Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Но совсем иное дело, когда враги существенно различаются по боевому классу. Лазерные батареи ТК класса «Монолит» в считаные минуты сорвут щиты с корвета или лёгкого крейсера, после чего дезинтеграторы главного калибра или тяжёлая торпеда «корабль – корабль» [18]18
  Ракеты «космос – космос» – легкие ракеты, используемые на военных кораблях всех типов, а также в ряде случаев как средство усиления вооружения гражданских судов. Мощность – от 0,3 до 9,5 тонн тротилового эквивалента. Предназначены для поражения легких и средних целей вне атмосферы, а также в атмосфере на малых и средних дистанциях.
  Ракеты «корабль – корабль» – тяжелые ракеты (чаще именуемые «торпеды»), предназначенные для поражения средних и крупных целей. Мощность – от 50 до 500 тонн тротилового эквивалента. Бортовая навигационная система практически исключает отвлечение на ложную цель. В связи с большими габаритами уязвимы перед огнем истребителей и оборонительных батарей. Ракеты «корабль – поверхность» – сверхтяжелые ракеты, предназначенные для подавления планетарной обороны с орбиты, а также для поражения орбитальных платформ. Оснащены энергетическими щитами. Несут до 100 боеголовок с индивидуальным наведением, общей мощностью 50 тыс. тонн тротилового эквивалента.


[Закрыть]почти мгновенно превратят противника в огненный шар. Если какой-нибудь капитан окажется настолько глуп, что атакует «Монолит» силами всего лишь одного ТК.

Сейчас крошечная «Маргаритка» оказалась как раз в роли того самого сумасшедшего, что вознамерился атаковать вакуум-танк типа «Леопард» с одним лишь ручным бластером. Катя понимала, что её гонор, проявленный в недавней беседе с полковником Шеденбергом, был лишь попыткой продемонстрировать свою независимость. Лёгкий штурмовик не может тягаться с модифицированным транспортником, увешанным излучателями, как новогодняя ёлка свечками. Да ещё имеющим тройную мощность защитных полей.

Вот в атмосфере, где использование полей невозможно, о, там «Маргаритка» вполне могла рассчитывать на бешеную скорострельность своих пусковых аппаратов. Сейчас же шансов у штурмовика было немного. При непогашенных энергощитах ракетное вооружение недостаточно эффективно, а излучатель «Маргаритки» внести существенные изменения в соотношение сил не сможет. Манёвренность тоже оставляет желать лучшего – и рассчитывать можно только на то, что транспортные корабли строили не для исполнения фигур высшего пилотажа. И держаться, держаться…

Когда подойдёт Якадзумо, «Лебедю» мало не покажется, тяжёлый истребитель в пять минут разнесёт пирата в пыль. Катя отключила маршевый, перебросила питание на импеллеры и отжала штурвал до упора, бросая штурмовик в пикирование и пропуская огненные трассы над собой. И снова успела в самый последний момент, потеряв всего несколько процентов щита во фронтальном и верхнем секторах.

Леночка пронзительно вопила, почти не отпуская гашеток излучателя, словно переходящий в ультразвук визг мог добавить разрядам разрушительной силы. Энергощиты «Лебедя» искрили, поглощая лазерные импульсы, но этим эффект от стрельбы и исчерпывался. Пройдёт немало времени, прежде чем сквозь истончившиеся поля смогут прорваться ракеты. Вероятно, к тому времени штурмовик уже станет безжизненным обломком перекрученного, оплавленного металла.

– Ракетная атака!

Штурмовик дёрнулся, выпуская веер ловушек-имитаторов. Небольшие устройства создавали почти полную иллюзию реального корабля – локационный образ, термический образ, визуальный…

Обмануть компьютерные системы наведения удавалось не всегда, поэтому инструкциями предписывалось активировать серию по меньшей мере из трёх ловушек. Катя могла позволить себе не экономить. Стрелки «Лебедя» тут же рассредоточили огонь – для человеческого глаза отличить реальный штурмовик от голограммы было почти невозможно. Лазерные трассы бессильно пронзали призрачные цели, две ловушки тут же были уничтожены, остальные продолжали разлетаться в разные стороны, имитируя противоракетные манёвры. Сенсоры выпущенной с транспорта ракеты оказались умнее – спустя полминуты огненный цветок вспух на границе защитного поля «Маргаритки», лишив его ещё нескольких процентов мощности.

– Атакую!

Катя развернула штурмовик и выпустила серию ракет. Существенного вреда мощным щитам транспорта они причинить не могли, но пару неприятных минут экипажу непременно доставят. Идею атаки трудно было назвать блестящей. Чтобы системы наведения захватили цель, «Маргаритке» пришлось на несколько мгновений прекратить хаотичные смены курса, и стрелки с транспорта тут же воспользовались этим. Лобовой щит полыхнул искрами в зонах прямого попадания, взвыла сирена – мощность полей упала ниже критической. Штурмовик тут же завалился набок, подставляя следующей струе разрядов относительно пока неповреждённый нижний сектор защиты.

– Первая ракета попадание, сообщила Снежана без особого энтузиазма. – Вторая – попадание. Третья – сработала на ловушку. Четвёртая попадание. Пятая и шестая тоже ушли на ложные цели.

Ракетное вооружение пираты не жаловали. Нет особой радости в том, чтобы разнести корабль противника на куски, одновременно лишившись и добычи. Вот издырявить защиту, сжечь двигатели, после чего спокойно освободить трюмы беспомощного транспорта от ценного груза – это для корсаров было делом чести. Если для этого отребья вообще существовало понятие чести. А вот на защите от ракет не экономили, и Катя точно знала, что некоторые из разработок Братства, как торжественно, но затасканно именовали себя угнездившиеся на границах Федерации пираты, после изучения принимались на вооружение Флота. У «Лебедя» ловушки были явно из самых новых, раз сумели увести с курса три ракеты из шести.

– Как там «Элегия»? – Кате было некогда следить за радаром, сейчас всё её внимание было отдано маневрированию, и хотя бы относительному распределению непрерывно получаемых ударов по избитым щитам.

– Уходит. На маршевом, – доложила Снежана.

– Ну слава богу… Попробую зайти пирату в хвост.

– От турелей там толком не укрыться. Мёртвая зона всего семь градусов.

– Ну, хоть курсовые пушки нас не достанут.

Шоссен тяжело опустился в кресло второго пилота, жалобно застонавшее под его могучим телом. Капитан мрачно смотрел на экран, транслирующий изображение схватки слона и мухи. Пока что мухе удавалось увёртываться от своего неуклюжего, но смертельно опасного противника, но вряд ли это продлится долго.

– Мне её жаль.

– Эту… как её? Шелест?

– Да. Девочка явно не дура.

– Трупам ум ни к чему, пожал плечами Шоссен, и криво усмехнулся.

Затем бросил короткий взгляд на пульт и, убедившись, что внутрикорабельная трансляция отключена, продолжил:

– А я так просто очень хотел бы увидеть, как Хук вышибет ей мозги. Эта сука сорвала нам сделку, с которой и ты, и я могли бы до конца жизни не думать о заработке.

– Работа у неё такая, – хмыкнул Алекс. – И почему такие симпатичные девчонки идут на такую паскудную работу?

– На Талере за полсотни её можно снять троих таких, равнодушно заметил великан. Затем, без видимой связи, пробормотал: – Как думаешь, Хук не выставит нам счёт за проваленную операцию?

– Это ко мне вопрос? Ты Хука знаешь куда лучше.

Если говорить откровенно, такое утверждение не имело права на существование. Хотя бы потому, что капитан Алекс Багер вообще не знал о человеке, командовавшем «Нарвалом», малотоннажником класса «Лебедь», ничего, кроме имени. Да и если подумать, Хук – имя ли это? Скорее прозвище или псевдоним. Он даже не был уверен, что пресловутый Хук сейчас находится на ММТ, а не ожидает доставку груза где-нибудь в безопасном месте. Деньги, предложенные Багеру за груз «энергии-33», были и в самом деле солидными. Не настолько, чтобы и в самом деле обеспечить его до конца жизни, Багер имел достаточно богатую фантазию и не затруднился бы найти применение и втрое большей сумме, но куш действительно был соблазнительным. И как всё было продумано…

Шоссен уверял, что план целиком принадлежит ему, но Алекс подозревал, что великан врёт – похоже, всё, что дала немцу природа, ушло в рост и бычью силу.

Вероятно, схема операции разрабатывалась или этим Хуком, или кем-то из его команды. Пираты атакуют корабль, вскрывают броню, проникают внутрь…

Члены экипажа, разумеется, укрываются в рубке и отчаянно зовут на помощь. Но до планеты далеко, помощь подойдёт не скоро, за это время груз переправят на «Нарвал», а прибывшие военные, безусловно, зафиксируют, что экипаж сделал всё, что было в его силах. Шоссен с самого начала заявил, что необходима жертва. Один человек, лучше два или три для достоверности, и ещё для того, чтобы на Талере вокруг это дела поднялся достаточный шум. Никто не посмеет обвинить в чём-либо людей, потерявших в схватке с кровожадными пиратами своих товарищей. А журналистам только кинь кость, только дай возможность – и трагедия с «Элегией» расцветёт самыми яркими красками. А если шепнуть пару слов нужным людям, то его, Багера, могут и вовсе выставить героем. Капитан горько усмехнулся. Герой…

Задаток, скорее всего, придётся вернуть. А сколько от него осталось? Хорошо, если половина… придётся где-то занять, бандиты к возврату долгов относятся трепетно, чуть задержись – и проценты взлетят до небес, так что через неделю-другую останешься без последних штанов и ладно, если сохранишь жизнь. Что поделать, в общении с Братством есть риск, но и выгода может быть весьма ощутимой. Пару раз Багеру уже доводилось иметь дело с пиратами, по мелочи – и в обиде он не остался. Правда, идея Шоссена поначалу показалась Алексу излишне кровавой и рискованной, но после тщательного изучения плана он признал его выполнимость. И надо же было нарваться на эту недоверчивую блондинку… Здоровяк поскрёб бритый затылок:

– Хук может. В Братстве его уважают. Провалить операцию… ну, это со всеми бывает, но потерять на ней деньги… Он ведь вполне может сказать, что ты виноват.

– Мы.

– Ну, мы, – не стал спорить Карл. – Мы виноваты, что не отвадили эту девку, что вызвали подозрения. В смысле, Хук так скажет. И не отвертеться. Так что надо готовить наличные, капитан.

– Где я их возьму? Немец промолчал, и Багер ощутил, как по спине пополз предательский холодок.

Известно, где можно взять кругленькую сумму в кратчайшие сроки. Сумму, которую честным фрахтом не заработать и за полгода при фантастическом везении и избытке заказов. Последние годы нельзя было назвать особо удачными, кроме того, системы «Элегии», корабля далеко не юного, нуждались в ремонте, и на это дело были пущены почти все его сбережения. Быть может, именно поэтому Багер и ухватился за заманчивое предложение, сделанное ему Шоссеном. И теперь всё пойдёт прахом…

Взять кредит под залог судна? Дадут, но наверняка под грабительские проценты, никто лучше банкиров и бандитов не умеет чувствовать, когда человек оказывается в безвыходной ситуации. Сумеет ли он рассчитаться? Или дело закончится потерей «Элегии»? Багер с ненавистью посмотрел на своего помощника. Этот ублюдок втянул его в авантюру и, не стоит сомневаться, выйдет сухим из воды. А если вдуматься…

Вполне возможно, что и подобный исход операции был спланирован заранее, и его «Элегия» в конечном итоге достанется пиратам. Или корабль, или груз драгоценного топлива, Хук в обоих случаях внакладе не останется. Так всегда происходит, страдают пешки. Он снова бросил взгляд на экран. Маленький штурмовик с идиотским названием продолжал вести безнадёжный бой. Багер поймал себя на мысли, что желает капитану Шелест победы…

Может, если она разнесёт «Нарвала» на молекулы, то тем самым спишет и нависший над Алексом долг? Только вот сможет ли девчонка справиться с опытным экипажем удачливого пирата? В высшей степени сомнительно. А Шоссен пребывал в полнейшем спокойствии. Пусть этот капитанишка думает всё, что хочет. Пусть считает его, Карла Шоссена, тупицей, пусть презирает или ненавидит. Он, Карл, своей выгоды не упустит… и, видит бог, Хук допускал такое развитие событий.

О, Хука не проведёшь, это опытный вояка, умеющий во всём найти свою выгоду. Алексу ещё предстоит узнать, что ни один банк Талеры или иного из миров Федерации не даст ему кредит. Ни на каких условиях – у Братства длинные руки, они умеют донести свои желания до нужных ушей, и мало кто рискнёт ответить отказом. И придётся обнищавшему капитану искать помощи на Кейптауне или Линэли, а там у Братства везде свои люди. Не пройдёт и года – «Элегия» пополнит собой флот корсаров и, скорее всего, будет принадлежать самому Хуку. А тот умеет быть благодарным.

Клипер, способный уйти от любого корабля Федерации, будет ценным приобретением.

– Кормовой экран, падение мощности до шести процентов, – сообщила Снежана. Не столько Кате, которая и сама видела показания приборов, сколько Леночке.

– Сколько времени до реактивации ГР-привода? – тут же отозвалась Градова, продолжая обстреливать (без ощутимого эффекта) пиратский корабль.

– Двенадцать минут. Примерно.

– Может быть, попробуем удрать? Катя могла бы сказать, что патруль не отступает, но это было бы, во-первых, слишком пафосным и, во-вторых, неправдой. Ещё как отступает…

Собственно, задача выполнена, захват «Элегии» сорван, на подходе тяжёлый истребитель, который справится с парой таких «Лебедей». Другое дело, что и пират успеет сделать ноги, ЭМ-подавителей на борту «Маргаритки» больше не было, и когда эффекторы ГР-привода пирата придут в себя, он спокойно уйдёт в пульсацию. Обиженным, но неповреждённым. А этого допустить нельзя.

Стало быть, надо попытаться удержать его… подставляясь под огонь, заставляя его видеть близкую цель, гореть жаждой мести. Её радиообмен с друзьями пираты наверняка перехватили, но сумеют ли оперативно вскрыть коды «Скайгард»? Если нет, то могут и прозевать появление «Нокса».

Модели класса «Вайпер» оснащены мощными антирадарными системами, и если у корсара нет на борту армейских сенсорных систем, то заметят Карела они уже лишь тогда, когда он окажется в пределах визуального контакта, а значит-слишком поздно. Карел парнишка смышлёный, он первым делом даст залп ЭМП, а уж потом вступит в бой. А там и «Сакура» подтянется…

– Попробуем, – прошептала она, закладывая очередной вираж. – Когда время придёт. Очередной поток лучей пронёсся мимо, зато так близко от полусферы стрелка, что Леночка испуганно вскрикнула. Массивный транспорт начал разворот, его орудия били не переставая, не давая «Маргаритке» никакой возможности хотя бы на пару минут оказаться вне досягаемости лазерных разрядов и хоть немного восстановить защиту.

– Ракетная атака, полный залп! – крикнула Снежка, запуская сразу три серии по пять имитаторов, а затем ещё одну такую же. – Вот же старьё… Флот отдаёт нам всякое барахло! Это дерьмо не обманет и калькулятор!

В целом она была права. Флот и в самом деле передавал проекту «Скайгард» далеко не самое новейшее оборудование. Но в данном случае оно сработало – по всей вероятности, головки наведения оказались перегружены обилием внезапно возникших, пусть и ложных, целей – одна из ракет вильнула в сторону и вспухла ярким облаком плазмы, разом уничтожив три фантома. Почти тут же полыхнула вторая, третья…

Лишь последний снаряд, успешно обошедший все соблазны, ударил в многострадальный кормовой щит. Энергия взрыва смела остатки энергополя, а затем на броню «Маргаритки» обрушился вихрь осколков.

– Пробоина в двигательном! – заорала Снежка, вскакивая с кресла. – Я туда!

Катя не ответила. Сейчас в ход шло всё её мастерство пилота, штурмовик, неповоротливый и чрезмерно массивный, показывал прямо-таки чудеса манёвренности, но ясно было, что до бесконечности так продолжаться не может. Ещё несколько попаданий, и «Маргаритка» начнёт разваливаться. И мало утешения в том, что в менее опытных руках это печальное событие произошло бы уже давно.

– Ура!!! – послышался восторженный вопль Леночки. – Его лобовой щит пробит! Кате оставалось лишь принять сообщение на веру, следить за анализаторами состояния пиратского корабля, располагавшимися напротив кресла второго пилота, она не могла.

– На! Получи! Получи!

Вероятно, энергополя «Лебедя» и в самом деле изрядно пострадали – теперь настала его очередь разворачиваться, подставляя под всплески лазерных импульсов «Маргаритки» свои менее повреждённые щиты. Не было сомнений, что передышка временная… но её следовало использовать. Катя развернула штурмовик и бросила его в сторону пирата, одновременно выпуская очередную партию ракет. И, уже проносясь мимо массивного корпуса транспорта, запоздало поняла, что попалась…

Залп с турелей «Лебедя» полоснул по и без того пострадавшей корме «Маргаритки». Взвизгнула и тут же заткнулась сирена, часть огней на пульте сменила цвет с успокаивающе-зелёного на тревожно-красный. В рубке запахло дымом…

Разумеется, запах не проникал под герметичный шлем, но если маленькую рубку затягивают сизые клубы, то это наверняка означает, что дымом здесь пахнет.

– Монк, в двигательный! Помоги Снежане!

Робот, до этого неподвижно стоявший в углу, шевельнулся, отстегнул крепления, защищавшие его от падения при резких манёврах, и тяжело зашагал в сторону кормы. Катя рванула штурвал на себя и с ужасом поняла, что с двигателями у штурмовика серьёзные проблемы. «Маргаритка» начала беспорядочно вращаться, а пират продолжал поливать её лазерными импульсами, нанося новые и новые повреждения, пока что мелкие – броня всё же частично отражала энергию излучателей.

А затем ракеты, выпущенные парой минут раньше, достигли цели. В этот раз ловушки «Лебедя» сбили с курса целых четыре ракеты – невероятно много. Ещё одна врезалась в почти неповреждённый сектор энергополя и бессильно разлетелась алым облаком пламени. Зато последняя ударила прямо в лоб, туда, где щиты, измочаленные Леночкой, только только начали восстанавливаться.

Если бы кто-то из специалистов Флота оказался на мостике ММТ «Нарвал», он был бы поражён теми изменениями, которые пришлось перенести обычному серийному грузовику класса «Лебедь». Вероятно, владельцу все эти модификации стоили весьма крупной суммы – особенно если учесть, что большая часть оборудования никогда не поступала в свободную продажу, а за использование новейшей системы дальнего обнаружения «Оракул», выпуск которой начался всего лишь два года назад исключительно для военных, вполне можно было загреметь за решётку.

Поскольку оказаться здесь «Оракул» мог только одним путём – будучи украденным. Всё оборудование находилось в идеальном порядке. Ни облупившейся краски, ни пятен от пролитого на пульт кофе, ни намёка на пыль – даже на военном судне, капитану которого просто необходимо постоянно занимать экипаж какой-нибудь работой, трудно было встретить подобную абсолютную чистоту. Ещё бросалось в глаза отсутствие тех мелочей, что неизбежно появляются почти у каждого человека, сознательно или бессознательно стремящегося сделать своё рабочее место уютнее – семейные фотографии и забавные игрушки, разного рода наклейки и прочие фенечки…

Здесь всего этого барахла не было и в помине. И ещё одним аспектом мостик ММТ «Нарвал» отличался от стандартного – здесь явно отдавали дань уважения комфорту. Мягкие глубокие кресла, приглушённый свет, довольно дорогие (а потому практически никогда на малотоннажниках не используемые) системы шумоподавления – всё это свидетельствовало о том, что хозяин корабля считает его своим домом и намерен получать удовольствие от пребывания на борту. Если в оборудование капитанской рубки вложены такие средства, то уж личная каюта владельца, вероятно, и вовсе олицетворяла собой мечту сибарита. Люди, находившиеся на мостике, действовали неторопливо и уверенно.

Скан-оператор, в распоряжении которого находились все сенсоры корабля (при внесении модификаций в базовую конструкцию этому вопросу уделялось чуть ли не первостепенное значение), отслеживал перемещение всех объектов в пространстве. Два экрана, которым скан-оператор уделял почти всё своё внимание, показывали картинки по шкалам дальности в десять и сто километров.

Третий же работал на максимально доступной шкале, фиксируя все цели в пределах восьмидесяти тысяч километров от корабля. В основном каменные обломки и ледяные глыбы, изрядно замусоренное пространство давало сотни сигналов, разобраться в которых мог только настоящий мастер своего дела. Двое работали за пультом – первый помощник руководил боем, штурман выполняла его приказы, перебрасывая мощность с одного импеллера на другой, перераспределяя подаваемую на щиты энергию и время от времени приводя в действие маршевый двигатель, когда требовался мощный рывок, чтобы уйти от очередной атаки нахального патрульного судёнышка.

Ещё один человек расположился за пультом контроля вооружения, в его распоряжении имелось четыре курсовых излучателя, и он лишь ждал подходящего момента, чтобы пустить их в ход, чертыхаясь каждый раз, когда вражеский штурмовик уходил из сектора поражения. Постепенно проклятия становились всё изощрённее, а злобы в голосе командора лишь прибавлялось – если ему и удалось несколько раз зацепить удивительно подвижную для своего класса цель, то особого эффекта эти попадания не дали. И лишь один из присутствующих на мостике, казалось бы, совсем не принимал участия в происходящем.

Высокий худой мужчина с длинными, отвислыми усами сидел, вальяжно развалившись, в широком кресле и задумчиво посасывал погасшую трубку. На нём был лёгкий скафандр, некогда принадлежавший офицеру Флота Федерации, с которого аккуратно отцепили знаки отличия. Скафандр был далеко не новым, местами носил следы починки, но мужчина не желал менять привычное облачение, считая его чем-то вроде талисмана. И не без оснований в Братстве мужчину называли везунчиком – он вышел без единой царапины (в смысле, без малейших повреждений своего корабля) из более чем трёх десятков столкновений и в половине случаев – с немалой прибылью.

Быть может, своим везением он был обязан тому, что каждый бой рассматривал как забавную логическую задачу, которую надлежало просто решить наиболее быстрым и верным способом. Без лишних эмоций. Уже минут двадцать, как сложившаяся ситуация перестала его забавлять. Патрульный штурмовик, устаревший и слабо вооружённый, поначалу показавшийся лёгкой целью, упорно не желал гибнуть. Особой ненависти к этому кораблику и его экипажу Лайон Переш, более известный в Братстве как капитан Хук, не испытывал. Он даже проникся уважением к смельчаку, посмевшему атаковать его «Нарвал». Пираты ценили мужество и безрассудную отвагу среди подобных себе, могли отметить эти достоинства и у противника.

Бывали случаи, когда отважному врагу давали возможность покинуть поле боя с честью. Но уважение ни в коей мере не должно было изменить исход этой конкретной встречи – штурмовику полагалось погибнуть. Просто потому, что его появление здесь сорвало выгодную сделку, и кто-то за это ответит. Капитан Багер ответит деньгами и, вероятно, своим кораблём. Вне всякого сомнения, именно его тупость и легкомыслие повинны в том, что патруль не убрался восвояси… да и вообще в том, что патруль оказался здесь и сейчас. Указания были предельно точные – пройти досмотр в непосредственной близости от Талеры, пройти аккуратно, с соблюдением всех необходимых формальностей. Так нет же…

А патрульный должен заплатить жизнью. Потому что никто не имел права говорить, что сорвал капитану Хуку сделку и при этом остался жив. В прошлом у Лайона Переша были долги подобного рода, были люди, которым удавалось навредить ему и при этом вовремя унести ноги. Переш таких людей не забывал, аккуратно внося их в свой личный чёрный список, и при случае с ними рассчитывался сполна. Сейчас он намеревался закончить дело быстро…

И пока что выполнить это не удавалось. Штурмовик, как заговорённый, уходил от его стрелков. Лучших стрелков, которых можно было подобрать среди искателей приключений, нашедших приют в Братстве. Все – с имплантатами. Все – бывшие военные. Эти парни способны были сбить ракету, идущую в противозенитном режиме…

А штурмовик уходил. И мало того, непрерывно огрызался огнём. Переш не сомневался, что турелью управляет стрелок с имплантированным чипом. Не идеально, но неплохо. И энергощиты «Нарвала» наглядно свидетельствовали о том, что стрелок, давивший на гашетки счетверённого излучателя штурмовика, своё дело знает. Капитан Хук готов был признать, что, если бы не модификации «Нарвала», превратившие его, по сути, в летающую крепость, исход поединка мог быть сложно предсказуемым.

Но, рано или поздно, это следовало завершить. Непосредственно перед началом боя штурмовик провёл короткий сеанс радиообмена то ли с базой, то ли с иным удалённым объектом. Скорее всего, по тревоге подняты все истребители, которыми располагает Талера. О том, чтобы продолжить операцию по захвату «энергии-33», не стоило и думать, но рассчитаться с патрульной лоханкой было бы очень желательно. Хотя бы для поддержания авторитета.

– Фронтальный щит отключён, – помощник старался говорить спокойно, но видно было, что стоит ему это немалых усилий. Хук поморщился. Его предыдущий помощник глупо погиб в обычной драке, не рассчитав свои силы и сцепившись с человеком, умеющим быстро выхватывать бластер. Помощник и сам был не дурак пострелять, но его оппонент оказался проворнее. В итоге ему это не помогло, люди Переша выследили и примерно наказали убийцу, но помощника пришлось искать нового. Этот – явно не тянул. Слишком много нервов, слишком суетится там, где требуется только холодный расчёт. «Пожалуй, придётся разорвать с ним контракт, – подумал Переш, разглядывая мокрый от пота лоб и мелко подрагивающие пальцы человека, сидящего в соседнем кресле. – Истеричка…»

Тот факт, что термин «разорвать контракт» будет иметь для уже потенциально «бывшего» помощника весьма неприятное, можно сказать, смертельно неприятное значение, Переша нисколько не волновал. Каждый, кто принимает предложение капитана «Нарвала», знает, на что идёт. Разумеется, о простых командорах, техниках, десантниках или суперкарго речи нет, но помощнику поневоле становится известно много такого, что Переш не желал сделать Достоянием гласности.

Корабль начал неспешный разворот, уходя из-под обстрела. Один из залпов штурмовика полоснул по броне, оставив глубокую каверну, а к целостности своего любимца капитан Хук относился с трепетом. С куда большим, чем к здоровью экипажа. Словно почувствовав слабину, штурмовик развернулся на 180 градусов и теперь нёсся прямо на «Нарвал», выплёвывая из пусковых аппаратов ракеты. Лицо помощника заметно побелело, он замер с открытым ртом, вместо того чтобы руководить боем. Переш окончательно утвердился в своём решении поискать на это место другого кандидата.

– Крен минус 7, тангаж плюс 12, – приказал он штурману.

Взвыли гравикомпенсаторы, принимая на себя дополнительную нагрузку, корабль начал манёвр.

– Пауль, Кэти, сейчас его корма попадёт в ваш сектор обстрела. Ещё раз промахнётесь…

Детализировать угрозу не пришлось. Потоки разрядов хлестнули по броне штурмовика, вспарывая её, словно консервную банку. Даже с весьма солидного расстояния было отчётливо видно, как летят в стороны сорванные куски обшивки.

– Отлично! – похвалил стрелков Переш. – А теперь…

– Ра… – помощник икнул,…кетная атака!

Его дрожащие пальцы тыкали в сенсор, отвечающий за запуск ловушек, и никак не могли в него попасть. А когда пусковые установки всё же выбросили серию имитаторов, Переш уже знал – поздно. Слишком близко подобрались ракеты, их тупая электронная начинка просто не успеет переориентироваться на ложные цели.

«Ну, возможно, – самокритично признал Переш, – в чём то виноват и я сам. Видел же, что штурмовик начинает обстрел…»

В следующее мгновение экран залило пламя разрыва. Заверещала сирена, на мониторе появились строки диагностики повреждений. Некритичные – можно сказать, «Нарвал» потрясающе легко отделался, похоже, лишь одна ракета добралась до брони, да и её взрыв оказался частично погашен.

– Я хочу твоей крови, патрульный, – прошептал Переш.

– Капитан, простите… – Скан-оператор, совсем молодой парень, списанный из Флота за драку и нашедший себе работу в команде «Нарвала», оторвался от своих приборов и повернулся к Перешу:

– Сканеры показывают приближение двух объектов. Один идентифицирован предположительно как истребитель класса «Вайпер». Идёт на маршевом, антирадарные генераторы работают на полную. Если бы не наше оборудование, мы бы его и не заметили. Второй определить не удалось, слишком далеко. Судя по данным масс-детектора, либо тяжёлый истребитель, либо средний тактический штурмовик.

– Подлётное время?

– «Вайпер» через четыре минуты будет на дистанции ракетного залпа. Второй – минут через двадцать.

– Прогноз?

Скан-оператор на мгновение замялся, что было понятно – подобные проблемы находились вне его компетенции. Но он также и осознавал, что это – экзамен. Мало в очередной раз подтвердить свою профпригодность, это несложно, он прекрасно разбирался в армейской аппаратуре, установленной на «Нарвале». Нужно доказать, что достоин большего. Лихорадочно вспомнив всё, чему его учили в армии, парень уверенно заявил:

– ЭМП-атака. На его месте я с предельной дальности пустил бы пару ракет-подавителей с интервалом в секунду. Вторую – в режиме синхронизации на подрыв или разрушение ведущей. Блокировав ГР-привод цели, вышел бы из боя и ждал подхода напарника.

– Вероятность добить патрульного в течение трёх минут?

Ответ на этот вопрос Переш знал и так. Но ему было интересно, попытается ли парнишка сказать неприятную правду или станет проявлять беспочвенный оптимизм.

– Крайне низкая, капитан. Штурмовик повреждён, его движения хаотичны. Возможно с гарантией поразить кормовую зону, где сбиты щиты. Разрушение защиты в остальных секторах потребует времени.

– Я тоже так думаю, – кивнул Хук. – Жаль, но это развлечение придётся закончить. Уходим… Штурман, маршевый на полную мощность. Включить ГР-привод. – Маршевый включён. Пятьдесят секунд до набора крейсерской скорости. ГР-привод включён, – сообщила штурман, некрасивая женщина лет сорока, летавшая вместе с Перешем уже седьмой год. – Набор мощности через шестьдесят секунд.

Спустя минуту «Нарвал» исчез в зелёной вспышке, преодолев горизонт бета-слоя. А ещё через десять секунд пространство залили зелёные вспышки другого рода – это впустую рвались выпущенные с «Нокса» ЭМП-ракеты.

***

– Как она, док? Форчестер мрачно посмотрел на Катю, затем пожал плечами:

– Если людей приносят ко мне живыми, они, как правило, такими и остаются. Катя облегчённо вздохнула. Начальник медицинского центра станции «Скайгард-7», вероятно, даже жену с именинами поздравлял таким тоном, словно именины эти – последние. Но если сказал, что Снежка будет жить – значит, всё нормально. Соболёвой не повезло…

Она находилась в двигательном отсеке, когда по броне хлестнули лазерные разряды с «Лебедя». Взрывом Снежану отбросило на ребристый кожух ГР-привода, от удара и дикой боли в сломанных рёбрах и иссечённых осколками ногах она потеряла сознание. Скафандр, зафиксировав резкое изменение уровня жизнедеятельности организма, тут же ввёл своей подопечной лошадиную дозу обезболивающего и коктейль из стимуляторов, способный поднять на ноги и трёхдневной давности труп.

Спустя секунд сорок совершенно осоловевшая от наркотиков девушка, оставляя за собой влажную тёмную полосу, доползла до люка и тяжело перевалилась через высокий порог. Она успела захлопнуть за собой бронированную крышку – буквально за мгновение до того, как изуродованный маршевый двигатель всё-таки взорвался. Если бы одновременно детонировали семь граммов «энергии-33», находящиеся в недрах ГР-привода, штурмовик разнесло бы в пыль, а так лишь разворотило корму и смяло осколками люк, за которым укрылась вновь потерявшая сознание Снежка.