Текст книги "Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Фрэнк Патрик Герберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 324 (всего у книги 388 страниц)

– Командир навел меня на эту мысль, когда подкинул идею создания схемы, имитирующей звуковой ряд нашей лодки.

– И тогда ты подумал о резонансе, – заметил Гарсия.

– О создании сигналов при помощи сигналов гармоник, – поправил его Рэмси.

– Одно и то же, – Гарсия пересел напротив Рэмси. – Мальчик, он чуть не убил тебя.

– Я думал, что он так и сделает.

– Тем не менее ты сам в этом виноват.

Рэмси приподнял голову и, подчиняясь внезапному порыву, внимательно посмотрел на Гарсию.

– Что ты имеешь в виду?

– По непонятной причине ты намеренно заставлял командира подозревать тебя в шпионаже. Но ты забыл об одном: подозрения – штука заразная.

– Давление давит вам на мозги, – сказал Рэмси.

– Кажется, я знаю, к чему ты стремишься, – произнес Гарсия. – Похоже, ты хочешь вывести командира из равновесия.

– Черт, какое у тебя великолепное воображение!

– Мы здесь совсем другие, Джонни. Время, проведенное на подводной лодке, – это наркотик. Это время, когда воображение несется бешеным галопом, – на мгновение он пристально вгляделся в переборку. – И у командира такие же проблемы, что и у нас.

– Исключительное проникновение в суть вещей, – заметил Рэмси.

Гарсия сделал вид, будто не расслышал.

– Когда на плечах лежит колоссальная ответственность, воображение становится проявлением слабости.

Они почувствовали, как «Таран» качнулся и остановился.

– Мы вставляем насос в крышку скважины, – прокомментировал Гарсия. – За пару дней заполним личинку, а потом пойдем домой.

– Если бы это было так просто, – произнес Рэмси.

Гарсия подошел к книжной полке, достал книгу и, найдя нужное место, повернулся к Рэмси.

– Думаю, тебе стоит прочитать это, Джонни. Это любимое место Савви Спарроу.

Он вручил Рэмси Библию, указывая на начало главы.

– Исайя, двадцать семь, стихи один и два.

Рэмси прочитал текст сначала про себя, а потом вслух:

– «В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет дракона в море».[94]94
  В русском каноническом тексте «и убьет чудовище морское».


[Закрыть]

Гарсия продолжил цитату по памяти:

– «В тот день воспойте о нем – о возлюбленном винограднике».

Рэмси, глядя в книгу, покачал головой.

– Какое значение он всему этому придает?

– И убьет дракона в море, – повторил Гарсия, подошел к Рэмси и взял у него книгу. – По словам Савви Спарроу, мы и есть тот дракон.

– Слушай, оставь мне ее почитать, – попросил Рэмси и взял Библию.

– Смотри, осторожно, а то еще станешь верующим, – заметил Гарсия.

– Вряд ли. Мои учителя всегда говорили: если хочешь понять что-либо, читай первоисточник. Это касается и нашего командира.

– Это касается множества людей. А психолог, не обладающий глубокими знаниями об этой книге, напоминает хирурга, у которого нет инструментов. Или слепого хирурга, в конце концов.

Рэмси поверх книги взглянул на Гарсию.

– Когда ты успокоишься и будешь заниматься своими делами?

– Когда ты проснешься, – ответил Гарсия.

Рэмси нахмурился, спрятав лицо за Библией, а потом снова раскрыл ее на том же месте и вскоре увлекся яростным повествованием пророка Исайи, плачем Иеремии и громоподобными стихами пророчеств.

А в это время по ту строну корпуса «Тарана» работали насосы, втягивая для балласта донный ил. Пластиковая личинка надувалась нефтью, будто живое насекомое, впившееся в плоть земли.

Стрелки таймера пробегали круг за кругом. Пятьдесят один час лодка находилась у скважины.

Наконец личинка заполнилась. Она вытянулась на морском дне позади «Тарана», раздувшаяся, длиной в целую милю, гидростатический баланс был точно выверен, чтобы она могла двигаться ниже поверхности воды.

Рэмси и Гарсия вместе вошли в отсек центрального поста. Там уже находились Спарроу и Боннетт.

– Ты прав, нам лучше… – отвечая Рэмси, кивнул Гарсия.

– О чем это вы? – спросил Спарроу.

– Джонни только что сказал, что если на обратном пути мы попытаемся выполнять глубоководные маневры, компенсаторная система личинки сбросит балласт.

– Он прав. А если мы не выполним компенсацию, личинку разорвет, – сказал Спарроу.

– И вся нефть разольется по поверхности, – заметил Боннетт. – Это будет чудесно, не правда ли?

– Возможно, есть способ, чтобы этого не случилось, – сказал Спарроу. – Но будем надеяться, что это не потребуется.

Командир повернулся к пульту управления.

– Лес, поднимай нас. Скорость минимальная. Веди прямо в ущелье. По возможности дольше будем идти под его прикрытием.

– Есть, – пробежался по клавишам пульта Боннетт.

– Интересно, а не захочется им в таком месте устроить нам засаду? – осведомился Рэмси.

– Мы же погибли, ты не помнишь? – спросил Гарсия.

– Джо, проведи дополнительный поиск и придерживайся середины ущелья. Джонни, выполни стандартный поиск, следи на экране за появлением врагов, – Спарроу вытянул перед собой руки.

– Просто прогулка по морю, – доложил Гарсия.

– Для сумасшедших и англичан, – вставил Боннетт.

Палубу «Тарана» качнуло вверх, на мгновение она зависла в этом положении. Вслед за лодкой медленно поднялась личинка, и они двинулись вниз по ущелью.

– Один градус вправо, – сказал Гарсия. – Так держать.

– Есть так держать, – ответил Боннетт.

– Если личинка пройдет за нами все участки пути, поблагодарим нашу счастливую звезду! – сказал Рэмси.

– Два градуса влево, – сказал Гарсия.

– Два градуса влево, – подтвердил Боннетт.

Спарроу взглянул на Рэмси.

– Ты говорил…

– Мы просто разговаривали.

– Оставим разговоры для лагеря отдыха, – произнес Спарроу и повернулся к пульту, за которым стоял Боннетт. – Пока не выйдем за полярный круг, будем каждые три часа делать инъекции от усталости. Немедленно дайте знать, если кто-либо из вас почувствует реакцию Ларсона.

– Мне говорили, что эти инъекции обеспечивают бессонницу на всю жизнь. Разве я не прав? – поинтересовался Боннетт.

– А я как-то раз слышал, что луна сделана из зеленого сыра, – ответил Гарсия.

– Может, вернемся к делу, джентльмены? – спросил Спарроу.

Рэмси улыбнулся. Он чувствовал, как все сильнее фонтаном эйфории и энтузиазма брызжет жизненная сила экипажа. Почесав разбитую челюсть – результат удара кулака Боннетта, он подумал: «Наступил и проявился катарсис номер один, пусть и неожиданным для меня образом. Я до сих пор жив, а Спарроу как и прежде выполняет свои обязанности».

Командир откашлялся.

– Когда мы покинем бассейн Норвежского моря, мы выйдем из зоны непосредственной опасности. Их патрули курсируют около Исландии, они вряд ли ожидают появления кого-либо за пределами этой зоны. Наша главная задача заключается в решении проблем с буксировкой личинки и запутыванием тросов при непредвиденных колебаниях.

– Я хочу дожить до старости, – сказал Гарсия. – Это моя главная задача.

– Ты состаришься гораздо раньше времени – ответил Боннетт.

– Один градус влево, – сказал Гарсия.

– Один градус влево, – подтвердил Боннетт.

«Таран» шел на запад по глубокому подводному ущелью. На входе в Норвежское море из-за мелководья им пришлось выйти из него и красться вдоль края акватории, курсом 276 градусов. Глубина постепенно уменьшалась. На глубине всего 200 фатомов они повернули на юг и двинулись параллельно береговой линии Норвегии курсом 201 градус.

Восемьдесят один час, пятьдесят восемь минут прошло с момента ухода от скважины, два градуса севернее полярного круга.

– Сигнал, – сказал Рэмси и, нажав переключатель, заглушил двигатель.

– Курс, расстояние, направление, – спросил Спарроу.

– Юго-запад, идут западным курсом, возможно, слегка отклоняясь на юг. Я засек сигнал на предельной границе обнаружения: примерно тридцать пять миль.

– Включить скорость. У них нет ничего, что достанет нас на таком расстоянии, – сказал Спарроу.

– Через минуту они выйдут за пределы досягаемости локатора, если не изменят курс, – сказал Рэмси.

– В любом случае мы ничего не теряем, – сказал Спарроу. – Десять минут идем на восток, потом возвращаемся к старому курсу.

Стоящий за штурвалом Гарсия подтвердил выполнение команды. «Таран» изменил курс.

– Потеряли их, – произнес Рэмси.

– Восстановить курс, – скомандовал Спарроу.

И снова лодка двинулась параллельно Норвежской береговой линии. Они пошли на юг, потом на запад-юго-запад, чтобы отойти подальше от береговых станций Норвегии. И снова шли на юг, и снова поворачивали на запад, широкой дугой обходя береговые станции слежения. Теперь они подходили к краю глубоководных просторов, расположенных к югу от Исландии. На центральном посту за пультом стояли вахтенный и помощник: Рэмси и Спарроу.

– Ты будто заговорил радар, – сказал Рэмси.

– Не сглазь удачу. Все может измениться, – ответил Спарроу.

– Почему моряки такие суеверные? – спросил Рэмси.

– Ограниченность наших знаний. Плюс опыт, доказывающий реальность удачи, – произнес Спарроу.

– Удивительно, что на борту нет выданных по распоряжению правительства кроличьих лапок.

– Это стоит обсудить, когда…

– Свора! – Рэмси выключил двигатель. – Они идут прямо на нас, командир!

Спарроу нажал на кнопку сигнала тревоги, включил двигатели.

– Они справа по курсу в пределах пятнадцати миль, – сказал Рэмси.

– Диапазон прямого попадания, – заметил Спарроу, изменив курс на северо-восток и включая двигатели на полную мощность.

В отсек центрального поста вбежали Боннетт и Гарсия.

– На нас идет свора, – сказал Рэмси.

– По местам, – скомандовал Спарроу.

Боннетт и Гарсия встали на боевые посты: Боннетт к штурвалу, а Гарсия за пульт управления торпедированием. Спарроу встал позади Рэмси.

– Глубина моря здесь 8800 футов, – доложил Рэмси.

– Воспользуемся этим, – сказал Спарроу. – Лес, спускаемся. Джонни, следи за атмосферой.

Рэмси до отказа повернул вентиль генератора ангидразы.

Палуба лодки, накренившись, пошла вниз.

– Джо, говори глубину, – приказал Спарроу.

– 6800 футов и 2880 фунтов… 7000 футов и 3010 фунтов… 7500 и 3235… 8000 и 3440… 8500 и 3655…

– Дрейф, – распорядился Спарроу.

Боннетт выключил двигатель.

В тишине раздавался голос Гарсии:

– …8600 и 3700… изменения свойств воды, командир…

– Понял.

– …8700 и 3750… девять фунтов выше нормы, командир…

– Понял.

– 8750 и 3780… восемнадцать фунтов свыше…

– Понял. Лес, выровняй угол скольжения, выведи на главный экран носовые камеры.

– До дна сорок футов. Стая нас быстро нагоняет. Расстояние около одиннадцати миль, – доложил Рэмси.

На большом экране над головами подводников в конусах лучей прожекторов внезапно появился придонный ил.

– Сначала сажай личинку, – сказал Спарроу.

Боннетт поднял до отказа носовые горизонтальные рули, личинка опустилась на дно позади корабля. «Таран» лег в придонный ил на глубине 8800 футов. Счетчик статического давления показывал 3804 фунта ровно: показания превышали норму для этой глубины на двадцать фунтов.

– Стая прошла мимо на расстоянии девяти миль, а теперь уходит, – доложил Рэмси. – Насчитал шестнадцать штук.

– Уходят. Это значит, что они удивлены нашим… – не закончил Спарроу.

– Двое идут назад, поднимаясь на поверхность, они думают, что мы всплыли, – сказал Рэмси.

– Давление выше нормы. Над нами слой холодной воды, скрывающий наш звуковой образ. Если только они не обнаружат металл, мы в безопасности.

– Если только мы не взорвемся, – добавил Боннетт.

– Если бы у нас было немного ветчины, мы добавили бы яйца, если бы у нас были яйца, – заключил Рэмси.

Гарсия захихикал.

– Сейчас важно расслабиться, – сказал Спарроу. – Нам не нужно повторение тех сложностей…

– Сложностей… – заговорил Гарсия. – Все время говорить – говорить – говорить – говорить. Чтобы он смог психоана…псих… – Чтобы он смог додуматься, почему мы делаем так – так – так – так – так. Не так ли, маленький Джонни?

Рэмси, подняв брови, взглянул на Спарроу. Тот пожал плечами.

– Пойдем, Джо, тебе нужно сделать укол, – сказал командир.

– Нужно целую бутылку, – не унимался Гарсия. – Нужно писикоаналолитика типа мальчика Джонни. Я ведь прав, мой мальчик?

– Приказываю последовать за мной, Джо, – сказал Спарроу.

По щекам Гарсии лились слезы.

– Мне нужно облегчить душу, – рыдал он. – Мне нужно исповедаться, но никто…

– Пошли, – Спарроу схватил Гарсию за руку и потащил к двери.

– Спокойнее, командир, – сказал Рэмси.

Спарроу глубоко вздохнул.

– Ты прав.

– Я пойду спокойно. Не нужно волноваться. Я не хочу никому причинять неприятностей. Я и так причинил их достаточно. Я сам был ужасной неприятностью. Вы никогда не простите меня. Никогда.

Он позволил отвести себя к двери, все еще бормоча.

– Никогда… никогда… никогда…

– Выговорился: отомстил, – заметил Рэмси. Он рассеянно потер все еще чувствительную ссадину на подбородке – след от кулаков Боннетта.

– Тогда все сходится, – сказал Боннетт.

– Что?

– В мозгах копошишься. Тебя к нам внедрил ОПсих.

– И ты, Брут?

– Уверен, что это так. Хепп сошел с ума, поэтому они прислали тебя, чтобы ты нашел причину.

– Что?

– Именно так. Ты хочешь узнать, кто будет следующим.

– Следующим буду я, если ты будешь и дальше продолжать подобные разговоры. Я…

– В противном случае ты шпион, хотя полагаю, что это не так, – произнес Боннетт.

– Во всяком случае…

– Я пытаюсь извиниться, – сказал Боннетт. – Это нелегко. Я в принципе не люблю тех, кто копается в чужих мозгах. Все вы, психологи, одинаковы. Высшие существа… всезнайки. У вас наготове всему объяснения: религия – это проявление глубоко скрытой тревоги, которая…

– Слушай, брось ты это, – ответил Рэмси.

– Единственное, что я пытаюсь сказать, что после того, как я тебя отдубасил, мне стало намного лучше. Называй это катарсисом. На одну минуту в моих руках оказался враг. Это было насекомое, которое я мог раздавить.

– И что?

– А то, что никогда раньше в мои руки враг не попадался, – он поднял ладони и посмотрел на них. – В эти самые руки. И я кое-что понял.

– И что?

– Да глупо это все.

– Все равно скажи.

– Может, лучше не надо?

– Это важно: сформулировать мысль, суметь словами выразить то, что ты чувствуешь, – произнес Рэмси и подумал: «Не важно, что я сейчас офицер-электронщик, все равно я выполняю работу аналитика!»

Боннетт вытер руки о рубашку и взглянул на пульт управления.

– Когда встречаешься с врагом, узнаешь его, дотрагиваешься до него, ты понимаешь, что он такой же, как и ты, возможно, даже часть тебя, – он тряхнул головой. – Нет, не совсем то, что я хотел сказать.

– Попробуй.

– Не могу, – опустив голову, Боннетт смотрел на пульт.

– На что это похоже? Попробуй сравнить с чем-нибудь.

Тихо, почти неслышно Боннетт произнес:

– Похоже на то, что ты самый маленький и слабый ребенок на детской площадке. И когда большой мальчик тебя стукает, это говорит о том, что он тебя заметил. Значит ты живешь. Это лучше, чем когда тебя не замечают, – он поднял глаза на Рэмси. – Или когда ты с женщиной, и она смотрит на тебя, и ты читаешь в ее глазах, что ты – ее мужчина. Да, именно так. Когда ты на самом деле живешь, другие люди это замечают.

– И как это связано с ситуацией, когда ты держишь в своих руках врага?

– Он живой. К черту все, люди, он живой, принадлежит к той же форме жизни, что и ты сам. Каждый из нас враг, – Боннетт говорил все громче и громче, – остальным и самому себе. Вот что я хочу сказать: я – сам себе враг. И я буду проигрывать до тех пор, пока не справлюсь с этим врагом.

Рэмси в изумлении воззрился на Боннетта.

– Ты не ожидал от меня таких мыслей, – сказал Боннетт.

Рэмси кивнул головой.

– Почему бы и нет. Я чувствую жизнь как и любой другой. Просто чаще всего я это скрываю. Кто я, скрывающий это, и от кого? – он презрительно усмехнулся. – От себя, вот от кого.

– И что тебя побудило высказаться?

– Я нашел того, с кем я могу говорить, кто должен хранить свой профессиональный рот на замке, потому что…

– Минуточку, – Рэмси, не отрывавший взгляда от приборов пульта локатора дольше, чем на несколько секунд, заметил резкую иглу отклонения. – Импульс ультразвукового поиска. Вот еще один. Если они направят его на нас, корпус отзовется подобно больному пальцу, такому толстому металлическому пальцу.

– Они не будут искать нас на такой глубине.

– Не думай за них. Вот еще…

– Что происходит? – Спарроу вошел в отсек центрального поста.

– Ультразвуковые поисковые бомбы, – сказал Рэмси. – Восточный Альянс пытается поймать отзвук от металлического корпуса с названием «Фенианский Таран».

Спарроу подошел поближе и встал за спиной у Рэмси.

– Вот, одна подлодка как раз неподалеку от нас.

– Быстро, – сказал Рэмси и положил руку на переключатель антиторпедного устройства.

– Оставь его в покое, – сказал Спарроу. – Они не будут пускать рыбок к неопознанным предметам.

– Он на расстоянии мили, – произнес Рэмси. – На глубине шесть тысяч футов. А вот и еще одна поисковая бомба.

Они почувствовали, как глухим гулом отозвался на удар корпус.

– Если одна из торпед, установленных снаружи, взорвется, взрывной волной нас разнесет, как…

– Мы все читали справочник, Лес, – заметил Спарроу. Склонив голову, он отвернулся от пульта. – Боже, мы – те, кто не имеет права просить Тебя, молим о Твоем милосердии. Но что бы ты ни решил… да будет нам по слову Твоему.

– Он поворачивает назад, – прошептал Рэмси.

– Боже, не лишай нас Твоей милости…

– Эта подлодка Восточного Альянса, – сказал Рэмси. – Она уходит.

Спарроу поднял голову.

– Спасибо, Господи, – и взглянул на Боннетта. – Джо принял успокоительное. Пойди, посиди с ним.

Боннетт вышел за дверь.

Спарроу снова подошел к Рэмси и встал рядом с ним.

– То, что ты помог Лесу, – доброе дело.

Рэмси замер.

– Я стоял за дверью все время, пока он не снял тяжесть с сердца, – сказал командир. – Ты более глубокий человек, чем я предполагал.

– Ради Бога!

– Да, ради Бога. Ты просто очень скрытный.

От раздражения Рэмси прикрыл глаза. «Мне приходится быть духовным отцом-исповедником, нравится мне это или нет», – подумал он.

– Гарсию занесло, – сказал Рэмси.

– Я плаваю с Джо уже много лет. Я видел его пьяным, – сказал Спарроу. – Опьянение давлением ничем не отличается от обычного… Но он не из тех, кто может необоснованно себя оговорить. Скорее всего, это произошло потому, что у него появились ложные доказательства против…

– Он просто обращался к…

– Его душа в смятении. Ему нужен кто-то вроде тебя – духовный наставник. Даже если ты так не считаешь, вы, ребята, в некотором роде священники…

– Я слышал, как он говорил об этом, – сказал Рэмси, осознавая, что этими словами признался, кто он.

Спарроу улыбнулся.

– У тебя всегда должен быть в запасе выход, Джонни – рубеж безопасности или путь к отступлению. Джо ненавидит тебя именно потому, что не хочет принимать тот факт, что нуждается в тебе.

«Интересно, кто здесь доктор, а кто – пациент?» – подумал Рэмси.

– Ты предлагаешь, чтобы я сделал ставку на религию? – сказал он.

– Здесь не может быть ставок, – заметил Спарроу.

– Да, думаю, ты прав, – согласился Рэмси и криво улыбнулся. – Это похоже на то, чтобы сказать своему психоаналитику: «Я собираюсь жениться после того, как закончится курс анализа». И тогда он не закончится никогда, – сказал он и подумал: «Да, маски сняты. Почему я чувствую облегчение? Это подозрительно. Я не должен был чувствовать этого».

Спарроу внимательно смотрел на пульт локатора.

– Они ушли почти за пределы досягаемости. – И он замурлыкал под нос, а потом тихонько запел: – «Не въедешь в рай легко и быстро, как на скейте! Проедешь мимо врат небесного чертога».

– «Не буду больше огорчать я Бога», – продолжил Рэмси.

– Что? – удивленно повернулся к нему Спарроу.

– Продолжение песенки, которую ты пел: «Не буду больше огорчать я Бога».

– Да, я пел эту песенку.

Спарроу тряхнул головой в сторону пульта локатора.

– Они уходят за пределы видимости в северо-восточный квадрат. Поверхностные течения здесь идут на северо-восток. Значит, они решили, что мы всплыли. Дадим им час времени уйти подальше.

Рэмси проверил ленту ультразвукового сканера.

– Все собираются в этом квадрате, командир. Патрулей не оставили.

– Ты уверен?

Рэмси кивнул на ленту.

– Они суетятся, следовательно, не способны размышлять здраво, – заметил Спарроу. – Помни об этом, Джонни. Сохраняй спокойствие, что бы ни случилось, и ты…

– Командир, – в дверях показался Боннетт.

Рэмси и Спарроу обернулись.

– У Джо плохо с давлением. Оно то подскакивает, то падает, амплитуда колебаний все шире. Похоже, что он в шоке, и…

Спарроу повернулся к пульту.

– Они вышли за пределы видимости. Снимаемся, Джонни. Поднимаемся до 6000 футов. Быстро! – и рванулся к двери. – Лес, иди со мной!

– Что делать с личинкой? – крикнул Рэмси.

Спарроу резко остановился и повернулся к нему.

– Я должен прислушаться к собственному совету. Лес, иди к Джо, помоги, чем можешь. Джонни, освободи зажимные блоки буксирных тросов.

Спарроу подошел к главному пульту.

– Будем поднимать «Таран», оставив личинку на дне, до тех пор, пока не вытянем тросы на полную длину.

– А потом попытаемся немного их запутать, – сказал Рэмси.

– Если нам удастся достигнуть этого состояния, не нарушая положения тросов, посредством компенсаторной системы мы сможем подтянуть ее.

– Если, – заметил Рэмси.

– Сбрось пару наших рыбок, – сказал Спарроу.

Рэмси отжал два переключателя, отвечающих за торпеды с красными полосами.

Подлодка качнулась, но осталась лежать на дне.

– Еще две, – скомандовал Спарроу.

Снова Рэмси выбрал пару переключателей и отжал их.

Нос подводной лодки мягко пошел вверх, слегка замер, будто раздумывая, но все-таки продолжил подъем. Вслед за носом пошла вверх корма. Рэмси, включив двигатели, поднял горизонтальные рули.

«Таран» мягко скользил вверх. Подводники ощущали слабое громыхание огромного барабана, отдающееся в корпус.

– Попытайся притормозить через 1700 футов, – сказал Спарроу.

Рэмси подал давление на втулку барабана. «Таран» натянул тросы.

– Есть еще 500 футов троса, – доложил Рэмси.

Спарроу запустил двигатель на полную мощность.

– Закрепи барабан.

Рэмси повернул переключатель магнитного зажима.

Подводная лодка застыла на месте, потом начала медленный подъем. Рэмси следил за пультом управления буксиром.

– Она высвободилась, командир. Только вот сколько ила мы потеряем из компенсаторной системы? – он наклонился вправо, подстраивая контрольные атмосферные блоки.

– Если мы потеряем балласт…

– Командир, – в командный отсек вошел Боннетт.

– Ну как он? – не поворачиваясь и не отрываясь от пульта управления, спросил Спарроу.

– Полегче, сейчас отдыхает, – Боннетт взглянул на счетчик статического давления. – Сейчас только 2790 фунтов. Все кончилось как нельзя лучше.

– Еще не совсем, – сказал Спарроу. – Прими штурвал.

Передав Боннетту штурвал, он подошел к Рэмси.

– Какой курс? – спросил Боннетт.

– Держать 197 градусов.

– Есть держать 197 градусов, – подтвердил Боннетт.

– Еще немного удачи нам не помешало бы, – сказал Рэмси.

– Святой Кристофор работает сверхурочно для нашего плавания, – заметил Боннетт.

– Похоже, баржа сохраняет гидростатический баланс, – сказал Рэмси.

– Оставайся за пультом. Пока рано говорить об этом, – ответил Спарроу.

– Двадцать седьмой отсек неустойчив, – доложил Рэмси.

– Насколько?

– Около пяти процентов.

– Не спускай с него глаз.

Спарроу перешел к Боннетту и принялся внимательно изучать монитор ультразвукового блока.

– Та стая ушла в угол северо-восточного квадрата.

– У них возникло отвратительное предположение, – сказал Боннетт.

– Ты уверен, что с Джо все в порядке? – спросил Спарроу.

– Когда я оставил его, все показатели были в норме.

– М-м-м, – кивнул Спарроу. – Вражеский командир совсем не глуп. Он располагает недостаточной информацией. Поверхностные течения идут в том направлении, – Спарроу указал в нижнюю часть экрана. – К югу – радиоактивные воды после взрыва Британских островов. Он знает, что мы не повернем на восток, чтобы не попасть в зону обнаружения береговых станций. Следовательно, мы ушли по течению.

Боннетт указал на очерченную красным цветом радиоактивную зону к западу от Британских островов.

– Командир, там текут в направлении на юг холодные течения.

– Ты читаешь мои мысли, – произнес Спарроу.

– Там вряд ли такой же высокий фон, как на поверхности, – уточнил Боннетт.

– Это в большой степени зависит оттого, насколько нам удастся следовать в определенном температурном слое, – ответил Спарроу.

– Все равно, что лезть в трубу с односторонним движением, – заметил Рэмси. – Мы должны следовать в термальном течении с чистой водой. А если придется пересекать зоны с радиоактивной водой? Вот о чем речь.

– Дай-ка я прикину, – произнес Спарроу и достал из кармана лист бумаги, написал что-то, посмотрел, еще написал и проверил записи.

– Держать курс 197 градусов. Это наш единственный шанс, – заключил он.

– А что делать с Джо? – спросил Боннетт.

– Схожу проверю, как он. Останься здесь с Джонни. Сообщи, если уровень загрязнения воды за бортом достигнет 1000 миллирентген.

– Есть.

«Таран» шел курсом на юго-восток, подбираясь все ближе и ближе к отравленному побережью Шотландии, все больше выходя на мелководье. Относительно чистое, не зараженное радиацией термальное течение становилось все уже. Наконец его ширина уменьшилась до значения 120 футов: двойной диаметр лодки.

Из лазарета вернулся Спарроу.

– С ним все в порядке, нет остаточных явлений.

Он подошел к пульту управления буксиром.

– Что с двадцать седьмым отсеком? Как неустойчивость?

– Отсутствует. Мы не идем подолгу на одной глубине, следовательно, нет возможности проверить его при постоянном давлении. – Рэмси взглянул на пульт локатора, разглядывая зеленый экран осциллографа. – Ни одной лодки Восточного Альянса, – повернулся он к Спарроу. – Может, рискнуть и послать личинке контрольный импульс? Было бы неплохо поработать с относительными плотностями.

Спарроу, вытянув нижнюю губу, смотрел на экран осциллографа.

– Хорошо. Но только один.

Рэмси установил соответствующие параметры на пульте управления буксирами и нажал кнопку ультразвукового импульса. Приборы зафиксировали аварийное состояние, запредельные временные показатели относительных плотностей.

– Балластный отсек не в порядке.

Рэмси сверил внешние и внутренние временные импульсы.

– В балласте нефть, – сказал он. – Внутри вследствие давления появилась трещина.

– И мы рисуем по поверхности нефтяными пятнами! – рявкнул Спарроу. – Если Восточный Альянс поднимет над этой территорией воздушные патрули, они засекут жирное пятно! И получат великолепный рисунок нашего курса.

Рэмси повернулся к таймеру.

– До рассвета четыре часа. И что делать воздушным патрулям Восточного Альянса в этих зараженных водах?

– Не знаю, но мне бы хотелось, чтобы они…

– Что случилось? – в дверях стоял Гарсия.

– Тебе лучше не вставать. Иди обратно в лазарет, – сказал Спарроу.

– Со мной все в порядке, – он зашел в центральный пост. – Что происходит?

– У нас потекла нефть, – сказал Боннетт.

Гарсия тут же бросил взгляд на экран ультразвукового монитора.

– Пресвятая Мария! Что же мы делаем здесь, в глубине?

– Лес, поднимаемся. Джонни, следи за наружным радиационным фоном, – скомандовал Спарроу. – Отмечай каждое увеличение показателя на 1000 миллирентген. Если поврежденный нефтяной отсек начнет выпускать нефть, сообщи немедленно.

Он повернулся к Гарсии, некоторое время пристально его изучая.

– Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы заняться починкой личинки?

– Почему бы нет? – пожал плечами Гарсия. – Я прекрасно отдохнул. Что же мне было делать?

– А напиться. Куда ты подевал бутылку? – спросил Боннетт. Он нагнулся, чтобы повернуть диски горизонтальных рулей.

– Два градуса, не больше, – рявкнул Спарроу.

– Два градуса, – подтвердил Боннетт.

Гарсия вышел за дверь и отправился по трапу в машинное отделение.

– На счетчике 2200 миллирентген. Давление 690 фунтов на квадратный дюйм, – доложил Рэмси.

– Потери нефти? – спросил Спарроу.

– Пятьдесят пять галлонов[95]95
  1 галлон равняется 4,54 литра.


[Закрыть] в минуту. Теряем постоянно.

– Заменю тебя здесь, Джонни, а ты отправляйся на помощь Джо, – приказал Спарроу.

Рэмси вышел из-за пульта, прошел через дверь на трап. Четыре электрических двигателя напоминали гудящие пчелиные ульи, тускло мерцали в свете резервных ламп их серые металлические корпуса. Сквозь густую сеть трапов, перекрытий и лестниц Рэмси мог видеть, как высоко над его головой около выходного люка стоял Гарсия, разматывая страховочный трос и готовясь к выходу за борт.

Рэмси поднялся по трапу и подошел к нему.

– Похоже, Джо, что и мне придется искупаться во второй раз.

Гарсия обернулся, но сразу же переключился на работу.

– Это купание только для меня.

Наклонившись, Рэмси потянул за трос.

– Почему?

– Я самый хороший пловец. Поэтому…

– Мне почему-то показалось, что ты, возможно, боишься воды.

Гарсия усмехнулся, но потом нахмурился.

– Я повинен в смерти человека во время игры в водное поло. Сломал ему шею. Но тогда все-таки была игра. А теперь – дело.

– Но ты только что после приступа кессонной болезни.

– Я прекрасно отдохнул, – выпрямился он. – Подай-ка мне лучше ящик с инструментами с полки в переборке. Будешь хорошим мальчиком.

Рэмси повернулся к переборке, нашел комплект с инструментами для подводных работ и снял его с полки. Он услышал, как за его спиной Гарсия заговорил в микрофон системы внутренней связи:

– Двадцать седьмой отсек?

– Да, и что? – голос Спарроу был искажен до неузнаваемости.

– Прикидываю, что с ним делать…

– Лучше я займусь этим, Джо. Тут…

– Я отдохнул, командир, и чувствую себя отлично. Ты меня помнишь? Соревнования по плаванию?

Тишина. И через некоторое время:

– Ты уверен, что у тебя все в порядке?

– Все тип-топ, командир. Никогда не чувствовал себя лучше.

– Рэмси.

Рэмси обернулся, усмехнулся при виде физиономии Гарсии и нажал на кнопку нагрудного микрофона.

– Как выглядит Джо?

Рэмси взглянул на Гарсию.

– Как обычно.

– Хорошо, Джо. Если вдруг почувствуешь себя нехорошо, немедленно возвращайся. Это приказ.

– Есть, командир. Сколько нефти мы теряем?

– Она вытекает по мере того, как мы поднимаемся. В данный момент около тридцати галлонов в минуту. Пусть Рэмси поможет тебе облачиться в очищающий костюм. Нефть – достаточно неприятное вещество, особенно если в ней работать.

– А помнишь, как на курсах переподготовки у тебя отказала система обеспечения костюма? Ты был похож на…

– Хорошо, Джо, поговорим об этом как-нибудь в другой раз.

– Какой снаружи фон, командир?

– Можешь работать около часа. Иными словами, через сорок минут ты должен вернуться.

– Этого слишком мало, командир. Есть какой-нибудь запас?

– Думаю, что нет. Следи за счетчиком, встроенным в костюм. Мы стабилизировались на глубине 150 футов. Спустимся чуть пониже, поддерживая баланс при помощи насосов. Наружное давление – 66 фунтов на квадратный дюйм. Фон… 9050 миллирентген. Иди, Джо, будь осторожен.

– Командир, может, мне лучше пойти с ним? – спросил Рэмси.

– Мне совершенно не хочется, чтобы вы оба попали в список получивших предельную дозу радиации, особенно когда есть возможность избежать этого, – ответил Спарроу. – Надень костюм и будь наготове на случай непредвиденных обстоятельств.