Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

– Скажите, Киратди, а вы никогда не думали о том, что эти ваши Килари могли быть просто древними механизмами, утратившими хозяев и пытающимися сделать себе новых?

***

С лёгким шипением толстая бронированная створка люка ушла в сторону – в лицо Кате ударила жаркая волна, в которой смешались запахи зелени, морской соли и перегретого бетона. После специфической атмосферы корабля этот букет ароматов казался пьянящим коктейлем, которым хотелось наслаждаться вечно. О, это ощущение скоро пройдёт, и к Кате, как и к любому спейсмену, в очередной раз ступившему на планету, вернётся прежняя привередливость. Слишком жарко… излишне пыльно… запахи резковаты. Но это будет потом. А пока она стояла в проёме люка и просто дышала.

– Привет тебе, Земля! – прошептала она одними губами.

От здания астропорта к замершему на посадочной площадке штурмовику устремилась машина. Капитан усмехнулась – пожалуй, гостя здесь и в самом деле очень ждали, глайдер класса «элит-экстра», купить такую игрушку она не сможет и через десять лет безупречной службы. Судя по конструкции, эта штука вполне может и до Луны долететь. Машина остановилась в нескольких метрах от «Маргаритки», тут же с лёгким хлопком исчезло силовое поле, предохраняющее пассажиров от жары и пыли. В дрожащее марево ступил высокий черноволосый мужчина в снежно белом элегантном костюме.

При виде узенькой золотой эмблемы на его груди Катя с трудом подавила желание вытянуться по стойке «смирно» и отдать честь – пришлось пару раз напомнить себе, что она уже не числится офицером Флота. И всё же… Кажется, ше'ти далеко не всё рассказал о себе. Каков же его официальный статус, если в качестве встречающего прибыл настоящий адмирал? И уж, очевидно, в чём бы ни заключались исследования, проводить их будут явно не гражданские.

– Капитан Шелест? – мужчина вежливо наклонил голову. – С прибытием. Очень рад знакомству.

– Я польщена, адмирал, Катя мило улыбнулась.

– Позвольте? Он протянул девушке руку, и та, опершись о жёсткую сухую ладонь, спрыгнула на бетон. – Анри Маншетт, к вашьим услугам, mademoiselle. И я буду бесконьечно счастлив, если столь очаровательная mademoiselle соблаговольит называть меня просто Анри. Как долетели? Говорил он медленно, старательно выговаривая русские слова.

Шелест чуть помрачнела, внимательно взглянула в лицо адмирала, рассчитывая увидеть там издёвку, но тот просто лучился доброжелательностью.

– Ах да!… – Он обезоруживающе улыбнулся: – j'entends bien… я понимаю. Но ведь всё завершьилось удачно? Верю, это было незабываемое приключьение.

Катя взяла себя в руки и постаралась придать выражению лица оттенок дружелюбия. В конце концов, адмирал и в самом деле не виноват в том, что ей хватило ума взяться за это сумасшедшее задание.

Последняя неделя стала настоящим кошмаром – по ночам ей снилось, что навигатор вот-вот окончательно свихнётся и решит, что Земля не в полной мере удовлетворяет целям Киратди. И меняет курс, чтобы отправиться на поиски Создателей, превращая девушек на долгие годы в заложниц взбесившейся машины. Даже доступ к связи проклятая железка дала лишь на околоземной орбите… да и то, вероятно, только потому, что соблюдающий радиомолчание объект будет попросту сбит оборонительными системами.

– Да… Анри, – ей всё-таки было трудно называть по имени адмирала Флота. Вот у Леночки, вне всякого сомнения, ни малейших сложностей с этим не возникнет.

– Путешествие было запоминающимся. Я надеюсь сохранить эти воспоминания на всю жизнь.

– Как себя чувствует ваш passager?

– Нормально. Ему немного трудно, на Ше'лан сила тяжести несколько меньше земной. Но ше'ти легко адаптируются.

– Совершенно верно, Катя, послышался у неё за спиной знакомый голос. Я уже вполне освоился. Адмирал Маншетт, если не ошибаюсь?

Ше'ти величественно спустился по трапу и, прежде чем адмирал успел проявить пресловутую французскую галантность, подал когтистую лапу следовавшей за ним Леночке. Та приняла помощь с поистине королевской грацией. Катя отметила, как в глазах француза сверкнул огонь – и неудивительно, Градова была диво как хороша (скрепя сердце Катя была готова это признать).

– К вашьим услугам, mademoiselle. К вашьим услугам, уважаемый Да стан Кир-а-тди Мар-сен…

– Просто Киратди, господин адмирал. Чтить традиции это хорошо, но длинные титулы существенно снижают информативность беседы.

– Как пожьелаете. Я рад приветствовать вас на Земле, уважаемый Киратди. Parler francais?

– разумеется, кивнул ше'ти. – Но, думаю, пока стоит продолжить общение на русском языке, чтобы эти замечательные девушки могли понимать нас.

Леночка хотела было заметить, что французским она владеет свободно, но промолчала, понадеявшись, что ей ещё представится возможность блеснуть своими знаниями перед обаятельным офицером. Во всяком случае, в одном девушка была уверена – так просто он от неё не отделается.

– Я со своей стороны прьиложу все усилия, чтобы пребьивание на нашей планете вам понравьилось. Прошу вас в глайдер! Адмирал снова повернулся к Кате:

– Капитан Шелест, вы жьелаете сами просльедить за консервацией корабля?

– Простите? – несколько опешила девушка.

– Все системы вашего корабля будут деактивьированы, пояснил Маншетт.

– Но я собиралась немедленно отправиться обратно!

– Ни в коем случае! Представьители посольства ше'ти уверьили менья, что в ближайшее времья вам не следует покидать порт. C'est risque… я хочу сказать, это опасно. Простите менья, я давно не практиковался в русском языке.

– Что вы, адмирал, у вас прекрасный русский! – Катя усмехнулась: – Лучше, чем у многих, кто себя русским называет.

– De maniere ou d'autre… я хочу сказать, так ильи инацье, но ваш корабль останьется здесь ещё на семь дней. Бьеспокоиться нье стоит, всье ваши расходы, mademoiselle, будут оплачены. Кромье того, на «Скайгард-7» вас доставит транспорт «Денвер», он отправльяется как раз через восьемь дней.

Катя вздохнула, бросила взгляд на полоску зелени у далёкого края астропорта, мысленно представила себе шорох прибоя, тёплые ласковые волны, набегающие на золотимый песок, изысканный коктейль в пузатом бокале. Подумала о том, что не такая уж и плохая идея – после столь долгого пребывания в железной коробке «Маргаритки» провести неделю под солнцем… да ещё и за счёт принимающей стороны. И кивнула.

– Pourquoi pas…

ОТСТУПЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Карина Мец - одна из лидеров т.н. «Мятежа Пси», начавшегося в 2163 году. Родилась в 2137-м, в Детройте, США, Земля. Родители - Роджер Мец, Саманта Мец (в девичестве Стоун) - сотрудники лаборатории генокоррекции Института Человека (Детройт, США, Земля. Институт расформирован в 2168 году в соответствии с законом о запрете генетических модификаций).

Внесение гена «пси» в эмбрион произведено по решению Саманты Мец. Осознав в себе способности «пси» (уровень, согласно экспертной оценке, 175 би), Карина Мец длительное время скрывала их, используя в своих целях. С началом «Мятежа Пси» была изолирована наряду с другими объектами, подвергшимися пси-модификации. Совершила побег из изолятора, при этом имели место жертвы среди охраны.

Примкнула к движению «Пси», одно время была любовницей лидера движения, Йохана Карлтона. После смерти Карлтона (2164 год) фактически возглавила мятеж. Ответственна за 17 (установлено) и 39 (по косвенным данным) силовых акций, осуществлённых движением «Пси» на территории США, Франции, Англии и России. В период с 2164 по 2166 год арестовывалась трижды. Выдающие пси-способности и личное обаяние позволили во всех случаях совершить побеги.

Последний побег - 17августа 2166 года - сопровождался значительными жертвами среди обслуживающего персонала военной базы «Тайфун» (Детройт, штат Мичиган, США, Земля). По итогам расследования обстоятельств побега объявлена «Врагом государства №1». Длительное время скрывалась в Боливии, Египте, Индии, продолжая планировать террористические акции.

После формального завершения мятежа (основные лидеры «Пси» арестованы 17 апреля 2169 года) действовала самостоятельно или с незначительным числом сообщников. Помимо силовых акций участвовала трёх ограблениях банков с целью получить средства на поддержание движения «Пси». Была убита 3 октября 2170 года во время проведения акции по ликвидации уцелевших ячеек мятежников.

Выдающиеся личности.

Карина Мец.

Малая популярная энциклопедия.

История пятая. ПАСЫНОК

– Я хотела бы услышать объяснения!

Катя задумчиво посмотрела на подругу, но не произнесла ни звука. Сейчас Снежка была в таком настроении, что любые попытки вклиниться в её монолог были заранее обречены на провал. Лена попыталась, и получила в ответ пятиминутную тираду, состоящую преимущественно из ругательств. «Общение с техниками до добра не доводит», – подумала Шелест, стараясь сохранять каменное выражение лица. Получалось не то чтобы очень.

– Чья это была идея?

Вопрос, заданный уже в шестой раз, также в ответе не нуждался, поскольку Форчестер, пусть ему икнётся! – посвятил Снежану во все детали. Если подумать, Форчестер оказался той ещё свиньёй. Выпустить Снежку из биованны непосредственно в день возвращения экипажа «Маргаритки» – это наверняка было сочтено им замечательной шуткой.

Лейб-медик не мог не понимать, что полученный (и оплаченный) заказ ни в малейшей степени не исходит от клиентки. В каком-нибудь другом месте такого рода эксперименты могли для доктора закончиться плохо. Очень плохо. Судом, огромными финансовыми потерями и волчьим билетом на всю оставшуюся жизнь… так что по части медицины он сможет прописывать разве что аспирин. И то – себе.

Но то – на планете…, а в космосе законы иные. Здесь начальник медицинского центра, может, и не первый после бога, но уж в десятке – наверняка. Пусть считается, что правит бал капитан или в данном случае командующий станцией, но «главный дохтур» вполне способен (и имеет достаточно полномочий) отстранить капитана от исполнения обязанностей, прикрывшись одним из десятков документов.

Что же говорить о пилотах – ни один человек в здравом уме не решится портить отношения с медициной. Если только не принял окончательного решения навсегда расстаться с космосом.

– Это, если кто-то ещё не понял, моё тело! Моё! Собственное! И я считала, что только я имею право им распоряжаться!

«Кто бы спорил», – мысленно усмехнулась Катя.

Теперь выходка Леночки уже не казалась настолько смешной. Катя с самого начала не была в восторге от этого заказа, но Градова безапелляционно утверждала, что «лучше знает», и Катя махнула рукой. Сейчас, похоже, это наплевательское отношение грозило вылиться в конфликт внутри экипажа. Форчестеру следовало бы отказать… категорически.

Но, во-первых, не родился ещё мужчина, способный в чём-то отказать Леночке, и, во-вторых, каждый нормальный медик в глубине души стремится к самосовершенствованию. Ну не делал Форчестер подобных операций… не делал. Вот и воспользовался своим особым положением. И ведь работа проделана на высшем уровне – подобное моделирование тела, выполненное даже в заштатной колонии, стоило бы уйму денег. Оно и здесь обошлось Градовой недёшево, хотя док взял с неё по-божески…

Видимо, в качестве моральной компенсации и оттягивал вывод девушки из биованны до последнего… чтобы Соболева не растратила пыл на его лысую голову, сохранив все эмоции для подруг. Катя искоса посмотрела на виновницу этого скандала. Леночка изображала раскаяние – сидела скукожившись, потупив глазки, и виновато молчала. Катя, знавшая Градову достаточно хорошо, в искренность её не верила ни на мгновение. А тот факт, что Снежана распалялась всё больше и больше, начинал капитана беспокоить. Всему должны быть границы… Ну, наорала на подруг, высказала… Может, стоит на этом и остановиться? В конце концов, можно подумать, произошло что-то страшное и неисправимое. Пожалуй, пора напомнить, кто тут главный.

– Всё, хватит!

Она резко встала и, ухватив Снежку за плечи, резко её тряхнула. Чисто мужское действие… и довольно эффективное. Так сказать, сбивающее с ритма.

– Успокойся. Не нравится? Док всё исправит! За мой счёт! Пойдём?

Слова звучали жёстко, да и произносились нарочито громко, словно Катя ставила своей целью пробить ими стену возмущения и уязвлённого самолюбия, построенную вокруг сознания Снежаны. Та замолчала, затем неуверенно пробормотала:

– Да ну тебя… Я язык прикусила.

– Я серьёзно! – Катя почувствовала слабину и теперь намеревалась довести дело до конца, каким бы он ни был.

– Ты говоришь, что не нравится? Сейчас пойдём к Форчестеру и потребуем, пусть всё переделывает обратно. Вот зеркало, смотри. Что плохо?

Отражение в зеркале недвусмысленно свидетельствовало о том, что «плохое» у этого тела разве что настроение. Потому что всё остальное было более чем хорошо.

Мода на моделирование лица и фигуры никогда не проходила. Остались в прошлом те времена, когда жаждущие красоты женщины и мужчины должны были смириться с введением в тело разного рода имплантатов, гелей и краски. Организм, помещённый в биованну, становился похожим на кусок пластилина в руках опытного скульптора… вернее, в руках мощного медицинского робота, этим скульптором управляемого.

Разработанные чуть больше четверти тысячелетия назад, в первые годы биованны вызвали настоящий бум – чуть ли не каждая женщина стремилась поэкспериментировать со своим телом. Средства массовой информации разрывались от восторга, возвещая приход «Эпохи красоты». Психотерапевты глубокомысленно советовали парам, чьи отношения подёрнулись плесенью обыденности, поменять пол, чтобы обрести новые впечатления и ощущения. Журналы публиковали «эталоны», составляли рейтинги «идеальных» тел и их частей. Население, всегда легко поддающееся агрессивному влиянию СМИ, и вовсе сошло с ума. Ладно бы убрать дефекты или ликвидировать ранние признаки старения… города заполнили копии популярных звёзд кино и подиума.

Стоило новой красотке появиться на экране или на обложке журнала – и спустя месяц-другой в каждом городе, а то и на каждой улице становилось возможным встретить её копию. Женщины, имевшие достаточно средств (впрочем, тогда использование биованны в моделирующих целях стоило вполне разумных денег), меняли облик как макияж – под настроение.

Первыми забили тревогу силовые ведомства – доступная всем и каждому моделирующая операция ставила жирный крест на привычных методах ведения следствия. Отпечатки пальцев, рисунок сетчатки глаза, рост, возраст, вес…

Что говорить о подобных мелочах, если сам пол перестал быть приметой. Оставался ещё генетический контроль, но эта процедура требовала наличия сложной аппаратуры.

Затем спохватились медики – погоня за супермодными «телами» вгоняла людей в депрессию, в потерю своего «я», доводила до суицида. Хирург-моделист мог придать человеку образ его кумира, но не одарить талантом – из сотен и тысяч копий Карен Кей лишь одна была великой актрисой. И не меньше десятка дурочек, захотевших быть неотличимо похожими на суперзвезду, покончили с собой – не смогли перенести отсутствие успеха там, где дело не ограничилось одной лишь внешностью.

Ширилось движение «За возврат к природе». Около одного процента людей оказались лишёнными «счастья обретения нового тела» по причине генетической невосприимчивости к биогелю. Немало нашлось и таких, кому относительно демократичные цены в многочисленных модельных центрах оказались не по карману. Число «возвратников» пополняли и разочаровавшиеся – особенно после того, как было доказано, что процесс старения биованна не останавливает. И если старуха выходит из модельного центра двадцатилетней красавицей, то красота эта продержится не более двух-трёх недель, после чего организм начнёт стремительно уравнивать внешность с биологическим возрастом.

Постепенно был найден компромисс. Строго определены границы, выход за которые грозил модельному центру сумасшедшим штрафом и отзывом лицензии. Была установлена жёсткая тарифная сетка, предусматривавшая копейные цены на устранение физических дефектов и астрономические – на разного рода «красивости». Радикальное изменение внешности или пола – только по медицинским показаниям. Копирование реальных образцов – запрещено категорически. форчестер прошёл по самой грани, отделяющей просто «улучшение» от того самого «радикального изменения».

Снежана осталась всё той же Снежкой – и в то же время изменилась до неузнаваемости. Раньше её нельзя было назвать красавицей, сейчас же мало нашлось бы мужчин, не замерших в восхищении при виде девушки. Черты лица вроде бы и те же, но чуть гуще волосы, чуть аккуратней губы, чуть явственней скулы, чуть длиннее шея, и результат наверняка заставит мужские сердца забиться чаще. Катя готова была признать, что в сравнении с подругой теперь смотрится бледновато.

– Да я… – Пламя праведного гнева угасло, и на месте разъярённой фурии вновь оказалась прежняя Снежка, тихая и застенчивая. – Нет, ну… я просто хотела сказать… в смысле…

– Ну прости меня, пожалуйста, Леночка была сама невинность, – я как лучше хотела. Не сердись, а? А на курорте ты фурор произведёшь, поверь. Все мужики твои будут… штабелями.

Полковник не обманул – и в самом деле предоставил три недели отпуска. Правда, попытался всё же поторговаться, но успеха не добился. На его счастье, пережитые в период общения с ше'ти волнения уже подёрнулись флёром забвения, а то Леночка вполне могла попытаться выбить моральную компенсацию.

С точки зрения Кати, всё вышло вполне справедливо – если маршрут «туда» и был омрачён нервотрёпкой, то обратный путь, проделанный на борту комфортабельного лайнера А-12 «Денвер», где девушкам от щедрот полностью сражённого Леночкой адмирала Аншетта были предоставлены каюты первого класса, сам по себе тянул на полноценный отдых.

Допустим, бассейн под искусственным освещением и залитые солнцем пляжи – вещи разные, но всё остальное было воистину великолепно.

И стоило соответствующе – неудивительно что треть элитных апартаментов лайнера пустовала. Зато относительно недорогие каюты эконом-класса были забиты под завязку. Желающих провести отпуск на «Жемчужине Федерации» было хоть отбавляй.

Леночке следовало отдать должное – подготовку долгожданного отпуска она взяла на себя и с самопорученным делом справилась на «отлично».

Заказала отель – не самый дорогой, зато расположенный в живописной бухте. Не безликий «номер», прибежище для жаждущих сэкономить на всём, а бунгало, утопающее в пышной тропической зелени, обслуживаемое вышколенным и незаметным персоналом. Арендовала и отличный глайдер – для непременных поездок по магазинам и увеселительным заведениям. Составила программу развлечений – где на первом месте, как у любой нормальной женщины, стоял головокружительный шопинг.

Поднимаясь на борт «Маргаритки» (как-то без особых споров девушки пришли к выводу, что пользоваться орбитальными челноками – удел существ приземлённых, недостойный истинных спейсменов), Катя вдруг с удивлением ощутила, что уже начинает скучать. Правда, Джад заявил, что у него имеется с десяток накопившихся увольнительных и он, собравшись с силами, непременно поставит перед Шеденбергом вопрос ребром.

А если (он сказал «когда», но Катя прекрасно знала, что в случае с полковником это будет именно «если») удастся законные дни получить, то Джад непременно навестит девушек и составит им компанию. Если и не в походе по магазинам, то уж в поездке на великолепные коралловые атоллы – обязательно.

Посадка прошла без происшествий – если не считать того факта, что Катя ступила на бетон астропорта в отвратительном настроении: ей пришлось, смирив гордыню, сажать «Маргаритку» на автопилоте.

В другое время и в другом месте она бы многое высказала диспетчеру но астропорт Талеры – это не заштатная колония, где посадка корабля происходит не то что не каждый час, а и не каждый день. Здесь свои правила и свои законы. Нарушителя не разнесут на молекулы, как на Земле или Гее, но вполне могут впаять огромный штраф или настоять на конфискации корабля – к лихачам подобные меры применялись без проволочек.

Их уже ждал представитель отеля – миловидная азиатка лет двадцати, свободно владеющая русским – милый реверанс в адрес дорогих гостей. Слова она выговаривала нарочито-правильно – верный признак недавно пройденного гипнокурса, но слышать родную речь на франкоговорящей планете было приятно.

Все попытки ввести в Федерации некий искусственный «единый» язык в целом можно было считать провалившимися. Разработать-то его разработали – сложная смесь на основе английского и испанского, с изрядной добавкой русского, с отдельными компонентами из немецкого и японского.

Элементарная грамматика, не слишком сложное произношение… но популярности «уни» так и не обрёл. Каждая страна, уже давно утратившая государственные границы и национальное правительство, отчаянно цеплялась за свой язык. Говорить в обществе на «уни» одно время считалось… ну, не то чтобы неприличным, но чем-то к этому достаточно близким. Позже негативные тенденции ослабли, зато в моду вошёл принцип «лингвистического минимума», согласно которому любой житель Федерации должен был уметь сносно объясниться, помимо «уни», ещё на трёх языках – русском, французском и немецком.

Гипнопед в изрядной степени облегчал эту задачу – но услуга была платной, и позволить себе подобную роскошь мог далеко не каждый. Катя прошла гипнокурс «уни» и немецкого, но на французском могла сказать несколько простейших фраз – в основном нахватавшись от Леночки.

Поскольку одна мысль о том, чтобы изучать язык самостоятельно, повергала её в дрожь, оплата ещё одного курса гипнопеда была запланирована. На будущее. Возможно – на весьма отдалённое. Снежке в этом отношении было ещё сложнее – работа техника всегда оставляла ей не так уж и много свободного времени, а доходы (до вступления в состав экипажа «Маргаритки») о гипнопеде позволяли только мечтать.

И если на Сибириаде от языкового барьера она не страдала, то уже на «Скайгард-7» начала испытывать определённые сложности в общении.

– Здравствуйте! Я счастлива приветствовать вас на Талере.

Улыбка девушки была то ли абсолютно искренней, то ли великолепно отрепетированной. Второе вернее.

– Меня зовут Тэя, я полностью в вашем распоряжении. Как прошла посадка?

– Штатно.

Катя ещё не вполне отошла от беседы с диспетчером астропорта, а потому её тон был не самым доброжелательным.

– Понимаю! – весело рассмеялась Тэя. Я выросла на Ями-но-Юри, и там тоже спейсмены воспринимали посадку на автомате как личное оскорбление. Не обращайте внимания, мисс, они тут помешаны на правилах. А какой у вас корабль?

– «Протей», – ответила Снежана, мысленно выпуская когти.

Не дай боже этой пигалице отпустить хоть одно ехидное замечание по поводу старого штурмовика. Но пигалица явно подготовилась к встрече. Девушке можно сделать комплимент по поводу её внешности, матроне – в адрес её детей. Мужчина, как правило, смягчается, услышав лестные слова в адрес своего ума или мышц (кто чем обладает). Но любой спейсмен, независимо от пола, буквально растает, услышав неподдельно-уважительный отзыв о своём корабле.

– Ух ты! – закатила глаза Тэя. Настоящий? А можно… можно я как-нибудь посмотрю, а? На таком летал мой дед… он говорил, что «Протей» ему жизнь спасал раз сто, не меньше. Модернизация по классу КР? Ой, не говорите… я сейчас угадаю… КР – это для сопровождения боевых операций, а в вашем «Скайгарде»… клинч-живучесть, верно?

– Вы разбираетесь в космических кораблях? Голос Кати заметно потеплел, плохое настроение стремительно улетучивалось.

– Благодаря деду. Он всю жизнь собирал модели малых боевых кораблей. Я помню, у него была модель «Протея», маленькая такая, не больше чем в две ладони… и на подставке автограф самого Исиро Тадокоро.

Теперь настал черёд глазам Кати загореться интересом. Легендарный адмирал Тадокоро, командовавший второй эскадрой Федерации в Конфликте Амстад, погиб вместе со своим флагманом, защищая корабли с беженцами. Несмотря на уничтожение его «Фламберга», сражение вошло во все учебники по тактике ведения эскадренного боя как блестящий образец проведённой операции против многократно превосходящих сил противника.

– Приятно встретить знатока…

– Вы мне льстите, снова улыбнулась японка. Вот в чём я действительно знаток, так это в части организации интересного отдыха на Талере.

Она извлекла из сумочки яркий проспект и повернулась к Леночке:

– Всего неделю назад открылся новый ночной клуб, госпожа Градова. Пожалуй, сейчас это самое модное место на планете, без преувеличения. Я взяла на себя смелость забронировать для вас столик на послезавтра. Если откажетесь – ничего страшного, Тэя хитро улыбнулась. – Знаете ли, все столики расписаны на месяц вперёд, и перепродать этот заказ можно о-очень выгодно.

– Ничего мы перепродавать не будем, торопливо кивнула Лена. Непременно сходим.

– Ну и замечательно, кивнула японка, всем своим видом старательно давая понять, что её ничуть не расстраивает уплывший навар. У меня есть ещё несколько идей, которые я бы хотела обсудить с вами, леди. Реклама – вещь сильная, но я – то лучше знаю, какие места и в самом деле стоит посетить. Мисс Шелест, ваши посадочные документы уже наверняка готовы. Может, тут и слишком много думают о безопасности, но работают быстро. Я, конечно, очень люблю Ями-но-Юри, наши океаны просто божественны. Временами я очень жалею, что мы оттуда уехали… Но там у вас полдня ушло бы только на взаимные поклоны.

Катя понимающе хмыкнула. В каждой колонии присутствовал свой непередаваемый местный колорит. На Сибириаде – дружелюбно-панибратское отношение диспетчеров, с которыми всегда можно было найти общий язык, в том числе и в плане некоторого отступления от принятых норм. На Сантане – бумажная волокита, способная довести до бешенства, и традиционно невозмутимого японца. Жители Хоуп, в 2147-м перенёсшие пандемию, вызванную случайно занесённым инопланетным вирусом (первый и последний известный случай), сдвинулись на биологической безопасности – чтобы проникнуть на планету без двухдневного карантина, надо было как минимум иметь могущественных покровителей в правительстве. А чтобы без проволочек доставить груз непосредственно на Ямино-Юри (а не разгружаться на орбитальном терминале), надо было иметь характерный разрез глаз.

Тэя оказалась права. Все документы уже ждали Шелест в офисе компании «Талера-Галакто», контролирующей все перевозки в системе Альсафи. Подчёркнуто любезный чиновник пожелал девушкам приятного пребывания на лучшем из курортов Федерации и не преминул заметить, что разрешение на взлёт «Маргаритки» необходимо запрашивать минимум за сутки, а лучше – за двое-трое.

– Мы принимаем и отправляем более трёхсот кораблей в сутки, леди. Астропорт работает с предельной нагрузкой, это хорошо отлаженный, но очень тонкий механизм. Ни одно судно не поднимется вне графика. Если не ошибаюсь, вы планируете пробыть на Талере три недели?

– Именно так… если эта планета меня не разочарует.

Уже произнеся эти слова, она поняла, как наивно они прозвучали. Вероятно, подобную реплику мог небрежно бросить миллионер, избравший Талеру в качестве одной из остановок в супердорогом туре по жемчужинам Федерации. Но уж никак не скромный офицер «Скайгард», жалованье которого едва позволяло провести на райской планете десяток-другой дней, да и то при условии, что не придётся оплачивать межзвёздный перелёт.

– Ваш корабль будет отбуксирован на стоянку AF-39. Вот, возьмите схему. Это вспомогательная площадка, сейчас ей не пользуются, нет системы ALS [21]21
  ALS – automatic landing system – система автоматического управления приземлением, имеющая систему гравитационного захвата. В соответствии с законами Федерации эксплуатация посадочных площадок, не оснащенных ALS, запрещена. Тем не менее в ряде колоний администрация идет на нарушения, допуская посадку на таких площадках судов повышенной маневренности (малотоннажных военных аппаратов).


[Закрыть]. Здесь, знаете ли, очень внимательно относятся к закону. Технический осмотр за три часа до вылета, далее корабль будет перевезён на более удобную площадку.

– Вы очень любезны.

– Счёт за пользование услугами астропорта – в конверте. Как сотрудник программы «Скайгард», вы имеете право на десятипроцентную скидку. Достаточно предъявить личную карточку.

– Прошу, Катя протянула служащему удостоверение. Тот сунул пластиковый жетон в считыватель, и тут же вернул его девушке:

– Всё в порядке, капитан. Ещё раз желаю вам приятного пребывания на Талере.

Судя по приторно-вежливому выражению его лица, начиная с этого мгновения капитан Шелест попросту зря отвлекала его от сверхважных дел.

– Всё-таки здесь чудесно…

Леночка сладко потянулась, подставляя точёные ноги ласкающим солнечным лучам. Мягкий шезлонг послушно изогнулся, подстраиваясь под изменение позы девушки. С тихим шорохом набежала на мелкий песок очередная волна.

– Даже шевелиться не хочется, призналась Катя, не открывая глаз.

Крошечный кусочек пляжа, со всех сторон, как жёлтый топаз, обрамлённый роскошными пальмами, принадлежал им целиком и полностью. Крошечная барная стойка, готовая поспорить ассортиментом с иными ресторанами – и маленький японец, умеющий безукоризненно смешивать коктейли. Сверкающие чистотой комнаты, постели, усыпанные лепестками роз. И тишина…

Но тишина – это днём, в компании солнца и кристально чистой воды. А ближе к вечеру, когда над побережьем вспыхивали первые звёзды, неистощимая на выдумки Тэя тащила девушек на очередную модную площадку. Роскошные рестораны, крошечные уютные бары, экзотические шоу…

В бунгало удавалось вернуться только к рассвету, но девушки справедливо считали, что выспаться можно будет и потом, на «Скайгард-7». Жаль тратить часы на банальный сон, когда вокруг столько всего интересного…

И плевать, что сбережения утекают, как песок сквозь пальцы. Зато будет что вспомнить.

– Где Снежка?

– Если ты помнишь, вчера в баре она познакомилась с каким-то местным кавалером… Кажется, он ей назначил Свидание.

– В такую жару? Зевнула Катя.

– Странно, правда? Лениво пробормотала Леночка. – У него какое-то… я не очень поняла… шоу или клуб… в общем, он её пригласил.

– А на-ас?

– А ты сказала, что он не в твоём вкусе.

– Я так сказала? Катя изогнула бровь, по-прежнему сладко жмурясь. Наверное, я была пьяна. А он симпатичный?

– На мой вкус весьма, хмыкнула Леночка без особого энтузиазма.

Её бурный роман с блистательным адмиралом Маншеттом обернулся быстрым разочарованием. Да, Анри был очарован, он буквально упал к ногам блондинки, но очень быстро Лена поняла, что для молодого адмирала она лишь очередная победа, да ещё одержанная малой кровью.

К тому же миф о французах, как о великолепных любовниках, в случае с Анри оказался именно мифом. Расстались они друзьями – без взаимных упрёков, и без особых сожалений. Маншетт целовал ей руки и уверял, что двери его дома всегда открыты для mademoiselle Elen, но было видно, что вспышка страсти сменилась тлеющими угольками привычки.

Лена в ответ тоже что-то нежно шептала бывшему возлюбленному на ухо, обещала новую встречу. И этой паре, и всем остальным присутствующим было ясно, что если встреча и состоится, то она будет абсолютно случайной.