Текст книги "Змей подколодный"

Автор книги: Елена Никольская

Соавторы: Егор Никольский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

– Двое дерутся, третий радуется… – пролепетал Никита, вжимаясь в кресло.

– Умница, – сказал враг, и ледяная маска пропала бесследно. – А знаешь что, славный мой сыщик? Пожалуй, я тебя отпущу. Снизойду к проблемам старинного друга…

– Вы серьёзно?

– Вполне, – кивнул враг, усаживаясь снова. Дракон на его груди разочарованно клацнул сотней зубов и продолжил выкусываться.

– Но если я расскажу?..

– Хочешь, чтобы тебе Фарид рот заткнул? – ухмыльнулся враг. – Не советую, мой комиссар. Весьма не советую!

– А вы меня у него купите…

– Не выйдет, – с сожалением сказал враг. – Второй раз никак не выйдет. Если только шантажом тебя взять, без посредников… Пригрозить убийством лучшего друга, туда-сюда… Очень бы мне пригодилась своя овца в стаде юных магов. Не в обиду, господин гимназист.

– Да какие обиды, – вздохнул сыщик. – Я сам виноват.

– В точности так. Другой раз не полезешь в ощип без доспеха.

– Я постараюсь, – сказал сыщик. – Но раз я уже здесь, может быть, без шантажа обойдёмся?

– То есть?

– Я вообще-то с господином Демуровым партнёрство на днях заключил. Теперь думаю разорвать. Мы с ним вместе не служили, так что…

– И что же, Никита Александрович, – решили мне партнёрство предложить? – мягко спросил враг. – Я вас правильно услышал?

– Ну да, – сказал сыщик.

– И ведь не врёшь! – с недоумением возгласил враг. – Занятный же народ нынче в вашей гимназии!..

– Только вы меня тоже поймите правильно, – заторопился сыщик. – Я Андрею Карцеву ничего плохого делать не буду. Я не знаю, что у вас с ним вышло, но он мой друг, и я не могу. Я, наоборот, хотел вас попросить…

– С Андреем Карцевым я разберусь лично, и говорить об этом мы не станем. А вот скажи-ка мне, дружочек, что, если я тебя попрошу учителям твоим нагадить?

– Так Хэллоуин – это ваша работа?! – осенило сыщика. – Здорово! Вот здорово!

– Мелочёвка, – сказал враг. – Стал бы я!.. Нет, мы с тобой завернём иначе.

– Когда?

– Попозже. Недельку-другую следует выждать, – сказал враг и поднялся. – Так! А не выпить ли нам, господин мой партнёр? Спирта, я думаю!

И возник спирт в высоких фужерах. И загорелся пламенем. И обжёг нос, а враг вернул на место отдёрнувшуюся руку.

– Спокойно, мой комиссар. Фарид тебя этому не научит. Позволь-ка мне. Короткий вдох… Ты маг – и очень хороший. Длинный выдох на огонь… Поехали! Браво, дружок! Я знал, что не ошибаюсь.

– А если бы ошиблись? – спросил сыщик и спустил с кресла ноги. Огонь был сладким, был крепким – и даже не пах спиртом. Словно энергию какую-то выпил.

– Стало быть, туда и дорога. За встречу, мой засланный казачок, – сказал враг, салютуя фужером.

– Я не засланный! – запротестовал сыщик.

– Увидим. Твой куратор тоже не лыком шит…

– Да до белки мне его лыко! – фыркнул сыщик и встал. Пол был. Это всё-таки был пол – или он умеет ходить по безднам?!

– Эк повело мага… – сказал враг.

– Нормально, – уверил сыщик. – А скажите, зачем этот маятник? Там часы наверху? Давайте ещё по глоточку, и вы мне расскажете. Расскажете?

Теперь фужер не был полон – пламя начиналось с середины.

– Короткий вдох… – подсказал враг.

– Сам. – Сыщик поднёс огонь ко рту. Плёвое дело. – Я теперь сам умею.

"А чего я точно умею – так это договариваться с крутыми магами. Ведь ни слова не соврал! Видали?! А дружеская пирушка – это видали?! В белкино брюхо я ваше лыко клал, господа маги, – ясно?! Наливайте, дяденька!"

3

К четырём часам утра роман Бенаквисты подходил к концу. Роман был великолепен – великолепен настолько, что раскрывшаяся дверь не заставила господина Демурова оторваться от книги. Чтобы дойти до единственного зажжённого светильника, мальчику потребуется полторы минуты. Полторы минуты – полторы страницы… Но вместе с мальчиком в холл вплыл запах.

