Текст книги "Скайгард"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

По всей вероятности, пара подобных побед у гостя в прошлом имели место быть. Но, опять-таки исходя из своей всем известной терпимости, отправляясь в путь, ше'ти принимали часть своего имени-титула за основу, и всем существам иных рас дозволялось этим коротким именем пользоваться.

В иных же случаях короткое, или хотя бы просто укороченное титулование разрешалось только самым близким родственникам и друзьям.

Катя на всякий случай тщательно заучила всю цепочку труднопроизносимых для человеческого горла звуков, но лишь радовалась, что пользоваться этим знанием вряд ли придётся.

– В таком случае, полковник, очевидно не желал продлевать присутствие ше'ти на борту станции дольше необходимого, не смею вас задерживать. Счастливого пути!

Он коротко, может, несколько напоказ отдал честь гостю.

Катя чуть заметно изогнула бровь – по всей вероятности, статус этого существа, и на его родной планете, и в федерации был довольно высок. Отдача воинского салюта гражданскому лицу (а все ше'ти были лицами гражданскими по определению) в привычки Шеденберга не входила.

За спиной прозвучали торопливые шаги – это палубный персонал покидал штурмовик.

– Прошу подняться на борт, уважаемый Киратди, – Катя отступила в сторону, жестом предлагая гостю войти в «Маргаритку». Тот ещё раз улыбнулся – от вида клыков по коже девушки снова пробежали мурашки – и неспешно, скользящими плавными шагами двинулся к трапу.

Багаж – четыре небольших контейнера, выглядящих монолитными (ни намёка ни на крышку, ни на замки) – уже был размещён в каюте Снежаны, которую ше'ти придётся занимать минимум четыре недели.

По информации Шеденберга, никаких особых условий для ше'ти не требовалось – эти существа были абсолютно всеядны и почти равнодушны к изменениям климата, вогнавшим бы человека в тяжёлую депрессию. Только одиночество недолюбливали… может, именно благодаря этому качеству ше'ти ни разу не вступили в конфликт ни с одной из известных рас.

В том числе и с амстад, хотя этих инсектов даже убеждённый алиенофил признал бы весьма малосимпатичными существами.

– Быть может, сперва проведём небольшую экскурсию по кораблю, уважаемый Киратди? – предложила Катя, когда крышка люка захлопнулась за ними.

– Не стоит, – покачал тот головой.

Движение вышло странной пародией на человеческое. Девушка подумала, что жесты, как и слова, были выучены ше'ти на «пятёрку», применялись к месту… и всё равно выглядели не слишком естественно.

– Мне хорошо знакомы характеристики лёгких штурмовых кораблей «Протей». Как и те модификации, которые считаются для машин этого класса наиболее удачными.

– Тогда позвольте проводить вас в вашу каюту?

Он на мгновение задумался, затем снова аккуратно повернул голову в одну сторону, затем в другую.

– Мне было бы приятно присутствовать при взлёте. Как я понимаю, кресло второго пилота у вас временно свободно, капитан Екатерина Шелест?

– Свободно, не стала спорить с очевидным девушка. – И прошу вас, уважаемый Киратди, называйте меня просто Катя. Так короче.

– Это честь для меня! – Тонкие губы снова растянулись в улыбке. – В свою очередь, прошу называть меня просто Киратди. Добавление термина «уважаемый» излишне – в вашем уважительном ко мне отношении, Катя, я не сомневаюсь.

Они вошли в рубку. Катя стрельнула глазами в сторону Леночки, и та пересела в кресло штурмана. За последние месяцы мадмуазель Градова изрядно продвинулась в деле изучения основ навигации, но проложить курс на дистанции почти девятнадцати световых лет всё ещё было для неё непосильной задачей. В этом путешествии ей придётся довольствоваться довольно бездеятельной ролью вахтенного офицера (единственной задачей которого в период пребывания корабля в пульсационном режиме является не сойти с ума от скуки) и стюардессы. Ну, ещё бортстрелка – если произойдёт какая-нибудь крайне нежелательная встреча.

– Взлётный режим.

Теперь в голосе Кати прорезались металлические нотки. Как бы там ни было, но капитан на борту корабля всегда первый после бога, и если в определённые моменты привилегированным пассажирам позволяются некие вольности, то на этапах взлёта, посадки и преодоления бета-горизонта все в рубке должны делать только то, что требует капитан.

– Бортовые системы в норме.

– Двигатель?

– В норме.

– СЖО?

– Зелёный.

Перекличка, чаще в среде пилотов именуемая «молитвой», продолжалась минуты четыре. Катя мысленно сказала «спасибо» Мастерсону – техники и в самом деле постарались на славу, пожалуй, в столь идеальном состоянии («Маргаритка» находилась только перед взлётом с Сибириады. Абсолютно все системы работали безукоризненно… Оставалось лишь надеяться, что так будет и далее.

– Диспетчер, борт-812 просит разрешения на взлёт!

– Борт-812, взлёт разрешаю! Коридор 5, на удалении 700 переходите на курс 5-12-7.

– Данные по курсу внесены в бортнавигатор. Автоматика активирована.

Голос капитана чуточку дрогнул. Взлетать на автоматике – позорище! Но это требование было высказано Шеденбергом в столь безапелляционной форме, что спорить Катя не решилась. Взлёт на автопилоте. Посадка на автопилоте. Никакой отсебятины, лихости и демонстрации пилотажного мастерства.

Правда, полковник заикнулся о чём-то насчёт «непредвиденных обстоятельств», в условиях которых возможно всё, что потребуется для сохранения целостности пассажира, экипажа и корабля. Именно в этой последовательности. Но эту невнятную реплику Катя пропустила мимо ушей – если подумать, то любой полёт состоит из череды более или менее «непредвиденных» ситуаций. Кто желает стабильности и определённости – сидит на земле.

– Счастливого пути, «Маргаритка»! Привет Земле.

– Передам.

Традиция зародилась лет двести тому назад. Имя того, кто первым попросил пилота корабля, улетающего к материнской планете, передать привет колыбели человечества, история не сохранила. Но с тех пор рейсы к Солнцу непременно сопровождались ритуальной фразой – и вряд ли нашлись бы среди пилотов хоть пара таких, кто не исполнил бы эту просьбу.

Засвистели, набирая мощность, импеллеры. Массивная туша штурмовика шевельнулась, отрываясь от посадочной платформы, и медленно поплыла к чёрному провалу космоса. Силовое поле, удерживающее воздух на палубе, пропустило корабль, тут же автопилот дал на маневровые двигатели полную мощность, и «Маргаритка», всё ускоряясь двинулась прочь от станции

– У вас замечательный корабль, Катя.

Киратди развалился в кресле второго пилота и с видимым

удовольствием потягивал томатный сок из высокого

бокала. Шелест с удивлением обнаружила, что зрелище

существа, так похожего на вампира, да еще и наслаждающегося

густой кроваво-красной жидкостью, уже не вызывает у нее неприятных

ощущений. Леночка оказалась менее стойкой и, сославшись на неотложные дела, покинула

рубку. Надо будет с ней поговорить по душам…

Градова, конечно, натура впечатлительная, но надо же держать себя

в руках. В конце концов, о потребности пассажира в общении их предупредили заранее.

– Скажем так… он заметно лучше стандартного образца. Но, увы, «Протеи» не относятся к шедеврам флота Федерации.

Сейчас «Маргаритка» двигалась в режиме пульсации,

тысячу раз в секунду преодолевая горизонт бета-слоя и

тут же вываливаясь обратно, в обычное пространство. 234

световые секунды за секунду – абсолютный предел для

штурмовика. В смысле, абсолютный – в штатном режиме.

Форсируя двигатель (и с гарантией сжигая его за 5-6 часов), «Протей» мог дотянуть почти до 300 сс/с, но такое

издевательство допускалось разве что при проведении спасательных операций.

– Мне нравится техника людей, – улыбнулся ше'ти. -

Ваши корабли немного лишены изящества, но весьма

функциональны. Я думаю, это связано с несовершенством

ваших источников энергии. Использовать расщепление топлива… Поверьте, это детство цивилизации.

– Зато наши корабли существенно быстрее ваших, пожала плечами Катя. – Насколько я знаю, еще ни один

«чанг» ше'ти не преодолел порога в 200 сс/с.

– Это так! – Спорить с очевидным было бессмысленно.

Киратди глотнул сока, затем жестом попросил вновь наполнить стакан. – Это действительно так, но к чему торопиться? Наши корабли… Кстати, почему вы называете их

«чангами»?

– А вы не знаете? – искренне удивилась Шелест.

– Ну почему же, я слышал официальную версию.

– Тогда я вряд ли скажу что-то новое… – Катя бросила

короткий взгляд на пульт, дабы убедиться, что системы работают идеально. – Люди вообще склонны вешать ярлыки… ну, придумывать названия, отражающие в значительной мере внешние признаки. Корабли Амстад, к примеру,

называют «пауками». Хотя сходство с этим насекомым у

Звездных Скитальцев Роя более чем отдаленное. А ваши…

ну, считается, что на самом деле у вас только один класс корабля. Просто размеры разные, да еще способность менять

форму – шар, диск, сигара. Вот их и назвали «чангами».

Сильно урезанное и искаженное слово из староанглийского языка.

[Changeable – «изменяемый» (англ.)].

– Да, вы правы. Хотя мысль о привычке людей, как вы

говорите, вешать ярлыки… пожалуй, это новая информация.

Теперь я понимаю, почему мой народ так часто называют вампирами. Раньше я не вполне улавливал причины

этого, мы не нуждаемся в крови… но теперь понял – речь

ведь идет о чисто внешних ассоциациях, верно?

Катя дипломатично промолчала.

– Так вот, наши корабли и в самом деле передвигаются

не слишком быстро. Они плывут сквозь пространство, тогда как ваши буквально ломятся сквозь него. Вы знаете, что

проникновение через горизонт бета-слоя оставляет след,

который можно уловить даже спустя неделю?

– Я слышала об этом, – кивнула Катя. – Но это ведь только теория?

– Это факт. Просто разрывы в ткани мироздания не могут зафиксировать ваши приборы.

– А ваши? – И наши тоже. Но любой ше'ти способен этот след

просто увидеть. Мы не исключаем, что со временем эти

мелкие травмы, наносимые пространству, могут перерасти

в нечто большее. И в меру сил пытаемся убедить правительство Федерации принять нашу точку зрения. И наши

технологии.

– Эти технологии, – усмехнулась Катя, – стоят бешеных денег. В 2349 году была сделана попытка построить

«чанг» на лунной верфи. Корабль обошелся в цену восьми

тяжелых крейсеров. С точки зрения экономистов, переход

на технологии ше'ти станет для Федерации настоящей финансовой катастрофой.

– Зато это путь к совершенству. Катя не нашла, что ответить.

В своё время этот эксперимент наделал много шума. По сути, впервые была сделана попытка воспроизвести корабль, основанный на технологиях, существенно опережающих земные.

Отдельные решения, заслуживающие пристального изучения, были и у амстад, и у других известных разумных рас, но чанги ше'ти на общем фоне казались совершенством.

Абсолютно надёжные, элегантные, способные без проблем как войти в атмосферу землеподобной планеты, так и совершить посадку на поверхности погасшей звезды, – идеальная конструкция, в которой лучшие инженеры не могли найти узлов, нуждавшихся в совершенствовании. Образец для подражания… если бы не два фактора. Размеры и скорость.

По мнению ше'ти, людям свойственна торопливость. Скорость – в ущерб надёжности, комфорту, экономичности… в ущерб всему – так рождались клиперы, гоночные яхты, истребители.

Медлительные транспорты вызывали к себе несколько презрительное отношение, и мало находилось пилотов, для которых служба на тихоходной «калоше» казалась достойным делом. При этом самый медлительный из находящихся в строю кораблей межзвёздного класса мог дать изрядную фору любому чангу ше'ти. Что же касается размеров, то и в этом вопросе земляне не могли понять ше'ти.

Могучие крейсера, комфортабельные пассажирские лайнеры, транспорты, способные принять на борг до полутораста тысяч тонн груза, – это было понятно. Лёгкие кораблики были уделом либо армии – в роли истребителей и штурмовиков, либо людей состоятельных – в качестве личных яхт. Не более. А чанги ше'ти были крошечными. Самая большая модель (которую и построили на лунной верфи) была лишь немного крупнее «Маргаритки».

– Скажите, Киратди, а почему ваши корабли такие маленькие?

– Видите ли, Катя, это связано с нашей… на вашем языке есть термин «религия». Я вынужден его использовать, хотя он не в полной мере отражает наше отношение к Килари

– Вы знакомы с земными религиями?

– В некоторой степени. Если вы помните, я Исследователь Мысли. То есть моя деятельность, помимо прочего, связана с изучением основ психологии различных рас. Естественно, я не мог пройти мимо религий, хотя, признаться, для ше'ти довольно трудно понять и принять само явление веры.

Шелест удивлённо уставилась на собеседника.

– Ничего не понимаю… по всем нашим справочникам, у ше'ти есть религия, и Килари – их… боги, разве не так?

– О… если вас, Катя, это и в самом деле интересует, я с удовольствием объясню. Как Посвящённый Второго Яруса, я просто обязан нести слово Килари каждому, кто пожелает его выслушать, и мне будет приятно, если мой рассказ вас заинтересует.

– Хотите попробовать себя в роли миссионера? – усмехнулась девушка.

– О нет! На Ше'лан ещё в 2299 году прибыло несколько миссий с Земли. Не думаю, что они могут похвастаться существенным количеством новообращённых. Или хоть каким-то количеством. Насколько мне известно, католическая миссия всё ещё не теряет надежды, остальные свернули свою деятельность. Я тоже ни на мгновение не рассчитываю, что вы, Катя, проникнитесь духом Килари… хотя бы потому, что это не нужно. Просто примите к сведению новую информацию.

Он пригубил сока. Катя мысленно отметила, что за последнее время ше'ти влил в себя не менее трёх литров… Хорошо хоть запасы этого продукта на борту были достаточны. Полковник постарался.

– Килари создали нашу расу. Я знаю, что то же самое могли бы сказать и ваши христиане, и ваши буддисты, и многие другие. Религии Земли, при всех отличиях, более или менее сходятся в одном: ваш мир был создан высшей силой. Но если вы в это «верите», то мы просто «знаем». Знание это было даровано нам при создании, даровано на генном уровне – и было неоднократно подтверждено позднее.

Я не хочу углубляться в вопрос появления нашей звезды, которую вы зовёте 26-я Дракона, поскольку это не является той областью знания, в которой я специализируюсь. Но раса ше'ти была именно создана – на уже существовавшей к тому моменту планете. Это был величайший эксперимент по творению разумной расы. Эксперимент, завершившийся неудачей.

– Неудачей?

– Мы так считаем. К сожалению, цели, ради которых Килари спроектировали и создали ше'ти, нам не известны. Тысячелетиями лучшие умы Ше'лан пытались проникнуть сквозь завесу этой тайны, но ничего, кроме многих сотен теорий, не добились. Факт же остаётся фактом – Килари сделали то, что намеревались, после чего бросили нас. Уничтожать плоды своего эксперимента они не сочли нужным, и мы оказались предоставлены сами себе.

– Какими они были?

– Были? Килари есть. Другое дело, что уже семь или восемь тысяч лет никто из ше'ти не видел Создателей, но мы убеждены, что где-то в глубинах космоса можно встретить тех, кто дал нам жизнь. И мы ищем! Наши корабли исследуют пространство на расстоянии сотен световых лет от Ше'лан, куда не забирались ваши исследователи. Есть мнение, что, создав нас, Килари ушли из этой галактики, оставив её своим детям…

Не подумайте Катя, что мы хотели бы играть ведущую роль среди известных цивилизаций. Основа жизни ше'ти – это размышления… и, подозреваю, роль лидера всех разумных оказалась бы нам не по плечу. Он снова помолчал, словно собираясь с мыслями, затем поднялся из кресла:

– Позвольте оставить вас на мгновение. Катя понимающе посмотрела вслед удаляющейся фигуре. После такого количества сока любому требовалось бы уединение…

Пользуясь паузой в беседе, Шелест проверила показания приборов. Последняя точка ориентации была пройдена шесть часов назад, и, если верить бортнавигатору. автоматика не выявила отклонения от курса. Катя ещё раз внимательно просмотрела протокол обмена запросами с навигационными маяками, чуть нахмурившись, вывела на экран расчёт курса.

– Что-то не в порядке, капитан? – послышался за спиной голос Киратди.

– В порядке, – она пожала плечами, убирая с экрана цифры. – Всё в порядке. Ше'ти снова занял место в кресле. Поставив на колени один из контейнеров, составлявших его багаж, он провёл над ним ладонью – Катя могла бы поклясться, что чёрные когти не коснулись тусклого металла, и ранее невидимая крышка откинулась.

Контейнер оказался выложенным изнутри мягкой серой тканью, в которую было уложено три предмета.

– Модели ваших кораблей?

– В некотором смысле. – Тонкие губы ше'ти раздвинулись в жуткой улыбке, обнажая клыки. – Но в первую очередь это образы Килари. Именно таковы они… по крайней мере те, о которых нам известно. Есть теория, что на самом деле Создатели могут изменять свою форму в широких пределах, а известные нам модели – это просто наиболее удачные… ну, или наиболее принятые среди них облики.

Он извлёк из контейнера серебристый шар.

– Эту форму мы называем «наблюдателем». Согласно древним записям, в период пребывания на орбите Создатели предпочитали этот облик.

– Подождите, подождите… – Катя пыталась собраться с мыслями. – То есть вы хотите сказать, что Килари – это космические корабли? Кто ими управлял? Или…

– Я хочу сказать, что Килари – разумные существа, идеально приспособленные для жизни в пространстве. Вполне вероятно, когда-то и они имели планетарное происхождение, наша наука пока не нашла доказательств возможности зарождения жизни непосредственно в космосе. Но к моменту появления ше'ти Создатели уже распрощались с планетами и посещали их только в ходе своих экспериментов. Кстати, для посадки они принимали вид диска… Мы называем её «творец». А эллипсоид – «исследователь»… или сигара, как предпочитаете говорить вы, люди, – это форма, идеальная для дальних перелётов.

– Вы так и не ответили, почему ваши корабли столь невелики.

– Примерно десять тысяч лет назад было найдено тело одного из Килари. Причину его гибели установить так и не Удалось, но именно благодаря изучению останков нам удалось разработать основные принципы постройки наших кораблей. Мы пробовали построить и большие суда. Неоднократно. К сожалению, при превышении определённого размера все они утрачивали способность к полёту., и ответ на вопрос, почему так происходит, до сих пор не найден. Большинство наших учёных склонно считать, что эти ограничения заложены самими Создателями. Поэтому использование для передвижений в космосе больших кораблей считается у нас…

– Грехом?

– Не в вашем понимании этого слова. Скорее нарушением воли Создателей, постигнуть которую мы пока не можем. При отсутствии выбора я могу воспользоваться и лайнером класса А12, но после этого мне придётся пройти обряд очищения. Не самый приятный.

Медленно текли дни. Киратди оказался хорошим собеседником, и постепенно даже Леночка стала с видимым удовольствием принимать участие в ежедневных беседах. При распределении вахт Катя предпочла установить двенадцатичасовой режим смен, хотя ше'ти предлагал свои услуги, уверяя, что по роду деятельности неплохо знаком и с земными моделями кораблей, и с принятой в Федерации системой навигации. Но Киратди был пассажиром, и возлагать на него ответственность за полёт Катя не собиралась. Тем более что полёт проходил не так гладко, как того хотелось бы.

Началось всё с мелочей. Вернее, с их отсутствия.

– Лен, нам надо поговорить. Зайди в мою каюту.

Градова убедилась, что все системы функционируют в штатном режиме, и улыбнулась Киратди, который уже битый час рассказывал ей о красоте кратерных озёр Ше'лан. Если принимать все его слова за чистую монету, то любой человек, не посетивший это невероятное творение природы, зря прожил жизнь. Учитывая тот факт, что условия жизни на поверхности этой планеты для землянина были, мягко сказать, некомфортными, немногие исследователи рвались посетить мир ше'ти. Сама Леночка с готовностью признавала, что намерена держаться от этой красоты подальше. Солнечные пляжи Талеры в её понимании были куда ближе к прекрасному, чем ледяная голубизна бездонных озёр, наполненных жидкостью, которую и водой-то можно было назвать с большой натяжкой.

– Прошу прощения, Киратди, я должна вас оставить. Ненадолго. Когда дверь капитанской каюты с мягким шелестом утонула в пазах, отрезав крошечное помещение от остального пространства корабля, Катя жестом предложила подруге сесть.

– У нас проблемы? – почему-то шёпотом спросила Лена. Судя по кислому выражению лица Кати, проблемы были. И серьёзные.

– Лен, ты никаких команд в бортнавигатор не вводила?

– Нет… – чуть растерянно ответила Градова. – Только запрос на состояние двигателя.

– И как?

– Вроде бы всё в порядке.

– Угу…

Катя замолчала, уставившись в стену отсутствующим взглядом. Градова несколько мгновений просто сидела, наблюдая за подругой, потом дёрнула её за рукав:

– Что случилось?

– Не-при-ят-нос-ти… – по слогам прошептала Катя. – Ленка, у нас неприятности. Да ещё какие! Система управления кораблём полностью блокирована. На последней коррекции сигналы маяков показали отклонение от курса на сорок светосекунд. Мелочи, знаю… но я ввела поправку.

– И?

– Поправка была отклонена.

– К-как это?

Капитан пожала плечами. С её точки зрения, происходящее выходило за грань реального. Бортнавигатор обладал Достаточными вычислительными мощностями, чтобы в считаные мгновения проверить вводимые экипажем параметры курса и в случае их противоречивости проинформировать пилота об ошибочности данных. Но никакого сообщения не было, введённая информация была принята… обработана… признана верной… И проигнорирована.

Потратив на эксперименты почти два часа, Катя убедилась – бортовые системы отказывались подчиняться экипажу. Выдать информацию – это пожалуйста, это сколько угодно. Но любые попытки вмешаться в управление кораблём пресекались на корню.

– Есть доступ к контролю СЖО, мрачно сообщила Катя. – Ещё работает управление сенсорами внешнего обзора и системой дальнего обнаружения. Остальные системы – только в режиме мониторинга. Вооружение тоже накрылось. Такое ощущение… что кораблём кто-то управляет. И ещё один момент. Я проверила протоколы связи с маяками. По меньшей мере в двух точках ориентации бортнавигатор принял решение о внесении поправок в курс.

– Что значит… принял решение? – Леночка вытаращила глаза.

Её удивление можно было понять. Если блокировку систем управления ещё как-то можно было объяснить повреждениями систем штурмовика (хотя Катя, имевшая об электронике несколько большее представление, чем её подруга, не верила в существование подобных неисправностей), то бортнавигатор попросту не мог менять курс по своему усмотрению. Произвести расчёт оптимальной трассы – мог, а самостоятельно принять его – нет. Даже мощные искины [20]20
  ИИ (искин) –  «искусственный интеллект».


[Закрыть]лайнеров и крейсеров, стоявшие буквально в одном шагу от понятия «разум», не могли корректировать курс без прямой санкции вахтенного офицера. Вернее, могли – но лишь в том случае, если сохранение прежнего курса неизбежно вело к гибели корабля.

– То и значит, буркнула Катя. – И в журнал записал, что новый курс оптимальнее ранее заданного.

– А это правда?

– Сложно сказать, – Катя достала планшет и высветила на экране длинные ряды чисел. – Вот смотри: при сохранении прежней скорости наш курс был бы наиболее близок к идеальному. Я прогнала расчёты в нескольких вариантах, получается, что новые параметры становятся оптимальными при скорости в двести семьдесят три сс/с. – Но такая скорость для «Протея» невозможна. – По крайней мере, так считается.

Катя мрачно уставилась на планшет. Если верить расчётам, то нынешний курс уводит «Маргаритку» в сторону от Земли. Причём сильно в сторону… запас «энергии-33» в ГР-приводе штурмовика не предусматривал существенных резервов, но на пару-тройку лишних световых лет его хватило бы с лихвой. Если только взбесившиеся системы управления вновь отдадут контроль людям. Если же нет придётся звать на помощь. Причём без всякой гарантии того, что спасатели сумеют обнаружить затерявшийся в пространстве штурмовик до того, как на борту кончится кислород.

– Что будем делать?

– Прежде всего, пассажиру ни слова. Пусть он считает, что у нас всё идёт по плану.

– Ты меня за дуру держишь? – фыркнула Градова. – Думаешь, я не понимаю?

– Вот именно, ты всё понимаешь, – невесело усмехнулась Катя. – Поэтому будешь так переживать, что только слепой не догадается.

– Ну ладно, ладно, отныне я сама безмятежность. Делать то что будем?

– Предлагаю сперва попытаться реанимировать систему управления. Подключим полную диагностику. Если не поможет – физически вырубим маршевый двигатель и ГР-привод.

– И ты рассчитываешь, что ше'ти этого не заметит? – пожала плечами Лена.

– Если мне не удастся получить управление по-хорошему, то будет уже не важно, что он там заметит, – отрезала Катя. Я, может, и обещала создать пассажиру максимум удобств, но на нештатную ситуацию это не распространяется.

– И чем нам поможет выключение двигателя?

– У спасателей будет больше шансов нас вовремя найти, – Катя скривилась, словно от зубной боли.

– Я вижу, вы в последнее время чем-то озабочены Катя.

Ше'ти всё так же сидел в кресле, потягивая сок. В этот раз, разнообразия ради, апельсиновый. За время полёта девушки узнали о своём пассажире много такого, что сложно выяснить, лишь читая «Всезнайку» или другие подобные, пусть и несколько более серьёзные, сетевые справочники. Одно дело сухие строки или короткие видеоролики, и совсем другое – находиться с этим существом рядом день за днём. Считалось, что ше'ти всеядны. Но этот сухой термин просто не в состоянии описать зрелище вампирообразного существа, с полнейшим равнодушием поглощающего пищу… и с тем же равнодушием заедающего порцию тушёной говядины прилагающейся к этой порции одноразовой пластиковой посудой.

Заметив удивлённый взгляд Леночки, ше'ти пояснил, что, с его точки зрения, к чему пропадать добру. Его пищеварительный тракт без труда расщепит и пластмассу, и целлюлозу, и металл. Всё пойдёт в дело. Кроме того, эта раса довольно равнодушно относилась к изменениям климата – впрочем, пока что эта информация была чисто теоретической.

– Просто устала, – вздохнула Катя. – Не привыкла к столь долгим перелётам.

– Я ещё раз готов предложить свои услуги.

– Не стоит.

Понимаете, Киратди, эти вахты не утомляют. Когда корабль идёт рассчитанным курсом, особой необходимости в присутствии человека за пультом нет. А если что и случится, бортовой компьютер известит экипаж. Так что вахты – это скорее дань традиции. А вот неделю за неделей проводить в замкнутом пространстве – это и в самом деле тяжело. Вам доводилось бывать на трансзвездных лайнерах?

– Бывать приходилось, – продемонстрировал клыки ше'ти.

– Тогда вы можете понять… Там не ощущается давящих стен. Бассейны, прогулочные палубы, спортивные залы, бары. Можно провести в полёте месяц – и даже не увидеть всех, кто летит вместе с тобой. Здесь всё иначе.

– Я понимаю, хотя подобные чувства нам незнакомы, кивнул Киратди.

– Мне казалось, вы страдаете от отсутствия общения, встряла Леночка, до этого не принимавшая участия в беседе.

– Не то чтобы страдаем…

Помните, я говорил, что ше'ти были созданы искусственно? Я не исключаю, что и все остальные расы в известной нам области галактики есть результат экспериментов Килари. Некоторые наши учёные придерживаются этой теории, и серьёзных опровержений этому нет. Согласно теории, мы, ше'ти, были последним экспериментом, после которого Килари разочаровались в своих созданиях и покинули наше пространство.

Но, создавая нас, они учли все ранее сделанные ошибки, поэтому многие проблемы, свойственные людям, филанианам, амстад или другим, нас не беспокоят. Не беспокоит отсутствие пищи – наш организм может усвоить любую органику и большую часть неорганических соединений.

Не беспокоит окружающая среда – мы полностью сохраним функциональность и там, где человек потеряет сознание от жары, и там, где амстад впадёт в кому от холода. У нас не существует понятия болезней. На нашей планете для ше'ти нет естественных врагов…

– Как же вы вообще сохранили и развили разум? С таким набором качеств вы должны были тупо жрать и размножаться… – проворчала Катя прежде, чем поняла, что подобные выпады могут быть сочтены оскорбительными. Но её собеседник лишь улыбнулся:

– Видимо, эти мысли посещали и наших Создателей. Стремление к общению у нас заложено на генном уровне. Но стремление это управляемо и ситуационно. Если отсутствуют потенциальные собеседники, тяга к межличностной коммуникации преобразуется в тягу к размышлениям. Так что мы не страдаем от отсутствия собеседника – нам действительно необходимо общество, но на крайний случай сойдёт и собственное.

– И длительные перелёты вас не беспокоят? Совсем?

– Абсолютно. Наши корабли уходят в рейсы на годы.

– Да, вам можно позавидовать…

В рубке надолго установилась тишина. Киратди молча потягивал сок – довольно приятное изобретение человечества. Люди, с которыми ему приходилось общаться, всегда Довольно тяжело переживали своё несовершенство. Сам Киратди не считал, что идеально отлаженный организм ставит его на ступень выше, чем человека или амстад. Просто он, ше'ти, более поздняя модель, учитывающая все недостатки прежних экспериментов. И, возможно, люди в чём-то правы… созерцательная основа цивилизации ше'ти не позволила им в достаточной мере развить технологии, которыми овладели другие расы. Правда, и собственную планету не изгадили.

И всё же он немного сочувствовал людям. Таким… несовершенным. Вынужденным бросать огромные силы и средства на решение проблем борьбы с болезнями, нехватки продовольствия, создания комфортных условий для своих слабых организмов. Он вспомнил то место, что называл своим домом, – пожалуй, люди там не выдержали бы и дня. Крошечная комнатка, каменные стены… с точки зрения человека – тюрьма. С позиции ше'ти – идеальное место для раздумий.

Эти две девушки держались неплохо. Вероятно, абсолютно убеждены в своём совершенстве – по меркам людей, они обе должны считаться красивыми. Сам Киратди не очень понимал, что такое человеческая красота, хотя и научился оперировать этим понятием. Многолетнее изучение человечества – он не принадлежал к числу признанных экспертов в этом вопросе, но был и не из последних – дало ему умение предугадывать реакцию людей на те или иные явления.

В том числе и на телесную красоту. А может, причина их равнодушного отношения к физическим преимуществам ше'ти кроется глубже. Он и в самом деле не мог ошибиться – капитан Шелест явно была встревожена, хотя и старалась скрыть эти эмоции под маской усталости и скуки. Довольно успешно старалась. А вот её подруга своими эмоциями управляла хуже.