355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Товбаз » Студент поневоле » Текст книги (страница 23)
Студент поневоле
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 14:52

Текст книги "Студент поневоле"


Автор книги: Елена Товбаз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

В раскрытые окна залетал ветер, размахивая занавесками, а порой заглядывали косули. Забежала лисичка, заглянул дикий кот, недовольно мурлыкнув. И Сэрьен поставил ему блюдечко с молоком.

Вокруг поляны шумели деревья похожие на ясени. Высыпали звёзды. Давно я не видел таких ярких и крупных, как жемчужины. Повис кверху рожками месяц. Наступила ночь.

Чтобы не стеснять хозяина, мы поставили во дворе палатку и впервые за много ночей уснули, не думая о завтрашнем дне. Опасности нас не тревожили, а ночные шорохи лишь убаюкивали…

После спокойного и безмятежного сна настало яркое радостное утро. Хотя на рассвете задул ветер, набежали тучи, но после распогодилось и пригрело. А мы завтракали, разложив на траве покрывало.

Сэрьен принёс свежий творог, сметану и крынку парного молока. Пока мы нежились утренним сном, он успел сходить в ближайшую деревню и доставить молочные вкусности прямо к столу. Мы ели и пили вдоволь, и с аппетитом…

Уф, здесь я определённо обожрусь и обопьюсь… Девчонки хохотали над молочными усами.

– Через пять дней мы должны быть в Истик-вуде, – сказал Линк. – Чтобы встретиться с графом и договориться насчёт Лука и Стрелы.

– Я провожу вас, – пообещал Сэрьен. – Но, думаете, отдаст?

– Граф – хороший человек, всё поймёт, – вмешалась Астра и в ответ на взгляды Линка, смутилась и пояснила:

– Я училась в Клубе стрелков… – она покраснела и опустила глаза.

– Да, я знаю графа, он человек чести, – согласился Сэрьен. – Но после исчезновения шестерых прирождённых и свержения короля Тёрна – никому не верит.

– Я с ним поговорю, – откликнулся Норд. – Мне – поверит.

– Придётся, – нахмурился Линк.

– Граф зачаровал оленьи границы, – покачал головой Сэрьен.

– И? – не понял Линк.

– Лощину вам не перейти. А в обход вдоль реки – опасно. Местность там открытая. Если вас ищут…

– Что это значит? – спросил Линк.

– Через границу проникнет лишь зверь или птица…

– Для этого у нас есть Норд и Кеес, – невозмутимо ответил Линк, как будто знал, что так и будет. – Считай, что мы уже в графстве.

Возможно, и правда знал.

– Тогда я проведу вас секретными тропами рарринарри, – ответил Сэрьен. – Выступим на закате. Отдыхайте пока. К вечеру вернутся пичужки-разведчицы. И в путь.

День прошёл весело и мирно. Верена играла с зайчатами, а мы с Астрой гуляли по лесу и разговаривали. Впервые вот так – наедине. Она болтала без умолку, с блестящими глазами и раскрасневшимися щеками, об Истик-вуде и Клубе стрелков… Я рассеянно слушал, кивал и любовался. Мне было всё равно, о чём она говорит, только бы смотреть на неё и… Сам не знаю как у меня это вышло. Мы стояли у шелестящего дерева, я наклонился и поцеловал её…

– Никогда больше так не делай, – Астра посмотрела на меня несчастными глазами и убежала.

Я всё испортил! Дальше бродил в одиночестве, укоряя себя за слабость и торопливость. А когда вернулся, – поляна заливалась щебетом птиц, и все собирали вещи.

– Пора, – сообщил Сэрьен.

Через час мы продолжили путь, а так не хотелось уходить. Широкая лесная дорога вывела нас к зелёной ложбине, где в густой траве серебрились колокольчики. А на другой стороне лога раскинулись Шуршащие леса.

– Эрлей-лог, – сказал Сэрьен. – За ним начинается Оленье графство.

– Оленье графство – лесов богатство, а правит ими сам граф-олень, – неожиданно пропела Астра, а я заслушался. Такой у неё был чудесный голосок. И поймал на себе грустный взгляд Верении…

– Готовы? – спросил Сэрьен.

– В кого будем превращать? – осведомился Норд.

– В оленей, однозначно, – отозвался магистр.