– Доброй ночи, господин учитель. Я вам, кажется, помешал?

Знакомый запах. Неуместный запах. Невозможный!

– Разумеется, нет, – сказал Демуров, захлопывая книгу и поднимаясь навстречу. – Доброй ночи, сударь.

Немыслимо! В-вашу хлябь! Рыжий спирт!..

– Но, признаться, я зачитался. Тонино Бенаквиста, рекомендую!

– А, Бенаквиста, – сказал мальчик. – Я только "Сагу" читал.

Блестящий педагог, съевший собаку на воспитании эксклюзивных подростков, смотрел на него с приветливым вниманием и мысленно обзывал себя последними словами. Увидел он всё и сразу: обыденный ночной моцион не прошёл великому детективу даром. И дело было даже не в характерном запахе. И не в запекшейся на щеке крови было дело, и не в отсутствии на рубашке капли-капкана. Великий детектив побывал в гостях. И в гостях этих с ним поговорили. "Коллега накрутил мне хвост в искусстве риторики. Хар-цеш!.. Намертво надо было каплю цеплять, сигналку на срыв ставить, а не о свободе личности печься, ид-диот!.."

– Я вас слушаю, Никита, – сказал он обычным тоном. – Но для начала давайте вашу рану обработаем, – предложил он в меру тревожно. – Позвольте-ка взглянуть…

– Царапина, – сказал мальчик. – Вовремя увернулся, на самом деле. Говорят, лучшее средство от гоблинского когтя – это подорожник с кладбища. У вас есть?

– Простите?..

– Ну которые все такие облезлые – это же гоблины? Так что у меня для вас новая информация, Фёдор Аркадьевич. Они тут стаями бегают – я еле ноги унёс!

– Я впечатлён, – мягко сказал куратор. – С удовольствием послушаю вашу историю. Но сейчас четыре утра, Никита. Давайте отыщем более подходящее время для фантазий, хорошо? Я вот вещицы своей на вас не вижу… Вы же не станете говорить, что её сорвали гоблины?

– Ничего не гоблины. Я сам снял.

– Вы меня разочаровываете, сударь. Мы, кажется, условились…

– Да, – сказал мальчик. – Было что-то такое. Но я передумал. Посоветовался кое с кем…

– Вот как… Значит, запах мне не мерещится, господин детектив? За бутылкой советовались? Не поделитесь, с кем именно?

– А должен? Пошаговый отчёт вы в условиях не упоминали.

– Отчёта я пока и не просил, – сказал Демуров. – И запрета на спиртное не снимал. Или отказаться возможности не было?

– Была, – кивнул мальчик. – Но очень хотелось! Вас партнёры никогда не кидали, господин учитель? Карты на стол не выкладывали? Без доли риска? Интересы гимназии, типа, ля-ля – фа-фа… Дурачка из меня сделать решили? Ну так вам не повезло!

"Конечно, малыш. Зато повезло моему коллеге…"

– Умерьте-ка пыл, сударь, – сказал Демуров вслух. – Я пока не слишком вас понимаю.

– Да я уже умерил, – сказал мальчик и припечатал ладонь к столешнице. – Возьмите вашу фенечку. Не пригодилась!

Крошечный шарик сверкнул белой искоркой и перелетел в руку хозяина.

– Вижу, – сказал Демуров, убирая каплю.

– И партнёры такие мне тоже на фиг не нужны!

Великий детектив искал ссоры. Обида выливалась у него из горла, клубилась над темечком, в глазах полыхала – куда там рыжему спирту! Но ссоры не будет, малыш. С тобой – не будет. Извини…

– Слова-то выбирайте, господин детектив, – попросил куратор. – Отчего вы так уверены, что доверия не заслуживаю именно я?

– Информация – королева мира, Фёдор Аркадьевич, – сообщил мальчик.

– Но не всегда красавица, – предположил Демуров.

– Что касается вас – просто уродина!

Вырвать дорогому коллеге язык – для начала!..

– Ох, Никита Александрович! Вам, однако, в прокуроры следует податься, а не в сыщики! Суть дела не хотите мне изъяснить? Я бы адвоката себе нанял… Что случилось-то? Что вам такого про меня сказали?

– Ветерок, господин учитель! Я уж как-нибудь сам разберусь.

