Текст книги "Осенний безвременник: сборник"

Автор книги: Ежи Эдигей

Соавторы: Полгар Андраш,Божидар Божилов,Атанас Мандаджиев,Том Виттген,Рудольф Кальчик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 51 страниц)

― ИГРА В ЖМУРКИ ―

Вечерело. Майор Картак, не спеша прохаживался по дорожкам кладбища. Сквозь ветви грустных ив пробивались лучи заходящего солнца. Совсем недалеко гудела, звенела, громыхала оживленная улица. Но сюда звонки трамваев и гул автомобилей доносились слабо, как бы издалека. Посетители покидали кладбище. Это были в основном пожилые женщины, которые часто приходят ухаживать за могилами, окропляют их слезами и водой из леек. Человек никогда не плачет лишь по кому-нибудь, заодно он оплакивает и себя. Здесь, у стены с урнами, Картак тоже оплакивал себя. Здесь совсем недавно упокоился прах его жены. Даже в пятьдесят лет ее волосы сохраняли огненный цвет, словно в них отражалось заходящее солнце.

В кои-то веки у майора выдалось свободное время. Он отдыхал, созерцая скромные и пышные надгробия, плиты, над которыми склонились в раздумье ангелы или распростерли крылья голуби, надписи… «Спи сладко… Внезапно нас покинул…» «Тут есть и моя клиентура, – сказал он себе. – Клиентура многих лет. Жертвы и убийцы, обманщики и обманутые, карманники и «медвежатники». Несколько ребят из уголовного розыска – смерть настигла их раньше, чем меня. Все они теперь лежат тут спокойненько, рядышком. Страсти откипели, занавес опущен. Мы ошибаемся, полагая, что смерть впереди нас, – отчасти она уже сзади, за спиной. Это относится и ко мне самому. У мертвых же позади вся смерть».

Майор взглянул на часы. Кладбище почти опустело. Но сторожа уже знали этого майора из уголовного розыска, впускали его и после закрытия. Он жил недалеко, на Виноградской улице, почти напротив кладбища, и оно еще до смерти жены стало для него парком.

Картак вышел из кладбищенских ворот, улыбнулся сторожу, и тут же его захлестнул звон трамваев и гул множества автомобилей. Ускорив шаг, он направился к угловому дому, где прожил столько лет. На первом этаже здесь находился буфет, который часто служил спасительным приютом для него и его гостей. Официант, не спрашивая, подал ему кружку пива. Он пил не спеша, с наслаждением. Правда, доцент Вавра запретил ему пиво, но, к счастью, доцента тут не было. Майор казался себе мальчишкой, тайком взобравшимся на соседскую грушу.

Был вторник, 30 августа.

Едва он вошел в прихожую, как зазвонил телефон. Майор посмотрел на него как на кобру.

– Картак, – отозвался он голосом, не оставлявшим тому, кто находился на другом конце провода, никакой надежды на приятное общение.

– Ну наконец-то, папа! – пропищало в трубке. – Где ты бродишь?

– Яничка, – майор расплылся в улыбке, – молодец, что позвонила, муравейчик.

– Я могу приехать в субботу, постирать. А ты за это поводил бы меня по Праге. Например, сводил бы туда, где собирается шпана.

– Отстань, Янина. Для меня это рабочее место. Или ты хочешь к ним присоединиться?

Она тихо рассмеялась.

– Хорошего от тебя не дождешься. Так хоть приготовь что-нибудь.

– То, что ты больше всего любишь.

Когда дочь, звонившая из Чешских Будеёвиц – города, где она работала, повесила трубку, майор, довольный тем, что его одиночество нарушил этот голос, опустился в кресло. Ему показалось, что гул машин с улицы доносится сильнее обычного. Он встал и открыл холодильник. Доцент Вавра скорчил бы гримасу, увидев, что он взял бутылку пива. Майор нерешительно подержал ее в руке и все-таки открыл. С удовольствием наполнил стакан, и тут снова зазвонил телефон.

– Звони-звони, – сказал он про себя и выпил, затем, тяжело вздохнув, взял трубку.

