Текст книги "Художник (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 55 страниц)

– Да, художники у нас есть. Картины, статуи, барельефы. Красивые дома с фресками. Это все хорошо. Я не знаю, – Сааминьш немного подумал, – кому могли перейти дорогу два пацана, но сейчас вы в достаточно выгодном положении: у вас есть временная фора. Отследить перемещение фамильного портала очень сложно. Поэтому пока они разберутся, что к чему, и куда вы подевались, предлагаю немного поучиться. Может статься, что ваши противники на несколько уровней выше. Но что наглее, это точно. Ни один маг, даже в состоянии маразма, не станет связываться с межмировой Инквизицией. Это такая контора, которая за своих сотрудников в пыль стирает не только преступных магов, но и целые города, в которых они скрывались...

– Почему же так долго не могли вычислить вашу ведьму Эвангелину?

– Ее-то как раз и вычислили. Лишили магии и сослали в человеческий мир. Кто ж знал, что мой бестолковый сын поселится там же? Кстати, а сколько лет он там прожил по вашим меркам?

– В каком виде? – Хлопнул ресницами Иржи.

– В своем. – Удивленно поднял брови Глава.

– Таком холодном и прозрачненьком? Увы, плотным и теплым я увидел его только здесь.

В дверь снова кто-то поскребся.

– Заходи! – крикнул Сааминьш.

В комнату вошли тихие и не поднимающие глаз молодые Сааминьши с подносом, на котором красовался кофейник с пятью чашками. Лайрина принесла разогретые вчерашние булочки.

Они расставили посуду и молча сели на диван. Саэрэй разлил по чашкам напиток и взял булочку, подавая пример остальным. Когда с перекусом было покончено, Глава медленно выпрямился и откинулся на спинку кресла.

– Да, сын, наворотил ты дел...

– Я ничего...

– В том-то и дело, что ничего. Чего-то придется делать этим молодым людям. Иржи, ты драконом уже оборачивался?

– Нет. – Улыбнулся он. – Даже не пробовал. Не до того было. А потом мы убежали.

– Хорошо. Летом я с вами займусь сам, а осенью – в Академию. Учиться. Так... – Сааминьш задумался, глядя на Иржи. – Теперь давайте подумаем, как представить вас Клану. Сыном этой парочки, к сожалению, не получится. Для нас их не было всего полгода. Правда, есть дальняя родня за Бурным морем, на Сиреневых островах. Точно. Будем считать, что вы оттуда. Все равно никто толком не знает их обычаев, и все "неправильные" ваши поступки как раз на это и спишутся. По крайней мере, вопросов будет гораздо меньше. Клану сообщим, что вы прибыли телепортом. Все равно никто ничего узнать не сможет, так как я один поддерживаю с ними связь..

– Отец, а может, иномирян отправить к этим родственникам?

Клава клана изумленно посмотрел на сына:

– Ты эту кашу заварил, а кастрюли чистить посторонним?

– Но их там не найдут... – промямлил Юори. – А вдруг нам тоже грозит опасность?

– Значит, так ты относишься к своим детям? Сожалею, что принял тебя обратно!

– Отец, Иржи – не мой ребенок! Там нашей крови осталось...с мышкин нос!

– Ты мне так и не сказал, сколько лет провел в том мире, сын.

– Много, очень много, отец.

– И ничему так и не научился.

Глава Клана подошел к окну и, глядя в рассветное небо над горами, продолжил:

– Знаешь, почему мы живем кланами вместе с двоюродными и десятиюродными родственниками, несмотря на индивидуальность и собственный характер каждого? Почему я принял тебя обратно, не тронув пальцем, хоть и очень хотелось? Все потому, дорогой сын, что вместе легче выживать, защищаться и нападать. В трудное время каждый становится частью единого целого. И ты, как следующий Глава, должен это всегда помнить.

– Но они – люди! С непереносимым характером, вечной суетой и привычкой жить отдельно.

– Пожалуй, тогда мы пойдем... по привычке? – Иржи встал и положил руку на плечо Фаркашу, увлекая того за собой. – У нас аллергия на домашние разборки. У Йожефа уши в трубочку сворачиваются.

– И выносить нас не надо, мы как-нибудь на своих ногах. – Вежливо кивнул Йожеф.

– Вы останетесь здесь, и это не обсуждается. – Спокойно сказал Саэрэй, не отрываясь от созерцания пейзажа.

– Колобок, колобок, я от дедушки убег... – Пропел Иржи, окутываясь пламенем и хватая Фаркаша за талию. – Дракон человеку lupus est. Приятного дня!

Пока Саэрей оборачивался, молодые люди уже исчезли.

– Так кто из нас ничему не научился? – Спросил Юори, глядя на отца.

Легкий ветерок с гор хорошо проветривал лесную дорогу, скрывавшуюся от жаркой ласки сдвоенных солнц, высоко забравшихся на небо. Где-то в глубине синего хвойного леса пели птички. Изумрудная трава на обочинах так и манила усталых путников присесть и отдохнуть на ней. Малиновые и темно-желтые бабочки с длинным хоботком тяжело перепархивали с цветка на цветок, почти до земли сгибая толстые фиолетовые стебли.

Белый песок, из которого состояла эта дорога, давно покрыл толстым серым слоем темные штаны и кроссовки. И даже черные волосы Иржи оказались им слегка припудрены. Кроме абсолютной летучести и всепроникаемости, он был горьким. Поэтому пацаны, идущие по дороге, периодически накапливали во рту слюну и сплевывали на обочины.

– Ну и зачем мы снова убежали? – На одной ноте тянул Фаркаш, заплетая длинные ноги. – Глядишь, научились чему-нибудь! Чайку бы!

– Мороженое, вискарь и девочку! – Передразнил шагающий впереди Иржи. – Хочешь всю оставшуюся жизнь пахать на драконов?

– Они бы нас приняли в клан... дали хорошую комнату...

– Дали, это точно. Тебе – шахту с самоцветами и куском неба где-то наверху в выходные дни. И вообще, Фаркаш, я тебя не узнаю! Вроде ты – солдат, охранник... Отчего ты ноешь, как бабка к перемене погоды, с самого момента перемещения? Зря я тебя взял с собой.

Иржи пнул ногой чудом оказавшийся на дороге мелкий камень, который с глухим и оскорбленным чпоканием проглотил ближайший куст. Сам Иржи от этого действия окутался облаком пыли.

Фаркаш немного приотстал, чтобы ее снесло в сторону. И тут из зеленой травы высунулся длинный фиолетовый язык и потрогал своим кончиком голую лодыжку парня, подвернувшего брючины. Тот машинально наклонился и почесал мокрое, покрытое слизью, пятно. После чего посмотрел на липкие пальцы.

– А! Иржи! Оно меня укусило! – заорал он, озираясь по сторонам.

– Похоже, оно тебя укусило еще на земле. И, судя по всему, было бешеным. – Пробурчал Измирский себе под нос, возвращаясь к охраннику, прыгающему на одной ноге.

– Вот! – Фаркаш демонстративно выставил ногу с синеватым разводом на коже.

– Оно не укусило. Просто полизало. Не бойся, Фаркаш, представь, что ты с дамой.

– Которая обсасывает грязные ноги? Это не дама, а голодная упырица с извращенным вкусом!

– А может, ты ей понравился? Она к тебе со всей душой, поцеловала, куда дотянулась, а ты заорал. – Иржи взял сухой сучок и пошевелил траву.

– Угу, курица под чесночным соусом тоже всем нравится. – Буркнул лопоухий бывший охранник.

Трава под сучком нехотя закачалась, обнажая спрятанные в темной густоте два узких и длинных уха, мордочку с белыми разводами, фиолетовый трепещущий язык в приоткрытой пасти и два смущенных голубых глаза с вертикальным зрачком под белыми пушистыми ресницами.

– Привет! – Иржи посмотрел на лохматое существо размером с большую кошку, ее же и напоминающее. – Мы тебя не тронем, красавица! Хватит причитать, Йожеф, пойдем.

– Куда? – Вконец деморализованный Фаркаш снова поплелся за Иржи.

– Будем искать воду. Я хочу пить.

Бросив сучок на траву, Иржи снова зашагал по дороге, рассматривая густые кусты на обочинах.

Через, приблизительно, земной час пути, хвойные деревья, растущие тут в изобилии, стали выше, кусты – гуще, а дорога уже.

Фаркаш, вспоминая свое славное военное прошлое, тихо и монотонно матерился, практически не повторяясь. Иржи, шедший первым, периодически поднимал руку, сканируя окрестности. Пить хотелось невыносимо. Во рту было настолько горько, словно у них обоих был цирроз печени на стадии разложения. Причем, раскладывалась она в горчицу и хрен, смешанные с ядом.

Неожиданно дорога, превратившаяся в тропу, пошла под уклон и завиляла между камнями, заросшими по бокам высокой и метельчатой темно-синей травой.

– Фаркаш! – Иржи повернул к другу припудренное пылью лицо. – Потерпи еще чуть-чуть! Там, внизу, вода!

Тот тоскливо посмотрел и ответил очередной непечатной фразой.

– Если не заткнешься, я – пойду. А ты – останешься!

Иржи отвернулся и быстро пошел вниз по тропе. Вот теперь и замученный бывший охранник слышал характерный плеск падающих и шлепающих о камни струй. Как только кусты и деревья расступились пошире, уступая место каменной россыпи, молодые люди увидели быструю речку, прокладывающую себе путь среди скальных обломков в распахнувшуюся перед ними долину.

– Ура! – Сам себе шепнул Иржи и побежал вперед по тропе, которая явно вела к реке.

Через пару минут, он, стоя на коленях, зачерпывал горстями воду, пил, фыркал и смывал с лица пыль.

– Жаль, что у нас нет фляги... – Кисло промямлил Фаркаш, присаживаясь рядом и подставляя руки ледяной воде.

Иржи разделся, вытряхивая из одежды песок и пыль. Утолив мучившую жажду, он с любопытством посмотрел вниз. Так получилось, что случайным переносом они оказались в лесу, ползущему вверх по пологому склону высокой горы. А теперь, выйдя из него на берег горной реки, они очутились на козырьке, нависающем над спуском в большую долину, лежащую у подножия этих гор.

– Какая красота! – Ветер трепал волосы Иржи, выбивая из них остатки пыли. – Смотри, чуть дальше – мостик. Значит, тут ходят местные, и мы сможем выбраться отсюда. А вон там – город! Фаркаш! Какой он большой! Мы в нем точно затеряемся!

Иржи обернулся посмотреть, почему же Йожеф наконец замолчал. Без его навязчивого бубнежа теперь издалека слышались звуки местной и пока еще чуждой природы.

Йожеф лежал на боку, раскинув руки в разные стороны. Рот был полуоткрыт, и из него вытекала пенистая слюна.

Иржи, бросив одежду, подскочил к приятелю и пошлепал по щекам.

– Эй, родной! Да что же это с тобой случилось?

Иржи намочил свою майку и положил тому на лоб. Потом подумал, махнул рукой и зачерпнул полный кроссовок воды, которую вылил ему на лицо. Фаркаш застонал, но не очнулся. Тогда Иржи подхватил его подмышки и оттащил в тень большого камня.

– Полежи пока. А я подумаю.

Он сел рядом, с недоумением глядя на бывшего охранника. На земле Фаркаш был его надежным спутником и уверенным в себе человеком. Здесь же превратился в какую-то ноющую из-за каждого дуновения барышню. Иржи закрыл глаза и всмотрелся сквозь свой огонь в энергетическое и магическое поле друга. И то, что он увидел, ему весьма и весьма не понравилось. Все силовые линии были перекручены, а местами и вообще оборваны. Белая магия крошечным клубком цеплялась за чуть трепещущее сердце.

– Вот это да! Как же его так угораздило? – прошептал тихо Иржи. – Может, на него так повлиял перенос в другой мир? Но я чувствую себя нормально... Хотя, если во мне течет кровь Сааминьшей...

Иржи медленно достал из ножен свой клинок и прокалил лезвие на волшебном огне. Затем, подсев к Фаркашу поближе, сделал надрез на своем запястье. Когда оттуда закапали темные капли, он поднес руку ко рту бывшего охранника. Капли падали в приоткрытый рот, пачкая темно-красным бледные губы.

– Глотай, барышня! – Не выдержал Измирский и тряхнул рукой голову Йожефа. Тот, не приходя в сознание, сделал глоток, а потом еще. Иржи увидел, как распрямляются линии биополя организма и соединяются разорванные связи. Сердце застучало чаще и ровнее. Магия зашевелилась, пробуя снова расползтись по жилам. Иржи, не переставая капать ему рот, подстегнул своим огнем его слабую магию. И вот она белыми всполохами, уже решительно, поспешила разбежаться по своему носителю, достраивая своей энергией истончившееся эфирное тело. У Измирского хватило сил затянуть рану, обвязать ее лоскутком и откинуться на каменный бок рядом с Фаркашем. А дальше он провалился в темноту.

