Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

Так что в настоящий момент Леночка была свободна от всех обязательств и готова к новым приключениям на любовном фронте.

– И всё-таки я не понимаю, протянула Катя. Девушку надо приглашать на романтическое свидание вечером, при свете лун и звёзд…

– Вечером вернётся, расскажет, пожала плечами Леночка. И вообще, она взрослая девушка. В конце концов, мы же на отдыхе. Пойдём, поплаваем.

Она неторопливо вошла в воду, чуть повизгивая, когда прохладная волна в очередной раз набегала на разгорячённое солнцем тело. На дне была видна каждая песчинка, мимо проплыла небольшая стайка жгуче красных рыбок размером с мизинец. Девушка сделала осторожный шажок – рыбки бросились врассыпную и мгновением позже торопливо зарылись в песок.

– А если я на вас наступлю? Поинтересовалась девушка. Рыбки не ответили, но, наверное, постарались закопаться ещё глубже.

Талера была раем… Местные пляжи обещали посетителям триста солнечных дней из трехсотдвадцатидневного местного года, зелень отличалась радующей глаз пышностью, море всегда было чистым и тёплым, а биосфера прибрежной зоны почти не содержала ничего такого, что могло бы доставить туристам какие-либо неприятные ощущения.

Подальше от экватора встречались крупные морские хищники, крупные по местным меркам. Но на человека они не нападали из каких-то принципиальных соображений.

А туристов, жаждущих увлекательной морской охоты, было более чем достаточно. Здесь же, у берегов огромного и единственного материка Талеры, опоясывающего планету по экватору, водилось астрономическое количество разного рода живности, радующей глаз великолепием разноцветной чешуи, и при этом практически не представляющей угрозы. Хотя бы потому, что вся эта подводная фауна очень старалась не подпускать к себе людей. Путём торопливого бегства.

Для поклонников экстремального отдыха были здесь и другие, менее приятные места. Всю центральную часть материка занимало огромное непролазное болото, торжественно именуемое в путеводителях «джунглями». Сырая каша из неопасных, но довольно отвратительных на вид, цвет и запах растений, немыслимое количество ползающих, прыгающих, летающих и (если получится) плавающих гадин всё это придавало Большому Болоту необыкновенный колорит и известную притягательность среди тех, кому пляжи, рестораны и красочные шоу казались слишком пресными.

Правда, к побережью эта зараза ближе сотни километров не подбиралась, но к услугам жаждущих «неприятных ощущений» туристов были спецглайдеры, оснащённые двигателями повышенной мощности и кучей дополнительного оборудования, обеспечивающего высокую проходимость, любители поохотиться на экзотическую живность могли увезти с собой, скажем, голову водяного дракона – пугливой траво… э-э… водорослеядной твари, страшной как смертный грех. Или добыть себе (купить – это ж слишком просто) накидку из меха краа, чаще именуемого «ночным оборотнем» – зверь тоже достаточно безобидный и испытывающий в отношении людей патологический страх, в отношении своих собратьев по ББ выступал жестоким кровавым тираном.

Охота на краа была делом занимательным и… почти бесперспективным, поскольку умение маскироваться у пушистого хищника было отточено до совершенства. Если бы краа однажды решил, что люди годятся ему в пищу, – болота следовало бы обнести колючей проволокой и никого за заграждение не пускать.

Но подавляющее большинство людей прибывали на Талеру не для того, чтобы ползать по душным сырым джунглям. Во всяком случае, девушки из экипажа «Маргаритки» охотничью экспедицию не планировали. – Утром я говорила с Джадом, он обещал приехать через два дня, сообщила Катя. Плавала она довольно посредственно, а потому старалась держаться поближе к берегу.

– Куда бы спрятаться?

– Ты не могла сказать ему, что мы тут страшно заняты?

– Сказала. Но ты же знаешь рыжего…

– Может, предложить ему посетить Болото?

– Ха! Он скажет, что одному ему там скучно будет, и потребует составить компанию. А я предпочитаю солнце и море.

– Я тоже. Что у нас по программе? Катя пожала плечами:

– Честно признаться, не помню. И потом, это же ты с Тэей строишь планы. А я просто плыву по течению.

Снежка вернулась поздно вечером, неожиданно серьёзная и какая-то скованная. Подруги набросились на неё с вопросами, ожидая услышать историю про неожиданную вспышку чувств или (не дай боже) про то, что все мужики сволочи и «этот» не исключение. Но услышанное стало для них полной неожиданностью.

– Тамир… он…

– Он тебя обидел?

– Нет, что вы. Мы просто разговаривали. А потом пошли в его клуб.

– И как местечко? Романтичное?

Снежка покачала головой:

– Это не развлекательный клуб. Там собираются люди, чтобы поговорить о Боге.

На пару минут у Кати с Леной пропал дар речи. Прогулки под серебристым светом огромной местной луны, роскошный ужин при свечах, танцы до упаду или бурный секс ночью на пляже – это вполне соответствовало духу местного отдыха. Можно было найти массу других развлечений, в том числе и стоящих на грани закона, и находящихся далеко за этой гранью. Но религиозные чтения…

– И о чём вы говорили? Осторожно поинтересовалась капитан.

Снежка всегда была к религии весьма равнодушна. Пожалуй, даже немного более, чем это считалось приличным в обществе.

В последний десяток лет христианство довольно заметно упрочило свои позиции, пересмотрев ряд догм и адаптировав их к изменяющемуся представлению человечества об окружающем мире.

Усилия не пропали даром – может, люди и не повалили в церкви толпами, но сочувствующих заметно прибавилось. На «Скайгард-7», к примеру, имелся священник, и перед вылетом считалось уместным посетить его, поговорить. Не обязательно, но… принято.

И вот Снежана, которая, наверное, не знала, где на станции располагались каюты местного столпа веры, заводит разговор о религии.

– Это так сразу не объяснишь, вздохнула Снежка. Тамир, он бы смог… Знаете, девочки, вам обязательно надо с ним познакомиться. В общем, если в двух словах, то дело вот в чём. Христос был сыном Божьим, который должен был бы показать людям правильный путь, объяснить, как надо жить. Но он не смог. Люди оказались не готовы к пониманию.

– Подожди, насколько я помню, Иисус пришёл, чтобы искупить…

– Ну да, искупить грехи. Это не главное, поймите!

Снежка неожиданно начала горячиться. Главным было объяснить людям, что жить во грехе нельзя. Что это плохо, что грехи наши ставят крест на вечной жизни, превращая её в вечные мучения! Она на мгновение замолчала, затем взяла со стола бокал, сделала большой глоток и чуть заметно поморщилась. Алкоголь это тоже грех. Маленький, но ведь всё начинается с малого. Катя бросила на подругу преисполненный удивления взгляд. Подобных точек зрения раньше у Снежки не водилось.

– Так вот… и Бог, осознав, что люди всё дальше уходят от предначертанного для них пути, решил снова направить человечество в нужное русло. Но теперь он не стал посылать на землю сына, он осенил своей благодатью простых людей, взяв их под свою опеку, усыновив их. Теперь они Пасынки Божьи. Тамир – один из них. Его стезя – донести до людей слово Божье, указать путь.

– Так… всё ясно, протянула Катя. Очередная секта…

Сколько их появлялось за последнее время? И цели у них одни – содрать с новообращённых как можно больше. То то мне этот твой Тамир сразу не понравился. Он тебе ещё не предложил пожертвовать на благое дело кругленькую сумму? Снежка густо покраснела. Катя подумала, что от стыда, но оказалось, что от гнева.

– Как ты можешь! Ты же его совсем не знаешь! Возникло ощущение, что ещё мгновение, и уверовавшая в одночасье девушка вцепится подруге в волосы.

– Он… он святой. Когда просто говоришь с ним, чувствуешь, как тепло становится на душе. Он может чудеса творить, я сама видела. А в тебе попросту говорит Диавол, он всеми силами препятствует людям обрести верный путь, обрести понимание! И вкладывает в незрелые души неверие!

Из дальнейшего рассказа, наполненного вздохами, охами, восклицательными знаками и благоговением, постепенно начала вырисовываться картина проведённого Снежаной дня. Началось всё с простой беседы. Тамир – молодой и весьма красивый мужчина был обаятелен и убедителен. Он не пытался читать длинные и скучные лекции, он просто в нескольких словах объяснил суть своей миссии, а также то, что лично для себя в этой миссии видит не выгоду, а труд и только труд.

Ибо люди, погрязшие в грехе, очень неохотно проникаются идеями истины. Более того, вся нынешняя Церковь, по сути, давно является приспешницей Диавола. Не потому, что действует по его наущению, нет, устремления Церкви по-прежнему направлены во благо. Но тысячелетия, прошедшие с момента явления Сына, до неузнаваемости исказили те идеи, что были принесены им в мир.

И, цепляясь за старые, и порядком «видоизменённые» догмы, Церковь поневоле служит злу, заставляя людей не понимать – но тупо заучивать, не чувствовать но соблюдать ритуалы. И в самом деле, яростно осуждая идолопоклонничество, священники так и не могут отмежеваться от множества языческих элементов, привнесённых в религию за долгие века. «Вера – не в иконах и свечах, не в молитвах, говорил Тамир. Она в сердце, в мыслях, в душе».

И Пасынки стремились донести это до людей. Они не были Сыновьями Его, им не стоило ждать вечной жизни, вознесения на небо. Они не стремились к богатству и праздности. Переезжая с планеты на планету, Пасынки несли людям Идею, объясняли и наставляли. Тамир повёл Снежану в свой клуб. Вернее, не в свой – Пасынок не должен был владеть недвижимостью, разве что это было необходимо для его целей. Это небольшое здание он арендовал, чтобы организовывать здесь встречи с теми, кто нуждался в наставлении. Присутствующих было немного – не более двух десятков. В основном женщины, молодые и не очень, но, судя по одежде и ухоженной внешности, не из бедных.

«Женщина особо угодна Ему, объяснял Тамир, ибо лишь она рождает новую жизнь, продлевает род человеческий. Но женщины богатые куда больше нуждаются в Истине. Бедность очищает душу, открывает её для Бога. Богатство создаёт вокруг человека золотую стену, ему трудно услышать и понять Его глас. Поэтому указать им верную Дорогу должен Пасынок». Тамир не проповедовал – он просто говорил. Делился своими мыслями, своим представлением о том, что есть истинно верный путь.

Почти ни разу не заявил, что несёт людям слово Божие. «Это пусть останется на совести Церкви, – пояснил он в ответ на прямой вопрос. Бог дал мне понимание, но человек изначально обладает свободой воли. Я волен сам выбирать слова, чтобы объяснить людям Истину». Ещё он объяснил, что Бог дал ему часть своей силы – крошечную, незначительную часть. Не доказательства ради, а потому, что Пасынок не должен оставаться в стороне при виде страждущего.

Каждый имеет право пройти свой путь. Одним достаточно намекнуть, другим необходимо объяснить, а кому-то и помочь. Пасынок помогает тем, у кого нет шанса получить помощь где-то ещё. Тем, от кого уже отвернулось общество, признав своё бессилие. «Люди многого достигли, пояснил Тамир. Они научились создавать себе новые тела, изменяя данную Им форму. Но ведь форма далеко не всегда определяет содержание, не так ли? Люди научились управлять внешним обликом, но внутренняя сущность часто остаётся тайной за семью печатями».

В зал вкатили коляску, в которой сидела женщина лет семидесяти. Отрешённый взгляд, струйка слюны, стекающая по подбородку, бессильно сложенные на коленях руки. Болезнь Альцгеймера в последней стадии… По всей видимости, кто-то из присутствующих эту женщину знал, поскольку до Снежаны донеслись обрывки фраз, явно дающих понять, что речь здесь идёт не о мистификации. Эта несчастная давно уже никого не узнавала, утратила контроль над простейшими функциями организма, почти не могла говорить. Тамир возложил руки на голову старухи и свершилось чудо. Её взгляд прояснился, она оглядела собравшихся и улыбнулась.

– Где я? – прошептали тонкие сухие губы. – Кто вы, молодой человек?

Увы, вернуть её к полноценной жизни было под силу разве что Богу. Всех способностей, дарованных Пасынку, хватило лишь на то, чтобы подарить этой женщине пару тройку часов душевного здоровья. Уже к концу встречи стало заметно, что болезнь вновь возвращает себе власть над дряхлым телом, речь несчастной становилась всё более бессвязной, но до последнего она стискивала сухонькими пальчиками ладонь Тамира, благодаря его за дарованные ей минуты.

Больше всего Кате не нравилось не то, о чём рассказывала Снежка, а то, КАК она это делала. Скажем, потерять голову от сумасшедшей вспышки страсти в период пребывания на курортной планете – дело нормальное и благое. Сама обстановка располагает. Но в голосе, в глазах, и в позе подруги проскальзывал отнюдь не гормональный всплеск и даже не «большое чистое чувство». Скорее – убеждённость, грозящая перейти в истовость. Все попытки усомниться в чистоте намерений гуру не просто игнорировались – отметались с гневом.

При этом Катя поражалась, до какой же степени надо «верить», чтобы не замечать десятков нестыковок и несоответствий в проповеди этого новоявленного мессии (если судить по более чем вольному пересказу). Или Снежка в самом деле, проникшись духом, букву поняла с пятого на десятое?

– Может, нам тоже стоит познакомиться с твоим Тамиром?

– Он не мой, серьёзно и с некоторой ноткой торжественности ответила Снежана. – Он… я не знаю. Он – человек Судьбы. Ему открыто понимание Истины… и единственная задача Пасынка – донести эту Истину до человечества, заблудившегося в собственных несовершенных представлениях о сути и смысле своего существования.

– А Тамир не призывал…

Леночка на мгновение замялась ну, материально помочь его миссии? Девушку можно было понять – её папа, один из самых богатых жителей Сибириады, вынужден был ежедневно общаться с людьми, жаждущими урвать малую (а повезёт – и немалую) толику от его состояния, подкрепляя своё желание тщательно проработанными рассказами, в которых обычно доминировали или «благие цели», или «прибыльные идеи». Безусловно, действовать через обожаемую дочку проще – и господин Градов позаботился о чтобы с юного возраста выработать у чада иммунитет подобного рода прожектам.

– Нет! Судя по выражению лица, сама мысль об этом вызывала у Снежки неприятные ощущения. Ни в коем случае. Он так и сказал: «Я не прошу у вас денег, я хочу лишь, чтобы вы осознали свою сопричастность к выбору человечеством дальнейшего пути». Но все понимают, что миссия Тамира требует средств. Аренда помещений, перелёты с планеты на планету… У него маленькая яхта, класса «Лагуна». Её обслуживание тоже чего-то стоит. Тамир не отказывается от пожертвований, это было бы глупо, но он особо подчёркивает, что средства используются не на его личные нужды.

– И сколько ты отдала? – сухо поинтересовалась Катя. Подруга в ответ лишь пожала плечами:

– Не помню… что-то выгребла из сумочки. Это неважно, как ты не понимаешь. Тамир, он… он святой. Он Пасынок Его, он несёт людям Идею Его, и открывает Помыслы Его. Девочки, вы обязательно должны увидеть и услышать это сами. Ну, я вас прошу, пожалуйста. Тамир не имеет права долго находиться на одной планете, его ждут во всех мирах. Он улетает через два дня.

***

Обстановка в зале была самая простая – полсотни кресел, небольшое возвышение, где находился Тамир. Общий стиль – скорее «ретро», свечи, тканевые драпировки, но не было ожидаемой показной роскоши или столь же показной аскезы – вполне нормальный антураж для встречи людей, единых духом и не стремящихся к «пусканию пыли в глаза». Правда, большая часть женщин, пришедших послушать Пасынка, явно не принадлежала к числу тех, кого можно удивить богатством и пышностью убранства.

Драгоценности некоторых дам стоили больше, чем весь этот зал с обстановкой… да и с фундаментом тоже. И тем удивительнее был тот факт, что холёные львицы, куда уместнее смотревшиеся бы на презентации новой коллекции модного модельера, не перешёптывались, не одаривали друг друга завистливыми или оценивающими взглядами, не прикидывали мысленно, истекая ядом, стоимость туалетов или изысканность причёсок соседок. Они внимали и, похоже, интерес этих дам был вполне искренним. Катя сидела в кресле и хмурилась, наблюдая, как светится от счастья лицо Снежаны, старательно ловившей каждое слово своего кумира. Поневоле и сама стала прислушиваться…

Объективно говоря, Тамир не сообщил ничего такого, чего они не слышали накануне вечером. Всё та же истёртая тысячами и тысячами проповедников тема – люди погрязли во грехе, люди утратили Цель, заложенную в них Создателем, пошли по ложному пути. Погнались за наживой, за удовольствиями плоти…

По сути – Кате не хотелось этого признавать, но ведь от правды никуда не деться, каждое слово Пасынка вполне соответствовало действительности. Разве Бог создавал человека для этого? Для войн, для роскоши, для чревоугодия или разврата? Он заложил в лучшее своё творение иные цели… и вся трагедия в том, что добавил ещё и свободу воли. Очень, очень много свободы – которую люди используют по-своему, во зло. Во зло, если разобраться, не только и не столько себе самим – в конце концов, свобода воли и подразумевает право человека самостоятельно решать свою судьбу, – а во зло Человечеству. Девушка мотнула головой, словно отгоняя наваждение…

Ну да, подобные речи ей приходилось слышать не раз. Вся проблема в том, что обвинения в адрес Человечества более чем справедливы, этим с готовностью пользуются духовные лидеры всех религий, и тем более сект. Другое дело, что Тамир не столько обвинял, сколько указывал верную дорогу, которая должна была бы привести Человека к исполнению Его замыслов. А замысел-то прост – Бог создавал не игрушку, не марионетку. Он создавал равного себе. И очень жаль, что, размениваясь на мелочи, растрачивая Божью искру на сиюминутные прихоти, люди всё больше и больше отклоняются от намеченного для них маршрута.

Безусловно, в этом Тамир прав. Как и во многом другом – нельзя оставаться в стороне. Нельзя подавить в себе Божественное начало, отказаться от предназначения. Надо искать себя – но ещё важнее помочь другим найти свой путь, который приведёт всех вместе и каждого в отдельности к осознанию Высшей Истины. И ни в коем случае не впасть в гордыню – не каждому дано открыть людям правду. Миссия, возложенная на Пасынка, для Человечества, если подумать, важнее, чем что-либо другое.

Чего стоит пара заселённых планет, сотня сухогрузов с набитыми трюмами или очередная победа в никому не нужном военном конфликте? Высшая цель – не в количестве, а в тех людях, что несут из мира в мир понимание своего предназначения и своей роли в формировании будущего. Общего для всех будущего. Сидящая рядом Леночка вдруг прижала ладони к вискам:

– У-у… – Что случилось? Вопрос был задан в немалой степени ради проформы. Самочувствие подруги в данный момент Катю волновало достаточно мало, а Снежана и вовсе не обернулась, пожирая глазами Тамира. – Голова… болит, – прошептала Градова.

– Так пойди проветрись, буркнула Катя, отворачиваясь. И добавила шёпотом, но так, чтобы непременно быть услышанной:

– Вот в этом ты вся… Как читать всякое барахло, вроде «Всезнайки», так пожалуйста, а как послушать что-то по-настоящему мудрое – так сразу головная боль.

Впрочем, вспыхнувшая на мгновение злость тут же угасла. Об этом тоже говорил Тамир: злоба, нетерпимость, непонимание, стремление настоять на своём – вот те камни преткновения, что испокон веку рвут Человечество на множество мелких кусочков, превращая его из единого целого, из Инструмента познания и совершенствования, созданного Всевышним, в разрозненную толпу Вроде бы толпа и едина в порыве, но каждый сам за себя, каждому милее свои личные крошечные интересы, свои меркантильные мелочные цели, своё собственное несовершенное «я». Такой толпе уготован один лишь путь – к хаосу, к гибели… Нужно подняться над общей серой массой, ощутить себя частью новой, правильной, истинной сущности. Она провела ладонью по колену подруги и сказала уже мягче:

– Правда, выйди на воздух. Я потом всё расскажу тебе.

Лена вышла из зала, чуть пошатываясь, стараясь не наткнуться на стул – перед глазами мелькали цветные пятна, а голову разрывали болезненные спазмы. Свежий воздух подействовал, как самое лучшее лекарство – прошло не более четверти часа, как боль улеглась, оставив после себя лишь неясное чувство дискомфорта да ещё лёгкий звон в ушах. Девушка присела на скамью, почти укрытую пышной зеленью пальмы…

Это местное растение и в самом деле здорово напоминало пальму, и местные, не особо напрягая фантазию, «пальмою» дерево и назвали. А биологи пусть придумывают хитромудрые названия – всё равно не приживутся. Человек по натуре своей склонен искать простые решения. Позади, из открытой двери, чуть слышно доносился голос Тамира. Лена подумала было вернуться и дослушать, но вдруг замерла. Перед мысленным взором загорелись красные буквы…

«Самодиагностика завершена. Попытка внешнего воздействия». Инфоимплантат, несмотря на свою в целом биологическую сущность, всё же был компьютером. Считалось, что технологии амстад, в принципе, невосприимчивы к информационным атакам, потому и использование их для создания чипов, внедряемых в человеческий мозг, расценивалось как действие для человека безопасное. Всегда оставалась вероятность того, что амстад имеют возможность воздействия на свои же изделия – и с этим должна была бороться технологическая составляющая прибора. Двойной контроль, двойная надёжность.

В сети StarNet объявили конкурс – хакер, сумевший подавить или отключить биочип (способы его дистанционно разрушить всетаки существовали), мог получить кругленькую сумму. Достаточно солидную, чтобы новые и новые энтузиасты пробовали свои силы в этом заведомо безнадёжном деле. Пока что ценный приз не достался никому.

«Разрушение системы протоколирования событий, – сообщил имплантат. Идёт восстановление работы сервиса».

«Детальная информация», приказала Леночка.

Не словами, разумеется. Управление чипом – сложный процесс, требующий и концентрации, и дисциплины мысли. Обучение давалось ей достаточно легко, но в первые недели биочип делал что угодно, только не то, что от него требовалось. Это уже много позже она научилась пользоваться им без затруднений. И как опытный механик по одному лишь звуку работающего механизма может определить наличие и суть неполадок, так и Лена по мельчайшим признакам, знакомым лишь профессионалу, явственно ощущала – с устройством далеко не всё в порядке.

В ответ на полученный приказ имплантат выдал целый водопад данных. Пришлось потребовать повторного отчёта, пошагового, с расшифровкой каждого отдельного элемента. Затем, повинуясь хозяйке, чип вновь запустил полную диагностику – процесс разрушения всё ещё продолжался, хотя его интенсивность заметно снизилась. Вероятно, через десять-двадцать часов всё полностью восстановится – в этом технологии амстад на века обогнали Федерацию.

Итак, чип подвергся атаке. Это плохо. Но что ещё хуже атака на имплантат была вторичной и, если откровенно, ненаправленной. По оценке встроенной системы безопасности биочипа целью атаки было сознание человека и, зафиксировав отдельные параметры враждебного проникновения, система безопасности не смогла ни опознать общие принципы воздействия, ни его цель. Выполняя свои функции, защитный контур принялся подавлять чужеродные импульсы, чем спровоцировал, во-первых, перенос воздействия на свои системы и, во-вторых, дикую головную боль у хозяйки. Лена задумалась…

Общеизвестно, что существовали действенные способы прямого воздействия на человеческий разум. Гипноз, например, но она всегда считала себя (и в этом её поддерживали медики) практически невосприимчивой к гипнозу. Далее – химические вещества. Она попыталась вспомнить, пахло ли в помещении чем-то необычным? В том, что атака состоялась именно во время проповеди, сомневаться не приходилось. Пожалуй, посторонний запах был – всё-таки полсотни свечей не способствуют чистому воздуху. Были ли это просто свечи? Или же дело в другом? Она поёжилась, явственно ощутив, как пробежала по коже волна мороза, так неуместная этим тёплым солнечным днём.

– Кажется, мы имеем дело с «пси».

Имплантат, частично восстановив свои функции, услужливо развернул перед хозяйкой поисковую систему StarNet. Уже минут через десять Лена признала своё полное поражение – объём информации о «пси» был столь велик, что понадобились бы недели, дабы выловить в этом навозе хотя бы одно жемчужное зерно. И к тому же можно было не сомневаться – настоящий жемчуг валяется не на общедоступных серверах, за ним придётся ломиться в закрытые двери… в очень-очень надёжно закрытые двери, защищаемые кроме банальных криптозамков ещё и внимательными сторожами, способными очень быстро обнаружить и пресечь вмешательство. А то и вычислить наглеца. Но из вороха сплетен, предположений, псевдонаучных статей и популярных заметок (авторы последних явно претендовали на глубокое знание предмета, но на удивление старательно избегали конкретики) Лена вынесла абсолютное убеждение, что дело с этим Пасынком явно отдаёт «пси». Прямо-таки смердит…

– Здравствуйте, могу я поговорить с господином Роббинсом?

Упитанный дежурный офицер, одетый в привычную среди полиции планеты-курорта форму, состоящую из светлобежевых шорт и такой же рубашки с короткими рукавами, приоткрыл один глаз и уставился на посетительницу. И тут же открыл оба глаза, разглядывая гостью с видимым удовольствием.

Талера была избалована красотками, но всё же не так часто подобных ослепительных блондинок заносит в Главное полицейское управление планеты. Гостья и в самом деле была великолепна. Короткое (на грани приличий – а на Талере эта грань была едва ощутима) белое платье, изумительно контрастирующее с загорелой бархатной кожей, вьющиеся золотые локоны, умопомрачительные голубые глаза. Офицер считал себя знатоком и истинным ценителем женских прелестей, хотя прошло Уже много лет с тех пор, когда ему удавалось завлечь какую-нибудь красотку в свои сети, не обговаривая заранее тарифы.

Сидячая работа, общее ощущение расслабленности – неизменный признак любого курорта – сделали своё Дело, превратив стройного мускулистого выпускника Академии в стареющего оплывшего мужчину, уже временами Всерьёз подумывающего о том, чтобы пустить не слишком солидные сбережения на исправление накопленных недостатков внешности.

– Может, я смогу вам чем-нибудь помочь, мэм?

Улыбка вышла любезной, но в то же время немного сальной. Мысленно он уже раздевал девушку, к тому же тонкий белоснежный шёлк и без того не слишком много скрывал.