– Никита…

– Без адвоката! – отрезал мальчик. – Ваши оправдания мне тоже на фиг не нужны!

Бесполезно.

– Как пожелаете, достопочтенный прокурор, – сказал Демуров, разводя руками. – Не смею настаивать.

– Могу помочь напоследок! – заявил великий детектив. – Вы, конечно, крутой, но вдруг пригодится!

Пирожок с барского стола. И кто же выпекал – дорогой коллега?

– Вы эту фенечку моим клиентам прицепите – чтобы их в другое место заворачивало! Вы хоть в курсе, что они к местной ведьме за наукой бегают?

Госпожа Элис?! Вот так пирожок!

– Вам, понятное дело, наплевать, – продолжал мальчик, – но, может, хоть Олег Витальевич меры примет? Ведьма всё-таки! Мало ли что! Или он тоже Заворскую продал? Жалко, я никому не понадобился! Или мне это льстить должно? Не подскажете?

С этой тирадой ушей господина Демурова достигла вся необходимая информация. Грязная, плешивая уродина. Цеш-ш-смей!.. Удерживая порыв отвесить великому детективу пощёчину, он сунул руки в карманы брюк и отвёл глаза.

– Не подскажу. И не намерен далее выслушивать подобную галиматью. Будьте любезны избавить меня от хамских инсинуаций. Вам следует проспаться – и вы займётесь этим незамедлительно!

– Правда глаза колет, господин учитель?

– Вы меня не расслышали? Вон отсюда!

– Спокойной ночи!

А вот дверей-то по дороге нет – нечем хлопнуть. Беда, господин детектив!

Впрочем, себе оскандалившийся педагог позволил хлопнуть дверью – правда, не интернатской. Учительский коттедж сотрясся от страшного грохота, а Фёдор Аркадьевич Демуров, поднявшись на второй этаж, постоял в развилке коридоров, махнул рукою на вырывание языка и отправился восстанавливать душевное равновесие в апартаменты мадам Окстри. Шкафик с зельями, третья полка сверху, керамический флакончик. Три капли на стакан молока.

Ох, тяжела ты, шапка Макаренко! Особенно в дружном коллективе – вот уж беда так беда, право слово…

***

Великий детектив был зол, был несчастен – но не был пьян. Дружеская пирушка с очередным крутым партнёром завершилась очень быстро: крутой партнёр телепортировал чудо чудное в город, аккурат к кустику с талисманом. Руку на прощание пожал, а в питии на посошок отказал. Взрослый, он и есть взрослый! Но всё к лучшему. Случись посошок в действительности, чудо чудное было бы способно только что до постели добраться. Огненный спирт оказался весьма качественным – но и магический алкоголь выводится из организма тем же путём, что и обычный.

От алкоголя наш сыщик посильно избавился у соседнего кустика. Стошнившись странною жидкостью (более всего напомнившей внешним видом и запахом персиковый сок), он бегом побежал в гимназию. В голове слегка шумело и безумно хотелось есть, но опьянение кануло, а энергия осталась, и это было прекрасно. Детективная деятельность отнюдь не завершена. Море работы, господа мои партнёры, – в том числе, на остаток ночи!.

Намеренное хамство куратору (хотелось скандала, но Демуров не повёлся) было не более чем прологом к работе. А уж как душу согрело!.. Проводив куратора взглядом из окошка, Никита выждал ещё минут пятнадцать и покинул интернат вторично.

Дальнейшие действия великого сыщика привели бы в недоумение обоих его партнёров. Надо заметить, что никогда ещё сыщик не работал настолько качественно. Причиной качеству было не вражеское угощение, но холодная злость на всех крутых магов, вместе взятых.

"Я вам ещё покажу засланного казачка и овец в стаде – всем покажу! Мы ещё посмотрим, кто тут дурачок! Мы ещё глянем, кто тут крутой! Мы ещё докажем, что не зря книжки читали!"

И пылающие буквы на визитке: Никита Делик, агентство "Демоны сыска", патронат богини Фемиды.

Глава 3 (Ольга)

Охота на ведьм

(напрочь испорченная вмешательством егерей, ноябрьским дождём и вонючим кардамоном)

..Чужая девочка,

ведьма вредная,

то ли дурочка,

то ли странная…

Т. Бортникова

1

В окрестностях ледяного озера имела место погода, восхищавшая Александра Сергеевича Пушкина: мороз и солнце. Великий русский гений был, несомненно, прав: великолепный день! Особенно ежели любоваться им из окошка, попивая горячий кофеёк у пылающего камина.

