Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

– Миллион доз…

– Именно так, кивнул Переш. – Как вы знаете, капитан, лаборатории Голубой Дали отдают свой продукт перекупщикам по 3 ев за дозу. Таким образом, в данную операцию я вложил три миллиона ев. Цена десяти миллиграммов «чёрной благодати» на Талере, по последним доступным мне сведениям, составляет, вернее, составляла двенадцать ев.

– Однако две недели назад флотский патруль перехватил крупную поставку, и любители волшебных миров в настоящее время испытывают довольно ощутимый дефицит в этом товаре. То есть цену можно будет поднять, скажем, До двадцати… или до двадцати двух ев за дозу. Причём, заметьте, я говорю об оптовой цене… с другой стороны, мне совершенно безразлично, сколько будет отстёгивать за инъекцию конечный потребитель.

Капитан «Таррагоны» зажмурился. За вычетом первоначальных вложений, доход от операции принесёт Хуку около двадцати миллионов. Чудовищные деньги… воистину чудовищные. Сам Леван считал рейс удачным, если чистая прибыль составляла пять-шесть тысяч ев. Без необходимости на рожон он не лез, хотя и за ту грань, что отделяет операции рискованные от незаконных, переступал неоднократно. И руки чистыми не сохранил, хоть и старался.

Но о том размахе, с которым мог позволить себе действовать Переш, капитану «Таррагоны» оставалось только лишь мечтать. О чём дальше пойдёт речь, он уже понял, и теперь должен был решить, готов ли он влезть в этот, ранее недоступный бизнес, обещавший огромные доходы – но и столь же немалый риск. Немало нашлось бы таких, кто бросился бы на столь лакомый кус очертя голову, в извечной надежде сотен и сотен авантюристов былого и грядущего ухватить удачу за хвост. Ухватить хотя бы раз, а там будь что будет. Себя Леван считал человеком разумным и предусмотрительным, но… слишком, слишком велик соблазн.

– Дело выглядит весьма перспективным, с лёгкой ноткой одобрения заметил он, словно стараясь дать собеседнику понять, что ничего ещё не решено.

Пока что звучит лишь похвала предусмотрительности и деловой хватке Переша, не больше. Предложения не прозвучали, хотя Чихладзе и не сомневался, что прозвучат.

– Я не склонен к пустопорожним разговорам, заметил Хук. Думаю, причины, по которым я счёл возможным настаивать на нашей встрече, вам понятны. Леван степенно кивнул:

– Вам нужен «чистый» корабль. И капитан, не имевший проблем с федералами.

– Именно так. По ряду причин… – по лицу Переша пробежала лёгкая тень недовольства, причина которой была известна, пожалуй, каждому второму в Братстве. Я сейчас не имею возможности доставить на Талеру груз на борту «Нарвала». И не считаю нужным пользоваться услугами перевозчиков, чьи генокарты, хотя бы в теории, могут быть выставлены в розыск. Поэтому предлагаю вам, капитан, принять участие в операции.

– На каких условиях?

Внезапно Леван понял, что выхода у него, в общем-то, и нет. Посмей он отказаться, и уже завтра у «Таррагоны» будет новый капитан, по причине трагической гибели предыдущего. Переш не тот человек, который оставляет жизнь свидетелю. Иные дельцы Братства могли пойти на человеколюбивый вариант, заперев несговорчивого в тихой, лишённой средств связи комнатке до завершения кампании. Но Хук подобные действия считал слюнтяйством, предпочитая лозунг «Кто не с нами, тот против нас». Что характерно, те, что оказывались «против», имели в запасе не слишком много времени, чтобы осознать глубину своих заблуждений.

– Сто тысяч. Четверть вперёд.

Чихладзе задумался. Что и говорить, сумма была солидной… сама по себе. Но на фоне той прибыли, что ожидалась по итогам операции, сотня кусков выглядела жалкой подачкой. Да и не принято было с ходу соглашаться на первое предложение – это могло быть расценено как неумение вести дела или, ещё хуже, как трусость. Трусом себя Леван не считал. Плохим дельцом – тоже. Он улыбнулся, стараясь, чтобы улыбка вышла в меру ироничной, но без откровенной насмешки.

