Текст книги "Поцелуй навылет "
Автор книги: Фиона Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)
– Это больше похоже на подвал в Бангкоке. – В дверях с ленивой улыбкой появился Селвин. – Ты куришь травку, приятель, или просто рад нас видеть?
– Это «В&Н», – неловко пробормотал Стэн, делая глубокую затяжку, прежде чем посмотреть вверх.
Когда новые гости вошли, его лицо приняло странное, слегка пугающее выражение, которое появлялось лишь в тех случаях, когда он смотрел на что-нибудь эфирное, бесплотное, будь это картина, эксклюзивная одежда или женщина. Прищурив глаза, он мечтательно вздохнул, наслаждаясь зрелищем великолепного скелета, на котором почти не было плоти.
Проследив за его взглядом, Саския задержала дыхание. Качаясь, как готовый опасть лист на ветке дуба посреди зимы, в дверях стояла бывшая подружка Феликса Жасмин.
Одетая в модное платье из черной кожи, обтягивавшее ее выступающие кости, она прошла на кухню вслед за Флисс и Диланом, на которых напала странная задумчивость. Ее преследовал невероятно довольный Селвин.
Она выглядела слишком истощенной, и Саския сразу поняла, что у нее анорексия. Кости выступали под тонкой кожей, словно останки животных под побелевшей шкурой у высохшего водопоя в Африке. Лицо потеряло свою исключительную красоту, щеки провалились. Несмотря на прекрасно наложенный макияж и сверхмодную одежду, она выглядела жутко. Глаза помертвели, каштановые волосы потускнели, лишенные питательных веществ, а ноги, когда-то вызывающие зависть, превратились в длинные тонкие струны, завязанные узлами на коленях.
– Привет, Саския. – Жасмин сверкнула осторожной улыбкой, приподнимая уголки ярко накрашенных губ. – Как твои дела? Ты выглядишь намного лучше, чем в нашу последнюю встречу.
– Спасибо. – Саския с трудом могла смотреть на нее. Она была невероятно напугана ее внешним видом, неожиданно сообразив, что именно к этому она неосознанно стремится в последние недели. Вид Жасмин заставил ее возненавидеть свои неуправляемые попытки к саморазрушению.
– Я не захотела пропустить сегодняшнее шоу, – продолжила Жасмин. – Полагаю, здесь соберется толпа народу. Я была так рада, когда Сел попросил меня пойти с ним. Я слышала, что гости должны принести с собой выпивку, и тоже кое-что взяла. Покопавшись в сумке, она достала маленькую коричневую бутылочку валиума, приподняв очень тонкую подрисованную бровь и широко улыбнувшись.
Селвин, сиявший ослепительным самодовольством и одетый в кремовые брюки и светлую льняную рубашку, весело рассмеялся.
– Пожалуй, перед вечеринкой я тоже сделаю один глоточек, дорогая. Привет, Саския. – Он потянулся к ней, чтобы поцеловать холодные, сухие щеки. – Готовишься предстать в новом образе, понимаю.
Он кивнул в сторону доски для голосования.
– Разве не этого хотят все неудачные актрисы? Сражаться с чудовищами в темном саду?
Саския взглянула на него:
– Вот что я приготовила для тебя, Селвин. – Она показала ему два средних пальца.
Жоржет и сэр Деннис приехали после обеда в своем черном «ягуаре» и остановились как можно дальше от «дормобиля», рассматривая его с большим подозрением. Опустив ноги в туфлях, сделанных вручную, на гравий подъездной аллеи, они вышли из машины и посмотрели на дом со значительно большим удовлетворением.
Сэр Деннис быстро взял на себя командование и приказал всему составу организаторов вечеринки отнести в дом упакованные в фольгу подносы с едой, которые лежали в багажнике «ягуара». Тем временем Жоржет отвела в сторону Флисс для краткого совещания.
– Послушай, дорогая, я поручила дочери Делии Фортеск приготовить всю еду – это довольно дешево, но немного отдает буфетом. Прости меня, но я подумала, что твои гости не особенно разборчивы.
– Э-э-э... нет. – Флисс с тревогой посмотрела, как Гоут уронил в цветочную клумбу поднос с помидорами, начиненными чесночным соусом. – Очень мило с твоей стороны.
