Текст книги "Вечно (ЛП)"
Автор книги: Дж. М. Дарховер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц)
Глава 20
Кухонная плита была заставлена едой – яйца и блины соседствовали с поджаривающимся на сковороде беконом. Хейвен нарезала фрукты, когда в кухне показался Доминик. Взяв себе попить, он облокотился на столешницу в несколько футах от нее.
– Хорошее вчера выдалось свидание?
Хейвен кивнула.
– Оно было замечательным. Он отвез меня на обед и сводил в кино.
– Ого, – сказал Доминик. – Кармин никогда прежде не приглашал девушек на свидания, поэтому я не знал, был ли он вообще в курсе того, что это такое. Я боялся, что в его понимании свидание представляет собой перепих с девочкой в парке и покупку ей «Хэппи Мила» по окончанию этого процесса.
Хейвен с замешательством посмотрела на Доминика.
– Что?
– Какую часть ты не поняла?
– Перепих с девочкой?
Доминик не успел ответить, поскольку кто-то прочистил горло, показавшись в дверях кухни. Обернувшись, Хейвен увидела Кармина.
– Кого ты из себя строишь? Полицию?
Доминик пожал плечами.
– Мне просто было любопытно.
– Неважно, я умею обращаться с девушками, – сказал он, защищаясь и бросив взгляд на Хейвен в надежде получить от нее подтверждение, поскольку сам он явно не был в этом уверен. Хейвен одобрительно кивнула, и он улыбнулся. – Видишь?
Доминик рассмеялся, потянувшись вперед за кусочком бекона. Хейвен, не раздумывая, шлепнула его по руке. Доминик уставился на нее.
– Ты только что ударила меня? Потому что я уверен в том, что так оно и было.
Хейвен была шокирована своим поведением, но Кармин только лишь рассмеялся, обняв ее.
– Поделом тебе, Дом.
Доминик ухмыльнулся, и в итоге все-таки сумел стащить кусочек бекона.
– Вот что я вам скажу – необходимо обладать достаточным мужеством для того, чтобы встать между мной и едой.
* * *
После завтрака Хейвен стояла в дверях спальни Кармина. Она плохо спала ночью и чувствовала себя очень уставшей, к ее неважному состоянию добавилось еще и то, что теперь, после завтрака, у нее был полный живот, поэтому больше всего сейчас ей хотелось немного поспать. Но она знала, что в ближайшее время о сне она могла только мечтать. В данный момент существовали куда более важные дела, требовавшие ее внимания.
Осматривая царящий в комнате беспорядок, Хейвен раздумывала над тем, с чего именно ей следует начать.
– Слушай, я не представляю, что именно ты можешь здесь найти, – сказал Кармин. – Поэтому я заранее извиняюсь за все, дабы не извиняться каждый раз во время уборки.
Подойдя к куче грязной одежды, он начал швырять ее в корзину для белья, пока Хейвен неуверенно прошла в комнату.
– Ты не хочешь разобрать одежду?
Кармин замер со штанами в руках.
– Зачем ее разбирать?
– Для того, чтобы я могла ее постирать, – ответила Хейвен, решив, что ей необходимо уточнить свои слова, дабы облегчить Кармину задачу. – Деления на белую и цветную одежду будет достаточно.
– Так точно, мэм, – ответил он, насмешливо салютуя ей. Улыбка Кармина померкла, и он вздохнул, заметив выражение ее лица. – Я просто шучу. Я в состоянии разобрать одежду… просто забыл, что это необходимо.
Вывалив одежду из корзины, он начал раскладывать ее в две кучки, пока Хейвен поднимала с пола его учебники. Положив их на стол, она попыталась сложить бумаги в одну стопку, дабы навести на столе небольшой порядок.
– Эм… – Кармин держал в руках футболку в темно-синюю и белую полоску. – Как ты думаешь, она цветная или белая?
– Цветная, – ответила Хейвен, смотря на две кучки одежды. – И вон та белая футболка с зеленым принтом на спине тоже цветная.
Вытащив футболку из одной кучи, Кармин кинул ее в другую.
– И как ты это определяешь? Мне она показалась белой.
– На этикетке написано, что нельзя использовать отбеливатель.
– Ты читаешь этикетки на моей одежде? – спросил он серьезным и низким голосом, словно они обсуждали нечто скандальное.
Хейвен улыбнулась.
– Да, я читала их, когда стирала твою одежду.
– И ты запомнила то, что на них написано?
– Конечно.
Кармин покачал головой.
– Что ж, ты не говорила мне, что нужно читать этикетки.
Хейвен сдержала свой смех, зная, что он вызовет у Кармина только лишь еще большее раздражение. Она продолжала собирать разбросанные повсюду книги, и услышала, как Кармин усмехнулся.
– Ты уже нашла порно?
Она нахмурилась.
– Порно?
– Да, порно. Узнаешь, когда увидишь.
Когда Кармин закончил разбирать одежду, Хейвен отнесла корзину с одеждой белого цвета вниз и начала загружать белье в машину. Она вытащила из общей кучи несколько вещей, которые явно нельзя было стирать с отбеливателем, и отложила их в сторону до следующей стирки, не желая заострять на этом внимания.
Принеся пустую корзину в комнату Кармина, Хейвен обнаружила его валяющимся на кровати с раскинутыми руками и ногами. Она на мгновение уставилась на его спину, завороженная его очерченными мышцами и тем, как рельефно выделялись на его спине татуировки. Кармин перевернулся для того, чтобы посмотреть на нее и лениво улыбнулся.
– Я выбился из сил. Тяжеловато делать это дерьмо.
Хейвен покачала головой. Он всего лишь разобрал одежду, и сделал это, откровенно говоря, довольно плохо.
– Для меня в этом нет ничего сложного.
Кармин закатил глаза и поднялся с кровати, пока она складывала в корзину вторую партию одежды. Он положил на место несколько CD-дисков, пока она снимала постельное белье, бросая его в коридор.
Кармин устроил себе перерыв. Хейвен принесла чистый комплект постельного белья.
Он включил музыку. Она заправила его постель.
Кармин уселся за свой стол, пока Хейвен бродила по его комнате, подбирая различные вещи и ставя их туда, где они, как она предположила, должны были находиться. Кармин пристально наблюдал за ней, такое внимание заставляло ее беспокоиться. Она не возражала против того, что он ей не помогал, рассудив, что в этом случае она справится со всем даже лучше, но она нервничала под его взглядом. Время от времени он стискивал зубы, и она знала, что он пытается обуздать свое раздражение.
Вскоре на полу ничего не осталось, за исключением торчавшей из-под кровати книги. Опустившись на колени, Хейвен удивилась, обнаружив образовавшийся под кроватью бардак. Она вытащила книги, журналы и несколько DVD-дисков. Под кроватью валялось и несколько коробок из-под обуви, но она не стала их трогать. Вернув одеяло на место, она обратила внимание на вытащенную кучу, и ахнула, заметив на одной из коробок с DVD обнаженную женщину. Она прикрыла обложку, но сделала это недостаточно быстро – Кармин уже успел ее заметить.
Он рассмеялся.
– Сказал же, что ты найдешь порно.
Хейвен попыталась засунуть диск обратно под кровать, но Кармин выхватил у нее коробку и поднял ее перед ней.
– Хочешь посмотреть?
В его глазах вспыхнул озорной огонек. Хейвен покачала головой, и он закинул DVD в ящик своего стола, после чего в комнате раздался звук звонящего телефона Кармина. Он плюхнулся на кровать для того, чтобы ответить на звонок.
– Что стряслось, Макс?
Хейвен старалась игнорировать их беседу, не желая подслушивать. Достав из-под кровати пакет с фотографиями, она помахала им, привлекая внимание Кармина. Он жестом указал на ящик стола, после чего прикрыл динамик телефона рукой.
– Можешь посмотреть, если хочешь. Я вполне уверен в том, что все на фотографиях запечатлены в одежде, но не могу ничего обещать.
Игриво подмигнув ей, он вернул свое внимание телефонному разговору, пока Хейвен доставала фотографии из пакета. Говоря начистоту, она бы больше не смутилась, если бы обнаружила еще одну обнаженную женщину.
Она просматривала фотографии и улыбалась, находя на них знакомые лица. Она удивилась, обнаружив на некоторых фотографиях Николаса. Все они казались такими юными и счастливыми, но на большинстве снимков Кармин выглядел как-то иначе. Его взгляд был тусклым, в нем не было той искры, которую она привыкла видеть в его глазах.
Хейвен дошла до фотографии, на которой был запечатлен только лишь один Кармин. Кто-то сфотографировал его в полный рост, пока он стоял в плавках посреди какого-то водоема. Выражение его лица было хмурым, солнечные лучи отражались от его кожи. У Хейвен едва не перехватило дыхание, потому что он был таким красивым, и, в то же время, явно сломленным. Эта фотография рассказывала историю, которую в полной не мере не смогли бы описать никакие слова.
Хейвен была настолько очарована снимком, что заметила окончание телефонного разговора только лишь тогда, когда голос Кармина раздался в непосредственной близости от нее.
– Я был настолько бледным, что ослеплял людей.
Она вздрогнула, не осознавая того, что он находился так близко, и развернулась к нему.
– Ты был потрясающим, Кармин.
– Был? Больше не потрясающий? – перекинув ее волосы через плечо, он нежно поцеловал ее в шею. От его поцелуя у нее по позвоночнику побежали мурашки.
– Конечно же, ты и сейчас потрясающий, – ответила она, – но фотография действительно красивая.
Кармин отстранился от нее.
– Можешь оставить ее себе, если хочешь.
– Правда?
– Да. Я каждый день вижу этого мудака в зеркале. Мне не нужна его фотография.
– Спасибо, – поблагодарила Хейвен с энтузиазмом.
– Не за что, tesoro. А теперь, если ты меня извинишь, я займусь одним делом. Макс заедет для того, чтобы оставить кое-что для моего отца. Я скоро вернусь.
Отложив фотографию в сторону, Хейвен продолжила просматривать остальные, и, закончив, сложила их в пакет. Она замерла, открыв ящик стола, в который ей посоветовал убрать фотографии Кармин. Поверх остальных вещей там лежала небольшая, сделанная из ниток кукла, ростом всего лишь в несколько дюймов. У нее были короткие волосы, также выполненные из ниток, одежда из войлока была приклеена к телу куклы, которая представляла собой маленького мальчика. Хейвен задумалась о том, откуда у Кармина могла взяться такая вещь и достала небольшую куклу из ящика, стараясь не испортить ее.
Ее грудь пронзила ноющая боль, пока она осматривала куклу, вспоминая то давнее время, когда ей довелось увидеть похожую куклу. В то время она была еще совсем маленькой – ей было пять-шесть лет – она бегала по двору на ранчо Антонелли. Он поднимала босыми ногами пыль, пока воздух наполнялся ее громким и беззаботным смехом, походившим на звон церковных колоколов воскресным утром. Она крепко держала в руке маленькую куколку, ее длинные, каштановые волосы развевались по ветру, пока она бежала в конюшни, в которых работала ее мама.
– Мама! – кричала она. – Мама, смотри!
Вздохнув, ее мама развернулась, ее лицо было покрыто потом.
– Что случилось, Хейвен? Я занята.
– Смотри, мама, – повторила она, останавливаясь возле стойла, в котором рядом с лошадью стояла ее мама. Хейвен показала ей куклу, беспечно смеясь. Никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя такой счастливой. – Это я, мама!
Глаза ее матери расширились от паники, когда она увидела игрушку.
– Где ты ее взяла? Ты должна вернуть ее назад.
– Нет, мама.
Выйдя из стойла, ее мама попыталась забрать у нее куклу.
– Отдай ее мне, Хейвен. Ты же сама все прекрасно знаешь.
– Нет.
– Хейвен Изадора, отдай мне ее сейчас же!
Хейвен спрятала куклу за спину, неистово качая головой. Она больше не чувствовала себя счастливой. Теперь она ощущала раздражение. У нее никогда еще не было игрушек, и никто не заберет у нее эту куклу – даже ее мама.
– Нет, она моя! Она подарила ее мне! Не тебе!
– Кто подарил ее тебе?
– Мой ангел, мама. Она сказала, что это я. Она подарила мне подарок!
Ее ангел. Она снилась Хейвен много лет – красивая женщина в белом платье, которое сияло под раскаленным солнцем. Хейвен попыталась снова воскресить в своей голове ее образ, но неподалеку от нее кто-то прочистил горло, вырывая Хейвен из размышлений. Подняв голову, она увидела стоявшего в дверях спальни Кармина. Она не могла оценить в полной мере его настроения, но он определенно не улыбался.
Убрав куклу в ящик, Хейвен закрыла его.
– Прости. Мне не следовало трогать твои вещи.
Он ничего не ответил, и его молчание заставило ее нервничать еще больше. Она начала покусывать нижнюю губу, боясь его реакции. Он резко протянул к ней руку. Хейвен вздрогнула, но он только лишь провел кончиками пальцев по ее рту, освобождая ее нижнюю губу из плена зубов.
– У тебя пойдет кровь, если ты продолжишь так делать, – сказал он, выражение его лица смягчилось. – Моя мама делала этих кукол для детей, которые приходили в центр, в котором она работала. Многие дети часто переезжали с места на место, поэтому у них было мало собственных вещей. Она говорила, что кукол легко хранить у себя, учитывая то, что они такие маленькие.
Еще их легко спрятать. Хейвен удавалось хранить у себя куклу на протяжении многих лет, и ее хозяин не знал о том, что она у нее есть.
– Я уверен в том, что она, скорее всего, что-то им покупала, но она всегда считала, что простой и личный подарок был самым лучшим.
– Она права, – сказала Хейвен. – Так и есть.
Кармин вздохнул, смотря туда, где лежала маленькая кукла.
– Несколько месяцев назад я не согласился бы с этим.
– А теперь?
Он снова закрыл ящик.
– А теперь все иначе.
Глава 21
Хейвен сжимала в руке карандаш, лежа поперек своей кровати и набрасывая эскиз на листе бумаги, лежавшем первым в стопке перед ней. Остановившись, она оценила взглядом серые линии, и, скомкав лист, швырнула его на пол. Почувствовав усилившееся раздражение, она перевела взгляд на очередной чистый лист бумаги.
Она была занята рисованием уже несколько часов, пол ее комнаты был усыпан скомканными шариками белой бумаги. Она никак не решалась их пересчитать, испытывая вину за такое расточительство. Бумага производилась из древесины, и, несмотря на то, что Дуранте от недостатка деревьев явно не страдал, Хейвен полагала, что нельзя было считать их чем-то недостойным людского внимания. Деревья жили и дышали, им приходилось столько всего переносить, но они все равно выживали, становясь сильнее и гуще, несмотря на условия, в которых они росли.
Глупо ли было иметь настолько высокое мнение о природе? Вероятно, да, но Хейвен думала о природе именно так.
Она набросала еще один рисунок, и неприязненно скомкала его. Она отшвырнула его от себя, и листок бумаги, врезавшись в стену и отскочив от нее, приземлился с глухим ударом на пол.
Минуло уже несколько недель с тех пор, как они прибрались в комнате Кармина, и, по большей части, ему удавалось поддерживать в ней порядок, но время от времени он все же возвращался к своим старым привычкам. Хейвен день-два не обращала внимания на разбросанные вещи, но затем все же подбирала их и раскладывала по своим местам. В такие моменты Кармин ворчал, говоря о том, что в этом не было необходимости, но он никак не касался того факта, что теперь она делала это самостоятельно, не спрашивая разрешения.
Бросив взгляд на лежавший перед ней чистый лист бумаги, Хейвен вздохнула, отбросив карандаш в сторону. Собрав скомканные листы и выбросив их в мусорную корзину, она направилась на первый этаж.
Шла уже середина декабря и наступившая пятница была последним учебным днем перед наступлением у Кармина зимних каникул. Хейвен предвкушала то, что теперь он каждый день в течение нескольких недель будет проводить дома, но причина этого вызывала у Хейвен смешанные чувства. Близилось Рождество, но она могла думать только лишь о своей маме, оставшейся в Блэкберне. Она помнила то, как ее мама, сидя в конюшне, смотрела на утопающее в ярких огоньках ранчо, желая быть часть хоть чего-нибудь. Это было единственное время года, когда ее маме не хотелось наблюдать за всем со стороны.
Хейвен прекрасно знала это чувство, и теперь она разрывалась между грустью, причиной которой было то, что ее мамы больше нет рядом с ней, и радостью от того, что она, наконец-то, сможет быть частью праздника.
Семья ДеМарко практически не украшала дом, если не считать искусственной рождественской елки, которую они вместе достали из коробки, но Хейвен помогла Кармину развесить огоньки. В течение последующих нескольких дней в доме появилось еще несколько цветных украшений, а Тесс повесила в дверном проходе омелу. Ее было совсем немного, но Хейвен заметила, что смотрит на нее всякий раз, когда заходит в гостиную.
В течение последних нескольких недель доктор ДеМарко часто отсутствовал. Зачастую он возвращался домой к рассвету, заезжая только лишь для того, чтобы переодеться. Хейвен не задавала никаких вопросов, поскольку это был не ее дом, но она сочла странным то, что он так часто оставлял ее одну.
Возможно, он, наконец-то, поверил в то, что она больше не попытается сбежать?
Она, как и прежде, готовила по вечерам ужин, хотя доктор ДеМарко обычно и не приезжал домой ужинать. В его отсутствие она начала каждый вечер ужинать за одним столом с Кармином и Домиником. Благодаря их усилиям, она чувствовала себя так, словно это место действительно было ее домом. Не сказать, чтобы иногда не возникали неловкие моменты – в те вечера, когда доктор ДеМарко приезжал домой на ужин, он не обращал на Хейвен совершенно никакого внимания, словно ее н не было. Иногда она ловила на себе его взгляды, от которых ей становилось не по себе – будто он к чему-то готовился, но в итоге ничего так и не произошло.
Взяв с кухни колу и сделав глоток, Хейвен услышала, как к дому подъехала машина. Знакомый ей «Mercedes» остановился возле крыльца, и доктор ДеМарко прошел прямиком в дом.
Его голос разрезал тишину дома, когда он зашел в фойе, прижимая телефон к уху. Стянув с себя пальто, он заметил Хейвен. Его взгляд был прикован к ней, пока он заканчивал свой телефонный разговор.
– Ты не могла бы подняться в мой кабинет? Я сейчас подойду.
Несмотря на то, что он позиционировал это как вопрос, Хейвен понимала, что ответ здесь мог быть только лишь один. Она, занервничав, прошла в его кабинет и опустилась в кресло, стоявшее напротив его стола.
В комнате стояла полнейшая тишина, нарушаемая только лишь тиканьем настенных часов, находившихся позади Хейвен, и ей показалось, что прошла целая вечность до того момента, когда она услышала поднимающиеся по лестнице шаги. Ее сердце пропустило несколько ударов, пока доктор ДеМарко приближался к кабинету, и она рефлекторно задержала дыхание, когда он зашел внутрь.
Он остановился прямо перед ней, держа большой тупфер и пластиковый контейнер. Распечатав тупфер, он выбросил обертку и присел перед ней, опустившись на колени с резким звуком, заставившим Хейвен вздрогнуть.
Она с опаской наблюдала за ним, пока он улыбался. Что-то в выражении его лица показалось Хейвен странным. В нем присутствовал намек на беспокойство, и, возможно, даже на опасения, но, в основном, на лице доктора ДеМарко отражалась грусть, которая удивила Хейвен. Она смотрела на него, задаваясь вопросом о том, что могло послужить этому причиной, но она понимала, что не может об этом спрашивать. Это не ее дело.
– Открой рот, – потребовал доктор ДеМарко.
Она сделала так, как ей сказали, и он провел тупфером по внутренней стороне ее щеки. Закончив, он поднялся на ноги и убрал ватную палочку в контейнер. Облокотившись на свой стол, он скрестил руки на груди.
– Ты не похожа… – продолжить ему помешал зазвонивший телефон. Он покачал головой, закрывая глаза. – Можешь идти, дитя.
* * *
Хейвен прошла в гостиную и включила телевизор, убавив громкость для того, чтобы не мешать доктору ДеМарко. Спустя несколько минут домой вернулись мальчики, их оживленные голоса разносились по всему дому. Хейвен встретилась взглядом с Кармином, и он подмигнул ей, садясь в кресло на противоположной стороне гостиной. Доминик ухмыльнулся и плюхнулся рядом с ней – он сел настолько близко, что едва не приземлился к ней на колени. Обняв ее рукой за плечи, он притянул ее к себе.
– Как дела, twinkle toes? Скучала по мне, пока я был в школе?
– Эм, да, – ответила Хейвен. – Думаю, да.
Кармин с раздражением посмотрел на своего брата, и Доминик рассмеялся, делая вид, что шепчется с Хейвен.
– Думаю, мой братец немного ревнует.
Услышав приближающиеся к гостиной шаги, Хейвен попыталась выбраться из объятий Доминика, но только лишь еще крепче прижал ее к себе. Зайдя в гостиную, доктор ДеМарко нахмурился, заметив Хейвен и Доминика.
– Не допусти того, чтобы это увидела Тесс. Ты развяжешь войну, а мне придется в нее вмешиваться. Мне бы этого очень не хотелось.
Доминик рассмеялся.
– И чью бы сторону ты занял?
Доктор ДеМарко помедлил, раздумывая над ответом.
– Я ничего не говорил о том, что займу чью-то сторону. Я предпочитаю хранить нейтралитет.
– Слился, – сказал Доминик. – Ладно, ну, давай предположим, что ты делал бы ставку. На кого бы ты поставил свои деньги?
Доктор ДеМарко вздохнул.
– Ты имеешь в виду то, кто бы, по моему мнению, выиграл в битве между ними двумя?
– Да. Думаю, именно это.
Кармин тяжело вздохнул.
– Что ж, Тесс хороша в словесных боях, а дитя умеет выживать. Кроме того, она не беспомощна – как на своем примере смог убедиться Косоглазый. Тесс привыкла к тому, что кто-нибудь всегда придет ей на помощь, а вот девочка привыкла пробиваться в одиночку. Если бы это была битва один на один, то я бы сказал, что она с легкостью одолела бы Тесс, – Хейвен широко распахнула глаза, удивленная его словами. – Только не говори об этом Тесс. Она может попытаться доказать мне обратное.
– Я бы не рассказал Тесс об этом даже в том случае, если бы от этого зависела моя жизнь, – сказал Доминик. – Она бы надрала мне задницу для того, чтобы доказать свою правоту.
– Да, она бы пошла на это, – согласился доктор ДеМарко. – И она бы, пожалуй, одолела тебя. Я знаю, что дитя бы точно тебя одолела.
Хейвен почувствовала, как ее щеки покрываются румянцем, когда все они посмотрели на нее.
– Эм, я не знаю, сэр.
– Не стоит себя недооценивать. Я, определенно, этого не делаю, – сказал он. Хейвен посмотрела на него, не зная, что именно он имел в виду, но он не стал утруждаться объяснениями. – У меня есть дела, поэтому я, вероятно, вернусь домой только завтра. Хорошего всем вечера.
Он покинул гостиную, оставив за собой неловкой молчание.
– Это было пиздец как странно, – сказал Кармин, посмотрев на Хейвен, и переводя взгляд на своего брата. – И убери свою чертову руку от моей девушки, пока я тебе ее не сломал.
Доминик снова наклонился к Хейвен.
– Говорил же тебе, что он ревнует.
– Проехали, – сказал Кармин. – И что с тобой вообще такое? Кто бы победил в битве? Что это за вопрос?
– Это был хороший вопрос, – ответил Доминик. – Ты-то чего злишься? Это я должен быть вне себя. Он выбрал твою девушку, а не мою.
* * *
Позднее в тот вечер они слушали музыку, когда у Кармина вырвался вопрос, который застал Хейвен врасплох.
– Что ты хочешь на Рождество?
Она уставилась на него.
– В смысле?
– В качестве подарка, – ответил Кармин. – Чего тебе хочется?
Чего ей хотелось? Она никогда даже и не задумывалась об этом. Она несколько раз моргнула.
– Эм, я ничего не жду.
– Тогда жди, потому что ты получишь подарок.
– Но я не могу тебе ничего подарить.
Он улыбнулся.
– Ты уже подарила мне подарок, Хейвен. Ты подарила мне себя. Самый лучший подарок на свете.
Она вздохнула, пока он ложился рядом с ней на кровать.
– Мне все равно хотелось бы иметь возможность что-нибудь тебе купить.
– Мне ничего не нужно, – ответил Кармин, – но в будущем будет еще множество праздников, поэтому ты успеешь меня избаловать.
В Хейвен вспыхнула надежда. Рождество. Подарки. Будущее. Ей было нелегко все это постичь.
– Вы празднуете в широком кругу?
– Праздновали, когда я был маленьким, но теперь мы празднуем в очень узком кругу. Моя тетя Селия всегда приезжает на пару дней. У нас больше нет никаких родственников, кроме нее и ее мужа. Мой дедушка умер, а с бабушкой мы не видимся.
– Почему?
– Она живет в доме престарелых в Чикаго. У нее деменция или что-то вроде того. Я на самом деле ее и не знаю. Мой отец по-прежнему навещает ее всякий раз, когда у него появляется такая возможность, но он не хочет, чтобы мы встречались с ней.
– А что насчет родственников со стороны твоей мамы?
Кармин на мгновение притих. Она забеспокоилась о том, что, возможно, спросила что-то не то, но в итоге он все же заговорил тихим голосом.
– Я никого из них не знаю. Она была иммигранткой.
– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы отыскать их?
– Нет, – ответил Кармин. – Они никогда не искали мою маму, никогда не беспокоились о том, что с ней случилось, так с чего бы мне о них тревожиться? Черт, да я всего лишь пару лет назад узнал о том, что она родилась в Ирландии, увидев в кабинете отца стопку документов.
– Тебя расстраивает то, что у тебя нет большой семьи?
Кармин пожал плечами.
– По правде говоря, я не думаю об этом. Полагаю, мне хватает того, что я имею.
Хейвен улыбнулась.
– Раньше я часто мечтала о большой семье. Я рассказывала тебе о том, что я разговаривала с животными, но, помимо них, у меня была и группа воображаемых друзей. Мама говорила о том, что я постоянно разговаривала с воображаемыми людьми. Раньше я даже разговаривала с ангелом.
– С таким, у которого крылья, нимб и всякое дерьмо?
– Да, с таким, но у нее ничего такого не было, – сказала Хейвен. – Мама говорила, что ангелы присматривают за мной и что однажды я сама стану ангелом, поэтому я представляла их в человеческом обличии. Мой ангел много рассказывал мне о жизни. Она говорила, что я смогу быть свободной, как и она, когда выросту, и что в моей жизни будет все, чего я захочу. Думаю, ей просто не хотелось огорчать меня правдой.
Кармин притянул ее к себе, пряча лицо в ее волосах. Несмотря на то, что было еще совсем не поздно, Хейвен чувствовала себя очень уставшей. Она уже практически засыпала, когда услышала голос Кармина – он был настолько тихим, что она едва его слышала.
– У тебя по-прежнему может быть большая семья, колибри. Она тебе не лгала.