Словом, холод был просто зверский. К одиннадцати часам утра маленькая ведьма замёрзла так, как не замерзала, кажется, никогда в жизни! И устала не меньше – потому что, пытаясь согреться, за верёвками на берег бегала галопом и вприпрыжку, а вышивку творила, совершая разнообразные ненужные телодвижения. Со стороны её действия сильно смахивали на зажигательный бразильский танец – только что без музыки.

Совершив очередную пробежку, ведьма присела на корточки у камня, прикурила, не снимая варежек (благо, хоть ветер отсутствовал!) и мрачно уставилась на плоды своих трудов.

Плоды не впечатляли: озеро было разукрашено цветными крестиками метра на два от берега, а дальше простиралось необъятное пространство голого льда. "Любопытно, какая выйдет картинка! – подумала ведьма. – Это ж ведь чего угодно можно ожидать – от порнографии до оленей с санками. А скорее всего никакой не будет картинки – ещё час повышиваю и замёрзну насмерть. Нет, надо было Флюка взять – Флюк меховой, тёплый…"

Тигриные попытки составить хозяйке компанию Ольга отмела с ходу, о чём теперь крайне сожалела.

К окончательно обельчившемуся морозу прилагались высокое небо, бескрайние снега и тишина – прямо-таки зловещая.

Полюс. Полюс чужой планеты, проткнутой осью, как эскимо палочкой (проржавевший конец оси прятался, конечно, подо льдом озера). И маленькая, но крутая ведьма – одна-одинёшенька в огромном обледеневшем мире.

Крутой ведьме было чертовски не по себе.

Единственно, лифт ситуацию спасает, кабиночка родная, изрисованная, что ж ты так далеко от берега?! Запрыгнуть бы в тебя и быстро нажать кнопочку!.. Но подобный поступок, совершённый раньше двух часов дня, однозначно расценивался бы нарушением договора.

Кабина лифта, торчащая на обрыве, казалась далёкой, нереальной и полупрозрачной. Предусмотрительная ведьма скатала из снега большой шар и подложила под дверь, опасаясь, что та захлопнется каким-нибудь случайным порывом ветра, а кабина сочтёт это сигналом и отбудет восвояси – весёленькая перспектива!

Ведьма глянула на часы, тяжко вздохнула и принялась набирать в охапку зелёные верёвки, бормоча под нос переиначенную песенку из мультика: "Раз верёвка, два верёвка, а я четвёртую беру… Пять верёвка, шесть верёвка…" Всё-таки лифт и вправду какой-то прозрачненький – словно в тумане стоит.

Она всмотрелась внимательнее и в ужасе ойкнула: кабина исчезала на глазах. Всё, абзац.

Прижимая охапку к животу, ведьма побежала к обрыву – и остановилась на полдороге, швырнув верёвки на снег. "Вот так и умирают от сердечных приступов!" – со злостью подумала она, глядя вверх.

Кабина растаяла – словно призрак в ужастике, но волноваться было, в общем, не о чем: вместо лифта на обрыве стоял враг. Вполне равнозначная замена.

Враг пнул ногой Ольгин снежный шар, и тот, скатившись с обрыва, развалился на четыре одинаковых комочка. Комочки перекинулись в зайчиков и прыснули прочь, а враг помахал ведьме и крикнул:

– Как успехи?

Ведьма, глубоко дыша и уговаривая себя расслабиться, выразительно указала на озеро. И раньше знала, что этот урод психический, чего же нервы портить? Уроды, они и на полюсе уроды.

Враг поманил её к себе, и Ольга полезла наверх, ничего хорошего не ожидая. Сейчас предъявит что-нибудь – или сделала мало, или кладёт косо. Зато она больше не одна, и это должно радовать, верно?

– Красиво, – сказал враг, протягивая ведьме руку и вытаскивая её на обрыв. – Хвалю. Можешь перекурить.

– Только что курила. Чаю бы горячего. Чертовски холодно.

– Да уж не юга, – согласился враг. – Костёр бы развела. Вон в рощице дров полно.

Деревья в рощице были словно каменные – ни веточки не отломать!

– Топор забыла, – язвительно сказала ведьма. – У вас нет с собой?

– Водка есть, – сказал враг. – Глотнёшь?

– Можно. А вы чего, проверять меня? – спросила ведьма, не решаясь поинтересоваться судьбой лифта.