– Глупости, дорогая. У меня законный интерес к происходящему. – Она провела по коротким волосам длинным красным ногтем и подмигнула.
– А? – Флисс зевнула, едва вспомнив о том, что нужно прикрыть рот рукой и избавить Жоржет от рассматривания ее миндалин.
– Деннис – мой облаченный в жилет вуайерист, – спокойно улыбнулась Жоржет. – Он любит молодых людей.
– Могу представить. – Флисс заметила, с какой жадность сэр Деннис смотрел на зад Нади в коротких шортиках, когда она медленно шла к дому, спотыкаясь под тяжестью двух небольших пудингов.
– Э-э-э... Феликс уже здесь? – Жоржет близоруко прищурилась, когда мимо прошел Стэн, придерживая подбородком несколько подносов.
– Нет. – Флисс отмахнулась от осы и провела рукой по своим спутанным волосам, жалея, что она не нашла время вымыть их вчера вечером, вместо того чтобы надеяться сделать это сегодня. Теперь она сомневалась, что у нее будет для этого время.
– Фоби все еще планирует сделать всю грязную работу?
– Саския очень надеется на это. – Флисс понизила голос, когда в дом вошел Дилан с огромной чашей пунша.
– Боже, как увлекательно! – с притворной искренностью воскликнула Жоржет. – Для сегодняшнего вечера я приготовила потрясающие наряды. Деннис будет изображать местного деревенщину, чтобы добавить своему образу изюминку.
Едва слушая ее, Флисс прищурилась, когда Айен взял очень маленький поднос с заднего сиденья и прошел мимо них, сдувая с ресниц густую, светлую челку. Он до сих пор выглядел невероятно довольным.
– Знаешь, – продолжила Жоржет, – Дора Местик могла бы стать раскаявшейся падшей женщиной, которая очень, очень рано произвела на свет своего сына Местика – результат пьяного флирта с лордом Фитцакоффином. Затем она устроилась на работу экономкой, чтобы спастись от ужасающей бедности, но с тех пор затаила на него злобу. Что ты об этом думаешь?
– Делай как хочешь.
– Ты в порядке, дорогая? Ты выглядишь ужасно усталой.
Флисс вздохнула:
– Я на самом деле ужасно устала.
– Ни о чем не беспокойся. Тебе лучше... Вон там, Деннис! Нет, не эти!.. Тебе лучше отдохнуть, малышка. Я тебя заменю.
Она так и сделала.
Пока Флисс наслаждалась горячей ванной с мыльной пеной, думая о Манго, Жоржет аккуратно раскладывала еду по тарелкам, расставляла бутылки с напитками и снабжала каждый поднос пластмассовыми стаканчиками. Собравшись вместе, Стэн, Пэдди, Милли, Клаудия, Люси и Селвин начали проверять выбор потенциальной жертвы.
Манго, который продолжал загорать в саду, вскоре заснул, избавив себя от встречи новых гостей и организации вечеринки. Бутылка шабли опустела; сентиментальный роман Генриетты Холт был прочитан с неожиданным интересом. На самом деле он был скорее рад, что согласился принять участие в этой вечеринке. Она оказалась великолепно расслабляющей.
Фоби взяла Яппи на долгую прогулку.
Айен и Надя провели послеобеденные часы на своей пока еще упругой надувной кровати.
В столовой сэр Деннис осторожно присел на шезлонг и начал бросать похотливые взгляды на Жасмин. Его серые глаза постоянно возвращались к ее телу, пока он бегло просматривал распорядок завтрашнего дня, и задерживались на наиболее выступающих частях. Сэру Деннису особенно нравилось, как поднимался низ очень короткого кожаного платья, которое было надето на этой молодой девушке, открывая взгляду стройные бедра.
– Итак, дорогая, расскажи мне о себе, – благодушно попросил он.
Сэру Деннису также нравилось, когда женщинам не хватало ума, тела и морали. Его притягивало к недостатку плоти и мысли. Больше всего он любил сдержанность в словах – качество, неизвестное его жене.
– Мне особенно нечего рассказывать. – Жасмин посмотрела на копну седых волос, загар кирпичного цвета, сделанный на заказ костюм из твида и сразу подумала – серебряная ложка, папочка, папаша, фигура отца, шестизначный доход – грязный старик!
