Текст книги "Поцелуй навылет "

Автор книги: Фиона Уокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

– Я думала, ты хотела именно этого? – наугад сказала Фоби, отчаянно желая прервать напряженное молчание.

– Хотела, – прохрипела Саския дрожащим шепотом.

Фоби присела рядом с ней.

– Не трогай меня! – прошипела она, съеживаясь и обхватывая себя руками.

Фоби закусила губу.

– Хочешь немного побыть одна?

Все еще съежившись, как побитая собака, Саския не ответила.

– Я не уверена, что он на самом деле так думает. – Фоби старалась унять дрожь в голосе. – Каждый раз, когда он это говорит, я возражаю ему. Тогда он просто улыбается и принимает это. Ты же говорила, что ему ничего не стоит повторять эту фразу, как алфавит, не задумываясь...

– Да! – отрезала Саския.

– Что? – Фоби чуть не упала назад от силы ее злости.

– Да, я хочу побыть одна, – со слезами пробормотала Саския в свои колени. – Просто оставь меня одну, Фредди.

Закрыв лицо руками, Фоби молилась о том, чтобы Саския не возненавидела ее навсегда.

– Я сделала так, как она мне сказала, – пробормотала она сама себе. – Я заставила его обратить на меня внимание. Я понравилась ему, он доверяет мне и хочет уложить меня в постель. Но как мне не хочется чувствовать к нему то же самое, черт возьми! О боже...

– Фредди?

Фоби чуть не упала со стены террасы, где оказалась после разговора, когда посмотрела наверх и увидела Джин.

– Чувствовать то же самое к кому, Фредди? – довольно нетерпеливо и не очень участливо спросила та.

Фоби подавила всхлип.

Джин посмотрела на нее внимательнее.

– Тебя что-то расстроило?

Чувствуя себя так, как будто у нее из груди вырывают сердце, Фоби поборола желание побежать вдоль террасы и броситься в мелкий илистый бассейн.

– Послушай, я выброшу этот мусор, а потом мы выпьем по огромному предобеденному джину с тоником, хорошо? – Джин ободряюще похлопала ее по плечу – Мы могли бы немного повеселиться, рассматривая старые фотографии. Это должно отвлечь нас от грустных мыслей.

– Джин, – умоляюще сказала Фоби, – ты не обидишься, если сначала я приму ванну? Я знаю, это ужасно грубо, но можно...

– Конечно можно, Фредди, – засмеялась Джин. – Я даже наберу для тебя воду, чтобы ты простила меня за невыносимое поведение.

– Нет, не нужно.

– Я настаиваю. – Джин выпрямилась. – Сейчас я поднимусь наверх. Брось эту коробку в мусорный контейнер, дорогая, и приготовь себе напиток для ванны.

Фоби как раз начинала погружаться с головой в ароматную воду, когда раздался громкий стук в дверь.

Она проснулась. Вода была почти ледяной, почувствовала она. Видимо, она так долго плакала, что заснула.

– Фоби, у тебя все хорошо? – крикнула Джин из-за двери.

– Прости, кажется, я заснула.

– Обед готов. Поешь, когда захочешь.

– Спасибо.

Фоби выбралась из ванны и чуть не упала на скользком мокром полу. Она удержалась за край ванны и потянулась за полотенцем.

Ее одежда, лежавшая в куче около нее, насквозь промокла. Поскольку переодеться ей было не во что, она подобрала вещи и развесила их над ванной. Замшевые брюки будут похожи на кожаные, когда высохнут, подумала она.

В дверь снова постучали, но уже не так громко и решительно.

– Фредди?

– Саския? – Фоби с ужасом посмотрела на свое отражение.

– Можно войти?

Яростно моргая в попытке открыть глаза немного шире, она распахнула дверь.

Из-за двери на нее смотрела пара точно таких же заплывших глаз.

– Нишемы... приглашены на завтрашний обед. – Фоби закрыла глаза.

– К тому времени я успею уйти.

– Попробуй. Мама вся в хлопотах и планах устроить для нас великолепный обед ко дню рождения. Она до сих пор находится в счастливом неведении о связи ее дорогой Фредди с этим законником.

– О боже... – Фоби присела на край ванны.

– Значит, вы с Дэном пока вместе?

– Я не уверена. – Фоби взяла влажные брюки. – Он снимает мне квартиру.

