Текст книги "Поцелуй навылет "
Автор книги: Фиона Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 37 страниц)
Эта тишина соответствовала тому уровню звука, с которым Дэн наблюдал за ее поступком. Казалось, на него снизошло удивительное, ледяное спокойствие.
Повернувшись к нему, Фоби прервала затянувшееся молчание. Громко хлопнув дверью, она вернулась в гостиную.
– Давай поищи их, – прошипела она, проносясь мимо него в развевающемся полотенце и облаке аромата геля для душа. – Я иду спать.
– Фоби, я...
– И даже не пытайся войти ко мне, – в ярости бросила она через плечо. – У меня месячные, цистит, головная боль, и я валюсь с ног от усталости. Кроме того, сегодня вечером ты меня не привлекаешь!
После того как она хлопнула дверью своей спальни, Дэн в полной панике несколько секунд не двигался с места. Он понимал, что не сможет позвонить Мицци и попросить ее приехать с запасным комплектом ключей. Но ему представлялось одинаково невозможным найти их в темноте.
Еще больше его беспокоило поведение Фоби. Он знал, что она может быть вспыльчивой и совершенно непредсказуемой.
Дэн подошел к двери и решил постучаться, но не смог набраться смелости. Вместо этого он побрел к автоответчику и вытащил кассету, которую он, злорадно улыбаясь, собрался бросить в мусорное ведро на кухне, чтобы таким образом отомстить.
Прослушав все сообщения Саскии, которые поступали в течение вечера, Дэн так и не понял, что происходит, но он был совершенно уверен в том, что Фоби вовлечена в какую-то историю с несколько раз упомянутым Феликсом.
Дэн очень гордился тем, что никогда не испытывал ревности и сожаления. Ему нравилось думать, что его не касалась личная жизнь его любовниц. Но сейчас он чувствовал себя так, словно оказался одним из своих знакомых. Он сходил с ума от ревности к этому неизвестному Феликсу и его очевидной притягательности, которая так повлияла на Фоби, ее подруг и автоответчик.
Дэн засунул кассету под пустую упаковку из-под сыра и начал кусать губы.
He зная, что ему делать, он снова подкрался к спальне Фоби, остановился и прислонил ухо к двери, стараясь услышать ее шаги, звук упавшего полотенца, шуршание простыней.
Он быстро отпрянул, когда дверь внезапно распахнулась и показалась рука Фоби.
Дэн вздрогнул, ожидая, что сейчас получит звонкую пощечину. Но рука лишь обвилась вокруг талии и потянула его в комнату.
– Пожалуйста, – Фоби прижалась носом к его горлу и задышала ему в ключицу, – просто обними меня и побудь со мной несколько минут. А потом... – она покрывала его шею и подбородок легчайшими поцелуями, – я помогу тебе найти ключи от машины. Прости меня.
– Ты меня тоже, – выдохнул Дэн. Его язык скользнул к ней в рот, прежде чем он с силой притянул ее к себе. Фоби уткнулась лицом в кашемировое плечо.
Улыбаясь в ее блестящие черные волосы, он чувствовал, что одержал победу. Его также согревала мысль о том, что он только что вылил грязную воду из раковины в дорожную сумку со спортивным снаряжением, которую он обнаружил в квартире. Этот Феликс, подумал Дэн, еще узнает, с кем он имеет дело – с человеком, который собирается уничтожить его.
22
С помощью сигнальных ракет Флисс, которыми предписывалось пользоваться в случае нападения, Дэн и Фоби нашли ключи от «БМВ» в недавно вырытой яме. Результатом тщательных поисков также оказались очень грязные колени и примятые цветы, которые любовно выращивал пенсионер, живущий в полуподвальной квартире.
– Я знаю, что мне придумать в оправдание, – ухмыльнулся Дэн, отряхивая с брюк влажную землю. – Когда я вышел из машины купить сигареты, то обнаружил, что у меня спустило колесо.
– Ты же не куришь. – Фоби шла за ним к входной двери.
– Вообще-то, курю. – Дэн смущенно пожал плечами. – Я снова начал курить год назад, после того... ну, когда ты уехала.
– Конечно, не очень много? При мне ты никогда не курил.
– Двадцать сигарет в день. И я не курил, потому что знаю, что тебе это не нравится.