– Вам не откажешь в чувстве юмора, капитан Переш. Но давайте рассмотрим более… гм… реальные варианты. Пол процента – это несерьёзно.

– Вы так считаете, капитан?

Тон Переша был холоден и капельку угрожающ, но в данный момент это лишь соответствовало правилам игры. Леван не сомневался, что сумеет ощутить ту грань, которую не следует переступать.

– Мы же деловые люди, развёл руками Чихладзе. И вы, и я прекрасно понимаем, что риск весьма велик. Федералы не зря деньги получают, работать они умеют. Когда хотят. А один лишь намёк на столь серьёзную партию заставит их носом землю рыть.

– Свести риск к минимуму – моя задача.

– Всего предусмотреть невозможно.

Мысль о том, чтобы провести остаток дней в шахте на каком-нибудь астероиде, не слишком согревает мои старые кости. Вне всякого сомнения, в настоящий момент Леван играл с огнём. С одной стороны. А с другой – у него тоже имелась определённая репутация, кому попало подобный груз Хук не доверил бы. Да и огромный КМТ – идеальный транспорт для столь опасного груза, а кораблей такого класса в пиратском флоте было немного.

Невыгодно – хорошо вооружённый малотоннажник куда удобнее для проведения быстрых и эффективных рейдов. Поговаривали, что не так давно личный флот Хука пополнился клипером, и слухам этим Леван верил. Только ничего от этого не менялось – клипер, кто спорит, вещь неплохая, но слишком уж приметная. Сколько их всего – сотня, две…

Появление у Талеры такого корабля неизбежно вызовет повышенный интерес, а кому это надо? А вот КМТ – никакой патруль не станет тратить неделю, чтобы обшарить огромный транспорт от рубки до двигателей. Слишком много работы, а времени вечно не хватает… значит, только сканирование, и тоже долгое и муторное. Достойная деловая репутация, хорошо задекларированный груз… может, взятка «за оперативность» – и дело вполне может выгореть.

– Я готов выслушать ваши предложения, капитан.

Ответ у Левана был уже готов. Вполне продуманный ответ – в меру наглый, ровно настолько, чтобы дать понять, что договорённость в принципе достижима, но лишь после некоторых уступок с обеих сторон.

– Я думаю, пять процентов от стоимости груза были бы вполне достойными условиями. И я имею в виду стоимость реализации, а не закупки.

– Это неприемлемо, нахмурился Переш.

– Это всего лишь разумно, не согласился с ним Леван. – Я рискую кораблём и свободой, вы – всего лишь вложенными средствами. – И тем не менее…

Как и ожидалось, итоговая сумма располагалась где-то посредине изначально определённого диапазона. Мысленно Леван поздравил себя с победой – три четверти миллиона позволяли ему по завершении операции уйти на покой. О подобном исходе своей карьеры он задумывался уже давно, но одно дело доживать оставшиеся годы (достаточно долгие годы, его пятидесятилетний организм был крепок, и уж вековой юбилей Чихладзе намеревался встретить наверняка) в достатке и совсем другое – в богатстве. Три четверти миллиона, да имеющиеся сбережения – получится в высшей степени аппетитная сумма.

– Желаете составить договор? Переш покачал головой:

– Это излишне.

Спорить Леван не стал. С кем другим – стал бы, а вот с Перешем…

Капитан Хук имел весьма достойную привычку исполнять свои обещания, касались ли они выплат по договорённостям или иных обязательств, которые Хук считал правильным взять на себя. Например, если капитан «Нарвала» обещал «разобраться» с кем-нибудь из не угодивших ему, то несчастный мог лишь сунуть голову в петлю или воткнуть себе в пасть ствол бластера – в любом варианте такая смерть выглядела предпочтительней.

– В таком случае…

– Да, ещё кое-что. С вами полетят двое моих людей, – Переш жестом указал на мужчину и женщину, прибывших с ним.

