Текст книги "Божья кузница (сборник)"

Автор книги: Грег Бир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 60 страниц)

3 октября

Харри Файнман стоял на корме, распутывая леску спиннинга. Лодку понемногу сносило неспешным течением реки. Артур бросил якорь в дюжине ярдов к югу от раскидистой сосны с искривленным стволом. Здесь была глубокая впадина, издавна привлекавшая местных рыбаков. Марти играл с мелкой рыбешкой, предназначенной для наживки, и то и дело открывал картонные коробки, наполненные землей и червями. Солнце являло собой ослепительно-яркий круг на фоне прозрачных высоких облаков. Воздух пах рекой, сочной зеленью и прохладой первых дней осени. В тихой заводи оранжевые и коричневые листья собрались в колышущийся на волнах ковер.

– Мне тоже насадить приманку на крючок? – спросил Марти.

– Таковы правила игры, – ответил Харри Файнман.

Коренастый, мускулистый, он уступал Артуру в росте. Преждевременно поседев, он начал лысеть, но, тем не менее, воротник его черной кожаной куртки закрывали не успевшие поредеть волосы. Добродушное выражение мясистого лица сочеталось с пронзительным взглядом маленьких глаз, прятавшихся под густыми темными бровями. Он энергично смотал нейлоновую леску и закрепил удочку рядом с банкой с наживкой и коробкой, полной рыболовных снастей.

– Считай, что ты поймал рыбу, только тогда, когда все подготовил для этого сам.

Увидев растерянное лицо Марти, Артур подмигнул сыну.

– Червячкам будет больно, – прошептал Марти.

– Не знаю, способны ли они ощущать боль, – задумчиво проговорил Харри. – Может, и способны. Но это в порядке вещей.

– Это в порядке вещей, папа? – переспросил Марти.

– Думаю, да.

За все время их жизни у реки Артур впервые взял Марти на рыбалку.

– Твой папа хочет облегчить тебе жизнь, малыш. А я – нет. Ловить рыбу – серьезное дело. Целый ритуал.

Марти уже слыхал кое-что о ритуалах.

– Значит, надо вести себя по правилам, и тогда мы не будем чувствовать вину.

– Так и есть, – подтвердил Харри.

Взгляд Марти стал отсутствующим – он явно вынашивал очередную идею.

– Пегги выходит замуж… Этого требует ритуал, потому что они собираются заниматься любовью, правда? Иначе они бы чувствовали себя виноватыми?

Утром Франсин и Мартину предстояла поездка в Юджин на свадьбу родственницы. Артур собирался отправиться с ними, но появились более важные дела.

Артур посмотрел на сына.

– Ты заходишь слишком далеко в своих рассуждениях.

– Он твой сын, старик.

– Заключение брака – праздник. Это ритуал, но очень радостный. Совсем не такой, как насаживание червя на крючок.

Харри усмехнулся.

– В наши дни никто не чувствует вину, занимаясь любовью.

Марти удовлетворенно кивнул и взял из рук отца леску с крючком. Артур осторожно подцепил червя из картонки и протянул сыну.

– Сверни его в кольцо и насади на крючок несколько раз.

Марти фыркнул, следуя указанию.

– У червей желтая кровь, – заметил он. – Хлюпает.

Они безуспешно рыбачили в течение часа. К половине десятого Мартин уже мечтал убрать удочку и съесть бутерброд.

– Согласен. Руки чистые? – спросил Артур. – Смой соус из червей.

– Фр-р-р. – Марти почти коснулся воды лицом, пытаясь опустить руки поглубже в воду.

Харри откинулся назад и сжал удочку коленями. Он закинул руки за голову и широко улыбнулся.

– Мы не занимались этим годами.

– Я не слишком скучаю без рыбалки, – бросил Артур.

– Ах ты, неженка!

– Папа – не неженка! – крикнул Марти.

– Заступись, сынок! – подбодрил его Артур.

– Ловить рыбу – скверное дело!

– Яблоко от яблони недалеко падает, – подытожил Файнман.

Поля шляпы свисали ему на лицо и закрывали глаза. Неожиданно Артуру вспомнился сон, в котором голова друга представлялась ему луной, и вздрогнул. Поднялся прохладный сырой ветер и завел прекрасную скорбную песню.