Сейчас она внезапно решила, что он совершенно ей не нравится, и сморщила нос.
– Кто такая Флисс? – Дэн повернулся, чтобы посмотреть на Фоби.
– Моя подруга. Мы вместе снимаем квартиру. Я тебе про нее рассказывала.
Дэн пожал плечами.
– Может быть, до Новой Зеландии. Я забыл. – Он провел рукой по волосам и улыбнулся. – Боже, какая ты красивая, Фоби.
Они стояли у двери, и Дэн заключил ее в объятия для долгого нежного поцелуя.
Воспламеняясь от его прикосновения, Фоби поцеловала его в ответ, но ее сердце отбивало такт похоронного марша. Им снова предстояло расстаться, и ей показалось, что в кожу вонзились осиные жала.
Плотно сжав губы, словно испуганный моллюск, захлопнувший створки своей раковины, Фоби увернулась от поцелуя и выпалила:
– Когда у меня день рождения, Дэн?
Он слегка озадаченно посмотрел на нее, но ответ прозвучал незамедлительно.
– Двенадцатого августа. Почему ты спрашиваешь?
– Не важно. – Фоби почувствовала, как у нее покраснело лицо. – Просто я забыла.
Дэн рассмеялся.
– Ерунда! Послушай, до него осталось совсем немного времени, так?
Она кивнула:
– Около двух недель.
– Хорошо, я что-нибудь придумаю.
– Что?
– Что-нибудь особенное, только для тебя.
Ее щеки покраснели еще больше, до непривлекательного багрового цвета.
– Нет! Надеюсь, ты не подумал, что я выпрашиваю у тебя подарок? Нет, нет! Я совсем не собиралась этого делать. Я лишь... ну, я просто хотела проверить...
Тихо пробормотав: «Помолчи», он прижал палец к губам Фоби и поцеловал ее в лоб.
– За это я тебя люблю. Мы уедем на несколько дней. – Ухмыльнувшись, он внезапно воодушевился. – Боже, ну конечно! Это будет великолепно! Я скоро позвоню тебе, обещаю.
Дэн прижался к губам Фоби в прощальном поцелуе и исчез.
Она облизала губы, чтобы вновь ощутить вкус Дэна, и несколько минут простояла неподвижно. Ее лицо горело, в животе все переворачивалось, а пульс стучал в висках, как муха о стекло.
Саския опустилась на диван, зачарованно наблюдая, как Изабель Делони недовольно надула полные красные губы и закатила темно-карие глаза. Одетая в черную кожу, она казалась мертвенно бледной по сравнению с искусственным загаром ведущего. Она выглядела так, словно переживала убийственное похмелье, но одновременно излучала невыразимую чувственность.
– Я не понимаю этого вопроса, – недовольно сказала она хриплым от постоянного курения голосом. Белль ненавидела, когда у нее брали интервью на английском языке, и поэтому она решила отыграться на ведущем.
– По слухам, вы обручены с прекрасным светловолосым англичанином Феликсом Сильвианом, – сказал он, растягивая слова. Он говорил голосом футбольного комментатора, словно Феликс являлся спортсменом мирового масштаба. – Это правда, Белль?
– Нет, мы не обручены. – Красные губы коварно скривились. – Я не обручаюсь с каждым, с кем трахаюсь.
Камера показала мужчину в свитере, который вытирал усы и неистово размахивал сценарием, а затем на экране появилась заставка программы в музыкальном сопровождении.
Дэн забирал самые авторитетные газеты до пяти часов утра. Затем проводил около часа в своей квартире за их просмотром и чашкой очень сладкого чая, слушая новости по радио.
Дэн пролежал без сна несколько часов, сосредоточенно размышляя о ситуации с Фоби, пока не почувствовал прилив оптимизма. Он был почти уверен в том, что знал, кто такой этот Феликс. Неудивительно, что Фоби была такой странной прошлой ночью.
Свободной рукой он включил компьютер и проверил свою электронную почту. Одним пальцем он напечатал сообщение в отдел монтажа, требуя все, что они могут найти о Феликсе Сильвиане. Затем он напечатал еще одно сообщение – своему давнему другу.
– Грег, – напечатал он. – Феликс Сильвиан – модель/актер/повеса. Знаешь о нем что-нибудь такое, чего ты не можешь подтвердить?
