Текст книги "Волшебные истории. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Хворост

Сания подала мне руку и внезапно тихо ответила, хотя до этого ходила, будто воды в рот набрав.

–Пирейне не виновата…

–Что, прости? – переспросил я, подумав, что ослышался.

–Она не виновата в том, что мы здесь оказались, – тем же неуверенным голосом пояснила единорог.

–Откуда ты это знаешь?

Девушка замерла, обхватив себя руками, как если бы ей было холодно, а затем отвернулась.

–Ты на меня разозлишься?

–За что? – этот разговор всё больше напоминал мне беседу двух сумасшедших. Притом оба обитают в своих собственных маленьких мирках и разговаривают на разных языках.

–Я тебе солгала… то есть нет, то есть да… не знаю! – Сания внезапно бросилась ко мне, обхватив руками и уткнувшись щекой в грудь, разрыдавшись. Этот рог вечно ей мешает. Я нежно погладил её по макушке, пытаясь хоть как-то успокоить.

–Сания, ответь, что происходит? О чём ты мне солгала? Обещаю, я не буду злиться и попробую помочь, – теперь мне уже стало не по себе. Девушка выглядела не на шутку испуганной.

–У меня в голове! – навзрыд вскрикнула она и опять заплакала, пуще прежнего.

–Голове? У тебя голова болит?

–Нет! Её воспоминания!

–Чьи?

–Пирейне! Эрик, это ужасно! – не удержавшись на ослабших ногах, она рухнула на колени.

Я опустился к ней, обняв за сотрясающиеся плечи и позволяя выплакаться вволю. Похоже, вместе с частичкой себя, Падшая отдала девушке и кусочек своей памяти, и теперь эти образы нахлынули на Санию, подобно приливной волне. А жизнь у златоглазой колдуньи явно была не из лёгких. У меня с Люсиль всё было совсем по-иному – она оставалась отдельной сущностью, а когда слилась воедино с моей душой не оставила ни единого упоминания о себе. Именно поэтому использование её способности – телекинеза – стоит мне таких нечеловеческих усилий: я просто не знаю, как им пользоваться правильно. Это как катить повозку с квадратными колёсами – вроде и двигаешься, но результат не сопоставим с затраченными усилиями.

–Успокойся, всё хорошо, – приговаривал я, перебирая мягкие серебристые волосы девушки. – Это скоро кончится.

–Правда? – она подняла голову, её глаза были полны слёз.

–Да, – я улыбнулся ей. – К тому же, если я допущу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, Тия меня потом по головке не погладит.

Сания шмыгнула носом и издала нечто среднее, между очередным всхлипом и смехом.

Так в обнимку мы просидели ещё около получаса, прежде чем девушка окончательно успокоилась и пришла в себя. И затем она начала рассказывать всё то, что узнала.

–По большей части воспоминания были не связаны. Боль и отчаяние – вот всё, что преследовало Пирейне с начала жизни и до её конца. Она никогда не знала своих родителей и с малого возраста жила на улице в нищете, голоде и холоде… Тогда шла война Предательства, поэтому до ребёнка сироты никому не было дела – самим бы выжить. Но всё резко переменилось, когда её, умирающую от побоев, полученных в драке за жалкую краюху хлеба, нашёл Ахрат Белый. Он увидел в маленькой девочке дар нести людям свет и жизнь. К сожалению, долго счастье не продлилось. Война не щадит никого. Тем более тех, кто получил благословление от Четверых. Ночью последователи братьев прокрались в их дом и убили обоих. Когда она оказалась в Бездне, ей без всяких разговоров выдали оружие и отправили сражаться за Райские Сады. И Пирейне билась не на жизнь, а на смерть. Но не битва сломила её, а осознание того, что какие бы силы не прикладывала она или её братья и сёстры по оружию, этот бой им не выиграть. А Четверо просто сидели в безопасности и ничего не предпринимали. Век за веком орды демонов нападали на них, отвоёвывая территорию шаг за шагом. Отчаяние помутнило разум Чемпиона и со временем её единственным желанием стало окончить войну любыми средствами…

–И с помощью крови своих соратников она проложила себе лестницу наверх…

–Да, но это не всё. Так же Пирейне угнетала причина, по которой началась сама война Предательства.

–Как так? – удивился я странному откровению. – Братья предали остальных Всеединых, отравив их во время еды, но их смогли победить находившиеся в доме последователи и их ученики. Немедленно разгорелась битва, которая, подобно лесному пожару, разнеслась по всему континенту, унося сотни тысяч жизней и длившаяся несколько десятков лет.

–Всё верно, – кивнула Сания. – Но почему всё это произошло? Почему тёмные братья решились пойти на такой шаг?

–Честно говоря, я не особо изучал историю, как и догматы Церкви тоже, – машинально пожав плечами, ответил я. Никогда раньше не задавался вопрос, по каким причинам Лорду Азиерису и Лорду Тимису стукнуло в голову отравить своих соратников. Церковь их изначально выставляет безумцами и маньяками, жаждущими только крови. – А была причина?

–Угу, – девушка поджала губы и наморщила носик. Ей самой неприятно было даже думать о том, что она собиралась сказать. – Власть. Им хотелось больше силы, чтобы покланялись только им. Но… было и что-то ещё, правда Пирейне так и не узнала, что именно. Её наставник как-то обмолвился словами, что Всеединые когда-то тоже были людьми и поэтому им не чужды человеческие эмоции, такие как ярость, обида, радость, боль, зависть и даже любовь. Но это всё…

–Вернёмся к порталу, – я решил не лезть в тайны седых эпох. Даже за то, что мне сейчас довелось услышать, дознаватели Церкви напластают меня на тонкую соломку, чтобы вытянуть всё до последнего слова. Про судьбу Сании вообще лучше не думать – костёр будет для неё самым мягким приговором. Но вот от капельки сарказма удержаться не удалось. – Почему мы угодили в такую дыру? Хуже могло быть бы, только если бы нас выбросило посреди открытого моря, на остров Искр или на какой-нибудь одинокий зуб Пасти. Сидели бы там и куковали до первого шторма. А, во, самая верхушка…

–Эрик, – проникновенно произнесла девушка, и я сразу заткнулся. – Если бы она осталась настраивать портал, и ты, и я были бы уже мертвы. У неё просто не оставалось выбора, кроме как рискнуть.

–Легко ставить на карту чужие жизни…

–Свою на тот момент она уже отправила в отбой, – всё тем же тоном сказала единорог. Похоже, её мнение о Падшей сильно изменилось, что, впрочем, не удивительно.

Но даже после всего этого я не мог сделать того, что, по всей видимости, смогла Сания – простить Пирейне. На мой взгляд, грехи златоглазой колдуньи слишком тяжелы для того, чтобы искупить их самопожертвованием. Но спорить со своей спутницей я не собирался. Сейчас не время и не место для отвлечённых бесед о проблемах морали и теологии.

–Хорошо, – серьёзно кивнул я, показывая, что не намерен продолжать разговор. – Нам стоит двигаться дальше. Ты отдохнула?

–Да, со мной всё в порядке. Спасибо что выслушал, Эрик.

–Хэй, да ты перестала забывать моё имя! – хмыкнул я, поднимаясь с раскалённого песка.

–Я больше никогда ничего не буду забывать, – девушка вновь улыбалась. От испуга и боли не осталось и следа. – Моя болезнь ушла навсегда.

–Но это же… отличная новость!

–Угу. Смотри, что это там?

Она ткнула пальцем куда-то за дальний бархан. Лично я ничего отсюда не видел, но зрение у единорога было куда острее моего. Мы сделали по глотку из фляги – из-за добавленных туда снадобий вода сильно горчила, но они помогали легче переносить тягости пути – и направились в указанном направлении.

Сания привела нас на плоское каменное плато. Такое ощущение, что тут раньше стояла гора, но затем чей-то исполинский клинок срубил вершину, оставив круглую, ровную площадку, длинной в пару сотен шагов. Песок здесь не задерживался, зато нашим глазам предстало нечто другое. Кости. Здесь нашли своё пристанище десятки, если не сотни, разных существ от мала до велика. Встречались на этом кладбище и человеческие останки. В самом центре плато возвышался трёхгранный чёрный обелиск, похожий на стилет, стремящийся проткнуть небеса. Высотой странное сооружение было в три, может четыре моих роста.

–Уж не знаю почему, но мне внезапно захотелось как можно быстрее убраться отсюда, – медленно произнёс я, играя в гляделки со скалящимся черепом какого-то животного. Несложно угадать, кто вышел из этой дуэли победителем.

 
Девушка согласно кивнула, вцепившись в мой рукав.
Не заходя на усеянную костьми площадку, мы обошли её по широкой дуге и отправились дальше. Но спустя десять минут ходьбы из-за очередного бархана выглянула точно такая же чёрная игла. И вновь на меня с немым укором смотрели десятки черепов. Мертвецам не нравится, когда их вечный покой беспокоят шелудивые живые.
 

-Хм. Наверно их тут несколько, – задумчиво произнёс я, оглядывая округу, но ничего интересного не обнаружил. Один огненно-рыжий песок. – Пошли, это дурное место.

Сания, всё так же сжимая рукав, послушно последовала за мной, не отрывая испуганного взгляда от обелиска.

–Что-нибудь чувствуешь?

Она вздрогнула, несколько секунд не отвечала, а затем отрицательно помотала головой, стегнув меня своими волосами.

Хотите угадать, на что мы наткнулись спустя ещё десяток минут? Правильно! Круглая каменная площадка, груды костей и чёрный обелиск посреди них.

–Меня терзают смутные сомнения… – протянул я сквозь стиснутые зубы. – Стоит проверить.

 
Покопавшись в сумке, я достал оттуда пустой сосуд и положил его на край.
 

-Идём.

 
Десять минут. Плато. Кости. Обелиск.
 

-А теперь… – я потащил девушку вбок, собираясь сделать круг, но буквально через две дюжины шагов увидел блеск стекла на солнце. Моя склянка лежала на том же месте, где её и оставили. – Дерьмо!

–Что происходит? – спросила Сания. – Как мы могли вернуться на то же место!?

–Магия. Скорее всего – арканум. Пространственная петля. Небольшой лоскут мира, бесконечное количество раз замкнутый сам на себя, – поморщившись, ответил я.

–И насколько это плохо? – жалобно поинтересовалась среброволосая.

Я потянул с ответом, выбирая слова, чтобы как можно точнее описать ситуацию. Итогом сего бесхитростного процесса стало следующее.

–Мы в беде.

 
Всегда гордился собственным красноречием!
*
 

-Да катись оно демону в зад! – не выдержав, воскликнул я, переполошив задремавшую неподалёку Санию. – Тут сами Всеединые ногу сломят! Нихрена не понятно!

Пошёл уже десятый час с тех пор, как мы угодили в ловушку и оказались заперты в пространственном мешке. Всё это время мне ничего не оставалось делать, кроме как пытаться вызволить нас отсюда, но тут меня ждало полное разочарование. Оставив единорога на краю плато, я пошёл к обелиску, разумно полагая, что именно в нём спрятано плетение, удерживающее эту петлю. Но треклятая каменюка оказалась пустышкой! Да, на нём имелись какие-то странные рисунки, похожие на переплетения ползучих лоз, но это лишь декорации. В самом сооружении не чувствовалось ни капли магии. Единственный всплеск произошёл, стоило мне ступить за круг, но он был очень слабым и не сделал ничего бросающегося в глаза.

Поначалу я воспринял это, как вызов собственным способностям, но теперь уже готов был волосы на себе рвать, лишь бы найти хоть какую-нибудь зацепку. Но забытая всеми ветрами фиговина не отзывалась ни на одно поисковое колдовство, не оживала при насыщении силой и вообще сохраняла полную инертность.

А кости вокруг будто смеялись над попытками жалкого живого человечка разгадать загадку, погубившую их.