– А то, – сказал враг. – Выдалась вот свободная минутка. Отойди-ка, я стол поставлю.

Уютненького кресла с подогревом он и не подумал сотворить. На снегу возникли два кованых стула с круглыми стеклянными сиденьями и такой же стол. Увидев стол, ведьма даже о морозе забыла: враг явно имел великолепный художественный вкус. Только весьма своеобразный.

Стол был настоящим произведением искусства. Музеи обрыдались бы по такому столу, а ценители отвалили кучу денег – но нипочём не использовали бы по прямому назначению. В центре толстой стеклянной столешницы возвышался железный макет замка несказанной красоты. Высотой он был не меньше метра. Шпиль срединной башни расходился шестью зубьями короны, и между ними стоял на тоненькой ножке хрустальный бутон тюльпана. Или стеклянный. Или бриллиантовый.

– Это вы сами делали?!

– Что ты, – польщённо сказал враг. – Стану я время тратить! Заказ, конечно. Дорогая штучка.

– И не жалко? – спросила Ольга, разглядывая столешницу. На столешнице там и сям красовались следы от чашек и проплавленные кружочки – словно сигареты тушили.

– Жалко, – признался враг. – Но привык. Деловые переговоры за ним особенно удаются.

– А у нас переговоры? – спросила Ольга, немедленно упав духом.

– Да нет пока, – сказал враг. – Водки попьём.

На столе возникли две рюмки без ножек, бутылка (самая обыкновенная, с этикеткой "Довгань"), вскрытая банка с зелёными оливками и пара вилок. Враг прибавил к угощению пачку сигарет – на сей раз "Lucke Strike" – и критически оглядел сервировку.

– Люблю контрасты, – сказал он с удовольствием. – Да ты садись, – сказал он, разливая водку. – Давай. За успешное завершение нашего дела.

Ведьма уселась, взяла в варежку рюмку и решительно чокнулась с врагом. "Точно! За успех нашего предприятия! Чтобы тебе, уроду, здесь вышивать, а нам с Белым Кроликом на свободе веселиться!" Она выпила не поморщившись, и враг немедленно налил ещё.

– Я больше не буду. Мне же работать, а потом уроки делать.

– Пей, – сказал враг и протянул ей вилку с оливкой. – Пей, рыбка моя, когда сызнова придётся…

– Вы о чём?

– Я тут подумал и кое-что решил. Да ты закусывай. Но учти – если мы с тобой договоримся, спиртного ни-ни. Это тебе не гимназия будет. Построже. Но и толку больше, вот увидишь.

– О чём договоримся? – пролепетала ведьма, едва не подавившись. – Слушайте, мы ведь уже договорились же…

Враг смотрел на неё, склонивши набок голову, и улыбался. Глаза в прорезях маски блестели.

– Послушайте, если вам ещё чего-нибудь нужно… Где будет не гимназия? Вы о чём?

– Нравишься ты мне. Чего такой девчонке четыре года терять в этой дыре! Я тебя сам буду учить. Контракт заключим на обучение, и всех делов. При контракте твои преподы мне никаких претензий не предъявят.

– Какой ещё контракт?!

– Стандартный. Подпишешь, что обязуешься… Словом, подпишешь мне одну бумажку, и начнём. В вашей гимназии-то магии не учат, база, мол, нужна, туда-сюда. Но можно и совместить, чтоб ты знала. Не вопрос.

– Вы с ума сошли, – сказала ведьма, не веря своим ушам. – Большое спасибо, конечно, но я как-то… В общем, не стоит, спасибо, конечно, но я лучше в гимназии.

– Нет, – сказал враг, наполняя рюмки. – Не лучше. Да собственно, чего я тебя уговариваю! – удивился он и достал из-под плаща большую кожаную папку. – Я вот и бумаги взял.

– Я ничего вам подписывать не буду.

– Не хочешь у меня учиться?

Ведьма замотала головой. Сон. Кошмарный сон. Сейчас тут появится хвостатый официант с пирожными на блюде, и она проснётся – голодная и счастливая…

– А придётся, – нежно сказал враг. – Чего бледнеешь-то, радость моя? Давай-ка ещё по стопочке.

– Послушайте, – убедительно сказала ведьма. – Ведь меня будут искать. Я на вашем месте не рисковала бы. Мои преподаватели…

– Детка, – сказал враг. – Забыла, с кем разговариваешь? Во-первых, выпей, а то сейчас в истерику впадёшь. Умница. А теперь смотри.