_____
– Фоби?
– М-м-м?
– Твой телефон в порядке? Я плохо тебя слышу.
– Подожди, я под одеялом. – Она громко зевнула. – Так лучше?
– Да. Это Саския.
– О боже, привет! Я ждала, что ты позвонишь. – Фоби заставила себя открыть глаза и часто заморгала. Она села на подушки, прислонившись головой к стене. – Дело в том, что...
– Мы можем встретиться и пообедать вместе? – Вопрос прозвучал так требовательно, что его можно было назвать более или менее риторическим.
– Что? – Фоби снова зевнула. – Ах, пообедать – да, конечно. Когда?
– Через полчаса, в баре «Бешеные псы и англичане».
Фоби уже направлялась неверной походкой в ванную, чтобы почистить зубы, когда снова зазвонил телефон.
– Послушай, – торопливо прошептала Флисс, как только Фоби сняла трубку. – Это я. Саския ушла в туалет, и у меня мало времени. Приготовься к взбучке.
К двенадцати тридцати ничто не смогло бы стереть довольную улыбку с лица Дэна. Он только что закончил очень информативный разговор со своей старой подругой Сюзи Миддлтон. Как всегда, он смутно намекнул на совместный ужин, который он обещал уже давно, но так и не воплотил в реальность. Затем он набрал номер Фоби.
Никто не отвечал. Дэн посмотрел на часы и начал обшаривать одной рукой карманы пиджака. После звонка ему предстоял обед с Грегом. В трубке раздавались длинные пронзительные гудки.
Дэн продолжал ждать, уверенный в том, что где-то после двадцатого гудка заработает автоответчик.
Затем он закрыл глаза и застонал при воспоминании о том, что собственноручно выбросил кассету в мусорное ведро.
Спустя три четверти часа Фоби зашла в бар, съеживаясь за газетами, которые она прижимала к груди. Опустив черные очки, она осторожно осмотрелась в поисках Саскии.
По какому-то ужасному совпадению это был тот самый бар, где пару недель назад она совершила набег на мужской туалет и подслушала разговор Феликса и его друга. Даже бармен за стойкой был тот же самый. Он понимающе улыбнулся ей, откупоривая штопором бутылку красного вина.
Фоби шагнула за колонну и осторожно выглянула.
– Я здесь, – раздался у нее за спиной приглушенный голос.
Саския сидела за столиком, к которому Фоби стояла спиной. На ней тоже были черные очки, и она выглядела мрачной.
– Привет. – Фоби с облегчением опустилась на стул напротив Саскии.
– Вижу, ты купила газеты. Саския открыла одну из газет на восьмой странице и начала читать: – Прошлым вечером в клубе «Нерон» собрались все знаменитости шоу-бизнеса. Главным событием вечера стало неожиданное появление Фаллоса, легендарного британского исполнителя. На этот раз он сопровождал французскую актрису Изабель Делони, которая появится в дебютном выпуске шоу в пятницу поздно вечером. Делони, тридцати девяти лет – боже, я и не знала, что она такая старая, – до недавнего времени встречавшаяся с лондонской моделью, Феликсом Сильвианом, отказалась комментировать слухи о том, что страстные отношения пары драматическим образом прекратились, несмотря на недавнее сообщение о подготовке к свадьбе. Но двадцатишестилетний Сильвиан, который прошлым вечером прибыл с длинноногой, темпераментной моделью Фании Губерт, с радостью подтвердил слухи о разрыве. На вопрос, встречается ли он в настоящее время с мисс Губерт, Сильвиан, который имеет репутацию мужчины, предпочитающего «трудных» женщин, отвечать отказался. «Скажем так, мне нравятся женщины, которые любят устраивать мужчинам хорошую взбучку. Кроме того, сегодня вечером я потерял больше, чем свое сердце». На фотографии справа Феликс наглядно демонстрирует свои слова.
Задыхаясь от горечи, звучавшей в ее голосе, Саския сунула статью Фоби под нос.
– Я ее видела, – пробормотала она.
– Посмотри еще раз! – взвыла Саския. – Что ты делала весь проклятый вечер? Пила бесплатное шампанское, болтала с Джонатаном Россом и глазела вместе со Стэном на знаменитостей?
