Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

– Связь накроется, – покачала головой Катя.

– Именно. «Марко Поло» лёг в дрейф, зафиксировал свои координаты на ретрансляторах Талеры, так что, если радиосвязь заглохнет, сможете передать информацию по ГР-каналу. Но этот канал – для особых случаев…

Шелест кивнула. Использование околопланетных ретрансляторов стоит денег. Немалых. Спасательная операция – дело святое, но АСпаС всё равно придётся оплачивать счета. И если все три сотни поисковиков начнут гнать информацию на флагман через ГР-канал, то спасательная служба за полдня просадит свои фонды на месяцы вперёд.

– Сколько продлится шторм?

– Шелест, у меня же здесь не астрофизики сидят, – осклабился Кудинов. – Всё, что они сказали: шторм будет. Может, часов пять, может, и две недели. Как у вас с системой жизнеобеспечения? Не пора на перезарядку?

– Нет, ещё недели на три хватит с гарантией.

– Ну и славно. Удачи вам.

Он отключился, не дожидаясь ответной реплики. Катя вновь посмотрела в черноту экрана, испещрённую серебристыми искрами звёзд. Где-то там, как ей показалось, на секунду загорелась ещё одна звёздочка, неуместная и чуждая. Быть может, маяк. Если очень повезёт.

Девушка ввела в бортнавигатор параметры смены курса: штурмовик шёл на предельно возможной для себя маршевой скорости, и любое маневрирование следовало производить с максимальной осторожностью. О ручном управлении не стоило и думать. Бортнавигатор начал расчёт манёвра, одновременно выстреливая в пространство кодированный радиосигнал, содержащий в себе параметры нового курса.

Малоисследованная система, отсутствие мощных радиолокаторов орбитального базирования – в таких условиях никакие меры предосторожности не являлись чрезмерными. «Марко Поло», огромный транспорт военной серии Т5, должен иметь информацию о местонахождении каждого спасательного судна – на тот случай, если по какой-либо причине спасателей самих придётся спасать. Бронированная дверь с лёгким скрипом ушла в сторону, открывая выход в коридор. На пороге стояла Леночка с тарелкой бутербродов.

– Ну как? – Вроде бы в десятом секторе была вспышка. Идём на сближение.

– Расстояние?

– Понятия не имею. И вообще, может быть, мне почудилось. От напряжения уже цветные пятна перед глазами.

– Сменить тебя?

Учитывая, что до окончания Катиной вахты оставалось ещё полтора часа, это было весьма заманчивым предложением. Капитан вздохнула, борясь с соблазном, и всё же нашла в себе силы отказаться:

– Нет, спасибо. Я досижу. Судя по тому, что локатор молчит, до цели ещё далеко. Если она там вообще есть.

– Как думаешь, нам повезёт? Катя пожала плечами:

– Говорят, при резонансе выжигает всю электронику. Я вообще не уверена, что они смогут восстановить работу маяков.

– А разве это не означает, что экипаж замёрзнет?

– Нет, на всех кораблях крупнее нашей посудины есть резервные химические обогреватели. Как раз на подобный случай. Им, конечно, придётся несладко, но от холода не умрут. Знаешь, что самое ужасное в этих поисках? Их прекращают через четыре месяца. Всегда. Считается, что если за сто двадцать суток найти корабль не удалось, то это невозможно в принципе. Хотя, вполне вероятно, экипаж ещё жив…

Сто суток – это то время, на которое хватит действия химических обогревателей при экономном использовании. И двадцать резерв на случай особо изощрённой фантазии экипажа.

– Неужели АСпаС признает своё поражение?

– Думаешь, это первый случай? Кудинов уведёт свои корабли. Будет объявлена награда, возможно, кто-то из гражданских продолжит поиски.

Она замолчала, представив себе людей, запертых в безнадёжно мёртвом железном гробу. Людей, которые не могут позвать на помощь, не могут подать сигнал бедствия, и всё, что им доступно в этой ситуации, – ждать и надеяться. Несколько лет назад, ещё в то время, когда она служила во Флоте, Кате довелось участвовать в подобной операции. Тогда поиски длились почти три месяца – и оказались успешными. Потерпевший бедствие корабль был найден, и экипаж был жив. Но не все.