– Правда? Значит, у вас будут постоянные отношения?

– Она мне не нужна.

– Вот как.

– Я даже не знаю, нужен ли мне Дэн, – неожиданно для себя призналась Фоби. – По крайней мере, не на таких условиях. Я не хочу быть еще одной частью распорядка его дня, вместе с работой, тренажерным залом, клубом и деловыми обедами.

– Он женат, и у него крайне напряженная работа, Фоби, – резко сказала Саския. – Тебе не следует ожидать спонтанности. Он должен назначить тебе определенное время, как при любой другой встрече, или он вообще не сможет с тобой видеться.

– Возможно, так будет лучше. – Фоби с трудом заставила себя сказать это.

– Ты хочешь все прекратить, да? – Саския повернулась, чтобы внимательно посмотреть на нее.

– Мне не следовало снова это начинать, – запинаясь, сказала она. – Это было эгоистично и глупо с моей стороны.

– Хочешь сказать, со стороны Дэна. – Саския повернулась к зеркалу. Голубой глаз расширился от беспокойства. – Он слишком быстро принялся за дело. Ты должна чувствовать себя польщенной, это показывает, как сильно ты ему нужна.

Фоби уставилась на нее. Саския, насколько она помнила, всегда была против восстановления отношений с Дэном, потому что боялась, что это помешает ее плану. А сейчас она говорила так, словно была брачным агентом, который поставил перед собой цель свести их.

Набравшись храбрости, она приготовилась признаться в очередном незапланированном событии, которое вторглось в тщательно составленный коварный замысел Саскии.

– И Феликс об этом знает, – пробормотала она.

– Ты рассказала Феликсу? – задохнулась Саския.

– Он нашел фотографию в моем бумажнике. И он разговаривал с Дэном по телефону, когда пытался связаться со мной из Парижа. – Фоби опустила голову. – Я знаю, что поступила чертовски неразумно, но квартира подруги, о которой я тебе говорила...

– Ее снял для тебя Дэн? – с ужасом в голосе закончила Саския. – Почему ты это сделала, Фредди? Из всех глупых...

– Она была новой, жуткой и нереальной, – попыталась объяснить Фоби, снимая свое промокшее, помятое серебристое трико. – Наверное, я не принимала всерьез квартиру или Феликса. И я понятия не имела, что Дэн будет там. Это оказалось неприятной случайностью.

– Как он отреагировал? – Саския взглянула на Фоби.

– Кто?

– Феликс. Как он отреагировал на рассказ о Дэне?

Фоби посмотрела на ее лицо и поняла, что она не может рассказать Саскии о том, как Феликс цеплялся за нее, прижимался лицом к ее животу и рассказывал ужасную, мучительную историю измен своих родителей.

– Он сказал мне, что я шлюха, сравнил Дэна со своим гулящим отцом и больше не упоминал его имени, – быстро сказала она. – Я думаю, он рассчитывает, что я брошу Дэна ради него.

– Очень похоже на Феликса.

Явно удовлетворенная, Саския встала и направилась в ванную.

Целый час Саския без перерыва говорила о том, как Фоби должна бросить Феликса, чтобы это выглядело как можно эффектнее.

– Флисс сказала, что ты собираешься сделать это на ее вечеринке с убийством, – возбужденно объявила она.

– Она так сказала? – пробормотала Фоби.

– Мне кажется, это великолепная идея, – с энтузиазмом продолжила Саския. – Особенно, если на вечеринку придут все его друзья. Ты сказала, что прошлой ночью ты ходила с ними в клуб?

– Да, но мы не особенно хорошо знакомы.

– Не важно. Если у тебя получится заманить Феликса, то они последуют за ним. Они ходят за ним, как утята. Ты говорила ему о вечеринке?

– Еще нет.

– Пригласи его, когда вы встретитесь в следующий раз. Нужно подумать... Когда будет августовский праздник?

– Через две недели.

Фоби чувствовала себя все хуже и хуже.

– С сегодняшнего дня встречайся с ним как можно чаще, – сказала ей Саския. – Это будет несложно. Я знаю, как ведет себя Феликс, если он кем-то всерьез заинтересовался. Он захочет, чтобы ты всегда была рядом с ним. И тебе следует придумать очень осторожный способ упомянуть, что я тоже буду на вечеринке. Саския сердито посмотрела на нее. – Я не собираюсь пропустить это. Я хочу увидеть, как он будет гореть в аду. Я "буду сидеть на лучшем месте в первом ряду, с вязанием на коленях и фотоаппаратом в руках.

