Текст книги "Божья кузница (сборник)"

Автор книги: Грег Бир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 60 страниц)

– Роза с тобой вряд ли согласится, – сухо произнес он. – Бьюсь об заклад, в ее комбинзоне лежит деловая визитка Господа Бога, где бы сейчас этот комбинзон ни находился. – Ганс энергично тряхнул головой. – Из всех женщин на корабле, только она сбрасывает одежду в припадке. – Остановившись в нескольких метрах ниже по коридору, Ганс втянул голову в плечи, словно опасаясь, что Мартин бросится в него чем-нибудь.

Мартин не двигался, связанный густой пеленой меланхолии. Чувство гнева почти улетучилось.

Ганс повернулся.

– Ты сказал, что мы в глубокой яме, – хмуро напомнил он. – То есть, ты хочешь сказать, что мы уже проиграли, не так ли? Проклятье, я не позволю нам проиграть! – Самодовольно взглянув на Мартина, он резво полетел по коридору, что-то насвистывая.

Мартин поежился, как от холода. Он вернулся в учебную комнату. Роза беседовала с теми, кто остался. Ариэль принесла ей комбинзон, плохо подходящей по размеру. Роза выглядела смешно, но ее это мало волновало.

– Извините меня за такое состояние, – обратилась она к окружающим. – Я не могла даже думать. Я не была человеком. Меня будто бы присоединили к большому генератору. Моего тела как бы уже и не существовало. – Она посмотрела на Мартина и раздвинула свои большие руки, словно готовясь взлететь. – Перед тем, как это началось, я чувствовала себя ужасно… Но сейчас это уже не имеет значения. – Внезапно глаза Розы озарились светом, казалось, она вот-вот потеряет сознание. – Я действительно устала, – прошептала она и опустила подбородок на грудь. – Жанетта, пожалуйста, отведи меня в мою каюту. Ганс прав. Не отпускай меня и не позволяй никому входить кроме тебя и Ариэль. – Она подняла руку и указала на троих, включая Мартина. – Вы – мои друзья, – сказала она.

– Очень слабый сигнал, – заметил Хаким. Он в учебной комнате отчитывался перед Гансом, Гарпалом и Мартином. – С нашими пультами дистанционного управления мы смогли бы собрать информацию на несколько месяцев раньше… Это можно было сделать и тогда, когда мы находились на орбите Полыни… Но тогда наше внимание не было сфокусировано в этом направлении.

– Хорошо, мы все поняли. – нетерпеливо прервал его Ганс. – Итак, это корабль, и он близок к нам. Кстати, на каком он расстоянии?

– Четыреста миллиардов километров. Если мы не изменим курс, мы пройдем мимо него на расстоянии ста миллиардов километров. Его курс совпадает с нашим, но скорость значительно ниже. Он идет без ускорения.

– То, что мы натолкнулись на него, кажется таким же странным, как если бы мы нашли иголку в стоге сена, – сказал Ганс. – Почему их курс близок к нашему?

У Хакима не было ответа.

– Возможно, это наиболее оптимальный путь между двумя звездами, – предположил Гарпал. – Плюс – минус несколько сотен миллиардов километров…

– Чушь, – презрительно поморщился Ганс. – Возможны тысячи вариантов. И самый оптимальный – с точки зрения наименьшей затраты энергии – не наш, а между плоскостями эклиптик планет. Какова разница в скорости?

Хаким высветил цифры на диаграмме: различие между их скоростями составляло одну четвертую скорости света, то есть около семидесяти пяти тысяч километров в секунду.

– Даже если бы мы смогли изменить курс, мы не стали бы терять скорость ради встречи… Необходимо, чтобы мы миновали его ночью. Ты уверен, что это корабль?

– Размеры соответствуют. Длина меньше километра. Было бы все-таки неплохо разгадать эту загадку звезд.

Ганс пробурчал что-то под нос и подпер подбородок руками:

– Почему они все же послали сигнал? Почему не скрылись? Почему не продолжают выполнять свою работу, какой бы эта работа ни была…

Никто не мог ответить.

– Можем ли мы расшифровать сигнал?