А я лихорадочно вспоминал, как точно выглядят олени. Повернулся к Сэрьену, да так и замер с открытым ртом… Волшебник исчез, а рядом со мной переступал копытами могучий шерстистый бык, с короткими, толстыми, но острыми рогами, горбатой холкой, покатой спиной… словно сошедший с картинки атласа о живой природе… Зубр.

– Он тоже прирождённый, – Линк аккуратно подобрал мою челюсть и пощёлкал пальцами перед офигевшей физиономией. Я потряс головой и спросил:

– А как выглядят местные олени?

– Не парься. Я сам, – успокоил меня Норд, увеличиваясь в размерах.

Вскоре четыре великолепных оленя с ветвистыми рогами и один зубр пересекли позолоченный закатом лог…

Мне нравилось быть сильным и быстрым животным. Я мчался навстречу шуму ветвей, дерзко подняв голову. Ликовал, ощущая, как играют мускулы. Я – самый быстрый и ловкий, ведь рядом со мной спотыкались мои товарищи. Достигнув леса, они освоились и, грациозно перепрыгнув кусты, влетели под шуршащие кроны.

Зубр пробился вперед, показывая дорогу. Олени прорывались следом, сквозь густой подлесок. С треском вломившись в чащу, побежали медленнее и остановились. Что-то их насторожило. Шорох… Запах! Чужой, неведомый, страшный…

Настороженно выбрались на тропу обрамленную кустарником. Я снова что-то услышал, заволновался, остановился… Приглушённое дыхание, рычание… Остальные продолжали бежать, а Зубр обернулся, пригнулся и набычился. Хрустнули ветки, пронёсся по кущам ветер… Кто-то рычал, припав к земле, и свирепо скаля зубы. Картинка мелькнула перед глазами. А потом…

Из кустов вырвалась серая зверюга и бросилась на золотистого оленя с чёрной холкой. Астра! Я учуял, что это – Астра и прыгнул наперерез… Успел! Олень прянул с тропы, и острые клыки вонзились мне в бок. Зубр боднул волкопса, тот отлетел в кусты, а я упал… Всё кругом поплыло. Из порванного бока вместе с кровью уходила жизнь… Веки сомкнулись, и я ничего не видел, а голоса прорывались сквозь вату, пока я погружался в беспамятство, теряя силы… Увязая в липком, холодном мороке. «Вот и всё, – отрешённо подумал я и…

Глава 18 – самая чарующая, в которой я слышу, о чём шепчутся деревья
ШУРШАЩИЕ ЛЕСА

«Вот и всё, – отрешённо подумал я и… в голове зазвучали странные голоса. Множество голосов. Многоголосье шепотков. Я впадал в забытье. Что-то страшное утягивало в забвение, но голоса снова и снова возвращали меня, вытаскивая на свет, трепещущий за сжатыми веками. Понемногу шёпот приобрёл смысл…

 
В мире столько дорог.
По какой же идти?
Отдохни от тревог
И от тягот пути
Ветер сдует листву
Полетит на закат
Пошумит за горой
И вернётся назад…
 

Одни начинали, другие вторили, третьи отвечали разными голосами. Шумели подобно ветру и звенели воздушными колокольчиками. Гул, то затихал, то усиливался, накатывая волной… Я открыл глаза, но увидел лишь зелёные пятна и зажмурился.

 
Полетев на закат
Обернётся листвой
Если ветры не спят
Ты вернёшься домой…
 

Что? Это же стихи… Последние строки разбудили неясную тоску. Я должен куда-то вернуться и, кажется, сказал это вслух.

– Ну конечно, Кесс, ты вернулся! – протрещал знакомый голосок. – Ты очнулся. Открой глаза, Кеес…

– Каэлиааэээ… – нежно пропели рядом, и в лицо впились сотни мокрых колючек. Брр. Кто-то брызгал на меня холодной водой.

Я поспешно открыл глаза, приподнялся на локтях и огляделся. И спустя несколько секунд различил всё довольно отчётливо. И первое, что увидел – это девичье личико в крапинку, словно перепелиное яйцо, в окружении торчащих коричневых косичек с зелёными ленточками. Это «чудо с косичками» набирало в рот воды из деревянной чашки.

– Не-не-не! – запротестовал я и замахал руками, от чего снова опрокинулся на спину. «Чудо» пожало худенькими плечиками и поставило чашу на корень.

