Текст книги "Студент поневоле"

Автор книги: Елена Товбаз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Елена Товбаз
СТУДЕНТ ПОНЕВОЛЕ
или невероятные приключения
По Эту Сторону Чёрных Гор

ПРОЛОГ

Тьма окружала его. Он бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая от усталости, а ветки больно хлестали по лицу. Зловещий вой безжалостно гнал вперёд, буравя ночной лес под скрежет сухих деревьев. И в каждом дереве ему мерещились чудовища. И даже пни казались чудищами, присевшими на корточки.

Луна скрылась. Звёзды попрятались, не смея блеснуть из-за туч этой пугающей ночью. Облака затянули небо ещё до полудня, предвещая беду и усиливая тревогу, витающую в затхлом воздухе серых земель. Он на минутку остановился, пытаясь различить дорогу и тщетно вглядываясь в черноту воспалёнными глазами… Но как будто что-то мелькнуло в стороне за кустами.

Туда! Беглец сорвался с места. Пронзительный визг стеганул в спину, и он припустил ещё быстрее…

Деревья внезапно расступились, и перед ним выросло новое чудовище – исполинское, с башнями и зубцами. Беглец в страхе запрокинул голову и отшатнулся. Наверху горел фонарь, бросая неверные отблески на слепые окна, и лишь одно из них слабо светилось во мраке, словно око циклопа. Замок!

Мысли спутались… Дыхание участилось. Дорога ускользала во мраке. Вой настигал и времени на раздумья не оставалось… Туда, кажется… Нет. Туда!.. Позади хрустнуло, и он рванулся вперёд точно бешеный заяц. И вспомнил, куда бежать. Впереди мост. Точно! Там должна быть западная тропа. И помчался, опережая секунды… Вскоре замковые фонари светили в спину…

Скорее! Надо найти тропу… Вдалеке за деревьями вспыхнул свет. Фонарь! Значит мост близко! Успеет! Обязан успеть… Должен… Беглец с новыми силами бросился туда.

Всё! Успел! Мост остался позади… Парень остановился перевести дух, радуясь, что удалось оторваться… Вспыхнули красные огоньки, и вой прозвучал сразу со всех сторон…

Часть первая: Измерение Двенадцати
В кольце Ледяных гор

Преамбула
как всё начиналось,
Или
«Вспоминайте иногда бедного студента….»…

«Мы все учились понемногу, –

Чему-нибудь и как-нибудь…»

А.С. Пушкин

Сегодня я покидал родительский дом. С надеждой на лучшее и жаждой приключений в сердце. Но, увы, ожидали меня отнюдь не приключения. В ближайшие пять лет мне предстояло лишь учение.

Вся семья – отец, мать, брат, сестра, дедушка, тётушка… собрались у речного причала – проводить меня в новую жизнь. А я стоял в лодке, рядом с чемоданом, держал весло и должен был по традиции пропеть что-то вроде «вспоминайте иногда бедного студента….». Но не мог. Не из-за сдавивших горло волнений и наворачивающихся на глаза слёз, просто в детстве мне медведь на ухо наступил и попутно наверное ещё и на горло. Не стал я терзать дражайших родственников по доброте душевной. Хотя и следовало бы. Они тайком радовались моему отъезду и дружно махали платками с печальными улыбками на лицах…

Притворщики! Довольны ведь, что еду учиться… Мамуля вытерла платочком слёзы в уголках глаз, а дед лукаво улыбнулся и поднял кверху большой палец.

Я отчалил и смотрел, как скрывается за поворотом родной дом, стоящий на берегу реки в окружении белых акаций. Вот мелькнули последние ступени длинной белой лестницы, исчезли за кустами гладкие перила с мраморными шарами. Их отполированная поверхность ещё долго преследовала моё воображения – так часто съезжал я по перилам к реке, не утруждая себя утомительным спуском.

Так миновал второй поворот. Скоро покажется пристань и станция, где нужно пересесть на речной трамвайчик, следующий до Ближнеморска, куда я и направлялся… В университет.

А на другом берегу реки…. Была совершенно иная жизнь. Широкая как полноводная река. Большие города и магистрали, которые манили меня. За рекой мне уже чудились высотные здания и огни мегаполиса, где океаны возможностей и море соблазнов. Сердце моё стремилось туда. Надо было лишь переплыть реку, пройти километров двадцать по лесу, выйти на шоссе, поймать попутку и… В голове уже проносились шикарные автомобили, модели на страницах глянцевых журналов, модные кинотеатры…. А в кармане штанов лежала кредитка на пять лет обучения. Мне казалось, что сейчас она прожжёт там дырку.

Ну-ну… Дырки на штанах конечно появятся, но как раз на том месте, которым придётся протирать жёсткую студенческую скамью, чтобы стать экономистом или юристом. Мне было без разницы. Я твёрдо знал, что не хочу быть ни тем, ни другим…

Поравнявшись с причалом, я живо вообразил себе строгих преподавателей, многометровые очереди в библиотеку и столовую, постоянно голодный желудок, несданные зачёты (по рассказам старших товарищей)… В животе как-то жалобно пискнуло. Потом я припомнил строки из письма дядюшки. Он настойчиво звал меня в гости, предлагая пожить у него и поработать в столичном агентстве. Отец, естественно, воспротивился, а мой восемнадцатилетний голос никак не учитывался.

«Солидное университетское образование – в первую очередь», – постоянно твердил отец, невзирая на мои доводы.

Я нащупал в кармане мятое письмо с адресом… и пристань незаметно осталась позади. Лодочник, готовый привязать лодку, проводил меня недоумённым взглядом, а потом и вовсе исчез из виду.

Душу переполнило невиданное ощущение свободы. Я дошёл до узкого места реки, где клонились к воде длинноволосые ивы, и вырулил к противоположному берегу…

Затащив лодку на песчаный пляж, прихватил чемодан, углубился в заросли и нашёл тропинку. «Шоссе – 20 км» – намалевал кто-то синей краской на фанерном указателе.

В лесу было сухо и тепло, а пыльную землю и жёсткие корни укрывали золотисто-зелёные иглы и первые опавшие листья. Начало осени дышало уютом и безмятежностью, утро выдалось солнечным, и предстоял погожий денёк. Пряно пахло высохшей травой, грибами и ещё чем-то тёплым и терпким. Идти было приятно, но чемодан стал оттягивать руку. Поразмыслив немного, я переложил из чемодана в рюкзак самое ценное. В том числе и «набор туриста» – зажигалку, компас, светодиодный фонарик… Дедушка подарил. Сам не знаю, как он тут оказался. Наверное, дед и положил. Только зачем? Неужели догадался? «Что ж, спасибо дед. Ты один меня понимаешь».

В чемодане осталась только одежда. Одежду не жалко, прикуплю всё, что надо, в столице. Забросил чемодан в кусты и, насвистывая весёленькую мелодию, бодро зашагал дальше.

К полудню я устал и проголодался. Уселся под высоким кустом с синими ягодами, зажевал бутерброды, незаметно для себя пригрелся и уснул…

Меня разбудил холод, вернее собственная дрожь и зубовное клацанье. Я тут же пожалел о чемодане с одеждой. Открыл глаза, но от этого мало что изменилось. Вокруг – непроглядная темнота. Ни луны, ни звёзд …

Что? Уже ночь?! Не мог я проспать целый день… Или мог?.. Растяпа! Как можно так по-идиотски заснуть в лесу?! С дикими зверями! Главное, вовремя подумать…

В зловещей тишине что-то скрипнуло, зашебуршало, и я поспешил нащупать тропинку; но куда бы ни двинулся – всюду натыкался на деревья. Ветки цепляли за шиворот, колени стукались о корни… Да где ж она, чтоб её?!

Дрожа от холода, я скрючился, пригнул голову и пополз наугад. Рука наткнулась на что-то мягкое. Рюкзак!.. Я приподнялся, силясь пролезть в лямки, и невольно вскрикнул от радости. Далеко за деревьями мерцал огонёк. Он не исчез и после того, как я протёр глаза. И пока продирался к нему, задевая корни и путаясь в кустарниках, – тучи разошлись…

Показалась луна. Огромная, яркая и коричневая – она медленно всплыла над лесом. «Обман зрения», – услужливо подсказал мозг. Из всего меня он видимо устал меньше всего. А вот руки, ноги и спина болели, желудок свело от голода, а рот пересох от жажды. Зато теперь я мог встать и идти по-человечески.

Лунный свет обозначил бледную дорожку впереди. Деревья по бокам выглядели кривыми силуэтами, неровно вырезанными из картона. Вскоре тропа упёрлась в каменный мост через поблёскивающую льдом речушку. Посреди моста на столбе раскачивался фонарь, вспыхивая на ветру. Так вот откуда мерцающий свет… Тут-то я и вспомнил о фонарике. Очень своевременно!.. Руки окоченели, пальцы не гнулись – не стоило и пытаться развязать рюкзак… Да я и так видел дорогу.

На мосту задувал леденящий ветер, заставляя меня ёжиться. А я-то считал, что замёрз! Выходит, ещё не до полного оледенения… В призрачном свете луны, надвинулась тёмная громада… Здание! Едва я добрался до него, как меня накрыла темнота, будто сверху резко набросили покрывало. Это луна спряталась за облака, успев осветить кованную дверь с фигурной ручкой. Открыть не удалось, и я принялся дубасить по ней изо всех сил, до боли в кулаках. Долго никто не отзывался, а потом в маленьком окошке вспыхнул свет. Я зажмурился, а дверь распахнулась…

– Кто тут?! – недовольный женский голос.

Я осторожно приоткрыл глаза. В прямоугольнике света стояла миловидная девушка и, кутаясь в халат, хмуро смотрела на меня.

– Опоздавший что ли? Баллов не добрал в университет? В ответ я пробормотал невразумительное вроде:

– Мммы бда, вот, тут… О чём это она? И при чём тут университет? Девушка отступила вглубь помещения.

– Проходи, несчастный… Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась. Куда я попал? В любом случае, раньше надо было спрашивать.

– Идём, – сказала девушка, беря фонарь. – Так и быть, проведу незаметно. Мракобред не любит опаздывших… Соврёшь ему, если спросит, что прибыл вчера утром. Ну… придумаешь что-нибудь. Задержал Проректор, не успел к ужину. Понял?

Я с готовностью кивнул от греха подальше, хотя совершенно не понял, что она несёт. Может, незаметно во сне ударился головой? Или она – стукнулась…

Мы шли длинными коридорами, ныряли в тёмные закоулки, которые изгибались подобно лабиринтам. Повсюду гуляли сквозняки, а где-то наверху свистело и завывало. По стенам корчились зловещие тени, и чудилось, что они крадутся за нами. Внезапно нос уловил неприятный, но знакомый запах. Так пахло в зоопарке, куда я в детстве ходил с родителями.

Коридор закончился аркой, открывая просторную залу с пылающим в глубине камином.

– Это гостиница? – на всякий случай осведомился я. Провожатая изумлённо глянула на меня:

– А ты шутник! И покачав головой, отвернулась.

– Оставь свои шутки при себе. Вот встретишься с Мракобредом, тогда поймёшь, что к чему. Опасно здесь шутить.

Девица повесила фонарь на крюк, и в неярком свете я разглядел длинные каменные столы, заставленные клетками. В клетках спали, свернувшись в клубок, всевозможные звери: зайцы, хомяки, белки, лисы… Так вот откуда запах! «Наверное, это ферма», – предположил я.

– Залезай под стол, – девушка кинула мне одеяло, оказавшееся грубым и колючим.

– Почему под стол??

– А ты ожидал, что кроватку предложат? А если серьёзно, под столом тебя Мракобред не сразу заметит. Она усмехнулась и сняла фонарь с крюка.

– Погоди-те, – я совершенно растерялся. – А поесть и попить что-нибудь найдётся?

– Еда – на завтрак, – выходя, бросила она. – А вода в бочке справа от камина. Кружка там привязана…

Жёлтый огонёк удалился по коридору, а затем пропал, растворившись в тёмных лабиринтах. При свете камина я нашёл ту самую бочку и нащупал жестяную кружку на верёвке, прикреплённую к железному ободу. Вода оказалась неожиданно приятной на вкус и прохладной.

Утолив жажду, залез под ближайший стол и завернулся в одеяло. Сон никак не шёл. Мешал уснуть резкий звериный запах, да и несколько часов сна под кустом не прошли даром. Добираясь сюда, я конечно устал, но не настолько, чтобы сразу отключиться. Так и лежал, прислушиваясь к шорохам и вздохам, доносившимся из клеток. Звери храпели, порыкивали и поскуливали во сне; одеяло кусалось, жёсткий пол давил на бока. Да-а, ситуация ко сну не располагала.

Ладно, незачем раньше времени беспокоиться. С утра и будем решать, что делать, а пока… Сон наконец сжалился надо мной, позволил закрыть глаза и забыться… Мне снился шумный город, освещённый неоновыми огнями. По улицам проносились автомобили с нарядно одетыми красотками. Ночные проспекты смотрели на меня рекламными щитами и сулили весёлую жизнь. А рано утром…

Глава 1 – самая шокирующая, в которой я понимаю,
что попал. В КЧП
ЗАГАДОЧНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ

Рано утром… жизнь показалась мне отвратительной.

Проснулся я оттого, что кто-то грубо тряс меня за плечо. Первое время не мог ничего понять, а потом открыл глаза и увидел ту самую девушку, что отворила мне дверь. А за её спиной мелькали чьи-то ноги, резво пробегая мимо.

– Ну наконец-то! – воскликнула она и добавила. – Быстро вылезай. Тебя не заметили. Повезло.

В помещение проникал предутренний свет. Становилось шумно, людно, и я осторожно высунул голову из-под стола. Вокруг дружно галдели и суетились юноши и девушки. Мне показалось, что они младше меня, на год или два, примерно как мой брат.

Четыре огромных окна были распахнуты настежь, и утренний холод серым туманом заползал внутрь, переваливаясь через подоконники. Брр… Однако ко мне под одеяло он пока не забрался.

– Давай сюда, – девица безжалостно стянула с меня последнюю защиту от холода и ушла, а я нехотя вылез из укрытия.

Клетки куда-то исчезли. Я огляделся, инстинктивно поднял глаза и увидел, что все они висят под сводчатым потолком, пустые. Зато в углу появился огромный аквариум, наполненный зеленоватой водой. Зачем-то. Никаких рыб там не водилось.

На столах стояли подносы с едой, и я сразу же вспомнил, что проголодался. А вообще, в числе всех прочих вещей мне больше всего хотелось умыться и домой.

Умывались здесь слева от камина, над металлическим крашеным желобом, чуть наклоненным вдоль стены. Воду зачёрпывали кувшинами из левой бочки. Я схватил со стола последний кувшин и, бесцеремонно растолкав народ, протиснулся к желобу, бросил себе в лицо несколько студёных пригоршней и вылил остатки на руки. Вода, стекая по желобу, убегала в водосток. Полотенца не было, и я вытерся носовым платком. Спасибо мамуле. Если б не она… Итак. Пора завтракать и уносить отсюда ноги. В тарелках лежала склизкая каша, похожая на овсянку. Терпеть не могу овсянку!

Поэтому взял два ломтя хлеба и кружку с водой. Жуя на ходу, подошёл к окну, выглянул наружу и обомлел…

Нет, сначала я не увидел ничего особенного. Пасмурное утро. Затянутое хмурыми тучами небо. А потом… Седые деревья с узловатыми ветками без единого листочка. Лес скелетов! Он подступал к окнам, раскинувшись во все стороны и заполняя собой горизонт … Невероятно! Неужели всё могло так измениться?

Я неплохо знал местность за рекой и был твёрдо уверен, что таких лесов в округе не существует. Наличие зверофермы я ещё мог допустить, но столько диковинных деревьев в окрестностях… Стоило припомнить вчерашнюю луну, чтобы аппетит улетучился мгновенно. Где я?! Что произошло?! И что здесь творится?

Стоп! Без паники. Будем рассуждать спокойно, не дёргаясь. Я шёл по лесу, съел бутерброд, уснул под кустом, проснулся в темноте, добрался до моста… Перенёсся в другое место?.. Фантастика!.. В какое? И когда это произошло? Ещё до моста или после?.. Подумать мне не дали, завопив:

– Мракобред!

– Гадство!

– Прозевали… Галдёж тут же растворился в грозном окрике:

– Построиться! Живо!

Меня толкнули, я выронил хлеб и устремился куда-то вместе со всеми. И через несколько секунд уже стоял у стены в толпе юношей и девушек, и мне чудилось, что людей стало вдвое больше. Потом лишь сообразил, что стена – зеркальная.

Молодёжь выстроилась в шеренгу, и я затесался где-то посередине. Вдоль шеренги прошёлся высокий худой старик в серой хламиде перепоясанной толстой верёвкой. Остановился и обвёл взглядом строй. Шеренга затрепетала, рядом ойкнули, а я задрожал при виде круглых жёлтых глаз с ненормально расширенными зрачками и торчащих во все стороны чёрных косм. Он крутил маленькой головой на неестественно тонкой и кривой шее, плавно переходящей в горбатую спину. Как будто плеч у него вообще не было.

– Кто это? – приглушённо спросил я, ни к кому не обращаясь.

– Мракобред… По прозвищу Мракодур, – прошептал черноглазый парнишка. – Надзиратель. Я в тюрьме!?!

– Заткнитесь!

Надо мной нависло бледное лицо с крючковатым носом, а из волос и бровей Мракобреда торчали перья… Жуть! Настоящий человек-птица.

– Поручения на сегодня! – клокочущим голосом командовал он, прохаживаясь перед строем и хлопая руками. – Ты! Да, ты…

И пока он раздавал поручения, а именно – кто что моет, метёт, вытирает и протирает, мой давешний собеседник протянул мне руку и прошептал:

– Оливер… Олли. Я на секунду растерялся, а потом неожиданно брякнул:

– Кеес…

За секунду до этого в мозгах что-то щёлкнуло и замкнуло на фантастических историях связанных с попаданцами… Похоже, я таки попал. И выудил первое же пришедшее в голову имечко из одной приключенческой книжки, которой зачитывался лет в десять. Раз уж угодил в страшную сказку…

– Кеес, – уверенно повторил я и пожал руку Оливеру.

– Будем знакомы, – улыбнулся Олли.

В этот момент Мракобред уставился на нас, и мы умолкли. Ненадолго. А тем временем подошла и наша очередь. Надзиратель выдал нам задание: «Помыть…», и сопроводил его непонятной инструкцией: «… второй коридор направо после шестой двери за четвёртым поворотом налево, до лестницы и лестницу на второй этаж…». С Мракобредом никто не спорил. Точно! Исправительно-трудовая тюрьма для малолетних…

– Бежим! – Олли дёрнул меня за рукав. – А то тряпок не хватит.

Мыть полы голыми руками мне не улыбалось, и я припустил вслед за Оливером, практически не представляя, куда и зачем бегу. И почему я должен что-то мыть?!

Миновав несколько коридоров, переходов и дверей, мы спустились в промозглый подвал, с капающей водой и чадящими факелами… И нашли вёдра, швабры, тряпки в холодной, сырой коморке под лестницей. Вернее швабр нам уже не досталось. Последнюю мы грустно проводили взглядами, когда её унёс какой-то рыжий бугай, распихивая недовольную толпу и внушительно потрясая добытым орудием труда. Видимо он отбил его в нечестной схватке – двое парней отсвечивали колоритными фингалами, и морщась потирали побитые места. Связываться с бугаём больше никто не хотел.

Мы с Олли отхватили ржавое ведро и два куска рваной мешковины. Зато после нас осталось всего одно мятое корыто, два выщербленных таза и сиротливая кучка ветоши. А в подвале толпились ещё десятка два несчастных.

– Вовремя мы, – усмехнулся Олли. – Пошли быстрее.

– Успеем, – буркнул я. – Работа не волк…

– Работа может и не волк, а препод – зверь, – бесцеремонно перебил меня напарник. – Вчера такое обещал за опоздание! Неделю карцера. А занятия в девять начинаются. Надо успеть. Ждать никого не будут.

Я прикинул. Мои худшие опасения подтвердились. Это какое-то учебно-исправительно-трудовое учреждение для малолетних…

– Идём!

Я всё ещё не мог до конца поверить в происходящее. Окружающее представлялось мне каким-то диковинным сном. Вот сейчас проснусь, открою глаза и…

– Ну! Чего застыл? Идём же! Я не знал – куда и поплёлся за Олли, рассуждая на ходу:

«Вот я – нормальный парень, увлекаюсь скейтбордом и компьютерными играми, слушаю рок-музыку, знакомлюсь с девушками, мечтаю о путешествиях… Поступил на экономический. И что теперь? Вместо университета оказался неизвестно где, иду непонятно зачем за этим малолетним хулиганом, держу в руках грязную мешковину, собираюсь мыть какие-то дурацкие полы… брр… в какой-то зловещей тюрьме похожей на замок… или в замке похожем на тюрьму… Бред!». Теперь осталось только выяснить – чей именно. Мой или соседа по палате? А может всё ещё обойдётся, и я просто в коме. Или в другом измерении. Сумасшедшая мысль, но на тот момент она показалась мне единственно правильной.

По пути наполнили ведро водой в скользкой комнате с трубами, умывальниками и кабинками. Наверное, это был туалет. А когда мы дошли, наконец, до заветного поворота, я решился осторожно расспросить Оливера. Вдруг, это действительно тюрьма, да ещё в другом измерении. А то, что это другое измерение – я почему-то уже не сомневался.

– Надолго ты здесь? – спросил я, отчаянно елозя мокрой тряпкой по грязному полу. Олли делал то же самое на своей половине коридора. Он отвлёкся и удивлённо покосился на меня. Н-да, неудачный вопрос.

– На пять лет, как и ты. Или ты собираешься окончить досрочно?

– А что, так можно?

– Вроде да. Один мой знакомый за три года окончил. Но он способный был. А я так… Мне не светит. Разве что выгонят за неуспеваемость или плохое поведение.

– И такое возможно? – изумился я.

– Ещё бы! Выгонят, пинка дадут и до дому не проводят. Станешь потом подмастерьем-недоучкой, если дойдёшь. Это в лучшем случае. Вот те раз… В душу закрались сомнения.

– А в худшем?

– Не знаю. Не рассказывали, – Олли потёр нос тряпкой, сморщился, сплюнул и вновь принялся тереть пол.

Я задумался. А Оливер вдруг задал встречный вопрос, не переставая возить коленками по каменному полу:

– А чего ты спрашиваешь?

– Да так, – осторожно начал я. – Понимаешь, мне бы уйти отсюда совсем, поскорее.

Олли уставился на меня, даже тряпку бросил.

– А зачем ты сюда поступал?

– Куда? – брякнул я.

Олли хмыкнул.

– Куда-куда… На Луну!

– Куда?!

– В колледж, растяпа!

Так это колледж?! Впрочем, мне следовало догадаться. Олли и на хулигана-то не похож.

– Ну ты даёшь! С Луны свалился?

Гм, скорее она на меня… Странный, однако, колледж. Ну и дела! Надо как-то выкручиваться.

– Э-э, я… это, не хотел. То есть не я, родители хотели. Так получилось. Я вообще не сюда поступал.

Уф! Ажно вспотел.

– А куда?

– В университет, – наобум ляпнул я и не промахнулся.

– А-а, в университе-ет, – протянул Олли. – Тогда что ты здесь делаешь? Не поступил?

Я тут же вспомнил реакцию миловидной девушки, открывшей мне двери, и удручённо ответил:

– Баллов не добрал.

– Туда сложно, – посетовал Олли.

Я кивнул.

– Не переживай, – Оливер решил подбодрить меня. – Оно и к лучшему. В сто раз интереснее быть «превращателем», чем «написателем». Ну что такое «написатель»? Сидит себе, сидит и пишет, пишет и пишет. А ну как не то напишет? Магисториум Мистериума живо думалку вправит. «Написатель» – человек подневольный. Строчит только на заданную тему по своей специализации, иначе, и в тюрьму можно загреметь. А здесь – никаких тебе специализаций. «Превращатель» – свободный человек. Закончил колледж и иди куда хочешь. А чтобы свободным «написателем» стать – надо особые привилегии иметь или против Магисториума идти. Тогда ссылки и гонения. Вот мой дядя, он «написателем» был…

Он снова принялся лихорадочно тереть пол и рассказывать. Я полз рядом с ним и понемногу узнавал их семейную историю. По всему выходило, что дядя Оливера был деревенским «написателем», специалистом по урожаю, поголовью скота и хорошей погоде на завтра. Но однажды он преступил закон и написал не о том. Хотел помочь другу. В итоге, дядю-написателя взяли под стражу…

Честно говоря, слушал я вполуха. И плохо понимал, о чём речь. Я тогда ещё не знал, кто такие «написатели» и «превращатели». И не хотел знать. В голове билась одна мысль: «Домой!».

Я вертел головой во все стороны в поисках выхода. Заглядывал в узкие окна, расположенные с одной стороны коридора, слева от нас. Но ничего обнадёживающего за ними не видел. Тот же унылый пейзаж: пасмурное утро и деревья-скелеты. Тем временем Олли переключился на мечты о том, как закончит колледж с отличием, станет «превращателем» и отправится путешествовать, подрабатывая в городах и селеньях. Как его будут уважать и каким он будет «мастером превращений»…

Понемногу, за мытьём полов и разговорами, мы добрались и до лестницы. Поясница у меня разламывалась от боли, руки покраснели от холодной воды и ныли от постоянного выжимания тряпки. Да и в коридоре явно был не курорт. Изо рта при разговоре шёл пар, я продрог так, что даже труд не помогал. Олли же словно не чувствовал холода, и я виду не подавал, что замёрз, хотя время от времени меня охватывала дрожь. А в голове крутилась только одна мысль: «Благословен тот мир, в котором изобрели моющий пылесос и электрообогреватель». Дома мне не приходилось убираться, тем более в таком холодильнике… Хуже некуда! Я в сердцах шваркнул тряпкой об стену и заметил, как нахмурился Олли.

И вдруг увидел её! Такую желанную и манящую. Она стояла в простенке возле окна и притягивала к себе. Такая одинокая, крепкая и деревянная. С отполированной до блеска ручкой. Швабра! Её появление существенно облегчало нашу участь и ускоряло процесс. С криком: «Ура!» я ринулся к ней и схватил пока не поздно… Неожиданно за спиной «дзэнькнуло», словно кто-то стукнул согнутым пальцем по стеклу… И вот в руках у меня уже не бесценная швабра, а тощая веснушчатая девчонка. И ехидно хихикающая к тому же. Позади меня кто-то весело вторил ей, и, обернувшись, я увидел другую девчонку. При этом выпустил первую, и они обе с громким, обидным смехом умчались вверх по лестнице. А мне осталось только смотреть им вслед, раскрыв рот.

– Ничего себе!

Или у меня начались галлюцинации от непривычного положения тела, или это часть изначального бреда.

– Нет! Ты это видел?! – возмущённо воскликнул я.

Олли неторопливо подошёл и констатировал:

– Второкурсницы. Спустились протереть зеркала. На первом этаже самые старые зеркала, вот и отправляют второй курс. Девчонки пошутить решили. И всего-то.

Он оглянулся.

– Понятно. Никогда не трогай то, что находится перед зеркалом.

– Зеркалом?

И тут только я обратил внимание на очевидный факт. На то, что давно заметил, но не придавал значения. В коридоре висели зеркала. Большие, прямоугольные и старые, в громоздких растрескавшихся рамах. Некоторые из них выглядели совсем древними – тусклые, мутные, желтоватые, кое-где взявшиеся волнами и покрытые чёрными точками. Я не понял, что он имел в виду, поэтому пожал плечами и спросил:

– Почему?

– Ну ты даёшь, парень! – искренне поразился он. – Ты что, первый день на свете живёшь?

В каком-то смысле так оно и было. Но я мог только промолчать или помычать нечто невразумительное:

– Ммм…

Олли покачал головой.

– Странный ты, – он хмуро окинул взглядом мою футболку, рубашку, джинсы и кеды. – И одет чудно.

Как одет Олли и остальные мне было откровенно по барабану. Я и в нормальной-то жизни не обращал внимания на подобные нюансы, а тут и так не до этого.

– Ты будто из заморского города Фегля, – продолжал Олли, подозрительно прищурившись.

– Оттуда, – подыграл я.

– А я-то думаю, гадаю. Тогда ясно. Там, говорят, все жители чудные. И волшебники все, как один, прирождённые.

Вот я и попался! Ладно. Придётся врать до последнего, мне не привыкать! Хуже всё равно не будет.

– А мне не повезло, – пожаловался я. – Мне попались строгие родители, и способностей к волшебству у меня нет.

– Бедолага, – посочувствовал Олли.

– И местных порядков не знаю. С какого такого перепугу мы драим полы?

– Так положено, – серьёзно ответил Олли. – Зеркала содержатся в чистоте. Нас предупредили. Это самое важное. Ни пятнышка, ни пылинки. Иначе, ну ты понимаешь.

Ничего я не понимал, но на всякий случай кивнул.

– Распоряжение ректора. О! А ректор следует указаниям Серого герцога. А Серый герцог – ух! Прирождённый колдун. Как-то приезжал в нашу деревню. Волкопсы перед ним на брюхе ползали.

Олли со свистом втянул воздух и закашлялся. А когда прокашлялся, продолжил:

– Мы – первокурсники – делаем всю чёрную работу – моем пол, стены. Второй курс убирает верхние этажи. Там почище. Третий – протирает зеркала. Наверху. Там зеркала поновее и получше. А здесь старые, ещё со времён прежнего ректора.

– А четвёртый и пятый?

– Готовятся к экзаменам.

Олли вздохнул.

– Ну, пошли, что ли, лестницу мыть.

– Пошли.

Я всё же рискнул спросить:

– Олли, а как отсюда выйти?

– Но ты же как-то сюда вошёл, – хмыкнул он, выжимая тряпку.

– Я не про то, – отмахнулся я. – Какой-нибудь другой, запасной выход есть?

– Не знаю. А тебе зачем? – Снова этот подозрительный взгляд.

Я огрызнулся:

– Погулять хочу.

– Первокурсникам без сопровождения преподавателей выходить нельзя. Таковы правила.

– А если мне родственников навестить нужно?

– Не отпустят. Закрытое учебное заведение. Так герцог распорядился.

– Но мне очень нужно уйти, – отчаялся я.

Оливер посмотрел на меня с сочувствием.

– Что, очень надо?

– Очень!

– Можно попробовать через гостевой вход, но там привратница. Не выпустит. С ней не договоришься.

– А если подкупить?

– Чем? – Олли усмехнулся.

– А ночью?

– Ты и правда с Луны свалился, парень из Фегля, – он фыркнул. – Ночью невозможно! Да и запирается всё. Но даже если ты каким-то чудом выйдешь отсюда, то куда ты пойдёшь? Вокруг – Древний лес. А в лесу рыщут волкопсы, бродят чёрные медведи и подстерегают сухие спуны…

Олли нервно сглотнул, и глаза его наполнились страхом. Непонятно было, кто из перечисленного монстрятника пугал его больше всего.

– Чем тебе здесь плохо? КЧП, знаешь ли, не самое худшее учебное заведение. Даже одно из лучших. Да, места здесь глухие, но поступить сюда непросто. Кого попало не берут, способности иметь надо. Мы целый год готовимся к поступлению, занимаемся, а ты вот так – всё бросить и уйти. Или испугался трудностей? В университет тебя всё равно не возьмут. Куда пойдёшь?

– Ладно, – согласился я, не желая развивать эту тему. – Поживём – увидим.

– Правильно. Молодец, – Олли улыбнулся.

Лестницу мы домыли молча. А я размышлял. Надо бы узнать, где находится этот Фегль, и что за люди там живут. Чтобы при случае не пришлось врать, что я ещё и память потерял. Да! И надо бы выяснить, что это за КЧП такое. Пока я здесь как бы учусь.

Сгрузив помывочный инвентарь в коморку под лестницей, мы вместе с другими студентами отправились на занятия.

И как только очутились в большой мрачной аудитории с голыми стенами, уселись за грубые деревянные столы, на жёсткие деревянные скамьи, отполированные поколениями студентов за много лет до нас, я понял, что самый главный бред только начинается.

В аудиторию подпрыгивающей походкой вошёл сухой и желчный преподаватель, сморщенный, как усохший лимон. Он прыгнул за кафедру, смерил студентов недовольным взглядом и отрывисто поздоровался. Новоиспечённые студенты привстали со своих мест, как-то неуверенно, вразнобой.

«Господин Гимвирог», – кратко представился преподаватель, все сели, и он начал занятие.

Вернее, сначала он прочитал нам краткую лекцию о том, как надо себя вести. Минут на двадцать. А потом напомнил правила распорядка колледжа.

– Занудный тип, – прошептал Олли.

Гимвирог не реагировал на разговоры. Студенты вовсю шумели, а ему, похоже, было наплевать, чем они занимаются. Закончив речь, преподаватель выскочил из-за кафедры и раздал всем брошюрки с заданием, карандаши и бумагу. Половина аудитории к этому моменту уже дремала, другая половина тупо пялилась в потолок. Девушки за первым столом хихикали. За моей спиной громко и взахлёб обсуждали какого-то Хмука и прошедшие праздники. Знать бы, какие!