Текст книги "Перешагивая через Грань (СИ)"
Автор книги: Евгения Духовникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)
– Не переживай, пап, у меня есть всё, что нужно, – Элис почувствовала, что краснеет, и поспешила перевести разговор на другую тему. – Ты приехал один? Или Люси с тобой?
– Один, – отец кивнул. – Я здесь по делам. Наш управляющий посоветовал мне избавиться от лишних активов и вложить всё в ценные бумаги. Недвижимость в Грейстоуне нынче сильно упала в цене, но, я полагаю, господин Шоунсон прав. Эти дома не приносят сейчас ничего, кроме расходов… – он замолчал и улыбнулся. – Впрочем, тебе это вряд ли будет интересно. Давай лучше пообедаем. Суп будешь?
Элис молча опустилась за стол, где уже стояли тарелки с дымящимся обедом.
– А что на второе?
– Рыба под белым соусом, – Генри с аппетитом потянул носом и взял салфетку. – Элис, поешь.
Звякнул дверной колокольчик, и в помещение вошли три или четыре человека, – очевидно, они каждый день обедали здесь, потому что лишь кивнули официанту и, бросив несколько слов, прошествовали в дальний угол.
Элис вяло ковырнула вилкой рыбное филе. Есть совершенно не хотелось, но, чтобы не расстраивать отца, она поневоле принялась за обед.
– Как дела в Маунтин-парке? Как Люси?
Отец поднял на неё взгляд, его плечи чуть дрогнули.
– Надеюсь, всё хорошо? – настойчиво спросила Элис.
– Люси в Айзенбурге, с миссис Пристли и домашними. Нам пришлось покинуть Маунтин-парк на время.
– На время? – повторила Элис с растущим беспокойством.
– В нашем поместье сейчас… небезопасно, – негромко произнёс лорд Генри. – Как и повсюду в горах. Впрочем, я уверен, Элис, что это ненадолго. А в Айзенбурге не так уж и плохо. Я подыскал милый особнячок в самом центре, в Старом городе. Люси там нравится… Да и мне тоже.
Видно было, что отец лукавил, – причём очень неумело.
– Что случилось в поместье? – просипела Элис. – Спектралы, да?
– Если б только они, – Генри помрачнел. – Я думаю, эти твари выползли из горных расселин. Преотвратнейшие существа. Они похожи на гигантских спрутов, но, в отличие от спрутов, могут преспокойно обходиться без воды. Никогда прежде не видел ничего подобного, даже в годы службы.
Элис моргнула. Отец редко говорил о своём героическом военном прошлом.
– Днём эти малоприятные создания стараются не попадаться на глаза, – продолжал Генри. – А по ночам выбираются из своего укрытия и подходят вплотную к хуторам. Даже электричества не боятся, – а ведь по-хорошему должны были бы чуять магию. Нашим защитным экраном поджарило одного такого, – он с отвращением поморщился. – Представь себе копчёные щупальца в двадцать ярдов длиной…
Элис закашлялась от отвращения.
– Впрочем, всё это позади, – поспешил успокоить её отец, нервно теребя свои карманные часы. – Никто не пострадал, к счастью.
– А твои фэрлинги?
– Улетели в холмы, – лорд Генри вздохнул. – Сейчас ни в поместье, ни на хуторе никого нет: все перебрались в посёлки покрупнее. К тому же, в Айзенбурге гораздо безопаснее – там ведь нет гор.
"Сначала стала расти мерность пространства, начались перебои в энергоснабжении, из-за взрывов станций повсюду радиация и пространственно-временные аномалии, ретрансляторы связи не справляются с помехами, спектралы наводнили города, а теперь ещё и это!"
– Равновесие миров нарушено… – хмурясь, прошептала Элис, словно разговаривая сама с собой. – А Нулевой отдел ещё и деактивирует Зеркала.
– Что?
– Ничего…
Лорд Генри пристально посмотрел дочери в глаза.
– Во что ты ввязалась, Элис? – требовательно спросил он. – Почему я не в курсе твоих дел?
– Ты о чём? – она спрятала руки под стол, невинно улыбнувшись.