Сглотнув, Фоби перевела взгляд на фотографию. Она изображала Фаллоса в окружении телохранителей, который с восхищенным изумлением сквозь темные очки наблюдал за Феликсом. Неотразимый в своей небрежности, Феликс стоял обнаженный до пояса и с расстегнутым ремнем брюк, набросив свою футболку на плечи Фании Губерт и прижавшись к ней своим длинным стройным телом. Они сливались в глубоком поцелуе.
– Нет, я прекрасно знаю, чем ты занималась. – Саския начала перелистывать трясущимися руками страницы газеты «Ньюз». – Вот: «Неизвестная красавица оскорбляет перед миллионами зрителей главного исполнительного продюсера на телевидении». Здесь говорится о том, что в первом выпуске шоу «Разоблачение» покажут твое маленькое выступление на вечеринке, которое Малколм Хатчисон решил включить в программу, чтобы показать свою лояльность и демократичность. Кстати, они сделают такой монтаж, чтобы выставить тебя в самом невыгодном свете, и покажут тебя опасной психопаткой. Что ты делала весь вечер, Фоби? – со злостью спросила она. – Может быть, мои глаза меня подводят, но на этой фотографии ты одета в отвратительный старый свитер. Ты хотя бы видела Феликса, или ты была слишком занята унижением продюсеров и попытками одолжить одежду у проходящих мимо игроков в крикет?
– Послушай, Саския, я не думаю, что все так плохо. Позволь мне объяснить. Дело в том, что он хочет, чтобы мы сегодня встретились.
– Что?
– Позволь мне все объяснить...
Через полчаса взгляд Саскии выражал взрывную смесь облегчения и безумной ревности.
– Но ты не можешь пойти к нему в таком виде! – завопила она.
– Ну, я подумала, что будет неплохо, если я не приду, – неуклюже пробормотала Фоби. После всего, что произошло вчера с Дэном, она даже не могла представить, что ей придется снова встретиться с Феликсом.
– Не будь дурой! – Саския внезапно оживилась, взгляд ее голубых глаз приобрел выразительность, а руки двигались так, словно она была дирижером концерта Вивальди. – Еще слишком рано для подобных выходок. Возможно, сегодня он сам поступит именно так. Но на тот случай, если он все-таки придет, ты должна быть там. Знаешь, тебе нужно пойти к нам в офис и привести себя в порядок. Боже, надеюсь, Жоржет никуда не ушла.
Вернувшись в офис, Жоржет металась по помещению.
Увидев Саскию, она помахала ей рукой, не останавливаясь ни на секунду.
– Позови ее, – крикнула она Саскии, которая оставила Фоби в ярко-красной приемной.
– Дорогая, дорогая Фоби! – Она приветствовала ее поцелуями, оставляя на каждой щеке отпечатки помады «Ланком», и взяла ее под свое ароматное шелковое крыло. – Конечно, мы быстро приготовим тебя – как это весело! Иди сюда и раздевайся, а я поищу для тебя что-нибудь подходящее из моего гардероба.
– Ты в порядке? – спросила Флисс.
– Не совсем. – Фоби покачала головой. – Ты думаешь, у меня получится? Я же объяснила, как ужасно мы с Феликсом расстались прошлой ночью, но Саския убеждена, что сегодня он появится. Я не думаю, что это хорошо повлияет на нее – она становится очень взвинченной.
– А ты чувствуешь себя прекрасно, да? – Флисс опустила веснушчатый подбородок и с сарказмом посмотрела на нее.
– Это другое, – пробормотала Фоби.
– Конечно, Фоби, – вздохнула Флисс. Она поцеловала ее прямо в волосы и ободряюще потрепала по плечу. – Каждый раз, когда я смотрю на тебя, то вижу одного из героев мультфильмов Уолта Диснея, у которого в глазах загораются символы игрального автомата, когда ему приходит в голову какая-нибудь идея. А твои глаза ясно говорят «Дэн».
Фоби грустно улыбнулась и протянула ей карандаш для подводки глаз.
– Тогда лучше напиши в них «Феликс».
– Ты в порядке? – Жоржет внимательно посмотрела на Саскию.
– Абсолютно! – Ее неестественно высокий голос срывался от напряжения. – Кажется, все идет именно так, как я планировала.
