то ли зеленоватыми, а лицо – абсолютно заурядным и ничем не примечательным. Такие лица никогда не привлекают внимания, а если привлекают, то сразу же забываются. Для человека, ведущего наружное наблюдение, это была просто идеальная внешность.

– Вы, вероятно, из уголовного розыска, – предположил Ребус. – Впрочем, я вас не знаю, следовательно, вы не из Эдинбурга.

Стрелка на счетчике топлива добралась до тридцати литров, и водитель отпустил рычаг заправочного «пистолета». Удовлетворенно поглядев на счетчик, он убрал «пистолет» в гнездо держателя, завинтил крышку бака, тщательно вытер руки носовым платком и только после этого повернулся к стоящему перед ним Ребусу.

– Вы – инспектор Ребус, работаете в участке на Гейфилд-сквер, подразделение Б полиции Эдинбурга, отдел уголовных расследований, – проговорил он ровным голосом.

– Это я должен записать, – сказал Ребус. – Иначе я все забуду…

И он сделал вид, будто достает из заднего кармана блокнот.

– У вас проблемы с субординацией, – продолжал водитель. – Именно по этой причине ваше начальство чертовски радо, что через считаные дни вы уходите на пенсию. Еще немного – и они начнут украшать штаб-квартиру на Фетис-авеню флагами и электрическими гирляндами.

– Похоже, вам известно обо мне все, что только можно, – сказал Ребус. – В то время как я знаю о вас лишь то, что вы разъезжаете на крутой тачке того самого типа, который обычно предпочитают полицейские, расследующие деятельность других полицейских.

– Вы считаете, мы из отдела внутренних расследований?

– Может быть и нет, но вы, похоже, знаете, что за люди там работают.

– Знаю, – кивнул водитель. – Я сам пару раз побывал у них на крючке. Легавый, которым ни разу не заинтересовался ОВР, – плохой легавый.

– Значит, я – хороший легавый, – заключил Ребус.

– Я знаю, – тихо сказал водитель. – А теперь забирайтесь-ка внутрь, и давайте поговорим серьезно.

– Но моя машина…

Ребус обернулся и увидел, что толстяк с детским лицом ухитрился каким-то образом втиснуться в салон «сааба» и включить зажигание.

– Не беспокойтесь, – сказал водитель с неприметным лицом. – Энди разбирается в машинах…

С этими словами он вернулся за руль «воксхолла». Ребус обошел машину спереди и сел на переднее пассажирское сиденье. После Энди на подушках осталась внушительная вмятина.

Захлопнув дверцу, Ребус бегло оглядел салон в поисках подсказки, которая помогла бы ему выяснить, кто перед ним.

– Мне нравится ход ваших мыслей, – вскользь заметил водитель, – но, когда работаешь под прикрытием, стараешься ничем себя не выдать.

– Наверное, я – никудышный шпик, – вздохнул Ребус. – Вон как вы легко меня засекли…

– Никудышный, – подтвердил водитель.

– Зато у вашего приятеля Энди просто на лбу написано, что он – полицейский.

– Некоторые считают, что он похож на вышибалу.

– Большинство вышибал выглядят чуточку интеллигентнее.

Водитель продемонстрировал Ребусу зажатый в кулаке мобильный телефон.

– Хотите, чтобы я передал ему эти слова, пока он сидит за рулем вашей машины?

– Может быть, позже, – сказал Ребус. – И все-таки откуда вы?..

– Из НОПа, – ответил незнакомец, что означало – из Шотландского агентства по борьбе с наркотиками и организованной преступностью. – Инспектор Стоун.

– А Энди?

– Сержант Проссер.

– Чем могу быть полезен, инспектор Стоун?

– Для начала можете называть меня просто Калум. Надеюсь, вы не против, если и я, в свою очередь, стану называть вас Джон?

– Этак запросто, по-дружески, да, Калум?..

– Попробовать-то можно, а там поглядим.

