Текст книги "Система потоковой передачи: Сборник рассказов Джеральда Мёрнейна"

Автор книги: Джеральд Мернейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

Во многих случаях, о которых только что говорилось, старший сын только что упомянутого отца вспоминал то, что можно резюмировать следующим образом.

Мужчина, описанный в предыдущем абзаце как старший сын своих родителей, а во втором абзаце этой истории – как владелец папки с надписью «Памятные вещи» , стоял среди блокнотов, ручек, дорожных карт и других канцелярских принадлежностей, представляя себе детали далёкой сельской местности. В какой-то момент, представляя эти детали, мужчина увидел в своём воображении образ девочки лет двенадцати, прижимавшей к груди какой-то розоватый предмет, который она собиралась продать в пользу прихода католической церкви.

В тот момент мужчина увидел, что черты лица девушки – это черты лица молодой женщины, стоявшей за прилавком магазина, в котором он находился в тот момент. В тот же момент мужчина увидел также, что розоватый предмет висел на стене спальни любимой тёти мужчины все те годы, когда он ежегодно проводил часть летних каникул в доме, где жила его любимая тётя с другими членами своей семьи.

* * *

Розоватый предмет, упомянутый в предыдущем абзаце, представлял собой нечто вроде купели со святой водой. Мужчина, упомянутый в предыдущем абзаце, в детстве видел большие каменные или мраморные купели, стоящие в дверях католических церквей, и, входя или выходя из церкви, окунал пальцы в святую воду каждой купели, а затем крестил себя мокрыми пальцами. В детстве мужчина понимал, что любой человек волен купить в любом магазине, торгующем католическими религиозными предметами, одну или несколько небольших фарфоровых купелей, а затем повесить одну или несколько купелей за одну или несколько дверей своего дома. Но единственный дом, где мужчина видел в детстве небольшую фарфоровую купель, был многокомнатным домом, где жила его любимая тётя с другими членами своей семьи, и единственной комнатой в этом доме, где в дверях висела купель, была комната, где его любимая тётя спала днём и ночью в своей постели.

Купель со святой водой, упомянутая в предыдущем абзаце, была сделана из тонкого фарфора в форме тела выше талии человека с длинными волосами и с верхними частями пары крыльев, видневшимися на спине человека.

На человеке была накинута свободная мантия поверх облегающей туники. Руки человека, казалось, поддерживали перед ним чашу, служившую вместилищем для святой воды. Чаша занимала часть пространства, где ниже пояса находилось бы тело. Цвет лица, рук, крыльев, волос и мантии человека был белым. Цвет туники был розовым.

Мальчик, чья любимая тетя была владелицей купели со святой водой, упомянутой в предыдущем абзаце, имел привычку окунать кончики двух или трёх пальцев в чашу купели всякий раз, когда проходил мимо неё в те годы, когда он проводил часть своих летних каникул в доме, где висела купель. Во многих случаях, когда мальчик окунал кончики пальцев в чашу купели, он смотрел на переднюю часть облегающей розовой туники, которую носил человек, держащий чашу купели, там, где в противном случае были бы части тела ниже талии человека. В течение лет, упомянутых в предложении перед предыдущим предложением, мальчик также много раз смотрел на переднюю часть туники каждой статуи человека с длинными волосами, в мантии и с парой крыльев, которые он видел в любой школе или церкви. В течение только что упомянутых лет мальчик много раз смотрел на переднюю часть каждой туники на каждой картинке, которую он видел в любой книге, в любой классной комнате или церкви, изображающей человека с длинными волосами, в мантии и с парой крыльев.

Мальчик, упомянутый в предыдущем абзаце, понимал, что статуи и картины, которые он рассматривал, изображали существ, известных как ангелы. Мальчик также понимал учения и традиции Католической церкви об ангелах. Он понимал, что ангелы живут в небесной сфере. Он также понимал, что ангелы – это духовные существа, не имеющие тел и, следовательно, не являющиеся ни мужчинами, ни женщинами. Однако мальчик ожидал, что когда-нибудь в будущем, глядя на ту или иную тунику, он узнает, что носящая её – женщина.

* * *

После того, как человек, упомянутый впервые во втором абзаце этой истории, в одно утро на двадцать первом году своей жизни, вскоре после смерти отца, мысленно увидел образ девочки лет двенадцати, прижимающей к груди какой-то розоватый предмет, он отдал карту, блокнот и ручку, которые намеревался купить, человеку за прилавком упомянутого ранее магазина, купил товары и вышел из магазина. Затем мужчина продолжил путь к дому, где жила его мать с младшим братом. Пока он шёл, он время от времени поглядывал на небо, затянутое кучами или слоями серых облаков, и время от времени слышал в своём воображении отдельные слова песни, упомянутой ранее в этой истории, и время от времени видел в своём воображении детали пейзажей отдалённой сельской местности на внутренних склонах Большого Водораздельного хребта в Новом Южном Уэльсе или Квинсленде.

* * *

Образ, побудивший меня начать писать эту историю, – это изображение одинокого облака на обороте открытки в руке мужчины. Упомянутое облако – одно из множества облаков на небе, заполненном кучами или слоями облаков. Упомянутое небо находится за головой и телом выше пояса святой Католической Церкви: женщины в рясе монахини.

Единственное облако на изображении, упомянутом в предыдущем абзаце, окружено розовым ореолом или нимбом. Человек, рассматривающий карту, упомянутую в предыдущем абзаце, ещё не видел упомянутого ореола или нимба. Раз в несколько лет мужчина берёт карту в руки, читает напечатанные слова на обороте, вспоминает женщину, которая когда-то была его любимой тётей, и округляет количество индульгенций, которое накопил бы человек, если бы зарабатывал десять тысяч дней индульгенций каждый день в течение пятидесяти лет, а затем вспоминает определённые учения, в которые он не верил с двадцати одного года, и смотрит на небо на изображении на лицевой стороне карты.

Человек, упомянутый в предыдущем абзаце, ещё не видел ореола или нимба, упомянутого в том абзаце. Я впервые увидел ореол или нимб.

нимб в тот день, когда я начал писать эту историю, и с того дня я видел его всякий раз, когда смотрел на образ облаков в небе на картинке в руке человека.

Я впервые увидел ореол или нимб, упомянутый в предыдущем абзаце, когда мысленно слышал слова песни, упомянутой ранее в этом рассказе. Человек, упомянутый в предыдущем абзаце, время от времени слышал в своём сознании слова только что упомянутой песни, но никогда не слышал их так, чтобы они заставили его увидеть в своём сознании то же, что те же слова заставили увидеть в своём сознании меня.

Песня, упомянутая в предыдущем абзаце, относится к типу песен, известных в конце 1950-х – начале 1960-х годов среди многих слушателей радиопередач как народная. Название песни:

«Шлюп Джон Би» или «Шлюп Джон Ви». Предыдущее предложение может быть неверным. Всякий раз, когда человек, упомянутый в предыдущем абзаце, слышит в своём сознании слова только что упомянутой песни, он замечает слова, сообщающие о том, что рассказчик путешествовал на шлюпе под названием Джон Би или Джон. В. , который не спал всю ночь и ввязался в драку. Каждый раз, когда мужчина слышит эти слова, он вспоминает события из тех лет, когда он проводил часть своих летних каникул, путешествуя на своей машине по Новому Южному Уэльсу и Квинсленду. Когда я услышал слова только что упомянутой песни так, что они вызвали в моём воображении образ, побудивший меня начать писать эту историю, я заметил слова, сообщающие о том, что рассказчик путешествовал со своим дедушкой и что он, рассказчик, чувствовал себя настолько разбитым, что хотел вернуться домой.

Мальчик Блю

Несколько недель назад автор этой истории прочитал вслух собранию людей другую свою историю. Главным героем рассказа, прочитанного вслух, был человек, которого на протяжении всего рассказа называли главным героем. После того, как автор этой истории прочитал вслух рассказ, упомянутый в предыдущем предложении, организатор собрания пригласил слушателей задавать вопросы читавшему. Собрание было, как некоторые могли бы назвать, выдающимся, и первым, кто задал вопрос, была та, кого некоторые могли бы назвать выдающимся человеком, поскольку она была автором ряда книг. Первый, кто задал вопрос, спросил только что прочитавшего, был бы главный герой его рассказа более интересным персонажем, если бы ему дали имя. Человека, только что прочитавшего рассказ, главный герой которого назывался главным героем рассказа, много раз спрашивали, почему у персонажей в его рассказах нет имён. Человек, писавший рассказы о персонажах без имён, понимал, почему у его персонажей не может быть имён, и всегда старался объяснить своим собеседникам, почему у его персонажей нет имён. Однако тот, чьи персонажи были безымянными, подозревал, что редко объяснял кому-либо из собеседников причину отсутствия имён, и на упомянутом ранее собрании он подозревал, что его ответ автору, задававшему ему вопросы, не смог донести до неё причину упомянутого выше отсутствия имён. Вскоре после собрания…

Упомянутый автор этого рассказа решил, что начнёт следующий рассказ с объяснения того, почему у персонажей в нём нет имён. Вскоре после того, как упомянутый автор принял это решение, он начал писать рассказ «Мальчик Блю».

Это история о мужчине, его сыне и матери мужчины. Упомянутый мужчина будет называться в этой истории мужчиной или отцом ; упомянутый сын будет называться сыном или сыном мужчины ; упомянутая мать будет называться матерью или матерью мужчины .

В этой истории будут упомянуты и другие персонажи, и каждый из них будет отличаться от других, но ни один из них не будет иметь имени, которое мог бы принять за имя любой, кто читает или слышит эту историю. Любой, кто читает эти слова или слышит их вслух и желает, чтобы у каждого из персонажей истории было имя, приглашается рассмотреть следующее объяснение, но при этом помнить, что слова объяснения также являются частью этой истории.

Я пишу эти слова в месте, которое многие называют реальным миром. Почти у каждого человека, который живёт или жил в этом месте, есть или было имя. Всякий раз, когда кто-то говорит мне, что он или она предпочитает, чтобы у персонажей истории были имена, я предполагаю, что этот человек любит воображать, читая историю, что персонажи истории живут или жили в том месте, где он читает. Другие люди могут воображать, что им вздумается, но я не могу притворяться, что какой-либо персонаж в любой истории, написанной мной или любым другим человеком, – это человек, который живёт или жил в том месте, где я сижу и пишу эти слова. Я вижу персонажей историй, включая историю, частью которой является это предложение, как находящихся в невидимом месте, которое я часто называю своим разумом. Я хотел бы, чтобы читатель или слушатель заметил, что в предыдущем предложении я написал слово being (существующий) , а не слово living (живущий) .

Мужчина, который является главным героем этой истории, сидел в столовой своего дома с женой в конце первого часа определенного утра в то время года, когда на ветвях сливовых деревьев в пригороде, где он жил со своей женой, сыном и дочерью, в городе, расположенном в невидимом месте, упомянутом в предыдущем абзаце, появились первые розовые цветы.

В момент, упомянутый в предыдущем предложении, сын мужчины сидел на кухне, примыкающей к столовой в доме его родителей, после

съев тарелку карри с рисом, которую его мать поставила в духовку в последний час предыдущего вечера. В то время, которое упомянуто в предыдущем предложении, перед отцом лежала книга « Вудбрук » Дэвида Томсона, опубликованная в 1991 году издательством Vintage, и он делал вид, что читает, прислушиваясь к любым словам, которые мог произнести его сын. В то время, которое упомянуто в предыдущем предложении, сын недавно вернулся в дом своих родителей с фабрики, где он работал четыре дня в неделю с полудня до полуночи в качестве оператора станка. Сын работал только четыре дня в неделю, потому что рабочие на только что упомянутой фабрике в течение предыдущей недели решили работать меньше дней в неделю, чтобы не допустить увольнения некоторых из них.

В начале второго часа утра, упомянутого в предыдущем абзаце, сын рассказал отцу, что управляющий фабрики, где он работал, накануне вечером сообщил рабочим, что одного или нескольких из них, возможно, придётся уволить в ближайшем будущем, поскольку на фабрике стало меньше заказов на детали автомобильных двигателей и других машин, которые там производились. В тот же час сын также сказал отцу, что, по его мнению, наибольшей опасностью увольнения с упомянутой фабрики подвергается либо он сам, либо некий человек, которого в дальнейшем мы будем называть напарником сына. Сыну не нужно было объяснять отцу, почему именно ему, сыну, грозит увольнение. Отец знал, что его сын начал работать на фабрике позже всех остальных рабочих.

Но сын должен был объяснить отцу, почему его напарнику грозит увольнение. Прежде чем объяснить отцу только что упомянутый вопрос, сын рассказал ему следующие подробности, которые он, сын, узнал от своего напарника или от других рабочих на фабрике.

Коллега сына был на год старше отца. Коллега жил с женой, шестнадцатилетним сыном и четырнадцатилетней дочерью в арендованном доме в пригороде, где находилась упомянутая ранее фабрика. Этот пригород часто считался самым бедным из всех пригородов упомянутого ранее квартала города. Жену коллеги недавно уволили с другой фабрики, и она искала любую другую работу. Коллега и его жена владели только одеждой и несколькими предметами мебели в арендованном ими доме. Коллега также владел автомобилем, который он…

купленный в прошлом году за семьсот долларов, но автомобиль был неисправен, и у напарника не было денег на его ремонт. Телевизор в доме тоже был неисправен, но ни у напарника, ни у его жены не было денег на его ремонт.

Рассказав отцу подробности, упомянутые в предыдущем абзаце, сын объяснил отцу, почему его коллега по работе находится под угрозой увольнения с завода, где он работал. Его коллега, по словам сына, часто не мог правильно настроить или проверить настройки своего станка, и многие металлические предметы, которые он резал или шлифовал, впоследствии оказывались бракованными. Коллега носил очки с толстыми линзами, и сын иногда предполагал, что тот не может прочитать мелкие цифры или увидеть тонкую маркировку на станке. В других случаях сын предполагал, что его коллега торопится на работу, чтобы выиграть время и выкурить одну или несколько сигарет из тех многочисленных, что он выкуривал на фабрике.

Услышав то, что описано в предыдущем абзаце, отец захотел узнать больше о коллеге сына, но отец не стал просить сына рассказать больше. Коллега, которому грозило увольнение, был первым из множества людей, с которыми сын работал. В течение пяти лет, предшествовавших первому утру, описанному в этой истории, сын и его отец говорили только о тех, кого упоминали в газетах и журналах, которые сын читал в своей комнате почти каждый вечер. До того, как он начал работать на упомянутой фабрике, сын не работал больше года. В течение упомянутого года сын посетил несколько фабрик в качестве кандидата на ту или иную должность, но впоследствии не рассказал отцу ни об одном из этих визитов. В течение трёх лет, предшествовавших году, когда сын не работал, он работал в разное время на пяти фабриках, но не говорил с отцом ни об одном из тех, с кем работал. В течение года, предшествовавшего упомянутым трем годам, сын сначала был учеником последнего класса средней школы, но позже перестал ходить в школу и проводил большую часть дня и вечера в своей комнате, смотря телевизор, который он отремонтировал, найдя его на лесной полосе, где он был оставлен среди домашних животных.

мусор, потому что он был в неисправном состоянии. В течение упомянутого года сын ни разу не разговаривал с отцом.

В первый час утра после первого утра, упомянутого в этой истории, мужчина сидел в столовой, о которой уже упоминалось, и читал упомянутую книгу, когда его сын вернулся домой с фабрики, где работал. Среди страниц, которые мужчина прочитал из упомянутой книги в упомянутые часы, были страницы 159 и 160, где в кавычках напечатаны следующие слова: « большее количество неотложной и гнетущей нужды… чем в…» любой в другой части Ирландии, которую я посетил, помимо недостатка пищи, которая существует в такой же степени, как и в любой другой части Ирландии, нехватка жилья от ненастья времен года существует в гораздо большей степени ... огромное Множество семей остались без крова, а их дома разрушены. Вы не можете принять их в работный дом, там нет места; вы не можете дать они находятся на открытом воздухе, у них нет домов... их крики могут быть слышны повсюду ночью на улицах этого города; и с тех пор, как я сюда приехал, я постоянно были вынуждены искать убежище в конюшнях по соседству Я находил людей, погибающих на улицах в 12 часов ночи. Пока сын доставал из упомянутой ранее печи еду, оставленную ему матерью – тарелку отбивных с рисом – он рассказал отцу первую из подробностей, описанных в следующем абзаце. После того как сын съел только что упомянутую еду, он рассказал отцу остальные подробности.

Накануне ближе к вечеру сын заметил, что металлические предметы, выходящие из станка его коллеги, были неправильно обработаны. Сын оставил свой станок и предложил помочь коллеге проверить настройки станка и снова пропустить через него неправильно обработанные предметы. Коллега согласился с сыном, что предметы, выходящие из станка его коллеги, были неправильно обработаны, но тот не согласился позволить сыну проверить настройки станка. Коллега сказал, что сам проверил настройки ранее днём. Тогда коллега сказал, что неисправен сам станок. Затем коллега отошёл от станка, закурил сигарету и начал курить.

После того, как сын вынул из духовки тарелку с отбивными и рисом, о которых упоминалось ранее, он первым делом отнес тарелку и отбивные

и рис на скамейку между кухней и столовой, затем отнёс к дверце духовки кухонное полотенце, которым защищал руки от горячей плиты, затем достал нож и вилку из ящика со столовыми приборами на кухне, затем положил нож с одной стороны, а вилку с другой стороны тарелки с отбивными и рисом, затем достал из кухонного шкафа солонку, перечницу и бутылку соуса с надписью «Корнуэлл» и надписью « Любимое блюдо отца » на этикетке, а затем высыпал соль из погреба и молотый перец из мельницы на отбивные на своей тарелке. В течение некоторого времени, пока сын делал только что упомянутые действия, он смотрел в сторону, откуда отец мог бы видеть его лицо, если бы он, отец, поднял взгляд с того места, где сидел с ранее открытой перед ним книгой, названной по имени, но отец не поднял глаз.

В течение первого часа каждого из трех утр, следующих за последним упомянутым утром, отец сидел в ранее упомянутой позе с ранее открытой перед ним книгой, когда сын возвращался с фабрики, где работал. В первые два из упомянутых утр отец ждал, пока сын заговорит, пока он доставал свою еду из упомянутой ранее духовки, и еще раз после того, как он съел свою еду, но сын не говорил. В третье из упомянутых утр, когда сын доставал из только что упомянутой духовки тарелку карри с рисом, которую оставила ему мать, он сказал отцу, что товарищ по работе, который был под угрозой увольнения, не был за своим станком, когда рабочие вечерней смены начали работу накануне днем; что он, сын, спросил бригадира вечерней смены, где находится товарищ по работе; что бригадир ответил, что товарища уволили; что сын затем спросил, что сказал товарищ по работе после того, как ему сообщили, что его уволили; Мастер затем сказал, что никто не сообщил товарищу по работе об увольнении, и что руководство фабрики уволило человека, наняв курьера, который доставил по адресу этого человека письмо с уведомлением об увольнении и денежную сумму, равную его заработной плате за две недели плюс любые деньги, причитающиеся ему за неиспользованный отпуск. В то время, пока сын рассказывал отцу то, что описано в предыдущем предложении, сын смотрел в сторону, откуда отец мог бы видеть его лицо, если бы он, отец, поднял глаза.

оттуда, где он сидел, а перед ним лежала названная им ранее книга, но отец не поднял глаз.

Во втором часу утра, о котором упоминалось недавно, пока мужчина лежал в постели с женой рядом со спящей женой и ждал, когда сможет заснуть, он мысленно увидел сцену в доме, обставленном лишь несколькими предметами мебели. В только что упомянутой сцене мужчина на год старше мужчины, в воображении которого возникла эта сцена, сидел за столом на кухне дома и курил сигарету, в то время как жена, сын и дочь мужчины сидели в соседней гостиной и смотрели неисправный телевизор. Мужчина, мысленно увидевший только что упомянутую сцену, не смотрел в сторону лиц ни одного из участников сцены.

В течение часа, упомянутого в предыдущем абзаце, всякий раз, когда мужчина мысленно представлял себе сцену, упомянутую в том абзаце, он говорил себе, что эта сцена происходит в его воображении, а не в том месте, которое многие называют реальным миром. В течение только что упомянутого часа мужчина говорил себе также, что сцена в его воображении была той, что возникала в его воображении, когда он читал художественную книгу или даже книгу, в которой описывались события, которые, как он полагал, произошли или даже, по общему мнению, произошли в месте, которое многие называли реальным миром.

В первый час дня, следующего за днем, упомянутым в предыдущем абзаце, мужчина сидел в столовой, о которой уже упоминалось, с открытой перед ним книгой, названной ранее, когда его сын вернулся домой с фабрики, где работал. Когда сын вошел на кухню родительского дома в упомянутое время, отец поздоровался с сыном, но не оторвал взгляда от книги, о которой уже упоминалось.

После того, как отец поприветствовал сына, как упомянуто в предыдущем предложении, сын поприветствовал отца, а затем достал из упомянутой ранее духовки тарелку с курицей и рисом, которую оставила ему мать, и приготовился к еде.

В определённый день года, когда сыну было пять лет и он недавно начал ходить в школу, и когда отец и сын остались одни в столовой, о которой упоминалось ранее, отец начал рассказывать сыну о том, что, вероятно, произойдёт с ним в будущем. Сын будет учиться в средней школе шесть лет. Затем, как сказал отец, сын пойдёт в

Он поступит в университет и выучится там на учёного или инженера. Затем, как сказал отец, сын будет работать пять дней в неделю учёным или инженером. Сыну будут платить много денег за его работу, сказал отец, и он, сын, потратит часть денег на покупку автомобиля, дома, мебели, книг и телевизора. Когда-нибудь в будущем, сказал отец, сын женится, а потом станет отцом сына и дочери. Поздним вечером, после того как он, сын, много лет прожил в своём доме с женой, сыном и дочерью, мебелью, книгами и телевизором, а его машина и машина жены стояли в гараже рядом с домом, как сказал отец, к нему придёт гость. Гость постучит во входную дверь, сказал отец, и сын откроет дверь и увидит перед собой старика. Старик был одет в потрёпанную одежду, как тогда говорил отец, и, стоя у входной двери, говорил, что у него нет ни дома, ни мебели, ни телевизора, ни машины, и что у него нет денег в карманах. Тогда старик спрашивал, как тогда говорил отец, может ли он, старик, переночевать в доме сына. Сын смотрел на лицо старика, как тогда говорил отец, и узнавал, что старик – его отец.

После того, как отец рассказал сыну то, о чём говорится в предыдущем абзаце, отец спросил сына, что тот скажет или сделает, когда старик попросит у него убежища. Сын ответил, что пригласит отца в свой дом и отдохнёт на его мебели.

Пока сын говорил то, что описано в предыдущем абзаце, отец посмотрел ему в лицо. Затем отец обнял сына за плечи и сказал, что сцена, которую он, отец, описал, была всего лишь эпизодом из истории, рассказанной им самим.

В доме, где жил отец, когда ему было от пяти до семи лет, мать иногда спрашивала его, не хочет ли он послушать стихотворение «Мальчик-синий». Мать задавала этот вопрос чаще всего ближе к вечеру пасмурного и ветреного дня, когда она ещё не включала свет на кухне упомянутого дома, и ветер дребезжал в оконных стёклах и расшатывающихся досках обшивки дома. Всякий раз, когда мать задавала этот вопрос, мальчик отвечал, что хочет послушать стихотворение. Мать, которая

перестала ходить в школу, когда ей было двенадцать лет, сначала декламировала слова стихотворения « Маленький мальчик в синих очках» Юджина Филда , а затем читала наизусть все шесть строф стихотворения, которое выучила в восемь лет из Третьей книги «Викторианских хрестоматий» , изданной Департаментом образования штата Виктория.

Пока мать декламировала стихотворение, упомянутое в предыдущем абзаце, её сын, человек, упомянутый в другом месте этой истории как мужчина или отец, увидел в своём воображении образ комнаты, в которой стоял стул, на котором лежали игрушечная собака, покрытая пылью, и игрушечный солдатик, красный от ржавчины, и каждый из них, игрушечная собака и игрушечный солдатик, задавался вопросом, ожидая долгие годы, что стало с человеком, известным как Маленький Мальчик Голубой, с тех пор, как он поцеловал их, поместил туда и сказал им ждать его прихода и не шуметь. Пока отец видел в своём воображении образ только что упомянутой комнаты, он притворялся, что комната была не частью образа в невидимом месте, которое он часто называл своим разумом, а комнатой в месте, которое он и другие называли реальным миром. Отец, будучи мальчиком, воображал, что комната в его воображении была комнатой в месте, называемом реальным миром, чтобы он мог в дальнейшем вообразить, что человек, живущий в только что упомянутом месте, придет в комнату в какой-то момент в будущем и объяснит собаке и солдату, упомянутым ранее, почему им пришлось так долго ждать и гадать, и чтобы он мог в дальнейшем вообразить, что он больше никогда не начнет плакать, пока его мать будет читать стихотворение, и никогда больше не будет притворяться, что его утешает после того, как его мать дочитает стихотворение до конца, затем посмотрит на его лицо и скажет ему, что собака, солдат и комната, где они ждут, были всего лишь деталями в истории.

Изумрудно-синий

В лесу Джиппсленд

На протяжении большей части своей жизни он держал в памяти некоторые детали с картин, которые видел, но он почти никогда не интересовался искусством. Он никогда добровольно не заходил в художественную галерею и не жалел, что никогда не видел искусства Европы. Однажды, когда ему было больше сорока, и он проходил мимо Национальной галереи Виктории, он спросил себя, какие образы, если таковые имеются, он может вспомнить из тех немногих случаев, когда ему приходилось сопровождать кого-то по этому зданию. Он вспомнил два образа: далекий вид извилистой реки на картине под названием, как он думал, « Все еще течет поток и будет течь вечно », австралийского художника, имени которого он так и не узнал; а на переднем плане заполненной людьми картины, названной, как он полагал, « Пир Клеопатры» , собака, похожая на одну из гончих собак, которые участвовали в гонках, предназначенных для их породы, в каждой из еженедельных программ гонок для борзых на ипподроме под названием Нейпир-парк, который в течение почти тридцати лет покрывался некоторыми улицами домов в пригороде Стратмор на северо-западе Мельбурна.

В последний год обучения в средней школе некоторые учителя советовали ему поступить в университет. В конце того же года он сдал вступительные экзамены, но затем поступил на государственную службу в качестве канцелярского служащего низшего ранга. Он боялся университета. Он заглянул в справочник по факультету искусств – единственному факультету, на котором он был.

Он был достоин – и его отталкивали списки книг для чтения. Он не хотел читать те же книги, которые читали и обсуждали все остальные студенты, преподаватели и наставники. Было много того, чему он хотел научиться, но он не мог поверить, что узнает это так же, как другие люди узнают то, что узнали они. Он верил в то, что называл драгоценным знанием. В детстве он надеялся найти часть этого знания в какой-нибудь выброшенной или забытой книге. Позже он понял, что такое знание, которое он искал, нелегко передается от одного человека к другому. Иногда он думал, что драгоценное знание лежит по ту сторону страниц той или иной книги, название и автор которой ему еще не были известны. Чтобы получить драгоценное знание, ему пришлось бы проникнуть внутрь самой книги и пожить в местах, где жили ее герои. Глядя оттуда, он видел такие вещи (знание для него всегда было чем-то видимым), которые имели честь видеть только персонажи книги, тогда как читатели и даже автор книги могли только догадываться о них.

В первый год после окончания школы он купил и начал читать много книг издательства «Пеликан» в сине-белых обложках: истории мест и периодов, не изучаемых в Мельбурнском университете; краткие изложения трудов некоторых философов; книги по популярной психологии. В какой-то момент того же года он купил книгу издательства «Пеликан» «Пейзаж в искусство » Кеннета Кларка, впервые опубликованную в 1949 году и изданную как «Пеликан Книг» в 1956 году. Если бы название было «Искусство ландшафта» или «Пейзаж как искусство» , он, возможно, не купил бы книгу, но его затянула сила предлога « в » . Фраза «пейзаж в искусство», казалось, обещала ему драгоценные знания. Возможно, он собирался заглянуть в разум какого-нибудь человека, сквозь которого проходили пейзажи. С одной стороны в него вплывали зеленые поля и голубое или серое небо; таинственные вещи происходили в глубине его; а затем с другой стороны из него выплывал нарисованный пейзаж с видами и перспективами.

Прежде чем начать читать текст книги «Пейзаж в искусстве» , он взглянул на серию чёрно-белых иллюстраций на средних страницах. Из пейзажей или их деталей, изображённых на этих страницах, один образ запечатлелся в его памяти и больше никогда не покидал её. Более тридцати лет спустя он всё ещё видел в своём воображении образы колеи, залитой водой, у дороги, в пейзаже « Февральская заливка дамбы» Б. В.

Лидер, тогда как он не мог вспомнить ни одной детали других иллюстраций в книге «Пейзаж в искусстве» . Первыми страницами, которые он прочитал в книге, были страницы, указанные в указателе рядом со строкой « Лидер, Б. В.». Из этих страниц он узнал, что картина, которая так его впечатлила, была включена в книгу лишь как пример наименее достойного похвалы пейзажа. «Февральская заливка дамбы» , по словам Кеннета Кларка, была, безусловно, худшей из всех проиллюстрированных картин.