– Гонза, что ты делаешь? – услышал он знакомый голос.

– Ничего, начальник. Но через минуту…

– Через минуту соберешься и поедешь в Страняны. С тобой будет Громадна.

– Хм. Город моей юности. Учился там три года в школе. А в чем дело?

– Убийство продавщицы ювелирного магазина. И, видимо, ограбление.

– Досадно.

– Убийство всегда досадно, хотя не знаю, почему ты выбрал именно это странное слово.

– Потому что сегодня вторник, последний день праздников. Всюду огромное движение. Через Страняны за день проехала добрая половина Шу-мавского края. Каждый второй…

– Понятно. Ну, желаю успеха, Гонза.

Через минуту майор с небольшим чемоданчиком в руке стоял перед домом. Солнца не было видно – с запада приближалась туча.

Перед Картаком остановилась черная машина. Майор сел, и машина направилась к югу.

После обеда лейтенант Лауда в Странянах допрашивал какого-то молодого кооператора. Речь шла о хозяйственном правонарушении. Парень в основном отмалчивался, полагая, что молчание – золото. Лейтенант не спешил, кое-какие улики у него уже были, а потому все это напоминало скорее шахматную партию, чем допрос. И тут его вызвали в коридор: ювелирный магазин на Якубской улице почему-то закрыт, и продавщицы нигде нет, ее ищут дочь и клиенты, которые приехали из окрестных сел получить из ремонта часы и украшения.

С Лаудой отправился Крейчи. Дверь в магазин действительно не удалось открыть. Внутри было тихо. Они прошли во внутренний дворик, Выходившее туда окно магазина имело матовое стекло, защищенное крепкой решеткой. Вернулись ко входу с улицы. Лейтенант посмотрел сквозь стеклянные двери, В небольшом темном помещении не было никакого движения. Прямо напротив входа висела большая застекленная полка, а в ней около двадцати кухонных и комнатных стенных и настольных часов, в основном большого размера. Правее виднелась часть прилавка. Ничего особенного, Народу у дверей магазина становилось все больше. В голову лезли самые разные мысли: что заведующая магазином и одновременно его единственная продавщица пани Ольга Краусова, возможно, сидит сейчас где-нибудь в кондитерской и пьет кофе; что она пошла за продуктами или к зубному врачу; что она почувствовала себя плохо и отправилась в поликлинику; что почему-то ушла домой или же – все мы не без греха – отправилась на свидание к любовнику, хотя ей уже около пятидесяти; что она вот-вот появится с извиняющейся улыбкой, а мы уже бог знает что думаем…

6 этот момент Крейчи тронул лейтенанта за плечо и молча показал на витрину магазина. Внутри она была оформлена лесенкой, на ступеньках которой были расставлены часы и разложены ювелирные изделия – ожерелья, браслеты, броши, ложечки, покрытые альпакой, серебряные авторучки, пудреницы… Все вроде бы на месте, но набор вилок из белого металла небрежно разбросан, а на полочке, выделенной для советских часов, на самом краю лежат одни-единственные часы, посредине же валяется оторванный ценник да картонка с надписью: «1 год гарантии». Подушечка для перстней небрежно сдвинута влево, часть товара исчезла.

– Тут кто-то поработал, – сказал Крейчи. – Наверняка не оформитель. Слишком долго из магазина не доносится ни звука.

Все ясно. Быстро и без большого шума в ювелирный магазин можно проникнуть только через форточку шириной в 36 сантиметров над дверью – конечно, если удастся через нее пролезть. Лауда разбил стекло и открыл форточку. Кое-как он все же протиснулся в нее. Четыре шага к прилавку – и все стало ясно. Заведующая магазином Ольга Краусова была мертва. Она лежала на кафельном полу в узком пространстве за прилавком, и никакой в мире врач уже не мог ей помочь. Лейтенант заглянул за фанерную перегородку, разделяющую помещение на собственно магазин и крохотную канцелярию – уголок отдыха в те минуты, когда в магазине не было покупателей. Пусто. Он старался ни до чего не дотрагиваться. По своим следам вернулся к двери и через форточку выбрался на улицу.

