Текст книги "Потрясающий мужчина"

Автор книги: Ева Геллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Сморщив лоб, Бенедикт показал на план первого этажа:

– Лифт на заднем плане центральной части фойе – чудовищное расточительство места.

– Это типично для строений начала века, – кивнул дядя Георг. – Когда строился этот дом, лифт был редким аттракционом, поэтому ему отвели центральное место. Так он и должен остаться, – дядя Георг пододвинул чертежи через весь стол к Бенедикту. – Вот и сделайте это.

– Когда я должен это сделать?

– Займитесь этим параллельно со своей основной работой, – распорядился дядя, – я даю вам сорок рабочих часов, этого достаточно.

– До Пасхи уже ничего не получится.

– Пасха только через пять недель, вполне успеете.

Дядя Георг вовсе не такой бесхарактерный, каким кажется на первый взгляд. Возражений он не терпит. Я собрала все свое мужество:

– Может, я могла бы тоже помочь в качестве дизайнера по интерьеру? – Я с ужасом заметила, что мой голос звучит просительно и жалко.

К счастью, Бенедикт пришел мне на помощь:

– Это сокровенное желание Виолы, – засмеявшись, сказал он.

– Конечно, – согласился дядя Георг. – Хорошо, что ты решила немного поработать в своей отрасли.

– Хозяйка сказала мне, что желает получить элегантный отель, – взволнованно произнесла я, чтобы показать дяде, что уже занималась проектом.

Словно желая показать мне, что он в раздумье, дядя Георг почесал затылок и наконец изрек:

– Сначала мы подготовим архитектурное решение. Я исхожу из того, что в каждом номере должна быть ванная с душем и туалет. Кроме того, дадим наши предложения по реконструкции мансардного этажа. А когда получим заказ, то проработаем решение по дизайну интерьера. Это тебя устроит?

Я нервно засмеялась:

– Ну разумеется! – А сама с обидой подумала: что он себе, собственно, воображает?! Скорее всего, не имеет ни малейшего представления, на какие средства я живу. А может, считает, что все женщины работают лишь для того, чтобы, как его Анжелочка, купить пару лишних шмоток в дорогом магазине. У меня чуть было не сорвалось с языка, что я работаю в этом отеле уборщицей, чтобы как-то свести концы с концами. Но дядю Георга это могло только разочаровать, его племянница – и вдруг уборщица! Так что я одумалась и промолчала.

На прощание дядюшка радостно напутствовал меня:

– Виола, я посмотрю, что можно сделать. Передай привет моему брату и Анне-Лизе.

На обратном пути Бенедикт сказал: не надо волноваться из-за того, что дядя Георг не принимает всерьез перспективу моей работы в фирме. Действительно, глупо было бы ожидать, что он сразу примет меня на работу, чтобы я потрудилась над бесплатным составлением сметы расходов. Тут Бенедикт был, безусловно, прав.

Ладно, вскоре всем моим тревогам должен прийти конец. Я заметила, что рассуждаю как Руфус: Таня сказала, что все будет хорошо. А пока все, что обещает Таня, сбывается.

52

– Могу я поинтересоваться, когда твой банк начнет перечислять мне деньги? – спросила Мерседес в своей обычной бесцеремонной манере.

– Я уже сделала распоряжение. Отныне ты будешь получать плату пятнадцатого числа каждого месяца.

– Почему только пятнадцатого?

– Я всегда давала тебе деньги пятнадцатого.

– Насколько я знаю, вы въехали сюда первого сентября. Как-никак, это составляет плату за полмесяца, если уж быть точными.

– Мы въехали только третьего, – ухмыльнулся Бенедикт, – это я хорошо помню, если уж быть точными.

– И я получила ключ от твоей комнаты только через неделю, то есть десятого, если уж быть точными.

– Какая мелочность, – презрительно фыркнула Мерседес. – Обычно плата вносится первого числа каждого месяца.

– Будем уж совсем точными, – произнесла я, – не хватает платы лишь за пять дней. – Я посмотрела на нее с усмешкой. Я одержала над ней победу ее же собственным мелкотравчатым оружием. Потом поднялась в свою комнату, высчитала плату за пять дней и со словами «сдачи не надо» положила рядом с ее тарелкой.

Она покраснела, но деньги, разумеется, спрятала в кошелек.

– Кстати, разве ты не собиралась пригласить нас на этой неделе, чтобы познакомить общественность с твоим воздыхателем?

– В среду мы едем во Францию – так, немного покутить. Вернемся только в пятницу после обеда.

– Прекрасно, значит, ты можешь пригласить нас в пятницу вечером, – безжалостно настаивал Бенедикт.

– Пожалуйста, раз уж вам так хочется, – согласилась Мерседес, как будто это зависело только от нас.

– Но по пятницам у тебя волейбол, – напомнила Нора.

– Ах, да! – спохватился Бенедикт.

– Вот видите, – обрадовалась Мерседес, – значит, не получится, нет смысла все устраивать только ради матери.

– Почему? – тут же обиделась Нора. – Я бы тоже хотела с ним наконец познакомиться.

– Ты ведь давно знаешь его, мама.

– Разве? Я думала, тот господин, которого я тогда у тебя встретила, был твоим сотрудником…

– Это мне не совсем удобно, потому что тогда придется вечером возиться с готовкой. Я не могу потчевать своего ненаглядного фасолевым супом-пюре.

– Хочешь, я приду и приготовлю все для вас? – предложила Нора.

– Я даже готов пропустить свою тренировку, чтобы событие состоялось, – вызвался Бенедикт.

Я тоже с радостью пропустила бы занятия на курсах. На прошлой неделе мне выпало делать картофельный салат, пришлось резать кубиками картошку, лук, маринованные огурцы и вареные яйца. А потом все заявили, что едали куда более вкусные салаты, хотя я точно придерживалась рецепта Каролы. Я абсолютно готова пропустить кулинарные курсы, но что делать, если мужчина из четвертого номера узнает меня?

– Я не позволю, мама, чтобы ты у меня надрывалась!

Ну вот. Мерседес всегда найдет отговорку!

– Мне вполне хватит легкой закуски, – не сдавался Бенедикт.

– Пожалуйста, тогда пятница, восемь часов, – сухо сказала Мерседес.

– Как замечательно, доченька!

Мне потребовался не один час, чтобы прийти в себя от неожиданности. Одновременно росли мои тревоги. Что делать, если ее ухажер узнает во мне уборщицу из отеля? Стоит ли вообще рисковать и идти туда? Бенедикт предложил: если он действительно окажется жильцом из четвертого номера – в чем Бенедикт сильно сомневается – и если он узнает меня, надо просто сказать, что в отеле работает горничная, похожая на меня. А я там занимаюсь дизайном по интерьеру. И на моем месте он бы выложил этому господину во всех подробностях архитектурные возможности реконструкции отеля. В самом деле, нет никаких проблем, если я сама не буду их придумывать.

На всякий случай я все же решила сделать себе в пятницу другую прическу. И непременно одеться очень элегантно. И побольше косметики. В гостинице он видел меня серой мышью…

53

За уборкой я непрестанно размышляла: оформить обстановку в оригинальном современном стиле или легком античном? Дизайнерский стиль и стиль изысканно античный полностью исключались из-за их дороговизны. Лучше всего, пожалуй, скомбинировать современные элементы со старинными. Но сначала нужно дождаться архитектурного решения Бенедикта.

В среду после обеда я пошла в двенадцатый номер, крошечную комнатку на втором этаже. Постучав, как обычно, и не услышав ответа, вошла – и тут увидела его! У окна стоял ненаглядный воздыхатель Мерседес.

– Ой! – испуганно вскрикнула я. – Я думала, вы уехали!

– Конечно, уехал, иначе меня бы не было в отеле, – ответил он. – Вы что, пьяны или у вас месячные?

Прочь отсюда, подумала я.

– Зайду попозже, – я попятилась к двери.

– Стоп! Оставайтесь здесь. Я специально ждал вас. Обожаю наблюдать, как убираются милашки-горничные.

Если он прикоснется ко мне, я его убью, решила я. Чтобы он не видел моего лица, я тупо смотрела на пол.

– Вы что-нибудь там ищете? – быстро спросил он.

– Вдруг вы опять потеряли свое обручальное кольцо! Вам оно наверняка понадобится, когда встретитесь вечером со своей подругой.

– Похоже, ваша память еще не подводит вас, – ответил он. – Не бойтесь, старуха уехала.

– Уехала? – Чтобы не смотреть на него, я принялась протирать кафельную стенку над раковиной, хотя она была чистой.

– Поехала в командировку во Францию. Три дня будет торчать в занюханном городишке и переводить скучные химические акты про ароматизирующие средства.

– Про духи? – Я как-то спросила у Мерседес, что она, собственно, переводит. Но она только хвастливо заявила, что работает в очень специфической области, где от переводчиков требуются неординарные специальные познания.

Подонок широко осклабился:

– Ароматизирующие вещества для дезинфекционных средств – вот что выпускает ее фирма. Чтобы ваш нежный носик не морщился, когда намокнет ваша прокладка или когда приходится выбрасывать из бачков вату. Да, деньги не пахнут, должна же старая дева как-то зарабатывать себе на хлеб!

Послушала бы Мерседес, как ее ненаглядный о ней отзывается! Я представила себе, что она постояла бы за дверью и неожиданно ворвалась в комнату.

– Ваша подруга знает, что вы сегодня здесь?

– Моя подруга, как вы ее называете, вообще никогда не знает, что я здесь. Она думает, что я живу у старой тетки моей больной жены. Иначе приперлась бы в гостиницу и досаждала мне еще и здесь.

– Слава Богу, – с облегчением сказала я, – это хорошо. – Тогда в пятницу вечером он поостережется говорить при Мерседес, что знает меня.

– Вы находите, что это хорошо? – обрадовался мерзавец. – Что вы делаете сегодня вечером?

– Провожу его со своим другом, – отрезала я ледяным тоном.

– Друг есть у каждой. Только до женитьбы дело что-то не доходит. Знаем мы это.

– Комната готова. До свидания. – Я больше была не в силах выносить этого мерзкого типа.

– Минутку, барышня. – Он выудил бумажник из сумки на поясе – сначала я испугалась, что он расстегивает брюки, – и положил на тумбочку десять марок. – У вас есть шанс заработать.

Я от возмущения чуть не лишилась дара речи.

– Что вы себе позволяете! – заорала я на него.

– Если будете разыгрывать из себя недотрогу, так вы не единственная. Есть немало девушек, которые хотели бы заработать. А теперь вон отсюда! Возьмите у вашего шефа пару хороших адресочков, иначе я на вас пожалуюсь. Понятно?

Я помчалась вниз к Руфусу.

– Этот тип из четвертого номера, я имею в виду того, который сейчас в двенадцатом, предложил мне десять марок за то, чтобы по-быстрому переспать со мной. Я на него наорала, а он ответил, что если не принесу ему от шефа пару хороших адресочков, он пожалуется на меня. Какие ему нужны адреса?

– Какие же еще – проституток, разумеется.

– У тебя есть такие адреса?

– Конечно. В любом отеле есть адреса борделей. – Руфус взялся за телефон и набрал 112. – Говорят из дирекции. Я попросил бы вас не приставать к персоналу. Соответствующие адреса вы можете найти в утренней прессе. – Руфус бросил трубку. Тут же телефон зазвонил снова. – Нет, у нас нет дам, работающих по спецтарифам на отель. – Я не слышала, что говорил этот деятель из двенадцатого. Руфус ответил: – Очевидно, я недостаточно ясно выразился: я вправе запретить вам приводить даму в номер! Пожалуйста! – Руфус повесил трубку.

– Ты правда можешь ему это запретить? – полюбопытствовала я.

– Потому что этот тип слишком жаден, чтобы нанять двухместный номер: если кто-то берет двухместный, тут уж ничего не поделаешь.

– Действительно?

– Да. Вообще-то официально мы имеем право сдавать двухместные номера только лицам, состоящим в законном браке. Однако каждый, оплативший двухместный номер, может взять с собой кого-нибудь. Часто живут вместе двое мужчин. Не буду же я проверять, это коллеги по работе, отец с сыном или гомик и мальчик с панели.

– А если постоялец занимает двухместную комнату, оплачивает ее по тарифу одноместной и приводит кого-нибудь с собой?

– Тогда он должен оплатить разницу или подкупить чаевыми господина Хеддериха или меня.

– Ты даешь себя подкупить? – Мне что-то слабо верилось.

– Если чаевые покрывают разницу в цене за вычетом стоимости завтрака, то да.

– А проститутки пытаются подкупить тебя, чтобы ты посылал к ним клиентов?

– Нет. Представь себе, я посылаю убийцу-извращенца, который выглядит, как и все извращенцы, совершенно нормально, к некой Мануэле или Рамоне. И тот ее убивает. Я не могу поручиться за клиентов. Но мы даем людям проспекты больших, респектабельных публичных домов. Предыдущий директор продавал здесь билеты в бордель, чтобы заработать пару марок. Я этого не делаю.

– А что, вход в бордель платный?

– Кое-где. Чтобы не забегали случайные люди просто поглазеть. Если уж мужчина заплатил за вход, он заплатит и больше, чтобы деньги не пропали даром. – Руфус выдвинул ящик под стойкой. – В каждом отеле постоянно спрашивают такие адреса. Вот здесь у меня несколько проспектов.

В ящике рядом с картами города лежали оранжевые и розовые листки со стилизованными под старинные изображениями обнаженных девушек. «69 суперсексуальных девочек ожидают тебя!» – было написано на оранжевых листочках. «Сладкая или пряная – на любой вкус» – на розовых. Внизу жирным шрифтом стояло: «Мы дарим наслаждение без риска. Наши девушки проходят регулярный медицинский контроль».

Так, ясно. Рядом с яркими листками лежали удивительно изысканные проспекты, сложенные гармошкой. Серый картон ручной выделки, темно-розовый шрифт.

– А это что такое?

– Получил совсем недавно, – ответил Руфус.

На первой странице проспекта тонким английским рукописным шрифтом было выведено:

«Весь мир – театр»

(Вильям Шекспир)

Я открыла проспект – слева написано:

«Джентльмен напрокат»

– Это служба сопровождения для дам, – пояснил Руфус. – Серьезная фирма. Мужчина, который принес мне эти проспекты, выглядел весьма респектабельно.

На правой странице проспекта я прочитала: «Уважаемая госпожа, милостивая сударыня!

Типичное явление нашего сумасбродного времени, что именно дамы с высокими запросами все чаще жалуются на нехватку времени у мужчин своего круга. Уже не одна дама была вынуждена отказаться от долгожданного бала, потому что ее спутник занят делами. Но не огорчайтесь, выход есть. Вам поможет джентльмен напрокат.

Или ваш партнер, как многие мужчины, не любит танцевать? Наши джентльмены – вдохновенные танцоры, великолепно владеющие всеми традиционными танцами. В виде особой услуги мы можем предоставить вам мужчин, способных виртуозно увлечь вас в любом танце, от пасодобля до польки. Порой гораздо дешевле взять напрокат джентльмена в комплекте с фраком или смокингом, чем заново экипировать ненавидящего танцы супруга, у которого старомодный или слишком узкий выходной костюм.

Фрак ли, джинсы или плавки, элегантный стиль, небрежный или спортивный – наши джентльмены оснащены на каждый случай идеально модным гардеробом.

Итак, к чему отправляться на скачки без мужского сопровождения? Зачем идти одной в театр? Или на званый прием? К числу наших клиенток относятся многие женщины, которых успех сделал одинокими. Мы заботимся о том, чтобы в чужом городе, после того как вы целый день упивались успехом деловой женщины, вы не сидели вечером одна в ресторане.

Милостивая сударыня, протяните руку к телефону рядом с вами, и вы получите ни к чему вас не обязывающую консультацию. Индивидуальные, конфиденциальные беседы – часть нашего сервиса.

Джентльмен напрокат: лучший выбор, если вы желаете иметь рядом с собой мужчину.

Пожалуйста, обратите внимание: из соображений конфиденциальности мы не заводим картотеку и не принимаем кредитных карточек. Наши джентльмены уважают вашу конфиденциальность, пожалуйста, уважайте и вы конфиденциальность наших джентльменов».

– Ты знаешь мужчин из этой фирмы?

– Нет. Такая благородная дамская клиентура у нас не останавливается. Во всяком случае, еще ни одна женщина не спрашивала у меня адрес такой фирмы.

– Я бы охотно узнала побольше об этом типе из четвертого, то бишь двенадцатого номера. Сколько он пробудет?

– Как обычно, одну ночь.

– Ты уверен?

Руфус заглянул в свой журнал.

– Да.

– Ничего не понимаю. В пятницу вечером он собирается прийти к сестре Бенедикта, а в четверг уезжает. Он что, в пятницу опять вернется?

– Это меня крайне удивило бы, он живет в пятистах километрах отсюда.

– Может быть, он уже отказал Мерседес? Или у него есть здесь еще одна подруга, и завтра он переночует у нее, а в пятницу у Мерседес? – Мне надо было выяснить это. – Пойду убираться дальше, – сказала я Руфусу и снова поехала на второй этаж.

В нерешительности я немного постояла в коридоре. Наконец набралась смелости и постучала в двенадцатый номер.

– Войдите, – отозвался мерзавец.

Я остановилась в дверях и дрожащим голосом спросила:

– Что вы делаете в пятницу вечером? У вас уже что-нибудь намечено?

– Смотри-ка! – воскликнул мерзавец. – Прекрасная недотрога передумала!

– Что вы делаете в пятницу после восьми вечера?

– Я собирался быть в это время дома, моя милашка, но если ты меня как следует попросишь, можно что-нибудь предпринять. В пятницу, поди, уезжает твой дружок? – Он изловчился и собрал свои жирные щеки и губы в некое подобие поцелуя. Выглядело это не более эротично, чем мертвая свиная голова в лавке мясника.

– Значит, в эту пятницу вас уже не будет в городе?

– Нет-нет, это можно организовать. Наверняка ты получишь от своего шефа бесплатно прелестную двухместную комнатку. Или ты живешь здесь, в отеле, моя кошечка?

Я уже узнала достаточно.

– Я не ваша кошечка! – рявкнула я с ненавистью и захлопнула перед его носом дверь. Он распахнул ее снова.

– Истеричная, капризная дура! – заорал он на всю лестницу. – Уж я позабочусь, чтобы ты вылетела отсюда! Немедленно! Без предупреждения!

54

Руфус слышал эти вопли.

Мы ждали, что тип позвонит вниз, чтобы потребовать моего немедленного увольнения. Однако он не позвонил. Может, хотел пожаловаться на меня в письменной форме?

– Он знает, что хозяйка здесь – госпожа Шнаппензип?

– Нет. Если скажу ему об этом, он сможет потребовать и моего увольнения без предупреждения, – сказал, смеясь, Руфус.

На следующее утро, когда я убиралась на четвертом этаже, пришел Руфус.

– Он на тебя пожаловался. Сказал, что ты наглая и неряшливая. Я его выставил.

– Ты его выставил? Как тебе это удалось?

– Очень просто. Я отказался выписать, как делал это раньше, счет на большую, чем он заплатил, сумму. Когда он стал скандалить, я дал ему пару адресов – других отелей. Все, больше он не приедет.

Я была бесконечно благодарна Руфусу.

– Надеюсь, госпожа Шнаппензип об этом ничего не узнает?

– Это я возьму на себя, – успокоил меня Руфус. – Если рассчитать затраты на персонал, завтрак и отопление за одну ночевку в дешевой комнате, то это вообще не потеря.

Чудесно. Мне не нужно больше бояться ненаглядного воздыхателя мадам Мерседес. Я уже предвкушала, какую сказку сочинит нам завтра вечером Мерседес про то, что ее ненаглядный все-таки, к сожалению, не смог прийти.

– Могу я пригласить тебя сегодня вечером на ужин? – вдруг спросила я Руфуса. – Я позвоню Бенедикту и скажу, что задержусь, потому что нам надо кое-что отпраздновать.

– Меня уже пригласила на ужин Таня. Сегодня мы хотели бы побыть вдвоем.

– Понимаю.

Руфус улыбнулся, и его бровь поползла вверх.

– Мне очень жаль, – сказал он.

55

Буквально до самого вечера в пятницу от Мерседес не поступило отмены приглашения. Итак, мы поехали к ней. Нора сидела впереди с Бенедиктом и время от времени задавала вопрос, знает ли она ненаглядного Меди? Но ведь у Меди столько поклонников, что она давно сбилась со счета. Бенедикт время от времени повторял:

– Подожди, увидим.

Я была абсолютно уверена, что мы его не увидим, и поэтому ни о чем не переживала, не наряжалась и не ходила в парикмахерскую. Не имело смысла выбрасывать деньги, чтобы всего лишь осмотреть квартиру мадам Мерседес. Это было единственное, что меня интересовало. Она утверждала, что ее квартира оформлена в том же стиле, что и наши отремонтированные комнаты, – только, естественно, элегантнее и изысканнее. Это я и хотела увидеть.

Она жила в уродливой новостройке с уродливой лестницей. Когда мы подошли к квартире Мерседес, в дверях рядом с ней стоял мужчина – высокий, стройный, с гладкими густыми темными волосами, лет сорока пяти, с обаятельной улыбкой – даже больше, чем обаятельной, в шикарной рубашке в полоску и хорошем костюме.

На Мерседес было кроваво-красное платье и старомодные туфли на шпильках в десять сантиметров. Веки на этот раз были ядовито-зеленые. Хохотнув, она сказала:

– Ну вот, это Томас Леманн, мой ненаглядный.

Моему удивлению не было пределов, когда он поздоровался с Норой:

– Дорогая госпожа Виндрих, я так рад, что могу наконец с вами познакомиться.

Пожав руку Бенедикту, сияющий Леманн сказал:

– Вы настоящая звезда архитектуры. – Потом обратился ко мне: – А вы его подруга Виола? Очень рад.

Я сказала, что тоже очень рада, но гораздо больше я была ошеломлена.

Он провел нас в гостиную. Все было в бежевато-коричневато-красных тонах. Мебель якобы ультрасовременная, а на самом деле неуклюжая, как все финское. Перед диваном, обитым материей в крапинку, стоял стол с медной столешницей, на которой был выбит странный узор, чем-то напоминающий могильную плиту. На рябом паласе лежали два грубо сплетенных коврика – каждый не больше полотенца. Один напоминал подсолнухи Ван Гога, узор на другом состоял из красных кругов различных оттенков, символизирующих то ли заходящее солнце, то ли гниющие помидоры. Стены были увешаны исключительно абстрактными картинками, но не на фанерках, а под стеклом. Тут же висел календарь с репродукциями Бойеса, который я ей подарила на Рождество. Мартовская страница изображала коричневое пятно, обведенное красной линией, – Бойес хорошо сочетался с финским хламом.

На мой взгляд, моя комната и гостиная Мерседес были похожи друг на друга точно так же, как апартаменты в Версальском дворце и подсобка какого-нибудь кафе-гриль в Венском лесу. Но квартира Мерседес меня не удивляла ни в коей мере. Удивлял меня только ее сияющий Леманн.

– Принеси нам, пожалуйста, чего-нибудь погрызть, – попросил он Мерседес, – чтобы мне не захотелось погрызть твое сладкое ушко.

Хихикая, она принесла на подносе стеклянные тарелочки с картофельными чипсами, оливками, арахисом, соленым крекером и печеньем с сыром. Телевизионная жвачка из пакетиков.

– Ах, как вкусно! – восхищенно воскликнул ее ненаглядный. – Я попросил Мерседес подать сегодня вечером только легкую закуску. Мы немного устали от поездки.

– Вы были вместе во Франции? – спросила я.

– Разумеется, – ответила за него Мерседес. – Ох и покутили мы там! Только в самых изысканных ресторанах.

– Французская кухня неповторима, – многозначительно произнес ненаглядный и открыл бутылку красного вина.

– Настоящее французское вино, – с благоговением произнесла Нора. – Вы не находите, что у Меди утонченный вкус?

– О да, он у нее есть, дорогая госпожа Виндрих, – согласился ненаглядный Мерседес с обворожительной улыбкой, – именно поэтому она меня и выбрала.

Мерседес села рядом с ним на финский диван, и он взял ее руку.

– Я счастлив, что нам, наконец, удалось собраться в семейном кругу, – проникновенно сказал он и поцеловал Мерседес в щеку.

Я была сражена. Бенедикт тоже. Даже Нора.

– Меди, родная, – воскликнула она, – мне почти страшно за себя, неужели я становлюсь старой и забывчивой. Пожалуйста, расскажи еще раз, с каких пор ты знаешь господина Леманна? Это тот господин…

– Осторожней, мама, – перебила ее Мерседес и засмеялась таким смехом, какого я у нее еще никогда не слышала. – Не путай Томаса с его предшественниками. Это Томас, а всех предыдущих – проехали и забыли.

– Мне так повезло, – блаженно вздохнул Томас.

– Так когда же вы познакомились? – спросил Бенедикт. Мерседес опять глупо захихикала:

– В первый рабочий день в этом году. Томас пришел к нам на работу.

– Но, Меди, ты об этом не рассказывала даже своей матери!

– Я хотела удостовериться, что он – именно тот, кто мне нужен, – с ужимками продолжала Мерседес.

– Как только я ее увидел, то сразу понял, что это – моя судьба, – сказал ненаглядный, – но я очень рад, что Мерседес такая тактичная.

– Кто вы по профессии? – поинтересовался Бенедикт.

– Я адвокат.

– Адвокат! – Нора зашлась в восторге. – Это так подходит тебе, дорогая!

– К сожалению, сфера моей деятельности не слишком захватывающая, я занят международными правовыми аспектами выпуска фирменных товаров.

– Вы адвокат по фирменным дезинфекционным средствам? – вырвалось у меня. Признаюсь, вопрос был совершенно идиотский, но я терялась в догадках: действительно ли мужчина из четвертого номера говорил о Мерседес, или я все перепутала?

– До вашего прихода Томас предложил, чтобы все мы называли друг друга на «ты», – сказала Мерседес. – Если вы будете говорить ему «вы», я тоже по оплошности могу начать «выкать». Ведь мы же в семейной обстановке.

– Твое здоровье, Томас, я безумно рада за вас обоих, – провозгласила Нора.

– Я тоже безумно рад, – подхватил Томас.

Мне стало его жалко. При более близком знакомстве с Норой радость быстро улетучится. Кажется, он действительно милый. Но на мой вопрос так и не ответил – потому что Мерседес, как всегда, когда я что-то говорю, влезла в разговор. Однако прошли те времена, когда я все глотала.

– Ты занимаешься правовыми нормами производства дезинфекционных средств? – спросила я.

– Почему тебя так интересуют дезинфекционные средства? – спросил он со смехом.

Разумеется, я не могла ему этого сказать.

– Просто к примеру.

– С любым международным фирменным товаром могут возникнуть юридические проблемы. Допустим, в разных странах существуют различные требования к упаковке, разные формы вкладышей и инструкций по применению. Или некоторые консерванты в одной стране разрешены, в другой нет, это все надо знать… Но никогда нельзя докучать красивым женщинам рассказами о консервантах.

– Значит, ты работаешь в той же фирме, что и Меди?

– Да. С одной стороны, это чудесно. А с другой – единственное, что омрачает наше счастье: мы вынуждены скрывать свою любовь. Любовные пары или, что еще хуже, семейные пары не должны работать вместе! Это негласный закон на нашей фирме. Сурово, но вполне понятно, особенно если занимаешь такой ответственный пост, как Меди. А я как адвокат тоже имею доступ к секретной информации… Если бы руководство узнало, что между нами существует связь, меня бы тут же уволили.

– Или меня, – сказала Мерседес.

– Без тебя им не обойтись, – возразил Томас.

– Я это прекрасно понимаю, – вздохнул Бенедикт. – Неизбежно возникнут неприятности, если он и она работают в одной фирме.

Почему он это сказал?

– Распространенное мнение, – согласился Томас. – Если бы кто-нибудь из фирмы увидел нас вместе, будущее обоих оказалось бы под угрозой. Мне пришлось пробираться в дом как вору.

И все это только из-за фирмы? У этого идеального мужчины должен быть какой-нибудь изъян, иначе он никогда бы не был с Мерседес. Я просто пришла в бешенство! В чем-то Мерседес наверняка лгала.

– Ты женат? – смело спросила я.

Улыбка слетела с его лица.

– Я несколько лет уже как вдовец. Моя первая жена умерла от рака. Ужасно.

– Ах! – воскликнули одновременно я, Нора и Бенедикт.

– Но это прошлое, – успокоил нас Томас. – Единственное, что мешает нашему счастью сейчас, – это порядки на нашей фирме. Я должен найти другую работу. К сожалению, это непросто из-за моей узкой специализации. Но и свою Меди я не могу заставлять ждать вечно. А то кто-нибудь уведет ее у меня. Что мне делать?

Именно мне он задает такой вопрос!

– Можно быть счастливым и не будучи в браке, – смущенно пробормотала я.

– Верно, но тем не менее я испытываю потребность открыто назвать Мерседес своей женой.

– Найдется выход, – подбодрил его Бенедикт.

– Сейчас мы наслаждаемся своим счастьем тайком, в путешествиях, – со смеющимся лицом сказала Мерседес. – На Пасху мы снова уедем. Куда – секрет!

– Как замечательно, детка! – пришла в восторг Нора.

Этот мужчина был слишком хорош для Мерседес. И выглядел он слишком шикарно для нее. И что он только в ней нашел? Есть, наверное, только одно объяснение: противоположности притягиваются. Но неужели надо стать такой дурой, как Мерседес, чтобы заполучить такого потрясающего мужчину, готового еще и жениться на ней?

– Я покажу вам платье, которое Томас купил мне во Франции, – воскликнула Мерседес и вышла в платье в обтяжечку, тоже красного цвета. Похоже, она целиком перешла на красный. В этом платье-кишке сразу бросалось в глаза, что груди у нее нет вовсе, а зад отвисший.

– Ты такая сексуальная, если мне будет позволено сказать это в присутствии твоей матери, – нежно глядя на Мерседес, сказал Томас.

Да слепой он, что ли? Я все меньше понимала, что здесь происходит.

– Я и сама прекрасно знаю это! Ты можешь спокойно говорить об этом в моем присутствии. Я, знаешь ли, гораздо меньше ощущаю себя матерью, а скорее лучшей подругой моих детей! – Нора захихикала почти так же глупо, как Мерседес.

Это просто невыносимо.

– Ты не только идеальная мать, ты еще и идеальная теща, – задумчиво произнес Томас.

Мерседес села рядом с Томасом. Ее узкое платье задралось так высоко, что были видны швы на колготках между ног. Томас взял ее руку в свои и сказал:

– Все случилось так неожиданно. Но так и должно быть. В нашем возрасте сердце сразу подсказывает, что это твоя половина. Мы уже знакомы десять недель, это достаточный срок, чтобы распознать настоящую любовь. В Мерседес меня завораживает ее внутренняя зрелость, которую видно только по глазам. В физическом плане она – молоденькая девушка.

Мерседес опять глупо захихикала.

Когда я украдкой взглянула на часы, Бенедикт кивнул мне. С него тоже было достаточно.

Нора не хотела уходить, а предложила выпить еще по бокалу:

– Бенедикт, ведь ты по пятницам не ложишься рано!

– Мама, не будем мешать их счастью.

– Тогда Меди должна привезти своего Томаса в ближайшее время к нам на обед.

– С превеликим удовольствием, – отозвался Томас, – при первой возможности.

Нора все-таки выпила еще бокальчик.

Когда мы, наконец, собрались, Нора затеяла в коридоре длинный разговор с Мерседес об открытках, прикрепленных кнопками около гардероба. Невероятно, где только не побывала Меди. Мерседес, хвастаясь своими путешествиями, непрестанно хихикала и одергивала вниз свою юбку, словно всерьез опасалась, что Томас, увидев ее тощий зад, трахнет ее прямо в коридоре, на глазах у матери.

– Где туалет? – спросила я Томаса, стоявшего рядом со мной и с таким же нетерпением ожидавшего завершения беседы матери с дочкой.

– Прямо.

Я открыла указанную дверь, и на меня вывалилась гладильная доска.

– Ах, – спохватился Томас, – надеюсь, ты не поранилась. – Он открыл следующую после дверь, это оказалась спальня. Томас засмеялся: – И где я только витаю? – Он подошел к двери в другом конце коридора и заглянул внутрь. – Вот, пожалуйста.

Странно, вдруг подумала я, что Томас не знает, где туалет. Особенно пьяным он не был. Или мужчины бывают настолько рассеянными? А может, он уже не раз бывал в этой квартире, но ни разу не ходил в туалет? Нет, все не то.