Текст книги "Система потоковой передачи: Сборник рассказов Джеральда Мёрнейна"

Автор книги: Джеральд Мернейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

теперь свободны воображать все, что пожелают, на всей земле от Железных Ворот до берегов Прутула?

Меня не утешала мысль о том, что Румыния, ныне открытая всеобщему взору, была страной, исчезнувшей почти сорок лет назад. Это не гарантировало, что мои собственные открытия в Румынии не были предвосхищены другими. Ведь лучшие из моих собственных идей были получены в местах, которые я никогда не рассчитывал посетить. Теперь, когда с течением времени земли, известные как «довоенные», становились всё более отдалёнными, всё больше любопытствующих могли бы поразмышлять о Румынии, недостижимой для всех нас.

Я подумывал о том, чтобы исключить Румынию из своих мыслей. Ведь, конечно, я знал другие места, где внешность едва ли скрывала образ жизни, особенно соответствующий моему собственному пониманию. Я мог бы вернуться к тем же журналам, которые впервые познакомили меня с Румынией, и разобраться, что же тревожило меня в «Мадагаскаре» , «Таинственном острове» или что так угнетало в «Прогулках по Рюкю» . Но любое удовлетворение от изучения этих далёких мест было бы поставлено под угрозу тем, что какой-нибудь учёный или журналист давно опубликовал то, что теперь выдавалось за правду об их коррупции.

Проще всего было бы скрыть все свидетельства того, что я когда-то симпатизировал румынам и без посторонней помощи узнал об их странных привычках. Это избавило бы меня от обвинений в неначитанности и почти полном незнании богатейшего материала, доступного исследователям горных районов.

Какое-то время я так и делал. Я постоянно говорил о Румынии так, словно никогда не видел ничего, кроме скудных образов, которые мог бы представить себе любой, кто-то, представляющий диковинный, не имеющий отношения к делу ландшафт. Однако никто, кроме меня, не замечал подобных ограничений ни в их разговорах, ни в их трудах. Я слышал или читал о десятках мест с особенностями, которые мог бы обнаружить лишь одинокий наблюдатель, не обладая вдохновением, равным двусмысленному тексту или несовершенной иллюстрации. И мало какие из этих мест казались мне похожими на Румынию, какой я её знал.

Вскоре я вернулся к своим обычным привычкам. Я рассказывал, когда хотел, о странах, столь далёких от этого города и о которых так мало говорили мои знакомые, что никто не мог возразить, когда я вкратце описывал их ландшафт и их население. Я не упоминал Румынию. Я был…

Больше не стремясь интерпретировать его странности для себя или для других. Я верил, что я, как и все вокруг, был изгнанником из всё ещё незнакомого места – страны, которая позволяла нам всем считать себя изгнанниками из всё ещё незнакомого места.

Паутина пальцев

Это история о человеке, который посетил Сидней всего один раз в своей жизни, в 1964 году. Когда меня попросили написать эту историю, я как раз писал совсем другую историю о человеке, который посетил Сидней всего один раз в своей жизни, в 1957 году.

Я был в Сиднее всего дважды в своей жизни.

Когда герой этой истории впервые решил посетить Сидней, он не думал, что собирается посетить большой город, расположенный в четырёхстах или пятистах милях к северо-востоку от его родного города. Даже когда он сказал однажды пятничным вечером в апреле 1964 года мужчинам, с которыми он каждую пятницу пил пиво: «Я думаю съездить в Сидней на пару дней», он не думал, что приближается к большому городу рядом с полукруглым мостом, под которым проплывают яхты. Если бы он рассказал мужчинам в отеле, где он каждую пятницу пил пиво, о своих планах, он бы сказал:

«Я подумываю о том, чтобы пару дней побродить по уголку сада, где несколько темно-зеленых папоротников свисают перед стеной из кремовых камней».

После того, как мужчина в этой истории рассказал мужчинам в отеле, что он подумывает поехать в Сидней, один из мужчин спросил его, где он хотел бы остановиться в Сиднее.

Мужчина в этой истории ответил, что остановится у своего женатого кузена в Гранвилле. Но это было не то место, где он планировал остановиться после прибытия в Сидней. Три года назад он слышал, что…

Женатый кузен жил где-то в Гранвиле, но ему никогда не приходило в голову искать своего женатого кузена. Он сказал мужчинам в отеле, что остановится у своего женатого кузена, потому что не хотел, чтобы они знали, что он собирается остановиться в отеле «Маджестик» в Кингс-Кросс.

Мужчина в этой истории собирался остановиться в отеле Majestic в Кингс-Кросс, потому что один из мужчин, с которыми он играл в карты и пил пиво каждую субботу вечером, сказал ему, что Majestic в Кингс-Кросс – это то место, где он останавливается каждый раз, когда приезжает в Сидней на пару дней.

В один из субботних вечеров марта 1964 года мужчина, с которым он пил пиво и играл в карты, сказал, что подумывает поехать в Сидней на пару дней. Один из мужчин спросил его, где он собирается остановиться в Сиднее.

Мужчина в этой истории ответил, что он никогда не был в Сиднее и не знает, где останавливаются такие люди, как он сам, когда приезжают в Сидней на пару дней.

Человек в этой истории чувствовал себя некомфортно, когда говорил это, но если бы он этого не сказал, он бы не узнал, где ему остановиться в Сиднее, и в таком случае он не смог бы поехать туда.

Другие мужчины, распивая пиво и играя в карты, останавливались на пару дней в разных местах, например, в Сиднее, но мужчина из этой истории всегда жил в комнате или комнатах, которые он временно называл своей собственной комнатой или комнатами в том или ином пригороде единственного города, который он знал. В марте 1964 года мужчина из этой истории боялся того, что может с ним случиться, если он поедет в Сидней на пару дней. Он боялся, что мужчины, и особенно женщины Сиднея, могут высмеивать его, потому что увидят в нём какой-то знак того, что он никогда раньше не был в их городе. Он боялся того момента, когда ему придётся подойти к женщине, сидящей за чем-то вроде стола, зарешеченного в стене, вроде тех, что он видел на рисунках гостиничных фойе в мультфильмах и комиксах, и спросить у неё, может ли он остановиться на пару ночей в её отеле. (Мужчина не был настолько глуп, чтобы предположить, что женщина за стеной-стойкой – владелица отеля, но он понимал, что когда он подойдет к женщине, и она, и он поймут, что она временно называет все номера в отеле своими собственными.) Мужчина ожидал, что он может быть слишком напуган, чтобы понять слова, которые женщина будет говорить ему из-за стены-стойки, но

он ожидал, что по тону голоса женщины он поймет, что с того момента, как она впервые увидела его, крадущегося к ее столу, она знала, что он никогда раньше не был в ее городе.

В марте 1964 года мужчина в этой истории испугался, что ему, возможно, придется провести свой первый день в Сиднее, подходя к одному замурованному столу за другим и спрашивая одну за другой женщину, не может ли он остановиться на пару ночей в одном из номеров, которые она пока называла своими номерами. Но затем мужчина был рад узнать, что один из его друзей, играющий в карты и пьющий пиво, остановился на пару ночей в отеле Majestic в Кингс-Кросс. Затем мужчина в этой истории мысленно увидел своего друга, игрока в карты и любителя пива, идущего к замурованному столу в фойе отеля Majestic. Затем мужчина мысленно услышал, как его друг спрашивает женщину за замурованным столом, не может ли он остановиться на пару ночей в одном из ее номеров.

Мужчина в этой истории верил, что сам может подойти к столу, отгороженному стеной, и поговорить с женщиной за ним примерно так же, как его друг, играющий в карты, ходил и разговаривал в отеле «Маджестик». Пять лет назад мужчина научился пить пиво, играть в карты и рассказывать анекдоты примерно так же, как это делали его друзья по субботним вечерам. В марте 1964 года мужчина верил, что теперь сможет научиться обращаться к женщине за столом, отгороженным стеной, в фойе отеля в городе, где он никогда раньше не бывал.

Мужчины, которые пили пиво и играли в карты каждую субботу вечером с мужчиной из этой истории, все были холостяками. Каждый из мужчин иногда говорил так, будто у него было много девушек в прошлом и так, будто у него будет много девушек в будущем, но ни один из мужчин ни в один субботний вечер не говорил так, будто у него есть девушка в настоящее время. Мужчина из этой истории иногда говорил так, будто у него будет много девушек в будущем, но он никогда не говорил так, будто у него была хотя бы одна девушка в прошлом. Мужчина из этой истории считал других мужчин своими друзьями, потому что никто из них никогда не спрашивал его, почему он говорит несколько иначе, чем они.

Все мужчины, которые пили пиво по пятницам с мужчиной из этой истории, были женатыми. Когда мужчина из этой истории сказал женатым мужчинам в пятницу вечером в апреле 1964 года, что он остановится у своей женатой кузины в Гранвилле, если поедет в Сидней на пару дней, он уже мысленно услышал, что сказали бы женатые мужчины, если бы он им рассказал.

что он остановится в отеле «Маджестик» в Кингс-Кросс. Мужчина уже слышал в своих мыслях, как женатые мужчины задают ему вопросы о стриптизёршах и проститутках. Он уже видел в своих мыслях, как женатые мужчины ухмыляются, задавая ему вопросы.

Мужчина в этой истории рассказал женатым мужчинам в отеле, что едет в Сидней на пару дней, чтобы осмотреть достопримечательности. Он не сказал женатым мужчинам, что надеется провести каждый из своих нескольких дней в Сиднее, прогуливаясь вдоль невысокой стены из кремового камня в католическом монастыре. Мужчина не сказал женатым мужчинам, что едет в Сидней, чтобы поговорить со своим двоюродным братом, который не был женат и учился на священника в католическом монастыре, где несколько папоротников свисали с низкой стены. Мужчина не хотел, чтобы женатые мужчины знали, что он сам был воспитан как католик, хотя он не называл себя католиком последние пять лет и не ходил в католическую церковь за эти пять лет. Мужчина особенно не хотел, чтобы женатые мужчины знали о его поездке в Сидней, потому что он предвидел, что снова начнёт называть себя католиком и снова станет ходить в католические церкви с января 1965 года, и потому что его двоюродный брат в монастыре был единственным мужчиной или женщиной, кто мог бы заинтересоваться, услышав от него, что он предвидит подобные вещи.

Двоюродный брат мужчины был на два года младше его и учился на священника с тех пор, как окончил школу. Мужчина и его двоюродный брат учились в одной и той же средней школе в пригороде города, где мужчина всё ещё жил. Мальчики редко разговаривали друг с другом в школе, но с мая 1961 года, то есть через три года и три месяца после того, как двоюродный брат мужчины ушёл в монастырь в пригороде Сиднея, мужчина стал ежемесячно писать своему двоюродному брату письмо. Иногда вместе с письмом тот присылал несколько рукописных страниц стихов.

В 1961 году мужчина из этой истории каждую пятницу вечером пил пиво с несколькими женатыми мужчинами в отеле, а каждую субботу вечером пил пиво и играл в карты с несколькими неженатыми мужчинами в бунгало за домом родителей одного из них. Через вечер мужчина сидел в комнате, которую он временно называл своей, пил пиво, читал книги и иногда писал страницу стихов. Однажды вечером в мае 1961 года мужчина захотел отправить несколько страниц своих стихов какому-то мужчине или женщине, которые прочли бы их и прокомментировали.

В городе, где он жил, мужчина не знал ни одного человека, который мог бы захотеть прочитать его стихи, но он подумал, что его кузен в Сиднее, возможно, захочет прочесть несколько страниц. До того майского вечера 1961 года мужчина никогда не писал своему кузену, но после этого он писал ему каждый месяц и иногда присылал вместе с письмом несколько страниц своих стихов. Двоюродный брат ответил на все письма, отправленные мужчиной, и иногда комментировал некоторые страницы его стихов.

Однажды вечером в марте 1964 года мужчина из этой истории написал в одном из писем своему кузену, что он подумывает съездить в Сидней на пару дней, чтобы сообщить ему что-то важное.

Кузен ответил мужчине, что будет рад посетить его в монастыре. Вместе с письмом кузен прислал четыре небольшие цветные фотографии частей монастыря. Мужчина посмотрел лишь один раз три из них, на которых были изображены фрагменты внешнего вида зданий, но часто рассматривал цветную фотографию, изображающую часть невысокой стены из кремовых камней с несколькими тёмно-зелёными папоротниками, свисающими перед камнями.

В течение пяти лет, когда он не называл себя католиком и не ходил в католическую церковь, герой этой истории иногда задавался вопросом, не стоило ли ему самому учиться на священника в монастыре. Хотя он и утверждал, что не верит в учение Католической церкви, он иногда задавался вопросом, не тот ли он человек, который может довольствоваться только монастырской жизнью. Этот человек задавался этим вопросом всякий раз, когда пытался уговорить молодую женщину стать его девушкой, но безуспешно.

Всякий раз, когда герой этой истории задавался вопросом, почему ему никак не удается уговорить молодую женщину стать его девушкой, он предвидел, что наконец-то, где-то в декабре 1970 года, поймет, что он из тех мужчин, которые никогда не уговорят ни одну молодую женщину стать его девушкой.

Затем он представил себе, что будет заниматься чем-то другим, кроме попыток уговорить одну девушку за другой стать его девушкой, и думать о чём-то другом, кроме того, чтобы иметь одну или другую девушку своей девушкой. Он представил себе, как ходит взад и вперёд по уголку сада, думая только о камнях и зелёных листьях. Затем он задался вопросом, не является ли сад, по которому он видел себя ходящим, монастырским садом.

Когда герой этой истории впервые увидел цветную гравюру, изображающую часть невысокой стены и несколько папоротников, он вспомнил, как представлял, как иногда сам прогуливается взад-вперед перед такими стенами и такими папоротниками. Затем он представил, как вместе со своим кузеном прогуливаются взад-вперед перед невысокой стеной и несколькими папоротниками в каждый из двух дней, когда этот человек приезжал в Сидней.

Когда человек в этой истории предвидел это, он не услышал в мыслях, как он сам рассказывал своему кузену, что он, человек в этой истории, наконец-то увидел себя гуляющим взад и вперёд по уголку монастырского сада. Человек услышал в мыслях, как он сам говорил своему кузену, что он, человек, будет жить, начиная с января 1965 года, в том или ином сельском районе, вдали от городских окраин, где он всегда жил, и что он, человек, будет называть себя католиком в этом сельском районе и будет посещать католическую церковь в этом районе каждое воскресенье, начиная с января 1965 года.

В 1964 году молодой человек из этой истории в течение пяти лет работал учителем в начальной школе на окраине города, где он всегда жил.

В течение этих пяти лет он мысленно выбирал одну за другой молодых учительниц, которых хотел бы видеть своей девушкой. Он разговаривал с каждой из них и подружился с шестью из них. Время от времени он приглашал каждую из этих шести девушек пойти с ним в кино, на вечеринку или на скачки. Три из шести согласились пойти с ним туда, куда он их пригласил. Одна из этих трёх впоследствии дважды соглашалась пойти с ним туда, куда он её пригласил. Но даже эта молодая женщина не согласилась стать его девушкой.

Каждый раз, когда мужчина в этой истории выбирал себе в жены одну из девушек, упомянутых в предыдущем абзаце, он полагал, что она не была воспитана в католической вере и никогда не посещала католическую церковь. Он хотел, чтобы его девушка не была связана Десятью Заповедями в интерпретации Католической Церкви. Но в феврале 1964 года мужчина начал верить, что никогда не найдёт себе девушку среди девушек, не связанных Десятью Заповедями в интерпретации Католической Церкви.

Однажды воскресным утром в феврале 1964 года человек в этой истории пытался узнать, почему ему приходилось пить пиво и играть в карты с женатыми мужчинами и

неженатые мужчины почти каждую пятницу и субботу вечером на протяжении пяти лет, хотя все, чего он хотел в каждый из этих вечеров, – это побыть наедине с молодой женщиной, которая согласилась стать его девушкой.

В то воскресное утро мужчина мысленно представил себе шестерых молодых женщин, с которыми он подружился за последние пять лет. Мужчина увидел, как молодые женщины выстроились в ряд, пока он медленно проходил мимо, смотрел на их лица и пытался понять, почему ни одна из них не захотела стать его девушкой. Взглянув на лица каждой из шести девушек, мужчина в этой истории решил, что каждая из них была слишком умна. Мужчина был старше каждой из девушек, но каждая из них была слишком умна, чтобы захотеть стать девушкой мужчины в этой истории.

В феврале 1964 года мужчина решил, что каждая из шести молодых женщин была слишком образованной, поскольку не была связана Десятью Заповедями в интерпретации Католической Церкви. Месяц спустя, в марте 1964 года, мужчина в этой истории решил, что единственными молодыми женщинами, которые не были бы слишком образованными, чтобы захотеть стать его девушкой, были бы молодые женщины, воспитанные в католической вере, которые до сих пор называли себя католичками и ходили в католические церкви каждое воскресенье. Придя к такому решению, мужчина решил покинуть пригород, где прожил всю свою жизнь, и поселиться в сельской местности, где он будет называть себя католиком и ходить в католическую церковь каждое воскресенье.

Мужчина не мог сразу покинуть пригород. Он должен был оставаться до декабря 1964 года в начальной школе, где работал учителем. Однако с января 1965 года он мог в любое время в течение 1964 года подать письменное заявление о переводе в начальную школу в сельской местности.

В марте 1964 года герой этой истории начал проводить часть каждого вечера, читая страницы под заголовком «ОБЪЯВЛЕННЫЕ ВАКАНСИИ – НАЧАЛЬНЫЕ ШКОЛЫ».

ОТДЕЛЕНИЕ в « Education Gazette» и «Betters' Aid», издаваемых Департаментом образования города, в пригороде которого он всегда жил.

Читая эти страницы, он часто смотрел на карту всех сельских районов, расположенных на расстоянии до двухсот миль от города. Глядя на карту, он водил указательным пальцем по чёрным линиям, обозначающим главные дороги. Он мысленно представлял себя путешествующим в январе 1965 года из пригорода, где он всегда жил, в деревню.

район, где каждое воскресное утро он сидел в католической церкви и мысленно выбирал себе молодую женщину, которая не была бы слишком умна, чтобы захотеть стать его девушкой.

После того как он проделал таким образом указательный палец, человек в этой истории двигал указательным пальцем вдоль серых линий, обозначающих меньшие дороги.

Пока он двигал пальцем, он мысленно видел себя путешествующим в январе 1967 или январе 1968 года со своей женой из сельской местности, где они поженились, в отдаленную сельскую местность, где они будут жить в маленьком дощатом домике рядом с начальной школой, где мужчина будет единственным учителем. Со временем палец мужчины остановится в точке пересечения двух серых линий. Пока его палец покоился в этой точке, мужчина мысленно представит себя и свою жену, живущих год за годом в дощатом домике рядом со школой на отдаленном перекрестке. Школа и дом, которые он мысленно видел, были выкрашены в кремовый цвет с темно-зеленой отделкой, как каждая школа и каждый учительский дом в сельской местности на двести или триста миль вокруг города, где родился человек из этой истории.

В течение пяти лет до 1964 года, пока герой этой истории жил в пригороде, где всегда жил, и мысленно выбирал молодых учительниц для каждой школы, где сам преподавал, он верил, что не всегда будет учителем начальной школы. Он верил, что в будущем может стать копирайтером в рекламном агентстве, редактором в издательстве или управляющим книжным магазином. Он понимал, что не подходит ни для одной из этих профессий, но всякий раз, когда он поздним вечером в пятницу или субботу шёл к своей комнате или комнатам, он представлял себе сначала одну или другую молодую женщину, становящуюся его девушкой, затем себя самого, обнаруживающего, что наличие девушки делает его более знающим, чем сам пишущий абзац рекламного текста, стихотворение или рассказ, который получит первую премию на конкурсе, и, наконец, главу рекламного агентства, издательства или книжной фирмы, читающего тексты, отмеченные наградой, и решающего нанять человека, который их написал.

Но когда мужчина в этой истории решил, что он женится на молодой женщине, которая не будет слишком умной, чтобы захотеть стать его девушкой, и которая будет связана Десятью Заповедями, как их трактовала Католическая Церковь, и что он будет жить с ней в доме, расписанном

Кремовый и тёмно-зелёный в сельской местности, мужчина понял, что также решает остаться учителем начальной школы на столько лет, сколько сможет. Мужчина понял это, потому что понимал: наличие жены, которая не была настолько умна, чтобы захотеть стать его девушкой, а затем и женой, не заставит его чувствовать себя более умным и, следовательно, писать рекламные тексты, стихи или рассказы.

Когда в марте 1964 года герой этой истории размышлял о том, что он будет видеть в своем воображении все эти годы, когда будет жить в доме, выкрашенном в кремовый и темно-зеленый цвета, он представил себе, как каждый вечер в течение нескольких минут гуляет по саду своего дома и видит в своем воображении сети черных и серых линий с точками кремового и темно-зеленого цветов на их пересечениях, и мысленно следует пальцем сначала по черным линиям и серым линиям, по которым он уже прошел, до точки кремового и темно-зеленого цвета, по которой он ходил в тот момент, а затем по черным линиям и серым линиям, по которым он, возможно, будет следовать в последующие годы, к другим точкам кремового и темно-зеленого цвета в сети черного и серого цветов, которая будет окружать его столько лет, сколько он сможет предвидеть.

* * *

В мае 1964 года герой этой истории ехал в Сидней в вагоне поезда. У сиднейского вокзала мужчина попросил водителя такси отвезти его в отель «Маджестик» на Кингс-Кросс. Внутри отеля мужчина подошёл к стойке, зарешеченной в стену, которая была ниже тех, что он видел в своём воображении. Женщина за стойкой была намного старше и выглядела гораздо умнее женщин, которых он представлял, что он почти не боялся её насмешек или издевательств.

Мужчина взял ключ, который дала ему женщина, но не стал слушать её рассказы о завтраке и ужине в отеле. Ещё до отъезда в Сидней мужчина решил, что не собирается сидеть в ресторане отеля, где молодые сиднейские женщины могли бы увидеть, насколько он менее осведомлён, чем они сами.

Мужчина в этой истории зашёл в свой номер в отеле «Маджестик» в Кингс-Кросс и положил сумку на кровать. Он достал из сумки и надел...

маленький столик возле кровати книга, которую он читал в то время: Мариус «Эпикуреец » Уолтера Патера в издании «Библиотека каждого». Затем он достал из сумки и положил на стол карту сельской местности на двести миль вокруг своего города и один из пакетов с изюмом, курагой и сыром, которые он привёз в Сидней. Мужчина ел изюм, курагу и сыр, глядя на карту. Иногда он касался указательным пальцем точки на карте, где пересекались две чёрные линии, две серые линии или чёрная и серая линии, и мысленно видел, как эти две линии пересекаются, а в месте их пересечения – кремово-тёмно-зелёную точку.

В полдень своего первого дня в Сиднее герой этой истории вышел из отеля «Маджестик» на Кингс-Кросс и стал искать автобус, который должен был доставить его на один из железнодорожных вокзалов Сиднея. Он стоял на тротуаре и смотрел, как мимо него проезжают два автобуса. За окнами каждого автобуса он видел молодых женщин, которые казались не старше его самого, но гораздо более опытными. Он мысленно представлял себя поднимающимся по ступенькам каждого автобуса и задающим водителю или кондуктору вопрос, который заставил бы девушек в автобусе улыбнуться или засмеяться.

Мужчина в этой истории ехал на такси от Кингс-Кросс до Центрального вокзала. Оттуда он сел на поезд до Туррамурры по линии Хорнсби. От железнодорожной станции в Туррамурре мужчина шёл по улицам, застроенным домами с большими палисадниками. На каждом перекрёстке двух или более улиц мужчина смотрел на указания, которые его кузен написал в своём последнем письме. Пройдя двадцать минут, мужчина добрался до монастыря, позвонил в звонок и был проведён в гостиную, где ждал своего кузена.

Двоюродный брат человека из этой истории вошёл в гостиную монастыря и пожал ему руку. Двоюродный брат спросил, хочет ли тот поговорить в гостиной или в монастырском саду. Мужчина ответил, что хотел бы прогуляться по тихой дорожке в саду.

Двоюродный брат подвёл мужчину к тропинке между лужайкой и проволочной оградой, по другую сторону которой находился теннисный корт. Мужчины ходили взад-вперёд и разговаривали. Двоюродный брат рассказал о своей жизни в монастыре. Мужчина рассказал о своей работе учителем в начальной школе.

Пока мужчина ходил взад-вперед и разговаривал, он огляделся вокруг в поисках кремовой стены с несколькими свисающими с неё тёмно-зелёными папоротниками. Он увидел часть кремовой стены в углу сада, на дальней стороне лужайки, но папоротников там не было.

После двух часов прогулки и беседы двоюродный брат отвёл мужчину в переднюю гостиную монастыря и принёс ему чашку чая и печенье на подносе. Тогда мужчина понял, что отведённое ему время почти истекло.

Пока мужчина пил чай, его двоюродный брат сказал ему, что чувствует себя очень счастливым в монастыре, потому что близок к Богу. Тогда мужчина в этой истории понял, что двоюродный брат ждал, когда он скажет, что чувствует себя несчастным в пригороде своего города, потому что не близок к Богу.

Мужчина в этой истории рассказал своему кузену, что он несчастен в пригороде своего города и что он подумывает о том, чтобы с января 1965 года переехать жить в сельскую местность. Мужчина думал, что на следующий день он расскажет своему кузену, что подумывает пойти в католическую церковь с января 1965 года и выбрать молодую женщину, которая согласится стать его девушкой.

Мужчина покинул монастырь ближе к вечеру и отправился на поезде из Туррамурры в центр Сиднея, а затем на такси до отеля Majestic в Кингс-Кросс. В своём номере он ел изюм, курагу и сыр, разглядывая карту сельской местности и иногда прижимая указательный палец к точке пересечения линий.

На второй день своего пребывания в Сиднее мужчина из этой истории делал то же самое, что и в первый день, до того момента, как в гостиной монастыря его кузен спросил, хочет ли он поговорить в гостиной или в саду. Тогда мужчина сказал кузену, что хотел бы прогуляться по противоположной стороне сада от того места, где они гуляли накануне. Мужчина не рассказал кузену ни о кремовой стене, ни о свисающих папоротниках.

Мужчина и его двоюродный брат прогуливались по саду, противоположному тому, где они гуляли накануне. Двоюродный брат сказал мужчине, что тот будет рукоположен в феврале 1965 года, после чего почувствует себя ещё ближе к Богу. Мужчина спросил своего кузена, где он будет жить после рукоположения. Двоюродный брат ответил, что начальство может отправить его либо в монастырь в другом пригороде Сиднея, либо в монастырь в…

в сельской местности, но он будет чувствовать себя одинаково близко к Богу, где бы он ни жил.

Затем мужчина в этой истории рассказал своему кузену, что он подумывает о том, чтобы с января 1965 года переехать жить в сельскую местность и каждое воскресенье ходить в католическую церковь своего района.

Двоюродный брат сказал мужчине, что это замечательная новость. Казалось, двоюродный брат считал, что мужчина задумал сделать всё это, чтобы почувствовать себя ближе к Богу.

Пока мужчина разговаривал с двоюродным братом, мужчина смотрел на низкую каменную стену рядом с тропинкой, по которой они с двоюродным братом ходили взад и вперед. Он полагал, что стена была той же кремового цвета, которая запомнилась ему с тех пор, как он впервые задумался о поездке в Сидней, но он не видел никаких темно-зеленых папоротников, свисающих перед стеной. Он видел папоротники и другие небольшие темно-зеленые растения, растущие на почвенных пластах, простирающихся от вершины стены, но ни одно из этих растений не свисало со стены. Мужчина также заметил в почвенных пластах следы того, что кто-то вырвал из земли небольшие растения всего несколько дней назад.

Мужчина в этой истории спросил своего кузена, кто ухаживает за садом вокруг монастыря.

Двоюродный брат мужчины ответил, что он и другие студенты, готовящиеся к священству, ухаживали за садом во время своих рекреационных периодов.

Затем двоюродный брат указал на грядки с землей над низкой каменной стеной и сказал, что он и другие студенты очистили эту часть сада всего несколько дней назад.

Мужчина в этой истории подошёл к низкой стене из кремовых камней. Высота стены достигала его бёдер. Мужчина посмотрел на слой почвы у вершины стены и на трещины между самыми верхними кремовыми камнями. Он искал землю, в которой росли корни нескольких тёмно-зелёных папоротников, которые он часто видел в своём воображении.

Мужчина протянул руку к стене. Его двоюродный брат велел ему не прикасаться к стене и не подносить руки к земле за ней. Двоюродный брат напомнил ему, что монастырский сад находится в одном из северных пригородов Сиднея, где обитает воронковый паук. Двоюродный брат рассказал, что он и его однокурсники всегда носили сапоги и толстые перчатки, работая в саду.

Потому что укус воронкового паука был смертельным. Кузен указал на трещину между двумя кремовыми камнями в низкой стене и сказал, что такая трещина часто служит убежищем воронкового паука.

Мужчина в этой истории вспомнил шутку, которую он услышал от одного из игроков в карты и любителей пива в субботний вечер в апреле 1964 года. Один из игроков в карты и любителей пива спросил остальных, слышали ли они о молодой женщине, которую укусил в воронку паук-лентоед.

Мужчина из этой истории слышал шутки каждую субботу вечером, играя в карты и попивая пиво. Услышав шутку, которая его рассмешила, он клал карты на стол рубашкой вверх, доставал и разворачивал листок бумаги, который носил в кармане каждую субботу вечером.

Затем мужчина писал несколько слов на своём листке бумаги. В ту ночь, когда он услышал анекдот про девушку и паука, мужчина написал слова «палец» и «паутина» .