Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

– Что бы это значило?

– Понятия не имею, – хмыкнула Катя, изучавшая надпись, словно редкую картину. – Меня куда больше волнует другое… Ну я понимаю, освещение. Я даже готова предположить, что инженерные службы корабля всё ещё работают… то есть это невозможно, но глазам приходится верить. Но этой надписи максимум пара месяцев… маркер просто выцветет за более долгий срок.

Девушки двинулись дальше. Два люка были преодолены без особых сложностей, и перед десантницами открылся длинный коридор, который должен был привести их в соседний сектор. В конце виднелся люк. Открытый.

– Что-то новенькое… – пробормотала Катя.

Внезапно Монк резко развернулся, его плазменный резак, второе по мощности орудие после – увы! – давным давно снятого дезинтегратора, занял боевое положение. Слабенькие, но весьма скорострельные головные излучатели искали цель.

Скорее инстинктивно, чем осознанно, Катя прижалась к стене – пусть изрядно уполовиненные боевые системы робота и не принесут серьёзного ущерба кораблю в случае стрельбы, но бережёного бог бережёт. Эти боевые машины не зря считались недостаточно надёжными – бывали случаи, когда электронные мозги МОНКов неадекватно оценивали ситуацию, и роботы открывали огонь на поражение без должных оснований.

Тянулись секунды, но ничего не происходило – излучатели ощупывали пространство, но цели не находили.

– Монк, доложи обстановку! – приказала Катя.

– Зафиксирован биологический объект, идентифицирован как человек, мужчина, – сообщил робот. – В настоящий момент местонахождение объекта неизвестно.

Аккуратно выглянув из-за массивного бронированного плеча Монка, Катя осмотрела коридор, по которому они только что прошли. В принципе, человеку тут взяться было практически неоткуда – несколько люков, ведущих в грузовые отсеки, были закрыты наглухо, а уж шипение уползающей в стену бронированной двери девушки бы наверняка услышали.

И потом, что значит – «местонахождение неизвестно»? Сканеры робота обеспечивают круговой обзор, он просто обязан был заметить, куда вошёл человек… если только данный объект не являлся ложным образом, вызванным сбоем в программе Монка. В принципе, это было вполне возможно. Хотя индикатор дозиметра показывал лишь слегка повышенный радиационный фон, что для старых кораблей – обычное дело, всё же Монк был далеко не новой машиной и его надёжность значительно отличалась от уровня, заложенного при сборке.

К тому же солнечный шторм тоже давал о себе знать – по меньшей мере, несколько минут робот находился вне прикрытия корабельной брони, пока шёл подбор кода к шлюзовому люку, и полученная доза облучения вполне могла оказаться той самой пресловутой «последней каплей».

– Монк, проведи самотестирование систем.

– Выполняю… тестирование выполнено, отклонения в пределах допустимых значений. Катя только покачала головой. Куда спокойнее было бы услышать, что отклонений не обнаружено…

– Мы выбиваемся из графика, – вздохнула она. – Уже прошло больше получаса, а мы всё ещё до рубки не добрались. Идём… Монк, деактивируй вооружение. Огонь открывать только по команде.

– Не слишком ли? – усомнилась Леночка, чувствуя, как в сердце заползает предательский страх.

– В самый раз. Не хватало, чтобы он начал стрелять по фантомам, – Катя торопливо зашагала в сторону гостеприимно распахнутого люка.

Монк, снова опустив излучатели, затопал следом. Сектор «D» встретил девушек всё той же тишиной и всё той же чистотой – словно и не было двух веков блуждания в космосе. Здесь располагались вспомогательные энергосистемы корабля, и Катя скомандовала остановку – оборудование следовало осмотреть и хотя бы примерно оценить степень его износа.

После того как метеорит угробил маршевый двигатель и, соответственно, главный энергоблок транспорта, питание бортовых систем жизнеобеспечения, как и всей остальной машинерии, осуществлялось именно отсюда.

Люк сдался после почти трёхминутного сопротивления – разумеется, код, открывавший переборки в общем коридоре корабля, к замку энергоблока не подошёл, но чип Градовой с заданием справился. На первый взгляд древняя аппаратура выглядела более чем прилично – перемигивание световых индикаторов на контрольных панелях, тихий гул генераторов. Большой монитор демонстрировал схематический план энергосистемы корабля – большая часть схемы светилась успокаивающе-зелёным, но чем ближе к корме, тем чаще попадались жёлтые, оранжевые или красные участки. Область двигателей сплошь была залита тревожным багровым цветом.

Катя нахмурилась – происходящее ей определённо не нравилось. Нет, тот факт, что двигатели транспорта выведены из строя окончательно и бесповоротно, особого удивления не вызывал. Но и энергоблок, и сам этот монитор давно должны были сдохнуть. Люди закладывают в свои творения определённый запас прочности, но ни один проектировщик не рассчитывает, что простой консольный монитор проработает более двух веков, не выключаясь. Подойдя к консоли управления, девушка несколько секунд вглядывалась в обозначения на сенсорах, затем без особой уверенности тронула несколько клавиш. Картинка со схемой исчезла, экран тут же заполнился чередой текстовых строк.

– Что делаешь? – поинтересовалась Леночка.

– Полный тест систем.

– Кстати, в двух шагах от люка я видела ещё одну надпись на стене, – сообщила подруга. – Четыре буквы. «ОЧКИ». При чём тут очки, как думаешь?

– Что за очки? – Катя выглядела растерянной. – В смысле, которые на носу носят?

– А кто его знает? – пожала плечами Леночка. – Может, «очки» в смысле «баллы»? За что-то типа игры или…

– Слушай, оно нам надо, а? – вздохнула Катя. – Мало ли, кто что на стенах пишет?

– Ты же сама сказала, что надпись относительно свежая. Тебе не приходила в голову мысль, что этот кораблик кто то нашёл раньше нас?

– Признаться, я об этом думала, – капитан внимательно следила за мельтешением строк на мониторе, всё больше убеждаясь, что система сохранилась удивительно, невероятно хорошо. – Но… не вяжется. Что сделает человек, которому в руки попадёт подобная находка? Путей всего два: либо снимет с корабля всё ценное, либо сообщит о своей удаче властям. Но об обнаружении «Чёрного призрака» уже орали бы по всем каналам, такая новость мимо журналистов не проскочит. Значит, никто никуда не сообщал. А что касается «снять всё ценное»… Понятия не имею, что у «Призрака» было в трюмах, но уж энергоустановку демонтировать – сам бог велел. На любом из независимых миров такую штуку с руками оторвут.

– Она настолько в хорошем состоянии?

– Она в отличном состоянии! – Девушка отключила тестовую систему и покачала головой. – Шестой генератор чуть разбалансирован, но в пределах допустимого.

– Ну, допустим, некто обнаружил корабль, ошалел от свалившегося на него счастья и отправился на базу за оборудованием и транспортом.

– А перед этим исписал стены всяким бредом… причём, заметь, русскими буквами. Градова лишь пожала плечами. Подходящего к случаю объяснения у неё не было.

– Ладно, пошли отсюда, – Катя решительно направилась к двери. – Времени прошло чёрт знает сколько, а мы толком ничего пока не узнали.

– Можем задержаться… – В этот момент Леночка вдруг отчётливо поняла смысл старой поговорки насчёт «слово не воробей». Взгляд, которым её одарила капитан, не предвещал ничего хорошего.

– Молчу, молчу! – затараторила девушка.

– Мы на чужой территории, нарушение срока высадки означает, что у нас проблемы, и Снежка начнёт вопить на весь эфир о вызове спасателей.

– Я всё поняла. Дура. Виновата. Не повторится. Замолю. Искуплю…

Катя неодобрительно покачала головой, но промолчала. Всё-таки годы службы во Флоте дают о себе знать, а Ленка как была гражданским человеком, так им и осталась. Все бы ей хиханьки… а пора бы понять, что, как бы пафосно это ни звучало, космос ошибок не прощает. Время, отведённое под десант, – это святое.

Случиться может всякое, но «заработались» или «увлеклись» за аргумент никогда не принималось. Тем более если речь идёт о первой разведывательной высадке. Если пройдёт как по маслу – дальше жёсткость расписания можно будет снизить. Она вышла из энергоблока и двинулась дальше по коридору.

И почти сразу остановилась, уставившись на стену, исчёрканную всё тем же ярко-лиловым маркером. Всё верно, четыре здоровенных, сантиметров сорок в высоту, буквы.

– Лен, это, по-твоему, «ОЧКИ»? – девушка не смогла сдержать сарказма.

Градова подошла к стене, всмотрелась, затем потёрла проведённую маркером полосу ладонью, словно рассчитывая увидеть, как та бесследно исчезнет. Полоса не исчезла, как и буквы в целом.

– Ладно, Катя, допустим, я дура, – обиженно пробурчала Лена. – Допустим, я могу спутать кривую «Н» с кривой «К»… хотя здесь «Н» вполне ровная. Но согласись, спутать «И» с «О» попросту невозможно. Хочешь верь, хочешь нет, но на стене было написано «ОЧКИ». А сейчас – «ОЧНО».

– Лен, обернись… – вдруг прошептала Катя. Подруга выполнила просьбу, но ничего, заслуживающего внимания, не заметила.

– И что?

– М-да… разведчик из тебя… Люк закрыт. И действительно, люк, через который они вошли в эту часть коридора, изначально открытый, теперь был загерметизирован.

– Ты блокировку проверяла?

– Да. Крышка была зафиксирована в верхнем положении. Клянусь… Кать, я правда проверяла, ты сказала проверить, я и… Да честное слово!

– Тихо. Верю. Попробуй открыть… Монк, к бою.

Робот шевельнулся, поднимая резак. Вообще говоря, плазменный резак был в первую очередь инструментом произвести сварку металла, прорезать брешь в бронированной стене. Но ведь и древнейший человек быстро сообразил, что палкой-копалкой можно не только добывать вкусные корешки, но и стукнуть по голове того, кто уже набрал этих корешков непозволительно много.

При необходимости полезный инструмент превращался в грозное оружие, способное сжечь всё на своём пути на расстоянии в пару десятков метров. Леночка осторожно подошла к двери, постояла, безуспешно пытаясь унять дрожь в пальцах, затем ввела код. Могла бы отдать приказ чипу, но, видимо, сказалось стрессовое состояние. Люк плавно ушёл вверх. За ним никого не было. Лена шумно выдохнула, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце.

– Так, мне это надоело, – буркнула Катя. – И эти загадки, и этот корабль. Идём в рубку, осмотримся – и назад. Время не ждёт. Монк, деактивация вооружения! Топай за нами.

На пути к рубке управления Катя старалась принципиально ни на что не отвлекаться. В том числе и на лиловые надписи, которые им попадались дважды. И оба раза буквы не несли в себе никакой полезной информации.

Первую Девушки заметили у самого выхода из блока «D» – на стене были выведены неровные буквы «РАЩА». Вторая надпись украшала люк, ведущий в зону «В», – в этот раз букв было всего две. «ДЕ». Вне всякого сомнения, неизвестный автор писал на русском, но что он хотел сказать – так и осталось загадкой.

Всерьёз подумать над этой проблемой Катя собралась попозже, желательно – на борту «Маргаритки», а пока следовало всё-таки попытаться выполнить задачу десанта и выяснить, что произошло с кораблём, всё же девушки не удержались и заглянули в самое большое помещение сектора «В» – в кают-компанию. Экипажи транспортных кораблей немногочисленны, людям приходится вращаться в своём маленьком, тесном мирке – и вращаться долго.

Неудивительно, что постепенно команда притирается друг к другу, выдавливая лишних людей и ассимилируя тех, кто подходит коллективу по всем статьям. Бывали случаи, когда действительно отличные специалисты, мастера своего дела, долго не могли найти себе пристанище на достаточно длительный срок – из-за мелочей, на первый взгляд не стоящих внимания. Из-за отсутствия умения слушать. Из-за лёгкого недостатка толерантности. Или из-за неумения сдерживаться…

Их могли оценить по достоинству на огромных космических базах, на исследовательских или военных кораблях, где легко затеряться не только в запутанных коридорах, но и в толпе. Но крошечные коллективы транспортных судов принимали только тех, кто вписывался в компанию, кто готов был стать равным среди равных. Комната отдыха экипажа, она же – комната психологической разгрузки, она же – кают-компания – на любом малозаселённом корабле всегда недвусмысленно свидетельствовала о характерах экипажа. Суровая, лишённая ярких пятен обстановка – удел аскетов – информировала о том, что члены экипажа – люди серьёзные, в чём-то зацикленные на своей работе.

Уютная, домашняя обстановка говорила о том, что для людей корабль давно стал родным домом, а товарищи – второй семьёй. Нарочитая роскошь и демонстративно комфортная меблировка позволяли утверждать, что команда знает себе цену и вряд ли возьмётся за невыгодный или сомнительный фрахт. Как-то Кате довелось побывать на транспорте класса Т4, вся команда которого была спаяна любовью к компьютерным играм – вся кают-компания была увешана голографиями из популярных игр, мощные компьютеры позволяли свободным от вахты спейсменам вволю насладиться любимым занятием.

А из корабельного рациона наибольшим спросом пользовалась еда, которую можно было поглощать, не снимая сенсошлема и игровых перчаток, то есть пиво, сэндвичи, чипсы и копчёная колбаса. По слухам, капитан этой сумасшедшей компании избирался по итогам виртуальных баталий. Эта комната отдыха была оборудована в строгом соответствии с названием корабля. Странное сочетание чёрного и серого в отделке, классическое привидение, нарисованное на стене: бесформенный балахон, провалы глаз, горящие фосфоресцирующей зеленью…

По спине девушки пробежали мурашки – чтобы получать удовольствие от пребывания в такой обстановке, необходимо было иметь крепкую психику… или, наоборот, иметь давно и далеко уехавшую крышу. Катя даже не удивилась, когда люк открылся не с привычным шипением, а с пронзительным, душераздирающим скрипом. Явная запись.

– Ненормальные! – фыркнула Леночка, осматриваясь. – Я бы здесь с ума сошла на пятый день.

– А я сойду уже сегодня, – спокойно заметила Катя, протягивая руку.

Невысокий столик из кроваво-красного (кто бы сомневался!) полированного дерева был уставлен тарелками и стаканами. Один из стаканов лежал на боку, лужица дотянулась до края столика, и густые красные капли медленно шлёпались на пол.

– Кр-р-овь… – Леночка заикалась и медленно пятилась к двери, явно намереваясь убраться за надёжную спину Монка.

– Ну прям! – пренебрежительно фыркнула Катя, окуная палец в лужу и поднося к губам.

– Томатный сок. Пересоленный.

– Т-ты… ты с ума сошла…

– Похоже, люди вышли отсюда совсем недавно.

Голос капитана звучал совершенно спокойно. Внешне казалось, что увиденное ни в коей мере не взволновало девушку, но это была лишь второпях натянутая маска. Шелест понимала, что ещё чуть-чуть, и Леночка забьётся в истерике…

Необходимо было подать пример, и пусть мелко трясутся пальцы, а по спине ползёт струйка холодного пота и волосы под шлемом встают дыбом, главное – удержать себя в руках.

– И чего ты боишься? – продолжила Катя, неспешно озираясь по сторонам. – Скорее всего, кто-то и в самом деле нашёл «Чёрного призрака». Высадил призовую команду, чтобы обыскали корабль и определили ценность груза, сам отправился за транспортом. Или за рабочими – разгрузить такую махину вне орбитального дока, это ж постараться надо. Люди, скорее всего, сейчас обследуют трюмы. Сейчас пойдём в рубку, включим общую связь и вызовем их.

– А е-если это п-пираты?

Ленка всё не могла заставить зубы перестать выбивать мелкую дробь. Похоже, версию капитана она приняла безоговорочно, с готовностью забыв и о странных буквах, и о призраке, который чуть не довёл Монка до стрельбы.

– Исключать, конечно, нельзя! – усмехнулась Катя. Но в этом случае парням крупно не повезло. Вряд ли они притащили сюда тяжёлое вооружение, а с лёгкими бластерами или с пистолетами против Монка… им не завидую.

– Может, вернёмся?

– Рано.

Рубка встретила девушек ожидаемой пустотой – ни одного человека…

И всё же создавалось странное ощущение, что люди были здесь совсем недавно. Древний навигационный компьютер выглядел вполне исправным, зато красные огоньки на пульте однозначно свидетельствовали о том, что с кораблём далеко не всё в порядке.

Где-то на заре космоплавания конструкторы часто использовали для оснащения пультов кораблей жидкокристаллические дисплеи с цифровой индикацией, точно отражающей состояние подконтрольных систем. Идея не прижилась: большинство пилотов, не оспаривая полезность численных сведений, все же предпочитали старую цветозвуковую индикацию – мозг человека, даже порядком уставшего от скучной долгой вахты, практически мгновенно реагирует на вспыхнувшую алым светом лампочку.

Тем более если сигнал о нарушении в работе той или иной системы сопровождается достаточно раздражающим зуммером. Главное – вовремя узнать о сбое… а уж потом можно изучать показания приборов. Так что все корабли обязательно имеют или индикаторную панель, или монитор, выводящий схему корабля, подсвечивая разными цветами основные узлы.

Судя по тревожным красным огонькам, на «Чёрном призраке» накрылись маршевые двигатели, система дальней связи, ряд вспомогательных систем. Разрушены три грузовых отсека. ГР-привод не пострадал – если бы удар метеорита пришёлся на капсулу с «энергией-33», взрывом разнесло бы, по меньшей мере, треть судна. Каюты экипажа, традиционно располагавшиеся на максимальном удалении от двигателей, не пострадали – впрочем, девушки и так уже это знали: сектор «В» выглядел абсолютно целым. Катя включила внутреннюю связь:

– Говорит капитан Шелест, патруль «Скайгард». Прошу всех, находящихся на борту «Чёрного призрака», немедленно связаться с главной рубкой.

Скрытые динамики исправно донесли сообщение до всех уголков транспорта – сквозь открытую дверь рубки было слышно, как голос девушки гремит в коридоре, эхом отражаясь от стен. Всё ещё напуганная Леночка приказала Монку занять позицию у двери… правда, от команды на активацию вооружения она удержалась.

Робот почти перегородил собой вход в рубку – со стороны боевая машина выглядела весьма грозно, и впечатление это не было обманчивым. Прошло три минуты…

Связаться с рубкой можно было практически откуда угодно, коммуникационные модули имелись не только во всех каютах, но и вообще во всех отсеках корабля. Люки, перекрывавшие центральный коридор, тоже имели встроенную переговорную систему. По всей вероятности, откликаться на зов капитана Шелест никто не желал.

– Я поковыряюсь в компьютере, сообщила Катя, плюхаясь в капитанское кресло.

– Помощь нужна?

– Да вроде нет…

Девушка настроилась на долгую и (хотелось надеяться) плодотворную работу, но не прошло и четверти часа, как она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

– Что-то случилось? Леночка никак не могла успокоиться: в каждом движении подруги ей чудились грядущие неприятности.

– Не знаю… – протянула Катя. Бред какой-то…

– А поподробнее?

– Я получила доступ к бортовому журналу. Всё, как мы предполагали. Корабль стартовал с околоземной орбиты 1 мая 2172 года. На семнадцатый день полёта, то есть 3 июня, в 17.05 по Гринвичу произошло столкновение с метеоритом. В этот момент транспорт находился в районе звезды HD213209, выполнял навигационный контроль. Это, кстати, около восьми световых лет отсюда. При взрыве никто из экипажа не пострадал… в смысле, не погиб. В журнал скрупулёзно занесены данные обо всех травмах – два перелома, сотрясение мозга… люди потрясающе легко отделались. Уже через полчаса специалисты начали работы по восстановлению.

– И что потом? Катя несколько секунд молчала, затем вздохнула:

– И… ничего. Компьютер уверяет, что на борту 11 июня 2172 года, 11.42 по Гринвичу. – Ничего не понимаю… – Команда восстановила работу системы жизнеобеспечения в секторе «F» – это зона, вплотную прилегающая к двигательному отсеку. Дальше пробиться не удалось. Идут работы по монтажу временной шлюзовой камеры на границе зон «F» и «G». Если камеру удастся смонтировать, предполагается вскрыть двигательную зону и попытаться привести в порядок маршевый…

С точки зрения этого железного придурка – я компьютер имею в виду, – очередная смена техников приступила к работе чуть больше двух с половиной часов назад. А двадцать шесть… нет, уже двадцать семь минут назад зафиксирована активация технического шлюза. Как думаешь, кто бы это был?

– Мы?

– Не-а… мы на борту уже больше полутора часов. Причём наше появление бортовые системы вроде бы и «не заметили».

Девушки долго молчали. Обе не имели ни малейшего представления, что делать дальше. Бортнавигатор вполне мог свихнуться от двухвекового странствия в пустоте… как раз в двадцать втором веке цвела мода на псевдоразумные компьютеры – считалось, что они лучше ориентируются в сложных ситуациях и способны на принятие максимально эффективных решений.

Но уже к середине двадцать третьего века от искинов [24]24
   Искин – искусственный интеллект.


[Закрыть]отказались – и не только из-за исключительной дороговизны. Человек по природе своей всегда стремится к первенству, а потому очень болезненно относится к тем, кто умнее. Пошли разговоры о вытеснении людей с космических трасс, специалисты с пеной у рта доказывали непогрешимость искинов, приводились графики зафиксированных нештатных ситуаций, статистические выкладки и мнения множества людей – от маститых учёных до домохозяек.

По официальным заключениям (не так уж и далёким от истины), искин вполне способен выполнить почти все функции экипажа, а имея под рукой группу дистанционно управляемых роботов – вообще все. Практически все СМИ кричали о новой вехе в освоении космоса…

Но атака на общественное мнение успехом не увенчалась. Пассажиры желали видеть в рубке опытных астронавтов (термин «спейсмен» прижился позже), коммерческие структуры не желали доверять свои грузы пусть и умному, но бездушному электронному созданию.

Вспыхнули протесты и среди астронавтов – перед опытными пилотами замаячила перспектива безработицы, а переквалифицироваться в техники или стюарды готовы были далеко не все.

Вскоре использование искинов стало прерогативой отдельных энтузиастов. И военных – Флот активно оснащал искусственным разумом лёгкие истребители… и слава богу, что идея передачи под управление «электронного мозга» боевых станций и тяжёлых крейсеров так и осталась нереализованной.

В 2314 году, в первые же месяцы боёв с Ассамблеей Амстад были потеряны почти все истребители, несущие на борту искины.

Да, компьютерный разум мог пилотировать крошечный кораблик много лучше среднего выпускника ВКА [25]25
  ВКА – Военно-космическая академия. Созданная в 2087 году, вплоть до 2325-го ВКА готовила кадры исключительно для военного флота Федеации. В 2325 году реорганизована в ФКА (Федеральная космическая академия), с этого же года началась подготовка специалистов для гражданских судов.


[Закрыть]. Но в реальном бою далеко не всё зависит от пилотажа и меткой стрельбы, иногда столь же, а то и более важен бойцовский дух воина, сидящего за штурвалом. Люди защищали людей… искины отрабатывали программу. Очень сложную, очень изощрённую, очень напоминающую настоящий разум – но всё-таки программу. И амстадские истребители «пи'ай» быстро отучили землян полагаться исключительно на компьютеры.

После войны об искусственном разуме надолго забыли. Где-то в научных центрах Земли и Геи шли очередные исследования, разрабатывались новые алгоритмы – но никаких особых прорывов в данной области так и не произошло.

Но это – события 24-го века… а в период создания «Чёрного призрака» искины находились на пике популярности. Кто знает, в какую сторону могла за две сотни лет уехать крыша «сверхумного» бортнавигатора.

– Ну хорошо, – наконец решительно заявила Катя. – Продолжаем программу разведки. До возвращения – чуть больше двух часов. Предлагаю такой план: я солью в планшет данные бортового журнала, затем мы пойдём к двигателям, посмотрим, в каком состоянии временный шлюз… если он вообще не плод воображения спятившего компьютера. И возвращаемся на «Маргаритку».

Леночка пожала плечами – возражений у неё не нашлось. С копированием данных на планшет неожиданно вышла заминка. Вернее, вполне ожидаемо – современный радиоинтерфейс Катиного планшета не желал вступать в контакт с древними, давно вышедшими из употребления коммуникационными системами бортнавигатора «Чёрного призрака».

Пока Шелест, чертыхаясь, пыталась синхронизировать канал передачи данных, Леночка уютно расположилась в кресле и закрыла глаза. Со стороны могло показаться, что девушка задремала, но это было не так: её мозг, в паре с биочипом, был занят делом.

– Катя…

– Что? – буркнула девушка, не поворачивая головы.

– Вот же сволочная железка… Жаль, Снежки нет, мне этот гадский ящик не по зубам.

– Катя, у нас проблемы… у нас, похоже, очень-очень большие проблемы.

Шелест тут же оторвалась от экрана не желавшего сдавать позиции компьютера и повернулась к подруге:

– Что стряслось?

– Эти буквы на стенах… Я заставила имплантат прогнать их через одну программу… по отрывкам может восстановить полный текст. Ну, понятно, с некоторой долей погрешности. Дай-ка мне планшет. Вызвав на экран виртуальную клавиатуру, девушка быстро набрала строку текста: ТЕСЬ ОЧКИ ОЧНО РАЩА ДЕ

– Мы встретили надписи вот в такой последовательности. Но она неверная. Правильная, по предположению чипа, будет такая: ДЕ… ОЧКИ… ОЧНО…03… РАЩА… ТЕСЬ

– Постой, постой!

Катя внимательно посмотрела на рваный текст. Ну, допустим, прочитать это не сложно: «Девочки, срочно возвращайтесь». Правда, я не помню, чтобы нам попадались буквы «03». Лена молча ткнула рукой в сторону открытого люка рубки. Катя всмотрелась…

В двух шагах от рубки, прямо на стене, горели лиловым две буквы. И Шелест могла бы поклясться, что совсем недавно их не было и в помине. А уж Монк не пропустил бы появления человека с маркером в непосредственной близости от охраняемого объекта.

– Они появились минуты две назад, пояснила Лена. Просто вдруг возникли на стене.

– Думаешь, надпись адресована нам? Леночка поёжилась:

– Знаешь, лучше я буду думать, что так и есть. И чем скорее мы уберёмся отсюда, тем лучше. Если захочешь потом вернёшься. По возможности без меня, здесь слишком жутко. У меня от этого корабля мороз по коже… и всё время возникает ощущение, что за нами наблюдают. Катя думала недолго.

– Хорошо, уходим, и как можно быстрее. Разбираться будем позже.

Дорога от шлюза до главной рубки заняла полтора часа, зато обратный путь девушки преодолели всего за пятнадцать минут. Два люка оказались запертыми, но удивляться этому уже не было сил – хорошо хоть ранее определённый код сработал безукоризненно. На этот раз девушки старательно закрывали люки за собой – если кто и попытается преследовать беглянок, пусть повозится. Пока что предосторожность была излишней, ни одной живой души они так и не увидели…

Зато встретились новые надписи (при полном отсутствии старых), «И С» и «ЗВРА», идеально укладывающиеся в построенную схему.

В шлюзовую камеру разведчицы практически вбежали, словно за ними гнался кто-то донельзя опасный. Могучий, но не слишком резвый Монк изрядно отстал, зато, войдя в шлюз, снова перешёл в режим боевого охранения – в чём бы ни заключалась угроза, робот будет защищать своих хозяек до конца. Лишь когда закрылся внутренний люк, девушки вздохнули чуть спокойней и приказали Монку отключить боевые системы.

Откачка воздуха тянулась мучительно долго, но наконец индикаторы готовности просигналили, что шлюз готов к разгерметизации. Крышка дёрнулась, сместилась вверх на десяток сантиметров и остановилась. – Вот гадство! Монк, открой люк. Манипуляторы робота вцепились в нижнюю кромку, загудели сервоприводы… казалось, ещё мгновение – и «руки» Монка попросту оборвутся…

Но всё же первым не выдержал повреждённый механизм, крышка соскочила со стопора и резко ушла вверх до упора. Железный колосс, потеряв равновесие, неуклюже завалился на спину, едва не отдавив Леночке ногу. Но девушки не обратили на это внимания – их взгляды полностью приковало к себе пространство по ту сторону двери.

Там было на что посмотреть… повсюду мелькали навигационные огни кораблей самого различного тоннажа от величественного транспорта Т5 с эмблемой АСпаС на борту до крошечных, раза в четыре меньше «Маргаритки», шаттлов ближнего радиуса действия. А прямо перед люком, метрах в пятистах от «Чёрного призрака», медленно плыла в черноте космоса огромная М-станция [26]26
   Модульные станции, формируемые на основе стыковки некоторого количества орбитальных модулей. Каждый модуль представляет собой самодостаточный объект, снабженный энергоустановкой, жилыми помещениями, двигателями, системами связи и пр. При соответствующем подборе типовых модулей М-станция может быть ориентирована на решение практически любых задач.


[Закрыть], собранная, по меньшей мере, из двух десятков модулей.

– Го-осподи… – прошептала Леночка.

А в следующее мгновение на проёме шлюза скрестились лучи прожекторов.

***

– Я до сих пор в себя прийти не могу, – прошептала Катя, бессильно падая в кресло.

М-станция предоставляла своим обитателям достаточно удобств – по крайней мере, три модуля были из категории «жилой-люкс», что неудивительно – учёные, по определению, люди избалованные. Прошли времена фанатично влюблённых в науку аскетов, готовых спать на полу в лаборатории и питаться гамбургерами и дешёвым кофе.

Сюда слетелись специалисты чуть ли не со всех планет Федерации – вернее, со всех, где имелись маломальски значимые исследовательские центры. И эти люди знали себе цену, а потому предпочитали обитать, может, и не в очень просторных, но достаточно комфортабельных апартаментах.

Разумеется, в каждом модуле было несколько кают, но их отвели обслуживающему персоналу, коего тут тоже хватало, десантникам (их на станции было две роты), журналистам (куда же без них) и пилотам транспортных судов. А элитные номера жилых модулей предоставили светилам науки. И ещё некоторым особо высокопоставленным шишкам из правительства и Флота, которые не упустили возможности оказаться поближе к эпицентру событий.

Ажиотаж, связанный с возвращением Шелест и Градовой, быстро улёгся. Незнакомый мужчина представительного вида (представительности ему изрядно добавляла форма адмирала Флота) долго тряс девушкам руки, отвешивал не слишком изысканные комплименты и, наконец, отпустил отдыхать, коротким рыком определив задачу двум шкафообразным морпехам – охранять покой уважаемых офицеров «Скайгард». Аудиенция у руководства станцией, носившей таймнейм [27]27
   Модульные станции, в отличие от подавляющего числа остальных космических сооружений, обычно не имеют официального названия. Что не мешает их обитателям придумывать своему временному дому временное же имя. (на жаргоне – timename).


[Закрыть]«Винкль», была назначена на завтра, после – встреча с журналистами и отбытие в систему Альсафи, к месту службы.

– Это поначалу каждый человек, выбравшийся с «Чёрного призрака», собирал толпу человек в двести.

Снежана открыла дверцу мини-бара и принялась выставлять на стол бутылки, холодные закуски и сладости.

– А потом как то приелось, что ли. Ну, первый… ну, пятый… Тем более что вы, с точки зрения этих «гениев», особого интереса не представляете.

– Так, Снежка, давай по порядку. Я из бормотания этого адмирала толком ничего не поняла!

Катя плеснула себе сока, раздумывая, находятся ли они сейчас на задании или нет. То есть употребление вина следует отнести к нарушению Устава или можно рассматривать как немедикаментозное средство для снятия стресса. Так ничего и не решив, она всё-таки сочла правильным ограничиться соком.