Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

Скафандр продолжал изображать из себя доктора, накачивая пациентку лекарствами. Крошечный медицинский модуль был не в состоянии провести полную диагностику, он фиксировал лишь основные показатели – кардиоритм, температуру, дыхание, кровяное давление…

Если бы медмодуль обладал эмоциями, он бы уже впал в панику, поскольку почти все

показатели находились очень близко от той грани, за которой электроника скафандра должна была прекратить лечение своего хозяина. Девушка снова пришла в себя и поползла дальше по коридору, к следующему люку, волоча за собой перебитые осколками ноги и чувствуя, как бешено колотится сердце. Давление в отсеке стремительно падало, воздух улетучивался…

Снежана понимала, что не успеет. Что пробитый в десятке мест скафандр не удерживает воздух, что кровь хлещет из многочисленных ран, растекаясь под ней липкой, быстро остывающей лужей, и что люк, до которого она пытается добраться, скорее всего, уже наглухо перекрыт ошалевшей от ужаса системой жизнеобеспечения штурмовика. И упрямо ползла вперёд только потому, что альтернативой было закрыть глаза и сдохнуть. Она механически выбрасывала руки вперёд, цеплялась скрюченными пальцами за гладкий металл пола, тянула вперёд своё непослушное тело. Ей казалось, что позади остаются десятки или сотни метров пути, хотя на самом деле она лишь корчилась на середине пятиметрового коридора…

Но потерять сознание она позволила себе лишь тогда, когда над ней склонилась огромная фигура в стальной броне и мощные манипуляторы подхватили мгновенно обмякшее тело.

На «Скайгард-7» раненую доставил Карел, чуть не спалив себе маршевый двигатель. А Катя, Леночка и Питер, второй пилот с «Нокса», на котором попросту не было места для лишнего человека, ползли домой на одних импеллерах в течение сорока часов. И даже не могли связаться с базой, поскольку взрыв изуродовал, помимо прочего, и передатчик. А потому больше полутора суток не находили себе места от беспокойства и, лишь очутившись на станции, тут же бросились в медотсек.

– Соболева пострадала серьёзно, – наконец снизошёл до пояснений Форчестер. – Сломано три рёбра, перебиты осколками бедро и обе голени, около полутора десятков мелких осколочных ранений, огромная кровопотеря, внесосудистая форма ДКБ [19]19
   ДКБ – декомпрессионная болезнь.


[Закрыть]и интоксикация от препаратов, введённых ей аварийным медмодулем скафандра.

Но можете не волноваться, всё будет хорошо. Сейчас она спит в биованне. Через три недели гарантирую полное выздоровление. Если пожелаете, могу также убрать все шрамы. Но это уже считается косметической хирургией, а потому… оплата по прейскуранту. Но для вас могу сделать скидку. Всё равно микрохирургический комплекс простаивает без дела.

– Шрамы убрать обязательно, решительно кивнула Леночка, как самая платёжеспособная из команды «Маргаритки». Покосилась на Питера и несколько неуверенно добавила: – И… ну, надо… заодно… раз уж такое дело… чёрт, док, я потом к вам зайду, надо ещё кое-то обсудить.

– О'кей, – понимающе кивнул док. – Заодно и счёт обговорим.

А сейчас, девочки, шли бы вы к Шеденбергу. Он, конечно, понимает ваши переживания, но в первую очередь надо докладывать о прибытии, а не бежать сломя голову в лазарет.

Полковник был мрачен. Ему пришлось раз десять напомнить себе, что здесь не армия, что его подчинённые – не солдаты, а потому он не имеет права загнать их под арест на пару деньков, дабы уяснили себе правила поведения на военной станции. Ну хорошо, на военизированной.

Правила просты – пилот, возвращаясь с патруля, докладывает о выполнении задания диспетчеру или, если ситуация того требует, начальнику «Скайгард-7» или, как принято говорить на казённом языке, «лицу, его замещающему». А уж потом – чистка пёрышек, звонки родным «папа, у меня всё в порядке» или, как в данном случае, посещение больных товарищей… которым, кстати, абсолютно всё равно, посещают их или нет, поскольку товарищи находятся в полном ауте и ещё недели две будут пребывать в таком состоянии.

Ну как же… каждый пилот, задай ему прямой вопрос, с готовностью признает, что правила эти нужные и важные. Только все почему-то думают, что лично их начальственные установки не касаются.

Он жестом указал девушкам на кресла, пробарабанил пальцами по столу и сухо бросил:

– Доклад. Детально.

Катя приступила к изложению своего видения событий. Полковник слушал внимательно, переспрашивал, уточнял, время от времени просил на пару минут замолчать, перенося внимание на экран монитора. Наконец, в докладе была поставлена последняя точка, и Катя замолчала, уставившись на шефа.

– Ясно… ну, могу сообщить вам кое-что ещё. «Элегия» действительно прошла полную проверку на орбите Талеры, так что те документы, что вам показали, – подлинные. Что же касается ваших, капитан Шелест, предположений… как вы сами понимаете, никаких доказательств нет.

– Но…

– Никаких.

Предъявить какие-либо претензии компании «Стар-Галаксис» мы не можем. Топливо приобретено официально. Корабль зафрахтован официально. Документы в порядке. Не подкопаться. Я склонен согласиться, что налицо спланированная пиратская акция, но моей уверенности недостаточно для того, чтобы потребовать ареста Багера. А без ареста ментосканирование – дело добровольное, и ни один человек в здравом уме на это не согласится.

– Почему? – удивилась Катя. – Сканирование памяти безопасно. Полковник криво усмехнулся:

– Мало ли, какие у кого секреты… может, он любит наедине с собой наряжаться в кружевные трусики? Или имеет помимо жены по молоденькой девочке в каждом порту. Или не брезгует мелкой контрабандой. Или регулярно даёт на лапу портовым чиновникам, чтобы обслуживание его корабля провели вне очереди. Не все грешки могут привести за решётку, но повредить репутации куда проще.

– И что теперь делать?

– А ничего, – пожал плечами Шеденберг. – Пиратскую акцию вы сорвали. Это будет стоить «Скайгард», как мне доложили, минимум сто тысяч… на ремонт вашего штурмовика. Тем не менее работа выполнена удовлетворительно.

Катя усмехнулась. Мысленно. Интересно, а оценки у полковника исключительно двухбалльные? Или всё же можно надеяться услышать когда-нибудь, что какое-то дело выполнено на «отлично»?

– Поскольку фактического нападения пирата на «Элегию» не было, речь о премии за спасение груза не идёт.

– К-как не было? – Леночка задохнулась от возмущения.

В голосе полковника, и Катя могла бы в этом поклясться, послышались ехидные нотки:

– Данные с бортовых камер «Маргаритки» неопровержимо свидетельствуют о том, что ММТ «Лебедь» сошёл с пульсации в пространстве Талеры и после краткого радиообмена с патрульным кораблём 812 из состава эскадрильи «Скайгард-7» вступил с ним в бой. Тот факт, что перед этим патруль осуществлял досмотр транспорта 1546 «Элегия», с боевым столкновением логически не связан. Он несколько мгновений помолчал, затем тихо добавил:

– А вот если бы ММТ «Лебедь» произвёл хотя бы один выстрел в сторону клипера… да что там выстрел, хотя бы потребовал заглушить двигатели, ситуация была бы иной.

– То есть мы должны были подождать? – ядовито поинтересовалась Леночка. – Прикинуться астероидом, постоять в сторонке, понаблюдать…

– Вы поступили так, как следовало, – серьёзно ответил Шеденберг, игнорируя интонации Градовой. – И я согласен, что, не окажись там «Маргаритки», огромный груз «энергии-33» ушёл бы к пиратам. Благодарю за службу. Кстати, я передал сообщение об инциденте командованию Флота. В ближайшей точке ориентации «Элегию» будет ожидать корвет «Чили», который получил приказ сопроводить клипер до места назначения и проследить, чтобы он благополучно пришвартовался к орбитальному терминалу Сантаны. Для «Элегии» это будет означать существенно меньшую скорость… но, думаю, и владельцы груза, и капитан Багер с пониманием отнесутся к сложившейся ситуации и не станут возражать против вооружённого эскорта. Он помолчал, словно раздумывая, добавить ли ещё что-нибудь, затем поднялся из-за стола:

– На этом всё, капитан Шелест. И… поздравляю с боевым крещением.

ОТСТУПЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ.

Особого внимания заслуживает так называемый поединок интеллекта, достаточным поводом для которого может послужить малейшее нарушение в высшей степени сложного этикета ше'ти. К примеру, поединком может завершиться не полное именование собеседника, сомнение в профессиональной подготовке собеседника, принципиальное расхождение во взглядах на решение научной проблемы.

О сути самого поединка известно мало. Несмотря на то, что особых психопроекционных способностей у представителей ше'ти не зафиксировано, многие из исследователей склоняются к мысли, что поединок фактически представляет собой классическую пси-дуэль (см. статью «Феномен «Пси». Мятеж 2163 года»), то есть попытку подавить и подчинить себе сознание оппонента. Как правило, поединок проходит в изолированном помещении и без свидетелей. По его окончании одна из сторон признает себя побеждённой, утрачивая частично или (в исключительных случаях) полностью приобретённый к моменту начала поединка социальный статус, переходящий к победителю.

Также установлено, что вместе с социальным статусом победитель получает некоторый запас соответствующих статусу профессиональных знаний, в то время как побеждённый эти знания частично утрачивает.

Следует отметить, что требования этикета ше'ти в большинстве случаев не распространяются на представителей иных рас. Зафиксирован единственный случай вызова человека на поединок (впоследствии несостоявшийся).

Также немалый интерес представляет ритуал ше'ти, именуемый «Исход». Как известно, организм ше'ти отличается почти стопроцентной эффективностью переработки пищи, лишь незначительная часть (по предварительным оценкам - около 0,1% массы) потребляемых ше'ти продуктов питания не может быть переработана, и требует вывода из организма. Накопление отходов происходит в течение длительного периода, от 15 до 20 лет, этот срок может быть существенно сокращён в случае› если ше'ти пребывает в крайне неблагоприятных для себя условиях.

Ритуал «Исхода», то есть процесс выведения отходов жизнедеятельности, как правило, происходит в торжественной обстановке, в присутствии близких родственников и в соответствии со строгим протоколом. Используемые в ходе ритуала знаменитые «вазы ше'ти» являются семейными реликвиями и обычно передаются из поколения в поколение.

Разумные расы.

Ше'ти. Традиции и обряды.

Малая популярная энциклопедия.

История четвёртая. ШЕ'ТИ

– Тебе не кажется Лен, что на нас как-то странно все смотрят?

Катя нервно повела плечами, словно направленные ей в спину взгляды ощутимо холодили кожу. От этого странного чувства она не могла отделаться уже с полчаса – с того самого момента, как «Маргаритка», завершив очередной патрульный облёт, благополучно заняла своё место в одном из доков «Скайгард-7». Последние события, приведшие Снежану на госпитальную койку (или, если точнее, пока что в биованну), для корабля тоже не прошли даром…

Техники постарались на славу, заделывая пробоины и устраняя многочисленные повреждения внутренних систем, но никакой корабль нельзя латать до бесконечности, рано или поздно дешевле становится просто заменить отлетавшую своё посудину. Шеф Мастерсон, командовавший ремонтной бригадой, клятвенно уверял, что его ребята «сделали всё, что возможно». Катя предпочла бы услышать фразу покороче – просто «сделали всё». А так…

И всё же в полёте «Маргаритка» вела себя относительно достойно. Список замеченных неисправностей уже был отдан Мастерсону в обмен на уверения, что в ближайшее время меры будут приняты, и теперь девушки готовы были начать наслаждаться заслуженным отдыхом.

Два дня назад на станцию прибыла новая группа рекрутов, на радость себе или на беду, заключивших контракты со Скайгард, и теперь расписание патрулей стало куда менее напряжённым. Шеденберг даже соизволил лично проинформировать девушек, что в полётах с неполным экипажем более нет нужды, и экипаж «Маргаритки» может считать себя в оплачиваемом отпуске… до выздоровления Соболёвой.

Лена тут же заявила, что и после выздоровления – тоже, хотя бы на три дня. В конце концов, их подруге требуется психологическая реабилитация, и жалких три дня на великолепных песчаных пляжах Талеры – не так уж много. Шеденберг после недолгого (он уже начал привыкать к неизбежному финалу любого спора с Градовой) сопротивления капитулировал.

– Я не заметила, – Леночка ответила с заметным опозданием, явно думая о чём-то другом. – Что значит «странно»?

– Ну… – Катя и сама не могла описать свои ощущения. – Неприятные, если уж откровенно.

– Наплюй, заявила подруга. – Пошли, Снежку проведаем.

– Сперва бы к шефу надо, а потом пойдём, согласилась Катя.

– Обожаю слушать, как ты ругаешься с Форчестером.

Начальник медцентра каждый раз пытался объяснить девушкам, что проведывать больного, находящегося в биованне, столь же глупо, сколь писать письма Санта-Клаусу. В том смысле, что ответной реакции не дождёшься, зато время зря потеряешь и других людей заставишь заниматься дурной работой. А Лена с энтузиазмом доказывала, что наблюдение за плавающей в геле подругой позволяет ей (Леночке) успокоить нервы и упорядочить мысли. А также наполняет полезной для психики уверенностью в том, что всё будет хорошо.

На самом деле эти стычки доставляли удовольствие, и самому Форчестеру, скучающему от безделья в промежутках между лечением триппера, простуды, мелких травм и прочей ерунды, с которой население станции не желало справляться самостоятельно. Поэтому возмущение бывшего капитана медслужбы, а ныне вольнонаёмного сотрудника программы «Скайгард» было наигранным. Врачом он был хорошим, актёром – неважным.

– О, девочки, салют! – из-за угла вынырнул Карел. – Давно не виделись!

– Вчера, буркнула Лена, натягивая на лицо демонстративно-холодное выражение.

Накануне Карел серьёзно проштрафился – посмел не сделать комплимент блондинке, а такие проколы Лена не забывала, старательно складывая их в копилку памяти и изредка извлекая оттуда, дабы припомнить наглецу. Впрочем, Катя знала, что Карелу будет прощён и этот промах, и ещё десяток авансом – с учётом той неоценимой помощи, которую он оказал девушкам в деле спасения Снежаны.

– Да? – его удивление казалось искренним. – Замотался я, девочки… представляете, корабль только выпустили из дока, и на тебе… в первом же полёте навигационный блок барахлить начал. Я заставил техников перебрать его заново, проверить каждую деталь! Мастерсон заявил, что у него и так много работы, но я настоял! Ремонт продлится не меньше трёх дней!

Карел всё это выпалил на одном дыхании, да ещё и на повышенных, почти истерических тонах, словно жаждал побыстрее донести до всех окружающих свою озабоченность состоянием «Нокса».

Как будто бы исправность этого порядком пострадавшего во время гонок в астероидном поясе корыта волновала кого-нибудь, кроме самого Карела и полковника Шеденберга.

– Сочувствую.

Катя с трудом сдержала желание покровительственно потрепать молодого пилота по щеке. Сейчас он весьма напоминал нашкодившего ребёнка, который в попытке замаскировать какую-то свою вину старается переключить внимание родителей на другие, по его мнению, более серьёзные вещи.

– Не меньше трёх дней! – повторил он и вздохнул с таким наигранным огорчением, что Катя вновь ощутила укол беспокойства. Ох, не к добру это!

– Но что это я… Как прошёл патруль, девочки?

– Штатно.

– «Маргаритка» не шалила?

Шелест с подозрением уставилась на Бэйна. В принципе, командир «Нокса» был неплохим парнем, компанейским и весёлым. Пожалуй, там, где главным недостатком Джада была навязчивость, Карел Бэйн уверенно держал первенство по насмешкам. Временами некоторые его шутки приводили к тому, что наутро он выходил на лётную палубу с изрядным синяком под глазом. Вот и сейчас этот шутник явно что-то затевал…

– С каких пор, Карел, тебя так волнует состояние моего корабля?

– Ну, вы же были в таком бою! Вам половина команды завидует!

– Пара мелких неисправностей, пожала плечами Катя. – Ничего критичного. Мастерсон обещал, что через три часа всё будет готово.

– Ну и замечательно! – восхитился Бэйн. – Кстати… вы уже были у полковника?

– Идём к нему, фыркнула Катя. – Нам был обещан отпуск, но если твой «Нокс» неисправен, то я даже не знаю…

– Не буду задерживать, сокрушённо покачал головой Карел, пойду в док, прослежу за ремонтом. Такая досада… навигационный блок… если подумать, это же сердце корабля…

Он торопливо зашагал в сторону лифта. Катя несколько мгновений смотрела ему вслед, затем вздохнула:

– Лен, ну ты считаешь, что это нормально?

– Что?

– Лен, ты где?

Глаза Градовой на мгновение остекленели, что было явным признаком работы с инфоимплантатом, затем взгляд девушки снова прояснился.

– Ну, я тут. Что случилось?

– Ты слышала, о чём мы говорили?

– Слышала. И что?

Шелест хмыкнула и отвечать не стала. Леночка, подключаясь к сети, конечно, не теряла ни слуха, ни зрения. Просто вся информация, поступающая через органы чувств, отодвигалась на второй план, обрабатываясь большей частью на уровне рефлексов. То есть девушка не спотыкалась и не билась об стены, она могла при желании вспомнить реплики Карела и немногословные ответы подруги.

Но всё это было сейчас для Лены фоновым информационным шумом. На первом месте стояло то, ради чего она на ходу активировала биочип. Зная Лену – ради поиска какого-нибудь совершенно сногсшибательного купальника для предстоящего визита на Талеру. А в том, что визит будет, Катя уже слегка сомневалась. Ох, не зря Карел воду мутит!…

Бортнавигатор, безусловно, важная система корабля, но не настолько, чтобы из этого создавать трагедию. Вон несчастный Джад, с тех пор как его пересадили на «Стража», летает в патрули без всякого навигатора – в этой скорлупке, по недосмотру названной истребителем, таковая система попросту не была предусмотрена.

Для полётов внутри системы навигатор вообще используется крайне редко, только в случаях, когда особая срочность требует ГР-перехода. Вполне вероятно, что с поведением Карела связано и это ощущение взглядов в спину, взглядов сочувствующих и злорадных одновременно.

Катя пыталась вспомнить, где и чем её команда могла проштрафиться… получалось, что никаких особых грехов за экипажем «Маргаритки» не числилось. Можно сказать, наоборот – в последнее время стали гулять слухи, что девочки с «Маргаритки» находятся у Шеденберга на особом счету и недалёк тот час, когда самые выгодные контракты будут в первую очередь предлагаться Шелест.

Сама она прекрасно понимала, что скорее Талера слетит со своей орбиты, чем полковник заведёт себе на станции любимчиков, но особенность слухов такова, что опровергнуть их невозможно.

– К полковнику или к Снежке? – Лена откровенно дулась, а потому и вопрос прозвучал суховато.

– Я тебя от чего-то суперважного оторвала?

Кате не хотелось поругаться ещё и с подругой, но для сохранения мира следовало выбрать другой тон и другие слова.

– Ты считаешь, я занимаюсь ерундой? – вспыхнула Градова.

– Да ничего я не считаю… – уже произнеся эти слова. Катя поняла, что теперь скандал всё же состоится. И торопясь перевести внимание подруги на иной предмет, торопливо добавила:

– Я думаю, сначала к полковнику. Что-то у меня на душе не спокойно. Снежка всё равно в саркофаге, ничего не видит и ничего не слышит… зайдём к ней попозже. Но зайдём обязательно.

– Проходите, присаживайтесь, – Шеденберг чуть шевельнул уголками губ, что должно было означать дружелюбную улыбку. – Полёт прошёл нормально? Как ваш корабль?

«Положительно всех интересует состояние «Маргаритки», – подумала Катя. Уж кто-кто, а полковник мог бы и не спрашивать – любая информация о техническом состоянии флота, приписанного к «Скайгард-7», была доступна Шеденбергу в любое время дня и ночи. Пожалуй, на станции только шеф Мастерсон был в этом вопросе более информирован.

– Патруль завершён. Происшествий нет. Корабль готов к вылету, – отрапортовала Шелест, после чего опустилась в предложенное кресло. Лена заняла место рядом.

– Постараюсь вас долго не задерживать…

– Простите, полковник, вы обещали нам отпуск.

Катя решила, что лучше сразу расставить все точки над «i». Иногда начальника «Скайгард-7» пробивало на «поговорить», и он мог закатить посетителям часовую лекцию на произвольную тему, от обеспечения дисциплины на борту военного объекта, каковым, пусть и формально, считалась станция, до политических проблем Федерации на текущий момент. При этом полковника совершенно не волновало, насколько глубоко он сам разбирается в затронутом вопросе.

– К сожалению, планы изменились.

– То есть отпуска не будет? – уточнила Леночка.

– То есть, именно так.

Он некоторое время помолчал, словно ожидая возмущённых реплик, и, не дождавшись, заговорил снова, причём теперь в голосе полковника звучала некоторая торжественность:

– Сегодня вам предлагается первый из оплачиваемых контрактов. Прежде чем огласить его условия, хочу заметить, что в успешном выполнении этого задания заинтересован не только проект «Скайгард». В какой-то мере это задание правительства Федерации.

Катя слушала Шеденберга со всевозрастающим беспокойством. Оплачиваемый контракт? Чудесно. И дело не в деньгах, а в некоем неписаном табели о рангах, в котором Шелест и её команда пока занимали не самое высокое место. И не самое среднее. Тот же шалопай и бездельник Джад Келфер несколько раз получал оплачиваемые контракты, в то время как женскому экипажу предлагались лишь скучные и рутинные патрульные вылеты… хотя, если вспомнить «отдыхающую» в саркофаге медкомплекса Снежану, не такие уж скучные. Как бы там ни было, первый контракт – это кое-что значит. И все это понимают. Тогда к чему все эти разговоры?

– В чём суть задания, полковник?

– Сегодня на станцию прибыл представитель ше'ти, сообщил Шеденберг. – Его дальнейший путь лежит на Землю. По ряду причин ше'ти передвигаются в космосе либо на своих кораблях, либо на малотоннажных судах других рас. Подчёркиваю, на малотоннажных. Я говорю это вам для того, чтобы пресечь вопросы типа «а почему бы ему не лететь рейсовым пассажирским».

– То есть мы должны доставить ше'ти на Землю? – уточнила Катя. – И всё?

– И всё. Оплата – тысяча ев. На всех. – Полковник, разрешите начистоту?

Он замялся, почти поддавшись соблазну рявкнуть «выполняйте, капитан», но подавил в себе это стремление к лёгкому пути и кивнул.

– В чём тут засада? Доставить пассажира на Землю – плёвое дело. Если этот пассажир настолько упрям, что комфортабельному лайнеру предпочитает втрое более медлительный старый штурмовик и каюту размером со шкаф. Если за это ещё и платят больше, чем стоит снять на том самом лайнере президентские апартаменты – прекрасно. Оказать услугу правительству Федерации? Не вопрос. Но вы выглядите так, словно в любой момент ждёте скандала, отказа или истерики.

– Нет никакой, как вы выражаетесь, засады, покачал головой Шеденберг. – Всё именно так. Погрузить. Доставить. Получить вознаграждение. Есть… скажем так, некие нюансы. Прежде всего мне нужен абсолютно исправный корабль. Бывают случаи, когда в присутствии ше'ти наша техника ведёт себя несколько неадекватно. О, лично вам ничего не грозит. Ещё ни один корабль с ше'ти на борту не погиб. Но это не значит, что путешествие будет гарантированно лишено сюрпризов. Далее, ше'ти очень щепетильны в вопросах отношений между людьми. Они не слишком любят одиночество, предпочитают всё время бодрствования находиться в обществе. При этом некоторые люди находят присутствие ше'ти неприятным.

– А почему именно мы? – поинтересовалась Катя. Только не надо говорить, что именно сейчас настало время предложить нам первый контракт.

– Не поверите?

– Не поверю. Если миссия действительно важна, вы взвалили бы эту работу на Бэйна, или на Гарцева, или ещё на кого-нибудь из опытных пилотов, выполнявших дальние рейсы.

– Ну, хорошо… корабль Бэйна, по его собственному заключению, неисправен. Сегодня утром Гарцев обратился в медсектор с жалобами на ночные кошмары. Пилота с расшатанной психикой медики в полёт не выпустят. Якадзумо заявил, что его религиозные убеждения не допускают присутствия на борту существ, не относящихся к человеческой расе…

Шелест, вы не в курсе, с каких пор капитан Якадзумо стал столь религиозен? Вы же подходите идеально…

Кстати, ше'ти очень устраивает тот факт, что один из членов команды находится на лечении и, следовательно, её каюта свободна. Ше'ти не хотел бы никого стеснять своим присутствием. Такие объяснения вас устроят?

Катя кивнула. Сейчас она почти не сомневалась, что неисправность «Нокса» была имитированной, кошмары Олега Гарцева – придуманными (как совершенно непроверяемый фактор), а религиозность Якадзумо шла скорее от неумения японца быстро сочинить подходящую к случаю ложь. По каким-то причинам пилоты «Скайгард-7» категорически не желали принимать участия в этом проекте. Похоже, ситуация становилась в чём-то забавной…

Преуспеть там, где мужики поджали хвосты, – пожалуй, это стоит некоторого риска. А раз полковник говорит, что жизни экипажа ничего не угрожает – значит, так и есть, подобными вещами не шутят, и Шеденберг не раз это доказывал. К безопасности своих пилотов он относился серьёзно и если и требовал от них риска, то только в совершенно необходимых случаях.

Во всех остальных ситуациях лозунгом полковника была «разумная трусость», и молодые пилоты, ещё не растратившие тягу к приключениям, регулярно получали от командующего вздрючки за излишний энтузиазм.

– Вернётесь – получите ваш отпуск. Десять дней.

– Три недели! – тут же безапелляционно заявила Леночка. – Отсюда до Земли… сорок дней в один конец, это ж с ума сойти. Три недели минимум.

– Хорошо, Шеденберг, уже наученный горьким опытом, поспешил согласиться с ультиматумом, пока требования не выросли. – Три недели. Ну так берётесь?

– Мы согласны.

– Ну и отлично, – полковник с видимым трудом подавил вздох облегчения. – Кстати, робота прошу оставить на станции, ше'ти относятся к человекообразным механизмам с предубеждением. Ваш пассажир не выдвигал таких условий… просто, настоятельная рекомендация, исходя из моего опыта общения с его расой. Маршрут простой, без третьего члена экипажа можно обойтись.

***

Катя уже минут двадцать ходила кругами вокруг «Маргаритки», ожидая прибытия пассажира. Леночка наводила порядок внутри, дабы не ударить в грязь лицом…

Впрочем, наведение порядка подразумевало лишь то, что она гоняла двоих девчонок из палубной обслуги, выискивая несуществующую пыль и существующие масляные пятна на и так почти до блеска отдраенном кораблике. Сама дочка господина Градова могла, в определённых обстоятельствах, взяться за тряпку или пылесос, но раз уже подвернулся повод покомандовать, грех этим не воспользоваться. Девчонки шипели, ругались, но Шеденберг явно желал, чтобы доставка важного гостя была обеспечена на высшем уровне, и об этом знали все.

Стоило признать, что штурмовик смотрелся более чем неплохо. Модификации, сделанные ещё на Сибириаде, несколько изменили и его внешний вид, хотя основная часть нововведений касалась внутреннего устройства. Сами по себе «Протеи» изяществом линий не отличались, но сейчас чёрная машина выглядела величественно и грозно. И лишь опытный взгляд мог заметить многочисленные заплаты…

Ну, если шрамы украшают мужчину, то следы боевых повреждений, несомненно, придают особый шарм военному кораблю. Хотя новенькая, с конвейера, «Мантикора» смотрелась бы лучше. С шипением раздвинулись толстые створки, отделяющие палубу от внутренней зоны станции, пропуская высокого гостя и толпу провожающих, и Катя вытянулась по стойке «смирно» – сказывалась ещё не до конца изжитая привычка. Полковник, по такому случаю покинувший свой офис, чуть заметно ухмыльнулся, коротко отсалютовал и в казённых выражениях потребовал доклада.

– Борт-812 «Маргаритка» к полёту готов. Все системы исправны.

Мастерсон иронично хмыкнул, но этот звук Катя проигнорировала. Вне всякого сомнения, если бы хоть одна из систем сложнее климатизатора вызывала подозрения, шеф технической службы ни за какие красивые глаза не выпустил бы штурмовик в рейс. А с учётом того, что на борту будет находиться представитель «условно-дружественной» расы, то и второстепенному оборудованию техники наверняка уделили повышенное внимание.

А то, что «Протей», если уж откровенно, попросту железный гроб – так это всем и так известно. Но – тщательно отреставрированный и, насколько возможно, облагороженный гроб.

– Вольно, капитан! – Шеденберг повернулся к своим спутникам.

– Уважаемый Киратди, позвольте представить вам Екатерину Шелест, капитана корабля.

Вперёд шагнуло странное существо… Раньше Кате доводилось видеть ше'ти и на экране, и вживую… издалека. Но столь близко – впервые, и нельзя сказать, что впечатление высокий гость производил очень уж приятное. С точки зрения человека, ше'ти были вполне гуманоидны. То есть обладали головой, двумя руками, двумя ногами. Но, опять таки с точки зрения человека, было в них нечто такое, что вызывало волну холода, пробегающую по коже. Бледная кожа обтягивала странной формы череп, красноватые глаза внимательно изучали девушку, тонкие длинные пальцы с антрацитово-чёрными когтями находились в непрерывном движении, словно перебирая невидимые чётки…

Раздвинулись тонкие бескровные губы, обнажив молочно-белые клыки. Одет ше'ти был на первый взгляд вполне обыкновенно – удобный комбинезон, сходный по покрою с аналогичным повседневным обмундированием гражданского флота.

Но Катя знала, что на чёрном рынке Федерации цена такого костюмчика намного превышала цену боевого скафандра высшей защиты, потому что в случае катастрофы серо-серебристая ткань комбинезона защитит своего хозяина куда надёжнее керамотитановых пластин.

– Рад знакомству, капитан. Для меня будет большой честью проделать остаток пути на борту вашего прекрасного корабля.

Голос у ше'ти был вполне человеческий, приятный баритон. Только говорил он так, словно долю мгновения раздумывал перед произнесением каждого слова. И сочетание жуткой внешности вампира и чарующего голоса производило… ну, не то чтобы отталкивающее, но слегка пугающее впечатление.

– И для меня будет честью доставить вас к цели вашего путешествия, уважаемый Киратди.

Насчёт имени пассажира Катю проинструктировали заранее. Раса ше'ти отличалась избыточной склонностью к формальностям, и полностью высокого гостя следовало бы величать Да станКир-а-тдиМар-сен, Посвящённый Второго Яруса, Слышащий Голос Килари, Следующий Путём Познания, Страж Храма Наблюдателя, Исследователь Мысли.

С точки зрения соплеменника, не назвать хотя бы один из компонентов было оскорблением, за которым непременно последовала бы дуэль. Не физическая, миролюбие ше'ти давно стало притчей во языцех, а умственная. Ше'ти, проигравший поединок, утрачивал часть имени-титула, переходящего к победителю. Причём, как правило, вместе с кругом обязанностей, которое это имя-титул налагало.