Текст книги "Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)"

Автор книги: Элис Авалос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 44 страниц)

Он улыбнулся этой цели, но тут почувствовал легкое неудобство, которое заставило его понять, что его мучила жажда. Он осмотрел комнату, но поскольку не смог найти никакой воды, то решил достать ее сам. Так что он молча оделся и вышел из комнаты, стараясь не потревожить сон молодой женщины. Он надеялся, что его здравый смысл поможет ему найти то, что нужно, на кухне дома, который он еще не очень хорошо знал.

Терри поблагодарил чувство порядка Мисс Пони, когда вошел в маленькую, но опрятную кухню и легко нашел большой кувшин со свежей водой. Он налил себе стакан и собрался было вернуться в спальню, когда услышал шум, доносящийся из другой комнаты, что привлекло его внимание. Молодой человек пошел к гостиной комнате и был удивлен обнаружить силуэт, стоящий у окна. Огонь в камине и его потрескивающие языки пламени дали Терри понять, что он слышал звук горящей древесины.

– Не спится сегодня, Арчи? – спросил он человека, который еще не заметил его присутствия.

Другой молодой человек повернулся, чтобы увидеть позвавшего, и когда он обнаружил присутствие Терри, то не смог справиться со своим откровенным неудовольствием.

– Не твоего ума дело, – огрызнулся светловолосый мужчина. Факт того, что они были одни в комнате и что его неожиданно прервали посреди размышлений сделал его небрежным к своему лексикону.

Терри удивила грубая реакция бывшего одноклассника, и внезапно ему на ум пришел разъединенный ряд взглядов, слов и прерванной борьбы, которые были между ними, заставляя его понять, что некоторые вещи со временем не изменились.

– Тогда сожалею, что побеспокоил, – просто сказал он и почти ушел, когда ответ Арчи остановил его.

– Побеспокоил меня? Нет, ты сделал не только это с тех пор как вошел в мою жизнь, – парировал молодой человек.

Терри, который никогда не был святым, снова повернулся и уставился прямо в карие глаза Арчи, обнаруживая открытые обиды, которые были на него у молодого человека.

– Что ж, Арчи, – с вызовом начал он, – раз уж ты в таком настроении для разговора, я хотел бы теперь узнать, только ли в моем воображении это что-то вроде… враждебности, которую я почувствовал от тебя в последнее время?

– Твое понимание меня поражает! – презрительно ответил Арчи, направляясь к другому мужчине, стоящему перед ним. – Брось, Терри, не секрет, что я никогда не был членом клуба твоих поклонников. Извини за то, что не так легко поддаюсь твоему обаянию, как все, кажется.

– Я думал, наши разногласия остались в прошлом, но вижу, я был неправ, – отвечал Терри, беспечно потягивающий воду из стакана, опираясь на стену.

– Наши разногласия, как ты их называешь, всегда были по одной простой причине, и ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – было нахальным ответом Арчи.

– Дай-ка подумать… – Терри сделал вид, что ищет причину, которую никак не может вспомнить. – Все началось с того, что ты вошел в мою комнату без разрешения, и, насколько я помню, я был не слишком этому рад… но это же ребяческая ерунда. Я не верю, что ты все еще переживаешь из-за этого, Арчи. Я даже хотел бы знать, что было действительно причиной нашей антипатии тогда в школе.

– Это очень просто. Ты не заслуживаешь ее! – смело ответил блондин, а его глаза пронзали Терренса презрением.

– Так-так… – с иронией воскликнул молодой аристократ. – Так значит… все это время это все было из-за Кенди, а? Это всегда была она, с самого начала, но тогда у нас не было смелости признать это. По крайней мере, мы достаточно повзрослели, чтобы встретиться лицом к лицу с правдой. Это в самом деле достижение!

– Очень весело! – отвечал миллионер с тем же презрением. – Для тебя все шутки. Разве не так? Ты и я никогда не придем ни к какому пониманию.

– Стоп! Ты ошибаешься. По крайней мере, есть кое-что, в чем мы оба согласны, – спорил Терри, отходя от стены и приближаясь к светловолосому мужчине.

– О, правда, какой?