Я лежал в густом лесу, под деревом на мягкой траве, укрытый одеялом из листьев. Так, словно кто-то нагрёб их на меня. Могучие узловатые корни изгибались по кругу, переплетаясь и создавая древесное ложе.

Шелест, вернее, шёпот над головой ни на минуту не утихал. Я слышал путаные фразы, а иногда разборчивые предложения или даже стихи… И готов был поклясться, что это шептались деревья, качая ветвями.

Вопросительно глянув на «чудо с косичками», я удивлением отметил, что крапинки на её лице были миниатюрными пёстрыми звёздочками… И в косички вплетены не ленты, а зелёные веточки с молоденькими листочками. Кто она? И где Верения? Я слышал её голос…

– Каэлиааэээ, – снова пропела эта странная особа и добавила:

– Витио. Жизнь… – И протянула мне чашу, – Пей.

Выходит, и по-нашему умеет.

– А где Верения? – глупо спросил я.

«Обернись, обернись, обернись…», – шёпот побежал по кронам, будто ветер пронёсся. Я сел и прислонился к стволу.

– Повернись, тугодум, – насмешливо послышалось сбоку.

Я повернул голову и увидел её. Верения улыбалась до ушей, так, что веснушки слились в яркие пятна. Или это она зарумянилась? Я протёр глаза, а девчонка бросилась мне на шею.

– Кеес! Ты здоров! Совсем здоров, – и смущённо отстранилась. – Вот что значит – Дерево Исцеления.

«Чудо с косичками», передав чашку Верении, прижалось к соседнему дереву и исчезло. Не знаю уж, за стволом или в стволе. Может быть, при ранении пострадало зрение или мозг? Но раненный бок как-то с этим не вязался.

– Глупенький Кеес, – рассмеялась Верения. – Приходи в себя, да побыстрей. Здесь столько интересного! Тара сказала, что ты поправился и можешь встать. Она спела тебе, как бы это по-нашему…, – девочка наморщила лоб. – Ну, когда доктор говорит больному о выздоровлении.

Я усмехнулся.

– Меня выписали! А где эта Тара?

– Не тупи! Она только что была здесь.

– «Это» с косичками? А… А кто она?

Верения улыбнулась:

– К тебе возвращается ум. Ты и вправду поправился. Тара – рарринарри.

Вот так штука!

– Ну-у, я как-то иначе их себе представлял.

Я вспомнил принцессу Адалинали, о которой мне рассказывал Тёмный магистр. Судя по рассказам Олдена, она была женщиной дивной красоты. Принцесса и это «чудо»? Верения рассмеялась.

– Они разные, на самом деле. Тара – такая, и ей нравится.

– Ясно… Так где мы? – запоздало спохватился я.

– Н-да, видать не до конца поправился, – покачала головой Верения. – Мы в глубине Шуршащего леса – в Чащах Рарри, а точнее – в пограничных покоях лесного дворца Владыки рарринарри.

По мере того, как мозги прояснялись, я ощущал смутную тревогу. Чего-то мне не хватало.

– А где мой меч? – я подскочил так, что лесное покрывало разлетелось яркими лоскутками.

– Да вот же он, – Верена вытащила ножны из кучи листьев и протянула мне. Я с облегчением застегнул пояс и уселся обратно. Теперь вроде всё на месте, а то без меча, как голый. Но чувство потери не покидало меня. Ветер взлохматил кроны и шёпот листвы усилился: «Владыки леса, владыки леса. Они зовут. К горе! Поспешите к горе…». Я заметил:

– А деревья как будто шепчутся. Правильней было бы назвать их «Шепчущимися», а не Шуршащими.

Верения захлопала в ладоши:

– Ты тоже слышишь! Понимаешь, о чём они говорят?

– Более-менее…

– А я понимаю. Каждое слово. Они так интересно рассказывают. Это всё Дерево Исцеления. Оно наделяет такой силой. Я долго под ним сидела и столько всего узнала, пока ухаживала за тобой вместе с Тарой.

Ясно, лесная аудиокнига для Верении.

– По мне, так они просто болтают, да ещё стихами.

– Мы рядом с дебрями стихотворства, а чуть дальше – историческая пуща, роща гармонии, песенная аллея… – Глаза девушки светились восторгом.

– Так рарринарри учат своих детей, оставляя в лесу под разными деревьями. Они и впитывают знания. И у тебя получится. Раньше ты лежал без сознания, а теперь научишься понимать.