Три четверти часа спустя Деннис все еще сидел на неудобном шезлонге в столовой, продумывая несколько важных деловых встреч, которые ему следует назначить на следующий вторник. Он перестал слушать Жасмин через пять минут, перестал смотреть на полные, ярко накрашенные губы через десять, прекратил интересоваться этим тонким, как тростинка, телом через четверть часа. Теперь ему очень хотелось, чтобы мимо прошел газонокосильщик и срезал эти бурно разрастающиеся цветы безмозглой жалости к себе.
Жасмин, которая быстро воодушевилась внимательностью собеседника, успела кратко рассказать события лишь первых пяти лет своей жизни. Ей предстояло еще двадцать, которые наверняка были намного содержательнее.
Какой добрый, милый, приятный старичок, сентиментально подумала она.
Некоторое время спустя Фоби начала уныло готовиться к первой части вечеринки. Обмотав полотенце вокруг головы после душа, она обнаружила глядя в зеркало большой прыщ, появившийся на кончике носа.
Далекая от перевоплощения в Монику фон Дайк, чешскую поэтессу, она чувствовала непреодолимое желание заползти в свой рваный спальный мешок и помолиться о том, чтобы Феликс не приехал.
Она потрогала прыщ и снова посмотрела на часы. Шесть пятнадцать. Пожалуйста, пусть Феликс не успеет на самолет, взмолилась она. Пусть в Хитроу поступит звонок с угрозой взрыва бомбы в аэропорте, и все самолеты приземлятся в Манчестере, Абердине или, еще лучше, в Гренландии. Пожалуйста, не приезжай сегодня, Феликс. Не заставляй меня изображать из себя трусиху. Она опять нажала на прыщ.
– Оставь его в покое, Фоби, иначе он покраснеет и станет еще больше, – резко сказала Саския, взглянув на ее неустойчивое отражение в своем дрожащем ручном зеркальце. – Разве ты не собираешься одеваться и наносить макияж?
– Конечно. – Она начала искать в сумке платье, которое утром купила на распродаже. Ей приходилось делать это очень осторожно, потому что на сумке с громким сопением спала Яппи. Саския потратила все недельное жалованье и взяла напрокат обтягивающее платье от Версаче, цена которого выражалась четырехзначной цифрой. Оно было невообразимо сексуальным и меньше всего походило на то, в чем Фоби представляла баронессу Би Ривз. Платье для вечеринки в стиле двадцатых годов оказалось сшитым из плотного сатина кремового цвета.
– Ты потрясающе выглядишь. – Фоби задержала дыхание. – Вот такой должна быть одежда, как мы говорили в школе. Ты действительно очень красива, Саския.
Она неуверенно задержалась перед ней, дрожа от нервного возбуждения так, что слышался звон жемчужин.
– Тебе не кажется, что я немного похожа на меренгу?
– Ты самая красивая меренга, которую я когда-либо видела. – Фоби наблюдала, как Саския укрепляла в уложенных волосах вышитую жемчугом ленту.
– Ты на самом деле думаешь, что я неплохо выгляжу?
– Не просто неплохо, а сногсшибательно, – улыбнулась Фоби. – Изумительно. Великолепно. Чертовски классно. Ты вернула свой прежний вид – я не имею в виду платье, волосы и все остальное. Ты снова выглядишь как Саския, которую я ненавидела в школе.
Саския радостно рассмеялась и бросилась к Фоби, сопровождаемая тихим звоном жемчужин.
– Это самый лучший комплимент, который я только могу пожелать, – сказала она, восторженно сияя голубыми глазами. – Я почти чувствую себя прежней Саскией.
– А это что за нейлоновый мешок? – Саския уставилась на покупку Фоби – отвратительное платье из пурпурного нейлона, которое часто брали за пример для подражания фанаты «Аббы» в семидесятых годах. Оно было больше на три размера, заканчивалось на уровне колена, и было украшено большим пятном от соуса чили, которое, возможно, тоже относилось к семидесятым годам.
Затем ее взгляд поднялся к голове Фоби.
– И почему, черт возьми, твои волосы не черные, а грязно-бурые, как офисный ковер?
– Я подумала, что сегодня ночью мы должны открыть тайну нашего настоящего цвета волос, – слабым голосом сказала Фоби. – Этот оттенок довольно близок к моему натуральному цвету.