Марти рассеянно жевал бутерброд.

4 октября

Сосны подступали к дому так близко, что их можно было принять за рисунок на оконных занавесках. А за ними открывался великолепный вид: излучина тихой, поросшей зеленью реки. С запада надвигались белые, темнеющие к горизонту облака.

Сидя на кухне среди медных горшков и мисок, Артур разбил яйца в сковороду, греющуюся на огне.

– Мы знаем друг друга уже тридцать лет, – сказал он, раскладывая омлет с колбасой на тарелки. Одну из них он поставил на тяжелый дубовый стол перед другом. – Но редко видимся.

– Именно поэтому мы так долго остаемся друзьями. – Харри трижды постучал вилкой по столу. – Из-за этого воздуха я так голоден, будто в последний раз ел тоже тридцать лет назад. Что за чудное место!

– Ты убиваешь во мне сентиментальность, – заметил Артур, выходя за кувшином апельсинового сока.

– Колбаса?..

– Еврейское национальное блюдо.

– Господи, благослови!

И Харри набросился на желтую взбитую массу, лежащую перед ним на керамической тарелке. Артур уселся напротив.

– Как ты можешь здесь работать? Я предпочитаю железобетонные клетушки. Они помогают собраться с мыслями.

– Зато ты хорошо спал.

– Хорошо ли, плохо ли я сплю – всегда храплю.

Артур улыбнулся.

– А еще считаешь себя любителем природы, рыбаком. – Он отрезал кусочек колбасы и поднес его ко рту. – В промежутках между консультациями и занятиями я собрался было написать книгу об администрации Хемптона, но так и не приступил к первой главе. Не знаю, как описать все, что случилось. Мы стали свидетелями чудесной трагикомедии, не правда ли?

– Хемптон больше доверял науке, чем любой другой президент со времен… со времен…

– Надеюсь, что Крокермен…

– Что за имя для президента!

– … Окажется не так плох. Я пригласил тебя отчасти из-за него.

Харри вопросительно поднял кустистую бровь. Друзья представляли собой пару, достойную классической комедии: высокий, слегка сутулящийся, обычно лохматый Артур и Харри, невысокий крепыш, едва ли не толстяк, с залысиной на лбу и дружелюбным выражением лица, несколько старившим его.

– Я так и сказал Итаке.

Итака, красивая, идеально сложенная супруга Хаврри, которую Артур давно не видел, была на десять лет старше мужа.

– Что ты сказал Итаке?

– То, что, судя по твоему тону, у тебя есть для меня дело.

Артур кивнул.

– Есть. Отдел возобновляет работу. До некоторой степени.

– Крокермен возрождает Отдел Космических Связей?!

– Не совсем так.

Артур считал Отдел Космических Связей – ОКС – своей лебединой песней в Вашингтоне. В течение трех лет он занимал пост научного консультанта и секретаря ОКС в администрации Хемптона, назначившего его на эту должность после несчастного случая в Аресибо в 1992 году. Инцидент оказался ложной тревогой, но, тем не менее, Хемптон не отпустил Гордона. В 1994 году в Мехико-Сити глава правительства погиб от руки убийцы. Вице-президент Уильям Крокермен срочно принял присягу в Нью-Мексико и тут же отправился в Белый Дом, где, словно подружая собственный герб, заменил большинство членов кабинета. Три месяца спустя вновь назначенный начальник штаба Ирвин Шварц вызвал к себе Артура: «Хватит с нас маленьких зеленых человечков, хватит уже судов, пропавших в Бермудском треугольнике… Можете быть свободны, мистер Гордон».

– Он что, собирается предложить тебе место консультанта по науке, – спросил Харри, – и вышвырнуть этого идиота Роттерджека?

Артур покачал головой, усмехаясь.

– Он хочет создать отдел для выполнения особых поручений президента.

– Австралия. – Харри многозначительно кивнул. Он отставил стакан с апельсиновым соком, не сделав ни глотка. Напрягшись, как струна, он не спускал невидящего взора с солонки и перечницы, стоящих на середине стола. – Большая пустыня Виктория.

Артур не удивился.

– Что ты о ней знаешь? – спросил он.

– Я знаю, что гора открыта искателями опала и что ее не должно быть на этом месте. Я знаю, что она фактически повторяет Айерз-Рок.

– В последнем ты ошибаешься. Некоторые различия есть. Но в главном ты прав. Гора появилась недавно, и ее не должно там быть.

Артур с облегчением понял, что друг находится в неведении относительно аналогичной истории, происшедшей гораздо ближе к дому.

– А при чем тут мы?

– В конце концов, Австралия попросила совета. Через три дня премьер-министр собирается выступить с докладом перед общественностью. На него давят со всех сторон.

– Тоже маленькие зеленые человечки?

– Я не могу даже прокомментировать твой вопрос, пока ты не ответишь на мой.

– Спрашивай.

Харри ждал, все еще напряженно выпрямившись.

– Президент назначил меня ответственным за группу гражданских ученых. Мы сотрудничаем с военными и с государственными органами. Мой первый выбор пал на тебя.

– Я биохимик. Значит…

Артур медленно покачал головой.

– Послушай, Харри. Ты нужен мне как биохимик и как заместитель. Я уговариваю геолога Уоррена из Кент-Стейта и физика Абанте из Малибу. Они согласились, но им еще нужно пройти политическую аттестацию.

– Ты считаешь, что я выдержу проверку на политическую благонадежность у Крокермена?

– Выдержишь, если я буду настаивать. А я буду.

– Тебе нужен биохимик… действительно?

– Ходят такие слухи, – ответил Артур, широко улыбнувшись.

– Это было бы прекрасно. – Харри отодвинулся от стола вместе со стулом. Он съел только половину порции. – Старые друзья опять работают бок о бок. Итака не будет против. Черт возьми, даже если… Но…

– Такого шанса больше не будет, – сказал Артур, подчеркивая каждое слово. Могло показаться, что он пытается вдолбить важное понятие в голову бестолкового студента.

Харри наморщил лоб.

– А Дапрес из Кингз-колледжа?

– Я связался с ним. Он пока не дал ответа. Вполне возможно, что иностранцы не смогут войти в группу.

– Я бы, не задумываясь, принял предложение, – сказал Харри. Артур заметил, что глаза друга покраснели. Файнман чуть не плакал. – Но тебе нужен кто-нибудь понадежней.

– Что ты имеешь в виду?

Харри смотрел в окно, то сжимая, то отпуская вилку.

– Я и Итаке сообщил всего лишь три недели назад.

С лица Артура мгновенно исчезло выражение радостного возбуждения, владевшего им всего лишь секунду назад.

– О чем?

– Хроническая лейкемия. Моя болезнь. Она поймала меня.

Артур дважды моргнул. Харри смотрел мимо него.

– Дело плохо. Через несколько месяцев вся моя жизнь будет уходить на борьбу с недугом. Я превращусь в обузу.

– В последней стадии? – спросил Артур.

– Врачи обнадеживают. Но я читал, что…

Его передернуло.

– Новые средства лечения…

– Многообещающие. Но ты должен понимать… – Харри перевел ясный взгляд на Артура. – Итак, эта штуковина размером с Айерз-Рок – как давно она появилась?

– Не более шести месяцев. Разведывательные спутники делали съемку местности полгода назад, и так ничего не было.

Харри весело улыбнулся.

– Чудесно. На самом деле чудесно. Что же это такое?

– Обломки Европы? – рассеянно предположил Артур. Он так и не смог посмотреть другу в глаза.

Харри громко рассмеялся и бросил салфетку на стол.

– Я не собираюсь тосковать и стенать. По крайней мере, решая твою проблему.

Горло у Артура сжалось. Он фактически вырос с Харри. Они знакомы тридцать лет. И теперь его друг – перед лицом смерти.

Артур прокашлялся.

– Мы станем мудрее, решив ее, Харри. Все человечество. Я очень нуждаюсь в тебе.

– А ты можешь взять на работу потенциального инвалида?

Наконец их глаза встретились, и на этот раз Артур не отвел взгляд. Он с усилием расправил плечи.

– Ты выкарабкаешься, Харри.

– Скажи еще о воле к жизни.

– Присоединяйся к нам.

Харри потер указательным пальцем глаза.

– А поездки? То есть, много…

– Только на первых порах, а потом ты можешь оставаться в Лос-Анджелесе, если пожелаешь.

– Это будет необходимо. Я прохожу курс лечения в Калифорнийском университете.

Артур протянул руку.

– Ты вылечишься.

– И тогда, может статься, будет не так страшно. – Харри крепко сжал руку Артура.

– Что?

– Умирать. Как славно было бы увидеть… Говоришь, маленькие зеленые человечки?

– Так ты с нами?

– Ты и сам знаешь.

– В таком случае, я нарисую более полную картину. На этот раз – не Австралия. Речь пойдет о пустыне Мохаве, точнее – о Долине Смерти. Где-то между курортом Фернис-Крик и городком под названием Шошоне. Гора напоминает конус потухшего вулкана. Она новая. Раньше ее никто не видел.

Улыбка не покидала лица Харри.

– Чудесно!

– Ах да, там еще есть неопознанное живое существо.

– Где?

– В данный момент, на военно-воздушной базе в Ванденберге.

Харри возвел глаза к потолку и поднял обе руки. Из глаз его текли слезы.

– Благодарю тебя, Господи!

«Уорлднет» США, «Эртпалс», 5 октября 1996 года.

Сегодня в мире царит почти полное спокойствие. Ни землетрясений, ни тайфунов, ни ураганов… Мы могли бы назвать уходящий день ясным и тихим, если бы не ранний снегопад на северо-востоке Соединенных Штатов, не прекратившийся до сих пор дождь над северо-западной частью Тихого океана, и признаки возвращения печально известного «Эль Ниньо» на юг. Накануне длительного засушливого периода жителям Австралии предстоит противостояние и этому стихийному бедствию.

Когда Тревор Хикс сообщил Терхьюн, своему агенту по рекламе, что утром он будет давать интервью «Кей-Джи-Би», она хихикнула и заметила: «Викки не смирится с твоим предательством». Викки Джаксон работала редактором в «Кнопфе».

– Предупреди ее, что будет частотная модуляция, Шелли. Я собираюсь втиснуться между передачей о серфинге и утренними новостями.

– Разве «Кей-Джи-Би» занимается обзорами соревнований по серфингу?

– Послушай, загляни в свой список станций, – посоветовал Тревор, обидевшись. – Это не моя забота.

– Хорошо. Дай-ка я посмотрю… «Кей-Джи-Би» – короткие частоты. Ты прав. Время утверждено?

– Директор программы дает десять-пятнадцать минут, но, будь уверена, хватит и тридцати секунд.

– По крайней мере, представишься любителям серфинга. Не исключено, что они ничего не слышали о тебе.

– Если мое имя им неизвестно, но не потому ли, что ты плохо работаешь? – Хикс постарался, чтобы его тон был ироничным. Он и вправду устал. В конце концов, Хиксу уже шестьдесят восемь, и хотя он сохранил здоровье и бодрость, ему больше не по силам такое напряженное расписание работы. Лет десять назад он справился бы со всем этим на бегу.

– Ну, полно, полно. Записываю: завтра у тебя утреннее выступление по этому каналу.

– Да, завтра утром. Как будто невозможно пустить запись…

– Не говори глупостей, – строго заметила Шелли, но Тревор вряд ли нуждался в ее увещеваниях.

В журналистской среде Хикс считался самым учтивым и эрудированным собеседником. Некоторая небрежность в одежде, не выходящая, впрочем, за границы избранного им стиля, и неординарное мышление создавали притягательный образ: он походил и на Альберта Эйнштейна, и на пожилого Бертрана Рассела. Реплики Тревора, обычно полностью соответствовавшие принципам технократии и казавшиеся неоспоримыми, как правило, хорошо подходили для коротких сообщений в программах новостей. Он открыл британскую главу в истории Общества Троянцев, занимавшегося изучением космических исследований и идеями строительства гигантских станций-спутников. Член Британского Межпланетного Общества, автор двадцати трех кнги (последняя, повествующая о первых контактах с внеземными цивилизациями, называлась «Звездный Дом»), к тому же, наиболее последовательный представитель так называемого «гражданского сектора» среди сторонников активного освоения космоса – вот далеко не полный перечень его достижений. Короче говоря, хотя Хикс и не стал любимцем домохозяек, но все же мог считаться одним из самых известных научных журналистов мира. Несмотря на двенадцать лет жизни в Соединенных Штатах, он не избавился от британского акцента. Вот так и сложилось, что Хикс был словно создан для радио и телевидения. Конечно же, Шелли воспользовалась необыкновенными качествами Тревора и организовала «налет» на семнадцать городов – четырехнедельное турне с выступлениями.

Итак, Тревор вихрем носился по стране. Вот и очередная остановка – Сан-Диего. Он не бывал здесь с 1954 года, когда освещал испытательный полет первого реактивного гидросамолета-истребителя «Морская Молния» в заливе Сан-Диего. С тех пор город сильно изменился, перестав быть ночлежкой для моряков. Тревор проживал в новом шикарном отеле «Интерконтиненталь» возле причала, и из окон его комнаты на десятом этаже открывалась панорама залива.

В те далекие дни он, репортер агентства «Рейтер», все свободное время посвящал рассказам на научные темы. Однако, в начале пятидесятых мир, казалось, погрузился в глубокий беспокойный сон. Лишь некоторые из его эссе привлекли внимание. Наука ассоциировалась с водородной бомбой. Разговоры о политике не требовали особого напряжения ума и приятно возбуждали. Потом Тревор улетел в Москву. Он планировал сделать несколько репортажей о конференции по сельскому хозяйству для будущей книги о русском ученом Лысенко и его возвеличивании сталинской идеологией. Дело происходило в конце сентября.

Конференция растянулась на пять мучительно скучных дней и не принесла ни пищи для работы над книгой, ни материалов, которыми он хоть как-то мог обосновать для «Рейтер» пребывание в советской столице. В последний день конференции пришло сообщение о запуске в космос восьмидесятичетырехфунтового металлического шара – Первого искусственного спутника Земли. Это событие спасло карьеру Тревора Хикса. Спутник выдвинул науку на первый план. Тревор неожиданно нашел своего конька – космос. Он отказался от книги о Лысенко и без оглядки ринулся вперед.

В 1965 году Хикс сбросил с плеч долой – трудно подобрать более подходящие слова – жену и с тех пор успел встретиться и расстаться с тремя женщинами. В конце концов он стал убежденным холостяком, хотя и симпатизировал одной журналистке из «Нэшнл Джиогрефик», с которой познакомился в прошлом году в Пасадене. Та не отвечала ему взаимностью.

Профессиональная журналистская память, хранившая сведения о множестве событий, начинала сдавать. Тревор Хикс старел. Его волосы полностью поседели. Он старался поддерживать форму, но…

Тревор отгородился шторами от залива и сверкающего огнями скопления кораблей и ресторанов в Сипорт Виллидж. Вид из окна напоминал Диснейлэнд.

Переносной компьютер Хикса стоял на отделанном кленом столе. Черные знаки заполняли светлый фон развернутого экрана, похожего на окантованный лист бумаги для пишущих машинок. Тревор уселся и принялся ковырять мозоль на среднем пальце. Эта мозоль появилась, лениво подумал журналист, в результате тысяч часов, проведенных с карандашом в руке. Теперь на помощь пришел компьютер, который умещается на коленях. Многие молодые репортеры и не знают, что такое мозоль на среднем пальце.

– Вот так-то, – пробормотал журналист, выключая компьютер и отодвигая стул. – Оставим это.

Он закрыл экран и надел ботинки. Накануне вечером он приметил на верфи старинный пароход и морской музей. Вполне подходящее место для прогулки.

Тихо посвистывая, Хикс запер дверь номера и, уверенно ступая короткими сильными ногами, пошел по коридору.

– Что, по вашему мнению, мистер Хикс, ожидает человечество в космосе? – спросил ведущий программы – молодой журналист с густой шевелюрой, чуть старше двадцати лет. Микрофон, покачивающийся на пружинном кронштейне, так и норовил ткнуть его в нос, и Хиксу приходилось держать голову в неудобном положении. Он не отваживался поправить микрофон, казавшийся живым. Интервью записывалось на двухкатушечный магнитофон старого образца, установленный за их спинами.

– Разгорается борьба за новые источники ресурсов, – начал Хикс. Жаль: первая фраза прозвучала не слишком романтично. – Космос полон металлов – железа, никеля, даже платины и золота… Летающих гор, которые ученые называют астероидами. Мы могли бы приблизить эти горы к Земле и воспользоваться их богатствами. Некоторые из них целиком состоят из металла.

– Что может склонить молодежь к выбору профессии, связанной с космосом?

– У них есть альтернатива, – без энтузиазма ответил Хикс, погружаясь в свои мысли. Можно назвать это инстинктом репортера, но неприятные предчувствия не оставляли его последнее время. – Они могут предпочесть любую земную профессию и вести жизнь, очень мало отличающуюся от жизни их родителей. Или же они могут попытаться расправить крылья и устремиться к самым дальним рубежам нашей общей родины. Нет нужды убеждать молодых людей, готовых отправиться в космос в ближайшие десять или двадцать лет. Они знают, что делают.

– Вам нравится «проповедовать» свои идеи?

– Пожалуй.

Разговор о космосе закончен. Вряд ли радиостанция, специализирующаяся на новостях рок-музыки и серфинга, уделит много времени этой теме.

– Любовь к проповедям – не она ли побудила вас написать книгу? Может быть, вами двигала надежда найти более широкую аудиторию?

– Простите?

– Аудиторию, включающую не только любителей научно-популярной литературы. Решили теперь побаловаться научной фантастикой?

– Не просто побаловаться. Я читал научно-фантастические произведения еще мальчишкой в Сомерсете. Артур Кларк тоже родом из Сомерсета, как вы знаете. Но я хочу ответить на ваш вопрос: нет. Мой роман не для всех. Те, кто любит читать серьезные книги, оценят и мою, но я должен предупредить. – О, Господи, подумал Хикс, мне не просто холодно, я чертовски замерз. – Она требует технических знаний и ничего не скажет невеждам. Для них суперобложка превратится в непроницаемую оболочку.

Ведущий вежливо засмеялся.

– Мне понравилась книга, – сказал он. – И, надеюсь, это означает, что я – не из числа невежд.

– Конечно, нет, – согласился Хикс.

– Вы, безусловно, знакомы с сообщениями из Австралии?

– Увы!

– Их передают целый день.

– Возможно, но сейчас всего десять часов утра, а я спал допоздна.

По телу забегали мурашки. Хикс, не отрываясь, смотрел на ведущего программы чуть выпученными глазами.

– А я надеялся, что вы как специалист по космическим загадкам, прокомментируете новость.

– Объясните, в чем дело, и я выскажу свое мнение.

– Известны лишь общие черты. Ясно одно: правительство Австралии не знает, как поступить с инопланетным кораблем, приземлившимся на их территории, и просит дать совет по этому поводу.

– Дождаться следующего визита, – не задумываясь, ответил Тревор Хикс.

– Вот в чем суть известия.

– Похоже на бред сумасшедшего.

Ведущий покраснел.

– Я передаю сообщения, но не сочиняю их.

– Всю свою жизнь я мечтал о возможности сделать репортаж о встрече с космическими пришельцами. Можете считать меня романтиком, но я всегда загорался, если встреча такого рода вдруг казалась вероятной. Я надеялся на чудо, однако каждый раз переживал разочарование.

– Так вы думаете, что эта новость – всего лишь мистификация?

– Ничего не могу сказать.

– Но представьте, что инопланетяне действительно посетили Землю. Присоединились бы вы к тем, кто вышел им навстречу?

– Я пригласил бы их к себе, чтобы они познакомились с моей мамой. С моей матерью.

– Вы бы приняли их у себя дома?

– Обязательно.

Хикс понемногу согревался. Наконец-то он может продемонстрировать свое истинное остроумие и необыкновенный стиль.

– Спасибо, мистер Хикс. – Ведущий отключил микрофон собеседника и заговорил в свой: – Тревор Хикс – ученый и научный обозреватель, недавно выпустивший книгу «Звездный дом», посвященную неизменно интригующей теме колонизации космоса и первых контактов с инопланетянами. Далее в «Новостях» вы услышите: борьба с песчаными заносами на тихоокеанском побережье и рождение серого кита в «Морском Мире».

– Могу ли я ознакомиться с репортажами из Австралии? – спросил Хикс, когда ведущий замолчал.

Он перелистал тонкую пачку распечаток новостей, переданных по телефону. Никаких подробностей. Новый Айерз-Рок в центре Большой пустыни Виктории. Геологический анализ. Аномальная структура.

– Удивительно, – сказал он, возвращая бумаги ведущему. – Спасибо.

– К вашим услугам, – ответил журналист, открывая дверь.

Ярко-желтое такси ожидало Тревора на стоянке. Хикс уселся на заднее сиденье, все еще дрожа – то ли от холода, то ли от возбуждения.

– Здесь есть где-нибудь газетный киоск? – спросил он водителя.

– Газетный киоск? Только не в Клермонт-Месе.

– Мне необходима газета. Хорошая. Утренний выпуск.

– Я знаю одно место на Адамс Авеню. Там продают «Нью-Йорк Таймс», но вы сможете купить только вчерашний номер.

Хикс заморгал и покачал головой. Все-таки ему не достает инстинктивного влечения к технике.

– В отель «Интерконтиненталь», – сказал он.

Большая часть его сознания продолжала обитать во времени, миновавшем двадцать лет назад. На столе в номере стояло устройство, способное дать ученому все необходимые данные – компьютер. При помощи встроенного модема можно за полчаса подсоединиться к крупнейшим агентствам новостей. Надо также попробовать вклиниться в информационную сеть, обслуживающую космические центры, и выяснить подробности, о которых пресса не решилась упомянуть. И кроме того, всегда в его распоряжении таинственный «Регулюс», которым Хикс еще ни разу не пользовался, но он давно знал номер и код от своего друга Криса Райли из Калифорнийского университета.

«Регулюс», уверял Райли, в курсе самых скандальных событий, касающихся космоса и технологий.

К черту новую книгу! Хикс не испытывал подобного энтузиазма с 1969 года, когда он работал на «Нью Сайентист» и освещал полет на Луну.

Артур лежал на кровати, положив руки под голову. Франсин облокотилась на подушки рядом с ним. Она и Мартин вернулись накануне и обнаружили главу семьи в молчаливой задумчивости. Записная книжка с предварительным планом работ лежала раскрытой, но он так и не приступил к ее изучению.

Артур пытался представить себе жизнь без Харри. Мрачная перспектива, даже если грандиозные события хотя бы отчасти смягчат тоску по другу.

Распущенные черные волосы Франсин упали ей на плечи. Каждые пять минут миссис Гордон внимательно посматривала на мужа, однако не решалась нарушить молчание. Артур чувствовал на себе взгляды жены, но не подавал виду, хотя почти хотел, чтобы она начала расспросы.

С тех пор как Артур повзрослел, он точно знал: случись что – и Харри окажется рядом. Харри всегда готов прийти поболтать, ответить на письмо или телефонный звонок, приехать в гости, если они оба не заняты. Они вместе набирались ума-разума и даже иногда (как это ни странно) вместе ходили на свидания. Когда Артур показал Файнману Франсин, тот искренне одобрил выбор младшего друга. «Я женюсь на ней, если ты этого не сделаешь», – предупредил Харри наполовину всерьез. В течение десяти лет Артур и Франсин знакомили своего товарища с особами женского пола, но Харри, как правило, увиливал от дальнейших встреч с этими обычно здравомыслящими, вполне приятными дамами. Роман с Итакой и женитьба на ней в Нью-Йорке в 1984 году удивили всех. Их брак, вопреки предсказаниям, оказался удачным. Молодая дама из высшего общества, дочь банкира, и ученый – не очень-то обнадеживающее начало семейной жизни. Но все же Итака освоила азы науки, которой занимался ее муж. Взамен она терпеливо и настойчиво преподавала Харри навыки поведения в высшем обществе.

Супруги подчеркивали свою независимость, но Артур вскоре понял, что Файнман не может обойтись без Итаки. А как будет чувствовать себя Итака, оставшись без Харри?

Артур еще ничего не рассказал Франсин. Печальная новость касалась только Харри, и чтобы поделиться ею с кем-нибудь, Гордону требовалось разрешение друга. Однако Артур понимал, как глупы его сомнения, и понемногу поддавался желанию довериться жене.

Завтра утром ему предстоит отправиться в Ванденберг и своими глазами увидеть «улику», подтверждающую невероятный факт. Это величайшее событие в его жизни, и, тем не менее, он едва сдерживал слезы.

Возможно, уже в нынешнем году он потеряет друга!

– Проклятье, – прошептал Артур.

– Ну, хватит, – проговорила Франсин, отложив книгу, и повернулась, чтобы положить голову мужу на плечо. Артур закрыл блокнот и погладил жену по лбу. Она продела палец в поседевшие завитки волос на его груди.

– Ты, в конце концов, скажешь хоть слово? Или опять – совершенно секретное поручение?

– Дело не в работе, – ответил Артур.

Он едва сдерживался, чтобы не сообщить ей о своем задании. Наверное, через несколько недель это будет возможно. Новости быстро распространяются; он подозревал, что в скором времени факт находки в Долине Смерти перестанет быть тайной. Все слишком возбуждены.

– А в чем тогда?

– В Харри.

– И что же Харри?

На глазах Артура выступили слезы.

– Что стряслось с Харри? – спросила Франсин.

– У него рак. Лейкемия. Он работает вместе со мной… над одной проблемой, но, может статься, так и не узнает, в чем ее суть.

– Матерь Божья! – промолвила Франсин и положила ладонь на грудь Артура. – Он лечится?

– Да. Но не верит, что от этого будет толк.

– Еще бы пять лет… Говорят, что через пять лет мы избавимся от этой болезни-убийцы.

– У него нет пяти лет. Возможно, у него нет и года.

Франсин придвинулась к мужу, и они некоторое время лежали молча.

– Что ты чувствуешь?

– По поводу Харри? Я чувствую, как будто… – Он нахмурился и на мгновение задумался. – Не знаю.

– Как будто тебя предали, да? – мягко спросила жена.

– Нет. Мы не зависели друг от друга. Харри ничем мне не обязан, а я ему – только дружбой и…

– Присутствием…

– Да. А теперь он собирается покинуть меня.

– Но ты не можешь знать.

– Он знает. Хорошо бы тебе повидать его.

– Он плохо выглядит?

– Нет, в настоящий момент очень хорошо. – Артур попытался представить себе человеческое тело, превратившееся в поле боя: рак, беспрепятственно расползающийся по кровеносным сосудам от пальцев ног до макушки; биологическое сумасбродство, самоубийство, предопределенное генетическим кодом и совершаемое с помощью безмозглых безжизненных сгустков протеина и нуклеиновой кислоты. Неожиданно в Артуре поднялась ненависть к этим мельтешащим микроскопическим частичкам. Почему Господь не снабдил человека вечным двигателем – так, чтобы тот мог преодолевать жизненные невзгоды, не опасаясь, по крайней мере, за свое тело?

– Чем вы занимались? – спросила Франсин.

– У нас было целых два дня. Мы увидимся завтра – и больше я ничего не могу сказать.

– Ты уезжаешь на неделю? На две?

– Я позвоню, если задержусь.

– Звучит так, словно речь идет о великом событии.

– Я признаюсь тебе в одном, – сказал он, обуреваемый жаждой открыть жене все, сообщить невероятное известие человеку, которого он любит больше всех на свете. (Или он любит Франсин меньше, чем Харри Файнмана? Две разных любви. Два разных пристанища).

– Смотри, держи рот на замке, – с улыбкой предупредила жена.

– На замке или просто на задвижке – все равно не проболтаюсь. Знаешь, если бы не Харри, я бы считал себя самым счастливым человеком на свете.

– Боже! – воскликнула Франсин. – Должно быть, случилось что-то грандиозное.

Он вытер глаза уголком фланелевой простыни.

– Это так.

Эдвард Шоу, помешивая ложкой кофе, смотрел на опечатанную дверь своей палаты – туда, где на уровне головы находилось окно. Минувшей ночью он крепко спал. Кругом было тихо, как в пустыне. Чистые белые стены и мебель наподобие гостиничной придавали жилищу уют. Эдвард мог читать книги и смотреть любую передачу – двести каналов, как сообщил наблюдатель, показывая на телевизор, стоящий в углу палаты.