«Вот бы меня в детстве оставляли под деревьями! Так нет же. Вместо этого заставляли ходить в школу…».

Верения болтала без умолка, но меня интересовали дела, а не деревья-учителя.

– Сколько я здесь лежу?

– Пять дней.

Как много! Я огляделся.

– А где остальные? Линк, Астра и… кто-то ещё.

– Норда забрал Линк, – Верения будто прочла мои мысли.

Точно! Это его мне недоставало.

– А Линк с Астрой отправились к графу. Едва убедились, что ты выздоравливаешь…

По сердцу разлилась боль, смешанная с отчаяньем. Астра ушла и даже не дождалась, когда я приду в сознание. Выходит, ей всё равно… Верения уловила моё настроение и заглянула в глаза:

– Эй! Они ушли только сегодня утром. До поместья графа отсюда всего день пути… Астра сильно переживала. Ты пострадал, защищая её.

В голосе девочки прозвучала грусть, а я приободрился. Значит, Астре не безразлично!.. Но всё равно ощущал себя потерянным.

– Норд нужен Линку, чтобы убедить графа. Потом он его вернёт…

Так истолковала Верения мою растерянность. Как раз о Норде я сейчас думал меньше всего. Хотя, и без него я чувствовал себя неуютно. Н-да, теперь я понимал, каково «превращателю» без зеркала.

– Объясни мне, Верения… Как я выжил и оказался здесь?

– Расскажу, – пообещала она, – но сначала выпей это. – И протянула мне чашу.

Я послушно выпил. В чаше была прохладная вода. Без вкуса, без запаха – она покалывала язык и стреляла в нос. Как газировка!

– Молодец, – улыбнулась девочка, ставя чашку на корень. – А теперь пошли, по дороге всё расскажу.

– А куда? – поинтересовался я, всё ещё не веря, что рана полностью зажила.

Стряхнув листья, я тут же задрал футболку и осмотрел бок… Ничего. Никаких отметин. Гладкая розоватая кожица. Даже шрама не осталось.

– Это Дерево Исцеления, – пояснила Верения. – Лечит раны и болезни. Пока ты лежал, оно тебя лечило, корнями. Да и Сэрьен постарался. Иначе, мы не донесли бы тебя до дерева. Ну пошли, расскажу.

– А куда пошли-то? – переспросил я.

– К лесной принцессе. Владычице рарри – Вель.

Что-то зашевелилось в памяти. Вель…

Дочь Командора схватила меня за руку, и словно спала завеса, а я шагнул в шепчущий лес. Серое Дерево Исцеления стояло посреди прогалинки на возвышении, поросшем короткой травкой, словно кряжистый седой целитель. Его окружали бородатые гномы – кустарники и лесные великаны. А неподалёку среди пятнистых камней журчал менестрель – родник в окружении деревянных чаш.

– Лесная микстура. Здесь – безвкусная. Чуть в стороне – сладкая, от кашля. А там за кустами… бя-я, горькая – от расстройства желудка. И радуйся, что у тебя не болел живот… – вздохнула Верения.

Лес… Сколько лесов повидал я в этом мире! И этот уже не казался мне таким необычным. Хотя яркие краски, без полутонов, придавали ему картинность. Фотографиями этого леса можно сказки иллюстрировать. Но у меня не было фотоаппарата, и поэтому я фотографировал глазами…

Малахитовый ковёр с крапинками сочных ягод. Стволы деревьев – гладкие и серебристые, или морщинистые, толстые и коричневые; и белые как снег, тонкие и бугристые. Сквозь ветвистые кроны проглядывали ярко-синие кусочки неба, а резные изумрудные листья на их фоне шевелились как от лёгкого ветерка. Солнечный свет почти не проникал сюда, но в лесу было удивительно светло. Золотистое сияние окутывало деревья, ложилось на траву, высвечивало ягодки на кустах, серебрило мох на круглых камнях, окружало венчики цветов… И лишь в таинственных зарослях прятались тени.

– Как мы пройдём? – поинтересовался я.

– Запросто, – ответила Верения и дотронулась до ближайшего куста. К моему удивлению он отодвинулся, вежливо пропуская нас. А стоящее за ним дерево, приподняло гибкие ветви, что висели до самой земли, и мы оказались в древесном коридоре. Под ногами возникла тропинка, приглашая идти вперёд по лесной галерее из высоких и стройных деревьев. Где-то наверху они переплетались ветвями, образовывая зелёный навес.