– Это оттенок чая, который подают в дешевых забегаловках, Фредди!
– Но это и есть мой естественный цвет волос, – неуверенно пробормотала она.
– Феликс возненавидит его. Не забывай, что ты нравишься ему только своей внешностью и тем, что постоянно смешишь его. Если он увидит тебя такой, то сразу убежит куда глаза глядят.
Фоби поморщилась:
– Я не думаю, что он приедет.
Саския оставила слова Фоби без комментариев и потянула длинный пурпурный пояс, который торчал из сумки.
– Что ты собираешься с ним делать? – с отчаянием спросила она.
– Он относится к платью. – Фоби пожала плечами. – Я думала, что его можно обмотать вокруг головы, например.
– Сделай мне одолжение и обмотай его вокруг своей шеи. – Саския вздохнула. – Фредди, ты теряешь свое преимущество. Ты намеренно собираешься устроить все так, чтобы Феликс тебя бросил? Боже, я знала, что мне нужно было взять платье напрокат и для тебя тоже. Ты выглядишь ужасно.
– У меня не было денег, чтобы купить что-нибудь приличное. – Фоби присела на край спального мешка, взяв Яппи на руки, и умоляюще посмотрела на Саскию. – Я знаю, тебе хочется, чтобы сегодня вечером я выглядела ослепительно, но вчера я очень торопилась, а в магазине оно смотрелось довольно неплохо. Я уверена, что мы сможем его улучшить.
– Мы можем начать с того, что бросим его в огонь, – горько предложила Саския. Она отвернулась, признавая свое поражение. – Боже, эти звуки невозможно слушать.
Треск и шипение почти заглушали музыку.
Это должно было случиться.
Фоби застыла в неуклюжей позе на краешке своего спального мешка – в платье с распродажи, с прыщом на носу и волосами, покрашенными в бурый цвет. Посреди комнаты стояла Саския, излучая великолепие и свет. Едва закончив высказывать свое неодобрение, она замерла в идеальной первой балетной позиции.
Толкнув дверь сильным плечом и кожаной сумкой, вошел Феликс. Он выглядел сонным, растрепанным, небритым и невероятно желанным. Его волосы были коротко подстрижены с боков и на затылке, лицо загорело под калифорнийским солнцем, длинные ноги в белых джинсах расплывались у Фоби перед глазами.
Саския задержала дыхание, пока не почувствовала, что ее легкие сейчас взорвутся. Затем она с шумом выдохнула, отчаянно стараясь не покачнуться на своих высоких каблуках.
Фоби, сидевшая к двери спиной, почувствовала знакомый запах лосьона после бритья и закрыла глаза. Яппи спрыгнула с колен Фоби и бросилась к двери, через секунду оказавшись в радостных объятиях.
– Всем привет. – Феликс прижал к себе Яппи и неловко улыбнулся. – Как ты поживаешь?
Мысль о том, как она выглядит, придала Саскии уверенность, и она решила не лгать.
– Хуже, чем в аду. – Она храбро улыбнулась в ответ. – А ты?
– Почти так же, но с жуткой усталостью после перелета. – Опустив Яппи на пол, он начал пятиться к двери. – Послушай, извини, что я сюда ворвался. Мне сказали, что Фоби находится в этой комнате.
– Она здесь, – с некоторым удовлетворением сказала Саския, охваченная радостью от того, как отвратительно выглядел ее агент-провокатор. Она указала на свою трусливую подругу.
Осмотревшись, Феликс с усталым равнодушием скользнул взглядом по странной девушке с волосами мышиного цвета, сидевшей на спальном мешке.
– Где?
– Ты на нее смотришь.
Саския заставила себя улыбнуться самой победной улыбкой и вышла из комнаты, тихо звеня жемчужинами.
41
– Боже, я так скучал по тебе. Иди сюда.
Феликс бросил сумку на пол и крепко обнял Фоби. Тепло его тела было таким приятным и успокаивающим, ощущение его рук, обнимавших ее, было таким обнадеживающим и желанным, что Фоби захотелось остаться в этом положении навсегда. Она была согласна, чтобы их вынесли из дома с помощью крана, погрузили в фургон, словно скульптуру, и отвезли в Лондон, слившихся в объятии. Вместо этого она отпрянула, осознавая, что Саския могла войти в комнату в любую секунду.