– И что это на тебе? – Генри скользнул взглядом по серебряным галунам на обшлагах рукавов, по семиконечным звёздам на погонах, по толстой цепочке двойного плетения, протянутой через верхнюю пуговицу пиджака к карману, на котором красовалась нашивка в виде двуглавого дракона. – Что за маскарад?.. – он осёкся. – Ты…
Задним умом Элис сообразила, что на ней – агентская униформа.
– Папа, ты только не волнуйся, пожалуйста, – быстро проговорила она. – У меня абсолютно всё в порядке.
– Я вижу, – отец кивнул. – Научные исследования, значит? И когда ты собиралась поставить меня в известность, что ты – агент ДВР?
– Научными исследованиями мы тоже занимаемся! – возмутилась Элис. – К тому же…
– Ты лгала мне! – вскричал лорд Генри, от волнения роняя часы в тарелку с недоеденным супом. – Почему?
– Ты знаешь, почему! – воскликнула Элис запальчиво. – Мы работаем в условиях строжайшей секретности. Нам нельзя болтать о наших делах направо и налево. Это не просто глупый запрет. И потом, я не одна. У меня есть друзья. К тому же, со мной Лори и Роберт. И Отто.
– Ах, так значит, Отто обо всём знал?! Ну ладно, с ним я после поговорю… Твой Роберт, говоришь, тоже? Прекрасно, просто прекрасно! Все всё знают. Один я не в курсе, чем занимается моя старшая дочь!
– Меньше знаешь – крепче спишь, – буркнула Элис, принимаясь за гарнир. – И вообще, я прекрасно могу позаботиться о себе сама. Кому, как не тебе это знать.
– Девочка моя, неужели ты не понимаешь, я беспокоюсь о тебе! – лорд Генри всплеснул руками. – Если с тобой что-нибудь случится, – он побледнел, словно позволил себе вообразить на мгновение, что именно может случиться с Элис. – Дай мне слово, что не будешь вести себя безрассудно!
– Я и так не веду себя безрассудно, – пробубнила она с набитым ртом. – Тем более что сейчас я почти не вылезаю из лаборатории. Что со мной может случиться в обществе циркулей, логарифмических линеек и профессора Джонса? Разве что кофе на чертежи пролью – да, за это он меня по головке не погладит.
"Если не принимать в расчёт периодические силовые операции и десанты в Реверсайд, то эти слова – чистейшая правда", – додумала она.
– Ох, Элис…
– Пап, всё в порядке. Честно, – Элис полезла в карман и вдруг нащупала клочок бумаги с оттиском печати миссис Браун. Точно, печать! Она ведь совсем забыла о ней.
– Лучше взгляни вот на это, – Элис положила бумажку на стол. – Похоже на фамильный герб. Ты же знаток геральдики. Можешь определить, кому он принадлежит?
Лорд Генри вынул очки и водрузил их себе на нос.
– Хм-м, – протянул он задумчиво. – Сложно сказать. Нечто подобное, помнится мне, фигурировало на древнем гербе герцогского дома Ренделлов, но там не было такой птицы. Честно говоря, я никогда не сталкивался с подобным рисунком. Кто это? Аист? Журавль? И вообще, где ты его взяла?
– Моя квартирная хозяйка, миссис Браун, носит его, не снимая. Печать спрятана в перстне, – пояснила Элис. – Вчера она его обронила…
"И потеряла память, а вместе с ней и рассудок", – закончила она про себя, а вслух добавила:
– Она сказала, что это фамильная драгоценность.
– Любопытно, любопытно, – пробормотал лорд Генри, продолжая внимательно изучать оттиск.
– Вот только миссис Браун не очень-то похожа на представительницу древнего знатного рода, – с сомнением протянула Элис, покачав головой.
– Может быть, Отто что-либо знает?.. – предположил её отец. – Будь добр, Рональд, позови господина Риттендорфа, – последняя просьба была адресована официанту.
Хозяин кофейни разглядывал изображение минут пять, прежде чем заговорить.
– Не хочу тебя огорчать, Элис, – сказал он, наконец, – но скорее всего, это – просто сувенирная печать. В Скайленде нет рода с таким гербом.
– Ты уверен, Отто? – не унималась Элис.