Он кивнул на озеро, и Ольга невольно перевела взгляд туда же. И прижала ко рту варежку, чтобы не закричать. "Спасибо, дядя Зорро, за водку. Без водки я бы просто в обморок хлопнулась…"

Из озера выходил на свободу железный замок – точная копия макета на столе.

Чёрная махина, разорвав башнями ледяную корку, росла с ужасающей быстротой, а оказавшись на поверхности целиком, выстрелила из стен цепями. Цепи, проткнув берега, дугами выгнулись вверх. На шпиле заблестел под солнцем тюльпан – невыносимо ярко, и зубья с отчётливым скрипом сомкнулись вокруг него, оставив между собою узкие просветы.

– Это… – прошептала ведьма. – Это ваш дом?..

– Иногда, – сказал враг. – Вообще-то я там сокровища храню.

– Какие? – прошептала ведьма, хотя ответа ей не требовалось. Вот она – заколдованная темница.

– Твоё в том числе, – охотно пояснил враг. – Как ты его называешь – Заяц Белый?

– Кролик…

– Без разницы. Нравится дом-то?

– Ага…

– Хочешь, испепелю?

– Не надо…

– Тогда подписывай, – сказал враг и раскрыл папку. – Чего боишься-то? Тебе не всё равно, где учиться? Кстати, сокровище своё повидаешь. Если будешь себя хорошо вести. Или думаешь, я злой и грубый?

Белый и пушистый… ага.

Враг протянул ей ручку – очень маленькую в его огромной перчатке. "Меня в гимназии-то ничего подписывать не заставляли, – подумала Ольга, глядя на перчатку. – Контракт на обучение… Я где-то об этом слышала – или читала?.. Какие-то там особые права и обуза на веки вечные! Мама, мамочка, кажется, я вляпалась по уши…"

Ведьма стянула варежку и взяла ручку. Обыкновенная, чернильная. «Договора, подписанные кровью», вспомнила она и потрогала перо. Перо было острое – палец проколоть вполне…

– Не будем, милая, ссориться, – покивал враг, расценив осмотр ручки как согласие. – Нам ещё вместе жить и жить, учёба-то дело долгое. Давай уж добровольно.

"А если не добровольно, значит, меня сейчас заколдуют, и подпишу всё равно как миленькая. Плавали, знаем! Вот и колдуй тогда, а то – замки испепелять! Так я тебе и поверила!"

– Не хочу я ничего подписывать, – сказала ведьма, вылезла из-за стола и зашвырнула ручку далеко в снег.

– Вы-то в уме, барышня? – спросил враг и поднялся тоже. – Я ведь не шучу. Сейчас развалю эту железяку, и сдохнет твой Кролик. Не жалко?

– Ничуточки, – сказала ведьма. Ещё бы она себе приговоров добровольно не подписывала. Колдуй, урод, работай!

– И себя не жалко? – спросил враг.

– Нет, не жалко! Зато вам потом ТАКОЕ будет! Всё равно узнают!

– Так может, тебя сначала? А, несговорчивая моя?

Он бросил папку на стол, опрокинув банку с оливками, и положил руку ведьме на плечо.

– Давайте его, – бесстрашно сказала ведьма и показала на замок. – Хоть гляну напоследок, как замки рушатся.

Перчатка стала неимоверно тяжёлой, а плечо обожгло холодом – через пуховик, через свитер… "Началось, – поняла Ольга и стиснула зубы. – Но уж рыдать я не стану! Нипочём не стану!" И она подняла глаза, готовая встретить гипноз лицом к лицу.

Враг вдруг отодвинул ведьму в сторону.

– Ничего себе, – озадаченно сказал он. – Ах, мать твою! – Он схватил свою папку и стянул перчатки. – Ках цешсмей-цирсш*!.. – прошипел он сквозь зубы, соединил пальцы – и пропал!

Знакомые красные сполохи заиграли около стола, ведьма ахнула, выдохнула и кинулась спасителю на шею – чуть с ног не сбила.

– Всё, всё уже, – сказал Олег Витальевич, усаживая её на стул. – Отпустите меня, сударыня. Вы мне голову оторвёте, право слово! Оля! Оленька, успокойтесь!..

За его спиной поспешно опускался в озеро железный замок. Корона на шпиле разомкнула зубья, сверкнул напоследок тюльпан, и надо льдом зависла на секунду очень чёткая тень.

Тень мальчика, сунувшего руки в карманы.

– Олег Витальевич… – шёпотом сказала ведьма.

– Да здесь я, – сказал куратор, опускаясь перед стулом на корточки.

– Давайте выпьем водки, – шёпотом сказала ведьма и разревелась.

2

В мире гимназии шёл дождь.

Дождь начался в полдень. Он не был холодным, не был сильным, но обещал идти вечно. Старый волжский знакомец, визитка ноября – исключительно нудный тип.

Ведьма была ему рада.

Дождь оказался вездесущ, он легко проходил сквозь густые сосновые ветки. Ведьма сидела под сосной, обхватив коленки, и джинсы на коленках дождь промочил насквозь. Дождь капал на голову, ведьма подставляла ему лицо, не закрывая глаз. Она так и не умылась, дождь размазывал следы слёз – неласково, буднично, ничуть не стараясь утешить. Тоскливый, мелкий и нескончаемый, дождь был утешением сам по себе – благодаря ему снега и льды убрались из головы напрочь. Но только они.

Вместе с дождём ведьму заливал ужас – ужас наступившей, наконец, определённости. Игры воображения более не требовалось: теперь ведьма точно знала, куда именно вляпался Алексей Николаевич Гаранин, маленький и пушистый Белый Кролик.

С Белым Кроликом отныне всё было ясно: он сидел в мрачных комнатах железного замка и учился магии. Не вызывала никаких сомнений и биография его маньяка-учителя. Враг и вправду был преподавателем гимназии – когда-то. Уволился не по-хорошему, но вкуса к профессии не потерял, на чём и свихнулся. И, разумеется, одного ученика ему было мало. Не те масштабы.

Конечно, ведьма могла никогда не покидать пределов гимназии – вряд ли враг осмелился бы вытащить её из-под носа гимназийских магов. Но маньяк есть маньяк – психанёт и сделает то, что обещал: свернёт Белому Кролику шею. И ничего при этом не потеряет – хитрое ли дело украсть кого-нибудь ещё? Да раз плюнуть! Не иначе и Лёшка к нему попал именно так – перехваченный на полдороге из какой-нибудь ванной…

Словом, положение было аховое: либо помирать вслед за Белым Кроликом, либо подаваться в ученицы.

Представлять себя живущей во вражеском замке оказалось просто невыносимо. Уж куда там вышивке по льду! Гимназийские розги мёдом покажутся… Не прельщало даже обещанное обучение магии: большое спасибо, лучше поступить в магический вуз через четыре года! После знакомства – даже шапочного – с выпускниками гимназии перспектива поступления и карьеры уже не казалась далёкой и несбыточной.

А вот помереть можно с песней: прямо сейчас пойти к преподам и ВСЁ рассказать. Моральное удовлетворение она получит точно! Месть гимназийских магов будет страшной – да за один Хэллоуин на куски разорвут!

Ах, посмотреть бы! Ведьма блаженно вздохнула и принялась перебирать возможные способы расправы. Выдумывать-то ничего не нужно – сценаристы триллеров уже всё понаписали! "Хотя некоторые модификации не помешают!" – решила ведьма и размечталась.

Надо полагать, что враг пожалел бы об утренней беседе, доведись ему хоть мельком коснуться этих сладких мечтаний. Мечтания вполне тянули на диплом палача – сколь угодно крутой и взрослый маг содрогнулся бы, заглянув в глаза сидевшей в гимназийском саду девочки. Продрогшей девочки, и промокшей, и очень маленькой среди необъятных сосен – но по лицу её бродила улыбка. Нежная улыбка ведьмы, роняющей в огонь пряные травы и лепестки роз. Пахло хорошим вином и вкусной едою, ведьма близилась к пику экстаза: в очаге корчился насаженный на вертел инквизитор…

А дождь всё шёл и шёл; в городе, на условленном месте, мок под ним ведьмин любимый – ждал, удивлялся… Дождь не был помехой свиданию, на то и существуют на свете кафешки и кинотеатры. Но Андрей заметил бы её состояние сразу – а врать ему ведьма совсем не хотела.

При мысли об Андрее грёзы о жестокой мести обернулись пшиком.

Ведьма ни в коем случае не желала тащить за собой в могилу ни Андрея Карцева, ни Лёшу Гаранина. И потом, вполне может статься, что, заполучив её в ученицы, враг оставит Андрея в покое! Значит, и думать тут не о чем. Ладно! Она этому уроду устроит райскую жизнь! Он ещё пожалеет!

Наверное.

Ведьма прикусила губу и полезла в карман за очередной сигаретой. Где же она читала про магические контракты? Не у Кинга точно… Может быть, Дяченки?.. Пойти в библиотеку в книжках порыться? Ведь должен быть какой-то способ избежать этого кошмара!

«Подпишешь мне одну бумажку, и начнём»…

Ведьма шмыгнула носом, закурила и поднесла сигарету к глазам, дабы глаза заслезились от дыма. Реветь она больше не могла, а чертовски хотелось.

– Хоть бы подстелили что-нибудь, Заворская, – сказали над головой. Ведьма вскинула глаза на своего куратора и не удержала досады:

– Вы как привидение!

– Сигареты ваши позвольте-ка, – сказал Олег Витальевич утомленным голосом. Прятаться он и не думал – подошёл, шурша травой и задевая зонтом сосновые ветки.

Ольга, не вставая, протянула ему полупустую пачку и выбросила бычок.

– Благодарю, – сказал куратор и подал ей объёмистый сверток. Сверток оказался плащом, и ведьма положила плащ на коленки.

– Наденьте.

– Мне не холодно.

– Долго ещё мокнуть собираетесь?

– Не знаю. Вам какая разница?

– Дерзить-то зачем, сударыня?

– Так я уже всё равно теперь в кондуите, – равнодушно сказала ведьма. – Хоть нервный стресс снять.

– И как – помогло? – осведомился куратор.

– Не очень, – сказала ведьма. – Олег Витальевич, я ещё немножко посижу, можно?

– Можно, – сказал куратор. – Если оденетесь.

Ведьма накинула плащ на плечи.

– Спасибо, – сказала она. – Но мне правда не холодно.

– Я непременно загляну к вам ближе к ночи, – сказал Олег Витальевич. – Дабы укрыть вас тёплым одеялом. Осень, знаете ли.

– Я как-нибудь сама, господин учитель, – сказала ведьма. – Не стоит затрудняться.

– Это радует, – сказал куратор и уселся на травку рядом с воспитанницей. – Что же мне с вами делать, Ольга Сергеевна?

– Наказывать, – сказала ведьма.

Олег Витальевич всучил ей зонтик и привалился спиной к сосне.

– Да вот повода не нахожу, – сказал он задумчиво.

– За курение, – помогла Ольга. – И ещё я по гимназии непереодетая хожу. И водку утром пила. И вообще за то, что утром было.

– То, что было утром, никак не годится, – с сожалением сказал куратор. – Если только убедите меня, что в тамошних снегах добровольно оказались!.. По собственному неодолимому желанию.

– А вот и добровольно, – мрачно сказала ведьма.

– Тинэйджерский экстрим? Недостаток адреналина?

– Туда лифт один ходит, господин учитель. Я и в гимназию почти так же попала, вы не в курсе разве? Мне, господин учитель, очень не хватает адреналина.

– Не станем, сударыня, пререкаться, – сказал Олег Витальевич. – Я не намеревался вам допрос устраивать. По определению бессмысленное занятие. Рассказали бы вы мне сами, Оля.

– А откуда мне знать, что это не вы со мной утром водку пили, – огрызнулась ведьма.

– То есть? – удивился куратор.

Язык мой – враг мой!

– Понимаете, – сказала Ольга. – Тот, с кем я пила водку, он был в маске. Извините, Олег Витальевич. Это я так… Я знаю, что это не вы.

– И откуда же вы знаете, что это не я? – с огромным интересом спросил куратор, отлепляясь от сосны. – Фигурой не похож?

– Не похож, – сказала ведьма.

– Вы не впервые его видели, верно?

– Я совершенно не обязана вам отчитываться, кого я сколько раз видела.

– Кто же спорит, сударыня. Но беда-то в том, что я обязан обеспечивать вашу безопасность. Может, не будете мне жизнь усложнять? Я и так сегодня против всех правил, знаете ли…

– Что против правил? – спросила ведьма, не дождавшись продолжения. – Это потому что я не звонила? Но за пределами города мобильник же не работает. А как вы меня нашли вообще? – с запоздалым любопытством спросила она. – Ну, там, в снегах?

– Повезло, – коротко ответил Олег Витальевич. – Но, боюсь, разрешить ваши проблемы мне не удалось.