Текст книги "Поцелуй навылет "
Автор книги: Фиона Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)
– Ну же! – Теперь Джин сгорала от желания узнать все до конца. Она выпрямилась и вытерла руки о помятую юбку.
– На самом деле, – Портия бросила окурок в сторону раковины, но промахнулась, – его зовут Стэн Мак-Джиливрей. Он выглядит как архангел Гавриил, у него голос Сидни Джеймса и восприятие Пабло Пикассо. Я недавно с ним познакомилась, так как он был одним из двадцати самых желанных холостяков в списке нашего журнала. Саския и Фоби раньше с ним встречались.
– Стэн был одним из самых желанных холостяков? – Фоби задохнулась от удивления. Она не знала, радоваться ли, что Портия имела в виду не Дэна, или бояться, что ее журнал выбрал для своего списка такого эксцентричного и непредсказуемого человека, как Стэн. Без сомнения желанный, он был одним из наименее подходящих для брака мужчин, о ком она могла подумать. Его никогда нельзя было увидеть трезвым после полудня и бодрствующим после полуночи. Он всегда появлялся с опозданием в сорок пять минут, от него постоянно пахло терпентиновым маслом, и он использовал вместо зубной нити свои волосы. Журнал Портии «Elan» был известен тем, что оценивал людей по происхождению, знатности и площади их недвижимости и земельных участков. Стэн снимал около тридцати квадратных футов и мог похвастаться лишь единственным упоминанием своего имени в газете «Лондон от А до Я».
– Он очень оригинален и с претензией на художественность, – объяснила Портия, смеясь над выражением лица Фоби. – Ни у кого из нас нет знакомых художников, не считая старого портретиста с большими странностями, и я предложила включить в список Стэна. Ему суждено стать антигероем Дэмиена Херста. Один из моих знакомых агентов по продаже картин не устает им восхищаться. Он даже приобрел для своей квартиры одну из его забавных картин с отпечатками картофельных клубней.
– Абстрактный деструкционизм, – резко сказала Фоби.
– Как он выглядит, Фредди? – Джин залпом допила шпритцер. – Он симпатичный?
– Очень. – Фоби засунула в рот палец.
– Конечно, он совсем не такой, как Феликс. – Портия внимательно рассматривала прядь волос, нет ли там секущихся концов. – Саския без сожаления бросила Стэнли, когда в ее жизни появился Феликс.
В ее голосе явно слышалась горечь. Затем она посмотрела на Фоби и усмехнулась:
– Ирония судьбы.
Фоби холодно взглянула на нее, но тут Джин поставила перед ней бокал шпритцера, прежде чем она успела что-то сказать.
– Портия, ты останешься на завтрашний вечер? – спросила она, усаживаясь рядом с дочерью, и взяла одну из ее сигарет. – Будет очень весело. Я приглашу нашего нового соседа, он недавно переехал в дом, где раньше жили Феншоу. По-моему, он предприниматель, и очень привлекательный. Я постоянно вижу его блестящую красную машину на дорогах. Правда, я не знаю, женат ли он. По крайней мере, его жену я еще не видела.
– Нет. – Портия задумчиво осматривала ногти. – Я не собираюсь бегать за неженатыми мужчинами. – Она снова посмотрела на Фоби, и на этот раз презрение в ее глазах было прозрачным, как хрусталь.
Портия уехала на следующее утро. Из-под колес летел гравий, когда она набирала скорость и выезжала с подъездной аллеи у дома Ситонов на дорогу. Громким сигналом она обозначила свое появление, почти не глядя вперед, занятая поисками кассеты в бардачке.
– Разве ей можно так поздно приезжать на работу? – спросила Фоби у Джин, стоящей рядом с ней. Джин защищала глаза от солнечного света рукой в большой садовой рукавице, наблюдая, как ее дочь обгоняет по обочине грузовик с молоком.
– Да. – Джин была одета в старый жилет цвета хаки поверх майки и выудила из его кармана кусок проволоки. – Сомневаюсь, что она вообще появится сегодня на работе. У них очень гибкий рабочий график. Портия говорит, что иногда в редакции в течение двух недель нет ни души. Их журнал периодически «впадает в спячку», или как они это там называют. Кроме того, она работает над большими статьями на несколько месяцев вперед.
Фоби решила принять душ и направилась назад к дому.
– Фред! – окликнула ее Джин.
– Да? – Фоби уже стояла перед входом в прихожую и краем глаза заметила, как вверх по лестнице взлетела Саския с пакетом кукурузных хлопьев «Фростис», плитками шоколада в руках и бутылкой вина двенадцатилетней выдержки, которую Тони купил для сегодняшнего вечера.
– Ты не могла бы сделать мне огромное одолжение? – Джин продолжала работать в саду, занятая подвязыванием цветов.
– Конечно. – Фоби отвела взгляд от лестницы.
– Ты не могла бы сходить в магазин у фермы и кое-что для меня купить? Я бы попросила Шейлу, но она слишком занята уборкой в столовой, а у меня совсем нет времени. На кухонном столе лежит список. Большое спасибо, Фредди.
Фоби пошла на кухню, протирая заспанные глаза. Всю ночь ей не давали уснуть нелепые видения, в которых она охотилась за Феликсом, и настоятельная, безумная потребность почувствовать рядом с собой тепло Дэна. Когда около шести часов утра Рег повез Тони на вокзал, Фоби провалилась в бездонную яму сна. Ей снилось, что она нашла работу на заводе, где ощипывали куриц. В роли надзирателя выступала Саския, а все курицы выглядели в точности как Феликс Сильвиан.
Был почти полдень, и над головой палило яркое солнце. Фоби шла по дороге, ведущей к ферме Аппер Селборн, и чувствовала сквозь тонкую подошву босоножек жар раскаленного асфальта. Лежащий у ворот фермы колли едва приподнял голову. Он провожал ее взглядом шоколадных глаз до домика, предназначенного для покупателей. Внутри можно было выбрать фрукты и взять корзины для продуктов.
Фоби открыла маленький яркий холодильник и схватила мороженое в вафельной трубочке, напоминающей по форме фаллос. Она улыбнулась, увидев несколько шоколадок, явно предназначенных для приезжающих сюда на выходные жителей Лондона. Фоби положила весь шоколад в корзину и направилась к девушке, сидящей у кассы.
– За шоколад и мороженое я заплачу отдельно, – объяснила она. – Остальное запишите на счет миссис Ситон, ферма Дайтон Мейнор.
Глаза девушки сузились и превратились в две черные полоски.
– Вы сказали, миссис Ситон? – Она почесала руку длинными ногтями, покрытыми черным лаком.
– Да.
– Пап! – выкрикнула она в сторону постройки, заставленной ящиками с поникшими фиалками и геранью.
Из-за прилавка с семенами вышел крупный мужчина.
– Да?
– Эта девушка хочет, чтобы мы записали покупки на счет миссис Ситон с фермы Дайтон.
Он почесал затылок под шляпой и оценивающим взглядом посмотрел на ноги Фоби.
– Скажи ей, что мы не можем! – крикнул он в ответ. – Я говорил об этом миссис Ситон в последний раз. Если она не оплатит счет, то не сможет ничего купить.
Бросив на Фоби последний взгляд, он вернулся к своим семенам.
Девушка не скрывала своего злорадства.
– Мне жаль, – с притворной вежливостью сказала она, – но вы должны вернуть покупки.
– Все в порядке, я заплачу наличными, – торопливо сказала Фоби, доставая бумажник из сумки.
Девушка поджала губы и начала взвешивать продукты на старых весах, записывая цифры и высчитывая общую сумму на клочке оберточной бумаги.
Расплачиваясь, Фоби решила, что маленький магазин вряд ли стал бы серьезным конкурентом супермаркета, хотя он имел в наличии отдельные продукты, которых там не было.
В Лондоне на ту сумму она могла бы покупать продукты в течение месяца. Даже в местном магазине «Европа» цены были ниже.
Фоби возвращалась домой, наслаждаясь вкусом мороженого и размахивая пакетом с покупками.
Джип «ренджровер» приблизился так быстро и неожиданно, что Фоби заметила его лишь в нескольких метрах от себя.
Поравнявшись, машина снизила скорость. Медленно опустилось стекло со стороны водителя, и женщина высунула голову, не прекращая о чем-то спорить.
– ... Возможно, мы его уже проехали. Подожди, сейчас я спрошу эту девушку. Извините! – прокричала она, как будто Фоби находилась на другой стороне поля, хотя они стояли практически нос к носу. Ее громкий, пронзительный голос вызвал у Фоби желание немного подшутить. Она приняла вызывающую позу и начала медленно облизывать мороженое, изображая юную соблазнительницу.
– Да? – хрипловатым голосом сказала она, в точности копируя местный выговор. – Что вам нужно?
– Боюсь, мы заблудились, – резко сказала женщина. Она была изысканно одета и сверкала украшениями из золота лучшего качества. Темно-синяя шелковая блузка выглядела так, как будто ее только что доставили из Гонконга, завернутой в бумагу. Волосы были выкрашены в цвет красного дерева, который смотрелся очень неестественно. Она была одной из тех женщин, которым не помогала безупречная одежда, и они всегда казались похожими на лошадь. Длинный нос, узкий лоб, отсутствие подбородка и маленькие глаза невозможно было исправить хорошим макияжем.
– А куда вы едете? – Фоби обвела языком вокруг мороженого и прикрыла глаза самым вульгарным образом.
Женщина подозрительно посмотрела на нее.
– Что это за проклятое место? – требовательно спросила она, повернув голову.
– Западный Йелмфорд, – послышался ответ из-под карты.
Фоби застыла с мороженым во рту от внезапного шока. Она почувствовала, как ее лицо заливается краской, и чуть не упала от внезапной боли, как будто ее кто-то ударил в живот.
– Йелмфорд? – выдавила она из себя. Мороженое застряло у нее в горле.
– Верно, – сказала женщина. Мы ищем здесь коттедж. Сегодня мы уже осмотрели пять домов, а после обеда нам предстоит увидеть шестой. Ты о нем не слышала? Мы страшно торопимся, так как вечером нас пригласили на ужин старые друзья.
Фоби чувствовала, как у нее из-под ног уходит земля. Не решаясь произнести ни слова, она отрицательно покачала головой.
– Ладно. – Женщина завела машину и посмотрела на холм, где стоял дом Ситонов. Его было почти не видно из-за деревьев.
– Этот дом мне нравится больше всего, дорогой, – неприятным голосом сказала она, когда окно закрылось и машина поехала дальше. – Я думаю, он намного лучше, чем все те убогие тесные лачуги, которые мы видели. По-моему, сейчас налево, да? Очевидно, эта девушка на самом деле ничего не знает. Я сразу поняла, что она простовата. Немного странная, тебе так не показалось?
Когда машина отъехала на некоторое расстояние, пассажир поднял взгляд от карты и посмотрел через поле на дом Ситонов.
Фоби, все это время стоявшая на дороге, увидела его профиль и почувствовала, как сердце сжалось от невыносимой боли. Она не ошиблась. Это был профиль Дэна. Голос Дэна. Прекрасного, любимого Дэна.
Когда машина исчезла за поворотом, Фоби разрыдалась от отчаяния. Затем она закричала изо всех сил. Она бросила мороженое, достала из пакета первое, что попалось ей под руку, и с яростью швырнула в дерево. Одна из огромных картофелин-мутантов врезалась в ствол дерева и раскололась на две части, которые с глухим звуком упали на землю.
Тяжело опустившись на обочину, Фоби начала есть шоколад. По ее горящему лицу катились слезы.
8
Дома Фоби бросила покупки в холле рядом с бюстом Юлия Цезаря и побежала наверх. Ворвалась в ванную комнату, быстро разделась и встала под душ. Она представила, как упругий горячий поток смоет ее горестные мысли и отчаяние, но вместо него из покрытого известью душа на нее полилось несколько слабых тепловатых струек. Затем вода стала совсем холодной, а струйки сменились капаньем. Фоби прислонилась к холодной кафельной стене и крепко закрыла глаза. Острая как бритва ревность сводила судорогой каждый мускул, разрывала ее изнутри и толкала желудок куда-то к горлу. Из душа на нее упали последние холодные капли.
Фоби смывала шампунь со своих коротких волос под краном раковины, пока вода не иссякла и там. Затем она протерла тело влажной губкой и занялась ногами. Намылив ступни, она по очереди засунула их в унитаз и спустила воду. Годы, проведенные в студенческом общежитии, научили ее выживать в суровых условиях.
_____
Одетая в одно из платьев Флисс от Готье, босиком и с мокрыми волосами, она вышла в сад.
– Как ты можешь это носить! – заворчала Саския. Она лежала на протертом шезлонге у илистого пруда в леггинсах и футболке.
– Почему бы и нет? – Фоби сбросила платье, перешагнула через него и подтянула трусики повыше. Она уселась рядом с ней на старый складной стул и спустила с плеч лямки бюстгальтера. Здесь ее никто не увидит.
– Из-за тебя я чувствую себя затворницей. – Саския обнажила ноги до колен, сравнивая с ногами Фоби. – Какая же ты худая!
– Я бы отдала жизнь за приличную грудь. – Фоби потянулась и закрыла глаза от слепящего солнца.
– Я бы отдала жизнь за то, чтобы у меня снова были красивые ноги.
– И за длинные волосы, – тоскливо добавила Фоби.
– За гладкую кожу.
– Упругий зад.
– Отсутствие целлюлита.
– Зубы без пломб.
– За Феликса.
– Длинные ногти.
– За Феликса.
– Новую работу.
– За Феликса.
С шести часов Джин металась по кухне, фаршируя форель и нарезая овощи для салатов. Каждое действие сопровождалось звоном кубиков льда в хрустальном бокале, наполненном джин-тоником.
Шейла, заранее справившись со всеми обязанностями, накрыла длинный дубовый стол и вышла из дома. Она попросила у Саскии сигарету.
– Ждешь сегодняшнего вечера?
– Я не выйду к гостям.
– Ясно. Значит, вы с Фредди будете сплетничать наверху? Или пойдете в бар?
– Нет. – Саския откинулась в своем шезлонге. – Мне нужно кое-что обдумать.
– Знаешь, почему твоя мать сегодня в платке? – прошептала она. – Она не снимает его с тех пор, как вернулась с фермы, несмотря на сильную жару.
– Понятия не имею. – Саския выбросила сигарету и направилась в дом.
Тони приехал вместе с Регом после семи. Он торопливо зашел в дом и поднялся наверх, чтобы переодеться.
– Боже мой! – выдохнул он, когда зашел в спальню и увидел жену.
Джин стояла к нему спиной перед туалетным столиком, почти касаясь локтями зеркальной поверхности, одетая в темно-синюю сорочку, и сосредоточенно красила губы помадой кораллового цвета. В этом не было ничего необычного. Тони привык видеть ее тело, покрытое загаром, но уже потерявшее красоту. Кожа на руках висела, как растянувшиеся рукава свитера; кожа спины, вся в веснушках и родимых пятнах, собралась в морщины между сведенными лопатками и напоминала шею черепахи.
Но он впервые видел ярко-золотистый цвет ее волос.
– Ты покрасила волосы? – изумленно спросил он.
– Конечно. – Джин не ожидала от него восторженных комплиментов. Она не могла не признать, что парикмахер из Хексбери немного перестарался. Вместо обещанного легкого пепельного оттенка и укладки он коротко подстриг ее и придал волосам яркий золотистый цвет, почти как у принцессы Дианы. Но в конечном счете это сделало ее моложе лет на десять. Новый цвет волос красиво оттенял загар и придавал ей уверенность в себе.
Воздерживаясь от дальнейших комментариев, Тони залпом допил виски, ослабил галстук и пошел в ванную комнату.
Джин пожала плечами и подумала, стоит ли ей накраситься тушью. Сегодня вечером она хотела слышать только комплименты.
– Я не хочу, чтобы ты сидела со мной наверху. – Саския встала между Фоби и открытой дверью в свою комнату, потом медленно попятилась к себе. – Я же говорила, что мне нужно кое-что сделать.
– Что именно? – поинтересовалась Фоби.
– Я работаю над одним проектом, – таинственно сказала Саския.
– Но я приехала сюда ради тебя, а не для того, чтобы знакомиться с друзьями твоего отца, – взмолилась Фоби. – Завтра я возвращаюсь в Лондон.
Саския притворилась, что не расслышала.
– И я не думаю, что твоего отца радует мое присутствие, – продолжала настаивать Фоби без особой надежды.
– Прекрасный повод позлить этого старого ублюдка. – Саския начала закрывать дверь.
– Нам нужно поговорить, – Фоби сменила тактику, – о твоем плане мести.
– Нет! – огрызнулась Саския. – Или ты соглашаешься, или убирайся вон.
Дверь захлопнулась.
Фоби вздохнула. Она уже начала привыкать к подобному окончанию их разговоров.
Фоби ничто не могло помешать переодеться и нанести вечерний макияж на обгоревшие на солнце щеки и нос. Вместо этого она изучала свое отражение в большом зеркале и думала о том, что ей вообще не следовало приезжать к Ситонам. Она бы осталась в Лондоне, сходила в любимый бар и протанцевала бы там всю субботнюю ночь. В воскресенье она наслаждалась бы барбекю вместе с Флисс и остальными друзьями, перед тем как снова начать просматривать газеты. Затем она провела бы сегодняшний день в бесцельных прогулках по центральным районам Лондона под предлогом поиска работы.
Она слышала, как внизу Тони приветствовал гостей. Он осведомлялся об их самочувствии, хлопал мужчин по плечам, целовал их жен и забирал верхнюю одежду. Когда Джин сказала ему сегодня, что Фоби, возможно, присоединится к числу его гостей, он не особенно пытался скрыть свое недовольство.
Спускаясь вниз, Фоби выглядела как очень высокий мальчик из хора, который участвует в школьной постановке «Моби Дика». Но ее это не волновало. Ради Джин она будет вежливой, но так как она, скорее всего, больше никогда не увидит никого из гостей, то небольшое потрясение им не помешает.
– А вот и ты, Фредди! Боже, ты выглядишь великолепно. Как бы мне хотелось, чтобы Тони пригласил для тебя классного парня. – Она задержалась у двери и театрально зашептала. – Но боюсь, тебе придется иметь дело с сыном Дрейсонов Хью. Он довольно безобиден, только, ради бога, не спрашивай его о компьютерах.
Джин подмигнула ей и сказала обычным голосом:
– Иди в гостиную. Тони принесет тебе чего-нибудь выпить.
Когда Фоби приблизилась к гостиной, краем уха она уловила знакомый пронзительно-резкий голос в общем шуме, прежде чем внезапно появился Тони и загородил ей дорогу. Он схватил ее за руку и потащил в свой кабинет.
– Я думал, что сегодня ты собиралась уехать в Лондон, – зашипел он. Его двойной подбородок над зеленым в розовую полоску галстуком затрясся от ярости.
– Я решила остаться, – резко ответила она.
– Джин мне так и сказала. – Глаза Тони сузились, когда он заметил ее одежду. – Боже, что заставило тебя так одеться? Ты выглядишь как школьница, которая по субботам работает в публичном доме.
– Не твое дело, – огрызнулась Фоби достаточно громко, чтобы ее услышали в гостиной. Шум голосов сделался немного тише. Ее совершенно выводила из себя его напыщенность и командный тон. – Ты мне не отец.
Тони затрясся от злости, у него на лбу появились морщины, и он стал похож на шарпея.
– Я готов благодарить за это Бога. Но Дэниел Нишем мой хороший друг, и я не хочу, чтобы его брак полетел из-за тебя ко всем чертям.
– Кто? – выдавила Фоби. Ей казалось, что он сжимает руками ее горло.
– Ты слышала. – Тони провел языком по губам и выплюнул последние слова. – Дэниел Нишем.
– О боже... – прошептала Фоби. Осознав, что ей предстоит вынести за этот вечер, она почувствовала острую боль в груди. Какого черта это не пришло ей в голову раньше. Та женщина сказала, что они куда-то приглашены, но тогда она не обратила внимания на ее слова.
– Он здесь? – хрипло спросила она.
Тони кивнул:
– Вместе со своей женой Мицци. Она мне очень нравится.
Фоби закрыла лицо руками в полном отчаянии. Она еле сдерживала слезы.
– Джин знает о нас?
– Конечно нет. Никто не догадывается, и меньше всех Мицци. – Тони закрыл дверь, когда услышал поспешные шаги Джин и звон кубиков льда. – Мне бы хотелось, чтобы все так и осталось. Твое пребывание неуместно и может создать множество неудобств.
– Я поднимусь наверх, – торопливо прошептала Фоби. – Скажи Джин, что мне вдруг стало плохо – солнечный удар или еще что-нибудь. Скажи, что я решила пораньше лечь, все что угодно...
Фоби почувствовала, что ее трясет, она была сплошным комком нервов. Каждой клеточкой своего тела она стремилась к Дэну, жаждала увидеть его. Так верная собака дрожит от радости и волнения, зная, что ее старый хозяин находится в соседней комнате. Но у него есть жена. Настоящая, живая жена с гладкими крашеными волосами, а не уклончивое упоминание в начале их романа. Мицци с лошадиным лицом. Бедная Мицци с длинным носом и ужасным пронзительным голосом.
Тони внимательно посмотрел на нее, и его дряблое лицо приняло удивленное выражение. На мгновение он смягчился.
– Иисус, ты все еще любишь его, да? Глупая девчонка...
Фоби кивнула. Из-за слез она не различала его лица.
– А я полагаю, ты хочешь продать ему дом? – Она заставила себя улыбнуться и направилась к двери. – Ладно, я ухожу.
– Посмотрим, смогу ли я их найти, – послышался знакомый голос, и Фоби столкнулась с Джин.
– А вот и Фредди! – Джин под воздействием выпитого спиртного не заметила ее потрясенного лица. – Тони, почему ты ее здесь прячешь?
Она быстро увлекла Фоби за собой.
– Я хочу, чтобы ты познакомилась с нашими друзьями.
Они уже были в гостиной. Гости с любопытством посмотрели на них, и Фоби почувствовала отчаянное желание закрыть глаза. Это могло бы показаться ужасным и коварным планом. Дэн наверняка подумает, что она все подстроила – приглашение, запоздалое появление, платье.
Пытаясь побороть непреодолимое желание найти его взглядом в комнате, она заставила себя сосредоточиться на супружеской паре, с которой ее знакомила Джин. Маленького толстого валлийца звали Гарт Дрейсон. С его лица не сходила улыбка, а покрасневшие глаза неестественно ярко-голубого цвета так же часто возвращались к разрезу ее платья, как его посыпанный тмином тост опускался в сметану. Его жена Джилли была намного моложе него. Она оказалась сентиментальной блондинкой, которая не скупилась на поцелуи, объятия и другие бурные проявления чувств. Фоби представили сына Гарта Хью, который едва доставал ей до плеча. Неуклюжий и болезненно робкий, он не спускал своих выпуклых кроличьих глаз с ее сумасшедших сапог.
– О, они такие... м-м-м... сверхмодные! – воскликнула Джилли, проследив за взглядом пасынка.
– Ты работаешь моделью, дорогая? – Гарт Дрейсон поднялся на цыпочки, чтобы сказать ей это на ухо. Его массивное золотое кольцо с печаткой прижалось к открытому участку кожи ее бедра.
– Фредди так талантлива, что она может преуспеть во всем. – По лицу Джин блуждала улыбка. Она явно слишком много выпила.
– Как только она вошла, я сразу решил, что она настоящий талант. – Гарт хрипло засмеялся. Он потянулся за очередным тостом и так подмигнул Фоби, что у него чуть не выпала контактная линза.
– Ну и где же все остальные? – пробормотала Джин. Покачиваясь, она пошла через гостиную.
Солнце должно было скрыться за живой изгородью через несколько минут, но пока его лучи падали в гостиную через большие и давно немытые окна почти под прямым углом. Комната казалась похожей на пещеру. В углах, куда не доходил свет, сгустились тени.
Через округлое плечо Хью, на котором Фоби ясно различала перхоть, она могла видеть блеск золотых колец в ушах миссис Нишем. С лица Мицци не сходила широкая притворная улыбка. Она очень старалась не шевелить губами, когда тихо шептала стоящему рядом мужчине:
– Какой же он простак, дорогой!
– А вот и они! Фредди, познакомься с Дэниелом и Мицци Нишем. – Джин подтолкнула Фоби вперед.
– Фредди – лучшая подруга Саскии, – объяснила она. – Она у нас редкий гость. Кому интересно навещать таких древних ископаемых, как мы.
Джин лучезарно улыбнулась Мицци. Выражение лица последней стало еще более снисходительным.
– Дэниел познакомился с Тони через общих друзей. Он птица высокого полета и один из лучших служителей закона в своей области. Как они тебя называют, Дэниел? Детектор Клеветы? Тони рассказывал мне, что, предъявляя иск какой-нибудь газете, все знаменитости трясутся от страха, когда узнают, что им придется иметь дело с ним. Если они проигрывают, то это им дорого обходится.
– Они всегда проигрывают, – мягко сказал он. Его ироничные серые глаза задержались на лице Фоби, прежде чем он улыбнулся Джин.
Фоби казалось, что каждый участок ее тела подвергался процедуре иглоукалывания. Она знала, что должна ненавидеть его за лживость, должна раз и навсегда вырвать его из сердца, должна обращаться к нему с холодной вежливостью. Но вместо этого она чувствовала себя так, как будто у нее в платье лежала подожженная петарда из набора для фейерверка.
– Тебе что-нибудь принести? – Джин ощутила напряженное молчание, несмотря на туман в голове и перед глазами, и решила ретироваться. – Бокал белого вина?
Она исчезла быстрее, чем Фоби успела попросить стакан минеральной воды.
Мицци Нишем по-прежнему снисходительно улыбалась, что делало ее похожей на осла, собирающегося чихнуть.
– Ты давно знаешь Ситонов, Фредерика? – очень медленно и отчетливо спросила она, как будто говорила с трехлетним малышом.
– Несколько лет, – с трудом ответила Фоби. Больше всего на свете она хотела убежать на кухню к Джин. – Я...
– И вы с Саскией подруги? Как мило, не правда ли? – Мицци наклонила голову набок, и от прищуренных крошечных глаз разбежались морщинки. Она изображала крайнюю степень приветливости и желания творить добро, подумала Фоби, наблюдая за выражением ее лица. Но Мицци, вне всякого сомнения, была ужасным снобом, а ее сердце было таким же твердым, как тяжелый золотой браслет у нее на руке.
– Да, мы вместе ходили в школу, – объяснила Фоби, не решаясь тайком посмотреть на Дэна. Его плечо касалось плеча жены. Он сменил лосьон после бритья, заметила она. Вместо свежего аромата цитрусовых, с которым она просыпалась каждый раз, когда он ей снился, она чувствовала резкий запах мускуса и пряностей, который смешивался с «Шанель № 5» Мицци.
С трудом верилось, что, с тех пор как они виделись в последний раз, прошло Рождество и его день рождения. От удушающего чувства вины она опустила взгляд, будто только этим утром выскользнула из смятой кровати в его квартире.
– Белое вино! – громко объявила Джин. Нетвердой походкой она подошла к ним с бокалами для себя и Фоби, проливая их содержимое.
Мицци внимательно посмотрела на Фоби.
– Я почти уверена, что сегодня утром мы тебя видели, – громко сказала она. – Мы остановились, чтобы спросить дорогу. Сегодня мы весь день осматривали дома. Так забавно, не правда ли, Дэн? Мы проезжали мимо этого дома, и я сказала ему, что он в точности то, что мне бы понравилось. Все, что мы здесь видели, – это крошечные убогие сараи.
– Да, это прекрасный дом. – Джин издала счастливый вздох, неправильно понимая слова Мицци. – Мы с Тони так его любим... Знаете, мы переехали сюда в начале семидесятых. Конечно, тогда он был в ужасном состоянии. С тех пор мы не испытываем ни малейшего желания жить в другом месте.
Мицци как-то странно на нее посмотрела.
– Тогда почему?..
– Хотите чего-нибудь выпить? – Тони поспешно подошел к Джин и обнял ее за плечи.
– Честно говоря, я хотела бы еще один стакан клюквенного сока. – Лицо Мицци снова сморщилось в улыбке.
– Дэн? – Маленькие глаза Тони встретились взглядом с большими ясными глазами Дэна, который с интересом смотрел на Фоби.
– Мне ничего, – пробормотал он, бросив быстрый взгляд на Тони. В руке он крепко сжимал пустой бокал, неотрывно следя за Фоби.
– Хорошо. – Тони в отчаянии пытался как-то воздействовать на ситуацию. Помощь пришла с неожиданной стороны, когда к ним приблизилась Джилли.
– Я только что говорила Тони, – до плеча Джин дотронулись пальцы с ярко накрашенными ногтями, унизанные золотыми кольцами, – как тебе идет новый цвет волос, Джинни. Особенно к твоему загару. Когда ты решилась на этот шаг?
Джин слегка смутилась, но выглядела очень польщенной.
– Сегодня после обеда, – призналась она. – Я внезапно почувствовала себя такой старой и отставшей от моды, что решила поднять себе настроение.
– Нам всем это когда-нибудь бывает нужно, – захихикала Джилли. Она явно радовалась тому, что была почти на двадцать лет моложе Джин, намного богаче и могла позволить себе еженедельный массаж лица и маски из глины.
– Ты тоже красишь волосы, Мицци? – с любопытством спросила она, сгорая от желания поболтать о всяких пустяках.
– Конечно нет! – На ее лице отразился ужас, и она украдкой взглянула на Дэна.
– Значит, клюквенный сок, – сказал Тони, ни к кому не обращаясь. Он все еще медлил.
– Ты не могла бы куда-нибудь уйти, Фредди? – прошипел он, озабоченный тем, как увести Фоби подальше от Дэна.
Фоби кивнула. Когда Тони вышел, она не смогла двинуться с места. Ноги будто приросли к полу.
Глядя на него впервые за прошедший год, вспоминала последнюю встречу.
Все кончено, все кончено... он чистит уши с помощью спичек... все кончено... он носит джемперы с V-образным вырезом, он целуется с закрытыми глазами... все кончено.
Фоби заставила себя вспомнить об унижении, которое она испытывала перед тем, как отправиться в Новую Зеландию; о невыносимом чувстве потери, о презрении друзей и родителей, об отчаянном желании снова быть свободной, сумасшедшей и неуправляемой. Каждый раз, когда она смотрела на хихикающую Мицци и слышала ее неприятный голос, чувство жалости вытесняло страсть. Но как только ее глаза тонули в глазах Дэна, она ощущала всепоглощающий восторг, как будто ее руки уже касались его кожи.
Желание прикоснуться было таким непреодолимым, что она сделала шаг назад.
– Ты очень изменилась, – тихо сказал Дэн. Уголок рта приподнялся в полуулыбке.
– Правда? – Фоби быстро допила вино, не ощутив его вкуса.
– Клюквенный сок! – Тони так громко объявил о своем появлении, что в другой части комнаты Хью уронил миниатюрный медный телескоп, который оставил глубокие царапины на низком туалетном столике времен Джорджа Вашингтона.
Тони застыл на месте вне себя от ярости. Но ему так было необходимо завоевать симпатию Гарта Дрейсона, что он вынудил себя улыбнуться самой доброжелательной улыбкой, которая обычно появлялась после заключения выгодной сделки. Затем он рассмеялся.
– Не обращай внимания, Хью, – дружески обратился к нему Тони.
Гарт чуть не упал в камин от смеха.
Джин была так пьяна, что ничего не заметила.
– Тони, я как раз говорила Минкси, – она прикоснулась к рукаву рубашки мужа, – что было бы очень забавно, если бы Турандот встретилась с Дон Жуаном. Как ты думаешь, что они сделали бы друг с другом?
Тони сверкнул страшной улыбкой и снова потащил Фоби в угол, в спешке наступая Дэну на ногу.
– Посмотри за едой, – потребовал он. Он вспотел от напряжения. – Джин совершенно пьяна.
Собираясь сказать ему, чтобы он проваливал, Фоби увидела отчаяние в его глазах и передумала. От сегодняшнего вечера зависело его будущее. А это означало счастье Джин, Саскии и всех Ситонов.
Она кивнула и повернулась, чтобы пойти на кухню.
– Фоби, – окликнул ее Тони. Он озирался вокруг, как часовой, который собирался закурить на посту. – Я знаю, что не имею права просить тебя об этом, но... пожалуйста, сделай это ради Саскии.
На его лице отразилось такое беспокойство, что Фоби почти узнала прежнего Тони.
– Что?
Тони понизил голос до еле слышного хрипа:
