Текст книги "Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Фрэнк Патрик Герберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 322 (всего у книги 388 страниц)

Спарроу внимательно посмотрел на Рэмси, а затем, повернувшись, повел Гарсию к выходу.

В отсеке центрального поста повисла тишина, прерываемая лишь слабым жужжанием механизмов.

– Долговязый Джон? Откуда у тебя такое прозвище? – спросил Боннетт.

«Чертово прозвище! Это означает, что Гарсия знает о моем прошлом, моем настоящем прошлом».

– Я спросил… – повторил Боннетт.

– Да, я слышал тебя. Так окрестил меня офицер-снабженец. Сказал, что я пират, худший, чем долговязый Джон Сильвер. Вот и все.

– Пират? Почему же?

– За то, что я стянул оборудование, не указанное в заявке, пока никто не видел.

– Не понимаю, почему это настолько задело Джо. Или он просто приревновал к тому, кто показался ему лучшим, чем он сам? – улыбнулся Боннетт.

А Рэмси в это время думал: «Гарсия расскажет командиру. Я уверен, что расскажет».

– А не жарковато ли здесь? – спросил Боннетт.

Рэмси заметил, что на лице старшего помощника выступили капельки пота, и взглянул на показания «вампира». Температура крови в норме. Он взглянул на индикатор термодатчика.

– Семьдесят один градус.[93]93
  По шкале Фаренгейта. Около 22° по Цельсию.


[Закрыть]

– Я чешусь, – сказал Боннетт.

Рэмси подавил желание почесать руку.

– У меня то же самое.

Боннетт посмотрел на открытую проводку блока автоматического управления состоянием атмосферы.

– Генерация ангидразы превышает норму вдвое. Содержание газа двадцать куб. см. на кубометр.

– Мы находимся за гранью известного, – сказал Рэмси.

– Этого не должно быть: мы используем карбоангидразу уже более сорока лет, – ответил Боннетт.

Рэмси сбросил показания ультразвукового пульта и посмотрел на основной экран локатора.

– Слышно что-нибудь?

Рэмси качнул головой.

– Карбоангидраза – забавная штука, Лес. Мы поместили на длительный период шимпанзе под давление в 400 фунтов, добавляя ее в атмосферу. Некоторые выжили, некоторые – нет. И группа бравых ребят до сих пор полагает, что они поняли причины.

– И что?

– Судя по теоретическим выкладкам, карбоангидраза воздействует на не вполне изученные зоны центральной нервной системы, так называемый регулятор обменных процессов, который предохраняет нас от «сгорания» при увеличении потребления кислорода. Полагают, что в некоторых случаях регулятор отключается на некоторое время, что приводит к смерти.

– Почему?

– Это неизвестно. Возможно, «регулятор обменных процессов» просто испытывает переутомление.

– Какова вероятность, что кого-нибудь из нас постигнет такая участь?

Рэмси пристально посмотрел на него и перевел взгляд на пульт управления локатора.

– Глупый вопрос, Лес.

Боннетт покраснел и открыл рот.

– Если ты хочешь, чтобы я разубедил тебя, не надо слов, – сказал Рэмси. – Единственное, что мне известно, – до сих пор мы все живы, хотя и немного не в себе. Сигнал! – он хлопнул по кнопке счетно-решающего дальномера. – Пятьсот ярдов. Они идут на юго-запад.

– Мы все еще под божественным холодным покрывалом?

Рэмси отметил насмешливый цинизм его тона, который он раньше не замечал. Он взглянул на шкалу термопары.

– Периодически оно закрывает нас. Теперь ушло. Думаю, подводная гора выступает в роли барьера для Арктического течения. Или создает волновые завихрения, – Рэмси снова взглянул на приборы. – Лодки Восточного Альянса придерживаются изначального курса. В данный момент они уходят.

– У тебя были сомнения в том, что они уйдут? – спросил Боннетт.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты уже узнал кое-что о нашем командире, – сказал Боннетт. – Джо не шутил. Это…

«Таран» внезапно накренился, палуба наклонилась на два градуса влево.

Рэмси схватился за перила, прикрепленные к пульту.

– Что это…

– Наша баржа. Течение играет с нами.

– Я почувствовал легкий толчок, когда мы опустились на дно, – сказал Рэмси, – но амортизаторы…

Они накренились влево еще на один градус.

– Остается помолиться, чтобы оно не сбросило нас с этой горы, – сказал Боннетт. – Мы не выдержим на глубине, превышающей эту на 500 футов.

– Откуда ты знаешь? – спросил Рэмси, не отрывая глаз от приборов пульта.

– Чувствую, что гора под нами покрыта туманом.

– Что ты сказал? – удивленно поднял глаза Рэмси.

– Чувствую туман в голове, – сказал Боннетт. Он склонился к перилам. – Падаю с горы. Ненавижу туман, – он попытался подняться. – Не могу собраться с мыслями. Принимай командование, мистер Рэмси. Я… Я… – он осел на палубу, все еще не отпуская перила.

Внезапно мозг Рэмси пронизало четкое осознание происходящего. Еще раз взглянув на пульт локатора, он повернулся и заставил себя спокойно подойти к Боннетту. Склонившись над старпомом, он проверил показания его «вампира». Диффузия CO₂ 22,8 %. Выше нормы на 1,6 %. Он отпустил запястье Боннетта, поднялся и на одну минуту увеличил генерацию ангидразы.

– Что случилось с Лесом? – в дверях стоял Спарроу, глядя поверх главного пульта. Рэмси обернулся.

– Двигайся медленнее, – сказал Рэмси.

– Что… – в раздумье Спарроу замолчал, не закончив фразу.

Рэмси склонился к Боннетту, снова проверил показания «вампира», сравнил с показаниями своего. Изменения отсутствовали. Сейчас, очень скоро…

– Я просто проверял теорию Рэмси о том, почему одни шимпанзе погибли, а другие нет, – сказал старпом.

– Что за шимпанзе? – склонился Спарроу над Боннеттом.

– Подопытные шимпанзе. Я поместил их под давление 400 фунтов при большой концентрации ангидразы. Мой вам совет: не перевозбуждайтесь, не горячитесь, не нервничайте. В противном случае…

– Я знаю о шимпанзе, – сказал Спарроу. – Ты думаешь… – он остановился в раздумье.

– Это больше всего похоже на расстройство функций желез внутренней секреции, – сказал Рэмси. – Сильно напоминает эмоциональный срыв, возможно, это имеет психогенную природу.

Спарроу кивнул.

Рэмси заметил, что показания «вампира» подошли к отметке нормы. Он начал массировать левую руку Боннетта.

– Все в порядке, Лес. Просто расслабься и не бери в голову. Кризис миновал. Просто не бери в голову… успокойся… расслабься…

У Боннетта начала трястись голова.

– Мы должны избегать перевозбуждения, – сказал Рэмси. – Наши тела здесь под слишком большим давлением. Им очень нелегко поддерживать равновесие.

Спарроу встал и подошел к пульту локатора.

– Я дал Джо успокоительное. Он плакал, бредил. Может, я… – он замолчал.

Боннетт открыл глаза.

– Не шевелись, – сказал Рэмси. – Ты меня слышишь, Лес?

Старший помощник кивнул.

– Если ты расслабишься, опасность отступит.

– Ты не можешь заставить человека расслабиться, – сказал Спарроу.

Рэмси обхватил голову Боннетта, нашел нервный центр на тыльной стороне шеи и помассировал его.

– Тебе уже лучше.

Боннетт облизал губы.

– Все в порядке. Возвращайся на пульт.

– Дыши медленно и неглубоко, – сказал Рэмси и поднялся.

Боннетт сглотнул и заговорил. Казалось, язык его плохо слушался.

– Это было похоже на зыбучие пески. А сейчас мне лучше.

Рэмси повернулся к Спарроу.

– Теперь с ним все в порядке.

Спарроу взглянул на Боннетта.

– Оставайся там, где лежишь, Лес. Встанешь, когда сможешь, – сказал он и повернулся к Рэмси. – Я смотрел на экран. Течение повернуло нашу баржу на сорок пять градусов относительно кормы. Можем ослабить буксирный канат, но это может привести к дальнейшему сносу баржи.

– Лучше все оставить как есть, – сказал Рэмси.

– На каком расстоянии находится край подводной горы? На экране этого не видно.

– Около семидесяти пяти ярдов, если считать от баржи. Нас отнесло от края, когда мы ложились на дно.

Спарроу взглянул на экран локатора.

– Прерывистый сигнал на пороге уровня слышимости.

– Холодное течение обдувает нас, как вентилятор, – произнес Рэмси.

Спарроу отошел от пульта и огляделся. Рэмси явно привлекал его внимание: он как-то странно на него поглядывал, с подобным интересом он разглядывал его инструментарий.

– Что такое делал «долговязый Джон»? Джо ничего толком не объяснил.

Рэмси повторил свой рассказ.

– Получит ли «Таран» пользу от твоих пристрастий?

– Не в этот раз, командир.

Спарроу взглянул на ряд регистрирующих устройств отсека реактора.

– Возможно, в следующий.

– Мы должны еще раз выйти в море. Если не сломаемся, как Хепперт, – вступил в разговор Боннетт, лежа на палубе.

– Не сломаемся, – сказал Спарроу.

Боннетт с трудом встал на ноги.

– Рад, что Господь обещает нам это.

Спарроу испытующе посмотрел на него.

– Принимаю командование, Лес. Обстоятельства вынуждают. Тем более что отсутствуют проявления последствий передозировки.

– Конечно, командир, – в голосе Боннетта послышалось явное облегчение.

– Пойду взгляну, как там Джо. Джонни остается за пультом искателя. Все ясно? – сказал Спарроу.

– Так точно, командир.

Спарроу не спеша повернулся и вышел за дверь.

– Он просто робот, – сказал Рэмси, кивая в сторону пустого места, где только что стоял Спарроу.

– Он выдерживает большее давление, чем подводная лодка, – заметил Боннетт и глубоко вздохнул. – Лучше следи за пультом.

Рэмси нахмурился и стал внимательно разглядывать приборы.

В отсеке повисла тишина.

– Спасибо, Джонни. Быть может, ты спас мне жизнь, – спустя некоторое время сказал Боннетт.

Рэмси молча пожал плечами.

– Я слышал, что ты говорил командиру. Чувствую, что все верно. Если хорошенько задуматься, ты спас жизнь всем нам.

– Чтобы вы торчали на этой проклятой лодке, нагоняя тоску, – сказал Рэмси.

– Конечно, ты предпочел бы общество трех симпатичных блондинок, – заметил Боннетт. – Если подумать, я с этим согласен.

– Еще один сигнал во внешней зоне, – сказал Рэмси. – Шесть подводных лодок идут поисковой сетью. Идут мимо нас на юго-восток.

– Они просто обожают искать там, где никого нет, – произнес Боннетт. – Не могу сказать, что я их осуждаю. Мне и самому еще не верится, что я здесь.

Взглянув на счетчик статического давления, он быстро отвел глаза.

– Нет нужды оставаться здесь вдвоем, – заметил Рэмси.

– За исключением приказа командира о двойных вахтах.

– Наиглупейшее распоряжение, – сказал Рэмси.

– Полегче, парень. Нельзя бороться с вышестоящими инстанциями Военно-Морского флота и нельзя идти против Господа, – Боннетт пожал плечами. – Тем более оба играют за одну команду…

– Что заставляет тебя верить во всю эту чепуху? – спросил Рэмси.

– Я пошутил, мальчик, – холодно сказал Боннетт. – Это одно. А что ты говоришь – совершенно другое. – Старпом тряхнул головой. – Я прошел с Савви Спарроу уже сорок миссий. И не говори мне о чепухе. Я точно знаю то, что видел своими глазами.

«И ты точно знаешь, во что хочешь верить», – подумал Рэмси.

Его внимание привлекли капли воды, выступившие на трубах. Казалось, «Таран» внезапно почувствовал окружающие его пустоту и холод. «Мы не сможем сделать этого, – подумал он. – Тысячи вражеских субмарин стоят на нашем пути. Это безумие – посылать нас сюда. Шаг отчаяния».

Монитор устройства регистрации температуры мерцал неяркими огнями.

«Нас укрывает холодный божественный покров! Возможно, вера – лучшее, что нам остается. Нашим знанием определяется ход нашей жизни. Мы съели яблоко и получили достаточно знания, чтобы испытывать страх».

«Таран» внезапно резко вздрогнул: течение потащило баржу. Палуба накренилась к корме.

– Если мы, взбалтывая дно, как тесто для пирога, поднимем облако ила, которое будет видно с поверхности, они нас моментально обнаружат, – произнес Боннетт. – Вблизи от своих берегов у них прекрасно поставлена служба воздушного слежения.

– А как им удастся разглядеть нас в тумане? – спросил Рэмси. У него внезапно стало легко на душе.

– Туман на поверхности? Откуда ты знаешь?

– Это устроили на пару Бог и командир, – ответил Рэмси.

– Ты думаешь, что говоришь? – спросил Боннетт и внимательно посмотрел на Рэмси. – Ведь шутишь?

Рэмси сбросил показания счетно-решающего дальномера.

– Человек должен жить одним дыханием с лодкой, быть ее частью, – слова текли очень свободно. Он внезапно почувствовал: где-то под словами течет мощный поток мыслей. Будто он вышел за пределы собственного тела и снаружи наблюдал за ним.

– А эта лодка верит в Бога, – добавил он.

Стрелки автотаймера проходили круг за кругом. Одна за другой сменялись вахты, а «Таран» все так же лежал на покрытой илом вершине подводной горы.

С момента начала миссии прошло одиннадцать дней, тридцать две минуты.

Вторую половину вахты Рэмси стоял за пультом управления вместе со Спарроу. Ощущение превышающего все допустимые нормы давления на корпус лодки стало привычным.

– Сколько времени прошло с момента, когда ты в последний раз слышал сигналы проходящей мимо стаи? – спросил Спарроу.

– Около шести часов.

– А что с баржей?

Рэмси осмотрел показания индикаторов, мониторы телекамер.

– Лежит по правому борту под углом тридцать градусов. Трос в порядке.

Спарроу проверил систему управления двигателями и включил моторы. Лодка наполнилась звенящим гулом ожидания. Рэмси ощутил, как по всему телу, начинаясь в ногах, прошло дрожащее покалывание.

– Теперь отправимся за нефтью, – сказал Спарроу. Он резко включил передачу двигателя и сразу же выключил. – Нужно стряхнуть эту грязь с себя. Сбрось-ка четыре торпеды, это увеличит нашу плавучесть.

– А как же баржа? У нас не хватит мощности, чтобы продуть ее на такой глубине.

– Поднимем ее рывком со дна. Отпусти трос, чтобы мы могли хорошенько разогнаться.

Рэмси нажал на черные гладкие клавиши, и торпеды вывалились из креплений на дно.

«Таран» дернулся вверх, но неудачно. Спарроу снова включил двигатель на полную мощность. Лодка потянулась вверх, разматывая позади себя трос.

– Стопори трос, – скомандовал Спарроу.

Рэмси защелкнул магнитные стопоры внешних катушек. Лодка практически остановилась, моторы ревели во всю мощь. Они медленно двигались наверх.

– Трос натянут, – сказал Рэмси. – Тяжелая эта личинка!

Спарроу кивнул.

– Какова длина смотанного троса?

– Около восьмисот футов.

– Отпусти еще немного.

«Таран» снова поднялся еще чуть-чуть. Спарроу повернул влево, потом вправо. Движения лодки напоминали змеиные, но она двигалась с трудом.

– Рабочая глубина, – сказал Рэмси. – Внешнее давление 2994 фунта.

– Стопори трос и продуй резервуар номер один, – скомандовал Спарроу.

Рэмси снова остановил движение внешних катушек. Он положил руку на кнопку с надписью «воздух под высоким давлением». Установив параметр для резервуара номер один, он нажал кнопку, и воздух пошел в резервуар.

– Выпускай весь, – сказал Спарроу.

Рэмси повернул переключатель на два оборота.

Спарроу запустил двигатели на полную мощность. «Таран» задрал нос почти на десять градусов. Дюйм за дюймом тяжело покачиваясь они поднимались вверх.

– Личинка поднялась, – доложил Рэмси.

– Что на ней с системой компенсации давления?

Рэмси посмотрел на блок управления баржей.

– В соответствии с расчетной кривой.

– Продуй носовой резервуар баржи и кормовой – лодки, – произнес Спарроу.

– Она не…

– В любом случае продуй. До тех пор, пока мы не достигнем рабочей глубины, давление воды будет сдерживать воздух. Мы должны воспользоваться любой возможностью, и как можно скорее.

Руки Рэмси пробежали по пульту, выполняя приказы.

Они все так же, дюйм за дюймом поднимались наверх.

– Носовой резервуар начинает заполняться.

Это ощущалось в движениях палубы: установился нормальный градиент набора высоты, нарастала скорость.

– Носовой резервуар практически заполнен, – сказал Рэмси. – Теперь дело за кормовым.

Он вытер пот со лба.

– Это то, о чем Лес должен был догадаться, – сказал Спарроу. – Теперь мы знаем, что нам удастся всплыть – если у нас есть избыточный вес, который мы можем сбросить для начала подъема.

– Откуда ты знаешь, что Лес не…

– Я знаю свой экипаж. Учись здесь, Джонни, и из тебя получится прекрасный подводник, – сказал Спарроу. – Никогда не влезай ни в какую авантюру с лодкой, если не знаешь, как из нее выбраться с другой стороны.

Рэмси внимательно слушал его.

– А как ты планируешь выбраться из всего этого с другой стороны, да еще с нефтью?

– Общего плана нет, но есть планы на все случаи жизни, которые я могу предугадать. Естественно, что предугадать я могу не все.

– Как например…

Спарроу повернулся и пристально посмотрел на него.

– Например, когда члены моего экипажа один за другим сходят с ума.

Рэмси широко открыл глаза.

– А как же ты сам? – вырвалось у него прежде, чем он успел подумать.

Спарроу сверкнул глазами.

– Наверное, это первый случай, предвидеть который я не могу.

Командир повернулся к пульту управления.

«Он как часть механизма, – подумал Рэмси. – Великий Боже на небесах, что привело к созданию подобного человека?»

Вошел Боннетт со шприцем в руках, иглу он накрыл стерильной салфеткой.

– Время укола, командир.

– В левую руку? – спросил Спарроу.

– Ну…

– Можно мне сохранить хотя бы остатки собственного достоинства? – продолжал командир.

Рэмси улыбнулся.

– Клянусь, эти парни получают от этого извращенное наслаждение! – взревел Спарроу.

– Слишком много для одной руки, – сказал Боннетт и взглянул на счетчик статического давления. – Шесть тысяч футов! Что мы делаем на этом мелководье?

Спарроу тихо хихикнул.

– Ну хорошо, не бери в голову мои проблемы, – командир повернулся к пульту. – Джонни, принимай управление.

Рэмси встал на его место.

– Полегче, Лес, – ворчал за его спиной Спарроу.

– Я и так стараюсь, командир. Сейчас. Пусть Джо в свою вахту последит за тобой. По-моему, твое состояние нормализуется.

– Так и должно быть, с такими-то тремя медсестрами.

Спарроу подошел к Рэмси.

– Держи курс шестьдесят четыре градуса, сорок пять минут.

Рэмси, держа в руках штурвал, следил за экраном ультразвукового локатора.

– Так мы обогнем Северный мыс.

Прикинув в уме кое-какие цифры, он взглянул на счетчик оборотов винта.

– Приблизительно двадцать шесть с половиной часов.

Спарроу с удивлением посмотрел на него.

– Он хорошо считает, – заметил Боннетт.

– И также сильно интересуется, куда и когда мы должны дойти, – ответил Спарроу.

– Эти сказки Службы безопасности только для маленьких детишек, – сказал Рэмси.

– Я напомню тебе, что на борту мы обнаружили труп человека, что там и здесь мы натыкаемся на последствия диверсии, что… – резко замолчав, он смотрел на Рэмси.

Теперь озадаченным выглядел Боннетт.

«Я не смогу прыгнуть выше головы, – подумал Рэмси. – Либо мой план был правильным, либо… мне не удастся выбраться с другой стороны».

Спарроу посмотрел на таймер.

– Время вахты Леса, – он жестом указал Боннетту принять штурвал. – Поставь нас на автопилот. Пусть идет, как идет.

Когда Рэмси шел к двери, он поймал на себе взгляд Спарроу. Командир демонстративно отвернулся и подошел к Боннетту.

– Пока мы на автопилоте, постой за пультом локатора.

– Есть, командир.

Рэмси вышел за дверь, прикрыл ее, оставив щелочку, и прижался к ней ухом.

– Как Джо? – спросил Боннетт.

– Все в порядке. В соответствии с расписанием встанет на вахту.

– А что не так с долговязым Джоном Рэмси? Командир, может, он не тот, за кого себя выдает?

– Это несомненно. Вопрос только в том, на чьей он стороне играет.

– А он не может быть…

– Определенно может. Кто-то напихал сюда шпионских сигнализаторов и убил офицера безопасности.

– Но ведь Рэмси тогда не было на борту.

– Вот это меня и беспокоит. Если только не окажется, что у того офицера безопасности были неисправны часы. Это все объяснит.

– Я пригляжу за ним, командир.

– Пригляди, давай. А я предупрежу Джо.

Рэмси отошел от двери. «Так, я сделал это. Только бы я был прав», – подумал он. Вздрогнув, он повернулся и пошел по трапу, спустился на палубу, где была расположена его каюта. Приостановившись около двери каюты Гарсии, он взглянул на ее гладкий металл. И снова в голове мелькнула мысль: «Только бы я был прав».

Зайдя в каюту, он мягко закрыл за собой дверь и запер на замок. Достав дистанционный измеритель, развернул ленты.

Он посмотрел на реакции Спарроу во время выполнения ремонта в отсеке реактора. Теперь было очевидно: командир все время держал себя под жестким контролем. Кривые линии напоминали движения мячика в коридоре, скачущего от стенки до стенки.

«Я должен суметь взломать эту волю, этот контроль, – подумал Рэмси. – Он должен проколоться, хотя бы раз. В нужное время, в нужный момент». Но другая часть его сознания противилась: «Это дьявольский путь для достижения результата». Он пытался отделаться от этой мысли. «Так должно быть. Это принято в практике. Это действует».

«В большинстве случаев».

На ум ему пришел совет Спарроу: «Никогда не влезай куда-нибудь, если не знаешь, как выбраться с другой стороны».

Рэмси присел на койку, переустановил параметры дистанционного измерителя, запечатал его и засунул под стол.

«А что, если мой план не сработает? Какая в этом случае у меня альтернатива?»

Он откинулся на койку, разглядывая заклепки на потолке. Трепещущая и тихонько урчащая подводная лодка жила своей фантастической жизнью. Будто она знала, куда идет и как туда добраться.

Рэмси погрузился в беспокойный сон. К следующей вахте он проснулся весь в поту, не вполне разбирая, где сон, а где – явь, с воспоминанием о мучительном ночном кошмаре.

Автоматический таймер отсчитал двенадцать дней, семь часов и пять минут от момента отплытия. Шла вторая половина вахты Гарсии и первая Боннетта. Красная точка на экране ультразвукового монитора стояла около побережья Северного мыса: «Таран» крался по мелководью на глубине около 100 фатомов.

В отсеке центрального поста яркими огнями приборов светилась переборка. Перемигивались контрольные устройства, рычаги и вентили отбрасывали глубокие тени. Предупреждающе дрожали стрелки на циферблатах и шкалах. Два человека склонились над пультами, как рудокопы в пещере с рудоносной породой.

Боннетт взглянул на счетчик статического давления: 260 фунтов на квадратный дюйм.

– Интересно, почему командир решил идти так близко к берегу?

– Не задавай слишком много вопросов, – Гарсия слегка подстроил плоскость носового руля. – Мы на глубине двадцати футов, если считать со стороны дна.

Спарроу проскользнул в отсек центрального пульта через заднюю дверь.

– Что на пульте локатора? – от усталости его голос слегка охрип. Он закашлялся.

– Ничего, – ответил Боннетт.

– Мы в их водах, – сказал Спарроу. – Вдоль северного побережья у них нет береговых станций, только вдоль побережья Норвегии.

– Все равно слишком близко, – не унимался Боннетт и снова посмотрел на глубомер. – И ужасно мелко.

– А тебе не кажется, что это как раз самое безопасное для нас место? – спросил Спарроу.

– Нет.

– Отлично. Значит, они придерживаются того же мнения, зная, что у нас глубоководная подводная лодка. Глубина под порогом вполне соответствует нашим ограничениям.

– И что из этого?

– А то, что мы как раз и собираемся пройти по мелководью, – и командир взглянул на Гарсию, потом снова повернулся к ультразвуковому монитору. – Джо, курс семьдесят градусов.

Глядя на компас, Гарсия повернул штурвал, и лодка выровнялась по курсу. После этого он тоже взглянул на монитор.

– Новая Земля, – прошептал он.

– Здесь достаточно мелко для того, чтобы взять образцы, – произнес Спарроу. – Лес, поищи почти параллельно нашему курсу изобару. Мы можем использовать защитный покров холодной воды.

Боннетт достал схему этого района и принялся изучать изобарические различия, включив сборщик образцов воды за бортом.

– На пять минут курс шестьдесят девять градусов, – сказал он.

Гарсия повернул штурвал и вместе с Боннетом взглянул на транслятор термопары. Неожиданно температура упала на 15 градусов.

– Вернуться к старому курсу, – дал команду Спарроу.

«Таран» пошел курсом семьдесят градусов, прячась под уютным покрывалом холодного течения, окутывающим его со всех сторон.

– Так держать, – сказал Спарроу. – Включи поиск на полную мощность.

– К Новой Земле, не так ли? – спросил Гарсия.

После недолгого раздумья Спарроу ответил на вопрос:

– Очевидно, да.

– Здесь же ракетная база и полигон Восточного Альянса, – удивился Боннетт. – Кругом следящие устройства и патрули!

– Мы пробурили скважину прямо у них под носом, – сказал Спарроу. – И если нам удалось пробурить ее так, что они не услышали, то тем более должно удаться выработать ее так, чтобы они об этом и не узнали.

– А они тоже качают нефть из этого резервуара?

Вспыхнувшая на лице Спарроу улыбка напоминала скорее волчий оскал.

– Так в этом и заключается вся прелесть. Они даже не подозревают о его существовании.

– О боже, свежая скважина – прошептал Боннетт. – Так вот что мы ищем около береговой линии?

И снова Спарроу задумался, следя за красной точкой на экране ультразвукового монитора. «Если Восточный Альянс нас здесь обнаружит, эта скважина уже не будет секретом, – подумал он. – Теперь все в руках Бога».

– Мы ищем узкую ложную расщелину, – произнес командир. – Так называемая кишка, идет поперек островного шельфа. Когда будем проходить мимо, вы вряд ли пропустите ее. Глубина до 3600 футов и 400 футов ширина.

– А когда мы ее найдем, – спросил Гарсия, – будем в нее заходить?

– Нет. Это указатель. Мы просто наметим курс, и все, – он снова взглянул на экран. – Тридцать три часа на этой скорости, – он повернулся к выходу. – Сообщите, когда появится что-нибудь новенькое.

И он отправился в кают-компанию.

– Если появится что-нибудь новенькое, – пробормотал Боннетт. – Мы здесь видны, как на ладони. Единственное, чего мы тут дождемся, – торпеду в живот. Это его разбудит!

– Думаю, что он прав, – произнес Гарсия. – Они ищут нас на глубине, а здесь получается просто прогулочный рейс.

– У меня уже кровь стынет в жилах, – произнес Боннетт. Он замолчал, глядя на экран локатора.

«Таран» шел вперед по шельфу, как испуганная рыбка. Стрелки таймера описывали круг за кругом.

– Сменяю мистера Гарсию на вахте, – заходя в дверь отсека центрального поста, произнес Рэмси. От него не ускользнула враждебность к нему и напряженность, повисшая в воздухе при его появлении.

Гарсия попытался обратить это в шутку Рэмси.

– Посмотри, Лес, вот главный ревнитель соблюдения устава Военно-Морского флота!

Рэмси встал рядом с Гарсией.

– Какой курс?

– Семьдесят градусов.

Гарсия передал штурвал.

– Ползаем по отмели. Если мы все же вернемся, я поставлю свечку святому Катберту, – произнес Рэмси.

– Нехорошие разговоры ты ведешь, – сказал Боннетт.

– А вы знаете, чем сейчас занимается Восточный Альянс? – спросил Рэмси. – Они приготовили кучу техники на Новой Земле, и когда мы подберемся поближе, они захватят нас, и мы отправимся прямиком в Сибирь на лесоповал.

– Умные парни, – заметил Гарсия.

– Командир собирается привести нас прямиком в сети Восточного Альянса, – продолжал Рэмси. – Мы проведем остаток войны с обритыми головами в лагере для военнопленных, а тем временем они разберут «Таран» на кусочки…

– Закрой свой грязный рот, – оборвал его Гарсия. – Мы собираемся выполнить свое задание. А когда мы встанем в док, я собираюсь с особенным удовольствием набить тебе…

– Достаточно! Сейчас не время ругаться друг с другом! – вступился Боннетт.

– Ты бы не сказал этого, если бы больше знал об этом парне, – взорвался Гарсия. – Супермозг: все знает, все видит, ничего не рассказывает!

– Заткнись, Джо, это приказ, – произнес Боннетт.

Гарсия бросил на Рэмси полный ненависти взгляд, повернулся и вышел из отсека.

– Зачем ты это делаешь, Джонни?

– Что ты имеешь в виду?

– Зачем ты дразнишь Джо?

– Его слишком легко вывести из себя.

Боннетт пристально посмотрел на него.

– Один из способов погубить корабль – испортить моральный климат в экипаже. В этом походе с твоей стороны больше не должно быть подобных высказываний.

– Ты говоришь как старая перечница из Службы безопасности, – ответил Рэмси.

Боннетт изменился в лице.

– Угомонись, Рэмси, на меня это не действует!

«Уже подействовало», – подумал Рэмси.

– Веселое будет представление, когда мы доберемся до Новой Земли. Каждый будет шпионить за своим соседом.

– Откуда ты знаешь, куда мы идем? – стиснул зубы Боннетт. – Тебя же не было здесь, когда командир говорил о месте назначения.

– Я погадал на кофейной гуще, – Рэмси кивнул на ленту графопостроителя глубомера. – Ты не это ищешь?

Боннетт чрезвычайно внимательно рассматривал ленту. Графопостроитель изобразил крутую расщелину.

– Это «что-то новенькое», – сказал Боннетт. – Позови командира.

Рэмси нажал на черную клавишу вызова номер один.

– Поддерживать курс?

– Нет. Четверть мили назад… Сигнал! – Он нажал кнопку вычислителя дальности и выключил двигатель. – Они в восемнадцати милях. На курсе перехвата.

Рэмси повернул штурвал вправо.

– Они слышали нас?

– Ничто не говорит об этом, – разглядывая на экране трубопровод, сказал Боннетт. В полной тишине они шли вдоль берега.

Спарроу вошел в отсек центрального поста.

– Сигнал?

– На курсе 270 градусов, – ответил Боннетт.

– Глубина?

– Плюс-минус четыре сотни футов.

– Вы кое-что забыли, – указывая на запись самописца о глубокой расщелине, произнес Рэмси.

– Спрятаться там? – у Боннетта сорвался голос. – Мы не сможем маневрировать. Прямо над нами будет противник, и они поймают нас.

Палуба потерявшего скорость «Тарана» качнулась влево.

– Малый вперед, – скомандовал Спарроу.

Рэмси осторожно включил двигатель, наблюдая за показаниями эхолота. Внезапно дно под ними исчезло. Ни слова не говоря Рэмси повернул влево штурвал, и они остановились над расщелиной.

– Вниз, – сказал Спарроу.

– А что, если эта щель совсем сузится? – спросил Боннетт. – Мы не сможем выбраться оттуда, не запутавшись в буксирном тросе. Будет…

– Следи за пультом, – приказал Спарроу.

Изображение дна на экране задрожало, а затем исчезло.

– Полный ход. Глубже вниз, Джонни! – командовал Спарроу.

Рэмси почувствовал, как от волнения судорогой свело желудок.

– Стены этой расщелины скрывают наши звуки!

– А если мы в них врежемся, нам этого хватит, – заметил Боннетт.

Спарроу взглянул на счетчик статического давления: 1240 фунтов.

– Каждые пять секунд проходись локатором по стенам.

– А как ты думаешь, что я сейчас делаю? – пробормотал Боннетт.

Спарроу положил Рэмси руку на плечо.

– Помедленнее.

– Скорость?

– Нет, глубина. Выровняй ее.

Рэмси выровнял плоскость носового батокса. Палуба «Тарана» встала горизонтально.

– Один градус вправо, – сказал Боннетт.

Рэмси повернул штурвал.

– Скорость двадцать два узла, – произнес Спарроу. – Если бы мы только могли…

– Два градуса вправо, – сказал Боннетт.

– Уговори ее двигаться чуть быстрее, – попросил Спарроу.

Рэмси установил максимальное значение оборотов индукционного двигателя.

– Убрать пластины глушителей, – приказал Спарроу.

– Но…

Спарроу сжал плечо Рэмси.

– Выполняй!

Рэмси опустил руки на пульт и двинул вниз большой красный рычаг, установленный рядом со штурвалом. Он кожей ощутил прилив дополнительной скорости.

– Двадцать восемь узлов, – произнес Спарроу. – Эта старушка еще полна сил.

– Два градуса влево, – сказал Боннетт.

Рэмси выполнил.

– Подводный крейсер Восточного Альянса может делать сорок пять узлов, – заметил Боннетт. – Ты пытаешься убежать от них?