– Да, знаю... Конечно, – слабо сказала Фоби, чувствуя во рту вкус желчи. – Но я не знаю, как сказать ему это, чтобы он ни о чем не догадался.

– Скажи, что я подруга Флисс. Еще лучше, что я до сих пор встречаюсь со Стэном. Я договорюсь с ним.

– Зачем вообще говорить ему об этом?

– Он может сбежать, если появится здесь в пятницу и столкнется нос к носу со мной. Полагаю, лучше его предупредить.

– В таком случае он может совсем не прийти, – справедливо заметила Фоби.

– Посмотрим. – Саския убрала с лица волосы цвета хаки. – Просто скажи, что на вечеринку, возможно, придет одна из его бывших подружек, но ты не помнишь ее имени.

Фоби слишком плохо себя чувствовала, чтобы спорить.

– Вообще-то, я не думаю, что Флисс уже нашла место для проведения вечеринки, – сказала она Саскии, очень стараясь, чтобы в ее голосе прозвучало разочарование.

– Нашла, – спокойно сказала Саския.

– Что?

– Вчера я позвонила вам, чтобы узнать, не вернулась ли ты из Парижа. Мы немного поговорили, и она рассказала мне, что до сих пор не может найти просторный дом в стиле Агаты Кристи. Тогда я предложила ей устроить вечеринку здесь.

– Что? – Фоби изумленно уставилась на нее.

– Нишемы станут владельцами дома первого сентября. Мама с папой планируют съехать до августовского праздника. Это место идеально, – рассмеялась Саския. – Поэтому я предложила Флисс наш дом. Она была вне себя от радости и рассказала, что уже пригласила Манго.

– О боже. – Фоби прислонилась к спинке дивана. – Но он же гей, разве нет?

– По-моему, он спит со всеми. – Саския избегала смотреть ей в глаза.

– Но его не интересует Флисс.

– Не думаю, что он представляет ее в своих тайных фантазиях.

– Она в фантазиях Дилана. – Фоби решила, что больше не стоит скрывать этот факт.

– Дилана Эббота? Моего... то есть друга Феликса?

– Думаю, да. – Лицо Фоби приняло озабоченное выражение. – Только она его совсем не замечает.

Саския села на диван рядом с ней.

– Этот августовский праздник, – медленно сказала она, – будет настоящим минным полем.

Несмотря на невероятную усталость, этой ночью Фоби не могла заснуть.

Устроившись на старом потрепанном диване, она открыла альбом и чуть не подавилась яблоком.

Он был полон снимков Феликса и Саскии, сияющих широкими улыбками с каждого дивана, стула и садовой беседки Дайтона.

Через несколько минут Фоби была вся в слезах. Не думая о том, что она делает, она бросилась к телефону, стоявшему рядом с журналом «Сельская жизнь», и после пары неправильно набранных номеров позвонила в дом на Олбани-Мьюз.

Феликс снял трубку на втором гудке.

– Это я, – выпалила она, заливаясь слезами.

– Я надеялся, что ты позвонишь, – сонно рассмеялся он. – Как ты? Как себя чувствует твоя таинственная подруга?

– Ужасно. – Она очень старалась не всхлипывать.

– Я по тебе скучаю. – Он понизил голос до хрипловатого шепота. – Я думал о тебе целый чертов день. Боже, как бы мне хотелось, чтобы ты сейчас была здесь.

– Правда? – Фоби не удалось сдержать легкий всхлип.

– Да, черт возьми.

Она не могла говорить от волнения.

– Фоби, милая, ты в порядке?

– Не совсем, – всхлипнула она, неожиданно обнаружив, что не может сдерживать слезы, чтобы с достоинством повесить трубку.

– Тише, Фоби... Успокойся, дорогая. – В его голосе звучало сильное беспокойство. – Что случилось, малышка? Это из-за Дэна? Только не говори мне, что ты сейчас с этим проклятым...

– Нет, не из-за Дэна, – рыдала она. – То есть не совсем. Да, черт возьми! Феликс, он при-придет завтра на обед. Со своей женой. Я н-не знаю, что мне делать. Я думаю, с меня хватит. Я хочу все закончить.