– Очень надеюсь, что можете, гостья дружелюбно улыбнулась в ответ… но офицер явственно ощутил в её позе, в наклоне головы и в изгибе идеально очерченных губ готовность сохранить дистанцию.

– Мне очень нужно видеть господина Роббинса. По важному делу.

– Полковник занят. Голос дежурного чуть заметно дрогнул, давая понять, что лгать этот мужчина толком так и не научился. – Но если вы сможете немного подождать…

Если говорить откровенно, то полковник Гидеон Роббинс был занят всегда. И всегда одним и тем же – он был занят ожиданием пенсии и генеральского звания, к этой пенсии прилагаемого. Где-нибудь на Земле, Гее или Хоуп.

Главное полицейское управление целой планеты непременно возглавлял бы человек с более высоким званием, но так уж повелось, что эта должность на всех менее значительных колониях соответствовала званию полковника, и не более. А заветного «генерала» можно было заполучить, только имея за плечами безупречные годы службы… и лишь освобождая тёплое место более молодому преемнику.

Потому более всего на свете полковник Роббинс желал, чтобы ничто и никогда не омрачило эту «безупречную» службу. Чтобы его люди ловили брачных аферистов, карманников и мелких наркоторговцев, чтобы присматривали за лишёнными предрассудков любителями антиквариата, чтобы чуть-чуть (в пределах разумного) прижимали хвост контрабандистам. Те ведь и сами осознавали, что полиция не может вообще не работать, а потому к редким операциям, проводимым людьми Роббинса, относились с пониманием. Полиция задерживала несколько мелких сошек, то ли слишком неудачливых, то ли намеренно «сданных» хозяевами.

Полицейские получали поощрения и премии, их противники – месяц-другой относительно спокойного существования. А полковник Роббинс – достаточно пухлый конверт в довесок к ежемесячному жалованью. С некоторыми из контрабандистов, скажем, с капитаном Хуком, у полковника установились достаточно тёплые отношения, при этом он понимал, что если капитану «Нарвала» перейти дорогу, то теплота этих отношений вполне может перейти в жар. Например, в поджаривание пяток – капитан Хук очень не любил, когда его вежливые просьбы, к кому бы они ни были обращены, исполнялись без должной старательности. Но, и в свою очередь, умел вовремя и щедро оплачивать ценные услуги. Роббинс предпочитал не злить капитана Хука по пустякам.

В последнее время Роббинсу изрядно портили жизнь энтузиасты из «Скайгард» – эти сопляки (он именовал их «сопляками», хотя и знал прекрасно, что среди патрульных хватало людей всех возрастов) не признавали сложившихся отношений и негласных договорённостей. Уже не раз полковнику намекали, что ему пора бы принять меры, иначе изменение Status quo может больно ударить его по карману.

Пока удавалось отговариваться тем, что «Скайгард» не подчиняется планетарной администрации… вернее, подчиняется – но лишь до определённого предела. А в качестве акта доброй воли он время от времени требовал от этого напыщенного ублюдка Шеденберга бесплатного сопровождения уходящих с Талеры судов.

Но хотя формально должность Шеденберга в табели о рангах располагалась чуть ниже, чем у начальника Главного управления полиции Талеры, полномочий руководителя базы «Скайгард» хватало на то, чтобы в большинстве случаев уклоняться от выполнения навязываемого ему «долга».

Таким образом, не было ничего удивительного в том, что известие о какой-то девке из «Скайгард», требующей встречи, не вызвало у полковника ни малейших положительных эмоций. И его мрачное настроение не поколебал Даже тот неоспоримый факт, что незваная гостья оказалась премиленькой блондинкой.

– Я слушаю вас… Елена Градова.

Он сухо кивнул, давая понять, что с формальностями покончено и пора бы переходить к делу, чтобы не отнимать драгоценное время у чрезвычайно занятого человека. Леночка, несколько обескураженная столь холодным (и ведь явно безо всяких оснований) приёмом, присела в кресло напротив стола полковника.