– К телефону! – сказал он, не успев отдышаться. – Быстро! Там его нет.

Аппарат имелся в соседнем магазине, но он уже два часа не работал. «Есть еще в кондитерской напротив», – посоветовал кто-то. Толпа бросилась за лейтенантом.

– Всем оставаться здесь! – приказал он. Позвонив в районное отделение, он вышел на улицу. Прямо перед ним стояла молодая женщина с огромными глазами – дочь убитой.

– Пройдите сюда, – он пригласил ее в кафе и предложил сесть на жесткий стул.

Лауда столько раз в жизни видел мертвых, что давно уже привык к этому зрелищу. Гораздо тяжелее быть вестником смерти. Пальцы женщины судорожно сжимали белую сумочку. «Она замужем», – отметил про себя Лауда, увидев обручальное, кольцо.

– То, что вы услышите, тяжело… – тихо начал он. – Ваша мать мертва. Кто-то ее убил.

Но когда самое тяжелое было сказано, лейтенант вдруг понял, что он думает только об убийце и о том, что уходящее сейчас время никак не способствует людям, которые должны его найти.

Таким образом, в Странянах – в городке, где самая низкая в стране преступность, произошло убийство. Оно никак не вязалось с теми идиллическими пейзажами, которые изображал на своих картинах Миколаш Алеш и которые окружали и этот сравнительно небольшой, но промышленно развитый город со своим заводом мотоциклов, называемым «Мотор», и известной на всю страну текстильной фабрикой.

И вот криминалисты начали с преступником давно известную игру под названием «жмурки». Как всегда, вначале им отводилась незавидная роль на все натыкающегося слепца, за которым, однако, наблюдают сотни тысяч, миллионы зрителей.

Пока в игре участвовало главным образом районное отделение криминальной службы, прежде всего оперативники. Они, как мы знаем, включились в игру уже через несколько минут после того, как один из них – Лауда – обнаружил убийство. Выяснились обстоятельства, важные для установления точного времени убийства Ольги Краусовой. Заведующая ювелирным магазином обычно ходила обедать в столовую возле текстильной фабрики. В этот день она обедать не пришла и не заходила перекусить ни в отель, ни в кондитерскую напротив. Значит, смерть, по-видимому, настигла ее раньше, чем она собралась идти обедать. Кроме того, оперативники нашли людей, которые видели Краусову в магазине примерно в двенадцать часов, поэтому можно было утверждать, что убийца появился незадолго до полудня.

Стемнело. На плохо освещенной улице спиной к кондитерской стоял майор Картак и, зябко поеживаясь, наблюдал, как два техника возятся с замком ювелирного магазина. Наконец его удалось открыть. Несколько человек вошли в магазин, включили свет. Майор шел за ними. Началась работа. Протокол осмотра места происшествия, законченный к утру, составит тридцать машинописных страниц. Тридцать страниц – на описание небольшого помещения, разделенного фанерной стеной на две части!

В ювелирном магазине царил беспорядок, который и рассказал о том, что произошло около полудня. Вор выдвигал ящики, открывал витрину, лихорадочно выжимал из коробочек и картонок часы и драгоценности. На полу валялись обертки, ярлыки, накладные. В кассе не было ни одной монеты. В соседней комнате преступник очистил сейф, который открыл без труда. Было ясно, что он грабил магазин торопливо, в смятении перебирая вещи и разбрасывая их. На кафельном полу были обнаружены следы, похожие на кровь, оставленные подошвой кед модели «Трамп Специал», мелкие ромбики. Одну из плиток с большим четким отпечатком техник вынул из пола, чтобы отправить на научно-техническую экспертизу. Такой же след он вырезал из деревянной доски, лежащей около убитой.