– Я тоже скучала по тебе. – Она посмотрела на Яппи, которая вскарабкалась на сумку Феликса и теперь пыталась откусить багажную бирку.
– Это хорошо. – Феликс притянул ее к себе для поцелуя. Его поцелуи были сногсшибательными – иногда в буквальном смысле. Фоби несколько раз оказывалась на полу дома у Феликса, когда они не успевали добраться до кровати. А однажды они занимались любовью на лестничной площадке перед входной дверью.
Феликс прижал Фоби к себе еще крепче, она закрыла глаза, отвечая на поцелуй, наслаждаясь его губами, его телом, теплом его кожи под ее ладонями. Когда они оторвались друг от друга, чтобы сделать вдох, он посмотрел на нее, кусая губы, чтобы скрыть задумчивую улыбку.
– Я люблю, как ты целуешься. Крепко, сексуально и уверенно. Ты целуешься как мужчина.
Фоби почувствовала себя скорее обеспокоенной, чем польщенной.
– И скольких мужчин ты целовал?
– Ни одного, черт возьми. Ты знаешь, что я имел в виду. – Феликс выглядел слегка раздраженным. – Это был комплимент.
– Ясно. – Фоби улыбнулась, хотя она была не до конца уверена, что такое сравнение можно считать комплиментом. – Ты тоже целуешься как мужчина.
– Спасибо.
– А еще, – она провела кончиками пальцев по его шее, – ты целуешься как бог.
– И скольких богов ты целовала? – Феликс с восхищением смотрел ей в глаза.
– На прошлой неделе был Аполлон, – задумчиво кивнула Фоби. – Конечно, не сравнить с Зевсом, но он прекрасно работает языком. Вакх был тоже неплох, но чем-то расстроен. Купидон больше напоминал девушку. Все. – Она наклонила голову. – Думаю, что у тебя получается лучше всех.
– Черт, мне так не хватало тебя.
– Мне тоже тебя не хватало.
– Я не на шутку разозлил Пирса тем, что вернулся так рано. Он хотел задержать меня на Западном побережье еще на одну неделю и расхваливать меня как новый фильтр для очистки воды. Но я страдал манией возвращения к Фоби. Я начал спать с подушками, выложенными в рост человека, в первый раз после подросткового возраста. Должен сказать, мне намного больше нравится обнимать тебя. – Он положил руки ей на бедра.
– Ты приехал сюда прямо из аэропорта? – Она потрогала порванный воротник его рубашки, стараясь говорить обычным голосом.
– Нет. Сначала мне пришлось забрать кое-что из дома. Я был в Лондоне к обеду. Мне потребовалось несколько часов, чтобы добраться сюда – эти поезда невозможны. Я забыл название этого места.
– Но ты же бывал здесь много раз. – Она оцепенела, пытаясь оттолкнуть его.
– Только дважды. – Феликс прижал ее к себе. – И каждый раз я или был ужасно пьян, или чувствовал себя слишком плохо, чтобы думать о названиях. Обычные страхи жениха, которому предстоит встреча с будущими родственниками по закону, которых он с удовольствием сделал бы людьми вне закона. Боже, так жутко снова оказаться здесь, видеть Саскию. Она прекрасно выглядит, правда? Я так боялся, что она не оправится после нашего разрыва.
Фоби, охваченная сомнениями и ревностью, не смогла на это ответить.
– Я приехал сюда только из-за тебя. Я так сильно люблю тебя, что не могу думать здраво. – Он снова уткнулся подбородком ей в плечо. – Надеюсь, что, когда наступит полночь, она не окажется убийцей. Я схвачу тебя и унесу на чердак для трусливых поцелуев. По крайней мере, я умру счастливым.
Крепко прижавшись лицом к его плечу, Фоби вдохнула его знакомый, теплый запах и подавила всхлип.
– Что случилось? – Феликс отступил и приподнял рукой ее подбородок.
Фоби вспомнила, как сегодня утром она лежала в своей постели, слушая Саскию, которая готовила ей прощальную речь для Феликса и рассказывала о том, как ее страшит предстоящая встреча с ним.
– Возможно, я не выдержу, Фредди, – со слезами призналась она. – Я так давно не видела его, а когда я увижу вас вместе, то взорвусь и сгорю. Я не смогу поговорить с ним без нервного срыва.