«Сааб» тем временем включил сигнал, собираясь сворачивать с главной дороги. Вскоре обе машины выехали на стоянку казино неподалеку от морского терминала. Там Стоун остановился бок о бок с «саабом» и выключил двигатель.

– Энди, я вижу, неплохо знает эти места.

– Только как футбольный болельщик. Он ездит в Эдинбург каждый раз, когда его любимый «Данфермлин» играет с «Сердцами» или «Гибернийцами».

– Недолго ему осталось ездить. «Данфермлин» вот-вот вылетит.

– Для него это больное место, – предупредил Стоун.

– Буду иметь в виду, – пообещал Ребус.

Стоун повернулся так, чтобы лучше видеть лицо Ребуса.

– Буду с тобой предельно откровенен, поскольку любой другой подход, похоже, бесполезен. Ты только когти выпускаешь… – Он немного помолчал. – Скажи, почему ты так интересуешься Кафферти и русским?

– Они связаны с делом, над которым я работаю.

– С убийством Федорова?

Ребус кивнул:

– Последнюю рюмку, которую русский поэт выпил в своей жизни, поднес ему не кто иной, как Кафферти. А Андропов при этом фактически присутствовал.

– И ты считаешь, что эти двое о чем-то сговорились?

– Уверен. Только раньше я не знал о чем.

– А теперь знаешь?

– Сдается мне, что Андропов намерен приобрести изрядный кусок Эдинбурга, – пояснил Ребус. – И Кафферти готов ему в этом помочь.

– Что ж, это не исключено.

Стоун кивнул, а Ребус поглядел в окно на свою машину. На стоянке было довольно темно, но ему все равно показалось, что Проссер пинает ногой закапризничавшую колонку.

– Мне что-то не верится, что тебя послали выслеживать Кафферти в одиночку, – сказал он. – Неужели в вашем отделе настолько не хватает людей?

– Не всем нравится работать по ночам.

– Мне можешь об этом не рассказывать. Когда время от времени я все же появляюсь дома, у моей жены делается такое лицо, будто в платяном шкафу у нее сидит пара мужиков.

– Я не вижу у тебя обручального кольца. Ты его не носишь?

– Нет, не ношу. Зато я знаю, что ты, Джон, разведен и у тебя взрослая дочь.

– Можно подумать, на самом деле вас интересую я, а не Андропов.

– На Андропова мне плевать. По нашим данным, московские власти находятся на волосок от того, чтобы обвинить его во всех смертных грехах: взяточничестве, мошенничестве, финансовых махинациях…

– Ему, похоже, тоже наплевать. Чувствует он себя, во всяком случае, довольно свободно. Может быть, это потому, что он задумал поменять место жительства?

– Поживем – увидим. Во всяком случае, в Эдинбург он прибыл, похоже, совершенно легально. Тут к нему не подкопаешься.

– Даже несмотря на то, что сразу после приезда сюда он начал общаться с Кафферти?

– Ты, возможно, не в курсе, Джон, но девяносто процентов всех дел, которыми ворочают крупные мафиозные главари, абсолютно законны.

Ребус на минуту задумался, потом кивнул.

– Значит, вас интересует вовсе не Андропов…

– Ты прав, Джон. Наше сугубое внимание привлек твой приятель Кафферти, и можешь не сомневаться – на этот раз он таки отправится за решетку. Ну а поскольку за прошедшие годы ты не раз с ним сталкивался, вполне естественно, что и твое имя встречается в наших досье сравнительно часто. Но Кафферти наш, Джон, имей это в виду! Последние семь или восемь месяцев шестеро ребят из нашего отдела работали не разгибая спины, чтобы загнать его в ловушку. У нас есть и записи его телефонных разговоров, и заключения экспертов-налоговиков, и много чего еще, и мы намерены в самое ближайшее времени отправить Кафферти в тюрьму и обратить полученные им средства в доход казны. – Стоун снова улыбнулся, но его взгляд был холоден как лед. – И единственное, что нам может помешать, – это кто-то, зациклившийся на своих высосанных из пальца версиях и к тому же питающий к Кафферти давнишнюю неприязнь. – Он покачал головой. – Я не могу этого допустить, Джон.

– Иными словами – отойди в сторону и не мешай, так, что ли?

– Если бы я велел тебе «отойти», – негромко продолжал Стоун, – ты поступил бы как раз наоборот. Просто из упрямства.

Проссер в «саабе» совершенно исчез из вида. Похоже, здоровяк что-то делал с дверной панелью.

– Что вы намерены предъявить Кафферти?

– Может, торговлю наркотиками, может, отмывание денег. Уклонение от уплаты налогов тоже хорошая статья. Бедняга понятия не имеет, что нам известно обо всех его офшорных счетах.

– Это поработали те самые эксперты-налоговики, о которых ты упоминал?

– Они самые. Им приходится скрывать свои имена – настолько они хороши. В противном случае на них бы началась самая настоящая охота.

– Могу себе представить… – Ребус ненадолго задумался. – А что может связывать Кафферти и Андропова с Федоровым?

– Пожалуй, только то, что эти двое русских знали друг друга еще в Москве.

– Андропов знал Федорова?

– Это было давно. Они вместе учились, то ли в школе, то ли в институте.

– Я вижу, ты кое-что знаешь об Андропове. Скажи, что все-таки связывает его с Кафферти? Ведь как ни крути, эти двое не одного поля ягоды…

– Послушал бы ты себя, Джон!.. Тебе сколько? Под шестьдесят, наверное, а ты все никак не угомонишься! – Стоун рассмеялся, на сей раз, похоже, совершенно искренне. – Ты твердо решил отправить Кафферти за решетку, это я уже понял, но и ты пойми – если тебе так хочется сделать себе к пенсии этот подарок, ты должен предоставить нам с ним разобраться. И слежкой тут ничего не добьешься. Покончить с Кафферти можно только одним способом: пройти по следу, который он оставил на бумаге, или, вернее, бумагах… Тут тебе и нефтяной бизнес, и сокрытие прибыли, и банки на Бермудах и в Литве, и взятки, и отступные, и махинации с балансовой отчетностью…

– И сегодня вы отправились на улицы именно затем, чтобы, как ты выражаешься, пройти по этому «бумажному» следу?

– Мы слышали, как Кафферти разговаривал по телефону со своим адвокатом. Он сказал, что ты задержал его для допроса. Адвокат хотел подать на тебя официальную жалобу по обвинению в произволе и превышении полномочий, но Кафферти не согласился. Он сказал, что ему лестно подобное внимание. Но нас это обеспокоило, Джон. Пойми, меньше всего нам хочется, чтобы какая-то случайность испортила нам всю малину как раз сейчас, когда мы готовимся к решительным действиям. Кстати, нам известно, что ты следишь за домом Кафферти, мы-то тебя видели, а вот ты нас – вряд ли…

– Это потому, что вы умеете вести наблюдение лучше, чем я, – ввернул Ребус.

– Так оно и есть.

Откинувшись на спинку сиденья, Стоун махнул Проссеру рукой. Толстяк сразу выбрался из «сааба» и взялся за дверцу «воксхолла» с пассажирской стороны.

– Ну как там мой проигрыватель? – спросил у него Ребус.

– Как новенький.

Ребус снова повернулся к Стоуну. Детектив протянул ему служебную визитку.

– Будь умницей, – сказал он, – оставь слежку профессионалам.

– Ладно, я подумаю, – буркнул Ребус на прощание.

Сев в «сааб», он сразу же включил сидиолу. Вторая колонка снова работала, причем ни на дверной панели, ни на защитной сетке динамика не видно было никаких следов. Приходилось признать, что Проссер действительно знал свое дело, однако Ребусу удалось никак не показать своего удивления. Дав задний ход, он развернулся и выехал со стоянки. Перед ним был выбор – повернуть налево и вернуться в город или поехать направо – туда, где он в последний раз видел Кафферти и Андропова. Включив левый поворотник, Ребус стал ждать, пока проедут движущиеся по главной дороге машины.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю