Текст книги "Художник (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 55 страниц)

– Вот именно! Никогда человеку не стать членом Клана! – Резко сказала Риана. – Кем ты родился на свет, имеет самое огромное значение.

– Имеет. – Согласился Иржи. – Это немного сужает игровое пространство. Но и в своем секторе ты можешь достичь больших величин. И, кстати, не факт, что человек не может стать кем-то другим.

– Ерунда! Ты знаешь хоть одного такого человека?

– Да, Риана. – Иржи протер пальцы салфеткой. – Может, уже пойдем в парк?

Ребята дружно поднялись, а Инваар расплатился за всех, гордясь своей победой над пестиками и неуступчивым характером преподавателя.

Переговариваясь, они отправились в парк, расположенный по берегам маленького притока Капицы, который из-за запруды, когда-то устроенной бобрами, превратился в небольшое разлившееся озерцо. Тогда горожане на нем сделали лодочную станцию, а на голубых парковых газонах – аттракционы для детей и взрослых.

– Давайте поплаваем на лодочке, а потом – на карусели! – Умоляюще посмотрела на всех Мирия. – Завтра начнутся занятия, и долгое время нам будет не до гуляний!

– Я пойду, договорюсь! – Кинулся к домику лодочника Йожеф. – А вы пока выбирайте транспорт!

Девушки, пересмеиваясь, выбрали большую шестиместную лодку зеленого цвета с нарисованными на бортах синими и красными бабочками.

– Здорово! И поплаваем, и полетаем! – Запрыгнул в нее Инваар, подавая девушкам руку.

Последним загрузился Йожеф, принесший четыре весла. Иржи, как самого маленького, посадили на корме, у руля.

Оттолкнувшись от берега, они медленно поплыли под спускающимися прямо в воду гибкими ветвями хвойников, желтые иголочки которых, лежа на воде, вихрились и кружились за лодкой. Тихая и спокойная озерная гладь то отблескивала солнечными зайчиками, то пряталась в тени. У самого берега среди широких листов прятались белые лилии и лотосы. Маленькие птички, блестя ярким разноцветным оперением, словно бабочки, то и дело зависали над цветками.

– Какой чудесный день! – Тихо сказала Мирия. – И все-таки, Иржи, любить – прекрасно!

– Пока твой кавалер тебе не надоест! – Рассмеялся Инваар. – И тогда ты скажешь бедолаге, что он скучен, как старая игрушка. У него начнется депрессия с порчей казенного имущества. Не сумев вовремя перестроиться на другой путь, его карета полетит под откос, и – прощай, Академия!

– Надеюсь, это ты не о себе? – Мирия протянула руку и легонько щелкнула по носу парня. – Не хотелось бы терять друга.

– Ты мне уже изменила?! С кем? Коварная женщина! – Громко запричитал Инваар, дурашливо прижимая руку к сердцу.

– Я, пожалуй, кое в чем согласна с твоей концепцией, Иржи, – задумчиво сказала Риана, – действительно, мы, большей частью, не любим, а испытываем влечение. И если его удовлетворяем, то так называемая любовь проходит достаточно быстро, и мы уже в поиске нового объекта. И нас, в-общем, не интересует ни духовная суть, ни интересы наших избранников. А волнует только собственное "хочу". Так?

– Наверное.

– А есть она, настоящая, безусловная, любовь? Чтобы тебя любили вечно?

– Вот ты сама взяла и поставила условие: тебя любили вечно. А ты? К тебе это применимо? Ты сможешь любить вечно?

– Я хочу без всяких условий и ограничений.

– Ты только что сказала страшную вещь, Риана. Знаешь, что такое "без ограничений"? Это выход из игры под названием "проявленная реальность". Смерть на этом плане. Это – жертва и невозможность продолжать игру. Поэтому я хочу задать один вопрос: а надо ли тебе это?

– Нет. – Девушка передернула плечами, словно ледяной ветер погладил ее по спине. – Давайте играть и радоваться тем мгновениям, когда у нас все просто отлично...

Она хлюпнула носом и заплакала. Тихо-тихо, просто прикрыв глаза ладонью. День, только что сиявший множеством красок, словно притух и застыл в печальном недоумении.

– Ты чего? – пересел к ней Иржи и обнял ее за плечи.

– Пусть он живет. Я понимаю и принимаю условия этой игры. Только пусть он живет и смеется. И мы все... – Она улыбнулась Иржи и быстро стерла слезинки. – А почему ты сказал "наверное"?

– Потому что восприятие реальности для каждого свое. Мы сидим все вместе, в общей лодке. Инваар улыбается, ты – плачешь. Риана, можешь просто забыть о том, что я говорил и остаться с теми мыслями и чувствами, что жили в тебе раньше. И вообще, покатайте ребенка на качельках! Или на вон тех горочках, где визжат отдельные шибко впечатлительные личности!

– Чудак, ты же Дракон! Покувыркайся в воздухе – чем хуже горочек?

– А я, может, хочу поучаствовать в чужих играх? Одному, знаешь ли, играть не интересно!

– Мальчики! – Пощелкала пальчиками Мирия, привлекая к себе внимание. – И правда, давайте все вместе пойдем на карусели! Попихаемся!

– Так это надо делать не на карусели, деточка! – Заблестел глазами Инваар, причаливая к берегу.

– Похабник. – Пожала плечами Мирия. – Не слушай дурачка, Иржи! Он тебя научит всякой бяке!

Иржи и Йожеф, опустив глаза, дружно хмыкнули и, выскочив из лодки, протянули девушкам руки, оставив Инваара наедине с веслами.

А через некоторое время все вместе звонко смеялись на несущей их по кругу карусели.

Возвращалась веселая, но несколько подуставшая от впечатлений, компания, когда желтое светило почти касалось своим краем верхушек академических крыш. Ворота все еще были открыты, и последние студенты заходили внутрь, а последние родители, наоборот, медленно тянулись к выходу, оставив своих чад в этих стенах на целых долгих полгода.

– Иржи, – Риана взяла парнишку под руку, – скажи, а зачем люди вообще влюбляются? Женятся и рожают детей?

– Глобальненький вопросец! – Хмыкнул Инваар. – А ведь действительно...

– Наверное, это условия игры? Условия проявленного мира. Закон сохранения энергий.

– Кто-то ушел, а кто-то только влился в процесс?

– Ну да. Проявленный мир – это все энергии, вышедшие из хаоса и обретшие форму. Существующие по определенным законам.

– Значит, наша воля – это иллюзия, навеянная законами и биохимическими процессами в организме?

– А ты попробуй, последи за собой как бы со стороны. За мыслями, за поступками. В конце концов, мы ведь тоже – язычки проявленной энергии. Не огорчайся, – погладил он руку девушки, – жить очень интересно. Я точно знаю.

Риана вздохнула и чмокнула Иржи в щеку.

– Счастлива будет девушка, которая полюбит тебя!

– Конечно. – Улыбнулся парнишка. – Смотри, Мирия уже у ворот. Поспешим!

Девушка отпустила Иржи и побежала к подруге. За ней заторопились и Йожеф с Инвааром. И только маленький Дракон шел все медленней и медленней, словно кто-то хотел, чтобы он остановился и посмотрел обратно. И Иржи нехотя развернулся.

На площади перед Академией, залитой вечерним золотистым светом, среди снующего по своим делам народа, стоял мужчина. Высокий и красивый эльф. Увидев, что глаза мальчишки встретились с его глазами, он криво улыбнулся и, выхватив из кармана прямой черной куртки нечто, напоминающее дуэльный пистолет прошлых веков из мира Иржи, вскинул руку и выстрелил.

И Дракон увидел, как пуля, медленно вылетев из ствола, выбросившего сноп искр, резала воздух, неизбежно приближаясь к его лицу. Эльф беззвучно расхохотался, опустив руку. Прохожие начали испуганно озираться на источник громкого и резкого звука. А пуля с тоскливой обреченностью приближалась, словно сама не хотела делать то, для чего и была сотворена.

"Спасибо!" – мысленно поблагодарил Иржи и, вытянув навстречу ладонь, впитал ее динамическую энергию в себя. Пуля, облегченно выдохнув, упала блестящей капелькой к его ногам.

И тут на него обрушилось лавина звуков и резких движений. Глаза эльфа изумленно округлились, и он, растерянно посмотрев по сторонам, бросил свой пистолет и дернул висевший на шейном шнурке камешек. Тихий хлопок – и его уже нет. Вспугнутый непонятно чем, народ покружил, побегал, и вот уже снова все размеренно идут по своим делам. Иржи нагнулся и, подобрав блестящую несостоявшуюся смерть, крепко зажал в кулаке.

– Иржи! Ну где ты? Сейчас закроют ворота! – Махали со двора Академии друзья.

Парень улыбнулся и сунул пулю в карман.

– Иду! – И он пробежал мимо начинающих затворяться створок. – У меня развязался шнурок!

Девушки, что-то щебеча, подхватили его под руки, и только Йожеф задумчиво нахмурил лоб. Этот хлопок, прозвучавший недавно, так напомнил ему что-то из прошлой жизни... То, что очень хотелось забыть.

Глава восьмая. В которой Змеи оказываются дома, друиды – в пещерах, а Риибат Кайрен – в комнате у Иржи.

Секунда томительного ожидания перед охраняемой отцовским камердинером дверью, и вот, старый слуга, расплакавшись, открыл заветные створки. Пролетев еще две двери гостиной и холл, Эрнаандо и Альеэро замерли на пороге спальни. Коомин, решительно отодвинув высоких братьев в стороны, прошел внутрь. Там, на широкой супружеской кровати, под белоснежным покрывалом, лежала бледная и маленькая черноволосая девушка с закрытыми глазами и темными кругами под пушистыми, «драконьими» ресницами. Над ее головой был закреплен аппарат, дающий донорскую энергию слабому, пробитому пулей, телу. Местный дворцовый врач, поднявшись со стула, зашептался со своим академическим коллегой на языке, понятном только им обоим. А осунувшийся Кераано сидел, как истукан, не отрывая глаз от исхудавшего юного личика.

– Отец! – Эрнаандо медленно подошел к отцу и положил на его плечо руку.

Кераано очнулся и пустыми глазами посмотрел на старшего сына.

– Я так люблю ее... – прошептал он. – Мой ангел, моя маленькая девочка...

Дрожащими пальцами он провел по пушистой кудрявой пряди, чернеющей на высокой белой подушке.

– Знаешь, никогда не думал, что такая юная, чистая и искренняя душа может полюбить такого старика, как я. А она меня любила.

И слезы закапали из его обесцветившихся горем бледно-зеленых глаз. И Эрнаандо вдруг увидел, что огненная грива их отца пригасла под белыми пепельными прядками. Но тут к ним резко повернулся Коомин и рявкнул:

– Развели сырость, словно в нетопленном доме поздней осенью! Кераано! Ну-ка, уходи отсюда, старый облезлый змей! Эрнаандо! Вы нам мешаете!

Эрнаандо и присоединившийся к нему Альеэро подняли отца и под руки вывели в гостиную, откуда уходить он отказался наотрез. Позвав камердинера, сыновья попросили принести обед прямо сюда, желая хоть немного поддержать ослабший организм растерявшегося отца.

Едва молодой слуга споро расставил тарелки, из двери спальной высунулся Коомин и подозвал Альеэро.

– Надо привести сюда кого-нибудь из ее рода. Мы сейчас будем делать осмотр и, скорее всего, понадобится повторная операция. Дело осложняется тем, что малышу, которого она носит в себе, требуется много сил. У него сейчас самый ответственный период внутриутробного развития – состыковка ипостасей. То есть, он выбирает, к какому Клану будет относиться: к Змеям или Драконам.

– Скажите, Коомин, а что с ней произошло? От отца нельзя добиться ни слова, кроме тех, в которых объясняется ей в любви.

– Бедный Кераано! Мне очень жаль.– Он немного помедлил, опустив глаза. – В девочку стреляли. Доктор извлек две пули из легкого. Хорошо, в этот момент она была в драконьей ипостаси! Иначе бы ее уже не было в живых.

– Но драконья шкура такая прочная! Разве ее можно прострелить?

– Не знаю, не знаю. Выходит, можно. Ромьенус! Чего стоишь, точишь лясы? Тащи родственников!

Через пол-оборота в небольшой гостиной личных покоев Кераано стало тесно от детей Клана Драконов и самого Главы, Саэрэя Сааминьша. Громкоголосый и, обычно шумный, Дракон стоял, нахмурив брови, словно пытался решить непосильную для себя задачу.

– Альеэро! – Позвал он младшего Змея. – Знаешь, мне кажется, даяки и покушение – звенья одной цепи. И еще. Только отнесись к моим словам спокойно. Кому-то очень понадобилось убрать вас троих из Вожерона. Понимаешь, – продолжил он свою мысль, – девочку не убили, а просто ранили. И если бы не беременность, она бы уже прыгала по кровати. Ты узнал, кто-нибудь видел стрелявшего?

– Да, – задумчиво сказал Альеэро, – стрелял эльф. Все тропинки ведут к этому проклятому Фэлину! Я не думал, что эльфы моей долины станут ему помогать!

– Скорее всего, они и не помогали. Он вполне может ходить дальними порталами. Тем более, что они имеются в свободной продаже. Были бы деньги. А они у него есть!

Дверь спальни нехотя, со скрипом, открыла небольшую щель, в которой прозвучал голос Коомина:

– Драконы, заходите по одному, начиная с Саэрэя.

– Я пошел, а ты подумай! – поднял кверху указательный палец Сааминьш.

Дверь открылась посильнее, пропуская высокого и широкоплечего Дракона, и снова захлопнулась. А Альеэро сел рядом с отцом и задумался.

"Если Сааминьш прав, зачем понадобилось убирать нас из города? Оставшиеся во дворце Лайконика Главы и их дети вполне справятся со всеми стоящими перед ними задачами. Если что, они всегда могут связаться со мной или Эрнаандо. Да и Луисо, как выбранный для сражения военачальник, остался с ними. А что если все дело в Эрнаандо или во мне самом? А что если..." – У Альеэро на мгновение встали дыбом волосы на руках. – "А если это охота на Иржи?"

– Я ненадолго отойду. – Сказал он брату, пытающемуся впихнуть еще ложку супа в рот отца, даже не замечающего, что его кормят. – Мне надо...

Тот внимательно посмотрел на младшего и медленно кивнул головой. Альеэро провел рукой по лицу, стирая выражение крайнего волнения, и вылетел за дверь. Эрнаандо вздохнул и покачал головой. Видимо, младший брат понял что-то такое, до чего он пока не мог додуматься сам.

Дверь в спальню тем временем открылась, и из нее вышел, покачиваясь, бледный Саэрэй. Упав в подставленное родственниками кресло и приняв в руки бокал красного вина, он прохрипел: – Следующий!

А расторопный слуга, тем временем, уже наливал для него тарелку горячего супа.

Альеэро, чуть ли не бегом добежав до кабинета, захлопнул за собой дверь и прислонился к ней спиной, пытаясь унять сердцебиение. Несколько раз вздохнув, он осторожно позвал:

– Иржи, мой мальчик, ты меня слышишь?

И сразу, к его большому облегчению, тот отозвался:

– Альеэро, здравствуй! У вас все в порядке?

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю... – послышался далекий голос. – Прошу, будь аккуратней...

– И я тебе тоже хотел это сказать... – Альеэро немного помолчал. – Стреляли в Каарину. Ее ранили.

– Ох!

– Не волнуйся, мы с Эрнаандо уже здесь, Коомин делает операцию, а Драконы дают энергию!

– Это хорошо! Родится здоровый Дракончик!

– Откуда ты знаешь? И почему не Змей?

– Знаю... – хмыкнул далекий Иржи.

– Я за тебя волновался.

– Время убивать, Альеэро, и время врачевать. Время рождаться, и время умирать.

– К чему ты это? – Настороженно спросил Змей.

– К тому, что ты – в моем сердце! – Рассмеялся Дракончик.

Альеэро взлохматил свои волосы и уже спокойно выдохнул.

– Не выходи с территории Академии!

– Не выйду. А Змеи еще обязательно родятся!

– Я навещу тебя, как только приеду.

– У меня с завтрашнего дня занятия. А пропуска для родственников подписывают только на выходной. Лучше, как будет свободная минутка, вызывай!

– Иржи!

– Да?

– Ты тоже. В моем сердце.

И Альеэро разорвал связь. Немного постояв, он медленно подошел к темному окну. Там, за стенами дворца, гулял свежий ночной ветер, перемешивающий в черной вышине серебристые тучи. Сквозь их прозрачные края искрились крупные холодные звезды. Сияли снеговыми шапками дальние, едва различимые, горные вершины. Все было тихо и умиротворенно в природе. И только душа скорбела в мыслях своих о судьбах родных и близких, на долю которых выпали в эти дни суровые испытания и, возможно, выпадут в будущем. "Разве мы хотим такой судьбы своим старым родителям? Братьям и сестрам? Мужьям и женам? Возлюбленным? Разве заслужили их нежные сердца такие страдания? Мы будем бороться за свой мир. Из последних сил, до последнего существа, способного держать оружие. Иначе маленький дракончик, только формирующийся в чреве матери, никогда не увидит солнечный свет и не полетит над родными горами, раскинув черные крылья. Смешливые сестры-близняшки никогда не познают радости любви. А маленький Иржи никогда не станет взрослым мужчиной..."

Альеэро распахнул окно и, упершись в подоконник ладонями, подставил лицо прохладному ветру.

"Боги! Хоть Вы меня и не слышите, но молю Вас, пусть все будет хорошо! Даже если за этот мир придется отдать свою жизнь..." Но нет, ведь такого не может быть, чтобы он не увидел еще тысячи рассветов и закатов. Нежного цветения вишни и зимнего листопада. Альеэро поднял голову и посмотрел на звезды. "Ведь этот мир так прекрасен! А мы еще обязательно поживем!"

И, закрыв окно, он твердым шагом вернулся в отцовскую гостиную, где был встречен улыбками и словами:

– Альеэро! Каарина очнулась! Операция прошла успешно!

Ректор Вожеронской Академии Герин Эрайен, любезно приглашенный Главой Клана Прибрежных Чаек Ирооном Кайреном в свой просторный светлый дом, стоящий на побережье, задумчиво ходил по террасе первого этажа, поглядывая на шумящие запутавшимся в них ветром высокие сосны. В просветах между ними слепил глаз песок, о шершавую спину которого терлось море. Бескрайнее, глубокого фиолетового цвета, оно пестрело пенными бурунами, то и дело разбивающимися о причал с пришвартованными к нему небольшими яхтами. По недалекому склону среди голубоватых ветвей разбегались яркие крыши маленького, но уютного приморского городка. Да и сама долина, доставшаяся Кайрену от прародителя, была весьма небольшой, но уютной и обустроенной. С незапамятных времен ее обитатели создавали корабли и развозили на них по приморским городам товары, скупая то, что производили внутренние долины. Плавали они и на острова, имея хороших знакомых среди тамошних детей Кланов и просто местных поселенцев. И, естественно, не брезговали пиратством, отлавливая случайно встретившихся на пути торговцев с другого континента. Все это приносило им хоть и небольшой, но стабильный доход, позволяя спокойно существовать в бедной на ископаемые ресурсы и плодородную землю долине. И семья Кайренов, из века в век возглавляющая этих крепких, мало чего боящихся жителей, неизменно пользовалась среди них почетом и уважением, в отличие от Кланов внутренних долин, воротящих нос от занимающихся неподобающими делами собратьев, но, однако же, с удовольствием покупающих заморские товары.

Господин Ироон Кайрен, сидящий на той же веранде в плетеном кресле, что-то негромко обсуждал со старшим сыном, тоже когда-то учившимся в Вожеронской Академии. Потом молодой мужчина поднялся, поклонился ректору и быстрым шагом вышел на улицу. И скоро цокот копыт золотого пегаса раздался на подъездной дороге, уходящей в город.

Эрайен остановился и посмотрел на Кайрена.

– Давно я не видел твоего старшего. Красивый парень вырос!

– Да, – с гордостью сказал Глава, – два года назад женился! Ждут первенца!

– Откуда девушка?

– Не поверите, ректор. Она – Волчица. Предварю Ваш нескромный вопрос: у нас общие торговые дела.

– Я рад. Жаль, парень не остался во внутренних долинах. Весьма толковый маг.

– Толковые маги и здесь нужны. Смотрите. – И Кайрен придвинул ректору лист, который он рассматривал с сыном. – Это – наша береговая линия. Вот здесь – горное плато, под которыми спрятан передовой отряд и гномы, а тут – территории Рысей и Лебедей. В этой точке, – он ткнул в карту пальцем, – находится старый, местами обвалившийся проход из гномских катакомб прямо к морю. Очень давно, задолго до моего рождения, вода подмыла скалы и обрушила их вниз, обнажив слегка засыпанные дыры. Естественная бухта, которой подземные жители пользовались для выхода к морю, исчезла, а проходы немного завалило. Поэтому, потеряв к ним всяческий интерес, гномы перестали сюда ходить и забыли про его существование.

– А откуда о нем узнал ты?

– Мы были весьма любопытными пацанами, сующими свои обветренные носы и исцарапанные ноги куда только возможно. По этим туннелям вполне реально попасть в гномский город, а оттуда – к той пещере. Я так понимаю, что нашей задачей будет вывод жителей без применения колдовства и тихое упокоение передового отряда?

– Приблизительно так, Кайрен. Только боюсь, упокоение тихим не будет. Мне нужно несколько крепких и сильных волей и духом существ, чтобы расчищать возможные завалы, и проводник. Поскольку под землей я ориентируюсь неважно.

– Боорин приведет. – Кивнул Ироон. – Все – отличные бойцы. Кроме того, я сам пойду с Вами.

– Ты подумал о Клане, Глава? На кого ты оставишь семью, если с нами что-либо случится?

– Мой сын Боорин давно все знает и спокойно возьмет, если что, на себя мои обязанности. Поэтому вашим проводником стану я. Может, пока не пришло время совершать подвиги, пообедаем?

– Воистину, мудрая мысль, Кайрен.

Сидя за общим столом вместе с членами Клана Чаек, Эрайен подмечал, как похожи мужчины, женщины и дети между собой уверенным взглядом серых глаз и какой-то внутренней целостностью, помогающей понимать друг друга почти без слов. И лишь по лицу молодой Волчицы изредка пробегала рассеянная улыбка, когда она прислушивалась к своему еще не рожденному ребенку или бережно заботящемуся о ней мужу.

Последней, когда все уже сидели за столом, зашла мать Ироона, черноволосая, сухощавая женщина с властным взглядом серых глаз, в уголках которых тонкими лучиками собрались морщинки. Все, сидящие за столом, в том числе и ректор, встали и поклонились. Женщина, скользнув по семье и Эрайену внимательным взглядом, неторопливо села во главе стола и сказала неожиданно мягким голосом:

– Приятного аппетита!

И тут же открылись супницы, и в расторопных руках девушки-служанки замелькал половник.

– Инка, – позвала мать Дома, – как ты сегодня?

– Очень хорошо, – нежно улыбнулась ей волчица, – утром малыш очень толкался, поэтому я не выходила на прогулку. Сейчас, наверное, заснул.

– Мальчишка! – Усмехнулась мать. – Они у нас все такие прыткие!

– Девчонка. – Кивнул головой Эрайен. – Но характер...

– А Вы не видите, кто? – смущаясь, спросила юная волчица. – Она должна была уже определиться с ипостасью.

– Чаечка! Гордая, резкая и бесстрашная! Вся в отца! – Улыбнулся Эрайен.

Закончив обедать и поблагодарив семью и поваров, ректор подошел к матери семейства и протянул ей руку.

– Рад видеть тебя в добром здравии, Варда! Не хочешь немного прогуляться по парку?

– И я рада тебя видеть, Герин. Прогуляться – пожалуй, нет. А вот посидеть на террасе – с удовольствием!

И, взявшись за руки, пара чинно выплыла из столовой. Им вслед поворачивались озадаченные и улыбающиеся лица.

– Я давно не видела тебя, Герин. – Начала разговор Варда, едва они устроились в креслах. – Ты не изменился. Все тот же красивый, молодой и сильный мужчина с кучей загадочных подвесок и браслетов на шее и руках. Помнишь, я спрашивала тебя, для чего ты их носишь? Ты мне так ничего и не сказал.

– Я тоже скучал по тебе, Варда. И не моя вина в том, что мы не виделись. Это ведь ты захотела замуж. И я не посмел мешать твоему счастью.

– Да, счастье – чувство сильно различимое у каждого индивидуума. – Женщина откинулась на спинку кресла и посмотрела на море сквозь сосны. – У меня был добрый, сильный и смелый муж. Сейчас – прекрасные дети и внуки. Можно сказать, я прожила счастливую жизнь.

Она немного помолчала и продолжила.

– Мне уже очень много лет, Герин. Я удивлена, что ты жив. А ты, вероятно, удивляешься, что я еще на земле и не ушла по звездной тропе.

– Нет, что ты... Я действительно рад тебя видеть!

– Не перебивай, пожалуйста. Раньше, когда мы были вместе, у меня от тебя не было тайн. Я делилась с тобой всем, что видела в этом мире. Я делилась с тобой своей любовью, Герин. Но создать семью со мной ты не захотел, хоть уверял, что любишь...

– Я и сейчас люблю тебя, Варда. – Он нагнулся и, взяв ее руку в свои ладони, прислонил к своей груди. – Слышишь, как часто бьется сердце?

Женщина медленно потянула свою руку назад и, сцепив пальцы, положила руки на колени.

– Знаешь, Герин, я в тот момент на тебя очень обиделась. Разорвав отношения, я ушла в свой Клан. Там ко мне и посватался мой Бериин Кайрен из рода Чаек. И я вышла за него замуж.

– Прости, но и в те времена, и сейчас могу сказать то же самое: я не волен жениться. А после тебя у меня вообще не было ни одной женщины.

– Серьезно? – Удивилась Варда и посмотрела ему в глаза. – Да, ты никогда не лжешь. Много воды утекло в реке Лете с тех пор, как мы расстались. Я была маленькой, глупой и бесконечно влюбленной девчонкой. И знаешь, я хочу открыть тебе один секрет, который я хранила все эти годы. Если бы ты не пришел в наш дом, я бы унесла его с собой. Ты ведь учил моего старшего сына Ироона Кайрена, учил и учишь внуков, его детей. Неужели ни разу ты не почувствовал своим сердцем близость к моим мальчикам? – Женщина положила узкую руку на запястье Эрайена. – Ведь это ты – отец Ироона.

Женщина улыбалась, глядя как вскочивший Герин меряет шагами большую террасу.

– Но ведь этого не может быть! – Воскликнул он, остановившись перед ней и опускаясь на колени. – Ты пошутила?

– Нет. Нам было очень хорошо вдвоем. Кроме тебя, меня никто не интересовал на всем белом свете! Я сияла счастьем, купалась в его лучах... Это были волшебные годы! А потом я забеременела, Герин. Сначала я просто хотела тебе об этом рассказать, чтобы ты порадовался вместе со мной. Но малышу нужна семья. Мама и папа. А наши отношения были совершенно ни к чему не обязывающими. Вот я и спросила тебя про семью.

– Ну почему? – Он стукнул руками по подлокотникам кресла. – Ну почему ты не сказала о своем положении? Я был абсолютно уверен до сегодняшнего дня, что не могу иметь детей! И до сих пор не верю! Просто какой-то абсурд!

Он снова вскочил и забегал по террасе.

– Ну отчего же? – Мягко улыбнулась женщина. – Ты был моим первым и единственным мужчиной до Кайрена. С чего ты решил, что бесплоден? Ты из-за этого не хотел жениться?

– Да, Варда. – Он сел рядом с ней в кресло и с грустью посмотрел на нее. – Зачем ты так поступила?

– Наверное, была слишком наивной и влюбленной?

– Но, прости, ты все же уверена, что...

– Да, милый. Знаешь, – она ласково посмотрела ему в глаза, – мой сын может принимать совершенно любую ипостась и форму. В детстве он играл в прятки, встав деревом среди рощи. Разве Чайка так может? Я никогда не спрашивала тебя, кто ты. Меня безгранично удивляли твои умения, но, доверяя тебе, я не пыталась узнать твои тайны. А теперь, стоя у небесного порога, мне бы очень хотелось понять, что за существу я отдала свое сердце. Кто ты, Герин?

Тот улыбнулся и опустил голову, разглядывая свои браслеты. А потом снова посмотрел на Варду.

– Ты не поверишь. Девочка моя, если бы я тогда тебе, такой нежной и юной, рассказал о себе, ты бы в ужасе кинулась прочь, навсегда забыв мое имя. Но я слишком любил тебя, поэтому и молчал.

– Так кто же ты, Герин?

– Я – дух-хранитель этой земли. Друид. Мне много миллионов лет, Варда. Я родился вместе с этой планетой и умру, когда умрет она. И у меня никогда не было детей, потому что моя плоть – это иллюзия. А вот эти браслеты и подвески – память тех далеких эпох, когда камни огромными булыжниками вылетали из раскаленных недр и могли двигаться. Кланов тогда не было. Мы помогали стихиалям создавать этот мир, раздвигая горы и создавая долины. Мы разговаривали с Богами. Успокаивали землю и сажали в нее семена. Прокладывали русла рек. И видели первые пары каждого Клана.

– Бедный! – Сказала женщина. – Как же тебе было одиноко!

– Я не знал об этом, пока в моей жизни не засияла твоя звезда. Вот и вся тайна, Варда. А теперь скажи, каким образом я мог зачать ребенка?

– А ты не думаешь, что Боги пожалели тебя в твоем одиночестве и захотели наградить семьей?

– Хорошо. Если Ироон – мой сын... Господин Кайрен, не жмитесь в дверях, подсматривая и подслушивая. Я все равно ставил защиту. Идите сюда, мой друг.

Слегка покрасневший Кайрен, бросая косые взгляды на мать, вышел на террасу.

– Простите! – Улыбнулся он. – Не знал, что вы знакомы. Но так хотелось узнать подробности! Вы что-то хотели мне сказать?

– Да. – Эрайен подошел к Кайрену и встал напротив, словно оглядывая его заново.

И действительно, Глава Чаек внешне очень походил на ректора. Плотное, перевитое мышцами тело, темные прямые волосы, серые проницательные глаза, широкое лицо с прямым носом и упрямой ямочкой на подбородке...

– Все равно не могу поверить. – Вздохнул Эрайен. – Скажи, только честно, тебе доводилось ходить переносом из долины в долину? Или видеть внутренним взором то, что не видит глаз?

– Видеть – да. Ходить – не пробовал.

– Какой край в любой из долин тебе известен лучше всего?

– Академия. – Улыбнулся Кайрен. – Больше ни в одном месте я так надолго не задерживался.

– Представь площадь перед воротами. А лучше – посмотри на них с десяти шагов. У тебя получится.

– Увидел. – Кайрен перестал улыбаться и прикрыл глаза.

– А теперь просто окажись там наяву. И жди меня.

Тело Кайрена начало расплываться и исчезло. Варда привстала с кресла и схватилась за сердце.

Герин поцеловал ей руку и тоже исчез.

Площадь перед Академией кишела различным людом. Закатное солнце отражалось в стеклах домов, стоящих по ее периметру. Проводящие последний свободный день в городе студенты возвращались, пока ворота еще были открыты. В десяти метрах от них стоял Кайрен и удивленно крутил головой. Эрайен подошел сзади и положил ему руку на плечо.

– Как это у меня получилось? – Спросил озадаченный Глава Чаек.

– Ты всегда был способным учеником, Ироон. И я, вместе с твоей мамой, горжусь тобой! Но нам, – ректор посмотрел на заходящее светило, – уже пора обратно! Дай мне руку!

И они исчезли с площади, на которую только что вышли две очаровательные девушки и трое подростков. Поглядев на створки ворот, четверо заспешили вперед, а один постепенно отставал, пока не остановился совсем. Возвращавшийся из города Риибат Кайрен, сын Главы Клана, давно увидел впереди себя маленького Дракона, шедшего в компании других студентов. Но вот Сааминьш замер и медленно оглянулся. И Риибату вдруг показалось, что его фигурка словно вспыхнула в закатных лучах. Раздался негромкий хлопок, и парень одновременно вытянул руку. А потом нагнулся и что-то поднял с мостовой. Солнце скрылось за башнями Академии, ворота закрывались, а маленький Дракон снова стал обычным и ничем не примечательным пацанчиком, который снова спешил к своим друзьям. "А ведь в него стреляли, и он это видел!" – Внезапно подумал Чайка, который прекрасно знал, как звучат выстрелы. – "Но кому помешал этот ребенок?" И Кайрен неслышной и невидимой тенью заскользил вслед за Иржи с четким желанием перехватить его у общежития, когда тот попрощается с друзьями.

Тем временем, Кайрен – старший и Эрайен снова оказались на террасе. Варда успокоено села в кресло, а в стеклянную дверь постучал старший сын Ироона.