Уже на восьмой неделе постоянное ожидание смерти свело второго помощника с ума. Как рассказали выжившие, поначалу всё выглядело относительно спокойно – он всё чаще уединялся в своей каюте, проводя время в молитвах. А затем… затем однажды взял в руки табельный пистолет (на грузовозе только капитан и его помощники имеют право на ношение оружия) и заявил, что катастрофа – знак Божий и ожидать спасения – значит выступать против Его воли. И открыл стрельбу. Это был очень старый пистолет… всего восемь патронов. Три трупа, четверо раненых. Последнюю пулю свихнувшийся фанатик пустил себе в рот. Один из раненых позже скончался.

Поэтому даже четыре месяца – очень большой срок, выдержать который сумеет не каждый. Только вот рассказывать об этом Леночке? Пожалуй, не стоит – она слишком впечатлительна.

– Кать… – Голос Лены дрогнул.

– Что?

– Я видела вспышку. Прямо по курсу.

Сенсоры зафиксировали объект спустя семь часов – всё это время «Маргаритка» шла с максимально возможной скоростью, безжалостно расходуя запасы топлива для маршевого двигателя. Снежана всё ещё спала в своей каюте, вахту несла Градова, но Катя уйти отказалась и, полулёжа в своём кресле, не сводила взгляда с чёрного экрана. Теперь ни у кого не было сомнений в том, что где-то там, в пустоте, время от времени вспыхивает навигационный маяк космического корабля. Сканер выдал первые данные – очень поверхностные, но обнадёживающие.

Объект, безусловно, был космическим кораблём и, вероятно, земного производства. Филаниане, в силу свих традиций и, кроме того, своей физиологии, предпочитали красные или фиолетовые навигационные огни, здесь же с периодичностью в полчаса в пространство извергался поток слепяще-жёлтого солнечного света.

Предварительная оценка – размеры объекта соответствуют транспорту серий Т2, Т4, Т5 или тяжёлому крейсеру. За бронёй «Маргаритки» бушевал солнечный шторм, канал обычной связи был наглухо забит треском помех, а слать сообщение по ГР-линии Катя не торопилась.

– Борт-812 «Маргаритка», патруль «Скайгард», вызывает неизвестный корабль. Вы находитесь в зоне проведения операции АСпаС. Идентифицируйте себя.

– Бесполезно, – пожала плечами Леночка. Они нас не слышат, шторм глушит. А если это «Джорданна», то и слышать им нечем.

– Ну, надо ж было попробовать. На малой дистанции сигнал должен был бы пройти. Как там «Оракул»?

– Пошла телеметрия, – сообщила толком не проснувшаяся Снежана, взявшая на себя управление сканером.

– И что там? Не томи.

– Подожди, идёт обработка. Сканеры тоже барахлят, тут с 38 бортом чёрт-те что творится. Так… ещё пару минут. Все трое ждали результатов не дыша. Наконец Снежка оторвала взгляд от экрана.

– Ну, прежде всего, это не «Джорданна». Корабль идентифицирован как КМТ класса Т2. С некоторыми доработками. Сейчас идёт поиск аналогов по базе данных, но сведений пока маловато.

– Т2… Господи, какая древность! Он же ещё до Конфликта Амстад выпущен, не иначе. Я думала, их уже давно на слом пустили. Катя медленно кивнула:

– Да, ты права. По Регистру Ллойда действующие транспорты Т2 не значатся. Это мёртвый корабль.

– Но маяк же работает…

– Такая техника делается с многократным запасом прочности плюс включает в себя блок авторемонта, часто – дублированный.

– Э-э… – протянула девушка. – А можно задать один неуместный вопрос? Если это один из потерянных кораблей, мы… премию не получим? Не подумайте, что я такая уж сволочь и хочу погреть руки на мертвецах, но интересно просто.

– Обычно премия за обнаружение исчезнувшего корабля назначается на определённый срок, – отозвалась Снежана, не поворачивая головы. – Как правило, десять лет. После этого… на усмотрение компании-владельца, если таковая ещё существует. Но случаев обнаружения корабля, исчезнувшего более пяти лет назад, я не знаю.

– «Чёрный призрак», – хмыкнула Катя.

– Это сказки, – чуть резче, чем следовало, отозвалась Снежка.

– Вы о чём?

В глазах Леночки вспыхнул неподдельный интерес. Снежка презрительно фыркнула. Катя пожала плечами, это ж надо, летать уже так долго и не ознакомиться с фольклором спейсменов. Пора восполнить пробел, пока есть пауза, – «Оракул», похоже, завис от недостатка данных.

– Есть легенда о транспорте под названием «Чёрный призрак». Кстати, такой корабль и в самом деле существовал, в регистре Ллойда он числится пропавшим без вести в 2172 году. Ну, с точки зрения владельцев, назвать так судно было той ещё шуткой. Корабль отправился с Земли на Хоуп и не прибыл в порт назначения. Ну, в общем-то, в те времена подобное случалось довольно часто, сейчас техника намного надёжнее. Корабль поискали, не нашли и признали погибшим.

– А потом начались стра-а-а-анные события, – протянула, ёрничая, Соболева.

– Ну да. Вроде бы «Чёрный призрак» неоднократно встречали… и, по словам очевидцев, ловили сообщения их бортового автоответчика. Автомат передавал стандартный сигнал «Следую своим курсом». Но на вызовы транспорт не отвечал, а при любой попытке сближения – исчезал. Есть около двух десятков случаев, зафиксированных бортовой регистрирующей аппаратурой…

– Фальсификация, – подала голос Снежка.

– Брось, кому надо заниматься такой ерундой?

– Как раз тем, кто распространяет слухи о «Чёрном призраке» и тому подобном. Чтобы давать интервью, красоваться перед камерами…

Она осеклась, уставившись на экран, затем выдала длинную и очень грубую тираду, в которой содержались малоизвестные факты об интимных предпочтениях предков конструкторов, разрабатывавших «Оракул». – Что случилось? Но ответ не требовался. На экране сканера горела надпись: «Объект идентифицирован. КМТ «Чёрный призрак», класс Т2, год выпуска 2147».

– К сожалению, поддержку вам сейчас оказать не могу – голос майора звучал довольно мрачно. У нас множественные сообщения о повреждениях электронных систем. Не все корабли имеют военные защитные экраны. Ну и сами понимаете, «Чёрный призрак», если это и в самом деле он, не является целью операции.

– А есть сомнения?

– Идентификация сканеров класса «Оракул» даёт некоторую погрешность, помявшись, признал Кудинов. – Я так понимаю, что автоответчик транспорта не активен?

– Молчит… – кивнула Катя. – Вернее, может, он и орёт во всех диапазонах, но в эфире одни помехи. Бросить его? Майор на мгновение задумался, затем покачал головой:

– Нет, не стоит. Даю добро на стыковку. Будьте осторожны. Связь – только при необходимости. Надеюсь, об уставе вам напоминать не надо?

Он отключился, не дожидаясь ответа. Катя только вздохнула. Не то чтобы напоминание об очевидных вещах следовало расценить как оскорбление, скорее сказывается общая нервозная обстановка. Вряд ли майор хотел кого-то обидеть, правила, гласящие, что при любой десантной операции на борту корабля должен оставаться хотя бы один человек, способный принять управление, придумали не просто так.

Подобные правила, как бы высокопарно это ни звучало, часто написаны кровью, и любой спейсмен с готовностью признает их полезность. Другое дело, что критическая ситуация не остановит его от нарушения – но это ж если и в самом деле возникнут проблемы. Пока таковых не ожидалось. Подойти к уже двести с гаком лет мёртвому кораблю, проникнуть на борт, снять записи чёрного ящика и вернуться – достаточно простая операция.

– Ну что ж, идём на сближение. Щиты на максимум. ЭМП – к бою.

– К чему такие предосторожности? – вытаращила глаза Леночка. – Ты что, предполагаешь, что эта рухлядь будет в нас стрелять?

– Может, – кивнула Катя.

Снежка лишь усмехнулась – как и капитан, она несколько лучше была осведомлена о не слишком афишируемых, но скрупулёзно исполняемых «неписаных» правилах. В частности, хотя противометеоритные разрядники, основное вооружение транспортов, и предполагалось использовать только при обнаружении угрозы (поддержание оборонительной системы в постоянной готовности изрядно выкашивало её ресурс), фактически любой капитан, заботящийся о безопасности своего судна, переводил излучатели на автономный режим сразу, как только корабль покидал орбиту планеты.

А интеллектом эта система практически не обладает, любой приближающийся объект несёт угрозу и будет обстрелян. Иногда такая тактика позволяла отогнать даже пиратов – если те не обладали хорошо защищённым кораблём и не были слишком уж настойчивы.

– Лена, уступи место за пультом Снежке. Вектор сближения… Снежана, на твоё усмотрение, старайся подходить по касательной, всё-таки противометеоритная защита реагирует в первую очередь на непосредственную угрозу.

Через полчаса стало очевидно – перед ними тот самый «Чёрный призрак». Огромная надпись на корпусе была изрядно повреждена, но читалась без труда. Пока что разрядники молчали – то ли не сочли медленно приближающийся штурмовик угрозой, то ли были выключены. А скорее всего – просто вышли из строя, немногие системы способны выдержать двухсотлетние испытания на прочность. Медленно проплывала мимо огромная туша транспорта.

Корабли класса Т2 были самыми большими в линейке КМТ, выпускаемых Федерацией. В своё время решили, что подобные размеры нецелесообразны, – не так уж легко обеспечить колоссу полную загрузку, а гонять монстров с полупустыми трюмами оказалось нерентабельно. Все последующие серии грузовозов были поменьше, а дорогие в эксплуатации и не отличающиеся высокой надёжностью Т2 постепенно отправились в утиль. – Вроде бы повреждений не ви…

Повреждения были, да ещё какие. Ранее не видимый борт транспорта, в непосредственной близости от двигательного отсека, оказался разворочен чудовищным ударом. Торчащие во все стороны пластины брони, перекрученные балки, замершие в пустоте обрывки шлангов – всё недвусмысленно свидетельствовало о том, что самостоятельно эта посудина двигаться уже не сможет.

Получи корабль подобную пробоину на планетарной орбите – и ремонтные службы сумеют, если это будет сочтено целесообразным, привести КМТ в порядок. Но здесь, у чёрта на куличках, никто не станет такую возможность даже рассматривать. Снимут груз, а корабль так и останется до скончания веков дрейфовать в пространстве, если раньше не будет захвачен притяжением какой-нибудь звезды или планеты.

Девушек поджидал и ещё один неприятный сюрприз шлюзовой отсек, располагавшийся в относительной близости от пробоины, внешне выглядел неповреждённым, Но металл в полуметре от люка уже пошёл трещинами и вспучился. Нечего было и думать о том, чтобы прицепить к борту КМТ рукав-переходник. Значит, добираться на борт мёртвого корабля придётся своим ходом, в скафандрах. Дополнительный риск…

– Будем играть? – невинно поинтересовалась Леночка.

Поскольку заранее вопрос о том, кто пойдёт на «Чёрный призрак», а кто останется на штурмовике, оговорён не был, этот вопрос предстояло решить сейчас. Обычно Катя отдавала приказ бортнавигатору выдать на экран три случайных числа и тем самым определить состав десантной команды. Но сейчас капитан решила пересмотреть устоявшиеся традиции.

– Никаких розыгрышей. Идём мы с Леной.

– А почему Лена? – возмутилась Снежка. – Она и так ходит почти на каждый досмотр…

– Там чёрный ящик старого образца, – пояснила Шелест. – Вполне возможно, потребуется помощь чипа для взлома идентификационных кодов.

– Ладно, – не сдавалась Соболева, – а не лучше ли капитану не покидать борт корабля?

– Может, ты и права… – протянула Катя и, дождавшись появления в глазах подруги довольного выражения, ехидно добавила:

– Но ведь должны же быть у капитана привилегии. Вот я ими и пользуюсь.

– Несправедливо! – Снежка изображала оскорблённую невинность.

– Жизнь, по определению, штука несправедливая, – философски заметила Катя. – Монк тоже пойдёт с нами. Его резаки могут пригодиться, наверняка придётся вскрывать переборки.

Собрались быстро. Оружие брать не стали – вряд ли на древнем транспорте найдётся что-либо, способное нести в себе угрозу. А если и найдётся – боевые системы мобильного оборонно-наступательного комплекса модели D4, в просторечье именуемого «Монк Дефо», принесут куда больше пользы, чем штатный излучатель.

– Значит, так… подходим вплотную. Цепляемся гравизахватами. Выходим, открываем люк… ну, если получится – открываем, если не выйдет – режем. Маяк работает, так что есть надежда, что хотя бы часть энергосистемы ещё действует. Мы идём внутрь, ты отводишь «Маргаритку» на полсотни… нет, на полторы сотни метров, и висишь так, чтобы люк находился в поле твоего зрения. Когда будем возвращаться – посигналим фонариками.

– Ясно, капитан, – демонстративно-холодно отчеканила всё ещё обиженная Снежка.

Ей не хотелось признаваться в жгучем желании оказаться на борту корабля, само существование которого она ещё недавно подвергала сомнению, да и толку? Во время операции с капитаном не спорят.

На базе – там другое дело, там можно переругаться хоть до истерики, но в полёте никаких конфликтов в экипаже быть не должно. И тем более по столь, признаться, незначительному поводу. Девушка вновь заняла место за пультом, активировала импеллеры, и «Маргаритка» медленно поплыла к изуродованному борту транспорта. Ближе… ещё ближе…

Из корпуса штурмовика выдвинулись эффекторы гравизахватов, и спустя мгновение невидимые щупальца уцепились за покорёженную броню. Заработали насосы, откачивая воздух из шлюзовой камеры, три фигуры преодолели пару метров пустоты и замерли перед огромным – впору глайдеру протиснуться – люком «Чёрного призрака».

– На первый взгляд, кодовая панель работает, во всяком случае, питание на неё подано, – послышался в динамиках голос Лены.

– Ещё бы знать, как её открыть… могли бы и сразу подумать. Снежка, я знаю, что у тебя в заначке есть масса ненужной информации, сумеешь отыскать технический код доступа для транспорта серии Т2 этого года выпуска?

– Попытаюсь. Думаешь, поможет?

– Я не знала ещё ни одного капитана, приказавшего сменить заводские коды, – тут же отозвалась Катя. – Хотя это и положено по инструкции.

– А зачем их вообще менять? – поинтересовалась Леночка. – Есть код, и ладно.

– Из соображений безопасности, – пояснила Шелест. – То есть, чтобы тот, кому не положено, не смог проникнуть на корабль.

Идея в целом, может, и благая, но в этом конкретном случае – бредовая. Экипаж пользуется персональными кодами, праздношатающихся туристов в вакууме нет, пираты попросту вскроют броню, а спасателям, в случае чего, лишняя головная боль. Вот никто и не меняет предустановленный код. " 647164. – Проверяю… отказ в доступе. – 647298.

– Их сколько там? Этот тоже отказ.

– Двадцать вариантов. 647317.

Подошёл двенадцатый по счёту набор цифр. На панели доступа загорелся жёлтый огонёк, свидетельствующий о том, что идёт освобождение шлюза от атмосферы, затем сигнал сменился зелёным, и створка люка со скрежетом начала подниматься.

– Всё в порядке. Снежка, уводи «Маргаритку». В любом случае жди сигнала через четыре часа. Думаю, быстрее не управимся.

Дождавшись, пока люк закроется, Снежана деактивировала гравизахваты, и штурмовик начал медленно отдаляться от мёртвого корабля. Когда дистанция достигла условленных полутора сотен метров, девушка на несколько мгновений переключила вектор тяги импеллеров, выровняла скорость «Маргаритки» относительно грузовика и отключила двигатели. Теперь оставалось только ждать.

Постепенно напряжение последних часов спадало – и одновременно пришла апатия. Выспаться так и не удалось, к тому же желудок настойчиво напоминал о необходимости слегка подкрепиться. Пришлось отправиться на кухню (в теории, это место должно было называться камбузом, но никто, кроме капитана, нежной привязанности к флотским терминам не испытывал). Нарезав себе тарелку бутербродов и налив кружку кофе, Снежана вернулась в рубку, настраиваясь на долгую вахту.

Спустя мгновение кружка покатилась по полу, в коричневую лужу смачно плюхнулись бутерброды. Экран штурмовика был пуст. «Чёрный призрак» бесследно исчез. Люк захлопнулся, тут же зашипел подаваемый в шлюзовую камеру воздух. Вне всякого сомнения, корабль был мёртв уже более двух веков, но часть автоматики всё ещё исправно функционировала. Потянулись минуты ожидания.

– Как думаешь, почему они не подали сигнал бедствия" Катя пожала плечами:

– Мало ли… может, экипаж погиб сразу. Но, вообще говоря, система дальней связи у подобных судов располагается довольно близко к маршевому двигателю. Метеорит вполне мог угробить и ГР-передатчик.

– Метеорит?

– Без сомнения. Я достаточно видела подобных пробоин. Следы от ракетного удара были бы иными.

– Но ведь часть брони выворочена наружу, – Леночка явно желала полной ясности. – Разве это не от внутреннего взрыва?

– От него, – не стала спорить Катя. – Метеорит пробил обшивку и угодил в маршевый двигатель. Тот и рванул. Думаю, все отсеки, соседствующие с двигательным, уничтожены полностью.

– Что мы будем искать?

Этот вопрос и в самом деле следовало бы задать. Причём до высадки на «Чёрный призрак». По большому счёту ни малейшей необходимости в десанте не было – мёртвый транспорт болтается здесь уже два века (сейчас все разговоры о том, что корабль встречали в других системах чуть ли не во всей области, контролируемой землянами, уже не казались сколько-нибудь достоверными), может поскучать ещё какое-то время.

Поиск «Джорданны» важнее – там хоть есть надежда, что люди ещё живы. С другой стороны, призраки прошлого всегда завораживают: затонувшие испанские галеоны, руины древних городов, заброшенные со времён давно ушедших в историю войн бункеры… или такие вот корабли. Что стало с экипажем? Сошли ли люди с ума от ужаса перед неизбежной смертью или боролись до последнего? А может, выбрали лёгкую смерть? Возможно, бортовой журнал сохранил их последние слова?

Ну, и не стоило сбрасывать со счётов меркантильные интересы. По действующим в Федерации правилам премия за обнаружение исчезнувшего судна выплачивается только в случае, если корабль найден в течение десяти Лет с момента исчезновения. Но из любых правил бывают исключения – хотя и не стоило рассчитывать на пресловутый процент от стоимости груза, но кое-что экипажу "Маргаритки" наверняка перепадёт.

Если Леночка и могла позволить себе не особо задумываться о завтрашнем дне, то её подруги прекрасно понимали: служба в «Скайгард» не обеспечит им безбедной старости. Скромный домик на не самой престижной колонии, небольшой счёт в банке и, возможно, столь же небольшая пенсия. Катя достаточно насмотрелась на своих земляков на Сибириаде – пока колония процветала, её жители чувствовали себя на вершине жизни, но стоило пошатнуться благополучию планеты в целом – и это тут же сказалось на населении.

Единицы смогли устоять, подавляющее большинство сперва вынуждено было отказаться от роскоши, затем – от ряда ставших привычными удобств, а позже – и вообще перейти на предельно экономное существование. А вот истории о счастливчиках, которым повезло обнаружить пропавшее судно и тем самым поймать-таки удачу за хвост, будоражили воображение. В 2336 году некий Генри Дакс, до того момента никому не известный капитан малотоннажника класса «Лебедь», нашёл в астероидном поясе Альтаира изуродованные обломки исчезнувшего двумя годами раньше КМТ «Аполлон».

Вполне вероятно, что Дакс имел возможность попросту поднять на борт содержимое единственного уцелевшего грузового отсека, но то ли в приступе честности, то ли по иным причинам капитан предпочёл сообщить о находке властям и получить причитающееся вознаграждение. Завистники (число коих не поддавалось описанию) утверждали, что бездарь Дакс попросту не сумел самостоятельно вскрыть броню и добраться до товара.

Что именно перевозил «Аполлон», общественность так и не узнала. Зато сумма полученной премии – четырнадцать миллионов ее – повергла общество в шок. Уже спустя два дня после появления новости в Сети тысячи людей, отчаянно жаждущих богатства, устремились к астероидным поясам во всех контролируемых Федерацией системах, где такие пояса были. При этом каждый пилот прекрасно понимал, что легче найти иголку в стогу сена, чем мёртвый корабль среди каменных обломков, но каждый твердил про себя: «Этот придурок Дакс смог, чем я хуже?»

Как результат – два десятка разбившихся насмерть и втрое больше искалеченных искателей лёгкой добычи, один обнаруженный астероид с огромными вкраплениями палладия, полсотни менее ценных находок. Загорелся зелёный сигнал, уверяющий гостей, что атмосферное давление в шлюзе выровнено и можно двигаться дальше. Леночка потянулась было к креплению шлема, но Катя ухватила её за руку:

– Ты с ума сошла! Даже не думай.

– Почему? Сигнал же…

– Это всего лишь индикатор давления. Компрессорные системы шлюза автономны, и там, за переборкой, вполне может быть вакуум. Сейчас так уже не делают, принято выводить на дисплей в шлюзе данные о давлении снаружи… в смысле, с обеих сторон. Встань к стене.

– Зачем? – Если там пустота, то воздушной волной нас может изрядно тряхнуть. Внутренний люк открывается быстро.

Опасения не подтвердились – в предшлюзовой камере воздух был. Несмотря на это, упрямо не желающая рисковать Катя всё равно запретила снимать шлем, позволив, впрочем, откинуть лицевой щиток. Запаса воздуха в скафандре вполне хватало на запланированную четырёхчасовую экскурсию, но некоторый резерв на непредвиденный случай не помешает. Леночка старалась унять дрожь в руках – она ужасно боялась увидеть на полу истлевшие за века трупы.

Но камера была пуста… как и коридор, ведущий от неё в недра корабля. Монк, не получавший приказа на ведение боевого охранения, застыл на пороге шлюза, сканируя пространство своими чувствительными сенсорами. Его вооружение находилось в пассивном режиме – да и глупо было предполагать, что здесь девушкам может хоть что-то угрожать.

В смысле – что-то живое… а вот иных угроз могло оказаться предостаточно. Энергосистемы транспорта, по крайней мере частично, всё ещё действовали, но за два столетия наверняка износились до предела и могли в любой момент выйти из строя. А это было чревато чем угодно: от банального отключения света и автоблокировки переборок до взрыва. Если всё же случится какая-нибудь неприятность, только мощные плазменные резаки робота смогут обеспечить его хозяйкам отступление.

– Я плохо знаю планировку этих моделей, – призналась Катя. – Надо поискать схему, планы должны быть на каждой стене… Не хотелось бы заблудиться в этой громадине.

Схема нашлась быстро. Как любой достаточно большой корабль, транспорт имел достаточно запутанную систему внутренних переходов, лифтов и помещений, а потому планы уровней висели буквально на каждом шагу Леночка провела пальцем по снежно-белому пластику, испещрённому сетью чёрных линий.

– Как новый… Столько лет прошло! Катя что-то неразборчиво пробурчала, затем присела и провела ладонью по полу, затем несколько мгновений внимательно разглядывала перчатку скафандра.

– Хм… странно…

– Что?

– Пыли нет.

– Ну, если энергосистемы работают, значит…

– Много ты понимаешь! – чуть раздражённо фыркнула капитан. – Освещение может и двести лет прослужить, может и больше – пока идёт подача энергии. Не забывай, световые панели делались для глубокого космоса, у них чудовищный запас надёжности. Шлюзы имеют комплексы авторемонта. А вот вся механика – ну, система отсоса пыли, климатизаторы и прочее обычно выходит из строя гораздо быстрее. Уж я – то знаю, сколько раз сталкивалась с этим дерьмом. Что-то тут неладно… и на душе неспокойно.

– Вернёмся?

– Ни за что.

Она некоторое время разглядывала схему, затем ткнула пальцем в небольшое помещение в части, максимально удалённой от шлюза:

– Так… это план только сектора «Е». Стало быть, есть ещё сектора с «А» по «D»… командная рубка находится в секторе «А». Туда можно добраться либо с помощью корабельной транспортной системы – вот тут, либо пешком. Есть идеи?

– Пешком, – тут же отозвалась Леночка.

– Не хватало нам в лифте застрять. Сколько тут идти? Метров шестьсот?

– Разумно. Идём пешком, все люки открываем и блокируем в открытом положении. Если энергосистема накроется, хоть не придётся через каждые полсотни метров броню резать. Аккумуляторы у Монка не бездонные. В секторе «В» жилые отсеки. Покойников не боишься?

– Боюсь, – призналась Леночка.

– Ничего не понимаю, – заявила Катя спустя четверть часа. – Да что же тут творится?

Продвижение по кораблю шло медленнее, чем того хотелось бы девушкам. Все переборки были закрыты, причём у первого же люка выяснилось, что для его вскрытия требуется код.

– Параноики, – шипела Катя, пока Леночка пыталась заставить свой чип подружиться с бортовой идентификационной системой.

– Как пароль на шлюзе сменить, так им лень, а как все двери на ключ закрывать, так это запросто.

– А в самом деле, зачем?

– Ну, такая функция есть на всех кораблях, но никто ею не пользуется. Почти никто… ну, допустим, если груз очень важен, то часть отсеков можно сделать недоступной для большинства членов экипажа… Скажем, если перевозят спиртные напитки… мало кто удержится от соблазна запустить руку в ящик и извлечь бутылочку-другую… потом её всегда можно надколоть и списать на транспортные потери. Как твои дела?

– Что ты хочешь, тут интерфейс доисторический…

Сейчас имплантат пытается подобрать кодовую последовательность… если получится и если она для всех дверей одинаковая, дальше пойдём легко. Ещё через пять минут чип подтвердил, что деньги в его приобретение были вложены не зря. Индикатор замка, до сего момента мрачно подмаргивающий красным, позеленел, и массивный люк уполз в стену.

Очередной участок коридора также оказался пуст – вдоль стен располагались входы в малые грузовые отсеки, но отвлекаться на них Катя не стала, тем более что код к этим люкам, как и следовало ожидать, не подошёл. Ещё бы – если уж кому-то припёрло использовать систему контроля доступа на основной магистрали, то поставить везде одинаковый ключ было полным Идиотизмом. Проще уж тогда держать люки открытыми…

Наверняка доступ в эти отсеки имеют только капитан, его помощник и суперкарго. Катю всё больше и больше беспокоила окружающая обстановка. Очень чисто. То есть не стерильно – стерильная чистота на грузовом транспорте встречается столь же редко, как и показушная захламленность (последним обычно грешили декораторы видеофильмов, по мнению которых внутренности транспортных кораблей прямо-таки обязаны быть заваленными ржавыми железками и всякого рода обломками). Но пылесборники явно работали безукоризненно.

Внезапно Катя, шедшая впереди, резко остановилась. Глазеющая по сторонам (было бы на что смотреть) Леночка тут же упёрлась в спину подруги, чуть не сбив её с ног. Девушка хотела было возмутиться… но тут же увидела то, что привлекло внимание капитана, и замерла с открытым ртом. На стене чем-то ярким, вроде несмываемого маркера, были выведены большие буквы «ТЕСЬ».