Какого черта она ему это говорит, с ужасом подумала она.

Феликс ничего не ответил, и на мгновение Фоби подумала, что он повесил трубку. Она зарылась лицом в бархатный подлокотник дивана и попыталась плакать не очень громко.

– Фоби?

– Ты еще у телефона! – задохнулась она, вытирая мокрые глаза и улыбаясь от облегчения. Слезы высохли так же быстро, как потекли.

– Конечно у телефона, черт возьми! Фоби, я могу не говорить, что тебе делать, так? Я хочу сказать, ты знаешь, что я думаю.

– Знаю. – Она икнула.

– Все зависит от тебя. – Он сделал глубокий вдох и с шумом выпустил воздух.

– Знаю, – повторила она.

– Я люблю тебя.

– Знаю. – Фоби заставила себя повесить трубку.

– А я думала, что ты всегда говоришь: «Нет, дорогой Феликс, ты меня не любишь», – прошипел прерывающийся от слез голос. – Ты проклятая лгунья, Фредди.

В дверях стояла Саския и тряслась от ярости. Ее силуэт был таким же черным, как совесть Фоби. Когда она в слезах бросилась к лестнице, Фоби увидела, что в руке она сжимала портативный телефон. Она поняла, что Саския слышала каждое слово ее разговора с Феликсом.

33

– С днем рождения, дорогая! – Джин вошла с подносом, на котором были тосты, апельсиновый сок и чай, и поставила его на одеяло Фоби. – Прошу прощения, если от меня пахнет сидром – я не пью тайком, честное слово. Я готовлю обед. Поднос с завтраком для Саскии я оставила перед дверью ее комнаты, как в гостинице. Посмотрим, удастся ли тебе вытащить ее из постели. Пожалуйста, сделай это для меня, Фредди.

– Я постараюсь.

– Желаю удачи.

– Спасибо.

– Кстати, на обед придут те люди, которые купили наш дом. – Она обернулась уже в дверях. – Нишемы. Ах да, ты же знакома с ними.

До сих пор обнаженная по пояс, Фоби сидела на кровати, скрестив ноги, и наносила макияж с помощью тех немногих предметов косметики, которые были у нее с собой, когда в комнату вихрем ворвалась Саския.

– С днем рождения. – Она бросила на кровать стопку одежды, не глядя на Фоби. – Если ты собираешься сказать все Дэну в лицо, то ты можешь сделать это красиво. Эти вещи мне не подходят. Возьми их.

Спустя несколько секунд Саския вновь приоткрыла дверь и посмотрела на Фоби в образовавшуюся щель.

– Ты же собираешься это сделать, правда?

– Что? – Фоби взглянула на нее, продолжая держать в руке карандаш для подводки глаз.

– То, что хочет Феликс! Бросить Дэна.

– Не здесь и не сейчас, – запинаясь, сказала она. – Не сегодня.

– Я бы сделала это сейчас. – Саския сощурила голубые глаза. В приглушенном голосе звучала жесткая требовательность. – Ты же хочешь этого, да? Так ты говорила вчера.

– Я знаю, но...

– Тогда сделай это сегодня. – Саския кивнула в сторону одежды. – Я помогу.

Она ушла, еще раз громко хлопнув дверью.

Через три четверти часа Фоби осторожно спустилась вниз. Чувство дежавю было настолько сильным, что она почти начала вызывать в памяти рецепт приготовления гуакамоле, прежде чем заглянуть в кабинет и увидеть Тони, который опять собирался выставить ее за дверь.

Сделав глубокий вдох, Фоби нервно облизнула губы и вошла в гостиную.

Окна были открыты. Джин, Тони и Нишемы сидели на одной из двух террас Дайтона и обменивались любезностями за бокалом белого вина. Дэн умирал от скуки и не делал попыток скрыть это. Нетерпеливо затягиваясь сигаретами «Силк Кат», он облокотился на железное ограждение террасы и разглядывал дом так, словно он был нежеланным ребенком.

Фоби наблюдала за ним, и слезы застилали глаза.

Но ее душевное состояние изменилось, когда она посмотрела на обручальное кольцо. Теперь она могла спокойно сказать себе, что он был довольно невысокого роста.

Внезапно Дэн посмотрел прямо на нее. Фоби отпрянула от окна, но было слишком поздно. Хрустальный бокал Дэна со звоном разбился о каменный пол террасы.

Мицци начала извиняться вместо своего молчавшего мужа. Дэн застыл, слишком шокированный, чтобы что-то сказать.

Фоби бросилась по коридору в гостиную и прижалась к стене у двери. Сердце выпрыгивало у нее из груди. Она услышала, как Дэн спрашивает, где находится туалет, и как Мицци делает ему выговор громким пронзительным голосом.

– Мы были в этом доме три раза, дорогой. Что с тобой сегодня происходит?

Телефон до сих пор лежал на диване, где Фоби его оставила прошлой ночью. Рядом с ним был толстый фотоальбом в кожаном переплете. После своего отчаянного звонка она так и не смогла заставить себя просмотреть его до конца. Кусая губы, она вспомнила тревогу и обеспокоенность Феликса. Он не пришел в ярость, когда она стала рассказывать ему про Дэна. При воспоминании о том, как громко она рыдала, прежде чем положить трубку, Фоби покраснела.

– Фоби? – прошептал голос с другой стороны двери.

Она увидела в приоткрытую дверь Дэна.

Неожиданно послышались шаги Джин.

Спиной к Фоби Дэн проскочил в дверь, чтобы его не заметили.

Она смотрела, как он прислушивался к удаляющимся шагам Джин. Его волосы растрепались, воротник рубашки поднялся, а льняной пиджак смялся из-за долгого сидения в машине. У него совсем не такая классная задница, как у Феликса, подумала она.

– Привет, Дэн. – Она сделала шаг вперед, чувствуя неожиданную решимость.

Дэн повернулся и уставился на нее. Она едва смогла вынести его восхищенную, обаятельную улыбку.

– Ты выглядишь просто великолепно, – выдохнул он, озабоченно оглянувшись назад. – Боже, у меня такое чувство, будто все это уже было.

Взгляд его глаз медленно скользил по ее телу.

– Закрой дверь, Дэн. – Фоби показала глазами на холл.

Дэн закрыл дверь, продолжая смотреть на нее.

Фоби подумала о том, не была ли ее одежда слишком вызывающей. В коротком на бретельках платье из легкого прозрачного шифона и босиком она казалась похожей на дикое дитя природы.

– Я понятия не имел, что ты здесь, – выдохнул он, медленно продвигаясь вперед.

– Решение было принято в последнюю минуту. – Фоби отступила в сторону. – Я прилетела только в пятницу.

Дэн резко остановился.

– Из Парижа? – Его глаза сощурились.

– Да. – Фоби смело ответила на его взгляд. «Веди себя, как стерва, устрой ему настоящий ад и беги так, будто за тобой гонятся черти», – твердо сказала она себе.

– Я прождал тебя во вторник несколько часов. – Он с раздражением взъерошил волосы. – Ты могла бы оставить сообщение, черт возьми, чтобы я знал, что ты не придешь.

Собираясь рассказать ему о неотправленном письме, Фоби сдержалась и пожала плечами.

– Мебели в квартире не больше, чем одежды в гардеробе натурщика, – продолжал Дэн приглушенным обвиняющим шепотом. – Я полагаю, ты еще не переехала?

– Я не собираюсь переезжать. – Она откашлялась.

Он изумленно уставился на нее.

Они застыли, когда кто-то с шумом спустился по лестнице и направился через холл к главной гостиной.

– Это Саския, – тихо сказала Фоби. – Она вышла в сад.

Дэн с облегчением вздохнул. Он взглянул на часы, явно рассчитывая, сколько времени он мог оправданно находиться в туалете.

– Хорошо, давай пока не будем об этом. – Он подошел к обитому бархатом дивану и опустился на него, продолжая говорить обвиняющим шепотом. – Я хочу выяснить кое-что раньше, чем мы начнем обсуждать этическую сторону аренды помещений. Что ты делала в Париже с Феликсом Сильвианом целую неделю?

Он заговорил в своей отрывистой, адвокатской манере, указывая на старое кресло, стоявшее напротив него.

Фоби не пошевелилась.

– Должен сказать, что я всю неделю пытался найти оправдание твоему поступку, – продолжил Дэн приглушенным рычанием, озабоченно посматривая на дверь. Он взял фотоальбом и положил его к себе на колени, как будто это была папка с необходимыми заметками адвоката.

Фоби задержала дыхание.

– Я хотел бы услышать исчерпывающее объяснение, Фоби. – Он открыл альбом с тем же деловым видом, с каким начальник просматривает бумаги, делая выговор одному из своих подчиненных. – Потому что я чертовски сильно беспокоюсь из-за этого. Ты и Феликс Сильвиан... Черт!

Фоби закрыла глаза.

– Это он, да? – пробормотал он, переворачивая жесткие страницы и рассматривая снимки с благоговейным ужасом.

– Да.

– Здесь, в этом доме. Он был в этом доме.

– Да.

Дэн задержался на нескольких фотографиях, изучая красивое, улыбающееся лицо.

– Кто эта девушка? – Он посмотрел на Фоби и снова в альбом. – Она немного похожа на тебя – тот же самый цвет волос. Боже, на этом снимке у нее то же самое проклятое платье, что сейчас на тебе.

– Это Саския. – Фоби не могла заставить себя посмотреть на него.

– Саския? – Дэн рассмеялся. – Должно быть, ты... – внезапно он с ужасом уставился на дверь.

Она очень медленно открывалась, как будто кто-то очень робко и осторожно толкал ее.

Дэн съежился на диване. Фоби попыталась броситься к занавескам.

Кто-то тихо заскулил, и в проеме показалась серая лохматая собачья морда, которая задумчиво понюхала воздух.

Как только Дэн и Фоби вздохнули с облегчением, раздался пронзительный голос:

– Дэн? Где ты, черт возьми?

В последнюю секунду Фоби неслышно проскользнула за открытую дверь и возблагодарила Бога за то, что на ней не было туфель.

– Что ты здесь делаешь? – В комнату ворвалась Мицци.

Стараясь не дышать, Фоби прижалась к стене и услышала стук каблуков, приближавшихся к Дэну.

– Я просто осматриваю дом, дорогая, – солгал он с удивительным хладнокровием. Фоби не могла не поразиться его выдержке. Изворотливый гад!..

– Хочешь сказать, прячешься от Тони Ситона. – Мицци раздраженно вздохнула. – Ты мог бы проявить чуть больше интереса к его рассказам. Это семейные фотографии? – Она явно обнаружила альбом. – Мы же не суем нос в личную жизнь наших радушных хозяев? Боже, какой красавец. А это не одна из девочек Ситонов рядом с ним?

– Вот вы где! – послышался протяжный и преувеличенно дружелюбный голос. – Я все думал, куда же ты пропал, Дэн. Вижу, что Мицци тебя выследила.

Фоби посмотрела через дверную щель и увидела на пороге Тони Ситона с бокалом вина и елейной улыбкой на лице.

– Я должна извиниться – вы поймали нас за разглядыванием фотографий вашей великолепной семьи, Тони, – умильно сказала Мицци. – На одном из снимков ты выглядишь потрясающе в своем охотничьем костюме.

– Это одна из твоих замужних дочерей? – спросила Мицци.

– Э-э-э... Нет. – Тони неуклюже откашлялся. – Это Саския со своим женихом в прошлом году. Я...

– Как чудесно! – сентиментально воскликнула она. – Должна сказать, он великолепно выглядит.

– Они расстались, – тихо сказал Тони.

– О, мне так жаль, – извинялась Мицци.

– Не стоит извиняться. Вы этого не знали. Очень неприятная история. Лучше не будем говорить об этом. – Тони заставил себя сердечно рассмеяться. – А теперь давайте пройдем на кухню и снова наполним наши бокалы.

– Что делает эта собака? – засмеялась Мици, стараясь разрядить атмосферу.

Фоби перестала дышать. Ухмыляющийся Лабрадор уткнулся мордой ей под платье, и она едва сдержала крик, когда влажный, холодный нос коснулся кожи. В следующую секунду длинный язык начал облизывать напряженное бедро.

– Наверное, туда закатилась его игрушка, – громко захохотал Тони, благодарный за возможность пошутить. – Сейчас я достану...

– Я сам достану ее! – выпалил Дэн.

Он оттащил Лабрадора за ошейник, пока Мицци и Тони покидали гостиную. Взглянув на Фоби, он сердито нахмурился.

– Потом поговорим.

_____

Они обедали в саду, собравшись вокруг широкого деревянного стола, от которого пахло компостом и средством для уничтожения сорняков.

– Сегодня у Фредди и Саскии день рождения, – возбужденно сообщила Джин Мицци, не замечая висевшего в воздухе напряжения. – Они дружат с самого детства. Они вместе ходили в школу и до сих пор очень близки.

– Правда? – Мицци вежливо улыбнулась Саскии.

– Мы до сих пор очень дружны. – Саския посмотрела на нее честным взглядом. – Правда, мы перестали вместе воровать в магазинах с тех пор, как Фоби поймали с баночкой крема.

Мицци чуть не подавилась листьями салата, а потом весело рассмеялась, когда сообразила, что это была шутка. Она бросила на Фоби подозрительный взгляд, вспоминая сумасшедшую девушку, которую она видела на прошлой вечеринке Ситонов. Через несколько минут она узнала Фоби.

– Кажется, вы следуете одним и тем же советам по уходу за волосами. – Она потягивала минеральную воду – Когда я вас видела в последний раз, Саския была темноволосой, а Фредди блондинкой.

– Фредди и Саския знают друг друга с рождения, – вмешался Тони. Его подбородок собрался в жирные складки. – Они скорее сестры, чем подруги, и они делятся друг с другом всем. Саския, дорогая, разве это платье не твое?

– Уже нет, – спокойно сказала Саския, наблюдая, как Фоби нервно потянулась к своему бокалу. – Оно мне больше не подходит по размеру, и я отдала его Фредди. Оно прекрасно на ней смотрится. Ты так не считаешь, Дэн?

Фоби сделала такой большой глоток вина, что оно начало выливаться у нее из ноздрей.

– Очень мило. – Дэн откашлялся и послал Фоби самую быструю и мимолетную улыбку, прежде чем снова перевести взгляд на дом, притворяясь очарованным им.

– Тебе не холодно, Фредди? – спросила Мицци, натянуто улыбаясь.

– Нет, Мицци. – Фоби так же натянуто улыбнулась в ответ, вытирая нос салфеткой. – Кажется, здесь проходит теплый воздушный поток.

– Давайте, девочки, пейте, ешьте. Понятия не имею, как молодые девушки живут на листьях салата и одной бутылке минеральной воды в день.

– Они едят мужчин, – с сарказмом пробормотал Дэн.

Продолжая рассматривать дом, он потянулся к своему бокалу, но по ошибке взял бокал Джин, который он осушил одним глотком.

– Наверное. – Джин неловко рассмеялась. Она была слишком вежлива, чтобы указать Дэну на его оплошность. – Они даже делятся друг с другом парнями, не так ли, девочки?

Фоби и Саския с ужасом уставились на нее. Даже Дэн перестал изучать фасад дома.

– Тот классный художник по имени Стэн, о котором недавно рассказывала Портия? – Джин лукаво повысила голос.

Фоби старалась не смотреть на Дэна, которому никак не удавалось проглотить ломтик огурца.

– Фоби порвала с ним, перед тем как уехать за границу, – спокойно объяснила Саския.

– Правда? Ты куда-то уезжала? – Мицци явно понятия не имела, как ей вести себя с Фоби. Она находилась в полной растерянности, вспоминая образ деревенской простушки и видя перед собой великолепную сирену, которая оказывала какое-то странное влияние на ее одержимого фасадом дома мужа.

– В Новую Зеландию, – неловко пробормотала Фоби.

Мицци чуть не выплюнула свой незаправленный салат. В ее остром, проницательном уме начали рождаться смутные подозрения.

– Она работала у своего старшего брата, не правда ли, дорогая? – Джин ободряюще улыбнулась. – Собирала плоды.

– Гнева, – добавил Дэн и засмеялся над своей шуткой. Поставив на стол бокал Джин, он снова принялся за свой.

– Вообще-то, кислого винограда. – Фоби отправила в рот несколько листьев салата. Она чувствовала себя кроликом.

– Значит, вам нравился один и тот же парень, так? – Мицци разглядывала ее с возрастающим недоверием.

– На этот раз Фоби великодушно уступила его мне. – Саския убрала гусеницу с бокала Мицци и наполнила его минеральной водой. – У нее столько парней, что она вынуждена делать записи, чтобы не перепутать их.

Джин рассмеялась.

– Какая ты хитрая, дорогая. Но я не удивлена – у такой красивой девушки, как ты, не может быть недостатка в мужчинах.

Фоби не смогла заставить себя посмотреть на Дэна.