Жоржет некоторое время помолчала, затем осторожно вздохнула:
– Иногда... план и его воплощение в жизнь становятся двумя совершенно разными вещами, дорогая... Мне кажется, желтый костюм просто великолепен! И последнее может оказаться очень мучительным... Или этот зеленый?.. Я хочу сказать, если ты в чем-то сомневаешься, то лучше остановить все сейчас, на раннем этапе, прежде чем воплощение твоего плана выйдет из-под контроля и сделает тебя еще более несчастной. Ты меня понимаешь?
Саския храбро улыбнулась ей, прекрасно понимая, о чем говорит Жоржет.
– Зеленый, – твердо сказала она.
Фоби переходила улицу, направляясь к универмагу «Харродс», и на секунду остановилась, чтобы нервно потянуть вниз слишком короткую юбку бутылочного цвета. Она снова услышала громкий гудок автомобиля, выражающий восхищение его владельца. Жоржет была такой миниатюрной, что Фоби едва смогла надеть ее костюм, который оказался слишком коротким для ее долговязого тела. Юбка держалась на трех булавках, приколотых сзади.
«Феликс, пожалуйста, не появляйся», – мысленно взмолилась Фоби.
Она зашла в музыкальный отдел и постаралась найти альбомы всех исполнителей, которые для нее ставил Дэн. Потратив на это занятие слишком много времени, она ворвалась в бар «Пэт и Вэл» с двадцатиминутным опозданием.
Феликса там не было.
Прошло пятнадцать минут, но Феликс так и не появился.
«Как он осмелился так поступить со мной? – кипела Фоби. – Боже, неужели я до такой степени уродлива? Очевидно, я привлекаю его не больше, чем латвийская толкательница ядра, которая сидит на стероидах. Я настолько отвратительна, что Феликс Сильвиан даже не хочет выпить со мной чаю, а ведь он обращает свое внимание на самых некрасивых девушек в баре. Наверное, увидев меня при свете дня, Дэн тоже решит поскорее от меня избавиться».
С отвращением осмотрев наблюдающих за ней посетителей, Фоби быстро допила чай, бросила деньги на стол и в бешенстве вышла из бара.
Она не могла вернуться в офис Жоржет и признаться в своем поражении – вне всякого сомнения, сейчас они были поглощены размышлениями о том, что происходит между ней и Феликсом. Внезапно Фоби пришла в голову мысль, что в настоящий момент Феликс лежит на огромной роскошной кровати, занимаясь любовью с Фании. Скорее всего, он напрочь забыл о том, что пригласил на чай странную эксгибиционистку, с которой он познакомился прошлым вечером.
Она решила зайти на пару минут в магазин «Харвей Николс». Поднялась по эскалатору на пятый этаж, мечтая о том, что бы она купила для Дэна.
В отделе с продуктами Фоби подумала о том, что ей следует как-нибудь отблагодарить Жоржет за одежду, и она показала продавцу, стоящему за прилавком с деликатесами, на блестящую упаковку паштета из гусиной печенки, пытаясь разобрать цену. Она с завистью смотрела на большую корзину перепелиных яиц, когда неожиданно почувствовала, как ее плеча слегка коснулась теплая рука.
– Значит, ты тоже делаешь свои покупки здесь – как интересно?!
Фоби подняла взгляд и увидела Феликса, который улыбался с обаянием Ланселота, смиренно просящего у нее платок перед рыцарским турниром. Выражение горящих синих глаз заставило ее отступить на несколько шагов.
– Я просто зашла кое-что купить, – улыбнулась Фоби. – К чаю.
Грубо вырванная из воображаемого мира, где были только она и Дэн, Фоби едва сдерживала слезы и предательскую дрожь губ.
Феликс насмешливо приподнял изогнутую бровь.
– Гусиный паштет к чаю?
В его голосе звучало надменное самодовольство, подумала Фоби, что напомнило ей тон матери, которая делала замечание отцу.
– Почему бы и нет? – с вызовом спросила она, хватая корзину с яйцами, и направилась к другим полкам.
Феликс следовал за ней.
– Ты прекрасно выглядишь.