Было тепло. Свежий запах травы смешивался с ароматом цветов, ягод, терпкой смолы и сухой коры. Хотелось дышать полной грудью и скакать по дорожке, словно в детстве.

Чирикали серые птички, перелетая с ветки на ветку. А из глубины леса раздавались заливистые трели. Дорогу перебегали мелкие зверушки вроде бурундуков. А вот крупное зверьё носа, копыт, усов и рогов из чащи не показывало.

Под деревьями ещё лежали пёстрые листвяные охапки. Верения объяснила, что всю зиму они щеголяют жёлто-красной листвой, а к весне сбрасывают её, и тут же распускаются молодые листочки…

Под ногами неожиданно вырастали грибы. Крепкие, с тугими гладкими шляпками. Но стоило отвести взгляд, как они исчезали и появлялись в другом месте, словно дразнили нас. Лесная галерея закончилась, и мы с Веренией миновали благоухающие полянки. Медовую, где над цветами летали пчёлы, ежевичную и земляничную. Прошли через низкие заросли орешника. И всё время перед нами любопытными гонцами порхали огромные разноцветные бабочки. Деревья переговаривались и громко шептали нам вслед: «Гора Келабриан, гора Келабриан. Вперёд!»

О какой такой горе они шелестят? Я не видел раньше на горизонте никакой горы, и никто мне о ней не рассказывал.

Деревья не забывали обсудить погоду на завтра, злодеев лесорубов и живодёров охотников, любителей жечь костры. Поддакивая им, звенели насекомые.

– Страшные сказки, – усмехнулась Верения. – Лесорубов и разбойников здесь отродясь не водилось. Их просто сюда не пускают. Отводят глаза.

– Откуда ты всё знаешь?

– Тара рассказывала.

– А, «чудо с косичками».

– Не называй её так. Она могущественная рарри. Волшебница. Приближённая самой Вель…

Теперь я хорошо понимал, о чём шелестят деревья. Иногда они пели песни или шептались стихами:

 
Скорей, приятной будет встреча.
В густом лесу утонет вечер…
 

Или:

 
О путник, наш приют лесной
Под этой светлою горой…
 

И прочую чепуху. Я сказал об этом Верении.

– Большинство людей, забредая сюда, не слышат, – качая головой, говорила она. – Только шелест и шорох. Вот и прозвали леса Шуршащими.

– Эй, – я вспомнил. – А как мы тут разгуливаем. Помнится, Сэрьен предупреждал, что только зверь или птица…

Верения улыбнулась.

– Мы пересекли границу, а дальше можно в любом виде. Но обычно люди в дебри рарри редко заходят. Путники предпочитают северную часть леса – ближе к тракту и приречным рощам. Графство огибает земли рарри с севера, и деревья там беседуют редко. Если бы не обстоятельства, мы бы тоже обошли гору как можно дальше.

– Ну давай, рассказывай, – вздохнул я, зная о каких «обстоятельствах» идёт речь.

По словам Верении, едва меня ранили, как Сэрьен забодал и растоптал волкопса, а потом превратился в человека и быстро стянул края раны с помощью веток и какого-то заклинания. Приложил целебную траву и перевязал своей рубахой.

– Мы все испугались, а он не растерялся, – восхищённо говорила Верения. – Взвалил тебя на плечи, свернул с тропы и велел следовать за ним. Он очень сильный. Оказывается Сэрьен из народа лесных зубров, но их уже так мало осталось. И все они живут в Зубровой Пади – недалеко от пергамотумской границы. Так вот… Мы вышли на другую тропинку. Он тащил тебя несколько часов, пока все не превратились в самих себя. Потом Сэрьен соорудил носилки из одежды и веток, и мы несли тебя по очереди – три дня. Останавливаясь, чтобы немного поспать и перекусить. Всё это время он врачевал над тобой. Промывал рану лечебной росой и что-то шептал. Ты был без сознания, метался в бреду. А под Деревом Исцеления сразу пошёл на поправку. Дерево лечило и кормило тебя растительными соками. Таких деревьев в лесу ещё много. Они у рарри вроде древесных лекарей.

Я выслушал её и задумался.

– Откуда здесь волкопсы? Неужели они и сюда добрались?

– Поэтому мы и свернули в чащу рарри, – округлив глаза, прошептала Верения. – Линк подозревает, что серый герцог и его слуги где-то поблизости, но к рарри они не сунутся. Не посмеют. Волшебство отгоняет их… А, вот и она!

Внезапно деревья расступились, словно открылись ворота, и мы вышли на солнечный свет к ручью в перелеске. Впереди выросла исполинская гора, поросшая лесом. Вершину окутывали облака, скользя вниз по склону туманными обрывками.

– Это фёны, – пояснила Верения. – Туман опускается к подножию. Скоро вечер.

– А где она была раньше? – поразился я. – Ну ладно, в лесу… А в долине? Мы ведь могли её видеть. Хотя бы очертания. Такая гора – не стог сена, пусть и далеко…

– Не могли, – ответила Верения. – Горы как будто и нет. Владыки рарринарри сокрыли её от любопытных глаз и отвели пути. В легендах так и говорится. Гору Келабриан можно заметить только при ярком солнечном свете с этого места. На «мелодили» – песенном языке рарри «Келаа-бриа-ан» – означает «исчезающая гора». На горе Келабриан находится верхний дворец. Там живёт царь, его семья, приближённые и другие рарри. Но многие предпочитают жить внизу. Как Тара. В горе есть пещеры, но рарри не любят жить в пещерах. Там они хранят несметные сокровища. Поэтому гору и скрыли от людских глаз, чтобы она не привлекала разных проходимцев вроде Коклюса.

В тот момент я почувствовал смутную тревогу, но шёпот деревьев заглушил беспокойство, и подозрения улеглись едва проснувшись. Что со мной? От Линка подхватил? Хотя, было бы неплохо…

– Идём, Кеес! Кеес? Ты чего?

– А? Ничего…

Край ручья порос клевером и лесными незабудками. Я задержался перед каменным мостиком, что дугой соединял берега. Он казался таким ненадёжным, воздушным…

– Пошли, – заторопилась Верения, и первая ступила на мостик.

Тогда я решился. Мы благополучно миновали ручей – ни камешек не шелохнулся. Деревья снова расступились, открывая травяную площадку у подножия горы.

– Предгорная веранда, – прошептала Верения. У деревьев, что ли, научилась?

Я ожидал увидеть ступеньки или вход в пещеру, но по отвесной горной стене лишь вились ползучие растения. Тупик?

Деревья на другой стороне были не такими высокими, но раскидистыми. Спрячешься в таком, и никто не найдёт. А шептались всё больше о погоде и урожае ягод. С ветвей свисали цветущие лианы, слышался отдалённый шум воды… Я заметил наши с Веренией рюкзаки, лежащие у большого камня. Хотел было глянуть – всё ли на месте, как вдруг прямо из горной стены к нам вышла дева удивительной красоты. Неземной… И я остолбенел…

И был сражён в самое сердце. Даже красота Астры меркла перед ней. Глаза рарри сияли как утренние звёзды. Распущенные волосы мерцали лунным светом так, что вплетённые в них листья и ягоды смотрелись драгоценностями. А простое зелёное платье на ней выглядело королевским одеянием… Изящные ножки словно порхали по траве, нежная шея и… Вот бы любоваться вечно…

– Слюни подбери, – сердито прошипела Верения, и я опомнился.

– Садитесь, – с улыбкой предложила лесная дева, и голос её оказался неожиданно низким, грудным и бархатисто-обволакивающим.

Позади нас выросли две кочки, приняли форму кресел, и мы уселись, ошеломлённые происходящим. Рарри приблизилась, легко ступая, а следом за ней ползла, преображаясь, третья кочка.

И вот уже дева сидит перед нами на зелёном троне, со спинкой из красных ягод…

– Здравствуй, дитя.

– Здравствуйте, госпожа Адалинали, – ответила Верения, не сводя с неё восторженного взгляда.

Я же не мог отойти от потрясения. Живая легенда! Нет, король Тёрн был не прав. Его любила такая женщина, а он женился на другой…

– Ну, здравствуй, пришелец.

– А…

Я не сообразил, что Адалинали обращается ко мне и глупо пялился на неё. Она улыбнулась:

– Приветствую тебя в нашем лесу. Рада, что ты здесь…

– А, зд-здравствуйте, – пробормотал я, не вполне оправившись от культурного шока. Принцесса рассмеялась.

– Он всегда такой? – обратилась она к Верении.

– Не-а, – лукаво ответила та. – Не обращайте внимания. Он сражён вашей красотой… Ох! – Это я толкнул её локтём. Адалинали ответила тёплым смехом.

– Не нужно стесняться, – заметила она. – Я много о тебе слышала. Ты – настоящий герой.

Мне стало жарко.

– Да куда уж там, – промямлил я, чувствуя себя варёной свеклой.

– И не вздумай прятаться за робостью и ложной скромностью! – она резко выпрямилась, сверкнув глазами. – Ты явился в наш мир и многое изменил. И тебе предстоит доказать это ещё раз, решив самое важное. Вот и веди себя соответственно.

Я не ожидал такой отповеди, поэтому смутился ещё больше, но нашёл в себе силы ответить, почти твёрдо:

– Хорошо.

– Вот и замечательно, – она улыбнулась. – Я спустилась из Верхних лесов, чтобы увидеть героя, а не пылающего мальчика. – И протянула изящную руку.

– Дай-ка мне взглянуть на меч.

Вот так сразу? Да и на что там смотреть! Мы с Геурзом много раз изучали его. Меч был совершенно гладким, без узоров и инкрустаций. Чародей объяснял это тем, что чёрный хрусталь прочен и сложен в обработке. Инструменты и технологии древности не допускали подобных излишеств. И шла война, тут уж не до узорчиков… Только рукоять была обвита серебряными нитями с насечками. «Чтоб рука не скользила», – пояснил тогда Дэв. Да навершие оправлено серебрянкой…

Я и не заметил, как вытащил меч из ножен и протянул владычице. Адалинали положила его на колени и пробежалась тонкими пальцами по клинку, рукояти и… Рука замерла, коснувшись серебрянки. Рарри принялась что-то разглядывать. Почему именно этот набалдашник заинтересовал лесную фею? Мне оставалось лишь гадать. Но недолго.

– Здесь были руны! – воскликнула Адалинали и протянула мне меч рукоятью вперёд. – Убедись сам.

И ткнула пальчиком в серебристую оправу. Мы с Веренией сосредоточенно уставились на рукоять, и я действительно различил непонятную вязь, переплётённые знаки в центре. Судя по изумлённому вздоху, Верения тоже. Эти знаки не были вырезаны, а скорее написаны – серебрянкой, только более светлой.

– Почему же мы не заметили их? – удивился я.

– Это не сами руны, а их след, – ответила Адалинали. – Видимо, моя магия его обнаружила. Смотри, – она провела по завитушкам – Это – «руна пророчества», а это, – палец упёрся в стрелку и кружочек – «руна поиска». Когда ты нашёл меч, пророчество исполнилось, и руны погасли.

Она перевернула меч и задумчиво посмотрела на рукоять. Внезапно нахмурилась, подскочила и отдалилась на несколько шагов.

– Смотрите-ка! – принцесса подняла меч. Сначала ничего не произошло, затем навершие слабо засияло.

– Что это? – ахнула Верения, а я смолчал.

Мне было стыдно. Столько таскать с собой меч и ничего не знать о его волшебных свойствах.

– Это – «руна связи», – объяснила Адалинали. – Пока меч с тобой, она невидима, но стоит лишиться его, как руна проявится. Чем дальше от тебя, тем ярче. Между вами образовалась связь. Ведь он выручал тебя в бою, а ты носил его у тела. Благодаря «руне связи», меч легко найти. Когда горит руна, свет отражается в небесах… Поистине, искусный мастер создал его.

Вель-Адалинали вернулась на трон и отдала мне клинок. Руна связи погасла, едва меч оказался в моих руках, и от неё остался лишь беловатый зигзагообразный след. Я зачем-то провёл по нему, и внезапно под моими пальцами вспыхнула голубоватая змейка, обвивая зигзаг руны. Я вопросительно взглянул на владычицу и чуть не задохнулся… Адалинали исчезла, а на троне появилось диковинное существо.

Змеиное тело венчала удлиненная голова с человеческим лицом. Почти… Фасетчатые глаза непонятно смотрели на меня. Вместо прекрасных волос на голове шевелились зелёные иглы. С лёгким шорохом, то поднимались густой шапкой, то укладывались назад широким воротником. У существа были четырёхсуставные конечности. Трёхпалые кисти лежали на зеленых подлокотниках, а согнутые ноги обвивал раздвоенный, почти русалочий, хвост. А кожа напоминала кору – сморщенная и коричневая, с серыми прожилками и мшистыми разводами…

Я спохватился, отвёл взгляд и убрал меч в ножны. Когда я вновь посмотрел на владычицу, перед нами сидела прежняя Адалинали и грустно улыбалась. Верения так ничего и не поняла.