– Абсолютно.
* * *
Двумя часами позже Элис стояла на мраморном полу головного столичного отделения национального банка.
– Добро пожаловать, леди Мейнфорд.
Услышав свою фамилию, девушка невольно вздрогнула и огляделась, но, к счастью, кроме неё, в холле никого не было.
Молодой клерк одарил её заискивающей улыбкой и распахнул дубовую дверь.
– Прошу вас, проходите в кабинет.
Элис опустилась в белое кожаное кресло.
– Я сейчас позову вашего менеджера, – паренёк угодливо поклонился и юркнул за дверь.
В кабинете было прохладно, даже холодно. Громко тикали напольные часы. Элис нетерпеливо барабанила пальцами по полированной поверхности стола, стараясь попадать в такт часам и злясь, когда выбивалась из ритма. Она не любила ждать.
Минут пять спустя появился сотрудник банка.
– Добрый день, леди Мейнфорд, – мужчина вежливо поздоровался с Элис, расплываясь в такой же неискренней, натянутой улыбке. – Чем обязан вашему визиту?
– Я хочу обналичить эту карту, – девушка бросила на стол золотистый пластиковый прямоугольник. – Прямо сейчас.
– Отлично, – он уселся за стол и застучал по клавишам. – Сколько бы вы хотели снять?
– Всё, – ответила Элис, не переставая выбивать пальцами дробь. – Крупными купюрами. И желательно побыстрее.
– Прошу прощения, мисс, но это невозможно, – не переставая улыбаться, прогудел банковский работник. – Новый закон, вы же знаете.
– Что? – не поняла Элис. – Что ещё за закон?
– Для всех без исключения счетов введён лимит на снятие наличных. Видите ли, в этом месяце вы уже исчерпали свой лимит, – он состроил скорбную гримасу. – Мне очень жаль.
– Вы хотите сказать, – с недоверием переспросила Элис, – Что я не могу потратить свои собственные деньги?
– Боюсь, что да. Это распоряжение Сената. Леди Мейнфорд, я с радостью помог бы вам, поверьте, но банк не может идти против закона, а уж я – тем более. Я ведь всего лишь рядовой сотрудник.
– Понятно.
Элис поднялась на ноги, отчего-то ставшими ватными, и сунула бесполезный кусок пластика во внутренний карман.
– Могу я чем-нибудь ещё быть вам полезен?
– Нет… Пожалуй, нет… – Элис взялась за ручку двери. – Простите, что побеспокоила вас напрасно.
Ступени крыльца, тротуар, перекрёсток… Элис шагала по улице, как во сне. Суровая действительность не собиралась оборачиваться сном, рассыпаться в прах. Действительность была реальна. Она не может вернуть долг Энтони.
Элис нервно рассмеялась, чувствуя, что она на грани истерики. Оказывается, принят закон, согласно которому люди не могут тратить свыше установленного лимита. Что ж, весьма мудро и логично. Ещё бы, такой кризис!..
Вот только что в этой ситуации делать ей?
Девушка прикрыла глаза, силясь успокоиться. Паника ещё никому не помогала.
Как раз в этот момент в кармане завибрировал коммуникатор. Элис вытащила аппарат и подняла крышку, не принимая вызов. Это был номер Энтони.
Она отклонила звонок и спрятала трубку.
– Что я ему скажу? "Извини, Энтони, но денег у меня нет?" Детский лепет какой-то. Да меня же после этого перестанет уважать весь Департамент!
Нет, карточный долг – это долг чести. Она должна расплатиться с ним, должна погасить долг. Но как?..
Солнце слепило нещадно. Солнечный свет отражался от оконных стёкол, от белой штукатурки стен, от тротуарной плитки, мокрой после полуденного ливня. Солнце не давало собраться с мыслями, мешало сосредоточиться, притупляло чувства, вгоняя в томительную дремоту.
Остановившись посреди дороги, Элис посмотрела на свою тень, готовая разрыдаться. Казалось, весь мир ополчился против неё. Какие ещё испытания преподнесёт ей судьба?
Ей хотелось убежать от проблем, спрятаться, скрыться…
Вот только, куда бы ты не направлялся, ты всегда берёшь с собой себя.
Даже в другой мир.
В Реверсайде сегодня было особенно морозно. Элис подняла голову, устремляя взор ввысь, на покрытые инеем ветви деревьев Соловьиного парка, между которыми просвечивало звёздное небо.
На ходу застегивая чёрное шерстяное пальто, одолженное в костюмерной Департамента, девушка зашагала через парк. Стояла глубокая ночь, в парке было пронзительно тихо и совершенно безлюдно, и всё-таки Элис замирала от каждого подозрительного шороха. Она использовала антигравитацию, чтобы не оставлять следов на глубоком снегу, по которым реверсайдцы легко могли вычислить и её саму, и незарегистрированное Зеркало.
Так, в звенящей тишине, окружаемая лишь своими мыслями, она пересекла парк и оказалась у его южной оконечности, где серые ленты улиц разрезали не аккуратные жилые кварталы, а строительные площадки различной степени заброшенности.
Сейчас все стройки были заморожены – стояла зима, и работы не велись. Участки, разумеется, охранялись, но не все и не везде: Элис знала, что вон у той серо-голубой высотки круглосуточно дежурит крайне дисциплинированный сторож, не страдающий ни тугоухостью, ни близорукостью, а вот эти невысокие полукруглые дома, почти доведённые до крыши, стоят без присмотра. Даже территория не освещается.
Пригибаясь к земле, девушка перебежала через открытый участок пространства и свернула в проулок. Где-то здесь была дыра в заборе… Ага! Она отодвинула болтающийся на одной заклёпке гофрированный лист и, никем не замеченная, скользнула внутрь.
Посреди стройки одиноко возвышался долговязый башенный кран. Железная лестница вела к кабине крановщика. Через минуту Элис была уже почти на самом верху, но её целью была не кабина: за два метра до неё девушка остановилась и ловко перелезла на стрелу крана.
Разведя руки в стороны, как эквилибрист в цирке, она осторожно двинулась по узкой железной балке, покрытой слоем льда и бахромой инея. До земли было довольно высоко, но всего в трёх метрах под ней находилась припорошенная снегом крыша одного из строящихся зданий, поэтому Элис не боялась упасть.
Да и разве можно упасть ниже? Она ведь и так почти на самом дне…
Ещё пара метров, и она шагнула со скользкой балки на листы толстой фанеры, брошенные поверх железного каркаса. Она специально положила их здесь, когда побывала здесь в прошлый раз, чтобы можно было нормально ходить, но на всю длину стрелы фанеры не хватило.
Отсюда, с высоты, недостроенные дома были похожи на гигантские запятые. Элис присела на край стрелы и свесила ноги вниз, потирая отмороженные ладони.
Она чувствовала себя в тупике. Всё, за что бы он ни бралась, в какой-то момент оказывалось запутанным, как морской узел. Несмотря на свои героические усилия, она проигрывала по всем фронтам одновременно, проигрывала отчаянно. Она хотела забыть о проблемах хотя бы на один вечер, отключить сознание и просто расслабиться, но в итоге просадила в карты целое состояние, создав себе ещё одну проблему. Как будто ей было мало существующих!
О том, чтобы просить денег у отца, не могло быть и речи. Похоже, на этот раз она влипла по уши.
А ещё этот перстень. В том, что перстень не простой, сомневаться не приходилось: она сразу поняла это. Но зачем миссис Браун его носит, и связано ли это с тем, что Эмили – латентный маг, не подозревающий о своих способностях? Элис чувствовала, что всё это – кусочки одной головоломки, но в уравнении было слишком много неизвестных, чтобы сложить фрагменты в единое целое.
Девушка вздохнула; изо рта вылетело облачко пара и устремилось к звёздам, тая в ночном воздухе.
– Не думал увидеть тебя здесь, Элисон Мейнфорд.
От испуга и неожиданности Элис чуть не рухнула вниз. Она обернулась на голос и не поверила своим глазам. Джонатан Стейтон стоял в двух шагах от неё.
Элис хотела было вскочить на ноги, но Джонатан жестом остановил её.
– Сиди, сиди. Я тоже присяду, с твоего позволения.
Он действительно опустился рядом, скрестив ноги и навалившись спиной на стальную переборку.
– Очаровательное местечко, ты не находишь? – агент понимающе усмехнулся.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я всегда говорю лишь то, что думаю.
Элис отметила, что агент одет очень легко: на нём был летний костюм из тонкого кашемира и шёлковая рубашка в полоску. Она скользнула взглядом по булавке галстука. Это могло означать лишь одно: Джон только что вернулся из её мира и даже не потрудился переодеться. Он, что, настолько уверен в себе, что даже не пытается скрыть сей факт?
Джонатан перехватил её внимательный взгляд, и девушка осознала: он понял, что она догадалась, где он был.
– Что ты здесь делаешь?
Элис ничего не ответила. Её сердце билось часто-часто.
– Что ты делаешь в моём мире? – повторил он.
– Я не обязана отчитываться перед тобой, – ершисто заявила Элис. – Ваши люди у нас в плену, не забывай. И ещё очень большой вопрос, согласимся ли мы на обмен.
– Это не даёт тебе право разговаривать со мной в подобном тоне, – жёстко осадил её Джонатан.
– А в каком тоне я должна с тобой разговаривать? – взвилась Элис. – Ты захаживаешь в Грейстоун как к себе домой.
– Ты тоже нередкий гость в этих местах.
– Учти, в прошлый раз я не умела управляться со здешней энергией, – предупредила Элис, в её голосе промелькнули угрожающие нотки. – Но с тех пор многому научилась. Не веришь? Гляди.
Она подняла руки, и через мгновение между ладонями заструился поток силы – невидимой для людей, но ощутимый магами. Элементарное упражнение, позволяющее очистить разум и обрести душевное равновесие. Тайлер научил их этому на одном из первых занятий: первичная энергия черпается из окружающего пространства, преобразуемая магом в простейшие волновые колебания, течёт через его ментальное тело и, не найдя применения, по закону сохранения энергии выходит наружу, во внешний мир, вновь становясь частицами эфира. Каждый воспринимает этот поток по-разному: кто-то видит свет и цвет, кто-то – лишь слабое сияние, кто-то в состоянии почувствовать звук или вибрацию.
– Видишь? Теперь я тебе не по зубам, Джон Стейтон, – вызывающе проговорила она, с отчаянной храбростью глядя на своего врага.
– Рад это слышать, – невозмутимо ответил он.
Элис вдруг заметила, что Джон в перчатках, а она – нет. Выходит, он не собирается пускать в ход свою силу? Девушка сконфуженно замолчала.
Да что с ней такое, в самом деле? Пора бы уже определиться с местом, занимаемым этим человеком в её жизни и в сердце. Внезапно вся боль, всё отчаяние, переполнявшее душу, хлынуло через край, круша хрупкие преграды благопристойности и внешнего спокойствия. Её губы задрожали. Ей захотелось спровоцировать его, вывести из равновесия. Ей хотелось драки – грубой, брутальной, настоящей.
– Заманить меня в двойное кольцо в "Ля-миноре" – твоя идея? – нелюбезно осведомилась Элис. – Я оценила.
– Что? – Джон запнулся и с недоумением посмотрел на девушку. – О чём ты…
– Вот только не притворяйся, что первый раз слышишь об этом, – раздражённо перебила Элис, всё больше распаляясь. – Очень красивая комбинация. Жаль, не вышло.
– Я не принимал в этом участия! – отрезал Джон.
– А нападение на Феликса? Тоже скажешь, это не твоих рук дело?! Только не надо врать. В жизни не поверю, что ты не слышал про тестирование нового психологического оружия.
– Я здесь не при чём! – Джонатан возмущенно вскочил; в глазах его читалось негодование – вполне искреннее.
Элис поднялась и сделала пару шагов навстречу своему противнику, придерживаясь рукой за переборки: от ветра стрелу подъёмного крана довольно ощутимо раскачивало.
– Правда? Что, на этот раз Морган решил обойтись без твоих талантов? Ха, какое жестокое разочарование для амбициозного тщеславного карьериста!
– Я – не карьерист! – Джонатан тоже шагнул навстречу.
– Оно и видно. То-то ты так стремишься выслужиться перед начальством, ходишь на задних лапках, как пудель на манеже. Ради чего? Ради денег, власти, признания? Должен же быть какой-то смысл, не так ли? И что стоят после этого все твои громкие слова о "верности" и "отечестве"?!
На этот раз Элис зацепила его за живое, угодив в самую точку.
– Реверсайд – мой мир, – Джон гневно сжал кулаки; его и без того бледное лицо побелело ещё сильнее. – Ради него я пойду на всё, слышишь, на всё! И если для его спасения потребуется уничтожить зеркальный мир, я сделаю это, не задумываясь! – он сорвал перчатки и швырнул вниз. – И я, и любой из нас так поступит. И если понадобится вести нечестную игру, мы будем её вести, потому что какой бы высокой ни была цена победы, она никогда не будет слишком высокой. И я знаю, что ты рассуждаешь точно так же!
Его глаза метали молнии, потоки энергии стекали с пальцев, плавя слежавшийся февральский снег. Элис запоздало поняла, что зашла слишком далеко.
– Я рассуждаю не так, – оправдываясь, пробормотала она. – Я вообще против бессмысленной войны. Почему мы не можем жить мирно?
– Мирно? – Джонатан расхохотался. – Вы не можете жить мирно! Полвека назад Аверсайд, вероломно нарушив мирные договорённости, устроил у нас государственный переворот. К власти пришли ваши марионетки и подписали контракт, по которому Реверсайд должен был производить обязательные закупки октаниума в промышленных объёмах. При этом на разработку собственных технологий, особенно в области энергетики, налагался строгий запрет. Развитие экономики застопорилось, мы попали в зависимость от этих поставок и от цены на октаниум, которая постоянно росла вместе с суммой госдолга. Но октаниума не хватало, энергостанций было мало, технологии несовершенны. Мы вынуждены были жечь каменный уголь и жидкое топливо, загрязняя атмосферу токсичными выбросами. Так продолжалось очень долго, пока не появился Морган, – он перевёл дух. – Да, именно Морган смог поднять наш мир с колен, свергнуть марионеточное правительство и взять бразды правления в свои руки, – очередной порыв ветра тряхнул кран, и Джонатан покачнулся, пытаясь устоять на ногах. – Не тешь себя бесплодными надеждами, агент Элис. Аверсайд не может жить мирно.
Элис хотела отпустить ехидное замечание, но все колкости почему-то вылетели у неё из головы. Она отвела взгляд, уставившись себе под ноги. Джонатан прав.
– Верно, – кивнула она, сцепляя руки в замок. В груди всё клокотало. – Победа любой ценой, да, Джон Стейтон?
Между пальцами полыхнуло алое пламя. Элис заметила, что Джонатан не отрывает взгляда от её рук.
– Цель оправдывает средства, ведь так? Ты только что утверждал это. Тогда почему ты удивляешься, что мы платим той же монетой? Или наш патриотизм дешевле, чем ваш?
Джонатан медленно развёл ладони. Элис поняла, что он хочет сбить её ударной волной. Ему не успеть, мелькнула мысль, она наловчилась поднимать защитный экран за сотые доли секунды. Пламя в ладонях стало ярче, но девушка не спешила атаковать.
Пусть он будет первым.
– Один вопрос, Элис, – Джон сделал ещё один шаг. Теперь их разделяли всего каких-нибудь полметра. – Мне нужно знать. Почему ты не убила меня, – тогда, на мосту?
Элис обескураженно замерла. Зачем он об этом заговорил?..
– Ты била не в полную силу. И не в меня, а чуть в сторону. Я видел.
Весь её запал куда-то исчез, растворился в хмуром небе Дарквуда, в стылом зимнем воздухе.
– Ты ведь могла. Не спорь. Я знаю.
Кровь ожесточённо стучала в висках.
– Молчишь? – Джонатан усмехнулся.
– Я… промахнулась, – выдавила Элис. – Это… случайно вышло… – она хотела отступить назад, но не смогла пошевелиться: ноги отказались ей подчиняться.
Внезапно Джонатан схватил девушку за плечи и впился в её губы в страстном, почти агрессивном поцелуе.