Чувствуя, как в кожу впиваются булавки, Фоби уставилась неподвижным взглядом на полки. Постепенно она осознала, что перед ней находились разнообразные пряности и маринады. Феликс все еще стоял за ней. Она бесстрашно засунула в корзину банку с артишоками в оливковом масле и небольшую баночку кабачковой икры, прежде чем повернуться к другой полке и взять упаковку клубники, тюбик со взбитыми сливками, четвертинку сыра бри и бутылку австралийского вина, которое называлось «Бухта Крокодила». Наконец она положила несколько сладких булочек и чай.
– Послушай, тебе не нужно так напрягаться, – тихо сказал Феликс. Он стоял так близко, что практически прижимал ее к прилавку с анчоусами, а от его дыхания над левым ухом у нее зашевелились волосы.
– Извини. – Фоби отпрянула, стараясь не поддаваться нелепому расстройству из-за того, что ей помешали предаваться мечтам о Дэне. Ей следует быть милой, скромной и пленительной, сказала себе Фоби. Ты должна его соблазнить, выше нос!
Но когда она взглянула на него с веселой и немного виноватой улыбкой, ее губы снова задрожали.
Не говоря ни слова, Феликс взял ее за руку и провел в отдел, где продавались вина. Он зажал ее в укромной нише рядом с редкими сортами красного вина.
– Что случилось? – мягко и примирительно спросил он.
– Ничего. – Вздрогнув, Фоби покачала головой и снова постаралась весело улыбнуться. Ее попытка опять не увенчалась успехом.
– Хорошо, я понимаю, что мы едва знакомы друг с другом, и вижу, что ты ничего не хочешь мне рассказывать. – Он посмотрел в ее корзину. – Но я рад, что мы встретились.
Пытаясь сморгнуть соленые слезы, Фоби покосилась в его сторону. Она не могла определить, ждал он ее в баре или нет, и у нее было странное чувство, что лучше его об этом не спрашивать. Он находился рядом с ней, верно, но это ничего не значило.
– Знаешь, по-моему, я не запомнила твоего имени, – сказала она, задумавшись над тем, не перегнула ли она палку в своем стремлении казаться холодной, как ей советовала Саския.
Да, она явно перестаралась. Феликс продолжал смотреть в ее корзину, на его прекрасных жестоких губах играла легкая улыбка, волосы упали на глаза. Он вертел в руках упаковку чая, не поднимая взгляда.
– Нет, ты прекрасно его запомнила, – наконец тихо сказал он и улыбнулся чуть шире. – Я в этом не сомневаюсь.
– Правда? – Фоби задала вопрос, чтобы выиграть немного времени и попытаться представить, что бы ей сейчас посоветовала Саския.
– А я запомнил все твои имена, – Феликс смотрел на Фоби, переводя взгляд с одного ее глаза на другой, будто не знал, на каком из них ему остановиться. – Франсес, Фоби, Фреда Луфрейк.
Он улыбнулся так широко, что его глаза превратились в маленькие ярко-синие щелки.
– Последнее имя мне нравится больше всего. Его выбрала твоя мать или твой отец? Нет, ничего не говори: так решила твоя сумасшедшая бабушка, которая обожает группу «АББА». – Рассмеявшись, Феликс закусил губу белыми и очень ровными зубами. – Ты похожа на сладкую булочку, честное слово! Ты кажешься ужасно вкусной. Можно я тебя съем?
Не совсем уверенная в том, хочет ли он показаться милым или просто смеется над ней, Фоби задумчиво изучала бутылку шираза. Она размышляла над тем, что скажет Саския, если она выльет ее содержимое на голову Феликсу. Это добавит их общению немного остроты.
Теплая рука поползла вокруг ее талии, приближаясь к булавкам, и Фоби услышала тихий прерывистый голос: «Пойдем ко мне и займемся любовью...» Выходит, он все-таки смеялся над ней.
Когда пальцы были в одном дюйме от булавок, Фоби мгновенно отпрянула. Она схватила Феликса за руку, посмотрев в его ледяные синие глаза. Контраст с горячей рукой, которую она продолжала сжимать, был разительным.
– Вообще-то, я только что выпила чашку чая, – тихо сказала она, – и я никому не позволяю есть меня в это время суток.
Феликс крепко сжал ладонь Фоби, пока ее пальцы не ослабели, и притянул ее к себе. Их бедра соприкоснулись.