Но она это сделала, оставаясь невероятно спокойной, элегантной и храброй. Фоби знала, что теперь пришла ее очередь.
Она отпрянула.
– Все прекрасно. Немного болит голова. Как прошли твои пробы?
Феликс усмехнулся:
– Чертовски жарко. Пирс услышал очень отдаленные слухи о том, что они уже подписывают контракты. Я привез тебе джинсы – смотри. – Он наклонился к сумке и вытащил три пары джинсов самой популярной линии «Страсси» в ярких оттенках желтого, зеленого и розового цветов.
– Спасибо. – Фоби рассеянно взяла их. – Это прекрасно, я имею в виду работу. Значит, ты ее получил?
Феликс продолжал рыться в своей сумке.
– По крайней мере, так думает Пирс. Он настолько уверен, что уже начинает обсуждать размер гонорара, – весело сказал он. – Кажется, мы произвели на них впечатление. Но знаешь, там я был просто куском мяса. «Сними брюки, Феликс... хорошо, теперь повернись, Феликс... Напряги мускулы, Феликс... Наклонись вперед». Это было в десять раз хуже, чем медицинский осмотр в школе.
– Я думала, что ты будешь проходить прослушивание. – Фоби впивалась в него взглядом, стараясь запомнить каждую частичку его тела, прежде чем она потеряет его навсегда.
– Да, я прочитал для них отрывок из сценария. Полный бред, но главному герою почти не придется говорить, так что мне повезло. Это будет культовый продукт. Вот, возьми.
Он протянул ее упаковку таблеток от головной боли.
– Спасибо. – Фоби запила две таблетки минеральной водой из большой бутылки Саскии. Затем она уселась на пол, скрестив ноги, и начала сушить полотенцем волосы, слушая дальше его ироничный рассказ.
– Они устроили мне и Пирсу настоящий театр, рассуждая о «критериях персонажа». Вообще-то я согласился только из-за того, что Пирс ни на секунду не оставлял меня в покое... Вот, нашел!
Он вытащил из сумки пластиковый пакет и отложил его в сторону.
– Ты собираешься рассказать мне, что тебя гложет? – тихо сказал он, забирая у нее полотенце. Очень нежно он начал сушить мягкие волосы.
– Ты видел сегодня Дилана?
– Дилана? – приятные поглаживания замедлились. – Нет. Какая-то глупая рыжеволосая девушка по имени Надя провела меня наверх. А что?
Фоби убрала полотенце и взглянула на него.
– Саския – не единственная твоя бывшая подружка на этой вечеринке.
– Что? – с беспокойством пробормотал Феликс, протирая усталые глаза.
– Вместе с Селвином приехала Жасмин.
– Жасмин? – Он выглядел удивленным.
– Очень стройная модель. Ты почти женился на ней. Она выглядит так, словно несколько лет назад перестала есть.
– Я знаю, кто она такая, черт возьми! – резко сказал он. – Боже, нам предстоит приятно привести время, да? Прости меня, Фоби. Давай поговорим о скелетах в их шкафах.
– Это не смешно. – Она отвела взгляд.
– Знаю, знаю. Просто я очень устал и безумно беспокоюсь за тебя.
– За меня? – Ее голос задрожал.
– Ты не смотришь мне в глаза. Эти три дня я не думал ни о чем, кроме тебя. Я мечтал о тебе, надоедал Пирсу разговорами о тебе, сгорал от нетерпения снова тебя увидеть. А когда я приехал, то неожиданно обнаружил, что ты ведешь себя как еще одна бывшая подружка.
– Мне нужно готовиться к вечеринке. – Она попыталась встать.
Схватив за руку, Феликс опять посадил ее.
– Что-то случилось, да? – с тревогой спросил он. – Ты разговаривала с Саскией?
– Не больше, чем обычно.
– Ты стала какой-то другой.
– Уродливое платье, волосы непонятного цвета, прыщ на носу. Достаточно, чтобы изменить девушку.
– Что? – ошеломленно спросил он.
Фоби подняла голову и взглянула на него.
– Посмотри на меня, Феликс.
Он посмотрел. Он смотрел очень-очень долго, и его глаза потеплели.
– Я люблю тебя, Фоби. Мне наплевать, какого цвета твои волосы, что на тебе надето, как выглядит твоя кожа. Ты мне понравилась сразу, как только я увидел тебя, пьяно покачивающуюся за столиком в баре с торчащими из-под юбки трусиками.
Она уставилась на него.
– Ты знал, что это была я?
– Да. И официантка из Швеции. У нее была божественная задница, и она щелкала кроссворды, как орехи.
Фоби опустила голову.
– Если бы ты внимательно посмотрела на меня вместо того, чтобы изучать мое ухо, ты бы заметила, что я выгляжу намного хуже тебя. – Он вздохнул. – Я грязный, небритый, у меня распухли веки и тоже появились прыщи.
– Ты выглядишь чудесно, – пробормотала Фоби. – Ты всегда так выглядишь, черт возьми.
– И ты для меня всегда красивая и желанная, потому что ты – это ты. Умная, забавная, невыносимая, сексуальная – ты. Для меня ты всегда выглядишь потрясающе, потому что я тебя люблю.
– Нет, не любишь.
– Не говори этого! Проклятье! Ты всегда так говоришь.
– Это потому, что ты всегда говоришь, что любишь меня.
– Это потому, что я тебя люблю.
– Нет, не любишь.
– Когда ты поймешь своей упрямой, глупой головой, что я влюбился в тебя – мгновенно, нелепо и неизбежно. – В отчаянии он схватил ее за плечи. – И меня сводит с ума то, что ты никогда не говоришь о том, что ты ко мне чувствуешь – если ты вообще что-то чувствуешь. Когда ты ведешь себя как сейчас, я теряю уверенность.
– Я... – Фоби закусила губу, больше всего на свете желая рассказать ему о своих чувствах. – Феликс, я...
– Да?
– Иди ко мне.
Ее руки скользнули к его плечам, и она привлекла его к себе, глядя ему прямо в глаза.
Их губы встретились, и она почти растворилась в кипучей волне желания, когда ею завладела неистовая, головокружительная страсть.
Он прижал Фоби к полу. Когда поцелуи сделались еще ненасытнее, он схватил платье за воротник и нетерпеливо разорвал тонкую ткань сверху донизу.
– Прости. – Он тяжело дышал между поцелуями. – Я хотел это сделать сразу, как только вошел.
Платье волновало Фоби меньше всего. Она снова потянулась к его губам, нащупывая ремень джинсов.
Это был приземленный и восхитительный, секс, самый простой и удовлетворяющий – при судорожно сведенных ногах и полуодетых телах, охваченных жарким наслаждением.
После этого Фоби сжалась в плотный комок и крепко закрыла глаза, позволяя Феликсу обнять ее. Она знала, что вела себя невероятно глупо и неосторожно. В любую минуту могла войти Саския. Или кто-нибудь еще. Ей так нравился этот мужчина, она так сильно любила его, так нуждалась в нем. Ее приводило в ужас, что никто не понимал, как много Феликс значит для нее. Она никогда не говорила об этом своим друзьям.
Через окно внутрь комнаты проник свет автомобильных фар, когда к дому подъехала еще одна машина.
– Люди начинают собираться, – с сожалением сказала Фоби.
– Полагаю, это означает, что пора принимать участие в представлении.
Потянувшись назад, Феликс взял широкий пурпурный пояс от платья.
– Я тебя одену. – Он поцеловал ее в волосы.
– Что?
– Я тебя одену, – спокойно повторил он. – Кроме того, не думаю, что у тебя есть лучший выбор.
В следующую секунду он аккуратно завязывал ей глаза пурпурным поясом.
Общее впечатление было невероятно волнующим. Фоби пассивно сидела, пока Феликс медленно натягивал шелковые чулки на ее ноги, касаясь кожи теплыми пальцами, и надевал ей через голову легкий, как шепот, лифчик. Затем он положил ее на спину и приподнял бедра, надевая французские трусики. Когда она почувствовала, как к голове прикоснулась ткань платья, Фоби вытянула руки вверх и ощутила слабый аромат туалетной воды. Ей казалось, что она медленно погружается в теплую воду бассейна.
– Не снимай повязку. Я еще не закончил.
На некоторое время он исчез. Послышался звук удаляющихся шагов. Фоби потрогала нежный, как крыло бабочки, шифон платья и провела пальцами по аккуратной вышивке, над которой несколько десятилетий назад трудились руки швеи.
Снова послышались шаги Феликса. По крайней мере, Фоби надеялась, что это был Феликс. Она слегка напряглась и поборола желание сорвать повязку, с ужасом думая о том, что это может быть Гоут или Стэн, которые хотят предложить ей бокал вина и узнать, когда она появится внизу.
Но теплые ладони, которые коснулись ее плеч, вне всякого сомнения принадлежали Феликсу. Никто другой не мог заставить ее сердце биться так быстро.
Затем руки начали приглаживать ее волосы назад, смачивая их прохладной водой.
– Я только что высушила их, – проворчала она.
– А я их намочу.
– Надеюсь, это вода.
– Только что из-под крана. Я чуть не столкнулся с довольно шокированной девушкой с черными волосами, в откровенном платье и с виолончелью, когда выходил из ванной с пакетом, наполненным теплой водой.
– Это моя сестра. – Фоби вздохнула. – Хотя, мне сложно представить, что ты сумел ее шокировать.
– На мне не было рубашки, а мои джинсы были расстегнуты.
– Она бы и глазом не моргнула.
– Ты права. – Феликс опустил руки в пакет с водой и намочил волосы Фоби еще больше. – Она была шокирована неожиданным появлением какого-то идиота с белыми волосами и ужасными зубами, который был в широком пончо и резиновых сапогах.
– Гоут, ее парень.
– Боже.
– Он обточил себе зубы.
– Как мило. А еще здесь этот болван с синим пиджаком. Он приехал с рыжеволосой крошкой Надей, которая провела меня наверх. Она девушка по вызову.
– Что? – Фоби потянулась к повязке.
– Не снимай ее. – Феликс накрыл ее руки своими руками. – Она работает эскортом. Пирс использует ее для своих вечеринок, когда уезжает Топаз. Она одна из лучших в своем деле – латимерское образование, бегло говорит по-японски. Пару лет назад она была проституткой. Не самой дешевой.
– Боже! – Фоби присвистнула. – Интересно, знает ли об этом Айен?
– Конечно. Он нанял ее на выходные, – рассмеялся Феликс. – Со скидкой в десять процентов, потому что он симпатичный. Она должна притворяться его новой подружкой.
– Боже мой! Не могу дождаться, чтобы рассказать об этом Флисс. – Фоби прикусила язык от восторга, когда Феликс повернул ее к себе, чтобы надеть ее серьги, ожерелье и браслет. Холодные и тяжелые украшения прикоснулись к разгоряченной коже.
Он даже наложил ей макияж – осторожно и довольно неумело накрасил губы ярко-красной помадой, прежде чем убрать повязку и заняться глазами. Он подвел ее глаза черным карандашом, и они получились большими и запавшими.
– Я думала, что тебе больше нравится, когда на мне нет макияжа, – проворчала Фоби.
– Это правда. Боже, это намного труднее, чем кажется. Я рад, что я парень. Я делаю это для тебя, а не для себя. Это ты жаловалась на прыщи и плохую одежду.
– Но у меня были прыщи и плохая одежда.
– Я бы не захотел тебя, если бы ты выглядела иначе. Я нахожу тебя невероятно сексуальной, когда на тебе вещи, которые следует отправить в качестве гуманитарной помощи в Руанду. Хотя, должен признаться, что сейчас ты выглядишь сногсшибательно. Слишком хорошо, чтобы на тебя смотрел кто-то еще.
– Мы можем спрятаться на всю ночь. Или угнать машину и вернуться в Лондон.
– Очень заманчиво. Но я не могу отказаться от возможности с удовольствием убить моего младшего брата.
Феликс переоделся за несколько минут. Он избавился от расстегнутых белых джинсов и натянул на себя серые мешковатые оксфордские брюки с рисунком в елочку, серебристую рубашку, двубортный черный жилет и белый галстук. С короткими волосами, выглядывающими из-под очень щегольской шляпы, он казался символом эпохи двадцатых годов.
– Ми-и-истер Тостерон, вы очень привлекательный мужчина, – промурлыкала Фоби с восточноевропейским акцентом.
– Мисс фон Дайк. – Феликс предложил ей руку. – Не пора ли нам спуститься?