– Ты только что сказал, что я ее не заслуживаю… и я согласен с этим! Как я мог хоть когда-нибудь заслужить ее? – признал молодой актер, и в его голосе сквозила честность впервые в разговоре, – Но так получилось, что она сделала свой выбор, – твердо добавил он.

– Которого я никогда не пойму! – возразил Арчи. – Я не смирюсь с тем, что тот человек, который заставил ее много страдать, получает теперь ее самую преданную привязанность. Вы оскорбил Кенди и причинил ей боль, когда порвал с ней из-за другой женщины! – пылко упрекал молодой человек. – Я видел это своими собственными глазами, а теперь… Ты здесь, будто ничего не случилось!

– А ты думаешь, что мой путь был усыпан розами все это время? – спросил Терри, защищаясь. – Я признаю, что наделал кучу ошибок в прошлом, но я никогда не хотел причинить ей боль… Так или иначе, в конце концов, имеет значение не то, что я сделал или не сделал, а то, что она выбрала простить меня, потому что она любит меня. Вот что ты не можешь простить мне. Не так ли? – мс вызовом спросил молодой человек.

– Я никогда бы не сделал ей больно так, как это сделал ты, потому что я люблю ее больше своей собственной жизни, – надменно ответил Арчи.

– Если ты так сильно любил ее, тогда почему не боролся за ее любовь в прошлом? – задал вопрос другой мужчина с неповиновением.

– Это моя личная проблема, – ответил Арчи, уклоняясь от взгляда Терри, устремившегося на него.

– Нет, Арчи, не лги себе. По крайней мере, будь честным с собой на этот раз и посмотри прямо на причины, по которым тебе пришлось связать судьбу с Энни вместо того, чтобы бороться за любовь Кенди, – сказал Терри, изумляя молодого миллионера своим аргументом.

– Я сделал это, потому что меня попросила Кенди! – было все, что Арчи мог сказать в свою защиту.

– Отлично! И я расстался с Кенди, потому что она попросила, чтобы я позаботился о Сюзанне, – продолжил Терри. – Тогда, мы не так уж и отличаемся друг от друга, и винить меня нужно не больше, чем тебя, дорогой друг.

Арчи попытался найти ответ для обвинения, но глубоко внутри он понял, что Терри был прав, так что он просто хранил молчание.

– Тебе нечего ответить, а, Арчи? – продолжал актер, чуть смягчаясь. – Мне действительно жаль понять, что ты в такой мучительной ситуации, но если ты желаешь возложить вину на меня, я не приму ее. Мы оба влюбились в нее, у нас были шансы и ошибки; мир сделал виток, и судьба одарила милостью меня. Я узнал, что любовь – вопрос не заслуги, а взаимоотдачи, – твердо подытожил Терри.

– Как удобна тебе такая философия! – Арчи вновь резко взглянул на Терри.

– Да, это оказалось удобным, но это не моя вина! Пойми, что случилось, то случилось. Я никогда не собирался причинять тебе боль своим счастьем, но в жизни такое иногда бывает, Арчи.

– Все равно не проси меня быть твоим другом, если знаешь о моих чувствах, – настаивал Арчи уже менее агрессивно.

Секунду Терри стоял молча. Последние слова Арчи заставили его сожалеть о жестких реакциях к нему. В конце концов, частично он сочувствовал боли молодого магната и сделал паузу, стараясь найти правильные слова.

– Я бы хотел, чтобы между нами все было по-другому, – сказал он, наконец. – Кроме того, я все еще надеюсь, что когда-нибудь эта ситуация изменится для нас обоих.

– Сейчас я не могу этого сказать, – хрипло ответил Арчи, – но ты… будь уверен, что она счастлива, если не хочешь получить откровенного врага в лице меня, – заключил он, отворачивая лицо.

– Тебе даже не нужно говорить это. Я позабочусь об этом. Спокойной ночи, Арчи, – сказал Терри другому молодому человеку и, чувствуя, что неприятный разговор подошел к концу, повернулся, чтобы покинуть комнату.

– Терренс, – позвал его Арчи, чьи глаза затерялись в пламени камина.

– Да?

