Текст книги "Перешагивая через Грань (СИ)"
Автор книги: Евгения Духовникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
Элис терпеливо ждала, пока все желающие выскажутся. Мало-помалу гомон голосов утих, и агенты нетерпеливо уставились на неё, жаждя объяснений. Встав из-за стола, Элис обошла кресло и положила руки на спинку, приготовившись к долгой, жёсткой и крайне сложной дискуссии. Что-то в самой глубине её души было против того, чтобы выкладывать вот так сразу всю правду. Но долг агента не оставлял ей иного выбора.
– Это перемирие – чистая формальность, – Элис выдержала паузу, убедившись, что её внимательно слушают. – На деле мы почти победили. Сейчас в наших руках козырный туз – "Сестрица Мэри", и Реверсайду нечего противопоставить нам. Нулевой отдел понял, что проиграл. Их предложение выглядит как мольба о пощаде.
Стараясь, чтобы в голосе не было лишних эмоций, она пересказала всё, что поведал ей Джон Стейтон, не упомянув только о том, где и когда состоялся их разговор. Когда она закончила, за круглым столом стало так тихо, как никогда ещё, пожалуй, не было в этом кабинете.
Элис обвела глазами присутствующих. Тайлер кашлянул, и все взгляды тут же обратились к нему, но он лишь слегка качнул головой, давая понять, что пока не готов высказаться. Элис посмотрела на старших агентов. Все они молчали, хмуро переглядываясь и явно думая об одном.
– Откровенно говоря, мне это не по душе, – неохотно нарушил молчание Роджер. – Но если выносить вопрос на голосование, я, пожалуй, воздержусь.
– А что скажет Сенат? И местные власти? – Артур почесал в затылке.
– Лично меня мнение Сената волнует в последнюю очередь, – отрезал Грейг. – Они понятия не имеют о наших проблемах. Пусть собирают налоги и ремонтируют дороги.
Кто-то засмеялся.
– И кстати, куда мы денем всех этих людей? – поддержала его Растель. – Перенаселение…
– Перенаселение грозит планете по достижении отметки в три миллиарда человек, – тут же вставил Питер. – Даже с реверсайдцами у нас получится всего один миллиард с хвостиком, так что о перенаселении говорить рано.
– Где один, там и два, – проворчал Артур. – А там и до трёх недалеко.
– То есть, Нулевой отдел хочет переложить на нас ответственность за жителей Реверсайда? – вскинул брови Артур. – Если мы согласимся – вся ответственность ляжет на нас; если откажемся – то же самое.
– Если мы откажемся, – вступил в разговор Кристофер, – всё может быть куда хуже.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Анабель.
Многие с недоумением уставились на Тайлера, но не все; кое-кто явно уловил его мысль. Артур помрачнел ещё больше и переглянулся с Растель, Питер прищурился и едва заметно кивнул.
– Разумеется, Стейтон сказал тебе только то, что тебе полагалось услышать. Держу пари, о самом важном он умолчал. Его задача – спасти свой мир, так? А способы… способы – дело десятое.
– О чём ты, Крис? – Элис внимательно посмотрела на Тайлера.
– Можно эвакуировать население к нам и потопить и без того тонущее судно, – задумчиво продолжал Кристофер. – А можно попытаться спасти Реверсайд. С помощью всё той же "Сестрицы Мэри". Всего-то и нужно – развернуть вектор движения энергии в противоположную сторону.
– Но "Сестрица Мэри" находится в нашем мире! – воскликнула Элис.
– Ну и что? Да, здание хорошо охраняется, но если Нулевой отдел бросит туда все силы, они смогут захватить его. Разумеется, Нулевой отдел не будет пытаться уничтожить Аверсайд – до тех пор, пока Аверсайд нужен им.
Элис захотелось расплакаться. Неужели Джонатан может быть столь лицемерен? Неужто он способен на подобное коварство? Сердце отказывалось в это верить, но голос разума, как жук-древоточец, методично подтачивал её уверенность.
– Всё это притянуто за очень длинные уши, – попыталась возразить Анабель. – Если Реверсайд вынашивает такие планы, зачем выходить на Элис с предложением перемирия?
