Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Хотя сама, вероятно, считала иначе… но за напускной расслабленностью и благодушием Киратди видел рвущийся наружу страх. Это – ещё один повод для людей испытывать комплекс неполноценности. Они попросту не обладают даром поливариантного сканирования, тогда как каждый второй ше'ти носит в себе нужные гены и может после долгого и сложного обучения построить модель событий в относительно замкнутой системе на двое-трое суток вперёд с вероятностью до 95%.

А также может выявить те факторы, с помощью которых можно было бы этими событиями управлять. С точки зрения людей, это было настоящим колдовством… предвидением будущего.

Там, где ше'ти просто точно знает последствия своих поступков, людям приходится продвигаться на ощупь, верить в удачу, надеяться «на лучшее»… ну или в лучшем случае следовать когда-то кем-то разработанным руководствам, помогавшим далеко не всегда. Это путешествие обещало стать для него важным событием: почти пятьдесят лет, потраченных на изучение людей, – и вот он наконец счёл себя готовым к непосредственному контакту с этой странной расой. Не с теми, кто по тем или иным причинам работал на Ше'лан, а с людьми в их естественной среде обитания.

И каждый день общения приносил ему массу новых впечатлений, которые потом можно будет долгие годы осмысливать, систематизировать, делать выводы. Быть может, это исследование выведет его на следующий Ярус Посвящения. Ежедневные беседы с членами экипажа этого маленького кораблика были весьма познавательными. Киратди не без огорчения убедился в том, что его знание языка, которое он прежде полагал идеальным, не всегда оправдывает ожидания.

Произношение было безупречным, капитан Шелест пару раз выказала восхищение тем, как свободно он владеет русским. Но оказалось, что люди на удивление часто говорят не то, что на самом деле думают, причём использовали для обозначения этого действия массу различных терминов «ложь», «фантазия», «приукрашивание действительности».

Не ради выгоды – это можно было бы понять. В языке ше'ти понятию «ложь» более всего соответствовал полемический приём «намеренное искажение фактов с целью получения преимущества в дискуссии», применение которого уже много тысячелетий считалось недостойным.

А люди лгали постоянно, лгали просто так, легко и непринуждённо, без видимых причин. Этого Киратди понять не мог – но не сомневался, что рано или поздно поймёт. Вот и сейчас девушки явно лгут. Они, несомненно, обеспокоены, но всячески стараются скрыть этот факт. Что ж, пусть эксперимент продолжается дальше. Крайне интересно изучить поведение людей в сложной ситуации.

– Для нас поиск Килари давно стал, как бы сказали люди, делом чести. А на пути чести не имеют значения мелкие неурядицы, вроде одиночества.

– Как поиск Святого Грааля? Киратди усмехнулся:

– Я читал об этом. Некоторые параллели просматриваются, но наши поиски всё же имеют под собой вполне реальную основу. Мы знаем, что Килари существовали. Знаем, что они ушли из этой области пространства примерно девять тысяч ваших лет тому назад. Не такой уж большой срок, по меркам цивилизации, – шансы когда-нибудь завершить поиск довольно немалые.

– А зачем? Зачем вы ищете Создателей? Если они ушли, значит, на то была их воля…

– Вы снова делаете ошибку, проводя параллели между вашими богами и тем, кем для нас являются Килари. Это у вас боги бесконечно мудры, пути их неисповедимы, а воля не должна подвергаться не то что осуждению, но и даже критическому осмыслению. В отличие от людей, мы рассматриваем Создателей как просто ещё один вид разумных существ, которым ше'ти обязаны своим существованием. Но обязаны только этим. Безусловно, Килари стоят на весьма высокой ступени развития, но когда-нибудь этого же уровня достигнем и мы. Да и вы, пожалуй, тоже. Что же касается поисков – хотелось бы задать вопросы и получить ответы. Предложить помощь, возможно.

– А вы сами принимали участие в этих поисках? – поинтересовалась Леночка.

Киратди удовлетворённо улыбнулся. Ему нравилось, что эта девушка, поначалу явно испытывавшая в его присутствии чувство дискомфорта, постепенно избавляется от ксенофобии. Вне всякого сомнения, это пойдёт ей на пользу Космос велик, в нём множество рас, и не все они умеют находить друг с другом общий язык. Толерантность – вот чего не хватает разумным.

– Да. Одно из моих имён, Следующий Путём Познания, как раз и свидетельствует об этом. Это имя-титул нельзя получить в ходе психодуэли, его можно только заслужить. Существует более тридцати вариантов этого имени-титула. Первый – Вставший на Путь Познания – получают те, кто совершил один дальний рейс. Я принимал участие в пяти экспедициях.

– И ничего не нашли? А что означает другое ваше имя титул, Слышащий Голос Килари?

– Находки были вполне заурядными… – Киратди сунул когтистую лапу в один из многочисленных карманов своего комбинезона и протянул девушке небольшой, с ноготь, кристалл. Камень пылал алым огнём, явственно видимым на фоне достаточно яркого освещения в рубке. Леночка взяла кристалл двумя пальцами, несколько секунд любовалась переливами света, затем уточнила:

– Не радиоактивен?

– Ну что вы… абсолютно безвреден. Примите в подарок на память о нашем совместном путешествии. Он извлёк ещё один кристалл, на этот раз источающий синий свет.

– А это вам, Катя. Я знаю, что у женщин Федерации эти камешки имеют немалый успех. Катя чуть натянуто улыбнулась. За эти два камешка можно было купить «Маргаритку»… со всеми её модификациями.

Немногие могли позволить себе роскошь владеть хотя бы одним горящим камнем ше'ти. И вопрос Леночки был скорее способом заглушить собственные эмоции…

Как и большинство женщин, она была более чем неравнодушна к драгоценностям. А камешки эти исследовали – всеми мыслимыми способами. Просто свет… никаких вредных излучений. Вернее, никаких излучений, зафиксировать присутствие которых можно было с помощью существующей техники. Поправка вполне уместная, поскольку некое действие на человеческий организм кристаллы всё же оказывали. Некоторое укрепление иммунитета. Незначительное замедление старения организма. Общее повышение тонуса. Мелочи, добиться которых можно было массой более простых и, что важно, дешёвых способов.

– Если не ошибаюсь, сами ше'ти называют эти кристаллы «Слёзы Килари», верно?

– Скажем так… последствия не вполне правильного перевода. Да и к слезам как таковым камни отношения не имеют, – Киратди улыбнулся. – На нашем языке кристаллы называются…

Он издал серию шипящих звуков. Катя мысленно признала, что воспроизвести это «название» она не сумеет ни при каких тренировках.

– А что эти звуки означают?

– Сложно объяснить… в вашем языке нет подходящего термина. Ше'ти задумался, затем пояснил:

– Если попытаться перевести дословно, то получится что-то вроде «знаки, оставленные Создателями своим покинутым детям, решившим пройти их путём». Дело в том, что эти камни мы находим на тех планетах, которые посетили Килари, покидая нашу область пространства.

– То есть вы смогли определить вектор их движения?

– К сожалению, всё гораздо сложнее. Уход Килари не был бегством… Они проследовали через множество миров. Может быть, подбирали себе новый дом или новую площадку для очередного эксперимента.

Так или иначе, но говорить можно не о векторе, а в лучшем случае о конусе вероятности. Но мы продолжаем поиски. Цивилизация, год за годом и век за веком разыскивающая своих Создателей, которые вполне могли оказаться мифом… просто ещё одной религией, основанной на каких-то древних находках или же на интерпретации столь же древних легенд.

Ше'ти были убеждены в существовании исчезнувшей расы, но так ли их убеждённость отличалась от веры в Христа или, скажем, от убеждения амстад в существовании праяйца, созданного Ам'или'этаэ?

Впрочем, амстад не особо распространялись насчёт своих верований да и вообще стремились свести официальные контакты с иными расами к необходимому минимуму, особенно после того, как крепко получили по жвалам во время пресловутого Конфликта.

Это не Ватикан, стремившийся отправить своих эмиссаров на любую планету Чужих с населением более чем в сотню разумных. Ше'ти тоже не стремились привлечь новообращённых – с готовностью рассказывая о Килари, они всем своим видом старались дать понять, что лишь излагают факты. И у них была Цель…

Может, именно поэтому ше'ти и отличались удивительным миролюбием – они просто не желали тратить время на склоки между разумными, целиком отдаваясь своему вечному поиску. Катя преувеличенно внимательно посмотрела на экран навигатора, куда исправно поступала информация о ходе полёта.

– Прошу прощения, Киратди. Через несколько минут "Маргаритка" выйдет из пульсации. По расписанию предусмотрено тестирование систем…

– Я могу чем-нибудь помочь? Девушка замялась:

– Мне немного неловко, но… в соответствии с инструкцией, во время проведения тестирования систем присутствие посторонних в рубке, и двигательном отсеке запрещено. Не окажете ли любезность пройти в вашу каюту? Работы не займут много времени, и позже мы сможем продолжить беседу. Мне бы хотелось побольше узнать о психологии Килари.

– В таком случае не буду вам мешать. Ше'ти поднялся и, прихватив ёмкость с соком, покинул рубку. Катя облегчённо вздохнула – менее всего ей хотелось биться с сошедшей с ума автоматикой в присутствии пассажира.

Спустя два часа она с силой швырнула тестер об стену. Прибор, изготовленный для использования в далеко не всегда благоприятных условиях, смачно бухнулся в переборку и покатился по полу. Вероятно, не получив ни малейшего повреждения. И всё же стало капельку легче. Совсем немного, правда. – Я ничего не понимаю. Леночка, всё это время оказывавшая подруге преимущественно моральную поддержку, а также услуги типа «нажми вон ту кнопку» и «продиктуй цифры с дисплея», проводила взглядом ценное оборудование, по закону подлости закатившееся в самый недоступный уголок рубки, и пожала плечами.

– А в деталях?

– Будь здесь Снежка… – начала было Шелест, но затем мотнула головой:

– Да фиг бы что изменилось! Это ржавое железо окончательно свихнулось! Тестовые команды проходят на ура, всё работает, как часы. До тех пор, пока не поступает команда на исполнение, которая напрочь игнорируется. В лучшем случае эта сука, – кивок в адрес бортнавигатора, – пишет, что введённые данные не оптимальны. В худшем – просто молчит.

– А вообще его отключить?

– Лен, это не велосипед и даже не флаер. Это ГР-привод. Ты знаешь, сколько в Федерации людей, которые могут заявить, что полностью понимают принцип его работы? Я тоже не знаю, но здесь их точно нет. Управлять пульсацией вручную не-воз-мож-но! Почти наверняка корабль взорвётся при преодолении бета-горизонта. Или…

– Или что?

– Может поймать ГР-резонанс. Взрыв – это быстро и безболезненно, резонанс – много хуже. В общем, исходя из этих соображений, навигационная система не отключается в принципе. У неё просто нет такой функции.

Катя развернула кресло и уставилась на пульт. Затем яростно забарабанила по клавишам – казалось, ещё одно усилие, и обломки пластика веером разлетятся по рубке. Затем щёлкнула крышкой небольшого контейнера, выкрашенного в кричаще-красный цвет, и извлекла оттуда золотистую пластинку информационного чипа.

– Попробую полностью переустановить систему.

– Э-э… неуверенно протянула Леночка, если мне не изменяет память, переустановка операционной системы бортнавигатора осуществляется в…

– Ну да, в стационарном доке под присмотром специалиста. Лен, если бы это было и в самом деле так, думаешь, аварийный НЗ комплектовался бы комплектом эталонного программного обеспечения?

– Но ведь… запрещено же.

– Нас…ть, коротко и по существу подвела черту под дискуссией Шелест.

Но через десять минут ей пришлось признать в очередной раз своё поражение. Бортнавигатор, похоже, не желал расставаться с новоприобретёнными возможностями, а потому упрямо игнорировал все команды.

– Может, я попробую?

– Ты разбираешься в этом г…не лучше меня? – в голосе Кати прозвучала неприкрытая издёвка, которую в иное время она бы себе не позволила. Но Градова решила не обижаться – и в самом деле, проблема перед девушками стояла нешуточная, и все имели право на некоторую нервозность.

– Я могу попробовать подключиться к навигационному блоку на уровне сенс-контакта, – она коснулась чуть помаргивающего зелёным светом участка кожи за ухом. Катя медленно кивнула.

Драгоценный инфоимплантат, предмет тайной зависти всех, кто знал о его существовании, и в самом деле предоставлял своей владелице немалые возможности. Правда, сенсорный канал относительно простенького бортнавигатора штурмовика не давал доступа ко всем его функциям, но кое-что – лучше, чем совсем ничего. Глаза Градовой уставились в одну точку.

Катя чисто теоретически знала, как управлять сенсоконтактом, но знала также и тот факт, что на обучение работе с этой штукой требуется больше полугода. Вряд ли Лена имела богатый опыт по использованию чипа – большей частью её навыки касались выуживания из StarNet последних сплетен, да ещё она освоила сенсорное управление орудийной установкой «Маргаритки». Явно маловато для поединка с ополоумевшим компьютером.

– Ты только не молчи.

– Угу… вхожу в систему… – Губы девушки шевелились медленно, всё её внимание сейчас поглощал контакт. – Очень… слабый сигнал… словно блок… точно блок… Начинаю криптоатаку…

– Какого чёрта, – прошептала Катя, не то задавая себе же риторический вопрос, не то просто констатируя совершенно невероятный факт. – Откуда криптоблок в серийном навигаторе? Бред. Лена окончательно замолчала. Сейчас её биочип вёл самый настоящий информационный бой – причём практически без участия своей хозяйки.

В теории считалось, что единственным способом гарантированно защититься от атаки, проводимой с помощью системы такого уровня, является физическая изоляция от внешнего мира. Во всех остальных случаях рано или поздно нападающий достигал своей цели. Поскольку сенсоконтакт всё же был установлен (то есть безумный компьютер не оборвал связи с внешним миром), оставалось только ждать. Увы, ожидание продлилось недолго. Леночка дёрнулась и откинулась на спинку кресла. По виску медленно скатилась крупная капля пота.

– Финиш.

– Что случилось?

– Ну… образно выражаясь, меня вышвырнуло оттуда. И не говори, что это невозможно. Я тоже так думала… десять минут назад. Как вернёмся… если вернёмся, напишу статью во «Всезнайку». Правда, её наверняка поместят в раздел «фантастика». Никто не поверит.

– А твой чип что, не ведёт журнал событий?

– Ведёт… – Глаза девушки вновь на мгновение остекленели, затем она вернулась к реальности и отрицательно мотнула головой: – Вернее, вёл. Журнал девственно чист. Жаль, я там такую ссылочку нашла, совершенно уникальные купальники от Клаудии Шато. И по смешным ценам.

– Ты не о том говоришь.

– Угу. Перед тем как эта штука… Шелест, это не наш туповатенький бортнавигатор, это какая-то совсем другая дрянь, имей в виду. Так вот, перед тем как эта штука поставила блок поперёк сенсоканала, я успела увидеть, что он готовится снова перейти в режим пульсации. Что ты там говорила насчёт физического отключения двигателя? Самое время.

Последние слова прозвучали уже в спину выбегающей из рубки Кати. Лена вздохнула и пошла следом. Подругу она нашла быстро – та стояла, уткнувшись лбом в бронированную переборку, отделяющую двигательным отсек от остальной части корабля. Судя по индикатору, люк находился в положении «открыто настежь», но плотно сомкнувшиеся створки красноречиво свидетельствовали об обратном.

– Я даже спрашивать не буду, Лена на всякий случай коснулась сенсора, тот мигнул зелёным, мол, «да открыт я, открыт, не видишь разве». Створки при этом не шелохнулись.

– Вскрыть сможем?

– Будь здесь Монк… – Знаешь, Шелест, – задумчиво заметила Леночка, нам кажется, стоит поблагодарить судьбу за то, что здесь нет Монка. Твой идиот-навигатор, слава богам, не имеет в своём распоряжении лазерных излучателей. Максимум, что он может нам сделать, это откачать воздух.

– А этого мало? – невесело усмехнулась капитан. – Ладно, пошли обратно в рубку.

Словно в ответ на её слова, за заблокированным люком послышалось ровное гудение – это начал работу маршевый двигатель, разгоняющий штурмовик перед началом пульсации. Заняв своё место, Катя снова занялась навигатором. Тот исправно выдавал на экран любую запрашиваемую информацию, и столь же старательно игнорировал любые попытки ввести управляющую команду. Заблокированной оказалась и система дальней связи, которая, безусловно, работала, поскольку ориентация прошла успешно. Связь работала… но экипажу не подчинялась.

– Маршевый – полная мощность, – сообщила она равнодушно. – Набор крейсерской скорости через сто семнадцать секунд. Две минуты до преодоления бета-горизонта. Колебание энергополя ГР-привода… Лен, у тебя видеокамера есть?

– А как же? Я ведь никогда не была на Земле. Упустить такую возмо…

– Неси. Бегом.

Видимо, проникнувшись сложностью положения, в котором оказался корабль, девушка выполнила приказ действительно «бегом», вернувшись в рубку буквально через двадцать секунд. Крошечная камера-брелок была явно не из дешёвых – стильная вещица. И, судя по полному отсутствию каких бы то ни было кнопок или сенсоров, управлялась напрямую Ленкиным чипом.

– Снимай.

– Что? Градова посмотрела на подругу, словно рассчитывая увидеть на её лице свидетельства помешательства.

– Экран. А то нам никто не поверит.

Цифры на экране и впрямь заслуживали того, чтобы их запечатлеть для истории. Если верить навигатору, на данный момент колебание энергополя ГР-привода шло в диапазоне 105-106%.

– А это возможно?

Лена старательно держала монитор под прицелом объектива камеры. Капитан пожала плечами:

– Ну… теоретически.

– Судя по твоей интонации, на бумаге возможно, а в реальности – нет?

– Как раз наоборот, усмехнулась Катя. – На бумаге энерговыброс ГР-привода больше 100% быть, как ты понимаешь, не может. А на практике за 100% принимаются показатели опытного экземпляра. Эталона. Как правило, серийные образцы до экспериментальных малость не дотягивают, считается нормальным колебание энергополя в диапазоне 90-95%. Но поскольку никто всерьёз не считает, что пилотный образец напрочь лишён любых малейших дефектов, то…

– То сейчас наш привод работает на пять процентов эффективнее эталона?

– Уже на восемь. Приготовиться к преодолению порога! Экраны залило зелёное пламя.

– Пульсация стабильна. Расчётная скорость… Ты снимай, снимай. А я говорить буду. Так вот, скорость – триста семь световых секунд за секунду. Напряжение энергополя ГР-привода стабилизировано на 112%. При этих параметрах текущий курс… Катя погрузилась в расчёты.

Леночка исправно переводила объектив камеры с монитора на подругу, терзающую планшет, и обратно. Затем записала показания всех приборов пульта управления. Кто может знать, не исключено, что эта запись окажется единственным достоверным свидетельством произошедшей трагедии. Девушка закусила губу…

Ей доводилось принимать участие в спасении изуродованного истребителя, плотно засевшего в астероидном поясе. Она пережила схватку с пиратским кораблём, чуть было не окончившуюся фатально для «Маргаритки» и её экипажа. Но лишь сейчас Градова почувствовала настоящий, липкий страх.

Корабли пропадали, пропадают и пропадать будут, и одинокие разведчики, и огромные транспорты, и хорошо снаряжённые экспедиции. Медленная смерть от нехватки воздуха… теплящаяся до последней секунды надежда на то, что найдут и спасут. Не такая уж и призрачная надежда, хотя затерявшийся в пространстве корабль – меньше, чем песчинка на морском берегу.

По статистике, передавшее Mayday судно спасатели находили примерно в 80% случаев – в смысле, находили за время, пока ещё можно было хоть кого-то спасти. Интересно, каков процент обнаружения корабля, экипаж которого не может воспользоваться передатчиком? Меньше нуля бывает?

Когда исчезает огромный лайнер или хотя бы транспорт, надежда у спасателей есть. Тяжёлый корабль не угробить случайным булыжником, даже если ему и удастся пробить броню – герметичные переборки изолируют повреждённый отсек, и потеря воздуха будет незначительной. Для пассажирских кораблей надёжность – первейшее качество. Это военные могут жертвовать дублированием систем ради вооружения, брони или скорости. Люди, летающие меж звёзд в комфортабельных каютах роскошных А12 или несколько устаревших, но всё ещё выполняющих регулярные рейсы А10, считают, что платят бешеные деньги за роскошь, за ковры и хрусталь, за изысканные блюда с десятка миров и за услужливость вышколенной прислуги. Это так… но лишь отчасти.

В первую очередь они платят за то, что их доставят в пункт назначения в целости и сохранности. И если, не дай бог, что-то случится в пути, лайнер сумеет долго, очень долго бороться за жизнь в надежде, что прибудет спасательная команда. Одних систем лазерной ГР-связи на борту А12 установлено четыре комплекта, разнесённые по кораблю так, что и пятидесятипроцентное разрушение не сделает его глухонемым. А на крайний случай на борту лайнера есть челноки, вполне способные доставить экипаж и пассажиров к ближайшей колонии.

Так что серьёзной угрозой для такого корабля может быть только мгновенное уничтожение. Вероятность которого исчезающе мала. Но и при таком раскладе в 20% аварийных ситуаций спасатели прибывали слишком поздно. Другое дело – крошечный штурмовик, легко помещающийся в самый маленький из вспомогательных ангаров Упомянутого лайнера.

Стоит утратить связь – и холодный космос с равнодушием примет очередную жертву И уже неважно будет, работают ли двигатели и есть ли на борту запас кислорода. Без навигационных поправок кораблик попросту не сумеет найти дорогу к дому.

– Так… – Катя отложила в сторону планшет и мрачно посмотрела в сторону бортнавигатора. – Так… Лен, ты снимай, снимай… Потому что, если твою запись кто-нибудь увидит, мы войдём в историю. Наш ублюдочный комп, устаревший уже в день его выпуска, только что сам рассчитал и принял курс с оптимальностью в единицу.

– Э-э…

– Поясняю. Это – идеал. Недостижимый. В теории, для подобной оптимизации расчёта нужен биомозг класса «Нострадамус».

– Планетарный?

– Да, планетарная система контроля. Их сделали всего около десятка, слишком дорогое удовольствие. Так вот, «Нострадамус» может рассчитать подобный курс… примерно за двадцать-тридцать суток. Если только найдётся сумасшедший, который сочтёт необходимым загрузить биомозг столь бесполезной задачей. Видишь ли, расчёт такой точности – излишество. Куда проще лететь методом последовательных приближений. Несколько часов или суток пульсации, ориентация, корректировка, снова бросок. Дёшево и просто. Так все летают… Она вдруг замолчала, затем нахмурилась. Хм… кажется, есть одна мысль.

– Как заставить корабль нам подчиняться? – со вспыхнувшей надеждой уточнила Леночка.

– Нет, мотнула головой капитан. Боюсь, вплоть до полного завершения программы бортнавигатор не допустит нас ни к управлению, ни к системам связи, ни к двигателям. Но вот кое-что мы сделать всё-таки можем. Например, получить некоторые ответы.

– Не побеспокоим?

Судя по интонации подруги, Леночка подозревала, что ответ ше'ти Катю ни в малейшей степени не интересовал. И если бы вдруг пассажир вознамерился забаррикадироваться в своей (в смысле, в Снежки ной) каюте, Шелест попросту вырезала бы дверь. Или хоть попыталась бы это сделать, что в отсутствие Монка представлялось малоперспективным занятием.

– Что вы, капитан! – вампир расплылся в своей леденящей душу улыбке. – Как я понимаю, профилактика завершена и мы продолжаем полёт?

– Скажем так, «Маргаритка» продолжает полёт, к чему мы не имеем никакого касательства. Шелест уселась на койку. Дело в том, Киратди, что корабль по неизвестной причине отказывается подчиняться экипажу. Помнится, вы говорили о том, что ваши «чанги» гораздо совершеннее наших судов. Верно? На мгновение ше'ти замялся, затем осторожно произнёс:

– Скажем, мы используем другие методы. Я бы не стал утверждать, что…

– Если мне не изменяет память, продолжала Катя, проигнорировав реплику собеседника (или допрашиваемого), земляне, амстад и филаниане используют сходные методы навигации. И только ше'ти перемещаются в пространстве без промежуточных ориентаций. И я бы хотела узнать, почему наш бортнавигатор, построенный, смею вас уверить, отнюдь не на Ше'лан, вдруг начал вести себя подобно управляющему модулю «чанга». К удивлению Леночки, пассажир с готовностью кивнул:

– Вероятно, в этом есть доля моей вины.

– Да что вы? В эту фразу Катя вложила столько яда, что хватило бы загубить биосферу средней планеты.

– Позвольте ещё кое-что вам рассказать… здесь будет удобно или лучше пройти в рубку?

– Здесь, Шелест явно выделила слово, давая понять, что если её не устроит объяснение, то дальнейшее пребывание пассажира на борту «Маргаритки» будет ограничено данной каютой, – устроит. Тем более что сейчас пребывание в рубке представляется… ненужным.

– Хорошо.

Итак, я уже рассказывал вам, что расу ше'ти создали искусственно. Но есть ряд свидетельств того, что и Килари, наши Создатели, также являлись искусственными существами. Не в том смысле, что их кто-то создал. Скорее они создали себя сами. По мнению некоторых учёных Ше'лан, их создатели, как и другие разумные расы, эволюционировали на планете. Разыскать мир, породивший Килари, также не удалось – но предполагалось, что мир этот либо выродился настолько, что перестал поддерживать жизнь своих обитателей, либо погиб в каком-то катаклизме звёздного масштаба. Предвидев гибель планеты, Килари ушли в космос – но там, где люди для этих целей строили корабли, древняя раса предпочла построить себе новые тела. Надёжные, долговечные искусственные тела, способные летать меж звёзд. Вполне вероятно, что слиться с новой сущностью смогли лишь немногие. Формируя для себя тела, Килари стремились сделать их вечными. Неуязвимости не существует, но бесконечный цикл самовосстановления – задача вполне достижимая для тех, кому по силам было создавать жизнь. Их новые биомеханические организмы находились в непрерывном процессе самодиагностики, самовосстановления и самосовершенствования. Это не всегда спасало от гибели – по меньшей мере, одного погибшего Килари обнаружить удалось…

Его мозг умер, но некоторые свойства тела сохранились. И по стечению обстоятельств стали доступны исследователям. Ше'ти решили пойти по стопам своих Создателей – попытались внести изменения в собственную природу. И не смогли…

Идеально отлаженные организмы категорически не принимали изменений. По всей вероятности, детям не хватило знаний – более 99% экспериментов закончились фатально, оставшиеся привели к некоторым положительным результатам, не слишком ненадёжным, чтобы их можно было считать настоящим прорывом. Кроме того, имела место гипотеза, что считавшиеся более-менее удачными мутации – всего лишь результат разбалансировки генома в результате некомпетентно-грубого вмешательства.

– Нам так и не удалось добиться устойчивых эффектов, – пояснил Киратди. – Гены, которым полагалось бы контролировать привнесённые свойства, передавались потомству… но не проявлялись. Зато они могли активироваться позднее – в одном случае из тридцати, не более. Я – как раз тот случай. У меня проявилась ускоренная регенерация, довольно хороший ген. Проблема в том, что вместе с регенерацией проявлялись и некоторые иные свойства, практически непрогнозируемые.

– Зачем вы летите на Землю?

– Там мне предстоит провести кое-какие исследования. Мы считаем, что в сложившейся ситуации полезным окажется свежий взгляд. Вы, люди, добились немалых успехов в генной инженерии… правда, большей частью усилия ваших учёных были направлены на решение военных целей. Катя медленно кивнула.

Бум генного конструирования окончился лет двести назад, но до сих пор можно было встретить людей, несущих в себе те или иные изменённые гены. Некоторые «модификации» считались удачными, другие же были признаны ошибкой. А когда человечество что-то считает ошибкой, оно отчаянно стремится от этого избавиться. Например, печально известные «пси» – люди, обладавшие чудовищно сильными способностями к внушению. Слава богу, что ген «пси» почти в ста процентах случаев не передавался потомству, иначе человеческую цивилизацию ждала бы катастрофа.

Прежде чем властные структуры осознали угрозу, почти три сотни «пси» взбунтовались – и, чтобы отловить и ликвидировать их, понадобились годы. И очень, очень много крови. В 2168-м, всего лишь за два года до создания Федерации, генетические модификации были запрещены. Хотя – в этом никто и не сомневался – исследования в этой области продолжались и по сей день. Слишком много выгод сулило создание людей, идеально приспособленных к неблагоприятной для обычного землянина окружающей среде. Так что, вполне вероятно, земная наука сможет кое в чём дать несколько очков вперёд и ше'ти.

– И всё-таки вы пока не объяснили, что творится с «Маргариткой».

– Как я уже говорил, вместе с геном долголетия часто просыпаются и другие свойства. Примерно в половине случаев – влияние на механизмы. Это происходит эпизодически и может носить самый разный характер… как правило – благотворный, хотя и крайне непродолжительный. Сейчас ваш бортнавигатор изменяется, он стремится к совершенству, приобретая при этом некоторые свойства Личности. Я бы сказал, что он начинает уподобляться телу Килари – в тех границах, которые оставлены ему вашей земной технологией. К сожалению, это ненадолго – как только я покину борт корабля, все его системы придут в норму. Не сразу, дней за пять-шесть.

– То есть опасности нет?

– Ни малейшей. Я думаю… – Ше'ти помялся, затем осторожно продолжил: – Думаю, что навигатор не принимает ваших команд потому, что не считает их достаточно верными. Сейчас единственная его задача – достижение цели полёта. Вот он и решает эту задачу – с максимально возможной эффективностью.

– И что нам делать? – тихо спросила Леночка.

– Просто ждать.

Он замолчал, а Катя вдруг взглянула на Киратди с искренним сочувствием. За свою недолгую жизнь она привыкла к тому, что окружающая с рождения каждого человека техника несовершенна. Она может годами функционировать идеально, но может и сломаться в любой момент. Это естественно, это не вызывает удивления или беспокойства. Сдублируй важную систему, обеспечь тройное резервирование для особо важной, вложи десятикратный запас прочности в жизненно важную. Всё просто. Всё можно рассчитать. Но когда окружающие тебя железки вдруг начинают сами решать, что для тебя лучше, – это страшно. Человек может полагаться на машину – но решение должен принимать сам. Всегда. Потому что однажды слишком умные машины могут решить, что для их дальнейшего существования человек не очень-то и нужен.