– Я думал, что ты делаешь покупки для чаепития, – выдохнул он. Его губы находились в дюйме от ее губ.
Вот мерзавец! Она действительно так сказала.
– Все сладкие булочки должны следить за содержанием сахара, – неуверенно объяснила она. – Полагаю, это будет особенное чаепитие.
Вырвав руку, она подошла к фруктам и засунула в корзину упаковку вишен, какой-то сморщенный экзотический фрукт желтого цвета и дыню. Она как раз в задумчивости перебирала кабачки, когда поняла, что Феликс до сих пор не отставал от нее ни на шаг и продолжал дышать ей в затылок. Он уже успел выбрать бутылку шампанского. Лишь когда она повернулась к огурцам, чувствуя на трех верхних позвонках его теплое дыхание, Фоби пришло в голову, что он пытается рассмотреть этикетку на ее пиджаке, точнее, пиджаке Жоржет. Жалкое ничтожество!
– Он из универмага «Топ Шоп», – мрачно пробормотала она, наклоняясь к баклажанам.
– Что? – Феликс казался ошеломленным, продолжая стоять рядом с ней. Зажав под мышкой шампанское, он вертел в руках небольшой пирожок, подбрасывая его, словно мяч для крикета.
Хорошо, может быть, он не интересовался ее одеждой, виновато подумала Фоби. Она торопливо повернулась к холодильнику с мясными полуфабрикатами.
Следуя за ней по пятам, он воздерживался от комментариев, пока не встал за ней в очередь у кассы.
– Знаешь, мне надоело ждать тебя в баре, и я ушел. Ненавижу, когда опаздывают, – тихо сказал он, вежливо осматриваясь по сторонам, словно боялся навязать их разговор остальным покупателям.
– А я ненавижу пунктуальность, – пробормотала в ответ Фоби, отчаянно пытаясь высчитать стоимость своих покупок и сообразить, хватит ли ей денег, чтобы оплатить их. Не хватит, решила она. – Это так реакционно.
– Сладкие булочки тоже, – заявил Феликс, когда она выгружала содержимое своей корзины на прилавок.
– Ты считаешь, что мои булочки консервативны? – Фоби повернулась к нему не выпуская из виду путь к свободе.
– Ну, их трудно назвать революционными. – Феликс в удивлении отступил.
Неожиданно Фоби заметила, как потрясающе он выглядел. На нем был подозрительно новый кремовый джемпер и мешковатые льняные брюки, которые можно было надеть только раз, потому что они притягивали к себе грязь и пятна. Его волосы были безупречно чисты, и от него великолепно пахло мылом, зубной пастой и лосьоном после бритья.
Значит, это для нее он так постарался, размышляла она. Он появился вовремя, безупречный с ног до головы. Феликс Сильвиан действовал в точности, как предсказывала Саския. А сейчас Фоби собиралась все испортить, чтобы спастись от позора из-за того, что ей не хватало денег на оплату покупок.
– Может быть, тебе кажется, что клубника со взбитыми сливками тоже что-то консервативное? – сладким голосом спросила она, замечая, что ее покупки проходят через руки кассирши, которая быстро складывает их в бумажный пакет.
– Конечно, – ухмыльнулся Феликс.
– Прекрасно! – Фоби нервно облизнула губы. – Предполагаю, что это не покажется тебе консервативным.
Она открыла тюбик с взбитыми сливками с помощью своих новых акриловых ногтей, и уже собралась послать ему в лицо сильную струю, а потом затолкать в рот клубнику, но в последний момент сдержалась, подумав о том, что ее сумасшедший поступок уничтожит план Саскии. Ей нужно немедленно исчезнуть, но она должна быть милой с Феликсом, несмотря на ненависть, которую она к нему испытывала.
Фоби задумчиво посмотрела на тюбик со взбитыми сливками и улыбнулась, наклонив голову набок.
К удивлению девушки-кассирши, она облизала палец и достала одну ягоду из упаковки с клубникой. Погрузив ее во взбитые сливки, она аккуратно положила ее Феликсу в рот и снова улыбнулась. Затем Фоби проделала то же самое со второй ягодой и съела ее сама. Она лукаво подмигнула.
– Было очень приятно посидеть с тобой за чашкой чая.
