Текст книги "Перешагивая через Грань (СИ)"
Автор книги: Евгения Духовникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)
Глава семнадцатая. Талант без навыков не стоит и гроша
Элис кивнула, отвечая на приветствие. Тревожное напряжение, вызванное внезапным вторжением, улеглось, почти сразу сменившись похожим чувством несколько иного рода: Элис вспомнила свой последний разговор с Фоссой.
Только одно могло привести её сюда.
– Может быть, чаю? – гостеприимно предложила Элис, превозмогая желание накинуться на Фоссу с расспросами. – Или кофе?..
– Не откажусь, – гостья энергично мотнула головой, и посмотрела на Элис таким взглядом, что та мгновенно поняла: Фосса явилась к ней не с пустыми руками.
Через минуту Элис уже тащила в гостиную заварочный чайник и чашки. Расстегнув куртку, она бросила её на козетку, а сама села напротив, сгорая от нетерпения.
– У меня есть новости о твоей семье, – Фосса выдержала многозначительную паузу, словно не замечая, как раздираемая любопытством Элис нервно заёрзала в кресле. – К сожалению, выведать удалось немногое. Разумеется, первое, что я сделала, – я попыталась расспросить об этом фэрлингов. Но и Кэрриган, и Альен, и Трисс наотрез отказались рассказывать что-либо.
– Отказались?
– Да, именно отказались. Они знают нечто важное, в том-то и дело. Знают, да помалкивают. Видно, у фэрлингов на то свои причины, и довольно веские. Впрочем, мне плевать. Я обещала тебе разузнать что смогу – и я сдержала слово… – Фосса высыпала на журнальный столик засахаренный арахис. – Угощайся.
– Спасибо, – Элис из вежливости взяла липкий сладкий орех.
– Тебе о чём-нибудь говорит имя Грегори Файтфулла? – осведомилась Фосса и похлопала себя по ноге, – Ларси тут же бросил свою кость и взобрался к ней на коленки.
– Нет, – Элис качнула головой.
– Много лет назад его семья решила покинуть Ананасовые острова и села на корабль, чтобы переплыть океан. Но до конечной точки пути посчастливилось добраться не всем. Корабль вёл молодой капитан, дело было в межсезонье, когда в океане бушуют тайфуны. Части пассажиров удалось доплыть до рифов. В том числе Грегори Файтфуллу и маленькой дочери его родного брата – Розали Файтфулл.
Сердце у Элис ёкнуло.
– Поговаривали, что там не обошлось без фэрлингов, – продолжала Фосса, хрустя засахаренными орешками. – Якобы неподалёку от рифов случайно оказалась молодая пара фэрлингов – они-то и спасли потерпевших бедствие, перенеся их на материк. Я обнаружила это в старых газетных подшивках, – пояснила она, наткнувшись на недоверчивый взгляд Элис. – А ещё раскопала вот что: около двадцати пяти лет назад одна из студенток Академии Художеств отправилась вместе с группой на летнюю практику и пропала без вести. Её звали Розали Файтфулл.
– И ты думаешь, что она – моя мать? – перебила Элис.
– Судя по всему, да. Четверть века назад как раз началось всё это безумие с фэрлингами. Люди, умевшие с ними общаться, оказались в смертельной опасности… Повсюду рыскали агенты Нулевого отдела, всюду совали свои длинные носы… Очевидно, что они разнюхали что-то и о семье Файтфулл… В общем, мисс Файтфулл бесследно исчезла. Видимо, она как-то проникла сюда, в этот мир, – Фосса стряхнула с пальцев сахарные крошки. – Может быть, фэрлинги ей помогли, а может, она сама нашла один из проходов.
– Но ведь в моём мире её нет, – сбивчиво пробормотала Элис. – Она оставила нас с отцом, когда мне не исполнилось и года…
– Думаешь, она решила вернуться на родину, зная, что за ней охотятся? – усомнилась Фосса. – Вряд ли. В любом случае, Грегори Файтфулл мне об этом ничего не сказал.
Элис вздрогнула, будто её ударило током.
– Так Грегори Файтфулл жив? Ты видела его? Говорила с ним? Он знает, где…
– Господину Файтфуллу уже за восемьдесят, он мало что помнит и почти ни с кем не общается, кроме своей экономки… Последний раз он видел племянницу примерно четверть века назад. С тех пор они не встречались, не разговаривали и не переписывались. – подумав, Фосса добавила: – И вообще, похоже, старик немного не в себе. Впрочем, в его возрасте это простительно.
Элис сникла.
– Погоди раскисать, это ещё не всё, – многообещающе улыбаясь, Фосса вытащила из внутреннего кармана измятый бумажный конверт и торжественно протянула его Элис. – Господин Файтфулл сказал, что много лет назад Розали оставила ему это, наказав передать тому, кто явится без приглашения и будет расспрашивать о ней от имени Элис. Я так полагаю, письмо адресовано тебе.
Дрожащими руками Элис схватила конверт, повертела в руках. Строки, куда полагалось вписывать данные отправителя и адресата, были пусты, но письмо, несомненно, предназначалось ей – не нужно было быть магом, для того, чтобы это понять. Её охватило странное двойственное чувство: первобытная, звериная радость пополам с безотчётным страхом, – она до жути боялась обнаружить внутри совсем не то, на что рассчитывала.
– Ну же, открывай!
– Да-да, – вместо того, чтобы разрезать конверт ножом для бумаги, Элис разорвала его по линии склейки, грубо и неаккуратно. Из конверта выпало письмо – пожелтевший от времени бумажный квадратик. Дрожа от волнения, Элис развернула хрупкий лист, и принялась читать, не без труда разбирая мелкий, изобилующий петлями почерк.
Дорогая моя Элис!
Если ты сейчас читаешь это письмо, значит, ты нашла способ добраться до Реверсайда. И хотя этот мир небезопасен для тебя, я не могла ни предотвратить это, ни отсрочить: твои корни отсюда, и твоё сердце всегда будет принадлежать обеим мирам.
Прежде всего я хочу попросить у тебя прощения. Я бесконечно виновата перед тобой за то, что оставила тебя, с младенчества лишив материнской любви, и этому нет оправданий. Даже то, что, покидая тебя, я думала не о своей жизни, а о твоей, никоим образом не умаляет мою вину. Я и не жду, что ты меня поймёшь, смею лишь надеяться, что ты когда-нибудь найдёшь в себе силы простить меня.
Я обещаю, что вернусь в Аверсайд и разыщу тебя, – как только мне будет позволено. За меня не беспокойся.
Будь предельно осторожна.
И верь своему фэрлингу.
Я люблю тебя, что бы ни случилось.
P.S. Не стоит пытать бедного дядюшку Грегори – он на самом деле ничего не знает о том, где я и что со мной.
твоя мама, Розали Мейнфорд
С громко стучащим сердцем Элис перевернула письмо, надеясь увидеть продолжение, но с обратной стороны бумага была чистой. Она пошарила в конверте, понимая, впрочем, что там больше ничего нет. Тогда она в сердцах скомкала листок и с силой швырнула в камин.
– Эй, ты чего? – воскликнула Фосса и поспешно повела рукой. Бумажный шарик, уже начавший дымиться, пересёк полутёмную комнату и послушно скользнул в её ладонь.
– Погоди пороть горячку. Может, оно ещё тебе понадобится, – Фосса аккуратно отряхнула с бумаги пепел.
– Мне всё равно, – как можно равнодушнее сказала Элис. В душе было пусто, словно оттуда откачали все эмоции. – Прочти.
– Это же личное… – Фосса нерешительно посмотрела на Элис, но Элис уставилась в потолок, намеренно избегая её взгляда.
– Читай-читай, – Элис сверкнула глазами. – Я не против, – она вскочила на ноги, и тут внутри неё словно прорвало невидимую дамбу: пустота наполнилась образами и формами, которые теснились, бурлили и ерепенились, грозя вырваться наружу вместе с рвущими грудь рыданиями.
Она была уверена, что письмо – ключ ко всему, что оно откроет ей все тайны. Она ожидала откровения, она жаждала узнать правду – всю до последней точки, она ожидала чего угодно – но не этого: сухие, тщательно подобранные слова, аккуратно сложенные в бессодержательные фразы. Раскаяние казалось ей лицемерным, извинения – неискренними, а пожелание осторожности – пустой формальностью.
С досады Элис что было силы пнула ни в чём не повинный журнальный столик, и Ларси, испугавшись резкого движения, подскочил как ошпаренный и, взъерошив шерсть, метнулся под диван.
– Ну? – Элис повернулась к гостье и принялась сверлить её взглядом. – Что скажешь?
Элис ждала, что девушка с ней согласится или как минимум сделает вид, что соглашается, ей хотелось слышать возмущение и праведный гнев, ей отчаянно хотелось ощутить поддержку.
– Я не могу разобрать ни слова, – Фосса смущённо покраснела, должно быть, ощущая неловкость, став невольным свидетелем извлечения скелета из семейного шкафа.
– Ну-ка, дай сюда, – Элис выхватила у нее измятый листок. Странно. Текст письма был совершенно читабельным.
– Должно быть, это какая-то магия, – предположила Фосса, – чтобы, кроме адресата, никто не смог его прочесть, – встретившись взглядом с Элис, она смешалась ещё сильнее и принялась ожесточённо вертеть на запястье один из многочисленных браслетов. – Так что там, в письме?
Последний вопрос был задан так, словно она и не чаяла получить ответ.
– А ничего там нет, – Элис горько улыбнулась. – Ни-че-го, понимаешь? Я надеялась, что письмо прольёт свет на происходящее, а в итоге всё только больше запуталось. Неужели я не заслужила узнать правду?! – звенящим от переполнявших её чувств голосом прокричала она. – По какой такой великой и священной причине мне не положено её знать?! Все эти дежурные советы об осторожности и ничего не значащие извинения… Меня тошнит от подобных сентенций! – подойдя к застеклённому шкафу, она извлекла из его недр две непочатые бутылки с темно-вишнёвой жидкостью и кинула одну своей гостье. – Знаешь, что она пишет? "Я обещаю, что вернусь, как только мне будет позволено". Как прикажешь это понимать? Кто мог ей запретить вернуться?
– Не знаю, – прошептала Фосса, откупоривая бутылку. – Но вряд ли здесь имеется в виду Нулевой отдел. А что, если… – она кашлянула и замолчала.
Элис медленно покачала головой. Она думала о том же. Что, если её мать разделила судьбу родителей Киры Шерман?
– Нет… – прошептала она. – Если бы её не было в живых, фэрлинги бы рассказали об этом Какой бы тогда был смысл скрывать правду?
– Я могу попробовать это выяснить, – не очень уверенно предложила Фосса. – У меня есть один знакомый в Нулевом отделе. Однажды я оказала ему небольшую услугу, так что он, можно сказать, у меня в долгу. Если Розали Файтфулл умела общаться с фэрлингами, на неё должно быть заведено дело. Думаю, он найдёт время, чтобы покопаться в архиве.
Элис пробежалась глазами по письму.
– "Верь своему фэрлингу". Не так давно я видела сон… Там, во сне она сказала мне то же самое.
Фосса бросила теребить браслет и мигом посерьёзнела.
– Не уверена, что имею право что-либо тебе советовать, но лично я не пренебрегла бы этим советом, – в зелёных глазах промелькнули тени воспоминаний, но озвучивать их вслух девушка не стала. – Когда дело касается фэрлингов, любые шутки неуместны. А в том, что фэрлингам стоит доверять, нет никаких сомнений.
Они сидели ещё достаточно долго; но разговаривали не о Розали и не о письме. Фосса рассказывала о своём детстве в приёмной семье, о своём первом контакте с фэрлингом, о том, как разочаровалась в жизни, осознала, что справедливости не существует и поклялась идти против системы, как, сбежав из неродного дома, она оказалась в банде контрабандистов, которую сама же потом и возглавила… У Элис возникло чёткое ощущение, что Фосса нарочно развлекает её своей болтовнёй, желая отвлечь от мрачных мыслей и не спешит уходить, дабы удостовериться, что она окончательно остыла и не наделает глупостей.
Было уже за полночь, когда гостья засобиралась домой. Элис настояла на том, что проводит её до Зеркала.
– Не забывай, Фосса, ты не в Реверсайде. Пока ты здесь, нужно беречь силы, – сказала она. – И, кстати, как ты вообще сюда попала?
– Кэрриган помог, – ухмыльнулась Фосса. – Помнишь то Зеркало, через которое мы проходили, когда спасали Эмили?
– Да, но ведь оно давным-давно взято под охрану…
– Так ведь я и говорю: Кэрриган помог. Отвлёк на минутку твоих охранников.
Элис уже открыла рот, чтобы ответить, но потом подумала, что Фосса, пожалуй, единственная во всём Реверсайде, кто может попросить помощи у фэрлингов – и получить её. Оставалось лишь радоваться, что Фосса не принадлежит к числу её врагов.
Пентаграмма на ладони укоризненно кольнула, но Элис сделала вид, что не заметила этого.
* * *
Письмо от матери на какое-то время заставило её забыть о проблеме номер один: Зеркалах и их необъяснимом влиянии на связанные ими миры. Несколько дней Элис ходила как в тумане, борясь со жгучим желанием рвануть в Реверсайд, разыскать там господина Файтфулла и поговорить с ним самостоятельно, но всякий раз здравый смысл брал верх, и она приходила к выводу, что вряд ли более тщательные расспросы принесут какие-либо плоды.
Да и сны, в которых бы фигурировала хрупкая светловолосая женщина в длинном платье, больше не повторялись. Теперь Элис преследовали совсем другие кошмары: вечные погони, где её настигали безликие преследователи, похожие друг на друга как манекены, безуспешные поиски укрытия, лампы, гаснущие, стоило только протянуть к ним руку, и потолок вместо неба, нависающий так низко, что деревья упирались в него своими макушками.
Впрочем, наяву тоже не было спасения от перманентного ощущения опасности, хотя из-за крайне плотного графика у Элис не было ни секунды времени поразмыслить обо всём этом. Помимо прямых обязанностей главы Департамента разведки, ей приходилось уделять внимание исследованиям профессора Джонса, общаться с гражданскими властями, а главное – не забывать про Зеркала. Вот с этим-то и было сложнее всего.
Потому что Зеркала создавали всё больше и больше проблем, возникая в самых неожиданных местах, – и, разумеется, далеко не всегда их удавалось обнаружить и взять под контроль вовремя. Элис уже не казалась дикой мысль привлекать гражданских к поиску Зеркал: два последних Зеркала агентам удалось обнаружить по чистой случайности, ещё на одно наткнулся рабочий распределительной энергостанции, а на прошлой неделе Зеркало открылось в столовой рыбоконсервного завода прямо посреди обеда, устроив небывалый переполох. И это не считая тех, которые не были обнаружены и оказались захвачены реверсайдскими шпионами.
Впрочем, реверсайдцы эти Зеркала не деактивировали, а только брали под охрану и запечатывали – как правило, заливали стеклом. Судя по результатам последних вылазок в Реверсайд, их доктрина несколько изменилась, во всяком случае, задача закрыть по возможности все Зеркала, чтобы навеки отрезать один мир от другого, больше не стояла.
В глубине души Элис понимала, что она, скорее всего, раскопала бы в Реверсайде больше информации, но жесточайший дефицит времени не позволял ей даже мечтать о прогулке по Дарквуду. Но была и ещё одна причина: она знала, что стоит ей оказаться в Реверсайде, как желание разыскать и расспросить господина Файтфулла может возобладать над желанием выбросить из головы все ненужные мысли и перестать жить прошлым.
Но и той скудной информации, что им удавалось собрать, хватало, чтоб понять: равновесие миров необратимо нарушено, и максимум, что можно сделать – предотвратить гибель хотя бы одного мира. Всякий раз, выходя из здания штаба, Элис видела стройный силуэт ажурной металлической вышки: "Сестрица Мэри", почти достроенная её предшественником; всякий раз девушка испытывала угрызения совести и всякий раз успокаивала себя тем, что, быть может, профессору Джонсу и его коллегам удастся найти третий путь – такой, в котором могли бы уцелеть оба мира.
Тем не менее, подспудно осознавая, что третьего пути может и не быть, Элис день за днём вынашивала свой собственный план. В какой-то момент она осознала, что дальнейшее обмозговывание деталей не имеет смысла без предварительного согласия Реверсайда, – а для этого нужно было встретиться с Джоном Стейтоном.
Конечно, Элис понимала: рано или поздно ей придётся с ним встретиться, это неизбежно, но всё равно она всеми силами старалась отсрочить "день икс". Трижды реверсайдская сторона запрашивала переговоры и трижды Элис уклонялась от присутствия на них, мотивируя это более важными делами. Каждый раз диалог складывался одинаково:
– Элис, они меня уже достали. Пожалуйста, поговори с ним сама.
– Не могу, Ана, правда. Уверена, вы с Питером справитесь сами. Всё, что господин Стейтон хочет сказать мне, пусть говорит вам.
– Но он отказывается вести переговоры с кем-либо, кроме тебя! Он говорит, что ему нужна именно ты.
– Ничего, обойдётся. И потом, я физически не смогу там быть: у меня дела на другом конце города, а я ещё не научилась находиться в двух местах одновременно.
– Но, Элис…
– Всё, разговор закончен.
Обычно после этого Элис отчаянно краснела и старалась улизнуть, и всегда в душе поднималась горячая волна стыда и смятения. Последний раз она чуть было не пустилась вслед за Анабель и уже хотела крикнуть, что переменила решение, но что-то удержало её – что-то, чему она не знала названия. Плюс рядом очень некстати оказался Роберт, а Элис меньше всего хотелось посвящать чересчур проницательного друга в двусмысленные подробности, поэтому она просто повернулась и быстрым шагом двинулась в противоположном направлении.
В конце концов, успокаивала себя Элис, долгое время Джон Стейтон не спешил выходить на переговоры, вероятно, ожидая, что первый шаг навстречу сделает она. Так что теперь его черёд ждать.
Зима, наконец, вступила в свои права, и теперь земля была покрыта не лёгкой изморосью, а плотным слоем снега толщиной в добрые полметра.
Разумеется, столица ещё не оправилась от ран, нанесённых недавним землетрясением, строители успели восстановить лишь часть разрушенных зданий, но с приходом снегопадов город стал выглядеть гораздо приятнее: руины домов скрыл толстый снежный ковёр, на ветвях деревьев повисла густая бахрома инея, а лёд, вставший на реке на две недели раньше обычного, тут же был расчищен под каток к неописуемой радости грейстоунской детворы.
Но самым значительным достижением стало почти полное избавление от спектралов. Помимо найденного Элис портала, под городом было обнаружено ещё девять; созданные ДВР группы зачистки работали не покладая рук, и на исходе календарного года жители Грейстоуна смогли, наконец, вздохнуть свободно.
Сегодня Элис пребывала в чуть лучшем расположении духа, чем обычно. В последнем письме от отца говорилось, что в Айзенбурге спектралов не осталось, – мэр города даже отменил комендантский час. А ещё – что ему удалось приобрести небольшой коттедж на набережной Айзы, и они с Люси ждут её на новогодние праздники.
Элис спрятала письмо во внутренний карман и поскорее застегнула пальто на все пуговицы.
Может быть, действительно взять отпуск и махнуть на денёк-другой в Айзенбург? Встретить Новый год с отцом и сестрой. Никто не упрекнет её в желании побыть немного с семьёй. Вот только хочет ли она этого?
Повлияло ли на это аристократическое воспитание либо что-то иное, но её отношения с отцом никогда не были особо близкими. Нет, конечно, она любила отца, да и сам лорд Генри относился к старшей дочери весьма тепло, но при этом они спокойно могли не общаться месяцами – а после вести себя как ни в чем не бывало. В Элис он видел, прежде всего, наследницу и продолжательницу рода, с детства прочил ей карьеру в политике и внушал, что стать достойным представителем благородной фамилии – её первейшая цель.
Элис невольно улыбнулась, вспомнив реакцию отца на правду о её службе в Департаменте разведки. Она готова была дать голову на отсечение, что отец лукавил: конечно, он был потрясён этой новостью, но возмущался скорее для проформы, а в глубине души гордость за дочь была сильнее страха, что с ней может что-нибудь случиться. Поди, каждый вечер хвастается друзьям, что его дочь служит в самом секретном департаменте и носит синий мундир.
Совсем иначе лорд Генри относился к Люси. В этой трогательной, почти материнской любви было что-то неправдоподобное. Конечно, Люси была ещё слишком мала, чтобы делать какие-либо выводы, однако Элис была уверена, что младшая сестра никогда не станет средством воплощения отцовских амбиций.
Внезапно Элис обнаружила, что держит в руках коммуникатор с активным исходящим вызовом. Должно быть, она машинально открыла аппарат и нажала на кнопку. Без особой надежды Элис поднесла трубку к уху. Из динамика через равные промежутки времени раздавались щелчки – аппарат пытался установить соединение. Пощёлкав с минуту, коммуникатор сдался и погас.
"Связь не установлена", – сообщил экран.
Элис вздохнула. С тех пор, как аварии на энергостанциях начали искажать пространство, ретрансляторы связи работали только на близкое расстояние, и дозвониться до кого-либо можно было только в пределах города.
– Выглядишь расстроенной.
Элис обернулась. А вот и причина, по которой она стояла сейчас на середине замерзшей реки.
– Привет, Лори. Нет, я не расстроена. Напротив…
Хлопая крыльями, фэрлинг опустился в рыхлый снег. Ларси приземлился рядом с ним.
– Элис, Элис, посмотри! Я научился летать! Я летаю, Элис! – Ларси казался таким счастливым, что Элис не смогла скрыть улыбку.
– Элис, мы отправляемся в путь. В Барденские горы. Я хочу показать Ларси свою родину, – Лориан переступил с лапы на лапу. – Фэрлингу не пристало жить в человеческом гнезде. Фэрлинг должен жить под открытым небом, чтобы можно было всегда видеть звёзды.
Элис часто задышала. Она понимала, что это значит.
– Летим с нами. Мы должны успеть к новому году. Проведёшь праздники в кругу семьи.
– Лори, прости… я… не могу, – прошептала Элис. – У меня слишком много дел. У меня могут быть проблемы из-за столь длительной отлучки. А ведь только на одну дорогу уйдёт несколько дней. Может быть, порталом…
– Отец скучает по тебе. Да и Люси тоже.
Элис ничего не ответила. Ларси самозабвенно возился в сугробе, зарываясь с головой в рассыпчатый рыхлый снег.
– Ты хотел сообщить мне только это?
Несмотря на то, что она произнесла это не вслух, а мысленно, от вопроса так и повеяло холодком.
– Нет, – помедлив, ответил фэрлинг. – Не только.
От неожиданности Элис сбилась с шага и подняла удивлённый взгляд на своего спутника.
– Я хотел предостеречь тебя. Элис, будь осторожнее со своими друзьями. Один из тех, кто тебя окружает – не тот, за кого себя выдаёт. Его мотивы и намерения могут быть благими, но ты не хуже меня знаешь, куда ведёт дорога, вымощенная ими.
Элис оторопела. Никогда прежде Лори не давал ей столь однозначные советы. Обычно его рассуждения были весьма пространны, а намёки – расплывчаты.
– Что ты хочешь этим сказать, Лори? – Элис посмотрела фэрлингу в глаза, игнорируя настойчивые попытки Ларси привлечь к себе внимание. – Ты что-то видишь?
"Интересно, насколько далеко в будущее могут заглядывать фэрлинги?.."
– Мне ведомо многое, что недоступно людям, – уклончиво ответил Лориан.
– Эй, не уходи от ответа! – Элис начинала сердиться. – Сказал "А", говори "Б"! Если ты знаешь какую-то великую тайну, то выкладывай всё как есть. Мне надоели эти бесконечные ребусы и шарады!
– Увы, это всё, что я могу тебе открыть, – Лори проурчал что-то на высоких частотах, и Ларси, с неохотой выбравшись из сугроба, принялся деятельно отряхиваться.
– Но… – Элис запнулась, сбитая с толку. – Один из моих друзей?.. Кто?
Фэрлинг расправил крылья.
– Я так понимаю, ты с нами не летишь. В таком случае, счастливого тебе нового года.
– Постой! Скажи хотя бы, девушка это или мужчина?
– Нам надо спешить. Надвигается снежная буря.
Фэрлинги – юный и взрослый – исчезли в мутной пелене пасмурного неба так быстро, что можно было подумать, что они воспользовались порталом.
А Элис осталась на земле – обескураженная, растерянная, несчастная. Забыв о том, что торопилась в Департамент, она сунула руки в карманы и медленно зашагала по замёрзшему руслу реки, размышляя…
Было о чём поразмыслить.
Конечно, бесполезно было упрашивать фэрлинга рассказать подробности. На её памяти Лори никогда не говорил сверх того, что считал нужным, и никогда ничего не объяснял, если в этом, по его мнению, не было необходимости, предоставляя Элис право самостоятельно доходить до сути.
И тем не менее, кое-что он её поведал.
"Не тот, за кого себя выдаёт"… Еще один сфинкс? Вряд ли. Здесь что-то другое, что-то более… тонкое. Что же?
"Его мотивы и намерения могут быть благими"… Ага, значит, действует он исходя из добрых побуждений. Однако Лори решил её предупредить. Значит ли это, что неведомый благодетель не такой уж и безобидный?..
Опять тайна на тайне и тайной погоняет. Не жизнь, а сплошной ребус.
"Будь осторожнее с друзьями"… Нельзя сказать, что у неё очень уж много друзей.
Анабель? Дисциплинирована, аккуратна, неплохой боец. Плюс невероятно сильный интуит. Видит то, о чём другие могут лишь догадываться.
Питер? Эрудит, книжный червь, вундеркинд. Абсолютная память и недюжинные аналитические способности. Питер умён. Пожалуй, даже чересчур.
Теренс? Нет, этот точно бы не смог выдавать себя за кого-то другого. Слишком прямолинейный и простодушный. Открытая книга. Лгать и юлить не умеет совершенно.
Может быть, Тайлер? Тайлер всегда относился к Лори с опаской. Да и Лори – нельзя сказать, чтоб пылал к нему любовью… Ну и что с того? Добрая половина агентов до сих пор вздрагивает, увидев на земле крылатую силуэт.
Роберт? Ну уж его-то она знает как облупленного. В один детский сад ходили, манной кашей друг в дружку бросались. Нет, надо искать среди тех, с кем она знакома недавно.
Джонатан?
Или Фосса?..
Одолев засыпанную снегом канаву, она вскарабкалась на серый гранитный парапет и выбралась на берег.
Почему она сразу не вспомнила о ней?
"Не тот, за кого себя выдаёт"… Фэрлинг вполне мог иметь в виду девушку. А Кира Шерман, более известная под звучным именем "Фосса", далеко не всегда в ладах с законом.
Элис воспрянула духом, но следующая мысль напрочь отмела зарождающиеся подозрения: Фосса может общаться с фэрлингами. Стали бы фэрлинги поддерживать отношения с человеком, прячущим свое истинное лицо?..
– Да нет, глупости всё это, – сказала себе Элис. – Так и параноиком стать недолго. Если подозревать всех и каждого, свихнуться можно. Но теперь придётся быть начеку даже в теми, кому я доверяю, это факт.
Конечно, надо смотреть на вещи реально: разговорить фэрлинга не удастся. Значит остаётся как всегда, одно: наблюдать. Обращать внимание на мелочи. И ждать.
Должно быть, буря, о которой упомянул Лори, прошла стороной, потому что поднимавшийся было ветер окончательно стих, зато снег пошёл с удвоенной силой. Элис лениво подумала, что сегодня вечером у них намечается корпоратив по случаю праздников и ей надлежит там быть, хочет она того или нет.
Начинало смеркаться, на землю одна за другой неслышно ложились сизокрылые тени. Снег приятно хрустел под ногами. Элис шла по неширокой улочке; до здания штаба оставалось совсем немного. В этой части города почти все дома уцелели, и многие были обитаемы. Горящие в окнах свечи привносили в пейзаж толику зимнего волшебства, и Элис сама не заметила, как её губы расползаются в радостной улыбке. Думать о неприятном не хотелось совершенно.
Хотя бы сегодня.
В этот вечер делами никто уже не занимался: повсюду царила атмосфера предпраздничного возбуждения. Кто-то украсил коридоры штаба гирляндами из еловых ветвей и покрыл их сахарной глазурью, имитировавшей снег, из-за чего Департамент напоминал то ли пряничный домик из сказки, то ли декорации к театральной постановке.
Разумеется, праздник должен был проходить не в штабе – поскольку предполагались приглашённые музыканты, а посторонние в главное здание не допускались ни под каким соусом: поручиться за всех и каждого не смог бы никто. Да и подходящего по размеру зала в штабе не было. Последние несколько лет агенты использовали для этих целей бывшее здание консерватории, переоборудованное под банкетный зал для закрытых вечеринок. А по сложившейся традиции на Новый год устраивался не просто вечер, а бал-маскарад.
Добраться до места можно было и пешком: консерватория находилась всего в какой-то паре кварталов от штаба. Но, едва выйдя на улицу, Элис поняла, что снежной бури не миновать: ветер успел перемениться, и сейчас дул со стороны моря, гоня тяжёлые снеговые тучи.
"Бедный Ларси, – подумала Элис, шагая в открытый Питером портал. – Лори – ладно, ему не впервой, а каково малышу бороться со встречным ветром, да ещё и на морозе".
В холле консерватории было немноголюдно: агенты только-только начинали подтягиваться. Несколько человек суетились у входа, разгружая машину с продуктами, да пара девушек со скрипичными футлярами под мышками оживленно болтала между собой возле большого зеркала, то и дело бросая заинтересованные взгляды на Джеймса и Стюарта, руководивших разгрузкой.
Поднявшись по широкой лестнице и оставив позади вестибюль, она очутилась в круглом ярко освещённом зале с куполообразным потолком, с которого свисала до неприличия пафосная люстра, такая огромная, что первой мыслью при взгляде на неё была мысль о запасе прочности креплений и железных тросов. В углу Элис заметила роскошный белый рояль, возле которого полноватый мужчина во фраке на все лады костерил веснушчатого паренька за то, что тот поставил какую-то коробку на полированную крышку ценнейшего антикварного инструмента. Голос его гремел на весь зал, эхом отражаясь от каменных стен. Должно быть, решила она, это помещение было выбрано не в последнюю очередь из-за великолепной акустики: в микрофонах и дополнительном оборудовании для усиления звука не было никакой нужды.
Элис подняла взгляд к потолку, богато украшенному лепниной и позолотой. Когда-то очень давно здесь устраивались пышные приёмы и балы; а полвека назад тогдашний хозяин дворца, желая прослыть щедрым меценатом, подарил его Департаменту изящных искусств, поле чего здесь стали трудиться студенты столичной консерватории, постигая искусство владения музыкальными инструментами. Правда, торжественные мероприятия проводились здесь и по сей день – но только для служителей муз. Исключение составляли агенты департамента, ныне возглавляемого Элис.
Двери открылись, и в зал вошли двое парней, несущих шаткую башню из стульев, составленных один на другой. Мимо них, отдуваясь, пронёсся взмыленный человек в алых перчатках, возмущённо бормоча: "Уже почти шесть, а у них здесь даже конь не валялся…" Элис хихикнула, один из молодых людей обернулся на неё и споткнулся, отчего башня из стульев опасно накренилась. Ойкнув, Элис кинулась на помощь, но её опередил Стюарт, подхватив стулья на лету антигравитацией и аккуратно опустив на пол.
Увидев агента, Элис остановилась на полпути. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, поэтому, не дожидаясь, пока Стюарт её заметит и окликнет, девушка отвернулась и двинулась в противоположную сторону.
За тяжёлыми светонепроницаемыми портьерами обнаружились огромные полукруглые окна в частых переплётах, обильно разрисованные морозом. Из-за этих узоров почти невозможно было рассмотреть, что сейчас происходит на улице.
