Текст книги "Художник (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бердичева
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 55 страниц)
– Это было так здорово! – Не удержался Иржи от эмоций. – И так красиво!
– Ты переживал за меня, мой хороший?
Иржи опомнился и тихонечко выбрался из кольца обнимающих его рук.
– Я, наверное, переживал за всех. – Снова нацепив на лицо маску, вежливо ответил парнишка. – Спасибо за доставленное моему другу Йожефу удовольствие.
Подошедший к компании Змеев довольный Фаркаш своими откровенными эмоциями оттянул на себя внимание близняшек, Иржи и журналистов.
– Боюсь, что тебе этот юноша не по зубам, братик. – Пропел ехидный Эрнаандо. – Кстати, что за заклинание так бросило тебя вперед?
– Хочешь верь, хочешь – не верь, но я не имею представления.
– О как!
– Вот так. – Альеэро пожал плечами и улыбнулся.
– А сейчас у первого причала произойдет церемония награждения победителя и раздача призов! – снова ворвался всем в уши уже надоевший голос комментатора. – Глава Клана вручит победителю переходящий от сына к сыну, и покидающий дворец только на время регаты, золотой кубок!
Народ радостно засвистел и захлопал, выражая свое отношение к происходящему. Несомненно, все видели, что сыновья клана сражались честно.
Толпа расступилась, выпуская на причал Главу Клана Подгорных Змей с золотым кубком в руках. Кое-кто засмеялся.
– Я, конечно, понимаю, что эту тяжелую чашу можно было бы и не выносить, – начал речь Кераано, – но мне нравится радоваться за своих прекрасных детей, наслаждаться, пусть и привычными, но победами. Я живу моими детьми. Их радостью и болью. Счастьем и неприятностями. Спасибо Альеэро, за красивую победу! Спасибо, Эрнаандо, за сильную конкуренцию. Луисо, ты – молодец! Держи, сын, эта чаша по праву сильнейшего – снова твоя!
Он вручил Альеэро кубок, а потом посмотрел на собравшихся на причале зрителей.
– А теперь выберем достойного кандидата на приз зрительских симпатий!
Толпа загудела, обсуждая яхтсменов. А Кераано посмотрел на стоящего рядом Альеэро с кубком подмышкой.
– А скажи-ка мне, сын, что ты знаешь о подобранном тобой мальчишке?
– Ты уже успел его запугать, отец? Прошу, оставь мою личную жизнь в покое!
– Я не был против твоей личной жизни, пока ты связывался с людьми или эльфами. Но с сыном какого-то Клана... подумай, сын, а надо ли тебе это? Кстати, это твой ненаглядный мальчик так мощно бросил тебя к финишу.
– Этого не может быть... еще сегодня ночью он умирал.
– Я все видел своими глазами. Вынес и даже не заметил. Он очень сильный маг, Альеэро. Но необученный. Он творит, даже не замечая, как это происходит, только одним своим желанием.
– Отец, по его недомолвкам я понял, что собственная семья его отвергла. Из-за этого он ушел из дому без денег, лишь со своим слугой, которого называет другом. Может, мы примем его в Клан? Тогда он сможет рассчитывать на поступление в Академию!
– Ты знаешь о нем все, Альеэро? Мне хватило братика твоей матери. А что может выкинуть этот юнец? На твоем месте я бы расстался с ним от греха подальше.
– Какой грех, отец? Он совсем ребенок. Мне просто нравится заботиться о нем. Знаешь, он очень умный и талантливый. И я не хочу его терять! Мне хочется, чтобы он мне доверял. Хочется учить его, наслаждаться вместе с ним его достижениями...но он очень осторожен и не верит никому.
Альеэро отошел от отца и, подойдя к Иржи, положил руку ему на плечо. Потом наклонился к его уху и что-то сказал. Парнишка повернул к Змею голову и радостно засмеялся.
– Парней пора женить! Срочно! – Пробурчал Кераано. – Даже младшенькому уже не развлечения нужны, а собственные дети!
Йожеф купался в лучах славы. Еще бы, человек, ни разу не участвовавший в регате, обошел многих маститых участников! Окруженный журналистами, зрителями и вцепившимися в его локти с двух сторон рыжими близняшками, он рассказывал, что яхта сама летела, словно птица, изумительно подхватывая ветер и легко слушаясь руля. Глаза его сверкали восторгом и ничем не замутненным счастьем.
