Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

Чтобы потом, в почти неизбежном иске в адрес «Скайгард», упрекнуть её, помимо прочего, ещё и в непрофессионализме. Поэтому действовала в строгом соответствии инструкции.

– Лена, остаёшься на борту.

– Сегодня моя очередь! – вспыхнула девушка.

– Нет. И не спорь, – Катя пресекла возможные возражения на корню.

– Снежана, скафандр, оружие… по полной программе. Лена, если связь прервётся больше чем на десять минут либо если я дам команду «отход», отстреливай рукав и уводи «Маргаритку» на пару километров от «Элегии» и бей ЭМП.

– Не слишком ли круто?

Снежана закончила упаковывать себя в скафандр и теперь с преувеличенным вниманием разглядывала содержимое оружейного сейфа.

– Расстреливать транспортный корабль только по причине перебоев в связи… Раз уж ты настроена так агрессивно, может, мне взять Марк-4? Катя скривила губы, давая понять, что шутку поняла, но сама сейчас шутить не намерена.

Малый ракетный карабин МРК-4 – девятикилограммовая дура, рассчитанная на поражение бронетехники, – входил в штатный состав носимого вооружения штурмовика явно по чьему-то недосмотру. Стрелять из него в замкнутом пространстве было равносильно самоубийству.

– Монк идёт с нами.

– Интересно, паранойя заразна? – промурлыкала Леночка. – Может, взорвать его прямо сейчас?

На самом деле всё это было бравадой, и Катя видела, что красивое лицо подруги сейчас напряжено, обычно жизнерадостная улыбка выглядит откровенно натянутой, да и голос выдаёт внутреннее напряжение. Что ж, пусть так. Ситуация ей не нравилась, и куда полезней перестраховаться, чем проглядеть возможную опасность. Им уже приходилось досматривать корабли. И не раз.

Движение в Альсафи было достаточно насыщенным, и редко какой из патрулей обходился без рутинных операций по досмотру. Довелось обнаружить кое-какие нарушения, обычно капитаны, прекрасно понимая возможные последствия, на конфликт не шли, с готовностью подписывая необходимые бумаги и оплачивая штрафы. Но тогда всё было просто и ясно.

– Лена, на тебе задание: пошарь в сети, я хочу знать об этой лоханке всё, что только можно. Всё, что может вызвать подозрения.

– Хорошо, – кивнула подруга. – Кстати, давление выровнялось, вы можете идти.

Катя и Снежка направились к шлюзу, а Леночка принялась решать сложную проблему – каким образом можно выуживать информацию из сети и одновременно следить за событиями на «Элегии».

Имплантированный чип давал массу возможностей, но при этом требовал полного сосредоточения. И если простейшую информацию можно было получить на ходу или, скажем, за едой, то для серьёзного поиска требовалось отключиться от всех внешних раздражителей.

Первым по трёхметровому стыковочному рукаву двинулся Монк, на спине которого был закреплён тяжеленный ящик ДЛС, «Досмотровой Локационной Системы», прибора, с помощью которого поиск запретного груза в огромном чреве космического корабля превращался из мероприятия безнадёжного в просто длительное. Машина была неплохо запрограммирована для перемещений вне поля тяготения, создаваемого антигравитационными системами кораблей.

Сейчас большая часть его вооружения была деактивирована – полковник Шеденберг, узнав, что в состав экипажа «Маргаритки» входит мобильный оборонно-наступательный комплекс, да ещё и полностью отреставрированный, не то чтобы пришёл в ужас… но категорично заявил, что выпустит эту сумасшедшую машину в патруль только на своих условиях.

По его мнению, Монк Дефо должен был лишиться дезинтегратора и мини-ракет, поскольку и то и другое предназначалось для использования на открытом пространстве. Леночка, как фактическая владелица MOHK-D4, скандалила с полковником почти полтора часа, в очередной раз доказав всем, что с ней лучше соглашаться сразу…

Результатом стали программная деактивация импульсника и изъятие боеприпасов из ракетных систем. Это была чистая победа – при необходимости восстановление боеспособности робота заняло бы не больше получаса. Но и несмотря на ограничение огневой мощи, бронированная машина была более чем серьёзным противником.

С мягким шипением ушла в стену толстая плита люка. Катя поймала себя на мысли, что уже оценивает, как быстро Монк сможет пробиться сквозь эту дверцу своим резаком, если придётся спешно отступать… тряхнула головой, отгоняя панические мысли. С чего так нервничать? Всего лишь потому, что капитан, уже прошедший проверку, возражал против повторной? Вполне естественная реакция…

Она щёлкнула переключателем, и шлём скафандра сложился, нырнув в толстый воротник. Катя знала, что выглядит хорошо – тонкий чёрный пластик лёгкого скафандра прекрасно обрисовывал фигуру, светлые волосы собраны в аккуратную ракушку, макияж безупречен. Мало кого из мужчин её появление оставляло равнодушным. Этих – оставило.

Встречающих было трое. С одним она уже была условно знакома – Алекс Багер, в чуть помятой форме капитана гражданского флота, явно второпях извлечённой из шкафа, где ей полагалось находиться до прибытия на Сантану. Сам капитан был небрит, слегка помят и, похоже, пьян. Его спутники выглядели не лучше. Низенький толстяк в линялом свитере и бесформенных штанах, с унылым выражением обрюзгшего лица и настоящий великан в совершенно неуместном на борту транспортного судна камуфляже, бритый наголо, с квадратной бульдожьей челюстью и маленькими злыми глазами. У каждого из троих на поясе кобура, и явно не пустая.

– Капитан Екатерина Шелест, «Скайгард».

Катя протянула Багеру удостоверение. Снежке, видимо, передалась озабоченность подруги, и она заняла позицию за спиной Монка. Багер принял удостоверение, преувеличенно внимательно изучил его, словно умел без приборов отличить подделку от подлинника, затем коротко кивнул.

– Приветствую на борту «Элегии». Мой помощник Карл Шоссен… (здоровяк шевельнул бычьей шеей, безуспешно пытаясь склонить голову), суперкарго Эдуард Бин (толстяк хмыкнул, давая понять, что речь о нём).

– Мой помощник Снежана Соболева, представила спутницу Катя. Вдаваться в подробности о распределении Ролей среди маленького экипажа патрульного корабля она не собиралась.

– Давайте не будем задерживать вас сверх необходимого, капитан. Прошу документы на корабль и груз. И я хотела бы осмотреть трюмы.

– Как пожелаете, пожал плечами Багер. – Может быть, ваша зверушка постоит здесь?

– Он пойдёт с нами.

Оставлять Монка без присмотра девушка не собиралась. Ещё и потому, что логические цепи боевого робота в определённой ситуации могли не вполне адекватно оценить действия людей, не занесённых в базу данных как «свои». Огонь он, разумеется, не откроет – кроме как с целью адекватного ответа на прямое нападение… но всё же лучше не рисковать.

– Тогда прошу проследовать за мной.

Документы на первый взгляд выглядели вполне пристойно. Основной груз – двенадцать тонн «энергии-33», чрезвычайно дорогого синтетического топлива, используемого в ГР-приводах, – был оформлен надлежащим образом и застрахован «по полной», то есть от всех мыслимых видов ущерба.

Неудивительно, что капитан отказался выдавать в эфир информацию о содержимом своих трюмов – цена такого количества «энергии-33» по самым скромным оценкам раза в четыре превосходила стоимость самого корабля. Правда, подобные грузы, как правило, переправлялись под конвоем Флота, но Катя знала, что в последние годы армия не слишком интересуется сопровождением транспортов на относительно безопасных маршрутах далеко от границ Федерации.

Помимо топлива, клипер принял на борт обычный перечень товаров – кое-что из производимых на Талере деликатесов, срочную почту и прочие мелочи. И ещё сорок кубов весьма ценной розовой древесины гита – странного дерева, произраставшего на Талере и упрямо отказывавшегося расти где-либо ещё.

Древесина отличалась высокой прочностью, нежным цветом и непередаваемым тонким ароматом. Экспорт гита был ограничен, официальный вывоз древесины составлял где-то с десяток тысяч кубометров в год, нелегальный (контрабандисты с удовольствием набивали трюм розовым деревом) примерно вдвое больше. На этот груз у капитана Багера также имелись все нужные бумаги. Осмотр трюмов тоже ничего не дал… все на своих местах, маркировка контейнеров соответствует описи, содержимое тоже – по крайней мере в тех случаях, когда его можно было проверить.

Скрепя сердце, от полного сканирования корабля Катя отказалась. ДЛС, получив замеры с трёх-четырёх достаточно удалённых друг от друга точек, позволяла построить полную схему корабля, выделив места расположения всех объектов, скан-коды которых имелись в базе данных, а также зоны, защищённые от глубокого сканирования.

Очень надёжный… и очень долгий метод. Минимум три, а скорее и все четыре часа. Плюс ещё два раза по столько на проверку «чёрных пятен», куда не смогли пробиться сенсоры ДЛС. Бессмысленная работа, учитывая, что её уже провели не так давно и данные результата анализа были приложены к документам, предоставленным ей капитаном.

Нет уж, лучше ограничиться документами и выборочной проверкой полудесятка контейнеров. А если подумать, то ещё лучше было бы вообще сюда не соваться…

Катя всё больше ощущала себя дурой. Ну да, задержка корабля несущественна, на маршруте длиной в 25 световых лет два часа не стоят того, чтобы о них говорить. Хоть бы и для правительственного курьера. И всё же из-за пустых подозрений…

Она украдкой бросила взгляд на капитана. Казалось бы, тот должен был сейчас злорадствовать. Ещё бы, молодые и неопытные таможенницы не нашли ничего, за что могли бы зацепиться. Значит, им неизбежно придётся приносить капитану и экипажу извинения за беспричинную задержку. И у Багера теперь имеется повод если и не подать жалобу – ну какой капитан в здравом уме станет портить отношения с «небесными стражниками», – так хотя бы пустить пару сплетен, способных отравить жизнь надёжнее взыскания от начальства. Мол, соплячки возомнили себя крутыми копами. Она ожидала увидеть ехидную усмешку. Но капитан не улыбался. Капитан смотрел на часы, и то, что он там видел, явно ему не нравилось. Капитан извлёк из кармана мятый платок и вытер лоб. Затем посмотрел на часы ещё раз. Он нервничал…

– Я думаю, на этом нам стоит закончить. Катя решительно поднялась с кресла, отодвинув в сторону стопку распечаток. – Вижу, всё в порядке. Я благодарю вас за сотрудничество, капитан, и приношу свои извинения за то, что прервала ваш полёт. Думаю, нам сейчас стоит пройти на мостик, и я внесу в вахтенный журнал запись о проведённом досмотре. При возникновении претензий к вам в связи с изменением сроков прибытия на Сантану эта запись послужит…

– В этом нет необходимости, капитан Шелест, – Багер прервал девушку, не дав закончить нарочито растянутую мысль. – Просто дайте нам возможность следовать своим курсом. Я понимаю, вы делали свою работу. Но мы уже получили отметку о досмотре, и этого достаточно. Позвольте проводить вас к шлюзу.

Катя перехватила удивлённый взгляд Снежки. Та как раз с головой погрузилась в базу данных «Элегии», и для хотя бы поверхностного её изучения требовалось ещё минут сорок.

Пухленький суперкарго проявлял полную готовность к сотрудничеству, открыв таможеннице административный доступ (что, вероятно, являлось некоторым нарушением прав владельца груза, но на практике делалось довольно часто). И торопливо, но исчерпывающе давал пояснения по любым вопросам. Взглядом дав понять подруге, что спорить не стоит, Катя двинулась за Багером. Снежана плюхнулась в кресло, не снимая скафандра. Она явно была раздражена:

– Ну, может, хоть теперь скажешь, в чём дело? Сначала мы тормозим корабль со вполне актуальным кодом. Затем вооружаемся до зубов и идём пугать экипаж. А стоило мне всерьёз заняться проверкой, как ты вдруг всё закругляешь и приказываешь вернуться. В чём дело, подруга?

Столь длинную реплику Катя попросту проигнорировала.

– Лен, что накопала?

– В общем, ничего особо интересного. У капитана было три штрафа за контрабанду… скажем, это вдвое меньше среднестатистического показателя. Этот Шоссен – тот ещё фрукт, бывший морпех, и на корабле он скорее представляет собой службу безопасности, чем выполняет обязанности помощника. Контракт подписал два дня назад…

– Почему? Куда делся прежний помощник? – насторожилась Катя.

– Напился. Устроил драку. Переоценил свои силы. Лечит сломанную челюсть. Списан с корабля по причине срочности фрахта, – отчеканила Лена, давая понять, что ей не нравится, когда её перебивают. – Я могу продолжать?

– Извини.

– Да ладно, проехали. Бин тоже тип скользкий. Отсидел два года в тюряге на Хоупе, за хищения. Затем привлекался к суду ещё трижды, но ни разу не набралось доказательств, чтобы упрятать его в камеру. Последние четыре года летает на «Элегии».

Теперь о самом корабле. Курсирует преимущественно между Геей, Хоуп, Сантаной и Талерой. Ну, это понятно, фрахт клипера – дело дорогое, колониям типа Сибириады такая роскошь не по карману. Груз… вы обратили внимание на владельца груза?

Штурмовик чуть дрогнул – отсоединился стыковочный рукав. Судя по времени, прошедшему с момента закрытия шлюзового люка, Багер пожертвовал частью воздуха… или у него на борту стоят усиленные компрессоры, что сомнительно. Сбросить воздух, пусть немного… это довольно нетипичное поведение для спейсмена.

– Топливо принадлежит компании «Стар-Галаксис», тут же отозвалась Снежана.

– Верно. Этой фирмочке всего четыре месяца. Первая серьёзная операция на рынке – девять дней назад. Как раз, собственно, приобретение двенадцати тонн «энергии-33» с целью вывоза.

– Они не мелочатся.

– Да, партия огромная, это примерно четверть годовой продукции всех топливных заводов Талеры, вместе взятых. И двенадцати тонн хватит, чтобы… чёрт, я с трудом могу представить себе, куда можно ухнуть столько топлива. На полугодовые манёвры полной ударной эскадры Флота?

Катя покачала головой. Для работы ГР-привода топлива требовалось ничтожно мало, но состав его был сложен, а производство – невероятно энергоёмко. Маршевые двигатели, импеллеры, бортовая энергетика – всё это могло работать на чём угодно, в зависимости от конструкции, но ГР-приводы и маяки, осуществляющие трансляцию сигналов в бета-слое, требовали только «энергию-33». Федерация старалась контролировать сбыт этого топлива, хотя, конечно, часть продукции заводов всё равно попадала на чёрный рынок.

– Попытка искусственно создать дефицит и взвинтить цены?

– Не думаю, пренебрежительно хмыкнула Леночка. Двенадцать тонн это, допустим, много, но не настолько, чтобы рынок дрогнул.

– Ладно, что дальше? Следуем курсом патруля?

– Девочки, я одного не могу понять… – протянула Катя, которая всё никак не могла поймать за хвост ускользающую мысль. – Почему капитан так нервничал?

– Может, ты ему просто не понравилась. С грузом-то у него всё в порядке, даже страховка…

– Страховка… Пальцы Кати забегали по пульту, свистнули импеллеры, набирая мощность, «Маргаритка» пришла в движение.

– Снежка, у сенсоров клипера мёртвая зона за кормой, верно? Семь градусов?

– Восемь с половиной, тут же ответила Соболева. Семь – это у малотоннажников. А что?

Штурмовик двинулся прочь от «Элегии», заходя ей в кильватер. Удалившись на тридцать километров, Катя развернула свой кораблик и, выравняв скорость с клипером, перевела двигатели на управление бортнавигатора, приказав держать дистанцию. Одновременно в недрах корабля послышался глухой рокот – транспортёры волокли обоймы с ракетами [16]16
   Федерацией используются так называемые «кассетные» пусковые установки. Обойма, состоящая из 3-6 ракет (в зависимости от конструкции), выпускается практически одновременно, после чего аппарату требуется перезарядка. Таким образом, полный залп штурмовика класса «Протей», оснащенного 6 пусковыми установками класса «Вулкан Х6», составляет 36 ракет. Загрузка бункеров по штату боевой операции составляет 12 обойм на установку, по штату мирного времени – 1. На практике полный залп используется только при подавлении планетарной обороны или при атаке заведомо более сильного корабля с малых и сверхмалых дистанций.


[Закрыть]из бункеров к пусковым аппаратам.

– Будем ждать.

– Чего? – хором спросили подруги.

Катя помолчала, собираясь с мыслями. Теория была вилами по воде писана и не выдержала бы никакой критики. Быть может, в скором времени ей придётся выслушать кучу насмешек… и пусть с девчонками её связывает давняя дружба, но от язвительных реплик это не спасёт.

– Груз и корабль застрахован по максимальному набору рисков, так? Но такую страховку используют очень редко, только при перевозке самых ценных произведений искусства. Получить существенную прибыль от перепродажи «энергии-33» сложно, Федерация регулирует цены и не допустит откровенной спекуляции. Пусть что-то заработать удастся, но затраты на страховку и фрахт клипера съедят большую часть дохода. Но есть те, кто хотел бы купить этот товар, причём купить дорого. Пираты. Или независимые колонии.

– Федерация не позволит продажу Кейптауну такого количества топлива! – фыркнула Леночка.

– А зачем продавать?… Проще отдать. А затем списать потерю груза на нападение пиратов и получить полную страховку.

– Слишком очевидно, – Снежана покачала головой. – Пираты, здесь? Проще перехватить корабль в одной из точек ориентации, тем более если капитан в доле.

– Проще. Но тогда капитан и команда должны либо уйти с пиратами, либо погибнуть. А тут, в обжитой системе Альсафи, но достаточно далеко от Талеры – дело иное.

Пираты захватывают корабль, который успевает дать сигнал бедствия, спокойно забирают груз, оставляют достаточно следов своего пребывания на борту и исчезают до того, как сюда доберутся истребители планетарных сил. Вполне вероятно, что кому-то из экипажа суждено умереть… для достоверности.

– То есть они специально доползли до самого дальнего маяка и теперь, сымитировав неисправность оборудования, ждут нападения? Катя пожала плечами:

– Очень похоже на то.

Она включила передатчик, вызывая базу. Пришлось потратить почти минуту на препирательства с диспетчером, не желавшим соединять её напрямую с полковником. В чём-то пребывающий сегодня в дурном настроении Стивенс был прав, задачи командующего базы «Скайгард» были много шире, чем консультирование своих пилотов по поводу охватившей их паранойи. Но Катя своего добилась – на экране появилось слегка помятое лицо Шеденберга.

– Надеюсь, вы не развязали вторую галактическую войну? – буркнул он, стараясь сдержать зевоту. – Что там у вас случилось?

Катя коротко изложила свои соображения, сделав особый упор на то, что доказательств никаких нет, но вот предчувствия…

На протяжении всего доклада полковник её не перебивал, а судя по тому, что всё время косился на экран монитора, успевал параллельно ещё и перепроверять кое-какие данные. Леночка неплохо справлялась с поиском нужной информации в огромной помойке, именуемой StarNet, но доступ к некоторым базам данных был закрыт и для неё. Ломиться сквозь защиты – получится, допустим, а толку? Только неприятности себе наживать.

– Доказательств недостаточно, вынес наконец свой вердикт Шеденберг. – Вернее, доказательств нет совсем. Не спорю, ваши рассуждения имеют право на существование, капитан Шелест. Всё звучит вполне логично, но… в общем, на основании одной только вашей логики я не могу поднять тревогу. Планетарные силы Флота потребуют чего-нибудь более весомого, чем логические выкладки пилота, поступившего на службу месяц тому назад.

– Мне продолжать движение по маршруту? – сухо поинтересовалась Катя.

Она ожидала от полковника большего понимания. В конце концов, ему также приходилось в прошлом иметь дело с пиратами, и должен был бы понимать, что борьба с пиратством не может основываться исключительно на твёрдых доказательствах и тщательном планировании.

Охотники за лёгкой наживой стараются действовать непредсказуемо, поэтому, как правило, оставляют в дураках полицейские силы Федерации. Когда удаётся вычислить местонахождение очередной пиратской базы, Флот обрушивается на неё всеми своими силами… но проходит месяц-другой – и уже откуда-то из другой области пространства приходят известия о дерзких нападениях на транспортные корабли.

На текущий момент совокупные силы пиратов на подконтрольной Федерации территории оцениваются аналитиками в 70-90 кораблей класса ММТ [17]17
   ММТ – малотоннажный многоцелевой транспорт.


[Закрыть]. Также совершенно точно известно, что в распоряжении пиратов есть, по меньшей мере, один устаревший лёгкий крейсер и до двух десятков штурмовиков класса «Протей» и «Баньши». Серьёзные силы, собранные в один кулак, они могли бы доставить массу неприятных моментов не только администрации любой из планет, но даже отдельным небольшим группам Флота. Хорошо хоть пираты по натуре – одиночки, честолюбие большинства их капитанов не простирается дальше командования мини-эскадрой из двух-трёх кораблей.

И в подчинение друг другу они идут без особой охоты, норовя разорвать договорённости при первой же возможности. Если вся эта вольница получит доступ к огромному количеству «энергии-33»… страшно подумать, какие операции смогут запланировать и осуществить корсары. К тому же тот, кто наложит лапу на контейнеры с топливом, сможет диктовать остальным свою волю. В определённых, разумеется, границах – но сможет. Неужели полковник этого не понимает?

– Нет… – наконец с явным сомнением выдавил из себя Шеденберг. – Сохраняйте свою позицию. Как я понимаю, вы решили реализовать ту милую шутку, которую озвучили при нашем знакомстве?

– Залп ЭМП по противнику, дальше ждать подхода помощи. – М-да… я направляю в ваш сектор два патруля – «Нокс» и «Сакуру». Будем надеяться, что их помощь не понадобится. Но если пираты всё же появятся, «Сакура» окажет вам необходимую поддержку. Да и «Нокс» в стороне не останется.

– Благодарю, полковник! – улыбнулась Катя.

«Сакура», тяжёлый истребитель класса «Тайфун», была самой сильной машиной в составе эскадрильи станции «Скайгард-7». Да и её капитан, Тори Якадзумо, имел в запасе немало настоящего боевого опыта. Семья Якадзумо пользовалась огромным влиянием на Гее, и неудивительно, что, когда один из членов семьи выказал желание стать воином Закона, ему достался один из лучших кораблей, предоставленных проекту «Скайгард». Правда, следовало признать, он того заслуживал.

И тот факт, что «Сакуру» снимают с патрулирования и отправляют к самому отдалённому из маяков Талеры, недвусмысленно свидетельствовал о том, что предположения Кати полковник воспринимает достаточно серьёзно.

– И ещё, Шелест… я думаю, вам не стоит напоминать, что при залпе ЭМП-ракетами вы неизбежно окажетесь в зоне поражения?

– Я знаю это, полковник.

– Очень хорошо. И ещё прошу вспомнить, что ваша калоша… простите за столь вольное определение, не предназначена для манёвренного боя. Думаете, я не помню вашу столь самоуверенную фразу насчёт «увёртываться от ракет до подхода помощи»? Так вот, это вряд ли получится.

– Я буду иметь это в виду, полковник! Глаза Кати метнули молнии, и оставалось только надеяться, что на столе у Шеденберга не задымилась аппаратура.

– Всё, конец связи. Докладывайте каждые полчаса.

Томительно тянулись минуты. «Элегия», помаргивая навигационными огнями, неспешно двигалась по направлению к «Гамме-3». Тот факт, что клипер явно не торопится начать движение по запланированному маршруту, вроде бы подтверждал предположения Кати. Практически нарываться на скандал, уклоняться от повторного досмотра, аргументируя задержкой, – и в то же время тянуть время без видимых причин. Неисправность, если она на самом деле имела место, устранена – опять-таки, если верить словам Багера. И ничто не останавливает клипер от прыжка включив маршевый, он через полчаса окажется у маяка. Значит, ждёт.

Штурмовик, как совершенно правильно, хотя и грубо, отметил полковник, для манёвренного боя изначально не предназначался. Его основное вооружение – шесть пусковых аппаратов, способных выпускать ракеты по дюжине в минуту. Правда, сейчас бункеры «Маргаритки» были переоборудованы в жилые помещения и в медотсек, на борту имелось всего по одной-единственной обойме на аппарат вполне достаточно, чтобы пугнуть какой-нибудь малотоннажник, но явно мало для боя с серьёзным противником.

– Сколько ещё ждать? – послышался голос Леночки.

Она уже заняла своё место стрелка и теперь невыносимо страдала от скуки. Словно в ответ на эти слова взвыла сирена – бортнавигатор зафиксировал появление в непосредственной близости от «Маргаритки» нового объекта, только что вышедшего из режима пульсации.

Почти сразу же по экрану побежали строки – результат предварительного анализа гостя, явно не озаботившегося трансляцией в эфир своего ИД-пакета. «Малотоннажный многоцелевой транспорт… класс «Лебедь»… предполагаемые модификации серии КЖ… идентификационный номер не определяется… порт приписки не определяется…»

– Это он! – выдохнула Катя.

– Экипажу приготовиться к атаке. Пуск ракет через двадцать секунд. Задраить шлемы.

– Катька, не вздумай стрелять первой! – крикнула Снежана, лихорадочно затягивая страховочные ремни. – Это может быть мирный транспорт!

– Чёрта с два он мирный! – рыкнула в ответ Катя.

Но она и сама понимала, что патруль не имеет права открыть огонь по кораблю только потому, что тот не передал вовремя свои идентификационные данные. Если всё же произойдёт ошибка, скандал будет грандиозным… вплоть до закрытия проекта «Скайгард». Мысленно прокляв правила и условности, Катя тронула сенсор вызова:

– Патруль «Скайгард» вызывает неопознанный ММТ класса «Лебедь». Назовите себя и передайте ИД-пакет.

– Если это пираты, – тихо пробормотала Снежана, – то вместо пакета получим ракету.

– Ха… – Катя криво улыбнулась, прекрасно понимая, что подруга абсолютно права.

Прошли те времена, когда победителем в схватке двух кораблей становился тот, кому удавалось нанести удар Первым. Защитные поля были достаточно надёжны… До определённого предела, конечно. Но рано или поздно, если дуэль затягивалась, у одного из противников защита сдавала – и тогда жить ему оставалось считаные мгновения. Удары ракет щиты могли отражать сколь угодно долго – при разрушении материальных объектов важна была только их масса. А вот энергетические разрядники очень быстро разрушали щиты… и тут преимущество было отнюдь не на стороне слабосильной счетверённой установки «Маргаритки».

Впрочем, сбрасывать со счетов ракеты тоже не стоило, большая их часть была настроена на подрыв при первых же признаках деструкции от взаимодействия с полем, при этом тоже нанося щитам очень серьёзный ущерб, хотя и не такой фатальный, как от точечного плазменного удара.

«Лебедь» находился в поле видимости – угловатая, лишённая и намёка на грациозность конструкция. Катя знала, что «Лебеди» крайне неустойчивы при посадке, и их капитаны, как правило, предпочитают осуществлять загрузку и разгрузку своих трюмов на орбитальных базах. Но если в части защитных систем «Маргаритка», дооснащённая генераторами щита с эсминца, заметно превосходила транспорт, то в части вооружения конкурировать с ним не могла – «Лебеди» изначально проектировались для автономных полётов (патруль часто сопровождал тяжёлые КМТ или лайнеры, но малотоннажники для Флота считались слишком незначительными объектами). Ну а в автономном рейсе пушки лишними не бывают.

– Пе… аве… жем уста… язь… – послышалось в динамиках. Излюбленный приём пиратов. Имитация неисправности передающего оборудования – до тех пор, пока корабль не займёт выгодную позицию. Беспроигрышный приём – потому, что системы связи и в самом деле могли выйти из строя.

– Катя, мы в зоне досягаемости их орудий, – сообщила очевидную истину Снежка. – Есть надежда, что они не определят мощность наших щитов.

Обычный штурмовик класса «Протей» их бортовое вооружение разнесёт в пыль с одного залпа.

– Щиты на максимум.

– Есть на максимум…

– ММТ «Лебедь», это капитан Шелест, патруль «Скайгард». Немедленно заглушите двигатели. Продолжение движения будет рассмотрено как неповиновение патрулю.

– Н е слы… ас… рите…

– Как же, не слышат они, – зло прошептала Снежка. – Если я в твои страхи и не верила, то теперь все сомнения отпали. «Лебедь» и в самом деле торопился занять классическую позицию для кинжального огня – чтобы «Маргаритка» оказалась под прицелом всех его орудий. Если это тот самый транспорт, о котором рассказывал полковник, то мало не покажется…

Катя врубила импеллеры, уводя штурмовик в сторону от линии выстрела, чтобы избежать удара хотя бы курсовых излучателей, традиционно более мощных. И вовремя. Сразу восемь сияющих трасс голубого огня прорезали пространство. Три – зацепили цель…

– Левый щит – 77%, фронт – 82%, – доложила Снежана, лихорадочно перераспределяя мощность эффекторов поля. – Ничего себе, пушечки… не иначе как с крейсера сняты. Против такого огня нам долго не продержаться.

– Ракетная атака, – сообщила Катя. – Имею право.

Штурмовик вздрогнул, выплёвывая шесть полутораметровых сигар. Ракеты устремились к цели, непрерывно маневрируя, чтобы уйти от огня орудий «Лебедя». Корсар, выпустив несколько имитаторов, тут же перенёс огонь на новые цели, одна почти сразу исчезла во вспышке взрыва, секундой позже была уничтожена вторая.

Катя лишь присвистнула, отдавая должное стрелкам – поразить ракету, выполняющую противозенитный манёвр, считалось верхом мастерства. Вероятно, парни, что управляют турелями, имеют имплантированные чипы – иначе откуда такая точность?

– Подрыв!

Четыре оставшиеся подавителя полыхнули зелёным пламенем, заливая пространство потоком электромагнитных помех. Тут же взвыл бортнавигатор, сообщая о выходе из строя ГР-привода. Полковник был абсолютно прав (да никто с ним и не спорил): чтобы не попасть в поле действия ЭМП-всплеска, надо стрелять с огромной дистанции, минимум в пару тысяч километров…

Клипер сейчас тоже лишился возможности уйти в пульсацию… другое дело, что он и на маршевых способен обогнать любой корабль, за исключением некоторых моделей истребителей.

– «Скайгард-7», веду бой! Требуется помощь! Взвыли маршевые двигатели, бросая штурмовик в сторону от бьющих в него огненных трасс. У «Лебедя» сейчас был только один выход – уничтожить наглого патрульного и либо закончить начатое (то есть выпотрошить трюмы клипера), либо, когда придут в себя шокированные ЭМ-всплеском системы ГР-привода, смотаться из системы, пока на помощь маленькой «Маргаритке» не прибыло чтото посолиднее.

– «Элегия», это патруль «Скайгард». Приказываю включить маршевый двигатель и уходить по курсу 25-6-17. Повторяю, «Элегия», это приказ патруля.

– «Маргаритка», это «Нокс», послышался знакомый голос, дрожащий от волнения. – Держитесь, подлётное время – 42 минуты.

– «Сакура» в пути, Катя-сан. Тори Якадзумо был абсолютно спокоен, японец вообще никогда не выдавал своих истинных эмоций. – Буду у цели через 59 минут.

– Они не успеют… – В голосе Леночки сквозила с трудом сдерживаемая паника.

Считается, что боевые корабли одного класса могут вести поединок достаточно долго. Вопросы живучести для конструкторов обычно важнее, чем атакующие возможности, а потому, к примеру, пара лёгких крейсеров может часами хлестать друг друга лазерными разрядами и осыпать ракетами. И конец схватки наступит, либо когда у одного из противников иссякнут запасы энергии, либо если защитные поля всё же просядут до нуля, открыв снарядам дорогу к броне. Да и в этом случае окончательный исход остаётся неясным – стоит «раздетому» кораблю выйти из боя хотя бы на несколько минут, и энергополя восстановятся достаточно, чтобы выдержать ещё пару-тройку прямых попаданий.