Рядом с головой женщины лежала пустая картонная коробка. Все три ее отделения были открыты. Чуть поодаль валялись несколько металлических монет. В закутке за фанерной перегородкой майор увидел на полу тапочку, а на ней циферблатом вверх настольные кухонные часы. Пружина была заведена, но часы не шли. Большая стрелка согнута пополам; малая прижата к циферблату. Размер часов соответствовал размеру картонной коробки у головы убитой. Картак наклонился к весам. За острие часовой стрелки зацепилась черная ниточка длиной не больше миллиметра. А на продавщице был красный свитер.

Ключей от магазина и открытого сейфа не нашли – видимо, преступник унес их, а заодно с ними несколько десятков советских часов, кучу драгоценностей и золотого лома, Как позднее показала инвентаризация, он похитил добра на 219 тысяч крон. «Все это в карманах или даже в портфеле не унесешь, – подумал майор. – Очевидно, у преступника был, чемодан или даже два. Столь же вероятно, что неподалеку его ждал автомобиль или сообщник. Время он выбрал удачно, как раз перед обеденным перерывом. Но зачем он прихватил ложечки из альпаки? Явно лишняя вещь, разве что похвастаться перед гостями…»

От двери подавал знаки Громадка. Майор подошел к нему. Тот показал в стене на уровне замка два отверстия диаметром около двух миллиметров. Картак кивнул, понимающе улыбнулся: Громадка думал быстро и логично, поэтому и нашел эти две дырки. Преступник приходит и убивает, у него еще нет ключей от двери и сейфа, требуется время, чтобы найти их, поэтому он берет принесенные с собой гвозди и молоток, вбивает гвозди в дверной косяк – и вход в магазин надежно закрыт. Преступник не импровизировал на месте, он все спланировал заранее. Кто же он? Как выглядит?

– Ну, что будильник? – спросил Картак сотрудников, искавших на разных предметах в магазине отпечатки пальцев. – Уже поработали с ним? Есть отпечатки?

Один из них утвердительно кивнул.

Майора сразу заворожил этот будильник, который поблескивал на краю самой высокой папки рядом с комнатными часами. Ему там явно нечего было делать, все будильники стояли в другом месте, из них не хватало только двух или трех. Возможно, его держал в руках убийца… Что же этот сумасшедший не работал в перчатках? Но тут есть что-то еще, что-то еще… Майор подошел к полке и протянул руку к будильнику. Сантиметров двадцать не хватает, чтобы его достать. «А ведь я среднего роста», – подумал он. Затем подошел к витрине, где на самой дальней полке лежали одни-единственные советские часы, потянулся к ним, но опять не достал. «Значит, этот тип длинный». Только потом наклонился над мертвой.

– Здесь мало места, – сказал ему судебный врач, который ползал по полу на коленях. – Вскрытие вряд ли даст что-нибудь новое. Орудие убийства – молот или разводной ключ, длина тупой поверхности приблизительно двадцать два сантиметра. Сейчас отвезем ее.

Но майор уже не слушал его, с волнением вглядываясь в лицо на папу. Черты покойной смягчились, и сквозь них словно проступили черты другого, молодого лица, которое было майору знакомо. Он вспомнил темноволосую девушку в зеленом вельветовом платье…

– Как ее девичья фамилия? Не Яноутова?

– Да, – ответил сзади Громадка. – Откуда ты знаешь?

– Я здесь учился в школе. Три года. Мы были одноклассники.

– О ней хорошо отзывались, – сказал кто-то.

– Если бы это уберегло ее от насильственной смерти! – ответил он, открыл дверь и остановился на тротуаре. – Значит, Ольга Яноутова мертва… – Он чувствовав, что Громадка стоит рядом. – У тебя найдется сигарета?

Майор курил очень редко, при особых обстоятельствах. Поэтому капитан неуверенно вытащил «Спарту». Картак взял сигарету и, поскольку Громадка даже не шевельнулся, пораженный таким чрезвычайным событием, сказал:

– Мог бы и прикурить дать.

– Извините.

Минуту Картак молча курил, потом объяснил младшему товарищу:

– Это была моя партнерша по танцам. Не раз провожал ее домой. По этой улице. Ходили вместе в бассейн. Нет, не любовь. Но это была прекрасная девушка. Иногда кажется, что это было сто лет назад, а иногда – будто вчера. Прическа у нее осталась прежняя. И лицо не очень изменилось. И вот приходит кто-то, берет молоток… Но я его найду, с помощью самой обычной работы.

По улице приближался специальный автомобиль, чтобы забрать тело. Картак гневно отбросил окурок.

Поздней ночью в районном отделении светилось множество окон.

Говорил начальник следственного отдела.

– Что можно предположить? Незадолго до полудня преступник вошел в магазин и попросил показать ему часы. Мы установили, какие именно. Продавщица принесла их из другой комнаты, где хранила часть товара. Вынула часы из коробки и предложила ему. Тут убийца ударил ее по голове, и еще раз, после чего взял заранее приготовленные гвозди и приколотил дверь так, чтобы никто не мог войти в магазин. Затем он нашел ключи от магазина и сейфа и запер входную дверь. Он забрал все, что считал ценной добычей, и, заперев магазин, исчез. Ключи от магазина и сейфа унес с собой, но они ему не нужны. Должно быть, выбросил их.

– У нас имеется отличный отпечаток обуви. Кеды модели «Трамп Специал», – сказал кто-то из присутствовавших на совещании.

– Кто только не носит их летом! Даже цыгане, – возразил другой.

– Кстати, вот и первое донесение, – продолжал начальник. – Вчера, в день убийства, отсюда вместе со сборщиками хмеля выехали в село Жатец-ко двое молодых цыган.

– В кедах?

– Трудно сказать. Но мы их найдем, и скоро.

Все знали, что будут еще десятки подобных донесений, в конце которых в колонке «результат» кто-нибудь напишет осточертевшее «отрицательный». Но их изучение – это тоже путь к убийце. И чем запутанней преступление, чем большую огласку оно получило, тем сильнее этот путь загроможден всякими препятствиями – необоснованными подозрениями, ошибочными сведениями, бесполезными допросами и донесениями.

Чем они располагают сейчас? След обуви, отпечаток левого пальца на будильнике. Правда, нет уверенности, что это палец именно преступника. Всего отпечатков было обнаружено сотни две, среди них надо выделить те, которые принадлежат жертве и лицам вне подозрений. Имеются еще результаты инвентаризации. Это уже нечто. Ведь инвентаризация не только подытожила убытки – в ходе ее криминалисты установили номера похищенных часов. Что касается драгоценностей, то это были серийные изделия, и службе безопасности обещали в течение дня представить их фотоснимки и описание.

– Будем размышлять дальше, – сказал майор, – Украсть часы и изделия из золота – это одно дело, для которого достаточно минуты сомнительной отваги. Другое, гораздо более трудное дело – продать краденое. Преступник похитил различных вещей на двести с лишним тысяч крон. Вряд ли он сумеет реализовать награбленное незаметно. Значит, надо установить строгий контроль повсюду, где продаются или покупаются часы и золотые изделия: в ювелирных магазинах, в скупках, в антикварных магазинах, а также в кафе, пивных, на вокзалах. Надо следить также за известными перекупщиками. В общем, это азбука криминалиста, все мы ее знаем. Не знаем только одного – когда он начнет продавать. А может, и совсем не будет продавать, и тогда мы напрасно потеряем время, отрабатывая версию убийства с целью ограбления. У нас есть «немые свидетели»: следы обуви, пальца, номера часов. Но очень нужны живые свидетели: их наблюдения, догадки, любые сведения от них. Все.

Майор остановился. Его последняя фраза определила еще одно направление работы, скорее всего длительной. Но если повезет, дело может быть закончено быстро.

Рассветало. Уже начали петь дрозды, Майор шел к отелю. Сердце Карта-ка сжималось от грустных воспоминаний о давно ушедших годах и от неистового желания как можно скорее поймать того, кто убил Ольгу – его партнершу на школьных танцевальных балах. «Но я не имею права проявлять личную заинтересованность, – напомнил он себе. – Уже два-три года шеф не поручает мне расследовать убийства детей. Знает, как тяжело переношу это. Что же, теперь прибавить сюда и убийства женщин? А потом убийства вообще? Не посвятить ли последние годы службы карманщикам и мелким жуликам, я ведь с них начинал когда-то?»

Проходя мимо ограбленного магазина, Картак на секунду остановился перед ним. Это произошло без нескольких минут двенадцать… Неужели никто из кондитерской напротив не видел парня с большим чемоданом? Или из ресторана «У зеленой ветви»? Надо во что бы то ни стало найти живых свидетелей!

Пока он спал в отеле, оперативники работали на полную мощность. Тщательно и в то же время без излишней огласки они выяснили обстановку в ломе, где жила заведующая магазином, в соседних домах и на прилегающих улицах. Изучили также обстановку вокруг ювелирного магазина. Они искали ответы на такие вопросы. Не заходил ли в магазин кто-нибудь подозрительный? Не прохаживался ли около двенадцати кто-нибудь по улице рядом с магазином? Не опасалась ли Ольга Краусова за свою жизнь? Кто в последний день праздников проезжал через Страняны и прежде всего по Якубской улице? Кто останавливался на ночь в отелях города? Кто сдавал в ремонт в этот магазин драгоценности или часы, проводил в нем инвентаризацию, оформлял витрину или вставлял в дверь замки? Кто доставлял в магазин товар? Кто регулярно навещал в магазине пани Краусову? Был ли у нее ревнивый муж или любовник? Кто из рецидивистов, проживающих в городе, в тот день не ходил на работу или прервал ее в середине дня на несколько часов, не имея алиби? И множество других подобных вопросов…

Одна свидетельница сообщила, что видела троих подозрительных мужчин, которые сидели в автомобиле красного цвета, номер начинается буквами ОМ. Спрашивали дорогу двое мужчин, проезжавших на черном «татраплане», номер начинается буквами С1. Эти двое заходили в ювелирный магазин (позже их нашли, у них было алиби). Четверо ехали через Страняны на «Аэро» серого цвета, направляясь якобы на рыбалку. Останавливались здесь. (Этот автомобиль был задержан, когда возвращался назад, в Прагу. Удивленные пассажиры объяснили свою остановку в Странянах тем, что посидели в ресторане «У зеленой ветви», а также купили лук и конину для гуляша. К убийству они не имели никакого отношения.)

Наконец в поле зрения попали часы! Во второй половине того злосчастного дня какой-то рецидивист из соседнего городка предложил купить второму странянскому ювелирному магазину швейцарские часы марки «Омега». И хотя убийца украл только часы советской марки «Победа», но чем черт не шутит, проверить не мешает. Жулик, узнав, что случилось в Странянах, до смерти перепугался. «Нет-нет, товарищ лейтенант, – ответил он услужливо, – эти часы я честно украл у нашей аптекарши пани Балоуновой. Вы спросите ее, не пропали ли у нее часы. Для этого достаточно поднять телефонную трубку». Аптекарша получила назад свои часы, а у криминалистов угасла первая маленькая надежда.

Поиски продолжались. В бюро туризма неизвестный мужчина наводил справки о расписании поездов на Прагу. У него был большой чемодан. Искали этого мужчину.

В Странянах три дня жил Н. – известный насильник-рецидивист из деревни Каплице, который уехал домой только вчера после обеда. Выяснили, что он здесь делал.

Напротив магазина, около кондитерской, в проезде часто стоит и глазеет просто так, чтобы не сойти с ума от одиночества, один пенсионер. Поинтересовались, не видел ли он чего подозрительного в тот день. К сожалению, нет. По крайней мере ничего такого, что могло бы помочь расследованию.

Установили, что у продавщицы кондитерской, напротив ювелирного, есть сын, который нигде не работает. Когда-то он лежал в психиатрической больнице, теперь же целыми днями шатается по Странянам. Сейчас собирается в Прагу, а оттуда на самолете в Остраву к тете. Ольгу Краусову знал отлично, иногда приносил ей из ресторана сосиски или какую-нибудь холодную закуску. Решено было и его проверить.

Это лишь частица сведений, собранных оперативниками в первой половине дня в среду.

Вызвал удивление не слишком интересный рассказ пани Ирасковой: вчера в половине третьего она сдала пани Краусовой перстень, чтобы сделать на нем монограмму; когда выходила, в магазин вошли двое – мужчина и женщина. Удивляла явная ложь в рассказе свидетельницы, ведь смерть потерпевшей наступила ровно в полдень. Выяснили, что муж у пани Ирасковой – человек резкий и жестокий. И в этом году ходит по городу – что важно – в кедах! Не выгораживает ли она его? После короткого допроса женщина призналась, что болтала просто так, чтобы хоть минутку побыть в центре внимания. К сожалению, есть немало любителей нажить такую вот дешевую славу на чем угодно. Они доставляют криминалистам немало хлопот именно в те минуты, когда так необходимо сосредоточиться.

В хаосе самых разных сведений, как бриллианты среди песчаных гор, блеснули сведения серьезные. Так, кондитер из заведения напротив заметил в час дня, что витрина ювелирного магазина не в порядке, в ней отсутствуют некоторые товары и ценности.

Школьник Лански в то время проходил мимо магазина неслучайно взглянув на витрину, увидел волосатую мужскую руку, хватающую с витрины часы и еще какие-то вещи. Детским показаниям не всегда можно доверять, но один молодой человек тоже заметил за стеклом волосатую мужскую руку и часть рукава от светло-коричневого вельветового пиджака.

Гражданин Ф. видел, как после двенадцати часов из ювелирного магазина вышел молодой мужчина высокого роста в темном пальто.

Продавщица часового магазина в городе Писек; сообщила, что она работала в воскресенье и что в магазин несколько раз заходил худощавый молодой человек с выразительными глазами. Он смотрел так, что она испугалась. Был в темном пальто.

Еще один свидетель сказал о мужчине в темном пальто или плаще. А кто-то видел в магазине около двенадцати солдата, который потом стоял на улице у мотоцикла. Этот солдат мог быть важным свидетелем. И кто знает, не был ли он сообщником преступника?

– Преступником солдат быть не мог, – сказал Картак, когда анализировали показания свидетелей. – В кедах и в военной форме– так бы он по городу не ходил. Но мог быть сообщником. Мотоцикл, скорее всего, не местный. Но его надо найти. Следует проверить как можно больше окрестных сел и городов, лучше весь район.

Стали искать солдата, у которого в тот день была увольнительная и который около двенадцати был в магазине.

Как Картак и ожидал, сразу же убийцу поймать не удалось. Подозрения отпадали одно за другим. Но вначале всегда так бывает. В воскресенье после обеда майор лежал дома на диване и смотрел на дочку, которая мыла посуду, она не доверила ему даже вытирать ее. Ему хотелось вздремнуть, но он стеснялся. Когда бывал один, он позволял себе после обеда соснуть часок или два, но это только после смерти жены.

Яна заметила его взгляд и улыбнулась:

– Поспи. По глазам вижу, что хочешь.

– В другой раз, муравейник. Хотя в Странянах не очень-то высыпался.

– Удалось уже сделать что-нибудь?

– Почти ничего. Собственно, вообще ничего. Но расставлены сотни ловушек в сотнях мест. Если ничем не выдаст себя раньше, то одна из них непременно прихлопнет его.

– Как только кончу с посудой, схожу за пивом для тебя.

– Ты ангел. – Он помолчал, а потом сказал, словно рассуждая вслух: – Знаешь… я могу понять то, что он взял золото, часы, драгоценности, – это имеет смысл. Но альпаковые ложечки! Зачем? Вор-профессионал даже не взглянул бы на них.

– Дли дома, – ответила дочь, звеня посудой. – Этот человек любит дом. Спой или чей-то, где хочет доставить радость.

– И по воскресеньям помешивать кофе ложечкой, из-за которой убил человека. У меня такое чувство, будто меня самого стукнули молотком. Знаешь, когда были эти танцы? Тридцать пять лет тому назад. Твой отец почти созрел для пенсии. Буду кормить голубей в парке и ходить на рыбалку.

На следующий день добавились новые, очень важные сведения. Павла Вашова, молодая рабочая страпянского завода «Мотор», видела, несомненно, убийцу.

Павле Битовой двадцать лет. Ее жених служит и армии, но несколько дней был дома в краткосрочном отпуске. Они договорились между собой о том, что во вторник, в первой половине дня, съездят в Страняны, в ювелирный магазин, и купят обручальные кольца. Они приехали на мотоцикле около двенадцати. (Значит, солдат с мотоциклом – реальное лицо.) До обеденного перерыва оставалось несколько минут, они думали, что не успеют сделать покупку.

– В магазине была только продавщица, – рассказывала девушка. – Мы заплатили за кольца и вышли. Наш мотоцикл стоял на противоположной стороне улицы, около кондитерской. Карел попросил меня подождать минутку, так как хотел еще что-то купить в автомагазине. Предложил мне, если я не против, подождать его в кондитерской. Но я осталась на улице. Я сидела на мотоцикле и смотрела в сторону ювелирного. Через несколько минут заметила, что в магазине находится мужчина. Он подошел к двери и прибил что-то сбоку, со стороны витрины.

– На какой высоте?

– На высоте ручки, может, чуть выше.

– Он вас видел?

– Наверное, нет. Но я его видела хорошо. Не прямо в лицо, а так… сбоку… да, с правой стороны. Мне показалось странным, что магазин закрывают таким необычным способом, но потом я подумала, что, видимо, сломался замок. Взглянула на часы: было двенадцать часов четыре минуты. Потом стала смотреть в другую сторону. Вскоре пришел Карел, мы поехали ко мне на завод, а после трех часов – домой.

– Как выглядел мужчина в магазине?

Девушка задумалась.

– Молодой. Не старше двадцати пяти.

– Волосы?

– Он был за дверным стеклом, там темновато. Я бы сказала, каштановые, прямые. Не блондин и не темноволосый. Лица, к сожалению, не рассмотрела. Худощавый.

– Как был одет?

– Я видела только, что он в рабочем халате. Обычный халат, с длинными рукавами, свободный, сзади хлястик. Кажется, синего цвета. Но сильно поношенный, цвет, можно сказать, грязно-синий.

– Когда вы находились в магазине, не слышали каких-нибудь звуков из задней комнаты, которые свидетельствовали бы о том, что там кто-то есть?

– Нет, не слышала.

– И продавщица ни с кем не разговаривала?

– Нет.

– Где вы стояли в магазине?

– У прилавка. Примерно посередине.

– Что у вас было на ногах?

Молодая женщина рассмеялась.

– Туфли. У Карела – коричневые на кожаной подошве, как положено по уставу. На мне – белые. Ну… уже не очень белые.

– Послушайте, вы совершенно уверены, что купили кольца именно во вторник? Не в понедельник или в среду?

Картак кивнул: правильный вопрос.

– Уверена, во вторник у меня был свободный день. И Карел в шесть часов вечера должен был ехать обратно в часть, он подтвердит это. А приехал он в понедельник.

Павла Вашова еще описала молоток, который она видела в руках мужчины, в общих чертах конечно, – попробуйте описать молоток, если вы видели его одну-две минуты, да еще через улицу. Однако она заметила, что рукоятка молотка, скорее всего, была светлой. Оперативники обошли в Странянах все магазины инструментов, пытаясь выяснить, не покупал ли кто в последние дни молоток. Безрезультатно. И все же девушка сообщила больше, чем все остальные опрошенные, вместе взятые. Она действительно видела убийцу, ее глазами увидела его и служба безопасности.

Когда Карел и Павла покупали кольца, убийцы, видимо, не было в задней комнате. Туда Ольга Краусова могла пустить только своего знакомого, а проверка установила, что среди ее знакомых не было молодых людей с такой внешностью. Значит, преступник вошел в магазин сразу после ухода солдата и девушки.

Жениха Павлы Вашовой тоже допросили по месту службы. Но он не сообщил ничего нового.