Леван с трудом заставил себя сохранить безмятежное выражение лица. Подобное дополнение к договору не входило в его планы, но и спорить было бессмысленно, тем более что отправка наблюдателей не нарушала правил подобных операций. Он ещё раз бросил внимательный взгляд на спутников Хука, мысленно прикидывая, чего от них можно ожидать. Рюгге относительно молод, создать себе репутацию в Братстве не успел ещё, и вряд ли стоит принимать его в расчёт. А вот старая сука Ривер… это серьёзнее. Ей не просто нравится убивать. Элизе доставляет истинное наслаждение убивать грязно.

– С должным макияжем?

– В обязательном порядке. Кроме людей, считаю необходимым усилить ваш экипаж техникой. Пауль, продемонстрируй гостю паучка.

Белобрысый подошёл к затянутой плёнкой конструкции В данном случае Леван имел в виду биомодельное изменение внешности. И одним махом сбросил покрывало на пол.

Собственно, пару мгновений назад Леван уже понял, что увидит, и не ошибся. Громоздкий боевой робот MOHK-F2, последняя модель из линейки мобильных оборонно-наступательных комплексов, шевельнулся, распрямляя паучьи лапы, и замер во всём своём грозном великолепии.

Немалая часть подобных машин всё ещё оставалась на вооружении – их конструктивные недостатки с лихвой компенсировались огромной огневой мощью и неплохой живучестью. Предыдущая модель, MOHK-D4, имела гуманоидный вид, от которого в скором времени отказались – шестипалый бронированный паук своего предшественника превосходил по всем статьям.

Леван отметил, что часть вооружения с робота снята – обычная предосторожность в случаях, когда боевую машину предполагалось использовать на борту космического корабля. Хотя программа МОНКов и не позволяла открывать огонь из тяжёлого вооружения в замкнутом пространстве, никто в здравом уме не рискнул бы оставить чудовищу ракетную установку или дезинтегратор.

Программа – штука неплохая, но первым императивом боевой машины было всё же уничтожение противника, а сохранность окружающей обстановки при этом воспринималась как задача более чем второстепенная.

– Он будет подчиняться мне? Хук хмыкнул, давая понять, что оценил шутку.

– Управление будут осуществлять мои люди.

Леван кивнул. Ну, не стоило и сомневаться, что капитан Переш побеспокоится о гарантиях. МОНК, пусть и с частично снятым вооружением, в одиночку способен смешать с дерьмом любое количество противников, вооружённых стандартными пистолетами или бластерами, слабеньким лучом его панцирь не прожечь, а уж свинец и вовсе бессилен будет. Вполне вероятно – хотя пират вряд ли в этом признается, в робота заложен приказ: в случае смерти хозяев уничтожить экипаж.

– Это всё впечатляет, капитан Переш, Леван ухмыльнулся, давая понять, что пора бы перейти к серьёзным вопросам. – Но ни ваши люди, ни робот не дадут возможности пройти контроль. Я не сомневаюсь, что ДЛС патруля обнаружит такой груз…

– A y вас есть идеи, капитан?

В ухмылке Переша сквозило откровенное издевательство… не настолько явное, чтобы стать оскорблением, но достаточное.

– Кое-что есть, в тон ему ответил Чихладзе. – На данный момент моя идея в том, чтобы увидеть туза, которого вы, капитан, прячете в рукаве.

– Уверены, что он есть?

– Не сомневаюсь ни на мгновение. Можно рискнуть партией в сотню или тысячу единиц, но в данном случае… Не хотите ли выложить карты на стол, капитан?

Вместо ответа Хук кивнул Рюгге. Тот установил на стол прекрасно знакомый Левану серебристый контейнер, содержащий досмотровую локационную систему… Чихладзе подошёл к прибору и не смог сдержать удивлённого хмыканья. Судя по индексу – новая модель…

Интересно, чего Перешу стоило раздобыть прибор? Сканер пискнул, по экрану пробежали строчки результатов анализа. Их было немного, поскольку опознанные малозначительные объекты ДЛС игнорировала. Шестеро живых существ, два лёгких бластера модели «Игл-9», контейнеры GV-3 в количестве двадцати штук… и «Чёрная благодать» в объёме одного миллиона единиц. Будь между сканером и грузом пять-шесть переборок, точность оценки могла несколько снизиться, но для патруля что миллион, что полмиллиона доз – всё едино… И в том и в другом случае капитану светит как минимум каторга.

– Как видите, господа, менторским тоном сообщил Рюгге, – сканер исправен. Теперь я устанавливаю возле контейнеров вот этот прибор…

Он подошёл к штабелю драгоценного груза и положил на ближайший контейнер небольшую чёрную пластиковую коробочку. Затем вернулся к столу с ДЛС и вновь запустил программу поиска. На экран выпали те же данные… нет, не совсем те же. Леван коротко ругнулся. Строка о наличии в области сканирования «чёрной благодати» исчезла. Теперь сканер информировал о миллионе единиц поливакцины «Панацея-17» – довольно распространенного препарата, абсолютно обязательного к приёму каждым человеком, намеревающимся посетить чужую планету. Учитывая поток туристов, ежедневно прибывающих на Талеру, груз вполне обычный.

– Я надеюсь, это не ловкий фокус? – буркнул Леван. Федералы утверждают, что обмануть ДЛС невозможно.

– В кои-то веки они почти правы, хмыкнул Рюгге. Но состав «благодати» частично схож с поливакциной, необходимо лишь слегка подправить частоту отражённого сигнала. Замаскировать таким образом что-либо иное не получится. На всякий случай инъекторы будут помещены в отсек, заполненный контейнерами с настоящей «Панацеей-17».

Всего вы повезёте десять миллионов единиц – это примерно трёхмесячная норма расхода на орбитальных терминалах Талеры. Кстати, некоторый доход поливакцина тоже принесёт, не слишком большой, но всё же… за доставку препарата и его передачу дилеру вы получите отдельный гонорар. Чихладзе довольно ухмыльнулся. Теперь предстоящая операция казалась ему вполне способной окончиться успехом. Ошеломляющим успехом.

***

Общение с «одиноким другом», вопреки ожиданиям, оказалось не таким уж простым делом. И не таким уж приятным, если положить руку на сердце. Прежде всего Катю слегка раздражал тот факт, что её новый компаньон имел возможность (и привычку) копаться у неё в мозгу и отвечать на незаданные вопросы.

А вот на заданные – как раз наоборот. Почти все беседы, касающиеся действительно интересных тем, рано или поздно сводились к банальному «не знаю». «Как тебя называть?» Простой вопрос. Ни одна из известных рас не затруднилась бы ответить на него, включая амстад, у которых индивидуальность (в человеческом понимании) рядовых особей всё ещё находилась под вопросом.

«Не знаю. Мы не используем имена, чтобы идентифицировать себя. Да и зачем? Если ты обращаешься ко мне, я это чувствую, если говорю я – это слышишь только ты»

– «Ну что поделать, такие уж привычки у людей».

«Если тебе так удобнее, придумай мне имя».

«Я буду называть тебя… – Катя задумалась, затем мысленно усмехнулась, – скажем, Бес. Не возражаешь?»

В который раз она убедилась, что скрывать мысли от существа, для которого телепатия является естественным способом общения, попросту глупо.

«Это персонаж одной из ваших религий, не так ли? Мелкий, но зловредный? Я не против… хотя, поверь, я совсем не желаю тебе зла».

Насчёт нежелания зла – это понятно. Ни один из «друзей» не причинил своему партнёру каких-либо неприятностей… если не считать неизбежного повышенного внимания со стороны учёных. Несмотря на то, что исследования этой странной расы проводились неоднократно, каждый биолог, психолог, физик, биохимик и так далее был уверен, что именно ему улыбнётся удача.

В частности, Форчестер уже пару раз тонко намекал, что капитану Шелест не помешало бы денька два-три провести в биованне, так сказать, «снять накопившееся негативное воздействие окружающей среды». Правда, по непонятной причине, у других людей, пребывающих на борту «Скайгард-7», таковых негативных воздействий, достаточных для направления в медсектор станции, что-то не наблюдалось. Спорить с доком – себе дороже, а потому, кратко переговорив с Бесом (бессмысленно скрывать, откуда такое проявление заботы), согласие Катя дала.

Правда, не раньше чем на следующей неделе. При этом Бес несколько насмешливым тоном заметил, что вряд ли уважаемый целитель (архаичное слово чем-то понравилось существу) выяснит что-либо для себя полезное, а вот уважаемой Кате и в самом деле неплохо бы слегка подправить свой организм. До встречи с Форчестером оставалось ещё три дня. А пока «Маргаритка» неспешно плыла в пространстве, выполняя очередной скучный патрульный облёт.

Катя бодрствовала, Лена отсыпалась после вахты, а Снежка копалась во внутренностях МОНКа, пытаясь разобраться с какой-то мелкой неполадкой. Причём и сама она, и МОНК понимали, что техники «Скайгард» справились бы с этой работой Втрое лучше и впятеро быстрее. Но роботу было всё равно, а Снежана скучала.

– «Откуда ты прилетел, Бес?»

В данный момент «одинокий друг» изображал собой ажурное золотое колье, усыпанное крупными изумрудами в обрамлении мелких бриллиантов. Будь украшение настоящим, оно стоило бы вряд ли меньше, чем сам потрёпанный штурмовик. К выбору своего облика Бес относился достаточно равнодушно и не имел ничего против того, чтобы порадовать свою спутницу зато Катя, в поисках наиболее удовлетворяющего её вкусу изделия, пролистала десяток каталогов наиболее известных ювелирных домов Федерации. Центральная золотая подвеска шевельнулась, на пару секунд превратилась в крошечную ручонку с длиннющим указательным пальцем, указывающим куда-то в пространство.

– «Примерно оттуда».

По слухам, даже ше'ти, от природы обладающие пси способностями, не могли передавать в мыслеречи интонации. Что уж говорить о людях. Что бы ни испытывал говорящий, его беззвучные слова звучали ровно. А вот «одинокому другу» вполне удавалось украшать свои реплики чем угодно… хоть иронией, хоть раздражением. Последнее хотя и редко, но всё же случалось. Сейчас Бес откровенно насмехался.

– «А если серьёзно»?

– «А если серьёзно – понятия не имею».

– «Господи, ты можешь толком ответить хоть на один вопрос»?

– «Катя, я и в самом деле не знаю. Мы перемещаемся от звезды к звезде, но не думаем о расстоянии. Я захотел переместиться – и это произошло».

– «И много звёзд ты посетил, прежде чем оказаться здесь»?

– «А с чего бы мне их считать»?

Две недели общения – и полное отсутствие ценной, малоценной или хоть какой-нибудь иной информации. Видел ли Бес раньше разумных существ? О да! Где? Не знаю. Как далеко они от Федерации? Не знаю. На какое расстояние Бес может прыгнуть? Расстояния измерять я не умею. Одно, впрочем, выяснить удалось более или менее достоверно… хотя, если бы Катя задалась целью поискать в Сети что-нибудь серьёзнее многочисленных статей знаменитой «Всезнайки», она бы обнаружила, что всё это специалистам давно известно.

«Одинокие друзья» и в самом деле могли перенестись куда угодно в пределах видимости – хоть к соседней звезде, хоть к соседней галактике. Но при этом они были напрочь лишены чувства ориентации. Метнувшись к сияющей на небе яркой точке, Бес вряд ли смог бы найти дорогу обратно. Это создание без труда могло имитировать драгоценное ожерелье, грубый шарф или воздушную косынку, могло полностью растечься по телу, превратившись в любой наряд, от рабочего комбинезона до бального платья, стоило партнёру-человеку выразить такое желание.

Но всё это было лишь внешней имитацией. Он обладал и массой других возможностей, то ли нацеленных на выживание в потенциально агрессивном мире, то ли служащих всё для того же поиска нового и интересного. Но вот проводить спектральный анализ звезды эти создания не умели. Поэтому каждое дальнее путешествие «одинокого друга» было, по сути, дорогой в один конец.

– «Ты встречал раньше других разумных существ?»

– «Да». Интересно, ей почудилось или в самом деле перед ответом Беса проскочила короткая пауза.

– «Расскажи мне о них».

Вот теперь пауза стала большой и явственной… и, скажем так, откровенно неодобрительной, словно невинный вопрос затронул какое-то табу. Словно в душе Беса шла какая-то борьба между желанием поделиться информацией и неким страхом, непонятно откуда истекающим.

– «Не могу».

– «Почему»?

– «Не этично».

– Оп-па… – не выдержав, заявила она вслух.

– А почему это? С каких пор распространение информации стало не этичным? Вот лично я бы не возражала, если ты в отдалённом будущем кому-то расскажешь о людях.

– «Говорить вслух необязательно, хмыкнул Бес».

«Я и так тебя прекрасно понимаю. А что касается неэтичности… Понимаешь, Катя, мы, те, кого вы называете «одинокими друзьями», имеем ряд принципов. Один из них – всё, что доверяют нам наши спутники, всегда остаётся тайной».

И снова Катя уловила паузу.

– Прямо-таки всегда?

В этот вопрос она вложила достаточно иронии, а потому и была вынуждена произнести его вслух. Наполнять чувствами мысленную речь, как это делал Бес, надо было ещё учиться и учиться. Вернее, самой Кате казалось, что она и мысли может придать любую эмоциональную окраску, но это было лишь субъективным ощущением. Её новоприобретённый приятель ни насмешки, ни раздражение, ни иные нюансы при чисто мысленном общении не воспринимал.

– «Я поделюсь накопленными знаниями, если тебе будет угрожать смертельная опасность, сухо ответил Бес. – И только в том объёме, чтобы помочь тебе опасности избежать».

– Хотела бы я знать, чем это сведения о разумных существах из непонятно где расположенных звёздных систем смогут помочь.

– «Будем надеяться, что такой ситуации не возникнет. Давай поговорим о чём-нибудь другом».

– «Хорошо», Катя мстительно усмехнулась, намереваясь затронуть тему, которая уже давно интересовала всех специалистов, имевших отношение к изучению загадочной расы. – Можешь мне рассказать, в чём смысл вашего существования?»

– «Это запросто».

В интонациях Беса промелькнуло явное облегчение, что неоспоримо свидетельствовало о бессмысленности беседы на эту тему. Всё равно не скажет ничего ценного.

– "Мы живём, чтобы жить. Чтобы узнавать новое".

– «То есть конечной цели нет?»

«Можно подумать, она есть у вас, людей"! – насмешливо фыркнул Бес.

– "А для чего живёте вы? Не ты конкретно, а человечество вообще? Заселить ещё десяток планет, создать более быстрые корабли, обеспечить, как вы говорите, мир и процветание…»

«Этого мало?»

«Это – пустые цели, – пренебрежительно отметил собеседник. – Это цели, так сказать, количественные. Пастбище попросторнее, кормушка посытнее. Неужели ваша раса не выработала для себя более серьёзной задачи?»

– Ну, знаешь, девушке снова пришлось говорить вслух. Я тут тебе мало чем помочь смогу. Может, кто-то из философов сумел бы ответить… но, насколько я знаю, смысл жизни всё ещё ищут, и неясно, найдут ли.

«Философия, религия… они могут помочь в этих поисках отдельным людям, но не обществу в целом. Вот есть такая мысль – прожить так, чтобы о тебе помнили. Что скажешь?»

– Ну…

Шелест всерьёз подозревала, что этот философский диспут ей наверняка придётся проиграть, если память добрая, то почему бы и нет? Вполне приличный смысл жизни. Я бы не возражала, чтобы после моей смерти обо мне вспоминали.

– «Ну, считай, что ты достигла желаемого», Бес откровенно насмехался, хотя в его интонациях слышалось и нечто серьёзное.

– Что ты имеешь в виду?

– «Я буду помнить о тебе. Всегда. А я буду жить очень-очень долго… Возможно, дольше, чем человечество в целом. И я ничего и никого не забываю».

– Но!… – опешила девушка. – Я… я не это имела в виду!

– «Ага… ты бы предпочла, чтобы добрая память о тебе осталась именно у твоих соплеменников».

– Разумеется, отрезала она.

– «А вот, скажем, ваши военные были бы не против, чтобы об их успехах долгими веками помнили, допустим, амстад. Верно?»

Пискнул зуммер связи, и Катя с явной радостью прервала безнадёжную пикировку, дабы заняться делом. На мониторе появилось юное лицо, не отягощённое избытком интеллекта. После недавних событий несчастного энсина настолько заклевали шутками, подначками и насмешками, Что он временами подумывал о переводе куда-нибудь подальше от «Скайгард-7». Только вот не поможет, слухи всё равно распространяются быстрее скорости света, это всем известно.

Человек, зафиксировавший появление «одинокого друга» и не сообразивший, с чем имеет дело, обречён вечно нести на себе клеймо неудачника. А все его громогласные заявления, дескать, кому они нужны, эти инопланетные тварюшки, воспринимались не иначе как жалкие попытки прикрыть допущенный промах.

– «Скайгард-7» вызывает борт-812 «Маргаритка».

– На связи. Капитан Шелест. Голос диспетчера был таким же кислым, как и его физиономия.

– Напоминаю, что вы обязаны придерживаться установленных правил поведения в эфире.

– О господи, Баттл, ну какой же ты зануда! – вздохнула девушка. – Ну хорошо, борт-812 «Маргаритка» на связи, «Скайгард-7». В рубке капитан Екатерина Шелест. Слушаю вас.

– Десять минут назад зафиксирован выход из пульсации КМТ «Таррагона», класс Т4. Следует курсом Голубая Даль – Талера, на борту, согласно декларации, груз медикаментов и строительных конструкций. Подан запрос на досмотр. Принимайте координаты.

– А что, никого ближе нет? – осторожно поинтересовалась Катя.

Вообще говоря, ничего против досмотра она не имела… если речь не шла об огромном Т4. Локационная система вещь хорошая и надёжная, но размеры корабля заставят экипаж «Маргаритки» провозиться часа четыре, не меньше. Это если делать работу как следует. И, что самое досадное, ничего они не найдут. Даже самые безбашенные контрабандисты не рисковали переть запрещённые грузы напрямую из независимых миров, этих рассадников пиратства и беззакония. Понимали, что в этом случае их будут досматривать с особым тщанием.

А груз… ну, вполне обычный. Фармацевтические концерны Голубой Дали обеспечивали планете надёжный источник средств к существованию… правда, изготавливались там отнюдь не только полезные для здоровья препараты, поэтому адмиралы Флота и высшие чины планетарных полиций мечтали о том, чтобы выжечь большую часть промышленности сволочной планеты до скального основания. Увы, пока что это было лишь мечтой.

Не вызывали удивления и стройматериалы – металлоконструкции, стекло, пластиковые панели с фотоэлектрическим покрытием и многие другие продукты отнюдь не безопасных для экологии производств Талера завозила отовсюду. Только часть деревообработки осуществлялась на месте, да и то в строго ограниченном объёме. Власти прекрасно понимали, что идеальный климат, чистый воздух и незамутнённое море составляют единственное богатство обделённой ресурсами планеты, а потому берегли всё перечисленное как зеницу ока.

Хозяева Голубой Дали, напротив, к экологии относились с достаточным равнодушием – эксперты предсказывали, что упомянутая мечта Флота и полиции осуществится сама собой лет эдак через триста, когда планета станет малопригодной для жизни. Столь отдалённые перспективы мало кого волновали, и в настоящий момент сотни химкомбинатов рьяно отравляли некогда голубое, но уже явственно желтеющее небо планеты, выдавая на-гора миллионы наименований пластмассовых изделий. Пусть отношения с отделившейся планетой и были довольно натянутыми, бизнес есть бизнес, продукция всегда находила спрос. В общем, обычный коммерческий рейс, от которого нет смысла ожидать каких-то неприятностей.

– Выполняйте указание, борт-812, поджал губы Баттл. Катя обречённо вздохнула.

Огромная туша транспорта неподвижно висела в пространстве… хотя неподвижность была кажущейся, «Таррагона» с погашенными двигателями по инерции двигалась по направлению к Талере, и Кате не составило труда выровнять скорости и вплотную приблизиться к стыковочному узлу корабля. Настроение было, мягко сказать, «не очень».

Краткая беседа с Феликсом вывела девушку из себя, что неудивительно – любой пилот считал себя куда более значительной персоной, чем какой-то там диспетчер. Ну, может, к отдельным представителям этой нужной, но скучной профессии пилоты питали известную слабость – тот же, к примеру, лейтенант Стивенс имел немало приятелей, готовых и поставить ветерану пару кружек приличного пива, и просто пообщаться по-доброму.

Но юный энсин, так эффектно подставившийся в первую же вахту, повёл себя совершенно по-идиотски. Найди Феликс в себе силы посмеяться над своей промашкой, и презрение мгновенно сменилось бы сочувствием, а то и откровенным дружелюбием. Пилоты не любят мрачных неудачников…

И всё же ей было немного жалко парня, и каждый раз, когда его унылая физиономия появлялась на экране, Катя надеялась, что Баттл найдёт правильные слова и не станет в очередной раз изображать из себя формалиста. Уже сейчас с ним, кроме как во время сеансов связи, на станции мало кто разговаривает. Если так пойдёт и дальше, Шеденберг переведёт парня куда-нибудь… и вряд ли человек, не сумевший найти общий язык с обитателями любимого детища полковника, получит хорошие рекомендации. И что ждёт этого осла? Да ничего хорошего…

– Борт-812 «Маргаритка». «Таррагона», приготовьтесь к стыковке.

– Давно готовы, капитан Шелест, послышался голос дежурного пилота транспорта. Комитет по встрече уже у шлюза.

– Рада видеть вас в хорошем настроении…

– Меня зовут Пауль. Пауль Кох. К вашим услугам, капитан. Конечно, я в хорошем настроении, ещё бы! Не так уж часто получается посетить знаменитые курорты Талеры, да ещё и за чужой счёт.

Гравизахваты уцепились за бронированный корпус, спустя пару мгновений послышался приглушённый хлопок – это шлюзовые рукав присосался к люку «Таррагоны», соединив корабли полупрозрачным гофрированным тоннелем. Зашипел откачиваемый из шлюза воздух. Катя отстегнула страховочные ремни и встала.

– Решили?

Снежка зевнула и пожала плечами. Вообще говоря, сейчас была её очередь «десантироваться», но бессменный бортинженер «Маргаритки» не выспалась, а потому находилась не в лучшем настроении. Минимум четырёхчасовой осмотр этой туши позволит ей наверстать упущенное. Тем более что Ленка не прочь прогуляться вне графика.

– Ну и ладно, усмехнулась Шелест. – Значит, нарушаем график… Что ж, это ваш выбор, подруги!

Признаться, она была рада, что компанию ей составит именно Лена. Невыспавшаяся Снежка – это далеко не лучший напарник, страдающий приступами мизантропии, подозрительности и раздражительности. Особенно когда экипажи кораблей встречают патруль без особой радости…

Ну а покажите людей, которые будут проявлять искреннюю доброжелательность к полувоенным/полугражданским клеркам, стоящим между ними и пляжами – барами борделями великолепной Талеры. Наверняка посыплются и привычные просьбы «ускорить процесс», и намёки на то, что мы, мол, деньги тяжким трудом зарабатываем, а вы тут из себя возомнили хозяев космоса.

Сама Катя давно научилась игнорировать косые взгляды и многозначительные намёки, Ленка вообще не обращала на подобные мелочи внимания, больше интересуясь тем, как члены экипажа реагируют на её внешность (обычно реагировали правильно – то есть мужики облизывались, а женщины скукоживались от зависти). А вот Снежка, особенно в плохом настроении, вполне могла и огрызнуться, что было нежелательно. Пару жалоб в свой адрес она уже имела, и хорошо, что Шеденберг не дал им хода.