Глава вторая. В которой друзья знакомятся с роомалами.

Проснулся Иржи от плавных покачиваний своего тела, на которое кто-то, не подумав, положил несколько штук строительных кирпичей. Он пошарил вокруг себя руками и открыл глаза, которые сразу же уткнулись в пушистую мордаху с сиреневым язычком. Иржи дернулся встать, но наглая туша, развалившаяся у него на груди, лишь приоткрыла голубые щелочки глаз, потянувшись задними лапами. Измирский еще слабой рукой попытался спихнуть с себя иномирное животное, но оно, обиженно мявкнув, само переползло на ноги. Кирпичи на груди исчезли, позволяя, как следует, вдохнуть воздух в слежавшиеся легкие.

Измирский, приподняв голову, посмотрел вокруг себя. Он явно ехал в какой-то повозке, на дно которой были уложены пестрые матрасы и подушки, а над головой слегка надувался ветром высокий тент. Кто-то целомудренно укрыл его раздетое тело покрывалом, на котором беззастенчиво дрыхла местная фауна.

Впереди, куда не доставал его взгляд, слышались смех и разговоры. Причем, смех был девичий, а голосок принадлежал Фаркашу.

"Слава Богу, очнулся!" – Подумал Иржи, поскольку чувствовал себя несколько виноватым по отношению к утянутому с родной земли охраннику. Не поворачиваясь, поскольку слабость еще давала о себе знать, он прислушался к диалогу. И с удивлением узнал, что Фаркаш изо всех сил расхваливает Иржи перед дамой.

– И вот достал он свой клинок, а змеища голову задрала, пасть открыла и к броску приготовилась... – рассказывал юношеский тенорок вместо привычного земного баритона. – И ка-ак бросится! А Иржи вжик – и отсек ей башку! А из шеи черная кровь!

– Сказки, Йожеф, девушкам рассказывают на ночь! – тихо, но достаточно для того, чтобы его услышали, сказал Измирский. И тут тент снаружи распахнулся, пропуская внутрь прозрачно-салатовый свет. Его тут же заслонил собой прыгнувший к нему Йожеф. Животное, лежащее на Иржиковых ногах, раскрыло глаза и ощерилось, одновременно выпуская когти.

– Иржи! – приятель, хотевший сначала кинуться к Измирскому с объятиями, затормозил, с удивлением всматриваясь в неожиданную зверушку. – Откуда это здесь?

– А я хотел спросить у тебя! – Улыбнулся Иржи. – Как ты себя чувствуешь?

– Просто отлично! Хочется сворачивать горы...

– И распускать павлиний хвост перед девушкой! – закончил очнувшийся юный маг.

– Она хорошенькая! – тихо прошептал, словно рассказывая страшную тайну, Фаркаш.

– Как мы здесь очутились?

– Не знаю. Я очнулся – ты лежишь рядом. Мы едем. Всё.

– Спросить, конечно, у девушки не догадался. Решил вначале подвигами ошеломить?

– Да ладно, зато хорошо время провели. За разговорами почти полдороги проехали.

– Куда?

– Ну, ты же стремился в город? Вот и они туда же.

– Они – это кто и сколько их?

– Привет! – Мелькнуло в разрезе тента девичье круглое личико, загорелое до светло-бронзового цвета и две длинные черные косы. – Ты уже проснулся?

– Привет! – Иржи с трудом приподнялся на локте и улыбнулся. – Где мы? И как тебя зовут?

Девчонка перебралась в середину возка, подвинув сумки и тушку животного.

– Ты так легко ее хватаешь! Она меня чуть не цапнула! – Пожаловался Фаркаш.

– Она – лесная, так и мы не городские, хотя часто там бываем. А йонси – это как хранитель, добрый дух. Мы ехали через лес, а она нас позвала. Мы повернули за ней и нашли вас.

– Так там дорог совсем нет!

– Она нам открыла дорогу. – Девчонка кивнула на йонси. – И вывела на тракт самым коротким путем.

– Какая ты, оказывается, волшебница! – Иржи уважительно погладил мягкую шкурку.

– Это ты волшебник! – засмеялась девчонка. – Йонси просто так с человеком не пойдет! И делать для него ничего не будет.

– А вдруг я – страшный черный дракон? – Иржи тряхнул волосами и скрючил пальцы.

– Тогда я – Королева эльфов! – Гордо задрала нос девчонка, позволяя рассмотреть ее в фас и профиль. Йонси прищурила голубые глаза и задумчиво посмотрела на Иржи.

– Не бойся, – Иржи снова погладил ей ушки, – драконы больше любят пирожные!

Пламя теперь горело в его теле непрерывно, обостряя зрение, интуицию и слух. И, пристально взглянув на священное животное, он увидел вокруг ее тела слабый желтоватый ореол.

"Чистая природная магия" – догадался он.

– Так как же вас, девушки, зовут? И куда едет этот замечательный экипаж?

Девчонка, с удовольствием глядя Иржи в лицо, представилась:

– Таринка. Ромаалы мы. Кочуем по континенту туда, где праздник. Поплясать, погадать...

– Своровать и удрать! – Закончил Фаркаш.

– Эй, зачем воровать? – Удивилась Таринка. – Нам и так денег дают! А будем воровать, ни в один город не пустят!

"А меня зовут Марж" – услышал в своей голове мысли йонси Иржи.

– Здорово! – Восхитился он сразу обеими дамами, но обратился к Таринке. – Значит, вас здесь много? Ромаалов?

– В нашем таборе – пятнадцать человек. Да ты сейчас с ними познакомишься. Скоро городские ворота, а там и до площади рукой подать!

– Вот ты говоришь – праздник... Что за праздник-то?

– Сошествие Священной Змеи.

– А-а...мы на их территории?

– Ну да, в долине Змей. Мы же подобрали вас на границе между Кланом Скалистых Драконов и Кланом Подгорных Змей.

– А город как называется? Серпентарий? – Не удержался Фаркаш.

– Почему? – Удивилась девушка. – Город Темной Воды. Здесь, за холмами, живут лесные эльфы, и до того, как Змеи выкупили у них землю, здесь было священное озеро с черной непрозрачной водой.

– А куда оно делось?

– Так, в городском парке, под деревьями и осталось. Оно небольшое. Говорят, если с первым лучом солнца заглянуть в его воды и задать вопрос, оно покажет ответ!

– Ну и как?

– Что? – округлила глаза Таринка.

– Чего оно тебе показало?

– Я ничего не увидела. – Девушка поскучнела и, выбираясь из фургона, крикнула: – Городские ворота.

Тем временем, в Скалистом Замке Черных Драконов, Саэрэй расспрашивал старшего сына о человеческом потомке, и постепенно, по оговоркам, составлял представление о той веселой жизни, что устроил себе и своим наследникам Юори. Его лицо все больше мрачнело, а под конец рассказа он стукнул кулаком по столу.

– Мы должны найти этого талантливого парня. Он обязательно должен жить у нас. Настоящий драконий характер! Собирайся. Полетим его искать.

– Но, отец, он – человеческий маг! Людская кровь!

– Замечательно. Подрастет, женим на нашей племяннице. Такой талант нельзя отдавать в чужие руки.

– И как ты себе представляешь пару дракон – маг? Как он только посмотрит на нее в другой ипостаси, сразу за меч схватится!

– Зачем?

– Атавизм, папенька.

– И как же ты себя в том мире вел, что на тебя в драконьем облике меч поднимали?

– Ну почему сразу я? Там своих тупоголовых ящериц хватало. Выпьют самогона с мужиками в деревне, обернутся – и айда в ближайший город за бабами. Либо скотину с воздуха пугать. Коровы бегут, пастух матерится, а они ухахатываются, да ставки делают, какая коровенка быстрее до леса доскачет. Драконам развлекуха, а землевладельцам – сплошная головная боль.

– Так что ж никто местному владетелю на эти безобразия не жаловался?

– Жаловались, папенька. Да только в тех горах, откуда драконы родом, нашли "горючую слезу". И наш король у их Старейшины ее по дешевке покупал, втридорога в другие государства продавал. А молодые Горынычи...королю проще было возместить убыток собственным подданным. Или не возмещать...

