Текст книги "Художник (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бердичева
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 55 страниц)
– Полагаю, именно добыча и была основной движущей силой этих походов? А остальное – побочный продукт их жизнедеятельности?
– Вполне возможно. История, как всегда, на этот счет немногословна. Но у господина герцога Ласло была жена Изабелла и сын Иштван. Так вот. Эта женщина, опять же, согласно отрывочным фактам, была ведьмой.
– Может, просто красавицей? – расхохотался Иржи.
– Не перебивай, наследничек! И, пока отец шлялся вместе с монархом по городам и весям , она воспитывала ребенка согласно своему мировоззрению и научила его всему, что знала сама. Вернувшийся из очередного загула отец нашел уже вполне взрослую личность, не захотевшую жить по общепринятым дворцовым правилам, да и вообще пославшую папашку по знакомому маршруту. Испуганный отец ( все-таки, видимо, любивший свое чадо и жену), перестает убегать за туманом и запахом тайги, делая попытки сблизиться с сыном. И, пытаясь его к себе расположить, Ласло начинает строить замок для отпрыска. Угадай, какой?
– Не знаю. – Усмехнулся Иржи.
– Вот этот! – И Бернат потыкал пальцем в сторону подземелья.
Иржи вскочил.
– Вот это?! – Снова упав на стул, потер подбородок. – Какой ужас!
– Проходят годы. Папашка умер. Умер и старый Король. На трон взошел Его Величество Маркус Пятый Истребитель Ведьм. История умалчивает, чем занимался высокородный Иштван, но в ...затертом году он женился на молодой и красивой дворянке хорошего рода Самире Галицкой. Непрямые потомки этой фамилии и сейчас украшают собой дворянские собрания некоторых стран. Вернемся, однако, к нашим баранам. То есть, герцогам. История донесла до нас только то, что через какое-то время в имении Иштвана крестьяне подняли бунт. Прибывшие разбираться в поместье королевские войска и дознаватели увидели чудовищную картину: в амбаре, где хранилось сено, валялась гора обескровленных трупов. Дети, женщины, мужчины были высосаны до состояния мумий. Жены герцога нигде не было. А тот только плакал, бил себя в грудь и кричал, что сам виноват. Ну и казнили бедолагу. Сложив тело колдуна в сарай до утреннего показательного сожжения, все успокоились. А утром, войдя внутрь, увидели...
– Что у него нет сердца?
– Откуда ты знаешь?
– Уже слышал нечто подобное. Рассказывай дальше!
– Ну и тогда поняли судьи и инквизиторы, что казнили невинного человека. Тем более, что и крестьяне подтверждали, что он был в отъезде, когда все это произошло. А показывали они на вторую жену герцога.
– Разве в те времена можно было жениться два раза?
– Можно. Если первая умерла. Но: если твой отец, не претендуя ни на что, носил фамилию Саминьш, значит, первая жена осталась жива.
– Ну, вторую-то нашли?
– Нет. Со временем поместье заглохло. Дом обветшал, дороги заросли. И как-то, помня эту историю, на дом рядом со столицей никто из власть имущих не претендовал. Вторая история случилась, когда страной правил Максимилиан Девятый Мудрый. Был у него постоянный партнер по играм в покер. Молодой и красивый граф Кареш. Приспичило ему жениться. А так как Максимилиан, вполне возможно, питал к красивому молодому человеку не только отеческие чувства, то на свадьбу молодым он подарил это имение.
– Эти страшные руины? Зачем?
– Не имею представления. Наверное, чтобы девушка его разлюбила и побыстрее бросила. А сам граф вернулся под крылышко Его Величества.
– И что произошло?
– Молодых спровадили любоваться озерами и закатами через пролом в крыше на целый медовый месяц.
– И как, быстро они разбежались?
– Спустя какое-то время, не имея от Кареша никаких вестей, Максимилиан отправил в имение своих офицеров. И там гвардейцы Короля нашли труп молодого графа с камнем вместо сердца. Судя по летописи, они этот камень украли и еле унесли ноги. На этом история поместья прерывается. Озерный край забросили до тех самых пор, пока мэр не решил расчистить и застроить гиблое место.
– И ты, братец, меня сюда отправил отдыхать!
– Я повторяю, что хоть я и не верю во все эти легенды, – он потряс папкой, – но мне не нравится то, что происходит вокруг тебя. Видимо, есть кто-то еще, претендующий на герцогскую корону. Мы не знаем, были еще дети у Иштвана, не знаем, сколько внуков появилось на свет. Не знаем ничего. Давай забудем эту ерунду и все оставим, как было?
– Конечно, оставим. И я ни на что не претендую. Мне нравится быть Иржи Измирским и, с твоего позволения, им и останусь. Но прошу, дай мне хотя бы дней пять. Закончу эскизы и уеду. Обещаю. А потом, со мной – твой охранник. Хороший, дельный парень. Его бы выучить...
– Брось, они получают вполне приличную зарплату. Если бы желали учиться – всегда можно было бы это устроить. Не тяни людей туда, куда они сами не хотят идти. Бесполезно. Пять дней – не больше! Помни, ты обещал!
Иржи немного задумался, переваривая информацию.
– Скажи, а в легендах описаны хоть какие-нибудь внешние приметы всех этих людей?
– Только первой жены Иштвана.
– И?
– У нее были длинные белые волосы.
Глава восьмая. День рождения.
К восьми часам вечера Бернат и Иржи Измирские, наряженные в смокинги и фамильные драгоценности, в сопровождении переживающего свою первую роль охранника, явились на банкет по случаю очередного дня рождения мэровой старшей дочки госпожи Линды. Наконец-то природа смилостивилась над заждавшимися тепла людьми, и довольные распорядители настежь открыли стеклянные двери на террасу, впуская в зал свежий вечерний воздух. Поэтому никому из самых чувствительных гостей не грозили слезотечение и насморк, вызванные последней дизайнерской разработкой парфюмеров фирмы «Алло», коей была облита добрая половина присутствующих на торжестве женщин.
За столиком у самой сцены сидел довольный мэр в окружении домочадцев: дородной и плодовитой жены Эржбет, трех пышных дочек в коктейльных разноцветных платьях, изумительно подчеркивавших их излишние достоинства, а также собственной матушки и тещи. На сцене развлекала и развлекалась модная мальчуковая поп-группа "Вайлд". Приглашенные гости, заходя в зал, сразу попадали на красную ковровую дорожку, облепленную с двух сторон представителями прессы, освещающими столь ответственное мероприятие и пристающими к входящим с самыми животрепещущими вопросами типа "скажите, а вы давно делали пластику декольте?". Тем ничего не оставалось, как только лететь вперед, в ужасе оглядываясь на алчущих сенсаций репортеров, и с бесконечно счастливым лицом поздравлять именинницу.
– Послушай, Бернат, мне кажется, мэр задался целью вполне легальным способом собрать коллекцию ювелирных изделий. Не находишь?
– Слава Богу, нас еще не приглашают на дни рождений к младшеньким!
– Вероятно, он понимает, что это уже чересчур...
– Кстати, – Бернат нагнулся к уху Иржи, – они никак не оставляют надежды заполучить тебя в зятья...
Иржи притормозил:
– Может, я – обратно?
– Тогда сожрут меня, старого и лысого. И кто тогда будет тебя баловать?
– Так ты хочешь меня отдать на заклание? Уйду в герцоги...
– Смотри, какая у тебя охрана! Не дрейфь, отобьем!
У столика выстроилась небольшая очередь из вручающих подарки людей. Под руку с высоким седым человеком стояла прелестная женщина в платье с обнаженной спиной. И, пока мужчина произносил речь и вручал пенал с очередным браслетом, женщина повернулась и взглянула в зал.
– И все-таки нашла! – негромко произнес Иржи.
– Кто и что? – тут же поинтересовался Бернат.
– Красотка Юдифь нашла очередного "папика".
Йожеф, услышав имя, вытянул шею, рассматривая женщину, с которой у него, он так и не понял, не было или было. Но, как бы то ни было, чулочек он припрятал в родительском доме в своей старой комнатке.
– Наконец-то она от тебя отстала! – довольно сказал Бернат.
– Она слишком часто мне изменяла... Мое сердце не смогло перенести стольких расставаний, а за ними встреч, что мы окончательно расстались.
– Это кто кому изменял... – пробурчал Бернат. – Но женщина, безусловно, красива.
– А не хочешь ли ты, дорогой Бернат, утешить ее печаль, нанесенную твоим жестоким и беспринципным братом?
– Ты опять предлагаешь мне свою бывшую...
– Сегодня к нам за столик я пригласил совершенно постороннего для меня человека!
– Ой ли! – Бернат нагнулся и заглянул в кристально честные очи младшего. Тот, не сморгнув, выдержал взгляд и улыбнулся.
Наконец, мужчина и Юдифь отошли от столика мэра, и Бернат рассмотрел ее спутника:
– Жаль девушку. Эрих Штоссер – карточный игрок, шулер, авантюрист. Скорее, он попользуется ее кошельком, нежели она сможет хоть что-то из него вытянуть.
Юдифь, тем временем, увидела Иржи и, шепнув на ухо сопровождающему пару фраз, бросила локоть своего друга. Кокетливо поправила прозрачный шарфик на плечах и неспешно направилась к Измирским.
– Несравненная! – Иржи первым ухватил ее пальчики и поцеловал.
– Здравствуй, Юдифь. – Довольно холодно поздоровался Бернат. – Приятно видеть тебя такой цветущей и привлекательной.
Охранник из-за спин братьев пожирал глазами свою несравненную диву.
Дива проигнорировала всех, кроме Иржи.
– Я так рада тебя видеть, мой сладкий! Ты здесь с кем? Не вижу твоей спутницы. – Юдифь жадно заглядывала в лицо графу, надеясь, что он пригласит ее за свой стол. Но тот смущенно улыбнулся и взял за руку Йожефа.
– Мы сегодня вместе. Мой мальчик захотел немного погулять. – Иржи похлопал ресничками и улыбнулся Фаркашу. Тот, не долго думая, поднял их сцепленные руки и поцеловал пальцы Иржи.
У Юдифи вытянулось лицо. Она растерянно смотрела то на Йожефа, то на Иржи. А потом с ненавистью прошипела в глаза Берната:
– В этом виноват только ты! – И развернувшись на каблуках сразу на сто восемьдесят градусов, быстро пошла прочь.
– Мне кажется, ты зря это затеял! – заметил старший брат. – И девушек растеряешь, и сплетни пойдут.
– Девушки, в любом случае останутся. А сплетни разве отражаются на твоем бизнесе? С Юдифью я все равно помирюсь, а вот мэрова семейка спектакль вполне оценила.
– И чего творишь? Скажи мне, к чему тебе такая слава?
– Не хочу жениться.
– Ну и дурак! Будешь, как я: уже за пятьдесят, а семьи все нет, и не предвидится.
Они потихоньку подошли к столу. Бернат заранее извлек чехол с бриллиантовым колье. И, когда предыдущая пара ушла, он, раскланявшись со всеми, сказал:
– Прекрасным девушкам принято дарить прекрасные камни, – он открыл коробку и показал товар лицом, – но ни один камень не может затмить живой и очаровательной красоты госпожи Линды. Вы с каждым годом расцветаете все больше!
– Лепестки посыпались! – тихо сказал на ухо Йожефу Иржи.
Тот подавился смешком, глядя на три подбородка именинницы.
Женщины семейства благосклонно приняли подарок, и мэр предложил присесть Измирским рядом, за ближайший столик.
– Сожалею, но места я уже забронировал.
– Мы не прощаемся! – Линда призывно посмотрела в глаза Иржи.
Тот, прислонившись спиной к груди высокого охранника, мило улыбнулся:
– Конечно, нет!
Уже отойдя, Иржи услышал капризный голос Линды:
– Все равно я хочу только его!
– Пойти сделать пластику? – раздумчиво проговорил Иржи.
Как только они уселись за стол и заказали блюда, коммуникатор художника завибрировал. Тот достал и посмотрел, кого еще забыл он занести в черный список. Но нет, этот абонент ему был нужен. Сказав пару слов, он приподнялся, извинился и быстро пошел к служебному входу в зал.
– Куда это он? – насупив брови, поинтересовался Бернат у охранника.
– Возможно, за госпожой Эстер.
Женщина была великолепна: бордовое кружевное платье чуть ниже колен изумительно подчеркивало ее красивую фигуру, темные брови и водопад черных волос. Грим на лице был несколько резковат, но она – актриса, и ей выступать перед публикой. Немного полные ноги в черных туфлях на каблуке и черная маленькая сумочка довершали ее вполне гармоничный облик.
– Я восхищен! – честно сказал Иржи, наклоняясь к ее руке.
– Правда? – Эстер невольно искала в его взгляде отголосок того безумного чувства, охватившего недавно их обоих. – Я хотела Вам понравиться.
– Спасибо, прекрасная фея моих грез! Прошу Вас составить нам компанию в этот чудесный весенний вечер, когда розовый закат бросает последние отблески на бархатное ночное покрывало, и соловей, не смея более молчать, исполняет заветную песнь любви, а госпожа Линда справляет свой тридцать пятый день рождения...
Эстер перестала переживать и рассмеялась:
– Вот это все было сказано для меня, или Вы хотели подчеркнуть, что Королевой бала и Вашего сердца сегодня является дочка мэра?
– Конечно. – Емко ответил Иржи, подведя ее к столику. – Госпожа Эстер, прошу дозволения представить Вам моего брата Берната Измирского...
Тот встал и пожал даме руку.
– А также моего друга и компаньона Йожефа. Хотя Вы его уже видели.
Йожеф ограничился вставанием и поклоном. Иржи, отодвинув свободный стул рядом с братом, усадил женщину.
Под закуски и вино завязалась ни к чему не обязывающая беседа. Причем, Бернат старательно отмалчивался, крутя в руках бокал. Иржи рассказывал великосветские сплетни, периодически касаясь руки Йожефа. Эстер натянуто смеялась, не зная, как реагировать на все происходящее, и ждала, когда найдется хоть малейшая возможность остаться с художником наедине. Ей очень хотелось извиниться и намекнуть, что она, в-общем, не против...
Наконец, в зале приглушили общий свет, и на сцену вышел мэр, произнеся прочувствованную речь о том, как малышка росла-росла и превратилась в самую миленькую барышню города, руки которой добиваются многие замечательные люди.
– Добиваются. Только никак не добьют. – Допил бокал Бернат.
– Выбор слишком велик. Глаза разбегаются в разные стороны. – Добавил Иржи, намекая на легкое косоглазие именинницы.
Потом заиграла музыка, и вечная невеста, улыбаясь пухлыми щечками и перебирая толстыми ножками, вскарабкалась к папеньке. Прожектор осветил их обоих. Под всеми подбородками и складочками, на выдающейся груди лежало колье, подаренное Измирскими.
– Прощайся со свободной жизнью. – Посмотрел на младшего старший брат. – Колье покрепче кольца будет, да и на шею надевается!
– Ты дарил, тебе и ответ держать. Да и землю обратно уже не вернешь...
Тем временем, все тосты и поздравления уже были произнесены, а часть ужина съедена. И госпоже Линде с сестрами захотелось потанцевать. Заиграла вполне достойная музыка, и кавалеры начали приглашать дам на танцпол покрасоваться, а заодно, сжечь лишние, не запланированные диетами калории. Дамы сверкали бриллиантами и, грациозно вложив партнерам пальчики в ладони, легко и воздушно двигались в такт музыке.
Эстер скучала. Бернат молчал. Иржи пил вино и комментировал происходящее. И, как певица ни вглядывалась в его глаза, прочесть в них ничего не могла. Но, когда художник ненадолго отвернулся посмотреть в окно, а Эстер уже хотела пригласить его выйти на террасу, тихо сидящий и жующий Йожеф неожиданно открыл рот и громко сказал:
– Иржи! Сюда идет Линда!
Развернувшись и увидав небесное создание, с упорством танка пробирающееся к их столику и уже протягивающее загребущую руку, Иржи схватил Йожефа за руку и крикнул:
– Бежим!
Оба молодых человека сорвались с места и обходными путями понеслись на выход.
– Мальчишка! – пожал плечами Бернат. – Госпожа Эстер! Позвольте пригласить Вас на танец!
Женщина, подумав, вложила свою ладонь в руку мужчины.
– Спасибо!
И они, обойдя застывшую в недоумении дочку мэра, пошли на танцпол.
Но Иржи и Йожеф тоже далеко не ушли. Выходя из дверей, они столкнулись с Эвой и Юдифью.
– Как мы рады вас видеть! – Вздохнул художник. – Где же Вы, Эва, потерялись? Почему мы были вынуждены лишиться лицезрения Вашего прекрасного образа на целых два дня?
– О, большое спасибо! – обворожительно улыбнулась Эва. – Я – куратор выставки средневековых ювелирных украшений. Согласования, спонсоры, споры о размещении... Все это отнимает огромное количество времени, которое я бы могла провести с тобой!
Она приблизила губы к губам Иржи, но тот в последний момент подставил щеку.
Юдифь была в бешенстве. Какая-то приезжая иностранка на ее глазах пытается отнять бывшего возлюбленного!
– Милый! – заворковала она, – пойдем, потанцуем! Помнишь, как в нашей маленькой мансарде? За окнами – снег, на столе уютная лампа, и король блюза поет только для нас...
– Сейчас весна и не надо вспоминать о прошлом! – Вмешалась Эва. – То, что было, давно прошло. И за ним гнаться бесполезно.
Обе дамы крепко взяли художника под руки, причем каждая тянула в свою сторону.
И тогда Йожеф решительным движением снял с локтя хозяина ручку Юдифи и, крепко сжав, потянул к танцующим:
– Я Вас приглашаю!
И постоянно оглядывающуюся женщину утянули обратно в ресторан.
– Мальчик! – Эва положила горячую ладонь Иржи на щеку. – Почему ты ушел? Я скучаю без тебя!
Измирский смотрел на нее и ничего не чувствовал. Ни желания, ни страсти. Она ему даже не нравилась. "Что же со мной тогда было, что я начал бросаться на всех? Может, действительно, подкинули какой-то наркотик?"
Не видя в его глазах отклика, она с досадой рассмеялась:
– Сегодня Ваши мысли заняты только Вашим другом?
– Он милый! – признательно улыбнулся Иржи.
Женщина медленно потянула его за собой.
– Пойдем, потанцуем! В тебе столько огня!
Извиваясь рядом с ним под танцевальные зажигательные ритмы, она снова касалась его пальцев и шеи горячими руками. Но Иржи, стараясь к ней не слишком приближаться, весело шутил, расспрашивая ее о выставке.
– Вы весьма страстная натура. К камням у Вас такое же отношение? Кто Вас больше завораживает: мужчины или камни? Живое или мертвое?
Внезапно женщина остановилась и, обхватив его за шею, прошептала в самое ухо:
– Самое замечательное, что может породить этот свет – это когда живое таится мертвом. Вечная страсть. Безмолвная эйфория... вынужденный симбиоз противоположностей, замкнутый друг на друге во времени...
Она отодвинулась, и он снова увидел в ее глазах отблески пламени. На миг ему стало не по себе. А она продолжила:
– Страсть, больше не достающаяся никому... Ну же, мальчик!
Она прижалась к нему, запуская руку под рубашку. Он попытался убрать эту руку, но внезапно оказалось, что женщина обладала недюжинной физической силой. Не обращая внимания на его протест, она забиралась все выше, пока не дотронулась до медальона. Тут она вскрикнула и, отдернув руку, отскочила от Иржи.
Теперь он ясно видел в ее глазах огонь. Темный, с красными высверками. Ноздри ее раздулись. Одна рука напряглась, а другая повисла беспомощной плетью.
– Что у тебя там? – бессвязно шептали ее губы, а безумные от боли глаза шарили по его лицу. – Что там?
Иржи потихоньку начал отходить назад, не выпуская из поля зрения взбешенную женщину. Она медленно шла за ним. И тут на его плечо легла прохладная рука.
– Здравствуй, мальчик! – Раздался, словно глоток живительного свежего воздуха, звонкий голосок.
– Ты?! Не может быть! – Крикнула Эва и попятилась, хватая людей за одежду. И вдруг, неожиданно развернувшись, побежала прочь.
Измирский оглянулся. Перед ним, во плоти, стояла девушка-привидение.
– Как? – задал растерянный художник только один вопрос.
– Я не хотела, чтобы тебя пожрал черный огонь. Нам ты нужен живым и здоровым человеком, а не сгоревшим дурнем, подарившим свое сердце этой ведьме.
– Подожди, – он взял девушку под локоток, – так эти легенды – не вымысел?
Она рассмеялась:
– Я не читала ваших легенд.
– Тебя зовут Самира?
Девушка опустила голову, и серебряные волосы блестящей волной упали ей на лицо.
– Возможно, это одно из моих имен.
– Но я могу тебя так называть? Скажи, а граф Кареш – твой потомок? И откуда вообще взялась эта ведьма? Почему она охотится за Саминьшами?
Девушка откинула назад свои волосы и положила руку художнику на плечо:
– У меня мало времени. Очень трудно держать плотную форму. Прошу, давай просто потанцуем?
Он подал ей руку, и они закружились вместе с остальными парами в вальсе. Глаза всех присутствующих здесь людей сразу обратились на нее. Даже электрик, меняющий и направляющий свет, следовал за красивой незнакомкой своим прожектором. Одета девушка была не в свое обычное цветастое платье, а в сиреневое бальное, с небольшим вырезом впереди и открытой до лопаток спиной. Руки до локтя тоже были открыты, и на одной из них висел широкий аметистовый браслет.
– Смотри, Иржи, – она показала на камни, – он сделал его для меня, чтобы я продержалась как можно дольше. Но, как только камни растают, я исчезну. Знаешь, я ведь уже забыла, насколько приятно ходить по полу и, – она на секунду прижалась к Иржи, – обнимать мужчину! Даже если он твой далекий потомок.
– Что ты хочешь от меня, Самира?
– Чтобы ты жил, мой прекрасный мальчик. И, – она нахмурила лоб, – чтобы проклятие оставило наш род. Он хочет жить, хочет домой, а они хотят свободы!
– Вы, Самира, это кто?
Она положила голову ему на плечо:
– Все будет хорошо, мой маленький Иржик!
Как только танец закончился, к ним поспешили все, кто знал художника. Им было бы приятно познакомиться с такой необыкновенной красавицей. В их числе были Бернат с Эстер, мэр с женой и дочками, а также любознательная Юдифь с Йожефом.
– Пойдем! – Она схватила Иржи за руку. – У меня нет времени на дурацкие расшаркивания с посторонними людьми!
И как их только не пытались поймать, они чудом избежали людей, вылетев на террасу, где не было никого.
– Что ты еще мне хотела сказать, прекрасная родственница?
– Нельзя допустить, чтобы ведьма завладела камнем!
– Каким?
– Ты увидишь его и все поймешь! – девушка посмотрела на свой браслет. – Я скоро снова исчезну.
– Почему ты умерла? Кем воспитывался твой ребенок? Как его звали?
– Он просил меня, чтобы я на алтаре соединила миры. Поэтому, как видишь, я ни там, ни тут. А дорога до сих пор закрыта. Не подведи нас, Иржи! – исчезая, она провела пальцем по его щеке. – Ты очень красивый, прямо как Юори!
На мозаичный пол открытой террасы упал пустой, без камней, браслет. Иржи нагнулся, поднял его и убрал в карман. Потом залез во внутренний карман смокинга и достал оттуда открытую пачку сигарет и зажигалку. Повернувшись к залу спиной и облокотившись на перила, он с удовольствием вдохнул терпкий дым.
– Опять куришь? – раздался над ухом скрипучий голос брата.
– Уже нет! – Выкуренная до фильтра сигарета красным огоньком полетела вниз.
– И мусоришь!
– Там давно ничего нет. – Спокойно сказал Иржи, поворачиваясь к брату лицом.
– Кто эта женщина?
– Запал? – Прищурился младший.
– Она – красавица! Интересно, почему они вьются исключительно вокруг твоей персоны?
– Может, я олицетворяю их самые смелые надежды?
– Ты? Бабник и раздолбай? Не привыкший отвечать даже за собственную жизнь?
Иржи нахмурился.
– Вот об этом сейчас говорить не стоит.
– Ты прав. – Бернат положил локти на перила и посмотрел в небесную черноту. – Может, уже пойдем?
– Я обещал послушать выступление нашей гостьи Эстер.
– А та прекрасная незнакомка? Где она? Почему вы не остались вместе?
– Чур меня от такой судьбы! – перекрестился Иржи. – Она – весьма занятая женщина. В нашем городе проездом. Узнала, где я, зашла спросить о двух моих картинах. Я сказал, когда вернусь в город, наберу.
– Угу. Сказки матушки гусыни. Меня не проведешь.
– Достаточно, Бернат, у нас с ней никогда ничего быть не может. Идем, сейчас будет концерт!
Свет во всем зале был выключен, лишь сцена была ярко освещена, да на столиках приглашенных мягко светились лампы под абажуром. Бернат и Иржи сели к своему столу.
– Я проводил ее до гримерки. – Кося глазом на младшего, равнодушно сказал старший.
– Ну ты хоть ее поцеловал?
– Не захотела. – Поджал губы тот.
– Балбес. Как тебя терпят твои секретарши?
– Я с ними работаю, а не развратничаю!
– Зря. Стимулирует кровообращение и, как следствие, мозговую деятельность.
– Я тебя сейчас подзатыльником простимулирую! – прошептал ему на ухо Бернат.
– Я тоже тебя очень люблю! Но где же наш Фаркаш? Неужели так увлекся великолепной Юдифью, что позабыл о работе? – перевел разговор Иржи.
– Надоел. Я услал его в твой номер.
– Зачем? – изумился младший.
– Замучили расспросами о твоей ориентации.
Тем временем, на сцену вышел конферансье, еще раз отметил, по поводу какой радостной даты здесь все собрались, и объявил первый номер:
– Вечер открывает несравненная Эстер. И в честь прекрасной Линды она споет песню о любви.
Все захлопали, ибо Эстер была известной личностью. И вот она вышла под свет софитов в длинном черном платье и черных кружевных перчатках. Черные волосы прикрывала черная кружевная вуаль.
– Она решила похоронить Линду?
– Или прикопать ее желание выйти за тебя замуж любой ценой.
– Слушай, а как же твои квадратные километры? Назад после дня рождения не отберут?
Но тут Эстер протянула руку к залу и запела:
Любовь, рожденная свободной,
Взлетев, увидела Тебя.
Волненье страсти благородной
Пронзило душу, теребя
Ее сомненьем и бесстыдством.
Пусть это – искренний обман,
Надеждой сердце истомится,
Хоть правды горестен туман.
Но все равно, за светом – тени
Придут, как истина, извне.
Тебя, мой милый, не изменишь...
Прости, мой друг, ты нужен мне!
Весь зал дружно захлопал. Бернат посмотрел на Иржи.
– У вас точно ничего не было?
– Интересно, когда бы я успел? Да и еще под круглосуточным наблюдением твоих секьюрити?
– Интересно, о ком тогда она так красиво переживает? – прикрыл глаза Бернат.
– Подойди и спроси. А еще лучше, пригласи к себе на ночь скрасить твое одиночество.
– Спасибо! – Сказала Эстер в микрофон. – И если эта песня вам понравилась, я спою еще одну.
Прости меня, мой Ангел нежный!
Ладонь тяну к тебе с мольбой.
Но вижу профиль безмятежный
И путь, начертанный судьбой.
Пытаясь стать однажды ближе,
Зажглась от теплых твоих рук.
В глазах взволнованных я вижу
Огонь безрадостных разлук.
Возможно, я молю напрасно,
Терзая душу свою вновь...
Но повторяю ежечасно:
Вернись, Любовь!
– Иржи!
– Бернат! Уверяю, что именно тут я совершенно не при чем! Мало ли на свете привлекательных мужчин? Утешь девушку, ей полегчает!
Эстер, под аплодисменты, с букетами цветов, скрылась в двери служебного входа.
– Брат, это твой шанс! Используй его с толком. Она действительно очень хорошая женщина.
– А ты, тем временем, к той, беловолосой?
– Глупость, Бернат, не лечится. – Иржи сам наполнил бокал и подал брату: – Давай, для храбрости!
Через две минуты старший граф Измирский скрылся в двери служебного хода. Посидев, на всякий случай, минут десять за столом, Иржи приподнялся, отыскивая взглядом до каждой родинки знакомую фигуру. А отыскав, черкнул пару строк и подозвал официанта:
– Вон той даме, пожалуйста! – Он неспешно поднялся и вышел на террасу. На небе висела полная луна. Уже четвертые сутки.
– Чертово местечко! – тихо прошептал Иржи, оборачиваясь на цокот каблучков.
Рассекая темноту ночи протянутыми белыми руками, к нему шла бесподобная Юдифь.
– Милый! Только мой! – прошептала она, зарывшись носом ему в волосы. – Я от тебя схожу с ума!
– Пойдем? – Он заглянул ей в глаза.
Она же, обняв его за шею, впилась в губы долгим поцелуем.
Где-то на небосклоне зажглись бледные в лунном свете звезды. Ночные птицы завели свои бесчисленные серенады. Призрачная девушка сидела на зубце башни и смотрела на луну. За углом террасы стояла бледная Эва и с ненавистью следила за Юдифью и Иржи.
– Ничего, мальчик! Скоро, совсем скоро горячее сердце последнего герцога Саминьша ляжет на алтарь моей вечной жизни!
Глава девятая. Ночь после праздника.
За раскрытым окном, прочерчивая искристые дорожки на фоне черного неба, падали далекие звезды. В зените висела маленькая бледно-голубая луна. На широкой постели, животом вниз, лежала счастливая Юдифь, уткнувшаяся носом в руку Иржи. Он, подперев голову ладонью, полулежал рядом с ней, поглаживая прохладную спину с россыпью знакомых, не один раз обцелованных им родинок.
– Иржи! – промурлыкала она.
– М-м?
– Ты счастлив?
– Не совсем.
– Почему? – Она перевернулась на бок и прислонилась к нему всем телом. А потом нежно поцеловала в губы.
Он засмеялся и, опрокинув ее на спину, нежно лизнул маленький напрягшийся сосок. Черные волосы упали на ее белую кожу. Тоненькие пальчики девушки зарылись в его жесткую гриву. А он начал по очереди целовать крошечные родинки, спускаясь все ниже. Внезапно нечто холодное скользнуло по ее животу, и она дернулась:
– Иржик, сними свой дурацкий медальон! Он ледяной, словно зимняя сосулька!
Мужчина перебросил его на спину, продолжая дорожку из поцелуев. Она застонала и захныкала, выгибаясь навстречу всем телом. Но он продолжал заводить ее все больше, получая наслаждение от ее стонов и хриплого шепота. Вдруг она вывернулась и, в свою очередь, повалив Иржи, начала покрывать его тело поцелуями. А потом, добравшись до его шеи, пальцем подцепила медальон и, незаметно стянув, бросила рядом.
Получая удовольствие от ее близости, он не ощутил отсутствие медальона. Но внизу живота снова начала раскручиваться пружина яростной страсти. Не отдавая отчет в том, что делает, он схватил податливое нежное тело и с силой вошел в него, больно прикусывая шею и грудь. Красная пелена с черными высверками снова встала перед глазами. Кто это под ним? Всего лишь маленькая шлюха, бросавшая его много раз ради очередных яхтсменов и модельеров. Приподнявшись над стонущей от возбуждения женщиной и снова входя в ее плоть, он наотмашь ударил ее по лицу.
– Иржи? Ты что?! – обиженно произнесла она, закрывая ладонью щеку.
Но он молча навалился на нее, изо всех сил прижимая к кровати.
Она пыталась выбраться, но у мужчины все-таки сил гораздо больше. Юдифь заплакала, в ужасе глядя на стены, покрытые черно-красным пляшущим огнем.
И где-то, в этом же замке, почувствовав дикий энергетический всплеск, рассмеялась ведьма:
– Горячее, сильное сердце!
Но тут прохладная ладонь тени в настороженном и воспламененном сумраке нашарила на кровати сброшенный медальон.
– Мальчик мой! – прошелестел едва слышный голос. На его влажный от пота лоб легла призрачная рука. – Посмотри на меня!
Смутно повинуясь этому зову, он отнял голову от плеча Юдифи и посмотрел вверх. На его шею тут же упал медальон.
– Бедный, бедный мой мальчик! – послышалось ему во всхлипывающей тишине.
Оттолкнув упавшую на бок женщину и присев рядом с ней на край кровати, он огляделся по сторонам. На белых стенах медленно затухало призрачное пламя. Его сознание раскачивалось, словно корабль в сильный шторм: то выплывая в явь, то снова проваливаясь в состояние неконтролируемого небытия. Поправив на шее медальон, он посмотрел на лежащее тело. Отвернувшись от него, девушка горько плакала в подушку.
– Девочка моя, ты чего? – успокаивая дрожь сердца и головокружение, спросил он.
– Мне было больно! Я думала, ты задушишь меня, перегрызешь горло! У меня синяки по всему телу! Как я теперь буду работать?! – захлебываясь слезами, прокричала она. – Я не думала, что ты такой садист!