Болтливый комментатор снова включил громкий звук.
– Итак, дамы и господа... Кому же мы на этот раз подарим наши симпатии? Предлагайте кандидатов! О, первым предложили горного тролля... интересный выбор. Слава всем Богам, обошлось без жертв. Спасатели его выловили из реки вовремя, поскольку не тонет в воде... сами знаете что, а каменный тролль как раз таки тонет. Эльфа Лионнелия? Простите мое любопытство, а за что? Девушка, не надо так краснеть! За эти качества Вы отблагодарите его чуть позже сами... Сына Клана Луисо? Кандидатура хорошая, парень тоже хорош, но, вероятно, он так стеснялся славы, что забился в самую гущу парусов и не вылезал оттуда аж до самого финиша. Ну вот! Наконец-то вспомнили о нашем человеческом факторе! Прямо скажу: неожиданно... Вы на него поставили? И как? Говорите, нескромный вопрос? Значит, могу Вас поздравить, вы получили хороший куш... букмекер порядочная свинья? Я раньше думал, что свиньи и порядок вещи несовместимые. Но Вы меня утешили. Итак: голосуем за паренька Йожефа! И кто придумал ему такое имя? Уважаемые родители! Прежде чем назвать свое дитя, подумайте о страданиях тех, кому в будущем придется ломать язык, повторяя его имя!
Народ хохотал и аплодировал. Йожеф, накрепко запутавшийся в близняшкиных объятьях, смущался и краснел. Наконец, под бурные овации голосование закончилось, и Глава Клана объявил, что приз достается человеку Йожефу. Подведенный к Кераано с заломленными руками, парень трагически изогнул брови и прошептал:
– А может, Вы меня просто отпустите?!
– Ничего, привыкай, Йожеф. Слава весьма ограничивает свободу передвижения.
И Кераано протянул ему мешочек с монетами. Освободив руки, парень с поклоном принял деньги и нашел взглядом Иржи. Тот что-то задумчиво черкал в отобранном у комментатора блокноте. За его спиной, как привязанный, стоял Альеэро, и смотрел через плечо.
– Может, погуляем? – кокетливо выстрелила взглядом левая рыжуля.
– На ярмарку! Там аттракционы... – с придыханием произнесла правая.
– Девочки, а может, я все-таки переоденусь? – предложил Фаркаш третий вариант.
– А мы за дверью тебя подождем! – захлопали в ладоши обе.
Фаркаш скис. Ему очень хотелось погулять по городу. Но только в обществе друга, а не навязчивых дочек Главы Клана.
Кераано посмотрел на Йожефа и поманил девочек пальцем. Парень, вырвавшийся из-под опеки, сразу бросился к другу и встал рядом с Альеэро за другим плечом. Через секунду они дружно засмеялись.
– Девочки! – Кераано взял девочек под руки. – А скажите-ка мне, вам мальчик понравился?
– Да, отец, он миленький! А его друг – просто конфетка! Но Альеэро нам его не отдаёт!
– Так вот, лапушки. Чтобы молодые люди от вас не разбегались, их не надо так крепко держать.
– Да, папа! А он пойдет с нами на площадь?
– Вот сами и спросите. Да не удавите его... Вот же... змейки! – Отец с удовольствием на них посмотрел и направился в ту же сторону, поскольку вокруг нового мальчика Альеэро происходило что-то интересное.
А Иржи рисовал. Выпросив у комментатора блокнот и пишущую палочку, он начал набрасывать шаржи: динамичные дочки Главы, и, зажатый между ними, совершенно обалдевший Фаркаш в обтягивающем гидрокостюме; сам комментатор, вытянувший руки и широко разевающий рот; Голова тролля, прыгающая в волнах, словно яблочный огрызок...
Желающих посмотреть, над чем ухахатывается народ, становилось все больше. Наконец, кто-то из магов догадался и сделал экран. Теперь вся пристань стояла на месте и тыкала пальцами в небо, комментируя наиболее удачные сюжеты.
Глава Клана подошел к Иржи вплотную.
– У тебя здорово получается.
Иржи очнулся и удивленно взглянул на обступивших его людей. Руки медленно опустились вниз. Альеэро жестом защиты тут же положил пальцы на мальчишечий локоть. Кераано хмыкнул.
– Но я же художник... – Иржи улыбнулся и пожал плечами. – Извините, давно не рисовал, увлекся.
– А меня так можешь изобразить?
– Не так. – Юный художник снова поднял блокнот и начал быстро наносить линии. Минут через десять он протянул Кераано рисунок: в резких, коротких штрихах легко угадывался он сам и рядом с ним – три его сына. Похожие, и в то же время такие разные...
Глава аккуратно вытащил лист и вернул блокнот обратно.
– Это для меня. Спасибо, мальчик. – Он немного помедлил и сказал: – Я подумаю над твоим предложением, Альеэро. А теперь – всем переодеваться и – гулять! Встретимся на центральной площади!
– Ой! – Иржи посмотрел на Йожефа. – Я обещал Таринке помочь с выступлением!
Блокнот был немедленно перехвачен шустрым комментатором, с которым тот немедленно испарился.
– Альеэро, давай встретимся на площади! Вы с Йожефом переодевайтесь, а я побегу к ромаалам!
Змей на секунду крепко стиснул ему плечи:
– Спасибо, Иржи!
– За что? – удивился тот.
– За нашу победу, мальчик!
Но Иржи, непонимающе хлопнув пушистыми ресницами, только улыбнулся.
– Я пошел?
– Иди... только потом – сразу к нам.
Альеэро так не хотелось его отпускать...
Глава шестая. В которой зло побеждается бесстрашием.
На центральной площади столицы Долины Змей возвели большой деревянный помост для артистов и поставили несколько рядов кресел для самых именитых гостей. Остальным, желающим весело провести время, предлагалось либо стоять на ногах, либо приходить со своей мебелью. Ну а вездесущие мальчишки, не морочившиеся тонкостями выбора, уже гроздьями висели на ближайших к сцене деревьях, бесцеремонно заглядывая за кулисы.
А позади сцены царила суета: кто-то бегал и искал брошенные впопыхах костюмы, кто-то истерически хохотал, накладывая яркий грим. Дамочки из кордебалета надевали корсеты, поднимающие грудь, и чулочки, заставляющие глянцево блестеть их точеные ножки. Чтобы выглядеть не совсем обнаженно, к талии прикреплялась шифоновая юбка, через которую, однако, все хорошо просматривалось. И мальчишки на деревьях с видом знатоков обсуждали женские прелести.
И среди этого бедлама ходил распорядитель, записывающий имена артистов, суть их номера и устанавливающий очередность выступлений. Кто-то, естественно, возмущался, не желая выступать на разогреве у других, а кто-то, наоборот, не желал идти за кем-то в силу давешней неприязни или творческих разногласий. В углу площади ровно и мощно репетировал хор гномов. Хоть Бог и не дал им роста, зато наградил лужеными глотками, выдающими порой такие ноты, что пролетающие над площадью птицы теряли ориентацию в пространстве и, стукаясь о стены домов, падали вниз, на радость уличным котам.
Ганик с Таринкой и, не сводящим с нее глаз, Вааредом устроились на отведенном для них месте и тоже начали готовиться к выступлению. Ганик что-то наигрывал на гитаре, Таринка перед зеркалом красила глаза и губы, а Вааред молча любовался ей.
– Тебя еще не потеряли твои родственники? Может, сходишь, покажешься? – Поинтересовался у парня Ганик.
– Вот споете, тогда и сходим. – Ответил он. – Вместе.
Подошедший распорядитель праздничного концерта приблизился к ромаалу и, записав имена, присвоил им шестнадцатый номер.
– Желающих выступать – много. – Объяснил он. – Поэтому поете только две песни. Не больше. По поводу очередности скандалить не будете?
– Нет! – Девушка засмеялась. – Нам ведь все равно уже заплатили... Так какая разница, когда выступать? Закончим и пойдем развлекаться! Да, милый? Мы покатаемся на колесе?
– Все, что хочешь, дорогая! – С жаром ответил влюбленный Вааред.
Усмехающийся в усы мужчина покрутил круглой лысой головой и пошел дальше.
Где-то далеко раздался многоголосый рев.
– Регата закончилась! – Пояснил Вааред. – Сейчас начнут собираться зрители.
– Интересно, наши мальчишки смогут прийти? – Задумчиво спросила Таринка. – Мне так понравилась Иржикова роза...
– Дорогая, а давай я что-нибудь для тебя наколдую? – ревниво предложил Вааред.
– Ты? – девушка скептически посмотрела на парня. – А сумеешь? Ну попробуй...
– Чего ты хочешь?
– Радугу надо мной! – засмеялась Таринка.
– Сейчас... – Белый маг напрягся и пошевелил руками. Над девушкой сгустилась небольшая тучка. Потом она как-то внезапно потемнела и из нее пошел дождь, намочивший сценический костюм из розового шелка и блестящие распущенные волосы.
Таринка охнула и выскочила из-под тучи. Та подумала и поплыла за ней, снова утвердившись над головой.
– Ты чего натворил, дуралей! Нам скоро выступать, а ты намочил мое лучшее платье!
Вааред вскочил, подпрыгнул и помахал руками, пытаясь прогнать тучу в сторону. Но она, сильно обидевшись, треснула его по руке грозовым разрядом.
– Ах ты, пакость эдакая! – Маг положил в рот обожженный палец. – Ну я тебя сейчас!
Он снова натужился, но туча заворчала и приготовилась дорого продать свою жизнь, полыхая изнутри яркими молниями. Таринка молча присела на землю, закрыв голову руками. Мальчишки опасно раскачивались на ветках, сгибаясь от неистребимого хохота.
– Привет! – раздался теплый и немного хриплый юношеский голос. – А что у вас тут происходит? Репетируете?
Рядом с Гаником стоял Иржи, с улыбкой рассматривая Таринку, сидящую посередине глубокой лужи.
– Слава Богам, Иржи! У нас тут Вааред отличился. Видишь, испортил лучшее платье! Как теперь выступать?! А мы уже деньги взяли!
– Так это что, убрать?
– А ты можешь?
Иржи пожал плечами, и туча исчезла. Лужа высохла, А Таринка снова выглядела прелестно. Мальчишки разочарованно засвистели.
– Иржи! – она восторженно обняла парнишку. – Спасибо, солнышко! Ты спас наш номер! Вааред! – строго сказала она понурившемуся ухажеру. – Больше не смей колдовать. И вообще, тебе надо вернуться в Академию!
–Ты меня уже гонишь? – Хмуро спросил он.
– Нет, мой хороший. Но недоучкой жить плохо! Как ты будешь зарабатывать деньги для нас с тобой?
Голубое солнце уже благополучно перевалило черту зенита и медленно спускалось к горизонту, унося за собой пронзительно-яркий свет и чрезмерную жару, кое-как разгоняемую прохладным ветром с гор. Желтое светило с удовольствием заняло господствующее положение, сделав тени бархатными, а краски – мягкими. И зрители, перед концертом закусившие на площади пирожками, салатами и фруктами, а также отведавшие сладкого и крепкого красного вина, спешили занять стоячие места поближе к сцене. Спустя некоторое время народ загудел, приветствуя Клаву Клана Змей и его родственников, рассаживающихся в кресла. Жену, как необходимый атрибут праздника, Кераано тоже прихватил с собой, ибо незачем давать бульварным газеткам повод для сплетен о правящей семье. Немного поотстав, она села на самое крайнее сидение сбоку.
На сцену, раздаривая улыбки, вышел круглощекий распорядитель, он же – конферансье.
– Дорогие гости нашего праздника! Позвольте нам, вашим любимым артистам, порадовать сегодня всех своим замечательным искусством! Встречайте! Хор гномов Северного Склона исполнит ораторию в честь Змея-Прародителя!
Маленькие гномики деловито зашаркали ножками, выстраиваясь в рядок. Те, кто должен стоять сзади, вынесли с собой табуреточки. Когда, наконец, они умостились на них и застыли, сурово выставив длинные бороды вперед, капельмейстер махнул палочкой и гномы запели.
– О-о-о... Это было давно-о-о... Дат нам знать не дано-о-о... Но увидел окно-о-о... Змей в пещере своей-эй-эй... И он взалкал весте-е-ей... о том мире большо-о-ом, где сейчас мы живе-о-м...
Через пару минут из задних рядов оттащили несколько задремавших и уютно устроившихся на земле человек, ибо кому захочется отвечать за чужой, случайно потоптанный и ненароком измазанный, костюм...
Несколько модно одетых дамочек, деликатно позевав в платочки, образовали кружок и начали обсуждать наряды, надетые девушками из правящего Дома. Мальчишки на деревьях смачно хрупали яблоками, соревнуясь в бросании огрызков на дальность. В задних рядах кто-то с чувством выругался. Кераано дремал. Эрнаандо рассказывал анекдоты, отчего сидящая рядом молодежь давилась смехом в самых трогательных моментах оратории. Наконец, грянуло крещендо. Змей к этому времени обрел вторую ипостась, и к нему потянулись пришлые магические существа.
На сцену шмякнулась пролетавшая мимо чайка, со страху обгадившая сценический задник, изображавший Северный склон. И теперь его скалы блестели оплывающими белыми лавинами, а дирижер левой рукой пытался прочистить залепленный правый глаз. С деревьев мелкой трухой посыпались иголки. Пацаны же, зажмурившись и крепко вцепившись в полуголые ветви, стойко пересидели инфразвуковую атаку. Кераано проснулся, а стоящий народ нагнулся, пропуская над головами расходящуюся в стороны волну.
Аплодировали хору от всей души. Даже кричали браво, когда он в полном составе, наконец, покинул сцену.
Далее выступали фокусники, за ними акробаты, выполнявшие без страховки сложные трюки. Но в их команде был опытный маг, поэтому за них особо не переживали.
Когда пришла пора выходить на сцену Ганику и Таринке, Вааред начал ломать пальцы и просить, чтобы его посадили где-нибудь рядом, клятвенно заверяя, что никому не будет мешать, а тем более, колдовать.
Иржи усмехнулся и, надев на него силовой колпак, повел с собой. Там, в просценке, совсем рядом с выступавшими, для них поставили два стула. Вааред сел, готовясь слушать, а Иржи остался стоять, наблюдая за выражением лица девушки.
– А сейчас выступят всеми нами любимые ромаалы Ганик и Таринка со своими песнями! – объявил конферансье и, подмигнув артистам, убежал за кулисы.
Ганик начал тихо перебирать струны. Народ затих, вслушиваясь в разносящуюся по всей площади мелодию. Ромаальские песни здесь очень любили.
Таринка опустила головку и запела:
Я мечтала о нежности встречи
На лугу в час короткий заката.
Обнимал ты тогда мои плечи,
Только было все это когда-то...
Ну зачем ты в любви мне поклялся,
Ну зачем целовал мои губы?
Ночь со мной проведя, отдалялся...
Неужели тебе я не люба?
Пр. Где цветы, что с любовью дарились?
Ах, они бы мне все рассказали!
Но увяли они, позабылись...
А глаза мои полны слезами.
Я не верила сплетням коварным,
Но сердечко заныло, забилось.
И в тени, в полумраке кошмарном,
Поняла, что с тобою случилось.
Ты стоял, обнимая другую,
Целовал ее тонкие руки...
Я бежала, в сознаньи рисуя
Для тебя бесконечные муки.
Пр. Где цветы, что с любовью дарились,
Ах, они бы все мне рассказали...
Но увяли они, позабылись.
А глаза мои полны слезами...
Но цветы опустили головки,
И туман на пригорки спустился.
Утром мне рассказали неловко,
Что мой милый на склоне разбился...
Нет, не будет цветов, что дарились.
Счастье светом блеснуло, но мимо.
Нет тех слов, что тобой говорились...
Я сама свое счастье сгубила...
Пр. Где цветы, что с любовью дарились,
Ах, они бы мне все рассказали!
Но увяли они, позабылись.
И глаза мои полны слезами.
Таринка пела, а Иржи рисовал прямо в воздухе одинокий девичий силуэт с букетом полевых цветов в руках с развевающимися на ветру волосами, опущенную головку и слезы, текущие из глаз... Молодого красивого парня, шепчущего в розовое ушко нежные слова, на следующий день обнимающего уже другую... Рисовал, как эта девушка, получив страшное известие, бежит к обрыву, где погиб ее милый, и, падая на колени, бессильно поднимает руки к равнодушному небу...
Люди свистели и хлопали так, что певчие гномы затыкали уши, а пара мальчишек все-таки свалилась с ближайшего к сцене дерева.
Довольная Таринка раскланивалась, Вааред с умиленным лицом растирал по носу одинокую слезинку, а Ганик продолжал меланхолично щипать струны. И когда осыпалась лепестками последняя нарисованная роза, публика дружно скандировала: – Еще! Еще!
Девушка снова вышла к краю сцены, помахала руками и сказала: – "Розочка".
Ганик кивнул головой и заиграл разудалую мелодию.
Странник спустился с Серебряных Гор,
Видит: деревня и низкий забор.
А за забором идет не спеша
Девушка юная. Ох, хороша!
Пр. Эй, моя розочка, где же твой дом?
Вместе, любимая, век проживем!
Та улыбнулась, кивнула ему:
– Трудно, наверно, бродить одному?
Если доверишься, парень, Судьбе,
Так уж и быть, расскажу я тебе.
Пр. Эх, моя розочка, где же твой дом?
Вместе, любимая, век проживем!
Домик стоит рядом с горной рекой.
Бегают там ребятишки гурьбой.
Странник поверил Судьбе, и она
Уж пятый десяток – родная жена!
Пр. Эй, моя розочка, нам ли тужить?
Будем с тобою мы весело жить!
Иржи рисовал цветы и звезды, кружащиеся вокруг сцены хороводом. Народ смеялся, подпевал и прихлопывал в ладоши.
Закончив петь, Таринка раскланялась, прижимая к сердцу руку. И вот, подняв глаза после очередного поклона, она посмотрела на небо, отступила на шаг и прикрыла ладонью рот, словно испугавшись того, что увидела. Иржи, внимательно ее слушавший и смотревший на мимику, тоже перевел глаза на небо. Радость схлынула, сменившись тревогой. Там, над городскими домами, в лазурной синеве неба, разворачивался, взмахивая крыльями, не то дракон, не то огромный крокодил. Голова существа была широкой и короткой, шея – маленькой и толстой. Туловище – непропорционально раздутым в задней части. Четыре кривые и мощные лапы раскорячились в разные стороны, ловя солнечный свет блестящими когтями. Толстый и короткий хвост не позволял маневрировать, а только лишь разворачиваться по плоской дуге. Кожистые, коротковатые для такого существа, крылья, с трудом держали эту тушу в воздухе. Через несколько секунд чудовище закончило маневр и, разинув огромную пасть, направилось в сторону площади.
Иржи вскочил на сцену и встал рядом с Таринкой, пытаясь рассмотреть эту тварь подробнее. Глядя на них, в толпе стали оборачиваться люди и, заметив летящего монстра, смеялись, рассуждая, какой маг мог породить такой уродливый фантом. Но Иржи прекрасно видел, что фантомом эта тварь не была. И летела она сюда с явным желанием испортить всем праздник.
– Таринка, бери отца, Ваареда и бегите к Змеям! Им надо сказать, что это – не фантом! Скорее, ну же, бегите! – и он вытолкал девушку со сцены. Она тут же подхватила Ваареда, кивнула отцу, и они стали пробираться сквозь толпу к креслам с ничего не подозревающими Ромьенусами. И только Альеэро, увидевший на сцене Иржи, встал с кресла.
– Смотри, – закричал Иржи, – это не фантом!
Рыжий резко развернулся и ахнул. Чудовище уже долетело до крайних зрителей и с удовольствием дохнуло огнем. Среди людей сразу началась паника. Спрятаться было негде, выбраться сразу из толпы – не реально. Многие падали, обожженные огнем, а кого-то послабее просто сметали под ноги паникующей толпе.
Чудовище пролетело над людьми и начало заходить на второй круг. Кто-то из рыжих начал метать молнии, но они легко обтекали тушу, не причиняя ей вреда. Остальные стали делать магический полог, пытаясь растянуть его над всей площадью. Но они никак не успевали. Защита в суматохе рвалась и пузырилась из-за неверно подставленных в уравнения переменных, и маги никак не могли ее соединить. Тварь на бреющем полете снова раскрыла пасть и прицельно плюнула огнем в ложу Главы Клана. С замирающим сердцем Иржи увидел, как упал Вааред, накрывший собой Таринку, и вспыхнул свечой Альеэро, загородивший Йожефа. Из груди парня вырвался вопль. Нет! Это все неправда! Единственные близкие существа ранены или мертвы, и опять проклятые кукловоды оставляют его один на один с чуждым миром и неведомой опасностью...
Огонь внутри него вспыхнул, как пожар. Что-то странное происходило с телом, но он смотрел только на чудовище, поливающее огнем ни в чем не повинных существ... И вот, огромным усилием воли, он оторвался от земли и начал подниматься вверх. Крылья, разрезавшие воздух, шелестели за его спиной. Он на секунду наклонил голову и увидел четыре изящные лапы с коготочками, а также длинный черный хвост, позволяющий легко разворачиваться в любом состоянии. Площадь быстро проваливалась вниз, а бегающие по ней существа казались такими далекими...
"Я – дракон? Дракон!" – пришло неожиданное понимание и радостная уверенность в собственных силах. Поднявшись выше медленно плывущей в воздухе туши, он заложил разворот и, зависнув над ней, с удовольствием полоснул по бугристой спине когтями. Рваные полосы тут же набухли кровавыми каплями. Тварь взревела и попыталась повернуть голову. Но разве с такой шеей это под силу?
Иржи кувыркнулся в воздухе и, зайдя сзади, присел на плоскую голову монстра и впился когтями в чешуйчатые веки гадины. Самый длинный коготь достал до глаза. Иржи с удовлетворением дернул его вверх. Глаз закрылся, и из него потекла кровь. От рыка закладывало уши. Тварь перевернулась, скидывая с себя мешающую царапучую букашку. Иржи захлопал крыльями, стараясь не попасть под прицел оставшегося глаза. «Но с другой стороны, прежде чем попробовать уничтожить чудище, надо увести его от толпы. А то рухнет этакая махина, столько народа передавит!». И он подлетел к зрячему синему оку сбоку и показал язык.
"Гаденышшш... Драконий выкормышшш..." – проревел монстр.
"Ну точно, я же дракон Сааминьш! – мелькнула мысль. – Вот, оказывается, как проявляется другая ипостась!"
Летающий крокодил отвлекся от толпы и, развернувшись, попытался сбить дракончика струей воздуха.
– Кишка тонка! – неожиданно для себя проорал Иржи. – Сначала догони!
Он снова заложил петлю вокруг неповоротливой туши. Язык пламени, изрыгаемый ей, закрутился вслед Иржи. Но тот снова завис над спиной и, вытянув лапу, разодрал когтями нос. Не смертельно, но оби-идно! Летающая бомба взревела, окуталась синим защитным пламенем, и устремилась вдогонку за дракончиком, уводящим ее в сторону соседней площади, по счастью, пустой. Оказавшись там раньше твари, дракончик крепкими когтями оторвал от карниза дома кирпич и спрятался за статую змеи на фасаде здания. Как только в проулке захлопали крылья, с натугой распарывающие воздух, Иржи, держась одной лапой за змеиное тело, другой швырнул острый обломок в широкую морду. Глазомер у художника был отличный. А светящуюся защиту, поставленную против живого существа, с легкостью пробил камень, порвавший второй глаз. Ослепшее чудище стало натыкаться на дома, ломая телом крепкие кирпичные стены. Иржи висел сверху и, глядя на беснующуюся тварь, думал, каким образом можно ее уничтожить. Шкура у нее была огнеупорная. Он попробовал дыхнуть на нее огнем, но едва не обжег лапы отраженным пламенем. Тварь, не желая спускаться на землю, разевала пасть, плюясь раскаленными сгустками во все стороны. В близлежащих домах заполыхали пожары.
"Остается только одно...Надо попробовать. – Подумал Иржи.– Если не получится, я тоже погибну, как Вааред или Альеэро..." На глаза навернулись слезы, а нос громко хлюпнул.
– Эй, крокодил, я здесь! Лети на голос! Цып-цып! – прокричал Иржи.
– Тебе конец, мерзкое драконье отродье! – прогавкал крокодил, выплевывая золотистую ловчую магическую сеть.
Дракончик, опешив, едва увернулся.
– Да ты, оказывается, маг?! Ай-ай, мне больно, жжется! – запричитал он, делая вид, что тот попал.
Довольная туша раззявила широкую пасть и начала набирать воздух в легкие для торжественного изжаривания маленького, но весьма наглого Сааминьша.
И тогда Иржи подлетел к тупой морде вплотную и дыхнул ей в горло своим оранжевым огнем.
Крокодил, подавившись, захрипел, словно изнутри его сжигали заживо, и корябая когтями стену дома, стал медленно оседать вниз. Иржи, сделав разворот, чиркнул когтями по одному из крыльев. Кожа лопнула, повиснув лоскутами. Тварь, не удержавшись, с грохотом упала на площадь. Подрыгав лапами, она замерла недвижимой горой.
На площадь из проулков выбегали гвардейцы во главе с Кераано и Эрнаандо. Иржи опустился рядом с туловищем монстра и потрогал морду кончиком когтя. И вдруг огромная пасть распахнулась, и оттуда вылетело зловонное желтое облако. Не успевший отскочить дракончик замертво упал на бок.
– Ну хоть так... – пробасило чудовище и, подрыгав лапами снова, запрокинуло голову. Красный раздвоенный язык вывалился наружу.
Подбежавшие маги и солдаты с удивлением увидели, как издохшая туша уменьшается в размерах. Голова еще немного расширилась, передние лапы укоротились, а задние, наоборот, обзавелись приличными ляжками. Крылья исчезли. Теперь лежащая на загаженной мостовой тварь напоминала серую жабу-переростка. А раскинувший в стороны крылья дракончик, наоборот, втянул в себя хвост и крылышки, кожа побелела, шея уменьшилась, а голова превратилась в человеческую. Рядом с жабой лежал обычный голый и грязный человеческий мальчишка с растрепавшейся черной косой.
– Вот так так...– Задумчиво протянул Кераано. – Значит, все-таки Сааминьш... Возьмите мальчишку и отнесите куда-нибудь. Да прикройте.
Он подошел к жабе и немного попинал ее ногой.
– Значит, братик? Ну ладно! Возьмите эту пакость... не бойтесь, он дохлый! И идем за мной. – Бросил Кераано и широким шагом пошел на центральную площадь.
Здесь маги уже оказывали помощь пострадавшим, а убитых положили в сторонку под деревья. Альеэро и Ваареда в бессознательном состоянии унесли во дворец. У них были серьезные ожоги, и требовалась помощь нескольких белых целителей. Таринка и Ганик поспешили за ними.
Тем временем Кераано нашел сидящую в кресле жену. Взглянув на дохлую жабу, она побелела.
– А скажи-ка мне, дорогая, зачем вам это понадобилось?
Женщина встала, выпрямившись во весь рост.
– Вы не достойны собственного Клана, жалкие змеи! Только и умеете, что развлекаться! И никто не живет правильной разумной жизнью! Вы совсем распустили народ! Все веселятся, никто не работает! Жалкие людишки заполонили цветущие земли. А он, – указала она на жабу, – смог бы навести порядок. Этой прекрасной долине нужен другой хозяин и новый Клан! Что ж, не получилось у нас, получится у других... Можете отослать меня на родину. Мне уже все равно!
– Оч-чаровательно, моя нежная жабка. Это раньше я хотел отправить тебя обратно... А сейчас... Ты, тварь болотная, даже сына не пожалела!
– Это твой сын. – Равнодушно сказала женщина. – Моей была только дочь. Где она, старый идиот? Куда она пропала?
Кераано вздохнул и обернулся к Эрнаандо.
– Ты считаешь эту женщину своей матерью?
– Нет. – Пожал плечами старший сын.
– Тогда возьми Луисо и запихните ее в самый дальний штрек, где добывают светящуюся руду. И прикуйте ее цепью. Надсмотрщик там хороший?
– Неподкупный! – мстительно усмехнулся Эрнаандо.
– То, что надо! Кормить раз в неделю. Воду в бадье тоже. Ох, не задерживаются там преступнички...
Женщина встревожено посмотрела на сына и мужа.
– Вы так не поступите со мной!
– Уже поступили. А эту тварь оттащите и сожгите. Нечего осквернять землю всякой пакостью.
Альеэро очнулся глубокой ночью и, приподнявшись, посмотрел на дремавших рядом Луисо и Эрнаандо. Спина очень болела, словно к ней приложили кусок солнца, а голова чесалась. Дотронувшись до нее, он обнаружил едва проклюнувшийся щетиной волос.