– Дорогая моя, – менторским тоном сказал Тайлер. – Любые перемирия нарушаются на раз-два, – для наглядности он пощёлкал пальцами.
– Мне кажется, надо взять паузу, – предложил Артур. – Подождать. И посмотреть, как будут развиваться…
– Артур, мы не можем позволить себе ждать! – взорвалась Луиза. – Ты вообще слушал профессора Джонса? Это уже не голые гипотезы, это – факт: наши миры не могут более сосуществовать вместе. И время работает против нас! Либо оба мира погибнут. Либо один. Выбирай!
– Я полагаю, вариант запустить "Сестрицу Мэри" и спасти наш мир в принципе не рассматривается, – иронично заметил Джеймс.
– А ты готов взять на себя ответственность за гибель стольких людей? – Стюарт выразительно посмотрел на друга. – Лично я не готов. Кто готов, поднимите руки!
Луиза смерила его недовольным взглядом.
– Нашел время ёрничать!
– Мы же не изверги, – рассудительно заметил Роджер. – Что бы там они себе в Реверсайде не думали. Однако интересы нашего мира должны быть на первом месте.
– Элис, мы своё мнение высказали, – подытожила Луиза. – Голосовать бессмысленно: очевидно, что у нас нет выбора.
– Да, нужно что-то решать, – поддержал её Кристофер.
Солнце клонилось к закату. За последние сутки буря улеглась, но вместе с морозом на город спустился густой туман. Слабый ветерок колыхал за окном заиндевевшие кленовые ветки.
В напряжённом молчании, сменившем жужжание голосов, Элис осознала простую истину: все они сейчас ждут её решения. Ибо последнее слово за ней.
Прежде чем заговорить, она несколько раз глубоко вздохнула. Пентаграмму на ладони саднило.
– Даже если Нулевой отдел ведёт нечестную игру и вынашивает запасной план, – раздельно проговорила Элис, – мы не будем играть не по правилам. Мы не поступим подло и не нарушим договорённости. Сегодня же мы подпишем перемирие с Реверсайдом. Незачем это откладывать. Я объявляю совещание закрытым. Нам предстоит очень много работы.
Конечно, Джонатан не стал дожидаться её прямо в зале для переговоров – это выглядело бы слишком вызывающе, – так, словно он поторапливает её. Но очевидно, что реверсайдские агенты, дежурившие возле Зеркала в переговорную, были предупреждены, – как только Элис в сопровождении Кристофера и Роджера вошла внутрь и оказалась на нейтральной территории, один из часовых кивнул, пробормотав дежурное приветствие, а другой что-то поспешно сказал своему напарнику и скрылся в Зеркале.
Джон Стейтон появился буквально через минуту. Он тоже был не один. С ним было двое: пожилой сухопарый мужчина, имени которого Элис не помнила, и Леонард.
– Надеюсь, добрый вечер, – сказал Джонатан.
– Надеюсь, добрый, – в тон ему ответила Элис.
Она заметила, что Джонатан настойчиво пытается поймать её взгляд, и почувствовала, что краснеет. К счастью, ни Тайлер, ни Роджер этого не заметили, а если и заметили, то списали это на разряжённый воздух нейтральной территории и волнение, вполне уместное в контексте ситуации.
А вот от внимания Леонарда, похоже, не укрылось состояние Элис. Девушка с опаской покосилась на друга Джонатана, в который раз ловя себя на том, что этот агент одним своим видом внушает ей необъяснимый страх.
Не без труда справившись с собой, она слегка кашлянула и первой нарушила молчание.
– Я правильно понимаю, что ваше намерение заключить перемирие всё ещё в силе?
– Совершенно верно, – кивнув, Джонатан положил на поверхность стола чистый лист бумаги.
Элис взволнованно покосилась на Роджера, и тот ответил ей едва заметным кивком. Раньше она лишь присутствовала при подобной церемонии – ещё когда Реджинальд возглавлял Департамент. Теперь же ей предстояло произвести сие действо самой.
Немного нервничая, она положила руку – ту, что с пентаграммой на бумагу ладонью вниз, другую же руку протянула вперёд. Сняв перчатки, Джонатан сделал то же самое. Когда их руки соприкоснулись, над бумагой вспыхнуло голубоватое свечение.
– От имени Департамента внешней разведки Аверсайда, я, Элисон Мейнфорд, будучи в здравом уме и трезвой памяти и в присутствии двоих свидетелей выражаю свою готовность заключить перемирие, настоящим подтверждая искренность и недвусмысленность своих намерений.
Едва закончив фразу, Элис почувствовала, как пентаграмма пробудилась, ожила, и по девственно-чистой белизне бумаги поползли во все стороны тонкие светящиеся линии, вырисовывая замысловатый асимметричный узор. И по мере того, как её контрагент произносил свою часть текста, линии от его ладони заполняли лист, соединяясь, пересекаясь, переплетаясь с линиями Элис.
Они говорили долго, дополняя друг друга, а линии продолжали прокладывать себе путь, так, что под конец на бумаге буквально не осталось живого места.
И все это время – Элис нутром чувствовала это – Леонард не сводил с неё пристального взгляда своих холодных глаз. Но стоило только Элис повернуть голову в его сторону, как он моментально отвёл взгляд и отрешённо уставился в сводчатый потолок.
Впрочем, у Элис сейчас не было времени раздумывать о странностях, связанных с этим человеком: её душа была полна тревог из-за только что заключённого перемирия. Ведь она ни на минуту не забывала: Джонатан по сути своей был и остаётся её врагом, и никакие мирные договоры не превратят врага в друга. Да и мысли её коллег подлили масла в прожорливый огонь сомнений.
Право, не до Леонарда сейчас.
Элис вытащила из внутреннего кармана тонкую авторучку в красном металлическом корпусе – подарок отца на совершеннолетие, и положила её на стол.
– Подписывайте.
Согласно порядку, свидетели договора должны были поставить свои подписи на документе.
Первым свой автограф оставил Роджер, затем – Кристофер, потом настала очередь реверсайдских агентов.
– Нам нужна неделя, чтобы поставить в известность правительство и решить связанные с этим вопросы, – сказал Джонатан, вставая из-за стола. – После этого мы встретимся, чтобы обсудить детали.
– Договорились, – кивнул Кристофер. – Думаю, мы займёмся тем же самым.
– Именно, – Элис покосилась на своих агентов. – Ах, да. Ручку верните. Она мне дорога как память.
* * *
Плотно утоптанный снег громко скрипел под ногами. В отличие от столицы, в мелких провинциальных городках вроде Айзенбурга снег почти не чистили, он слёживался до плотности льда, так что на некоторых участках мостовая превратилась в самый настоящий каток.
Дорога вильнула вправо, и за поворотом показался искомый дом – нарядное здание эпохи позднего модерна с огромными панорамными окнами и пышной лепниной на фасаде. Засыпанный снегом по самую крышу, особняк походил на замок сказочного чародея, а каменные изваяния драконов у ворот лишь усиливали это сходство.
Элис ускорила шаг. Ещё сегодня утром она и помыслить не могла, что не пройдёт и суток, прежде чем она окажется дома и сможет обнять своего отца, но после того, как она чуть не сломала себе зуб, перепутав карандаш с хлебной соломкой, Анабель настояла на том, чтобы Элис взяла отпуск на несколько дней и навестила своих родных.
Вспомнив неколебимую твёрдость, появившуюся на лице Анабель, Элис не удержалась от смеха.
– Перемирие заключено. А встреча с реверсайдцами только через неделю, – убеждала её Анабель. – Поверь мне, ничего не случится, если ты немного отдохнёшь.
Элис открыла рот, чтоб возразить, и неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но Роберт, оказавшийся рядом, неожиданно горячо поддержал Анабель, и под двойным натиском Элис сдалась. К тому же, если прежде ей нужно было бы потратить сутки, чтобы пересечь полмира, то теперь, как глава Департамента внешней разведки она имела право на особые преференции и могла заказать цепочку порталов.
– Да, права древняя пословица: у любого положения есть свои плюсы, – глубокомысленно заметила Элис, выйдя из последнего портала на Фонтанной площади, в полумиле от дома лорда Мейнфорда. – Представляю, как удивится отец. Особенно если учесть, что завтра – его именины.
Разумеется, порталы наводила не она сама – этим занимались работники транспортной службы. Открыть сорок семь порталов подряд она, может быть, и смогла, но это отняло бы все её силы. А так Элис почти не чувствовала усталости – разве что голова немного кружилась от перепадов атмосферного давления.
Осторожно погасив защитный экран особняка, призванный сигнализировать о появлении визитёров, Элис поднялась по ступеням крыльца и отворила входную дверь.
Где-то в глубине дома звякнул колокольчик, послышались шаги. Элис с наслаждением втянула воздух, вдыхая тёплый аромат свежей выпечки, корицы и домашнего уюта – она почти успела позабыть этот запах.
– Элис? Моя Элис? – лорд Генри возник в холле, но секундное замешательство на его лице почти сразу сменилось неподдельной радостью. – Ты ли это? Я не могу поверить своим глазам… Неужели среди всех своих государственных дел ты нашла время навестить семью?..
Элис виновато улыбнулась. В голосе отца мелькнули нотки сарказма, но она видела, что он искренне рад её приезду.
– Привет, пап, – она протянула ему коробку, в очертаниях которой без труда угадывался внушительных размеров торт. – Это… к чаю.
– Элис! Ты вернулась! – громкий радостный крик младшей сестры заглушил окончание фразы, а в следующее мгновение Элис крепко обнимала девочку.
– Люси, какая же ты стала большая! Папу слушаешься?
– Элис, скажи, что ты надолго, пожалуйста, скажи! Пообещай, что ты останешься на праздник!
– Эээ… – Элис подняла голову и встретилась взглядом с лордом Генри. – Конечно, конечно, останусь. Как же я могу пропустить такое знаменательное событие?
– Я вырасту и стану как Элис, – на полном серьёзе заявила Люси часом позже, когда они уже сидели за столом в гостиной, рядом с жарко натопленным камином.
– Неужели? – лорд Генри рассмеялся. – Ты же хотела стать актрисой, если я не ошибаюсь.
– А разве не путешественницей? – возразила Элис.
– Это было давно, в детстве, – важно сказала Люси, и Элис с трудом смогла сдержать улыбку. – А теперь я уже взрослая, и хочу заниматься действительно полезным делом. Например, сражаться с пришельцами и защищать от них людей. Как Элис.
– По-твоему, я этим занимаюсь? – Элис как раз хотела глотнуть чаю, но поперхнулась и закашлялась. – Пап, что ты ей наговорил? – она повернулась к отцу.
Лорд Генри пожал плечами.
Люси продолжала восторженно тараторить о том, какое, по её мнению, великое и ответственное дело возложено на плечи Элис, как один из колокольчиков, висевших над камином, качнулся и мелодично звякнул.
Элис вдруг охватило необъяснимое предчувствие, что сейчас произойдёт нечто из ряда вон выходящее. А по вмиг посерьёзневшему лицу отца она поняла: он тоже ощущает неординарность ситуации.
– Ты ждёшь гостей? – спросила Элис.
– Не сегодня… – лорд Генри озадаченно нахмурился.
– А, должно быть, это миссис Пристли или…
– Нет. Я дал всем домашним недельный отпуск. Может, это по твою душу?..
– Вряд ли. Анабель клятвенно обещала не беспокоить меня эти дни, но в случае какого-либо форс-мажора она тут же бы позвонила, – Элис продемонстрировала коммуникатор. – Только на телефон, не в дверь.
Колокольчик всё не умолкал, и Элис решительно встала из-за стола.
– Кто бы это ни был, надо открыть и выяснить, что…
– Нет-нет, сиди, – запротестовал Лорд Генри, вслед за Элис поднимаясь на ноги. – Я сам.
Он уже сделал шаг к дверям, как их створки бесшумно распахнулись.
В дверном проёме стояла женщина. На ней было длинное серое пальто, отороченное мехом на рукавах и подоле. Её белокурые, слегка вьющиеся волосы выбивались из-под головного убора и волнами ниспадали на плечи.
От потрясения Элис не сразу пришла в себя.
Она узнала эту женщину.
Не могла не узнать. Пусть младенческие воспоминания истерлись из памяти, а во сне ей так и не удалось толком разглядеть лицо Розали Файтфулл.
– Этого не может быть, – заикаясь, прошептала она. Глаза отчего-то защипало.
Судя по всему, лорд Генри тоже узнал её – хотя со времени расставания минул не один год.
Нетвердой походкой он пересёк разделявшее их расстояние, не обратив внимания, что чашка, которую он держал в руках, выскользнула из ставших непослушными пальцев и разбилась вдребезги, залив пушистый ковер крепким чёрным чаем.
– Родная моя… Я ждал этого мгновения всю жизнь.
Глава девятнадцатая. Дело пахнет просроченным керосином
Элис вдруг обнаружила, что очертания гостиной стали мутными и расплывчатыми, и поспешно сморгнула навернувшиеся на глаза слёзы.
Густое напряжённое молчание достигло такой концентрации, что его можно было резать ножом, как заливное из судака. Но эта тишина длилась ровно столько, сколько лорду Генри понадобилось, чтобы приблизиться к нежданной гостье и дрожащей рукой дотронуться до её руки.
– Я знал… Я молился… Я верил… Родная моя… Скажи, что это не сон. Скажи, что ты не призрак…
"Призрак". Элис вздрогнула. У неё промелькнула мысль, что это – всего лишь личина Розали, а не сама Розали. Но, вспомнив, что отец окружил дом защитным барьером, она признала несуразность своего предположения.
Однако про Элис нельзя было сказать, что жизнь её ничему не учит. В памяти ещё были слишком свежи события недавнего времени.
"Хамелеоны способны создавать столь искусные личины, что легко могут пройти любые проверки".
Элис решительно шагнула вперёд.
– Если вы действительно та, за кого себя выдаёте, докажите это, – тихо, но твёрдо произнесла она.
– Элис, о чём ты… – начал лорд Генри, но осёкся.
Розали мягко улыбнулась.
– Узнаю свою Элис, – Она протянула руку к медальону, висевшему на шее лорда Генри. В то же мгновение медальон вспыхнул ровным красноватым свечением.
Элис почувствовала, как к горлу подкатил комок.
– Факсимильный амулет подчиняется только своему хозяину, – прошептала Розали. – А ты хранил моё факсимиле все эти годы?
Лорд Генри издал какой-то странный звук – то ли смешок, то ли всхлип, и заключил её в объятия, а через мгновение к ним присоединилась и Элис.
Некоторое время эмоции всех троих были так сильны, что не оставляли места ничему, даже словам. В самом деле, ведь слова – всего лишь обёртки, фантики, в которые люди облачают свои чувства и мысли; когда же души так близки, что понимают друг друга без помощи условностей и символов, слова становятся не нужны.
– Так долго… – шептал лорд Генри. – Столько лет, столько долгих лет тебя не было рядом… И вот… ты вернулась…
– Я буду просить у тебя прощения за каждый день и каждую минуту, что ты вынужден был коротать в одиночестве. – голос Розали был полон неподдельного раскаяния.
– Обещай мне, что ты никогда больше меня не оставишь… Что мы будем вместе, что бы ни случилось…
– Конечно, дорогой. Обещаю.
– Обещай, что ты не исчезнешь…
– Никогда…
Элис разрывалась между желанием сидеть вот так, у камина, обнимая отца и мать, воссоединившихся после долгой разлуки, и желанием как можно незаметнее сбежать наверх, прихватив с собой Люси.
Кстати, о Люси…
Элис вдруг осознала, что вместе с ними в этой комнате находится ещё один человек, доселе скромно хранивший молчание. Она подошла к сестре и обняла её за плечи. Люси вздрогнула и прильнула к Элис, не отрывая глаз от Розали. Девочка глядела на неё так, словно та была феей из далёкой страны – прекрасной, восхитительной, волшебной. Впрочем, толика правды в этом имелась.
– Давайте пить чай, – громко сказала Элис. – Думаю, никто не будет возражать, если торт не доживёт до завтрашних именин и будет съеден сегодня. Ведь у нас появился такой подходящий повод. А завтра я схожу за новым.
Отец и мать одновременно посмотрели на Элис, затем – на Люси.
– Я… должен тебе кое в чём признаться… – запинаясь, начал лорд Генри. – Это… длинная история…
– Нет-нет, это мне нужно тебе признаться кое в чём, – перебила Розали. – И, позволь, я буду первой.
Элис показалось, что её мать смущена и взволнована – впервые с того момента, как появилась сегодня в их доме.
– Ты считаешь меня святой… – сбивчиво заговорила она. – Но это не так. И всё же я обязана открыть тебе правду, пусть даже я рискую навлечь на себя этой правдой твой гнев, непонимание и… и ненависть.
Розали сконфуженно покраснела и опустила взгляд вниз, уставившись на колени.
– В тот день… Эльвинг настоял, чтобы я покинула Аверсайд. Меня преследовали агенты нашего мира из-за моего дара находить общий язык с фэрлингами. Поэтому я невольно навлекала опасность на всех, кто находился рядом. Долгие годы я скрывалась в безлюдных землях Реверсайда. Эльвинг помогал мне прятаться. Мне повезло: меня не нашли. Но однажды я не выдержала… Я… словно была не в себе. Я сбежала от Эльвинга, нашла Мост и проникла в ваш мир. Я добралась до Маунтин-Парка, – она судорожно перевела дух. – Но угроза, что меня могут выследить, всё ещё существовала. Я не осмелилась явить свой истинный облик. Я использовала личину девушки по имени Пенелопа Уайтхолл. Генри… Мать Люси не умерла. Люси – моя дочь.
– Ты – моя мама? – изумилась Люси.
Элис тихо охнула. Она помнила ту историю: застенчивая и немногословная деревенская скромница, тихая свадьба без гостей и единокровная сестра, скрасившая жизнь лорда Генри, когда она, Элис, покинула отчий дом, став взрослой.
– Я – не хамелеон, конечно, – Розали неловко рассмеялась, отбросив назад длинные пряди волос. – Я и с личиной-то особо не возилась. Ну, то есть, мне приходилось заботиться о том, чтобы оставаться неузнанной… Помнишь, как раз в месяц я куда-то пропадала? Для того, чтобы постоянно находиться в другом обличье, нужна энергия, а я ведь не могу использовать энергию этого мира. Мне нужно было заряжать факсимиле; неподалеку от Маунтин-Парка был проход в Реверсайд… Да это всё неважно. Ты полюбил её, потому что подсознательно чувствовал, что это я! А я… Я всего лишь хотела быть рядом с тобой… и с Элис. Но фэрлинги всё поняли. И, разумеется, рассказали Эльвингу. Он был в ярости, когда узнал, что я натворила. Да я и сама понимала, что повела себя глупо и безрассудно. Но это безрассудство – лишь следствие моей безграничной любви. Эльвинг объяснил, что, вмешавшись в судьбу, я сделала ошибку. Настоял, чтоб я немедленно вернулась в Реверсайд. Инсценировал мою смерть и помог скрыться.
Лорд Генри сидел недвижно, словно каменное изваяние.
– Ты хоть понимаешь, сколько лет я изводил себя угрызениями совести, думая, что изменил тебе? А я ещё считал себя виновным в смерти несчастной Пенелопы!
– Пойми, – взмолилась Розали, – я не могла иначе. Находясь в своем истинном облике, я бы подвергала опасности и Элис, и тебя.
– Но тем не менее, сейчас ты здесь, – продолжал лорд Генри. – Значит ли это, что ситуация изменилась?
– Да, это так.
Все четверо синхронно повернули головы к дверям, а Люси испуганно взвизгнула.
Плотно прижав крылья к спине, в гостиную вошёл фэрлинг. На густой алой шерсти благородного существа плясали золотистые блики от каминного огня.
– Люси, всё в порядке, – скороговоркой прошептала Элис. – Он тебя не обидит. Ведь правда, Эльвинг?
– Знайте: этого не должно было произойти, – фэрлинг сурово воззрился на сидящих за столом. – Но над некоторыми обстоятельствами бессильны даже фэрлинги. Вы правы, ещё совсем недавно всё было иначе, но сейчас опасности, исходящей от агентов Нулевого отдела, больше нет. Таких, как Роуз, уже не преследуют в Реверсайде. Но это – лишь верхушка айсберга. Дело не в Роуз. Дело в Элис.
– Что он говорит? – прошептал лорд Генри.
– Впрочем, теперь даже я засомневался в правильности выбранного пути. Хитросплетения судеб столь сложно поддаются расчётам… – Эльвинг скорбно покачал головой. – Я надеюсь только, что мне не придётся пожалеть, что я не вмешался и не остановил Роуз, пока ещё не было поздно.
– Может быть, ты всё-таки расскажешь мне, почему ты должен был помешать моим родителям быть вместе? – Элис прищурилась. – Что есть такого, чего знают фэрлинги и не знаю я? Не хочешь отвечать мне, ответь моей матери, с ней вы знакомы ближе.
– Ты не понимаешь, чего просишь. Есть вещи, о которых не говорят.
– Да-а? – взорвалась Элис. – Это какие же?! Из-за каких таких грандиозных вещей женщина и мужчина, которые любят друг друга, вынуждены провести в разлуке четверть века, а их младшая дочь всё детство должна считать, что её матери нет в живых, и оставлять цветы на могилке, которая в действительности – не больше чем клумба?
– Элис, что ты говоришь?! – Розали вскочила на ноги, испуганно глядя то на фэрлинга, то на Элис.
– Всё в порядке, Роуз, – успокоил её Эльвинг. Он ткнулся лбом в ладонь Розали и заговорил так, чтоб его слышала только она. – Твоя дочь имеет полное право злиться на меня. Ведь я не желаю ей добра. Я желаю добра миру, а не ей, – с этими словами он развернулся и покинул дом. Из коридора донёсся звон стекла – видимо, фэрлинг не вписался в поворот и задел одну из хрупких безделушек, из тех, что были расставлены на полках и комодах.
– Что он сказал? – настойчиво повторил лорд Генри. – Я смог разобрать только ваши имена, и всё.
Розали невозмутимо улыбнулась.
– Пожелал нам приятного аппетита.
Следующий день Элис провела, бродя по заснеженным улицам Айзенбурга. Благоразумно рассудив, что её родителям сейчас нужно побыть наедине, она нарочно встала пораньше и, никем не замеченная, вскользнула из дома, прихватив в кармане пару бутербродов. К тому же, ей самой хотелось побыть в одиночестве и привести мысли в порядок, а неторопливая пешая прогулка подходила для этого как нельзя лучше.
Холодное зимнее солнце, с утра показавшееся было из-за туч, к полудню вновь скрылось из виду; небо налилось густой снежной тяжестью, готовой вот-вот обрушится на город новыми снегопадами.
Всё-таки Анабель – превосходный интуит, подумала она. Кристоферу, Луизе, да чего уж греха таить, ей самой до неё как до Луны. Ведь это именно Анабель настояла на том, чтобы она оставила на время дела и поехала навестить отца.
Улочка за улочкой девушка набирала круги по Старому городу, то почти останавливаясь, то вновь ускоряя шаг.
Значит, Люси – её родная сестра, а не единокровная, как она считала раньше? Ну и что это меняет для неё? Да, по большому счёту, ничего. А вот для Люси изменится многое.
Она срезала путь, пройдя наискосок через небольшой сквер. Поскольку пространство сквера использовали, чтобы сгребать снег, Элис пришлось форсировать сугробы высотой в человеческий рост.
А Пенелопы Уайтхолл, оказывается, и вовсе никогда не существовало…
Элис напряглась, пытаясь вспомнить робкую скромную девушку, неожиданно для всех покорившую сердце её отца, – и не смогла. События тех лет словно бы изгладились из памяти, оставив лишь лёгкое, едва ощутимое послевкусие.
Интересно, то, что её мать объявилась сразу после попытки Элис разыскать её в Реверсайде, – совпадение или нет?
У ларька, торговавшего пирожками с разнообразной начинкой, девушка задержалась на минутку, не устояв перед искушением заморить червячка, перекусив свежеиспечённой ватрушкой с творогом.
А вот поведение Эльвинга – то, над чем действительно стоило задуматься. Она ясно уловила вчера: фэрлинг что-то сказал Розали так, чтобы Элис этого не услышала.
Она давно поняла: фэрлингам известно о ней что-то такое, что ей самой почему-то знать не положено.
Элис повернула в безлюдный переулок, невольно вспомнив, как вечность назад она вот так же гуляла по городу после зимней сессии. Правда, тогда она была не одна, а в окружении шумной толпы однокашников, и они с присущим студентам размахом отмечали окончание экзаменов.
– Если фэрлинги скрывают некие… факты, – она принялась рассуждать вслух, – значит, у них есть на то причины, и более чем серьёзные. Значит ли это, что фэрлинги видят какие-то варианты будущего? Но ведь будущее не предопределено – это каждому ребёнку известно. И, даже если так, какая роль во всём этом отведена мне?
Элис вспомнила недавно подписанное соглашение о перемирии. Один из миров выживет. Ценой другого. И если это – единственно возможный путь, значит, фэрлинги не станут препятствовать.
"А если нет, что тогда?"
Её мысленный диалог с самой собой был прерван самым бесцеремонным образом: кто-то незаметно подкрался к ней сзади и что есть силы толкнул в снег.
– Заходи с другой стороны, – произнёс мужской голос. – Не дай ей удрать.
Подняв голову, Элис обнаружила, что окружена: парней было четверо, на вид – не старше неё, но все – без перчаток, и у каждого на кончиках пальцев трепетало искристое свечение – снятая с предохранителя энергия.
– Симпатичная, – сказал один.
– Ты же предпочитаешь блондинок, – ответил ему другой. – Эй, ты! – последнее уже было адресовано Элис. – Бабки гони. Да смотри, без фокусов.
Элис рассмеялась, утирая лицо от снега.
– Это, что, ограбление?
– А ты хочешь чего-то большего? Смотри, можем организовать.
Все четверо громко загоготали.
Элис пошарила по карманам. Как нарочно, во внутреннем кармане обнаружилось несколько реверсайдских банкнот.
– Такие подойдут? – осведомилась она, показывая банкноты грабителям.
Один из них тут же выхватил деньги.
– Это что за… Странные они какие-то. Юбилейные, что ли? – парень провёл над одной из купюр ладонью, всматриваясь в водяные знаки. В воздухе запахло озоном.
Элис глядела на эту сцену, склонив голову набок и скрестив руки на груди. Однако, отметила она, главарь уличной банды неплохо подкован, если умеет проверять купюры на подлинность с помощью ультрафиолета.
– Ну, вы скоро? – деловито осведомилась она.
– Куда же ты спешишь, крошка? – главарь убрал деньги за пазуху и осклабился. – Мы ещё не закончили.
Повинуясь условному знаку, трое других подтянулись ближе, сжимая кольцо.
– Вчетвером на одного, – Элис укоризненно покачала головой. – Как не стыдно, а?
Перчатки на её руках вспыхнули и мгновенно обратились в пепел. Элис сердито посмотрела на обожжённые руки.
– Девчонка маг, – сказал кто-то.
– Сам вижу, не слепой, – огрызнулся главарь. – Тем хуже. Посмотрим, на сколько тебя хватит, малышка.
Элис моментально раскусила стратегию грабителей: создав простенькие защитные барьеры, парни теснили её к ближайшей стене, чтобы подобраться вплотную и оглушить. Ради интереса Элис бросила в них парочкой огненных шаров, затем попробовала молнию и гравитационный заряд – но эти удары их защита исправно отразила. Снег на земле под ними растаял до асфальта.
Какое-то время она притворялась, что поддаётся, но вскоре её это наскучило. В конце концов, любой благоразумный человек успел бы сообразить, что зря затеял драку, и быстренько сделал бы ноги.
– Не люблю неравный бой, – поморщилась Элис. – Но вы, ребята, не оставляете мне выбора.
Удар был такой силы, что с деревьев в сквере неподалёку осыпался весь снег, а припаркованный на соседней улице турбомобиль истошно завопил, решив, что его угоняют. Трое бандитов отлетели метров на десять, застряв в сугробах, четвёртого припечатало к стене.
– А я думала, в Айзенбурге мне будет скучно, – хмыкнула Элис, отряхивая пальто.
В крови бурлил адреналин. Впрочем, рассудив, что приключений ей на сегодня достаточно, Элис повернула к дому.