– Пожалуйста, никогда не позволяй ей узнать о моих чувствах, – попросил Арчи, наступая на горло собственной гордости.

– Не беспокойся, твоя тайна в безопасности настолько, насколько я заинтересован. Даю слово, – мягко ответил молодой актер, зная, что Арчи было нелегко высказать такую просьбу.

– Спасибо, – искренне сказал молодой человек.

Терри кивнул, но перед тем, как повернуться и уйти, он решил, что у него еще есть что сказать.

– Арчи… – сказал он напоследок бывшему однокласснику, – преодолей это… Я знаю, из моих уст это звучит смешно, и возможно я последний человек на Земле, чтобы давать тебе советы, но решать тебе, если не хочешь провести остаток жизни с болью внутри, – и сказав эти последние слова, темноволосый мужчина вышел из комнаты, оставляя Арчи наедине с ревом его внутренних сражений.

Чарльз Эллис снова потягивал кофе и обнаружил, что он уже остыл, так что он с раздражением отставил чашку. Он склонился, чтобы снова прочесть последнюю строку, которую он напечатал на пишущей машинке и в сотый раз спросил себя, не проведет ли он всю свою жизнь, делая все ту же пустяковую работу. Он работал на «Нью-Йорк Таймс», чем гордился, но репортер раздела развлечений не был его представлением об интересной работе. Ему было уже тридцать, и он был слишком честолюбив, чтобы тратить время на преследование властных примадонн, капризных звезд или уклончивых знаменитостей всех мастей. Он любил искусство, но мечтал о большой активности в политическом разделе.

Чарльз проворчал проклятие и продолжил печатать искусными пальцами, время от времени просматривая записи. Другой молодой человек подошел к его столу и, понимая, что Эллис был слишком сосредоточен на своей работе, постучал карандашом по деревянной поверхности, чтобы привлечь внимание Чарльза.

– В чем дело, Руди? – спросил Эллис, не отрывая глаз от страницы, которую печатал.

– Я достал информацию, которая была нам нужна, – гордо сказал Руди с сияющими зелеными глазами, поигрывая камерой, которую держал в руках, – наш человек приедет завтра утром с таинственной леди.

– О, нет! Опять этот самонадеянный засранец! Нам действительно надо дать этот материал? – спросил раздраженный Эллис.

– Ты уже знаешь, что надо, – вынес приговор рыжеволосый Руди, пожимая плечами.

– Но как ты узнал, что он будет здесь завтра? – спросил Чарльз, стирая опечатку.

– Один из моих друзей в Чикаго только что позвонил мне. Самонадеянный засранец, как ты его называешь, будет здесь в 10, более или менее.

– Ну, когда же я избавлюсь от него? – пожаловался Чарльз, потягиваясь. – Этот кошмар продолжается уже годы!

– Тебе грех жаловаться, Чарли, – возразил фотограф. – Ты получил здесь работу благодаря первому интервью, которое он тебе дал!

– Знаю… но брать интервью у надменной глыбы льда не самая приятная работа, – возразил Эллис, протирая очки носовым платком.

– Но ты ему, должно быть, чем-то понравился, потому что он никому другому не дает интервью, – уточнил Руди.

– Ну, в первый раз это было только делом удачи; я оказался в правильном месте, а парень был слегка пьян. Хотя он и не говорил много, – объяснил Эллис, – позже это было что-то вроде привычки. Он помнил меня с первого раза и просто отличал меня от остальных.

– Но завтра, я уверен, там будет много наших. Он не сказал ни слова прессе с тех пор, как вернулся из Франции… и эта леди с ним. Все хотят узнать о ней.

– Как будто меня волнует этот парень и его романы, когда есть столько других интересных новостей, о которых я должен написать, – презрительно ответил Эллис.

– Но ты же говоришь, что тебе нравится его игра, разве нет? – полюбопытствовал Руди.

– Ну, это другое. Он талантливый актер, этого я не могу отрицать. Но с ним ТАК ТРУДНО иметь дело! – с раздражением проворчал Эллис.

– Брось, Чарли, взбодрись. И ляг спать пораньше, мы должны быть там прежде, чем приедет поезд.

– Ладно, я буду там, – пробормотал Эллис, продолжив печатать, а Руди покинул офис.

Следующим утром Чарльз Эллис и Рудольф О'Нил ожидали на вокзале, но, как недавно было сказало, они там были не единственными репортерами. Фактически, платформа была запружена журналистами с большими камерами, вспышками и блокнотами наготове. Поезд задерживался, следовательно, компания уставала и нервничала, хотя это было частью их утомительной работы, и им приходилось терпеть.

В 10:35 поезд, наконец, прибыл, и пассажиры неторопливо начали высадку. Репортеры спокойно ждали, пока их цель не появилась на сцене в черном пальто, темном костюме и со своим обычным надменным видом. Человек посмотрел на толпу, которая явно ожидала его, холодными синими глазами и, наклоня темную голову, прошептал несколько слов молодой женщине, державшей его за руку. Леди, одетая в темно-зеленое легкое пальто с юбкой того же цвета, скрыла лицо за тюлевой вуалью.

Пара пошла по платформе, сопровождаемая двумя мужчинами, несущими багаж, и множеством репортеров, сыпавшими вопросами на каждом шагу. Молодой человек двигался естественно, не отвечая на вопросы прессы, пока камеры продолжали вспыхивать над ним и его спутницей. Эллис, как и остальные его коллеги, отпихнул передних и каждый раз, когда было возможно, выкрикивал вопрос, пока Руди сражался за хороший снимок пары.

Группа достигла улицы, где пару уже ожидал автомобиль. Шофер открыл дверь, но прежде чем леди вошла, молодой человек остановился и повернулся к репортерам позади него.

– Вопросы, джентльмены? – небрежно спросил он, будто не расслышал.

– Когда мы увидим Вас снова на сцене, мистер Грандчестер? – спросил один голос

– Почему Вы уехали в Иллинойс? – немедленно последовал второй вопрос.

– Кто эта леди с Вами, сэр? – был третий неизбежный вопрос.

Молодой человек слегка улыбнулся к большому удивлению репортеров, привыкшими к грубой дерзости молодого актера, но не к его улыбкам.

– Хорошо, только три ответа, – ответил он, и группа притихла. – Во-первых, я буду в новой пьесе в следующем феврале, но об этом вам лучше спросить Роберта Хатавея. Во-вторых, я уехал в Иллинойс, чтобы сделать самую обычную вещь – провести отпуск с несколькими своими друзьями, и третье, эта леди со мной, – он сделал паузу, глядя на женщину, все еще держащую его руку, – удостоила меня чести стать моей женой. Это все, джентльмены, – и сразу после этого мужчина помог женщине сесть в автомобиль и сделал то же самое как можно скорее, не обращая внимания на лавину последовавших вопросов.

Автомобиль медленно тронулся посреди толпы. Журналисты еще настойчиво шли рядом с автомобилем, следуя своей обычной тактике, даже когда знали, что в этот момент было немного возможностей получить подробную информацию. Неожиданно окно автомобиля опустилось, и Эллис, находившийся прямо тут, сумел задать еще один вопрос женщине внутри.

– Ваше имя, мадам, пожалуйста, – попросил он.

Молодая женщина грациозно подняла вуаль со шляпки, позволив репортеру увидеть свет зеленых глаз и лучи доброй улыбки.

– Кенди, – просто сказала она, прежде чем набравший скорость автомобиль оставил толпу позади.

Эллис и О'Нил на секунду одновременно остановили свой натиск, пытаясь оправиться от толчков, беготни и крика.

– Ты снял ее, Руди? – спросил Эллис своего компаньона, все еще запыхавшийся.

– Конечно! Как раз тогда, когда она открыла лицо, красивое, кстати.

– Отлично! Идем теперь в офис, – предложил репортер.

– Знаешь, Чарли, – прокомментировал Руди, пока они шли к месту, где оставили старый "Модель T" Чарльза, – ты не поверишь, но мне кажется, что я видел эту молодую женщину раньше.

– Правда? Где? Это был бы замечательная заметка, если бы мы могли включить подробности ее происхождения.

– Я думаю, она член важного семейства из Чикаго, – сказал Руди, почесывая затылок, пытаясь вспомнить время, когда он работал в том городе.

– Ты уверен? – спросил весьма заинтригованный Эллис, запустив двигатель.

– Дай мне только проверить мои портфолио. У меня там должна быть фотография этой девушки. Мы можем сравнить.

– Хорошо. Тогда едем к тебе за этими портфолио.

– Эй, сначала я хочу что-нибудь поесть,. Я не завтракал, – прорычал Руди.

– Забудь об этом! Нам нужно подготовить заметку для приложения, – решительно сказал Чарльз.

– О, Боже! Ну и работа!

Другое празднование Кануна Нового Года было в поместье Лока в Лейквуде. В танцзале и саду царил настоящий беспорядок, все было под слоем серпантина и конфетти. Шампанское, лившееся рекой в каждый бокал, имело свои логические последствия в виде тонн мусора и бессознательных тел нескольких гостей, все еще лежащих на полу. В этот полдень Лиза проснулась очень поздно с ужасной головной болью, сверлящей виски. Она села на постели и позвонили в колокольчик, чтобы вызвать горничную, которая сразу явилась в спальню с обычной дозой лекарства, которое она давала хозяйке каждый раз, когда та просыпалась с похмельем.

Лиза посмотрела на свое отражение в большом зеркале и вспомнила, что она напрасно прождала Арчи. Молодой человек так и не пришел на вечеринку, приведя ее в ужасное настроение, которое испортило ей вечер. В конце концов, она потратила часы, приложив все усилия, чтобы выглядеть наиболее соблазнительной, как только могла быть женщина, только чтобы попытать счастья с кузеном, который к тому времени стал ее новой целью, с учетом того, что он был свободен и недавно назначен главой семейства.

– О, дорогой Арчи, теперь ты то, что я называю хорошей добычей. Я так легко не сдамся. Это была только моя первая попытка, – думала она, вставая и надевая шелковый халат. Затем она взяла экземпляр "Нью-Йорк Таймс" в одну руку, стакан с микстурой в другую и покинула комнату.

– С Новым Годом, братишка, – весело сказала молодая женщина, войдя в еще темную спальню Нила.

– Ты могла бы говорить чуть потише? – ответил хриплый мужской голос из постели.

– Ну же, Нил, взбодрись и прими чуть-чуть вот этого, – ответила она, присаживаясь на кровать и предлагая брату свое лекарство, которое он охотно принял. – Вот и он, 1919 год. Это будет мой счастливый год, вот увидишь. Я очень скоро выйду замуж.

– Ты говорила то же самое в прошлом году, – презрительно парировал Нил.

– Ах, ты! – взвизгнула Лиза. – Тебе тоже надо начать беспокоиться насчет поисков жены.

Молодой человек отдал пустой стакан сестре и, не говоря ни слова в ответ на комментарий Лизы, встал и пошел к ванной. Нил посмотрел на свое отражение, умывая лицо, и та же самая мысль пришла ему на ум еще раз. Война закончилась почти двумя месяцами ранее, но он ничего не слышал о Кенди. Он спросил Альберта напрямик о ней, и он ответил уклончиво. "Где она?" продолжал он задаваться вопросом, и неопределенность убивала его.

Нил попытался вспомнить глаза молодой женщины, но даже этот образ начинал стираться из его памяти. Еще три месяца, и будет два года с тех пор, как он последний раз видел ее.

Возможно, память о ее красивых глазах испарялась из его головы, но на его великую беду, смешанные чувства, вызванные ею, были все еще свежи. Молодой человек энергичными движениями высушил полотенцем рыжевато-коричневые волосы, спрашивая себя в миллионный раз, как он мог с такой силой ненавидеть и желать женщину в одно и то же время.

– Ты порочный и одержимый идиот! – сказал он себя, глядя на себя в зеркало. – Может быть, – отвечал он во внутреннем диалоге, пока его сестра продолжала свою болтовню в спальне, – но это вина женщины, что она такая уклончивая. Это только усилило мое желание. Когда ты вернешься, Кендис, я буду преследовать тебя до самой смерти. Пока Альберт будет далеко, это будет проще.

Не подозревая о поезде мыслей брата, Лиза читала газету, беспечно переходя от одного раздела к другому, не особо сосредотачиваясь. Затем ее вниманием завладела пара фотографий в приложении, и она побледнела, потому что узнала лица на них.

– Подлая тварь! – резко воскликнула молодая женщина. – Она, наконец, получила то, что всегда хотела, эта голодранка!

– Эй, что там у тебя, Лиза? – спросил Нил, раздраженный воплями сестры. – Я же сказал, потише. У меня голова болит! – пожаловался мужчина, выходя из ванной.

– Хочешь знать, что у меня?! – продолжала Лиза на той же высокой ноте. – Возьми это и узнай, что сделала твоя дорогая сиротка. Она даром времени не теряла, можно сказать, – сказала женщина, вручая газету брату.

Нил взял прессу нетвердыми руками и увидел фотографию, где была Кенди, изящно одетая и идущая под руку с Терренсом. Ее лицо скрывала вуаль шляпы, но на случай каких-либо сомнений относительно личности молодой женщины, она улыбалась напоследок на второй фотографии.

"Двое несносных созданий соединяют свои судьбы. К удивлению всех своих поклонников, Терренс Грандчестер тайно женится на эксцентричной наследнице из Чикаго" – был заголовок статьи.

– Это не может быть правдой! – вскричал Нил, гневно швыряя газету на пол. – Как отродью это удалось? – спросил он сестру, нервно ходящую туда-сюда по комнате.

– Неудивительно, братец. Она всегда была настоящей ведьмой! – ответила Лиза. – Она, должно быть, встретилась с ним снова, он был один, беспомощный…

– Когда я сказал ублюдок, я говорил о Терренсе! – прорычал Нил.

– Неважно. Они оба! – заключила молодая женщина, бросаясь на диванчик. – На ее месте должна быть я! – с горечью пробормотала она. – Ты понимаешь, что это значит?

– Конечно! Что британский идиот спит с женщиной, которую я хочу! – яростно выпалил Нил.

– Плевать мне на это! – кричала Лиза, впадая в отчаяние от неспособности брата понять ее. – Пару лет назад умер отец Терри, и он унаследовал не только часть его состояния, но и титул. Теперь сирота Пони будет Леди! Это должна быть Я!.. Что ты делаешь, Нил? – спросила Лиза, видя, что ее брат набирает номер дрожащими пальцами.

– Звоню Баззи, чтобы получить новую дозу. Думаю, мне это необходимо, – объяснил он.

– Тогда скажи ему, что сегодня вечером я буду свободна. Я должна что-то сделать, чтобы забыть об этом.

– Выпей виски, сестра. Это поможет ненадолго, – предложил молодой человек, наливая стаканы им обоим. Глубоко внутри Нил знал, что его решение было лишь временным.

– "Двое несносных созданий соединяют судьбы", – усмехнулся Терри, читая вслух за чаем. – Этот Эллис действительно забавный! Он любит такие высокопарные заголовки.

– Ты знаешь журналиста, написавшего заметку? – спросила Кенди, пытаясь уложить свои непослушные кудри. Она сидела на кровати рядом с Терри, только что закончив их завтрак.

– Да, я знал его некоторое время. Он хороший человек, хотя боюсь, что у него было трудное время каждый раз, когда он брал у меня интервью. Но он единственный, кому я доверяю, – ответил он, глядя на девушку рядом с ним и думая, что она прекрасно выглядела в шелковом сиреневом пеньюаре, который был на ней.

– А почему, можно спросить? – заинтересовалась она, положив подбородок ему на плечо.

– Ну, он однажды доказал, что достаточно честен, чтобы не опубликовывать кое-что, что я сказал, когда был слишком пьян, чтобы держать свой рот закрытым, – сказал молодой человек девушке, наслаждаясь ее ласками на его шее.

– Это было мило с его стороны!

– Но я вижу нечто, что куда милее! – сказал он, оставляя пустую чашку и газету на ночном столике. – Иди сюда! – нежно скомандовал он, раскрывая руки. Женщина не заставила себя ждать.

– С Новым Годом, – сказала она ему, хихикая, поскольку они покатились под простыни.

– И еще с годовщиной, – сказал он посреди поцелуев.

К началу февраля Терренс стал немного нервным и раздражительным. Вот-вот должно было состояться его новое появление на сцене, и он не мог угомониться. Кроме того, он собирался играть в комедии, – вид представления, который он изучил на так хорошо, как трагедию, – и легкое чувство неуверенности время от времени беспокоило его. Однако, Роберт Хатавей и его коллеги были весьма счастливы за него. Бенджамин Мэддокс, новый рабочий сцены, все еще потрясенный одной из внезапных вспышек молодого актера, спросил однажды, как они умудряются работать с темпераментным артистом.

– О, нет! Это пустяки! – отвечал Джозеф, один из его коллег. – Ты бы видел его раньше. Это было ад! Ему ничего не нравилось! Теперь он скорее мягкий! Он волнуется из-за премьеры, но это пройдет.

– Тогда я рад, что не встречал его раньше! – заключил Бенджамин, усмехаясь.

Но члены Стрэтфордской труппы были не единственными, кто был благодарен за небольшие, но положительные изменения в характере молодого человека. Кто и оценили больше всех такие улучшения, так это слуги, работающие в доме актера. Он не только стал намного любезнее, но даже моменты его плохого настроения им не нужно было бояться иметь с ним дело напрямую, как это было в прошлом.

Было интересно наблюдать, как такая маленькая женщина, как молодая миссис Грандчестер, могла управлять ситуацией мягким лидерством. Несмотря на ее недостаток опыта в домоводстве, Кенди вскоре адаптировалась к своей новой жизни. Она приняла обучающее поведение, показывая, что она хотела учиться у служащих, которые были к ее услугам, рассматривая их как равных себе, своего рода коллег. Служащие немедленно почувствовали изменения, и, как большинство людей, они просто поддавались обаянию Кенди. Все пятеро человек прислуги были очень счастливы, когда поняли, что отныне им будет нужно иметь дело с этой симпатичной молодой леди, вместо ее несдержанного мужа.

Бесс и Лори, горничные, уже знали забавный порядок. Молодой мистер Грандчестер приходил взвинченный, потому что на работе что-то пошло не так, как он ожидал. Тогда, его жена приветствовала его улыбкой, не обращая внимания на его недовольное лицо, и огонь начинал потихоньку остывать. Мужчина молча шел в свою студию и оставался там некоторое время, пока молодая женщина не брала чай в студию сама – избавляя горничную от ужасной задачи – что бы ни происходило внутри комнаты, служащих это не волновало. Что действительно имел значение, так это результат и то, что в конце таинственного процесса молодой человек вновь появлялся в обеденной комнате покорный и даже добрый.

С другой стороны, в те дни, когда он был в лучшем настроении, что стало чаще, служащие обнаружили, что молодой человек может быть даже очаровательным. Было ясно, что миссис Грандчестер знала, как затрагивать тайные аккорды в сердце молодого человека.

– Так трогательно видеть, как он ее любит! – поделилась однажды Бесс с Лори, когда они болтали одни на кухне.

– Ты права, – улыбалась горничная. – Я думаю, мы до сих пор никогда не видели его по-настоящему влюбленным.

И так проходили дни для обитателей дома 25 Колумбус Драйв.

В эти дни Кенди навестила Энни, чтобы сообщить ей новости о разрыве с Арчибальдом. Когда молодая блондинка узнала, что случилось, она едва могла поверить реакции старой подруги. Вначале она чувствовала большое беспокойство за Энни, но брюнетка выглядела удивительно уверенной и увлеченной своими планами, и Кенди, в конце концов, поняла, что подруга ее детства явно взрослела и брала жизнь в свои руки.

Энни оставалась в Нью-Йорке лишь на неделю. Вскоре молодая женщина взяла свой багаж и после прощаний с Грандчестерами и своим отцом, – который приехал с ней из Чикаго – она взошла на корабль, чтобы начать долгое путешествие в Италию. Неделю спустя Альберт сделал то же самое, затевая новое приключение, которое изменит его жизнь.

Попрощавшись с двумя из самыми важными людьми в своей жизни, уехавших далеко на неизвестный срок, некоторые подумали бы, что счастье Кенди могло омрачиться. Однако, у нее была новая причина чувствовать себя особенно сильной и радостной. Она только ждала подходящего момента, чтобы поделиться хорошей новостью, и случай представился одним вечером после ужина.

– Что это? – спросила молодая женщина своего мужа, когда она проверяла карманы его пиджака, чтобы отдать его в прачечную. Молодой человек смотрел на конверт, который был в руках у Кенди, с раздражением.

– То, чего я хотел избежать, – ответил он с безразличием, выходя из душа. – Это приглашение на один из скучных приемов, который дает мистер Уолтер Хиршман, старик, еще более скучный, чем его собственные вечеринки, – добавил Терри насмешливо.

– Понятно. Тогда мне это выбросить? – просто спросила она его, и видя его колебания, она поняла, что, несмотря на его сопротивление, вечеринка была чем-то важным, – или… это что-то еще, что ты мне не сказал?

– Ну, да, – ответил он, плюхаясь на кровать. – Этот человек – критик, чьи приглашения я… скажем так… раньше отклонял.

– Ты хочешь сказать, ты пренебрегал им несколько раз, – прямо сказала она с проницательным взглядом.

– Хорошо, пренебрегал, если хочешь это так обозначить, – смирился он, возводя глаза к потолку.

– А это не рискованно для твоей карьеры так обращаться с критиком? – спросила она, заинтригованная.

– Теперь ты говоришь как Роберт и моя мать. Не знаю, зачем я тебе сказал об этом! – пожалел молодой человек.

Кенди ощущала внутренний конфликт Терри и, стараясь смягчить ситуацию, села рядом с ним и отбросила его пряди, чтобы как-то успокоить его.

– Неужели этот мистер Хиршман такой надоедливый? – нежно бормотала она. – Может, тебе нужно дать ему шанс и избежать дальнейших проблем. Это ведь не означает, что тебе придется играть, чтобы угодить этому человеку. Это была бы простая вежливость с твоей стороны. К тому же ты не должен оставаться там целый вечер, не так ли?

Молодой человек смотрел на нее не совсем убежденный, но она чувствовала, что он почти сдался, так что она продолжала и решила открыть конверт.

– Посмотри, он даже меня упомянул в приглашении. Очень любезно с его стороны! – сказала она, улыбаясь. – Ну же, Терри! Может, мы даже немного повеселимся. Никогда не знаешь. Скажи, что мы пойдем.

– А что я получу за свою жертву? – ловко заключил он сделку, начиная искать игривую сторону проблемы.

Кенди глянула на дату в приглашении, поняв, что она прекрасно подходит для ее целей.

– О! Ты знаешь, что вечеринка будет в тот же день, что и премьера? – спросила она с оживленной улыбкой.

– Конечно! Он хочет, чтобы я страдал прямо перед ним, этот отвратительный старик! – пожаловался он. – Но не увиливай, скажи, что я получу?

– В этот день у меня для тебя будет сюрприз, но ты получишь его тогда, когда мы уйдем с вечеринки… спустя приличествующее время, так чтобы наш критик не чувствовал себя обиженным, – предупредила она.

– А мне понравится сюрприз? – спросил он, все еще в сомнениях.

– М-м-м… скажем так, я надеюсь, что тебе понравится, – ответила она, и он, наконец, согласно кивнул. После этого молодой человек просто забыл о проблеме, потому что был вовлечен в заботы поприятнее.

Наконец, день настал, и, несмотря на беспокойство Терри, все шло чудесно. Как обычно, он блистал своим талантом на сцене; его Петруччо тепло принимался требовательной нью-йоркской публикой. Он не знал этого, но его игра отражала новую зрелость, которую публика как узнала, так и оценила. Когда занавес поднялся в последний раз, чтобы состав мог поклониться в благодарность за бис, он поднял глаза к ложам, чтобы увидеть улыбающиеся лица Элеоноры и Кенди, как они присоединились к овациям. Молодая женщина встретила его взгляд, позволяя ему прочесть в ее глазах, как она гордилась им. Таким образом, его волнения о вечеринке Хиршмана были преданы забвению.