– Это не язык, который мы могли бы понять. Это серия чисел, возможно координат.

– Ты думаешь, что это сообщение спасателям о местонахождении космического корабля, потерпевшего бедствие?

– Не уверен. В таком случае числа бы повторялись… К нам же поступают сотни таких чисел… затем пауза в несколько микросекунд, и снова новая группа чисел. Дженнифер и Джакомо работают над расшифровкой.

– Какой вид координат?

– Дженнифер полагает, они описывают двухмерное изображение.

– Что-то вроде изображения в телевизоре?

– Нет, просто цифры, не аналоговое изображение, не модулированное.

– Грубые наброски, – предположил Мартин.

– Возможно, только несколько дюжин грубых набросков в определенной последовательности, – сказал Хаким. – Впрочем, мы еще ни в чем не уверены.

– Сообщите мне, когда станет ясно, – приказал Ганс.

Дженнифер вошла в носовой отсек и остановилась в дверях, сверкнув глазами. В ее усмешке появилось что-то, напоминающее собачий оскал. Такое выражение возникало на ее лице во время интеллектуального триумфа. Джакомо появился вслед за ней. Она приподняла жезл и сказала:

– Мы все поняли. Все оказалось не так уж и сложно. Полярная система координат, не прямоугольная, спиралеобразная внутри цикла, развертка, угол зета, радиус, группа чисел в последовательности: зета, радиус, независимая шкала величин. Зета изменяется каждые сто двадцать чисел. Независимая шкала содержит около тридцати величин. Сигналы транслируют около ста графических изображений, потом повторяются. Это не слишком удобно, зато просто для расшифровки.

– Хотите посмотреть? – предложил Джакомо.

Ганс потирал в нетерпении руки:

– Покажите.

Дженнифер еще выше приподняла жезл.

Изображение на первой картине было трудно разобрать, она выглядела, как серия пятен и теней. Гарпал указал на белое расплывчатое пятно и сказал:

– Я думаю, это лицо. Слишком низкая разрешающая способность, не так ли?

– Мы можем интерполировать изображение, сделать так называемое лапласовое усиление, – сказал Джакомо. – Но для начала я хотел бы показать вам оригиналы изображения.

– Да, при усилении могут возникнуть искажения, – поддержал его Мартин.

Затем Джакомо представил на их обозрение и усиленные изображения. Он обратил их внимание на детали, которые мог разобрать только он. Изображения стали более контрастными и понятными, кроме белых и черных пятен появились сероватые оттенки.

– Здесь, я думаю, пять лиц, – Гарпал ткнул пальцем в изображение. Мартин кивнул. Ганс молча разглядывал изображение, сложив руки на груди и нахмурившись.

– Это явно не люди, но их тела двусторонне симметричны, – сказал Гарпал.

– Я думаю, что лиц больше. Но они слишком расплывчаты, чтобы можно было разобрать, каково их точное количество, – заметил Джакомо.

– Это, мне кажется, глаза, – указала Дженнифер. – А это рот.

– Черт побери, я ничего не могу разобрать в этом дерьме, – пробормотал Ганс, еще больше хмурясь. – Что это?

– Может быть это экипаж… – начала было Дженнифе, но не договорила.

– Экипаж другого Корабля Правосудия. Наши будущие партнеры, – закончил за нее Мартин.

– Если так, то они совершенные тупицы. Только тупица может послать такой сигнал и ждать, что на него кто-нибудь откликнется.

– Возможно, это их последнее завещание, – предположил Хаким. – Умирающий корабль посылает слабый, но все же вполне определенный сигнал… Кто-то, кому уже безразлично, смогут ли его обнаружить…

– Момы, по крайней мере, могли бы нам сказать, жив экипаж или нет, – сказал Гарпал.

– Нет, это не наши партнеры, – заключил Ганс. – Это просто беспомощные щенки, потерявшиеся в безбрежном пространстве.

Все больше и больше лиц. Темные фигуры с ярко обрисованными контурами. Уже можно было определить, какую форму имеют эти существа: округлые тела с четырьмя толстыми, похожими на обрубки, ногами; продолговатые, как у лошадей, головы на длинных шеях, пара тонких конечностей, берущих начало от плеч и заканчивающихся четырьмя пальцами. Их, похожая на сбрую экипировка, больше подходила для переноски вещей, чем для прикрытия тела.

– Кентавры! – воскликнула Дженнифер.

– Мне кажется, они больше походят на динозавров, – сказал Джакомо. – Сауроподы.

– Усильте еще, – приказал Ганс.

Джакомо и Дженнифер объединили свои усилия в регулировке, стараясь зафиксировать как можно больше деталей. На какой-то момент картинка расплылась серым пятном, а затем четко сфокусировалась – все очертания упростились до понятных пластичных форм.

– Я хочу усилить теневой фон до такой степени, пока не покажется, что источник света находится вот в этом углу, – объяснил свои действия Джакомо.

Ганс по-прежнему сохранял хмурое выражение лица. Мы столкнулись с чем-то новым, и это ему не нравится, – промелькнуло в голове у Мартина.

Джакомо тыкал пальцем в невидимое меню и клавиатуру, отдавал короткие устные приказы, которые интерпретировались жезлом.

Контрастность усилилась, тени стали более резкими, и наблюдаемая картина внезапно преобрела глубину изображения. Пятеро сауроподов, соединившись в виде пятиконечной звезды, головами к центру, парили в помещении неопределенных размеров. Они держали друг друга за конечности, лишь отдаленно напоминающие человеческие руки.

– Групповой портрет, – усмехнулся Мартин.

– Покажите следующее изображение, также его интерпретировав, – приказал Ганс.

Появилось еще больше фигур, они стояли на фоне устройств, предназначение которых было трудно угадать. Но таким же непонятным видилось бы и внутруннее строение «Спутника Зари» для человека с Земли. Десятое по счету изображение оказалось диаграммой: звезды и какие-то большие шары на фоне испещренного цифрами темного неба. Серии цифр могли являться пояснениями к изображению, однако они были плохо различимы. Джакомо пытался варьировать усиление, но лучшей видимости так и не добился.

Хаким приблизился к изображению и сказал:

– Я вижу знакомое созвездие. По крайней мере, исследовательской команде оно хорошо известно. Мы называем его Орхидея. Оно с нами уже в течение года. Правда, здесь оно выглядит несколько по-другому… Вот более яркая звезда… – он указал на светящуюся точку. – Он жестом попросил Джакомо передать ему пульт управления. Он вызвал карту окружающего их звездного неба и сравнил ее с нечеткой диаграммой.

– Съемки разделены большим промежутком времени, – задумчиво произнес Хаким, – но все же это одни и те же звезды. Вы заметили, что звезды на отдаленном фоне не так совпадают, как вблизи?

– Заметили, – отозвался Ганс. – Сколько времени прошло с момента съемок присланных изображений?

Хаким быстро просмотрел свой момераф.

– Если наши данные соответствуют истине, то около двух тысяч лет.

– Значит, они не могут выбраться отсюда уже две тысячи лет? – присвистнул Гарпал.

Следующие несколько изображений показывали космический корабль под разными углами зрения. Он представлял из себя три сферы, соединенные перемычками.

– Такой же, как наш корабль, – сказала Дженнифер.

Гарпал снова присвистнул:

– Без сомнения, это Корабль Правосудия.

На других картинах были изображены: каюты изнутри, одни из них, возможно, предназначались для проживания, другие – для совершения ритуалов; сауроподы, закапывающие какие-то плохо различимые предметы, по форме напоминающие яйца; сауроподы, разбивающие эти «яйца» и потребляющие содержимое; те же существа – то ли отдыхающие, то ли мертвые; двадцать блоков того, что можно было бы назвать текстом и серия из десяти индивидуальных портретов.

Следующие десять изображений были обычными схемами звездной системы. Хаким сравнил их с теми диаграммами, которые исследовательская команда сделала с Левиафана. Число планет не совпадало, но было близким, орбиты казались похожими, но не совсем.

– Трудно сказать определенно, – задумчиво произнес Хаким. – Большое сходство, но…

– Может быть, за это время система изменилась, – предположил Мартин.

– Но только не естественным путем. На их схеме показано двенадцать планет, мы же насчитали только десять. Самая большая планета исчезла. Куда она могла деться?

– Ты думаешь, они не посещали Левиафан? Что это – другая звездная система? – спросил Ганс.

Хаким нахмурился:

– Не знаю. что и сказать. Сходство слишком явное, чтобы быть простым совпадением… Эти шесть похожих планет, конгруэнтные массы, орбиты, диаметры…

– Забудь об этом на время, – сказал Ганс.

Следующие сорок изображений показывали планеты и их поверхности с очень размытыми деталями: очертания гор и каких-то других внушительных структур с гладкой поверхностью; озера и иные водоемы; скопление облаков над плато вершины горы; сауроподы, окруженные обширными защитными полями.

Последнее изображение было поразительным по своей четкости.

На поверхности планеты три сауропода стояли напротив совершенно иных существ. В первый раз появившиеся на экране существа были в три раза больше сауроподов и имели бочкообразное тело, стоящее на двух массивных, как у слона, ногах.В верхней части длинной гладкой головы располагался ряд отверстий, напоминающих глаза. Их было девять.

Существа обменивались яйцами. Один из сауроподов стоял на коленях перед огромным бочкообразным и протягивал ему яйцо.

– Что, черт побери, там происходит? – Ганс уставился на финальную сцену. – У них слишком бедный подбор картинок, чтобы в этом разобраться.

– Возможно, что это не все, а только то, что уцелело после стольких лет, – заметил Хаким.

– Так мы будем менять курс и искать их? – спросил Джакомо.

– Нет, не будем, – резко ответил Ганс. – Они мертвы. Ясно, что это не сигнал о помощи. Они знали, что умирают.

Воцарилась тишина. Затем послышался глухой, звучащий как бы издали, голос мозгового центра корабля. Последний раз они слышали его за год до Стычки, когда Мартин еще не был Пэном.

– Готовится экспедиция для исследования корабля. – это было сказано богатым контральто. – Было бы лучше, если бы члены экипажа «Спутника Зари» вошли в экспедицию.

Лицо Мартина покраснело от удивления и злобы.

– У нас нет лишнего горючего! – прокричал он.

– Горючего достаточно, – возразил голос корабля. – Будет создано судно. Оно вместит три человека или отправится необитаемым, как вы сами решите.

– Вы можете прямо сейчас создать корабль? – удивленно спросил Хаким.

– Для чего вообще это делается? – бушевал Ганс. – Они мертвы! В этом нет никаких сомнений. Две тысячи лет!

– Это Корабль Правосудия, – ответил голос корабля. – Переданной информации недостаточно, чтобы определить, что же произошло с кораблем. Все Корабли Правосудия обязаны встречаться и обмениваться информацией, если подобная встреча возможна.

Ганс поднял руки вверх, изображая, что он сдается.

– Есть ли добровольцы отправиться к кораблю? – спросил он у окружающих.

– Мы можем бросить жребий, – предложил Хаким.

– Нет, мы не будем бросать жребий, – возразил Ганс. – Мартин, я полагаю, ты не против отправиться?

– Трудно сказать, – пробормотал Мартин.

– А я бы хотел, чтобы именно ты сделал это. Возьми с собой Хакима и Джакомо.

Дженнифер затаила дыхание.

– Сколько времени продолжится путешествие? – поинтересовался Джакомо.

– Один месяц по вашему времени, – ответил голос корабля. – Для того корабля – четыре. Вам придется пережить суперускорение и суперторможение.

– На это уйдет масса горючего, – вздохнул Ганс.

Джакомо взял Дженнифер за руку

– Это будет недолгая разлука, – прошептала Дженнифер. – Она только укрепит нашу любовь.

Но, кажется, ей не удалось убедить в этом Джакомо.

– Если на судне будут находиться люди, понадобится больше горючего, – заметил Мартин.

– Верно, – подтвердил голос корабля. – Но все же, это не главное, что вы должны учитывать. Главное, вы должны получить как можно больше информации. В присутствии людей исследования будут разностороннее.

Ганс положил руку на плечо Мартину.

– Это немного взбодрит тебя, – усмехнулся он.

– Каким образом? – удивился Мартин. – Посещение покинутых…

– По крайней мере, твоя осточертевшая кислая физиономия перестанет маячить перед моими глазами, – процедил сквозь зубы Ганс.

– Да, похоже у меня нет выбора, – невозмутимо резюмировал Мартин.

– Я мог бы послать и Розу, – многозначительно заявил Ганс.

Мартин пристально посмотрел на него.

– Хорошо, я лечу, – кивнул он.

Хаким сделал попытку разрядить обстановку.

– О, это будет необычное путешествие! А пока мы летаем, экипажу тоже найдется занятие: они могут тщательно изучить эти изображения…

– Нет, – прервал его Ганс. – Мы больше не покажем их никому. Они, конечно, все равно узнают о существовании корабля, но не более того… Прикройте ваши рты.

– Но почему? – изумилась Дженнифер.

– Эти изображения могут плохо повлиять на моральный климат экипажа, который и так неустойчив, – подчеркнул Ганс. – Мартин, Джакомо, а вот вы изучите их подробнее, вместе с Хакимом и Дженнифер. Но никто больше не должен их видеть. Пока. Я не хочу даже смотреть на них, – добавил он, поморщась, затем приказал чеканным голосом, – Все сообщения передавайте лично мне.

– Ганс, это же обман команды, – Дженнифер не верила своим ушам.

– Нет, это приказ. Если приказы еще что-то значат для вас. Вы согласны выполнить его?

Дженнифер попыталась что-то еще сказать, но Ганс не дал ей вымолвить ни слова:

– Все, хватит об этом. Если кто-то хочет выбрать нового Пэна – пожалуйста. Я буду даже рад вернуться к относительно нормальному образу жизни, буду выполнять приказы, вместо того, чтобы отдавать их, – сказал он невозмутимо. – Я прав?

Ни у кого не возникло желания возразить. Они вяло согласились. Дженнифер скопировала изображения на их личные жезлы.

Впервые за время путешествия одна группа удерживала информацию от другой.

Мартин вернулся в свою каюту в еще более мрачном и оцепенелом состоянии, чем когда-либо. Он снова просмотрел изображения, пытаясь оценить серьезность случившегося. Его одолевали сомнения, не слишком ли легко он уступил Гансу.

Он не связывал никаких надежд с предстоящим путешествием. Изображения были слишком безнадежными. По-видимому, Благодетели не смогли сохранить этот Корабль Правосудия. Сауроподы были мертвы уже тысячи лет.

Благодетели, скорее всего, знали о Левиафане и Полыни уже миллионы лет.

Они посылали сюда других. Они подозревали, что творилось вокруг Полыни, а сейчас это просто подтвердилось.

«Спутник Зари» был один из немногих.

Ни один корабль не добился успеха, никто даже не добился того, что смогли сделать они – поджечь дитя тьмы.

Но то, что ожидало их у Левиафана, могло оказаться еще более обманчивым, сложным и рискованным.

Корабль, созданный внутри второго дома-шара, был ненамного больше бомбардировщика. Его длина составляла десять метров. Внутри размещалась кабина грушевидной формы, диаметром четыре метра. В этой кабине Мартин, Джакомо и Хаким должны были провести около месяца – большую часть во сне, укутанные объемными полями.

Они попрощались. Экипаж знал чуть больше, чем ничего, – только то, что существует еще один Корабль Правосудия, возможно погибший, и что трое из них отправляются для расследования.

Ганс вышел из нового корабля, прищурившись, посмотрел на Мартина и сказал:

– Ты можешь отказаться, если хочешь. Я понимаю, что это не пикник.

Мартим покачал головой. Он попал в дурацкое положение. Ганс предлагал ему отказаться, но он же отлично знал, что Мартин не станет делать этого, не станет столь демонстративно выказывать свою слабость.

Ганс склонил голову набок:

– Джакомо, а ты не слишком усердствуй в поисках знаний. Вдруг мы узнаем то, что нам вовсе бы и не хотелось знать.

– При таком положении дел зачем тогда вообще отправлять нас? – спокойно поинтересовался Хаким.

– Не знаю, – покачал головой Ганс. – Возможно, мы просто становимся параноиками.

– Возможно.

– И все же будем надеяться на лучшее, – сказал Ганс и пожал всем руки. Джакомо и Дженнифер попрощались друг с другом ото всех в стороне.

– Мы готовы, – сказал Мартин. Путешествие в триллион километров начинается с первого шага. Он забрался в корабль и отпустил лестничное поле. Джакомо, а за ним и Хаким, последовали за Мартином.

Когда они заняли свои места, Хаким заметил:

– «Спутник Зари» отдал нам одну четвертую своего запаса горючего.

Мартин кивнул. Но такое расточительство в данный момент не слишком волновало его.

– Внешне наш корабль похож на рыбу, проглотившую яйцо, – сказал Хаким. – Очень неудобное сооружение. К тому же, оно состоит из шестидесяти процентов фальшивой материи…

– Прекрати, пожалуйста, – остановил его Джакомо. – Меня и так тошнит.

– Итак, впереди длинное увлекательное путешествие, – усмехнулся Хаким. Он был бледен и слегка дрожал.

Люк плавно закрылся.

Они покинули арсенал оружия. «Спутник Зари» удалялся, становясь точкой на фоне звезд.

Голос мома произнес:

– Через три минуты мы начинаем ускорение.

Мартин подумал, что их корабль похож на крупного мома, получившего семимильные башмаки.

– Хотите посмотреть на себя со стороны? – Раздался по «ноучу» голос Ганса.

Он показал их изображение, каким оно представлялось со «Спутника Зари». Их судно было похоже на стрелу с утолщением грушевидной формы посередине – его образовывали бледно-зеленые топливные баки.

Объемные защитные поля окружили всех троих пассажиров. Зрение Мартина, как обычно в таких случаях, ухудшилось, но он еще мог видеть и слышать сообщения «ноуча». Их корабль лишь на мгновение осветила яркая вспышка, затем заработали гасители.

– Счастливого пути, – прокричал им вслед Ганс.

Мартин перенес ускорение в состоянии небытия. Обрывки сновидений, похожие на воспоминания, посещали его. Он видел отца, мать, девушек, которых встречал на танцах в Центральном Ковчеге. Беспорядочные видения были восхитительны своей банальностью. После достижения кораблем скорости, почти равной скорости света, к ним вернулись более привычные поля. Звезды вокруг них образовывали сплетение, напоминающее скрученное ожерелье. Для удобства наблюдения на звездной сфере корабля появилось, более привычное им, откорректированное изображение окружающего космического пространства.

– Когда мы прибудем на место? – спросил Джакомо. В столь тесном помещении Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Через десять дней, – ответил Хаким.

– Первые шесть дней вы можете просто спать, если хотите, – сообщил голос мома.

– Земные астронавты потратили бы на это месяцы, – заметил Хаким.

– Да, нам крупно повезло, – уныло откликнулся Джакомо.

– Давайте спать, – предложил Мартин.

Наступил сон. Он принес новую, более длительную полосу забвения. Мартин проснулся полностью дезориентированным. Выпив чашку подслащенного напитка и проделав упражнения, рекомендованные в условиях невесомости, он немного пришел в себя и начал наблюдать за своими приятелями.

Мартин полагал, что путешествие ухудшит его моральное состояние. Но к своему удивлению, он испытывал почти радостное возбуждение, у него появилось ощущение свободы, чего не случалось прежде.

Хаким вел себя так, будто бы бремя уныния передалось от Мартина к нему. Он работал спокойно, но без энтузиазма. Джакомо проводил много времени, созерцая маленькую звездную сферу.

– Мы сейчас дальше, чем когда-либо, от своих друзей, – сказал он в конце второго дня после пробуждения. Заброшенный корабль был теперь всего лишь в двух днях пути от них. – Но что бы там ни было, – продолжал он, – я не чувствую себя изолированным. А вы?

– «Спутник Зари» сам по себе достаточно изолирован, – заметил Мартин.

– Да, но они там все вместе… А нас только трое.

Когда Мартин по-настоящему уснул, он увидел увидел темный призрак Розы, гуляющей внутри невероятно яркого зеленого поля. Ветер отрывал от призрака маленькие кусочки и уносил, как пушинки черного одуванчика. Призрак поднимался над холмами и деревьями. Он был хрупким и трогательно уязвимым.

Проснувшись окончательно, Мартин начал помогать Хакиму готовиться к предстоящим исследованиям. Мом кратко инструктировал их по вопросам устройства Кораблей Правосудия, выпущенных в глубокий космос за последние несколько тысяч лет. Но сведений об их исходных координатах и местах назначения он, как всегда, не давал. Мартин начинал верить, что они действительно сейчас выполняют нужную работу, что его присутствие на этом судне окажется полезным для всего экипажа.

Ведь помощь экипажу тоже входила в список обязанностей самого Корабля Правосудия. Возможно, мозговой центр знает о страхах и подозрениях команды и пытается уменьшить их.

– Надо что-то предпринимать, – произнес Хаким. Два дня подряд их одолевала скука. – Предлагаю поместить себя в центр пустоты и посмотреть, что из этого получится.

Джакомо смотрел на Хакима жалобным взглядом.

– Ты хочешь, чтобы мы спятили?

– Я думаю, это позабавит нас, – усмехнулся Хаким. Его мрачное состояние прогрессировало, чувство юмора приобрело странный оттенок – частично фатальный, частично озорной. Лицо Хакима оставалось спокойным, глаза безучастными, но он иногда предлагал такое, что не могло бы прийти в голову его приятелям.

– Не уверен, – сказал Джакомо.

– Слушай, ты такой сильный, здоровый парень, тебе должно быть все нипочем, – с улыбкой произнес Хаким. – Или католик не может принять вызов от мусульманина?

Джакомо отвел глаза в сторону:

– Мои родители даже не посещали церкви.

– О, а почему никто не вспомнит о моей религии? – в шутку возмутился Мартин. Ему казалось, что разговор становится слишком напряженным, и он уже не может оставаться в стороне.

– Мы не знаем, какая у тебя вера, – сказал Хаким.

Мартин задумался:

– Я и сам не знаю, – произнес он наконец, – Я думаю, мои предки были унитарианцами.

– Я предлагаю посидеть внутри проекции окружающего пространства космоса и обменяться впечатлениями, – не отступал от своего Хаким.

Джакомо и Мартин переглянулись.

– О кей, – сказал Мартин.

Мом оказал им услугу, и через несколько минут их уже окружало интенсивно пестрая тьма – впереди, кружащиеся ожерелья размытых звезд – сзади.

Мартин мгновенно почувствовал головокружение. Невесомость никогда не беспокоила его раньше, теперь же он со всей силой вцепился руками в сиденье, на теле выступил пот. Они не смотрели друг на друга несколько минут, боясь афишировать собственные чувства.

Голос Хакима вывел Мартина из всепоглощающего ощущения бесконечного падения.

– Это хуже, чем я предполагал, сказал Хаким. – С вами все в порядке?

– Все нормально, – коротко отозвался Джакомо. – Вот только кто будет убирать, если меня стошнит?

– Хаким бросил вызов, ему и убирать, – поддержал шутку Мартин.

– Эй, подайте мне швабру, – закричал Хаким. Нервное хихиканье немного приободрило их.

– Это весьма странно, – заметил Джакомо, – когда я смотрю налево… Господи! Все крутится и вертится, как карусель.

Мартин попробовал посмотреть направо. Звездное ожерелье дрожало, неопределенность звездных очертаний пугала, они напоминали узелки на нитках, раскрашенных разведенной краской. Все увиденное напоминало океан, сзади – извержения подводного вулкана, впереди – загадочное поблескивание гигантской глубоководной рыбы. Галактической рыбы, гамма-излучение которой брало начало из глубины далеких веков.

– О чем вы думаете? – спросил Хаким после нескольких минут тишины.

– Я думаю о том, что хочу обратно, – признался Мартин.

Но они все еще оставались снаружи. Минуты тянулись одна за другой. Непроизвольно их руки соединились, дыхание стало синхронным.

– Поразительно, – воскликнул Джакомо. – Неужели я не сплю?

– Нет, ты не спишь, – покачал головой Мартин.

– Когда я смотрю кося в уголки глаз, все вокруг вытягивается, удлиняется, будто пытаясь достать меня. Да, очень таинственно.

– А я слышу глашатаев-мусульман, созывающих верующих на молитву, – сказал Хаким. – Это очень впечатляет. Хотел бы я, чтобы и вы это услышали.

– Ты все еще считаешь себя мусульманином, Хаким? – спросил Мартин.

– Мы все мусульмане, – ответил Хаким. – Это наше естественное состояние. Мы должны положиться на Аллаха и стать покорными. Аллах хранит нас, я это чувствую… И Мухаммед его пророк. Но кто может сказать, что представляет из себя Аллах? Поклоны в Мекке не помогут понять этого.

– Да, я вижу ты – мусульманин, – задумчиво произнес Мартин.

– Папа Римский погиб вместе с Землей, – сказал Джакомо. – Момы не спасли его. Хотелось бы знать почему?

Сейчас Мартин видел траву, растущую по краям туннеля. Яркая, завораживающая зелень – от нее трудно было отвести взгляд.

– Ты помнишь, как вызвался добровольцем? – спросил Джакомо.

– Это было трудное время для меня, – отвечал Хаким. – Моя мать была против. Отец строго поговорил с ней. Она много плакала. Но я твердо решил, что должен лететь. Моя мать… С того дня она просто не замечала меня. Все это очень грустно.

– А как вам удалось пройти тесты?

– У меня их было немного, – теперь ответил уже Мартин.

– А мне пришлось пройти огромное количество тестов, – сказал Джакомо. – Психологические…

– А, эти, – небрежно откликнулся Мартин. Сразу вспомнилось, как погруженный в объемные поля, он трепетал, ожидая результатов тестирования. А момы ходили туда-сюда и ничего ему не говорили.

Мартин вспомнил гордое и печальное лицо отца в последний день перед отлетом. Семьи собрались рядом с только что построенным Кораблем Правосудия. Светили звезды. Некоторые из детей испытывали нервное возбуждение, слишком сильное для их юных лет. Мартин вспомнил, как Рекса Дубового Листа стошнило, поспешно высланное поле захватило содержимое его желудка и смело прочь. Мартин улыбнулся. Момы никогда не дисквалифицировали детей за взвинченные нервы и страх.

Бессонные ночи, когда «Спутник Зари» уходил в темноту, поднимаясь почти год на горящем факеле, поглощаемом гасителями. Учебные занятия, освоение момерафа. Первое свидание Мартина с Фелиситой Тигровым Хвост – неловкое и восхитительное; небольшое замешательство, охватившее его, когда он понял, что влюбился. Фелисита, обладавшая большей природной мудростью не остановила тогда свой выбор на нем. В мягкой форме она отвергла его настойчивость, без смущения знакомя с другими своими приятелями…

Что удивительно, он не сразу почувствовал влечение к Терезе. В вопросах житейской мудрости момы почти не опекали своих питомцев, позволяя приобрести опыт, не прибегая к помощи Благодетелей – чисто человеческим путем, учась на своих ошибках…

– Мартин, ты помнишь свою первую встречу с Дженнифер? – спросил его Джакомо.

– Да, помню. Кажется, это было в Центральном Ковчеге…

– Нет, ты ошибаешься, на Корабле Правосудия.

– Как она выглядела тогда? Я плохо помню ее в тот период.

Они долго еще вспоминали и беседовали о превратностях судьбы. Постепенно разговор иссяк, и они молча созерцали Вселенную. Мартину казалось, что она вобрала в себя его трепещущее сердце. Звездное ожерелье ожило, окутав его тонкой паутиной. Он ощутил свое слияние с галактикой и с новой силой испытал эйфорию от нахлынувших чувств.

Сколько времени прошло, Мартин не знал. Джакомо нарушил его блаженство, громко сказав:

– Все, с меня хватит.

– Но почему? – удивился Хаким.

– Потому что, черт побери, я только что громко плакал во сне.