Неторопливо направляясь в сторону эскалатора, Фоби встала на ступеньку и поехала вниз. Как только она скрылась из виду, то со всех ног понеслась по ступенькам остальных эскалаторов, словно у нее в трусиках находились банки с белужьей икрой. По счастливой случайности никто не попытался задержать ее, хотя Фоби привлекала к себе подозрительные взгляды. Она уже подумала о том, чтобы зайти в отдел женской одежды, но решила не испытывать судьбу. Снаружи она прислонилась к стене и закрыла глаза, ожидая, пока частота ее дыхания перестанет совпадать с частотой пульса.
Перед глазами у Фоби снова промелькнули события последних минут, словно повторный показ забитого гола в футбольном матче, и она покраснела от смущения. Это было ужасно, чудовищно, отвратительно, понимала она. Своим поведением она оттолкнула Феликса, и Саския в отчаянии будет рвать на себе волосы. Но Фоби казалось почти невозможным скрывать, как сильно она его ненавидела.
– Ваши покупки, мадам, – произнес напряженный, прерывающийся от бега голос.
Фоби открыла глаза и увидела одну из продавщиц, которая улыбалась ей, протягивая бумажный пакет.
– О, спасибо... – Фоби покраснела еще больше. – Но понимаете, я не заплатила за них. Дело в том, что у меня...
– Джентльмен заплатил, – быстро сказала девушка. – Мне нужно вернуться в отдел, извините.
Торопливо удаляясь, она оглянулась и неожиданно выпалила:
– Он великолепен. Вам невероятно повезло. – Нащупывая в кармане десятифунтовую банкноту, она поспешила в магазин.
Фоби прислонилась к стене и удивленно заморгала. Затем она заглянула в пакет и увидела, что тюбик со сливками и упаковку клубники заменили на новые. Внутри также оказалась бутылка шампанского и записка с номером телефона и парой слов, написанных аккуратным округлым почерком:
Пожалуйста, позвони. Я почувствовал химическую реакцию. Феликс Сильвиан.
– Удар номер два, – в восторге прошептала Фоби и направилась в офис Жоржет, открывая на ходу упаковку с клубникой.
23
– Хорошо, подожди до воскресенья, а потом позвони ему, – сказала Саския, ожесточенно кусая ногти.
– Может, ей лучше позвонить в пятницу? – вмешалась Жоржет, быстро закончив телефонный разговор.
– В субботу, – заключила Флисс. Она присела на краешек стола своей начальницы и потянулась за клубникой.
– Нет, позвони сейчас, дорогая, и мы сможем все услышать! – Жоржет в возбуждении покрутилась на стуле. – Мы включим громкую связь, – передай мне клубнику, Флисс, – и Саския будет делать знаки, правда, дорогая?
– В воскресенье, – не уступала Саския, сжимая пальцы в кулаки, отчего у нее побелели суставы. Ее лицо тоже было мертвенно бледным.
Жоржет и Флисс помрачнели, когда им стало ясно, что они пропустят самое интересное.
Чувствуя невероятное облегчение, Фоби зашла в желтую гостиную и начала аккуратно расстегивать булавки, удерживающие зеленую юбку.
Саския уныло тащилась за ней.
– Можно мне еще раз взглянуть на записку?
– Конечно, – улыбнулась Фоби. – Она в пакете на полу.
Саския перерыла пакет и выудила записку.
Пока Фоби вновь облачалась в свой траур, Саския так внимательно читала написанные слова, словно в них заключался ключ к разгадке тайны, от которой зависела ее жизнь.
– О, Фредди, – шептала она в промежутках между прерывистыми рыданиями, – пожалуйста, сделай так, чтобы все получилось...
Кое-как надев платье, Фоби бросилась к Саскии, чтобы утешить ее.
– Конечно, – успокаивающе сказала она, отчаянно стараясь убедить в этом не только Саскию, но и себя.
В тот же день Жоржет позвонила Сюзи со встроенного в машину телефона мужа. Сэр Деннис Миддлтон был слишком занят приглушенным отрывистым разговором по мобильному, чтобы заметить это.
– Послушай, у меня мало времени. Сообщаю последние новости, дорогая. Феликс проглотил наживку и даже не подозревает об этом.