– Простите, – сказал я.

– Ничего, Кесс, – ответила принцесса. – Ты узрел меня в истинном облике, а значит, открыл «руну ясновидения». Теперь ты – настоящий воин меча. Этот меч дарит способность к ясновиденью через прикосновение к руне, лишь своему хозяину. И чем сильнее морок, тем яснее для тебя предстанет истинное…

– Что я пропустила? – опомнилась Верения.

– Из-за руны ясновидения Кеес увидел оболочку.

– Э…

– Моё внешнее воплощение, – пояснила Адалинали. – Да, такова наша внешность. Люди видят только внутренний облик рарри, красоту и свойства их души.

Я поразился.

– Твоя красота так реальна!

– Так и есть. Это – настоящее, сокровенное, уникальное, а внешнее – это лишь то, что приспособилось к этому миру и смогло выжить. Вдали от родного леса и горы Келабриан мы постепенно утрачиваем его и становимся в ваших глазах такими же, как снаружи. Поэтому я покинула мир людей и вернулась в лесное царство. Не было сил держаться.

– Значит, Кеес теперь может предсказывать будущее? – с восторгом спросила Верения. Кажется, остальное она пропустила мимо ушей.

– Нет, – Адалинали покачала головой. – «Руна предвидения» другая. Кеес сможет узреть то, что сокрыто, когда захочет. Я представил, как смотрю на Астру…

– Только не вздумай пялиться на меня! – воскликнула Верения. Я вздрогнул, очнувшись от приятных мыслей.

– Очень надо!

– А руны начертали леддины? – выспрашивала любопытная девчонка.

– Возможно. Они были начертаны очень давно и далеко отсюда. Теперь никто по Эту Сторону Гор не пишет рунами, только леддины и самые старые магистры могут ещё читать их. По Ту Сторону всё иначе…

– А почему ваш внутренний облик – человеческий? – не отставала Верения. Не пропустила… «Вот надоеда», – раздражённо подумал я.

Однако Адалинали ласково улыбалась девочке и терпеливо отвечала на вопросы.

– Наверное потому, что люди на нас и смотрят. Но если бы не оболочка, то для других мы оставались бы невидимыми, либо похожими на пятна света. Рарринарри, лишённые внешности, так и выглядят.

– А почему они лишены внешности?

– Это грустная история. Мне рассказывал отец. Когда-то давным-давно наши прародители жили в северо-восточных лесах…. Но пришли Хозяева, преобразили леса и пленили многих рарри. Чтобы освободиться от рабства, пленные рарри уничтожили свою телесную оболочку. Их свободный дух устремился сюда и привёл других рарри. С тех пор они охраняют нас, как невидимые стражи леса. Они живут в деревьях, воде, камнях – везде. А иногда показываются нам, воплощаясь в любимых животных, с их согласия….

Адалинали взмахнула рукой, и к нам из-за деревьев выбежали пушистые собаки с острыми лисьими мордочками. Одна – белоснежная, другая – чёрная без единого белого пятнышка. Собаки подбежали к владычице и уселись её ног, застыв, словно шахматные фигуры на зелёном поле.

– Эти собаки… – начал я и умолк. Зачем спрашивать о том, что и так очевидно? Владычица кивнула.

– Да, иначе показаться они не могут. И обречены на это вечно. Но это не страшит нас. Когда-нибудь перевоплощение ждёт всех рарри. Утратить свой внутренний облик гораздо хуже. Но я так любила, что даже это не пугало меня. Однако… Я слишком любила его, чтобы позволить ему увидеть свою оболочку… Поэтому и ушла от короля Тёрна. – Она опустила голову и печально вздохнула.

Верения слушала раскрыв рот.

– И зря! – выкрикнул я так громко, что даже ветви задрожали, и деревья забормотали быстро и невнятно. Адалинали удивлённо подняла лицо, поспешно вытирая слёзы.

– Зря, – повторил я и благородно соврал:

– Вы очень красивы, в любом облике. Принцесса благодарно улыбнулась.

– Ты – добрый юноша. Спасибо, что хотел утешить меня, но это не так…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache