Текст книги "Столкновение трех судов (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Пеньяранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

– Этот ублюдок, – пробормотал Джэкон.

Ник провёл рукой по волосам, охваченный потерянным чувством уверенности. Всё это время он сидел перед теми членами совета, думая, что они сохраняют даже долю уважения, которое имели к его отцу. Он говорил с ними и верил, что они слушают, когда всё это время играл неумышленного дурака, сохраняя место тёплым для того, кого они по-настоящему желали видеть на троне.

Было непостижимо представить лорда Зариаса с короной. Правление, подобное отцовскому, с властью и разделением. Жадностью и завоеваниями. Он не мог позволить этому случиться.

– У тебя есть право созвать новое голосование, – сказала Марлоу, всё ещё просматривая каждый дюйм документов, анализируя, что может, пока терла висок. Её блестящее внимание было именно тем, почему он пришёл к ней. – Но это раскроет факт, что ты знаешь об этом.

– Разве не должен? – вставил Джэкон.

Марлоу покачала головой, миллион мыслей написан на её нахмуренном лице. – Он рассчитывал, что ты не узнаешь об этом, чтобы выиграть как можно больше времени.

Вывод охладил Ника уже сейчас. Кричащая мишень, приколотая к его спине, рядом с которой он ходил высокомерно, *глупо*, не ведая. – Устрани меня, и трон его.

Взгляд Марлоу расширился от ужаса. Маленькое тепло излучалось в его груди от её беспокойства. Она воспринимала это как нечто большее, чем перспектива падения королевства в злонамеренные руки снова. Беспокойство Марлоу было беспокойством близкого друга.

– Разве он не попытался бы уже? Ты король уже месяцы, – сказал Джэкон.

– В ожидании, да, – начала объяснять Марлоу. – Но у Ника ещё не было коронации. Этот указ вступит в силу только после его полного вступления на престол. Зариас выжидает время.

– И я дал ему достаточно времени, чтобы придумать, как совершит моё убийство.

– Если будет даже малейшее доказательство, что он стоит за этим, он потеряет свои притязания. Даже жизнь. Этот документ доказывает, что у него больше всего мотивов, – сказал Джэкон.

– Зариаса нельзя недооценивать. Он умён. Он придумает что-то убедительное, чтобы это выглядело как несчастный случай. Или подставит кого-то другого. – Твёрдые черты лица Марлоу вычисляли.

Ник зашагал, волоча смущение и разочарование в себе, что не обнаружил это раньше. Это ставило под вопрос всё, что он сделал до сих пор как король. Нет – не король в глазах его знати. Пешка.

– У нас есть преимущество знания этого. Ты не можешь позволить им заподозрить, что мы знаем, – сказал Джэкон.

Гнев Ника успокоился при этих словах. Потому что человеческое существо говорило так, будто это была не только его борьба, но их. И он не знал, как выразить благодарность за это.

– Я посмотрю, смогу ли я найти что-то ещё в других писаниях о законах Хайфэрроу, чтобы убедиться, нет ли способа скрытно превзойти этот указ. А тем временем ты играй неумышленного короля, Ник. И, если возможно, начни выяснять, кому из твоих знатных можно доверять. Возможно, начни с тех, чьи имена не подписаны в пользу этого закона. У тебя может быть больше союзников, чем ты думаешь, чтобы помочь склонить чашу весов.

Ник кивнул, безмерно благодарный за готовность кузнеца помочь. – Согласен. Спасибо, Марлоу.

Её улыбка отбрасывала тень жалости, но глаза вспыхнули целью. Марлоу наслаждалась использованием своего ума для погружения в знания и чудеса. Он восхищался, что никакая задача не казалась слишком большой просьбой.

– Тем временем нам стоит выяснить, кто может быть достаточно готовым или глупым, чтобы подкупить на цареубийство, – сказал Джэкон с холодом.

Позвоночник Ника одеревенел от предчувствия, размышляя, не была ли мишень приколота к его спине всё это время.

ГЛАВА 16

Тория

Т ОРИЯ ПРОСНУЛАСЬ от сна, который был блаженством во сне, но разрывал её сердце наяву. Она села в постели, поджав колени, и уставилась на луну. Слёзы грозили упасть, ведь её снова вырвали от Ника, хотя это и не было реально. Она хотела бы, чтобы это было так. Хотела бы хотя бы знать, что его затянувшееся объятие действительно было им через Ночной переход, а не бессмысленным сном.

Она знала разницу. Ник много раз переходил к ней ночью с разрешения, обучая её блокировать и на что обращать внимание, если он когда-либо был там или они были в разлуке. Тория ожидала, что он попробует к настоящему времени. Её тоскующее сердце цеплялось за быстро угасающую надежду каждую ночь, когда она закрывала глаза и засыпала.

Его молчание вырезало пустоту, к которой она не была готова.

Решив, что больше не уснёт, Тория покинула тепло своей кровати и оделась в обычные брюки и рубашку. Её план провести ночь и забыть печаль мог быть слабой надеждой, если не удастся ускользнуть от стражников, но ей почти нечего было терять, когда они уже заперли её в каменной клетке. Она накинула чёрный плащ на плечи и схватила компактный посох, засунув его в кобуру, которую для него сделала. Подкравшись к двери, ей не потребовалось много времени, чтобы обнаружить скучающее шарканье стражников за ней. Двое из них. Она скрипнула зубами от раздражения, что её не оставляли одну даже среди ночи. Она быстро задумалась, не являются ли стражи средством удержать её внутри, а не защитить от врагов.

Чувство беспокойства опутало её позвоночник, когда она осторожно отступила от двери, не желая предупредить их о том, что она проснулась. Она не думала, что давала им повод подозревать её, однако их бдительные взгляды ясно давали понять, что подозрение – по умолчанию. Тории нужно было поработать над завоеванием их доверия, будучи достаточно глупой, чтобы верить, что Варлас будет снисходителен к ней, поскольку был близок с её отцом. Возможно, теперь король Олмстоуна видел в ней не дочь своего отца, а шпиона своего спасителя.

Тория хотела верить, что она и то, и другое, а также собственная мстительница.

То, что она планировала сделать той ночью, определённо не принесёт ей никаких одобрений, если её поймают. Но в её потребности найти освобождение после беспокойной ночи она была готова рискнуть. Её план был невинен, поскольку она лишь жаждала посетить конюшни. Но не подпитает ли это её печаль, так как это занятие она часто любила с Ником? Скачки с ним были захватывающими, одним из её любимых способов сбежать и почувствовать... *живой.* Когда скорость зверя могла хлестать по её волосам, и они летели как ветер, без необходимости касаться её магии. Даже их длинные дни, проведённые в неспешных прогулках по холмам верхом, были одними из её самых дорогих воспоминаний.

Она исключила обычный выход, так как двое стражников у двери не согласились бы сопроводить её в конюшни среди ночи, не предупредив принца – или хуже, короля. Хитрая улыбка изогнула её губы, когда Тория повернулась к дверям балкона. Выскользнув незаметно, она осторожно заглянула за каменный выступ. Увидев двух стражников внизу, она сжала кулаки. Она удержалась от того, чтобы потереть запястья, но это начало внушать панику, чем больше она осознавала, что является пленницей, и они уже предвидели, что её способность ветра поможет ей сбежать с долгим падением вниз. Хотя ей было лестно, что они считают её столь изобретательной.

Но они не могли предвидеть, на какие меры она готова пойти ради свободы. Оглянувшись назад, Тория мельком взглянула на искажённую крышу замка, чтобы рассчитать свои движения. Это не остановило её в Фэнстэде, и не остановит здесь. Её родители могли никогда не узнать, но даже по сей день она знала, что благодарна Лайкасу за помощь в уклонении от обнаружения, всегда способного перехватить её, когда она кралась по крышам замка. С адреналином на высоте, Тория не тратила время на сомнения, прежде чем начала карабкаться по зданию как ночной убийца. Её плащ сливал её с тенями, и она предположила, что все спят, не подозревая о силуэте, мелькающем на случайных балконах. Тория не боялась расстояния вниз, зная, что у неё есть посох и власть над ветром, чтобы смягчить падение. Она не избежала бы травм, но носила уверенность, что избежит смерти, и, возможно, уже достигла своей точки разрыва, чтобы не заботиться о встрече ни с тем, ни с другим.

Её пальцы в перчатках цеплялись за камень, разум направлял её шаги, чтобы осторожно рассчитать путь обратно на уровень ниже, когда до неё донеслись приглушённые голоса на ветру, привлёкшие её внимание. Тория приготовилась и прижалась к теням крыши, оставаясь совершенно неподвижной. Если она могла слышать их, был высокий шанс, что они услышат её, если она с грохотом упадёт. Она напрягла слух. Два голоса, и ей не потребовалось много времени, чтобы различить один из них. Её глаза расширились с учащением сердца, зная, что Король Олмстоуна находился в пределах слышимости, чтобы поймать её, орущую по его замку.

Если раньше она не была подозреваемой, то железная клетка с замком и ключом будет следующей, если её найдут. Тем не менее, любопытство взяло верх, и Тория не была чужда шпионажа незамеченной. Правда, она лишь пыталась подслушивать мелкие собрания, которые её родители считали её слишком юной для них в Фэнстэде, или игры, от которых её исключали в детстве.

Тория осторожно пересекла крышу, никогда не выходя в поток лунного света, выбирая путь теней. Быть лёгкой на ногах и скрытной в манёврах было второй натурой для того, кто обладает способностью управления ветром. Она *была* элементом так же, как он был ею.

Наконец, голоса стали достаточно громкими, чтобы она знала, что, выглянув через скат, увидит того, кого подозревала. Тревога пробежала по её коже. Резкий холод просочился сквозь неё... и её разум кричал отступить, зная, что ничего хорошего не получить от какой бы то ни было встречи Варласа здесь среди ночи. Но вспомнив, что привело её сюда, в Олмстоун, Тория не могла упустить возможность узнать что-то, что могло быть жизненно важно для того, чтобы расколоть подозрение, которое все о нём думали: что он действительно потерял рассудок, чтобы встать на сторону врага и свергнуть своих союзников.

– Думаю, пора начинать приводить планы в движение. Я не терпеливый мужчина, Варлас.

Тория не узнала голос, но его тёмная ласка проползла по её позвоночнику.

– Ей нужно время, чтобы приспособиться, чтобы мы завоевали её доверие.

– Я сказал, мы можем попробовать твой путь, но время идёт.

– А если она не выживет?

– Я абсолютно уверен, что они выживут. Мы тестировали королевскую кровь раньше. Но с браком нам нужно, чтобы выжил только один из них. Если ни один не выживет, значит, они оба были слишком слабы, чтобы когда-либо быть пригодными для цели.

– Они? Это не было нашей договорённостью.

– Возможно, не твоей, но всегда было моей.

Пульс Тории участился, и она благословила ветер за то, что он завывал достаточно громко, чтобы замаскировать его и унести её запах от них без её вмешательства. Ей нужно было взглянуть, чтобы знать, с кем он говорит. Каждый её волос встал дыбом.

Она была дурой, довольной тем, что оправдывала отсутствие Варласа занятостью другими делами, когда это должно было быть первым, что она заметила. Варлас не игнорировал её присутствие в Олмстоуне; он строил собственные планы на это. Укол предательства пришёл таким же горячим, как и ледяным с яростью потребовать, почему, и в печали Тория задавалась вопросом, что она сделала, чтобы заслужить это.

– Мне всё равно, что потребуется. Твой сын, кажется, не слишком убедительно играет свою роль. Ко второму полнолунию я буду здесь, и ожидаю получить их обоих. Церемония действительно будет впечатляющей.

Пальцы Тории в перчатках сжались вокруг вершины наклонной крыши, наполовину приподнимаясь, чтобы мельком увидеть...

Рука сжала её рот и нос, за ней последовала рука, обхватившая её талию, и, прежде чем она осознала, её развернули и прижали спиной к сильной силе. Её крик удивления замер с ароматом, обвившим её. Это было не облегчение, а леденящий ужас от знания личности её похитителя.

– Молчи, – предупредил Тарли, не более чем шепот ветра.

Ей было бы разумно сделать, как он сказал, поэтому она не сопротивлялась и не говорила в ответ. Они лежали вплотную друг к другу на крыше, и медленно он убрал руку ото рта, но его рука вокруг её талии не отпускала.

Всё ещё слыша шарканье Варласа и его спутника внизу, Тория и Тарли оставались в напряжённом молчании несколько минут, пока не убедились, что король вернулся внутрь, а его спутник...

Ветер был её шестым чувством, улавливая прерывистый свист, нарушавший естественный поток ночи. В нём было что-то *неправильное*, излучающее плотную дрожь.* Тория повернула голову, и, возможно, это были свободные листья или ночное летающее существо, но вдалеке мелькнуло что-то.

Крылья. Улетающие от них, пока не стали не более чем забытой частицей тьмы. Её разум кружился, но она не могла осмыслить или упорядочить ни одну из своих мыслей.

– Ты сумасшедшая? – его шипение вернуло её к настоящему.

Всё её тело вспыхнуло, осознав их положение, теперь, когда прилив адреналина начал убывать. Когда она откатилась от него, чтобы найти опору на крыше рядом, его рука задержалась, неохотно отпуская её полностью. Она посмотрела на неё ожидающе, и он дёрнул её назад. Выражение Тарли вспыхнуло, яростное.

– После того как меня запирают день и ночь, я не удивлюсь, если это путь, по которому я иду, – отрезала она.

Его нахмуренные брови оставались далеки от развлечения. – А если бы ты упала?

Тория отпрянула, ошеломлённая, что это было его первым беспокойством, полагая, что её шпионаж определённо вызвал бы тревогу. Она сдвинула плащ, обнажив посох, хотя он, казалось, не считал его адекватной подстраховкой, если бы она совершила роковое падение. Тория удержалась от того, чтобы закатить глаза.

– Я только направлялась в конюшни. Невозможное предприятие, кажется, с охранниками на каждом выходе. Падение с балкона я могла бы совершить и без посоха.

– Да, мы знаем.

Её лицо окаменело в обвинении. – Ты знаешь, как близко он меня стережёт?

– Это для твоей же–

– Защиты? Это чушь, и ты знаешь это.

– Разве, Тория? Посмотри, где ты находишься!

– Я бы не была здесь, если бы у меня был чёртов выбор!

Внезапно её вскрик шока был снова подавлен его ладонью. Принц двигался так быстро, его вес прижал её к крыше. Её всплеск страха превратился в широкоглазый ужас, когда она уловила голоса, которые он уловил раньше неё.

– Всё пойдёт по плану, увидишь. – Голос Кейры звучал ужасно сладко и осторожно, тон, чтобы укротить льва. – Не забывай, у тебя есть дочь, которая может занять трон.

– Ты смеешь упоминать такое?

Тория наблюдала за лицом Тарли, видя гнев – нет, глубже, словно нарастающий гнев – искажающий его выражение. Она не могла понять разговор, слыша только фрагменты как с неизвестным спутником Варласа, так и теперь с королевой. Единственное, в чём она могла быть уверена, так это в том, что она и принц были в центре любого надвигающегося шторма.

Тарли встретился с ней взглядом, и его лицо приблизилось так близко, что они делили дыхание, когда его голова наклонился вниз. Он сместил вес, чтобы позволить воздуху пронестись между ними, и Тория вздрогнула от вспышки, которую отвергла так же быстро, как она пришла.

– Я полностью уверена, что всё сложится, как ты задумал. Но мы все знаем риски. Я лишь хотела уверить тебя, что всегда есть второй кандидат. Совершенного возраста, чтобы склониться к верности Верховного Лорда без Перехода.

– Она не даст нам монарха в Фэнстэде, которого примет их народ.

О чём бы они ни говорили, Тория никогда не была так охвачена чувством предчувствия, что потребовалось усилие, чтобы успокоить бурлящий желудок. Каждый инстинкт ревел, что она не в безопасности, что никогда и не была. Стражи, защита, молчание... Тория была дурой, верившей, что она когда-либо была активным игроком, когда она, возможно, попала прямо в ловушку.

Движение руки Тарли привлекло её внимание. Он обхватил её талию, подгоняя двигаться. Она поняла, что его срочность убраться подальше от короля и королевы не подлежала обсуждению.

Тория наблюдала за принцем, удивительно лёгким на ногах, носившимся по крыше с впечатляющей ловкостью, которой она должна была восхищаться. Он ни разу не забывал о ней и не позволял образовываться слишком большому расстоянию между ними. Она иногда фыркала от его беспокойства, учитывая, что она была гораздо лучше экипирована в спорте, который они устроили на крышах, чем он, но ей казалось это милым, хотя и тревожным, мельком увидеть его искреннюю заботу.

Вернувшись на свой балкон, взгляд Тарли снова переключился на ледяной, когда он последовал за ней. Он зашёл в игровую комнату, и она прочитала его сигнал следовать, прежде чем он закрыл двери в попытке убраться как можно дальше от слушающих ушей стражников.

– Как ты узнал, что я там?

Тарли пригвоздил её взглядом ярости. – Ты явно не знаешь планировку замка достаточно, чтобы знать, когда танцуешь по моему балкону.

Тория виновато поморщилась. – Я имела в виду то, что сказала. Я лишь хотела чёртову минуту наедине.

– И ты думала, что разгуливать по конюшням в чужом королевстве – среди ночи, замечу, – было лучшей идеей?

– Оно *чужое* только потому, что никто, кажется, не заботится о том, чтобы я чувствовала себя желанной! – Признание вырвалось из её рта, прежде чем она смогла остановить его. Она хотела верить, что в нём промелькнуло раскаяние, но его челюсть и глаза затвердели как сталь. Тарли провёл рукой через свои растрёпанные светлые волосы, которые на этот раз были распущены, и на секунду она подумала, что он... красивый. Беспечный.

– Ты ничего не понимаешь, Тория. – Тон, в который он впал, как *извинение,* потряс её до костей.

Она осмелилась спросить: – С кем твой отец встречался сегодня ночью?

– Я не знаю.

– Это чушь.

– Осторожно.

– Почему я должна быть осторожна?

Тарли медленно шагнул к ней. Шагами, которые чувствовались как крадущийся волк. Тория отпрянула, отступая, пока не встретилась с силой, загнавшей её в угол.

– Потому что ты хочешь жить, – тихо сказал он. – Потому что ты хочешь, чтобы *он* был в безопасности.

Её сердце пропустило удар, и ей было всё равно, что это выдаёт её отчаяние, когда она прошептала: – Кто?

– Думаю, мы оба знаем, кто. – Его рука поднялась, чтобы опереться о стену рядом с её головой. Тория сглотнула. – Это нормально признать, что ты заботишься о нём. Я понимаю. Его отец взял тебя, и тебе приходилось быть рядом с ним так долго. Он мог бы иметь тебя, но поправь, если я ошибаюсь: он не *хотел* тебя.

Эти слова проникли на глубину души. Слова, которые она слышала раньше, только от своего наказывающего разума. Её смущение охладилось до боли, но боль нагрелась до гнева так быстро, что её руки толкнули его грудь, чтобы создать некоторое расстояние между ними.

– Я не его, не твоя и ничья, чтобы меня *иметь.* – Её возмущение соответствовало его. – Это та часть, где ты говоришь мне, что хочешь меня? Что я должна выбрать тебя?

– Это та часть, где я говорю тебе, что ты не такая уж особенная, принцесса. Что я не буду тосковать по кому-то, кто явно не заинтересован. Поверь, я не обижен. – Тарли двинулся к двери и направился на балкон. – Может, мне даже легче.

Тория никогда не поддастся боли от его слов, произнесённых так точно, будто он знал, где застрял кинжал, только чтобы повернуть его дальше.

– Ты не сделал себя привлекательной перспективой. – Тарли фыркнул сухим смешком. – Значит, нас двое.

ГЛАВА 17

«КАЖЕТСЯ, ОНО ГОТОВО».

Тория

БОДРЫЙ детский голос вырвал внимание Тории из её унылого настроения, и она сосредоточила свои блуждающие мысли на цветке в её ладони. Спиндел-лилия. Красный пробивающийся центр на фоне чисто-белых лепестков вызывал безотрадные воспоминания о потерянных жизнях, ведь этот цветок символизировал память на землях Фэнстэда. Её разум, должно быть, действительно витал в облаках, чтобы создать его не совсем осознанно, пока она поддавалась своей меланхолии.

Тория посмотрела на идеально обработанную грядку с землёй, которую Опал проделала в одиночку. Её вспышка гордости была желанной. Она собрала улыбку для юной принцессы, которая сияла в ожидании её одобрения.

«Ты сделала это идеально», – сказала Тория, её уныние отозвалось в тихом голосе. «Что бы ты хотела посадить?»

Лицо Опал стало задумчивым, пока её взгляд не упал на руки Тории. «Эти». Её глаза загорелись, когда она указала на спиндел-лилию. «Я никогда раньше их не видела. Я никогда не видела многих цветов, которые ты выращиваешь. Они все такие красивые».

Тория хотела отразить её радость, но она не могла расцвести целую грядку спиндел-лилий в Олмстоуне. Это был траурный цветок Фэнстэда.

«О нет!»

Внимание Тории упало на принцессу при её тревоге, быстро осматривая её на предмет травм. Но принцесса была невредима, за исключением печального выражения, её голубой взгляд был прикован к коленям Тории. Проследив за её взглядом, Тория подняла брови.

«Ты можешь заставить их умирать тоже...» – печально протянула Опал. Было душераздирающе видеть юную фэйри такой расстроенной из-за увядшего цветка. Это случалось не часто, но если эмоции Тории становились слишком необузданными, пока её способность гудела на поверхности, это оказывало противоположный эффект на природу вокруг неё. К счастью, её меланхоличное настроение не рассеялось настолько, чтобы затронуть что-либо, кроме единственной спиндел-лилии.

«Не думаю, что они были предназначены для этого места», – сказала Тория. Но чтобы поднять настроение ради Опал, её магия разогрела кончики пальцев, окутывая умирающий бутон. Они обе с увлечением наблюдали, как он превратился вместо этого в белую розу. «Они выглядят похоже, правда».

Опал взяла цветок с улыбкой, обнажившей зубы, и взяла свою лопатку, чтобы посадить новый цветок. Тория могла бы вырастить его напрямую и избавить её от хлопот, но наблюдать за тем, как юная фэйри погружается в процесс садоводства, было питательным зрелищем, от которого она никогда не устанет. Глядя на неё сейчас, она начала видеть отголоски себя в детстве и задавалась вопросом, не бушевали ли эти чувства в груди её матери, когда та наблюдала за ней.

«С вами всё в порядке, Ваше Величество?» – голос Леннокса донёсся до неё, вырывая Торию из её болезненных размышлений.

Она почувствовала влагу на щеках и быстро смахнула случайную слезу, что скатилась. Тория поднялась с земли, на которой стояла на коленях. Серена, сидевшая в павильоне как обычно, остановила своё шитьё. Фэйри часто была молчалива, но наблюдательна, и Тория не могла быть уверена, почему её присутствие всегда ощущалось тяжёлым от груза осуждения.

«Думаю, мне стоит удалиться до конца дня. Или я разыщу моего генерала». Это, казалось, вызвало интерес у Серены. «Да, я видела генерала Фэнстэда. Он произвёл настоящий переполох среди дам двора».

Тория знала, что Лайкас открыто тренировался с солдатами, с которыми прибыл, на землях Олмстоуна, заявляя, что предпочитает открытый воздух закрытому помещению. Она наблюдала за ним несколько раз, но нечасто задерживалась, чтобы послушать его впечатляющую рутину или посмотреть, как за ним глазеют дамы двора. Она не могла винить их, когда солнце часами испытывало воинов, покрывая их тёмную кожу блеском и делая её ещё более притягательной, когда рубашки становились помехой. Тория не верила, что Серена исключена из того *переполоха*, о котором говорила, и её это не удивляло.

«Да, могу себе представить», – задумчиво произнесла она. Она взглянула на принцессу, которая похлопывала землю, куда посадила новую розу. «Мне также стоит разыскать принца».

Взгляд на Опал вызвал воспоминание о редкой светлой стороне Тарли, когда он говорил о ней. Тория до сих пор выполняла все его просьбы присоединиться к нему, но её мучило чувство вины, что она сама ещё не инициировала время вместе*.* Его последние слова после их враждебной встречи на крышах неправильно отозвались у неё в груди. Она была должна ему и себе приложить истинные усилия и хотя бы *попытаться* сблизиться.

«Я не осознавала, что вы так хорошо ладите», – осторожно поинтересовалась Серена.

Тория уловила ревнивый подтекст, и её глаза встретились с глазами фэйри. Её зависть казалась нелепой, так как не было секретом, что Тория приехала сюда, чтобы обсудить брак с Тарли.

«Потребуется время, чтобы построить отношения, но мы оба стремимся увидеть, что из этого выйдет».

Серена поковыряла свой вышивальный круг. «Он мало что говорил о тебе».

Тория моргнула, ошеломлённая дерзостью фэйри, намекающей, что она проводила время – *личное* время – с принцем с момента её приезда. Её осанку выпрямил не ревность; это был вызов. Она не могла быть уверена, что пыталась спровоцировать Серена.

«Он сказал мне, что я могу тебе доверять». Голос Опал зазвучал, когда она встала, отряхивая своё прекрасное сиреневое платье. «И ему нравится, когда я рассказываю о цветах, о которых ты мне рассказываешь».

Улыбка Тории была искренней. Тепло смягчило её напряжение от подначек Серены с осознанием, что Тарли говорил о ней со своей сестрой. То, как загорелись глаза Опал, раскрывало её обожание к брату. Она не могла не восхищаться принцем за то, что он отложил свою неприязнь к матери Опал, чтобы найти любовь в своём сердце к сводной сестре. Каким бы суровым он ни казался всем остальным, эта его часть была неоспорима, и юная фэйри говорила о нём так ярко.

Однако приятные мысли Тории были недолгими, когда её взгляд скользнул, чтобы уловить падение в выражении Серены. Её беспокоила мысль о романтических отношениях между леди и Тарли. И теперь Тория стала угрозой на её пути к нему. Она осознала, как дура, что холодность Тарли могла быть вызвана тем, что она встала между ними. Это не казалось логичным, учитывая, что такой союз никогда не был бы благоприятным в глазах короля, и Тарли мало кого или что-либо ценил. Но она не могла исключать это.

Тория спросила Опал: «Как думаешь, Тарли понравится, если я сама расскажу ему о нашем дне, проведённом вместе?» Её ухмылка была возбуждённой, и восторженный кивок Опал дал Тории новую порцию уверенности.

«Нам нужно подготовить тебя к занятиям сегодня после обеда», – вмешалась Серена, положив руку на плечо принцессы и направляя её по тропинке.

Тория крикнула вслед: «Надеюсь, ты сможешь присоединиться к нам снова завтра, Серена».

Фэйри остановилась не более чем из вежливости, бросив через плечо фальшивую доброту, пока Опал тихо хихикала.

Как только они скрылись из виду, настроение Тории резко упало. Она не хотела наживать врагов или чтобы её присутствие стало негативной энергией. Но, как и в Хайфэрроу, казалось невозможным остаться в стороне от запутанной паутины ревности и спекуляций, которая плелась в каждом уголке двора.

«Всё пройдёт, как только вы и принц начнёте делать ваши отношения более публичными». Леннокс подошёл к ней теперь, когда они остались одни. «Они проверяют вас. Чтобы оценить вашу силу как лидера и как пары».

Тория не хотела признавать, что его формулировка вызвала беспокойство у неё в животе. *Пара.* Именно поэтому она была здесь, чтобы выяснить, что может стать с ней и Тарли. С вспышкой решимости она спросила: «Ты знаешь, где я могу найти принца в этот час?»

Тория бросила на Леннокса нерешительный взгляд – уже третий с тех пор, как они прибыли к покоям принца.

«Я буду прямо здесь, если вам что-нибудь понадобится, Ваше Величество». С этими словами он постучал по груди, и его скрытый сигнал вызвал прилив гордости. Он точно знал, где находится её фэнстэдская булавка под её лифом.

Она кивнула в знак понимания его значения, *увидев* уверенность на его лице, прежде чем он опустил взгляд в поклоне. Леннокс был готов погубить свою маску в одно мгновение, если она даст повод. Тория заставила свои нервы утихнуть при этом обещании защиты и дважды постучала в дверь.

Она едва успела сосчитать удары сердца, как дверь распахнулась. Лицо Тарли выражало что угодно, только не тёплый приём. У неё не было ни секунды, чтобы поморщиться, прежде чем жёсткие черты сгладились от удивления, и теплота проникла в те холодные глаза. Они уставились друг на друга. Воздух казался напряжённым, и все слова путались в её голове, заставляя её чувствовать себя глупым ребёнком.

«Я не ожидал тебя». Тарли нарушил их неловкое молчание, но её напряжённые плечи расслабились, когда она не уловила раздражения.

Тория снова пришла в себя, осознав, что он терпеливо ждёт её объяснений. «Я думала о тебе», – сказала она. «После того, как провела время с Опал в саду, я подумала, что тебе, возможно, захочется...» Её речь оборвалась, потому что, по правде говоря, она не зашла так далеко в своих мыслях. У неё не было предложений, как они могут провести время вместе. Именно в тот момент она осознала, что очень мало знает о принце – ни общих интересов, ни даже противоположных, которые она могла бы использовать, чтобы разжечь *что-то* между ними.

Тарли взглянул через плечо, и его колебание не осталось незамеченным, пока, наконец, его осанка, казалось, не расслабилась, и он сделал небольшой шаг в сторону. «Хочешь войти?»

Её брови взлетели вверх. Она не ожидала, что предложение прозвучит так небрежно. Затем её щёки покраснели при мысли о том, чтобы оказаться в его личном пространстве. Это казалось... интимным. Она увидела момент, когда его внутренняя защита начала подниматься при её раздумьях, страх отвержения постепенно делал выражение лица Тарли твёрже, а осанку – жёстче.

«Я бы с радостью», – выпалила Тория.

Его защита ослабла ровно настолько, чтобы продемонстрировать частичную улыбку, прежде чем он полностью вышел с её пути, позволив ей войти.

Внутри Тория сцепила руки перед собой в мёртвой хватке. Она не знала, почему приглашение в личные покои Тарли сковало её тело нервами, словно она знала, что здесь нужно ступать осторожно. Она не хотела терять доверие, которое он ей оказал.

На полу не было ничего лишнего, и огромная кровать оставалась совершенно нетронутой. Оттенки тёмно-пурпурного, как она и ожидала, акцентировали комнату, но что-то в этом пространстве окутало её чувством печальной *пустоты.* Она не нашла ничего характерного, ничего личного, и ей показалось, что она могла бы стоять в гостевой комнате. Щелчок двери позади она почувствовала на затылке, выгибая осанку при сигнале, что они одни. Глаза Тории встретились с его глазами, но он задержался в дверном проёме, наблюдая за ней с интересом.

Тория подавила свой испуг, когда движение с балкона привлекло её внимание. «Она тоже остаётся с тобой», – заметила она, когда Катори сделала осторожные шаги внутрь. Волк подошёл прямо к ней, и она протянула руку, когда тот без стеснения уткнулся в её бок. На её лице появилась ухмылка, пальцы скользнули по мягкой шерсти волка.