– Да, Фоби этим славится, – рассмеялась Саския. – Я уверена, что она не обидится, если я скажу, что среди своих друзей она известна как девушка от «А» до «Я».

– Почему? – спросила Мицци таким тоном, которым обычно задают вопрос, почему маньяка-убийцу прозвали «Душителем».

– Потому что только она встречается с парнями по алфавиту, – захихикала Саския. – От Адама до Якова. Она удивительная.

– Как интересно, – восторженно засмеялась Джин. – А как насчет буквы «К»? Должно быть, это оказалось довольно сложно.

– Квентин, – прохрипела Фоби непослушным голосом, прекрасно понимая, что задумала Саския. Она знала, что таким образом Саския предлагала ей билет на свободу, пусть даже третьим классом. – Классный парень.

– А буква «У»? – раздраженно спросил Дэн и икнул, передвигая пустой бокал к Джин, которая наполняла свой собственный.

– «У»? – медленно повторила Фоби, испытывая жестокую боль. – «У»? Дайте подумать... Ах да, это был Унвин. Он играл в регби за Уэльс и божественно целовался. Правда, он был довольно невысоким, скучным и религиозным. При каждой нашей встрече он старался обратить меня на путь истинный.

Все, кроме Дэна, рассмеялись.

К счастью, после этого все заговорили о состоянии английского регби.

Во время кофе Джин неожиданно исчезла под столом.

– Вот, – она появилась с двумя упакованными подарками, – это вам. По одному для каждой. Прости, если мой подарок тебя разочарует, Фред, но я до последней минуты не знала, что ты приедешь.

– Большое спасибо, Джин. – Фоби взяла маленький сверток. – Тебе на самом деле не стоило беспокоиться.

– Я так и сказал! – Тони рассмеялся слишком сердечно.

Пока Саския немного автоматически восхищалась новым CD-плеером и дисками с записью последних хитов, Фоби разворачивала тяжелый прямоугольный предмет. Внутри оказалась фотография ее родителей, одетых по моде семидесятых годов. Они поднимали бокалы с шампанским тому, кто держал фотоаппарат. Рядом с ними стояли их дочери. Фоби глупо улыбалась, одетая в футболку клуба фанатов группы «Абба». У Милли были забавные тонкие косички, и она прижимала к груди пластмассовый трактор, засунув палец в нос. Фотография находилась под стеклом знакомой тяжелой рамки. Фоби слегка поморщилась, когда она узнала ее – раньше в этой рамке стояла фотография Саскии и Феликса.

– Спасибо, Джин, – храбро рассмеялась она, наклоняясь к сияющей Джин, чтобы поцеловать ее в щеку. – Она великолепна. Я уже забыла, как ужасно выглядел папа с этими бакенбардами. Я буду хранить ее.

– Можно посмотреть? – Мицци потянулась через стол и взяла рамку. – Боже, какая ты здесь хорошенькая, Фреда. Когда сделан этот снимок?

– Не знаю. – Джин налила себе остатки вина. – Я думаю, в конце семидесятых, если судить по этой камелии на заднем плане. Кажется, это был семьдесят восьмой год. Тони как раз исполнилось сорок, и мы устроили большую вечеринку в саду.

– Семьдесят восьмой? – Мицци взглянула на Дэна. – В этом году мы встретились, дорогой.

– Что? – Дэн, который неподвижным взглядом смотрел на Фоби, нервно вздрогнул.

– Мы встретились в этом году, – колко повторила Мицци.

– Точно. – Он улыбнулся ей, стараясь сфокусировать взгляд серых глаз. – Какой чертовски замечательный, великолепный, чудесный год!

Он был так пьян, что с трудом выговаривал слова, и весь его сарказм исчез в еле слышном, неразборчивом бормотании.

Снова повисло смущенное молчание.

– Сегодня вечером приезжает моя мать, – торопливо объяснила Мицци, фактически силой поднимая Дэна со стула. – А я еще ничего не достала из морозильной камеры. Кроме того, я должна помочь этому слегка подвыпившему мужчине прийти в себя от вашего великолепного гостеприимства. Боюсь, он немного злоупотребил вашим радушием. Всю неделю он был в суде, затем ему пришлось срочно ехать в офис, чтобы просмотреть какие-то бумаги... Он ужасно устал, бедняжка. Столько бессонных ночей...

Она так крепко сжала руку Дэна, что он взвыл от боли.