– А ты, сынок, на чьей стороне выступал?

– Я, папенька, на своей стороне. У меня тоже была земля, меньше, чем наша долина, но на ней тоже имелись городки и деревеньки. И когда дети гор решили порезвиться на моей территории, я им устроил хороший воздушный штурм. Погонял немного, как коровенок, да подпалил пару хвостов самым ретивым. Больше ко мне они не совались.

– Хорошо. – Старый дракон надел черный "лётный" костюм, сапоги и перчатки. – Пойдем, Юори. Людей, тем более таких потенциально талантливых, лучше держать под контролем.

Через пять минут с вылетного уступа Скалистого дворца поднялись в небо два черных дракона.

Фургон резиновыми шинами мягко переваливался по каменной мостовой, увлекаемый лошадками в сторону центральной площади. Иржи оделся и, вместе с Фаркашем выпрыгнув наружу, пошел рядом с Таринкой, звенящей браслетами, а также ее отцом, смуглым черноглазым и черноволосым крепышом лет тридцати пяти.

Улыбнувшись мальчишкам золотыми зубами, он поинтересовался:

– Отдохнули?

И когда те дружно выразили благодарность за помощь, лишь спросил:

– Куда путь держите?

– Хотели добраться до города, ну и заработать. У нас ни денег, ни жилья – ничего нет. Да с утра, кроме кофе с булочкой, ничего не ели. – Развел руками Иржи.

– Ни родных, ни друзей?

– Вот так как-то получилось.

– Бывает и хуже. А делать что умеете?

– Я – художник. Могу карандашом твой портрет нарисовать. Фаркаш – мастер клинка.

– Так это меняет дело! Оставайтесь с нами. Завтра – праздник. Народ будет гулять, три дня деньги тратить. Ты – кидай ножи. Ты – рисуй. Будут у вас деньги!

– А что делаете вы с дочкой? Если не секрет?

– Я играю, дочка поет и пляшет.

– Хотите, я сяду рядом и буду создавать для вас фантомы?

– Это как? – С любопытством глянул ромаал на Иржи.

– Приблизительно, вот так. – Художник поглядел перед собой, и прямо в воздухе рядом с Таринкой расцвела алая роза. А потом ее нежные лепестки начали падать, кружась и растворяясь в подставленной девушкой руке.

– Как красиво! Я - Ганик. А ты кто? Маг?

– Мы с другом хотели в Академию поступить. Я – в темную, он – в светлую. Только не знаем, где они находятся, да и разлучаться тоже не хочется. Меня зовут Иржи, а друга – Йожеф.

– Понятно. – Ромаал опять блеснул улыбкой. – Имена у вас больно чудные. Вы не местные?

– С островов.

– Смотрите! – Закричала Таринка. – Мы вышли на площадь! Я вижу шатер Мамы Розы!

Девушка перехватила у отца уздечку и, немного развернув повозку, потащила ее к высокому полосатому шатру.

– Пойдемте, мальчики, она должна вас увидеть.

Пока они пробирались сквозь запруженную народом площадь, Иржи с интересом крутил головой по сторонам. Сейчас его никто не отвлекал, и он восхищенно разглядывал стоящие по ее периметру высокие дома с портиками и колоннами, которые поддерживались снизу высеченными в камне змеями, стоящими на своих хвостах. Из их спиральных колец и вырастали песочного цвета колонны, подпирающие портики с барельефами, на которых тоже наличествовали гады нескольких видов и даже змеелюди. Ограды вокруг зданий не было, только деревья и кусты.

В дальнем конце площади, рядом с протекающей через город речкой, выделили место для стоянки фургонов приезжих артистов. Оттуда слышался разноголосый шум и взрывы смеха. За полосатым шатром вился вкусный дымок жарящегося на углях мяса.

Иржи сглотнул голодную слюну и посмотрел на идущего рядом Фаркаша. После "лечения" бывший охранник перестал ныть и рассматривал мир, в который его занесло, с большим энтузиазмом.

– Как ты думаешь, нас покормят? – задал он животрепещущий вопрос Иржи. – Или сначала заставят отработать?

– Отработка начнется только завтра. А до него еще как-то надо дожить. Может, как белый маг, посоветуешь, какую травку пожевать?

Тем временем к Ганику и Таринке, идущим впереди, рядом с лошадьми, подходили какие-то люди и, здороваясь, словно старые знакомые, приглашали присоединиться к их кругу у палаток или фургонов. Ганик ответно хлопал мужчин по плечам, обещая заглянуть чуть позже. Женщины и девушки, занимающиеся хозяйством, приветливо взмахивали руками, заодно разглядывая незнакомых пацанов, идущих рядом с повозкой.

– Хей, Ганик, не маловаты ли женихи? Отдай одного на вырост! – прокричала от дальнего фургона женщина.

Таринка опустила голову и молча шла, поджав губы и глядя себе под ноги.

– Расплатись за предыдущего, Любята, а я подумаю, стоит ли с тобой здороваться... – ответил Ганик.

– Подумаешь! – женщина уперла руки в бока и покачала головой. – Ежели б любил, небось, и потерпел. А так – что с возу упало... К тому ж, все равно убег. Вот ежели бы остался, я б тебя отблагодарила!

Отец положил руку дочери на плечо, а Иржи внимательно посмотрел на плюнувшую им вслед женщину. Как и у многих, живущих здесь людей, вокруг искры души темной ваткой лежал магический зачаток. "Наверняка гадает и привораживает. Короче, портит чужой жизненный путь, как умеет".

Наконец, они нашли свободное место прямо рядом со спуском к реке, берега которой были выложены темно-коричневым полированным камнем. Ступени, ведущие вниз, были металлическими, как и перила.

Пока Ганик распрягал коней, вешая на морды торбы с овсом, а под хвосты – специальные чехлы, Йожеф взял у Таринки два ведра и отправился за водой. Иржи достал из фургона походный столик и варочную плитку, работающую на кристаллах. И скоро в кастрюле закипела вода, уваривая порезанное мясо вместе с крупным сухим горохом.

– Возьми, – девушка протянула парнишке кусок, – покорми йонси. Ты должен теперь заботиться о ней, раз она ради тебя вышла из леса.

– Спасибо. – Иржи взял мясо и запрыгнул в фургон. – Марж! Иди кушать. Таринка дала нам мясо.

Марж, с чувством собственного достоинства развалившаяся на покрывале, приоткрыла голубые глаза. Потом повела носом и вопросительно посмотрела на Иржи.

– Иди! Смотри, какой сочный кусочек!

Йонси сморщила розовый нос и чихнула, высунув наружу кончик фиолетового языка.

– Ты что, не ешь сырое мясо? – Иржи подсел к ней и погладил серую, в белых разводах голову. – Может, тогда тарелку супа? Какая ты красивая кошечка!

Марж восхищение явно понравилось, как и предложение покушать человеческую пищу. Он положил кусок обратно в холодильную сумку и, спрыгнув с повозки, отправился к реке помыть руки. Фаркаш, обернув голову цветным платком наподобие банданы, спрятал под него оттопыренные уши и вился вокруг девушки, развлекая ее разговором и ненавязчивой помощью.

Сбежав вниз по лестнице, Иржи прошел несколько шагов по камню, на который лениво заплескивала вода, и присел на краю, ополаскивая руки. Почти ушедший за горизонт голубой диск разрисовывал призрачным зеленым светом тонкие края высоких облаков в то время, как желтое светило, спускаясь вслед за собратом, давало лежащей между гор долине вполне земное освещение. Можно было бы закрыть глаза и представить себя на берегу пруда в их родовом доме... Спрашивается, зачем он переехал жить в город? Почувствовать себя свободным от братской опеки? Иржи вздохнул. Теперь он от нее свободен. Окончательно и бесповоротно. И нет рядом человека, который уберег бы его от неприятностей простым и мудрым советом.

Он начал вставать и открыл глаза, возвращаясь в действительность, представленную босыми ногами и цветастой юбкой прямо у него под носом. Иржи вздрогнул от неожиданности и быстро выпрямился, оказавшись лицом к лицу с невысокой, пухлой женщиной в черной кофте с короткими рукавами и кучей браслетов на руках. Седые волосы, загорелая до черноты кожа и острые темные глаза, проникающие в душу, завершали этот каприз реальности, подкравшийся совершенно бесшумно.

– Здравствуйте! – Иржи прикрыл глаза пушистыми ресницами и улыбнулся. – Я замечтался и не услышал, как Вы подошли.

– Здравствуй, мальчик. – Женщина улыбнулась в ответ и кивнула на скамеечку, стоящую в тени раскидистого хвойного дерева. – Пойдем, посидим.

Иржи галантно подождал, пока женщина расправит юбку и усядется на лавочку, после чего опустился рядом.

– Откуда ты тут появился, красавчик? Ты ведь не наш... ты – пришлый. – Она взяла одной рукой парнишку за запястье, а другой сверху поглаживая его пальцы.

Он попытался освободиться, но оказалось, что рука удерживается крепко.

– Полагается, мне надо подтвердить или опровергнуть эти слова? – Сверкнув глазами, поинтересовался Иржи. – Чего Вы от меня хотите?

– Нет-нет! – Рассмеялась женщина. – Я и так вижу достаточно. Что хочу? Переживаю за Ганика с дочкой. Надо же, такой маленький, а женщин было много... – неожиданно удивилась она. – Но ты нарочно никогда не сделаешь больно. У тебя добрая душа, и из-за нее ты попал в крупные неприятности, которые приведут тебя...

Она открыла глаза и улыбнулась:

– Нет, не пугайся, мой хороший, не к смерти, а на перекресток. Хотя ты часто будешь ходить по нити, натянутой над бездной, а голодные демоны протянут к тебе свои загребущие лапы.

Женщина отпустила его руку.

– Что ты хотел узнать?

– Скажите, а что произошло с семьей Ганика? Почему Вы испугались за них? – Иржи заложил прядь черных волос за ухо и, опустив глаза, пояснил свой вопрос. – Упаси Боги меня от сплетен, но раз так получилось, что мы какое-то время пойдем рядом, мне бы хотелось знать, как избежать возможных обид и недоразумений.

Женщина блеснула крепкими белыми зубами.

– Красиво говоришь. Хорошая кровь. Мы, ромаалы, хоть и бродим, всяк сам по себе, но своих знаем и никогда не бросаем. Женим и женимся на своих. Приехала я как-то в одну долину на праздник Солнцеворота и там, в столичном городке, встала рядом с Гаником. Таринкина мать, Зарина, еще была жива. После вечернего представления начались танцы, веселье. Людской бургомистр за счет казны бесплатное угощение устроил. Ну и народу же набралось на площади и лучевых улицах! Маги пускали фейерверки, везде играли оркестры. Люди отдыхали. И тут один пьяный темный колдун решил развлечься. Зажег фантомные огни в окнах городской ратуши, да как гаркнет на всю площадь: "Пожар!" Ну, люди и побежали. Давка, форменное сумасшествие! Таринку от матери оторвало, да и с толпой понесло в тесный проулок. Задавили бы ее, как многих, но открылось низкое окно на первом этаже одного из зданий, и молодой человек выдернул ее к себе за руку. Подлечив синяки и ссадины, он ведь оказался из светлой братии, да переждав волнения, проводил ее к родителям. А потом стал заходить. То днем, то вечером. То с цветами, то с фруктами. Веселый такой, разговорчивый.

Женщина подобрала крепкими пальцами выбившиеся на ветру из прически седые волоски и заправила их внутрь. Глаза ее словно смотрели сквозь время.

– Так вот. А молоденькой, неопытной девушке ничего не стоит влюбиться. Он-то был хорош! Высокий, красивый, умный. Сразу видно, не простой горожанин. Уж она с утра ждала его! Нарядится, все браслеты наденет. Отец да мать говорили ей, что оседлый мужчина – не пара ромаалке. Да только Таринка никого не хотела слушать. Им пора ехать, ведь артиста ноги кормят, а она все упрашивала родителей подождать. Не знаю, на что они надеялись, да только однажды утром увидели его выходящим из Любятиного шатра. И она вслед за ним. На шее повисла, целует, обнимает!

– А Таринка? Она тоже это видела?

– Нет, но Любята пришла и сама им рассказала, что это теперь ее мужчина.

– Зачем?

– Чтобы не претендовали. Правила у нас такие, мальчик. Больно, но честно. Чтоб не надеялись.

– И что произошло?

– В тот же день они уехали. Таринка долго молчала, не выступала. Но потом, когда умерла мать, пришла в себя и снова стала помогать отцу. Вот так-то. Поэтому я и удивилась, увидев мальчишек в их фургоне.