Прокопавшись до вечера и заработав сильнейшую головную боль от чрезмерного использования магии, я внял настойчивым просьбам девушки хоть немного передохнуть. Мы отошли подальше от кладбища и устроились на ночлег. Как и в тот раз, пришлось использовать нашу одежду в качестве подстилки и одеяла, а так же лежать плотно прижавшись друг к другу.

 
Даже очень плотно…
 

-Ничего, завтра у тебя всё получится, – попыталась воодушевить меня среброволосая, которая уже более-менее оправилась от шока и теперь пребывала в своём обычном расположении духа.

Но я промолчал и скосил глаза на флягу с водой, в которой осталось, дай боги, на дюжину глотков. Если у меня не выйдет разгадать секрет этого места за ближайшие двое-трое суток – наши кости пополнят здешнюю коллекцию. Бьюсь об заклад, что единорога тут доселе не было. Мда, в последнее время пессимизм из меня так и прёт.

–Конечно, – с явно проскальзывающей фальшью в голосе согласился я. – Завтра мы отсюда уберёмся. Обещаю. Как там обстоят дела с воспоминаниями Пирейне?

–Они больше не такие яркие, – ответила Сания, как бы невзначай пододвигаясь ещё ближе. И это когда у меня все усилия направлены на то, чтобы думать о чём угодно, кроме неё! – Если будет что-то важное, я тебе обязательно расскажу.

Вскоре она умиротворённо засопела, пригревшись под моим боком, ну а я глаз сомкнуть не мог, тупо глядя на её волосы, распущенные на ночь, искрящиеся серебром в бледном свете убывающей луны. Мысли скакали между двумя вещами. Даже скорее не так. Я пытался заставить себя думать о том, что могло ускользнуть от моего внимания при осмотре обелиска, но всё возвращалось к спящей рядом девушке. Конечно, не обошлось и без парочки-другой фантазий, заставивших меня усомниться в собственной порядочности. Но вроде как вскоре дрёма начала одолевать и мой через чур возбуждённый разум. И ничего бы не случилось, если бы в какой-то момент меня не угораздило неудачно поворочаться.

Наверно, я случайно толкнул её локтем или коленкой, но девушка проснулась и сразу же всё почувствовала. Однако, вместо того, чтобы смутиться, начать ругаться или ещё что-нибудь, она лишь пододвинулась ещё ближе.

"Неужели не чувствует?" – мучительно спросил я сам себя. – "Да не может такого быть, прямо ТАМ и прижимается. Вот ведь…"

–Эрик?.. – на фоне тишины её шёпот прозвучал невероятно вкрадчиво и проникновенно. – Ты?..

 
Она повернула голову, вопросительно глядя на меня краешком глаза.
 

-Я-я, а кто ж ещё… – вышло как-то излишне ворчливо. А затем… сам не знаю, что на меня нашло. Видимо правильные решения могут иногда приходить и в мою непутёвую голову. Жаль, что они это делают так редко.

Я резко приподнялся на руках, оказавшись с ней лицом к лицу настолько близко, насколько позволял перламутровый рог девушки. Мы смотрели друг другу в глаза, казалось вечность, а затем я опустился, и наши губы на мгновение слились в поцелуе. Ощущение было незабываемым! Целой книги не хватит, чтобы описать фейерверк чувств и эмоций, взорвавшихся у меня внутри.

Потом мне не только отстраниться, но и рукой остановить Санию, решившую не останавливаться на достигнутом.

–Что не так? – чуть ли не плача от досады, жалобно спросила девушка. – Тия…

–Подожди, не надо о ней, – стараясь унять, готовое вырваться из груди сердце, перебил я её. – Не в Тие дело. Будем считать, что ты победила. Но сейчас не время и не место. Прошу тебя потерпеть, пока мы не окажемся в безопасности. Договорились?

–Да… – боги мне свидетели – ей было бы проще отдать нашу последнюю воду, чем произнести это одно слово. Будь у неё и в правду что-то от Тии, всё бы обернулось наглым: "И что мне, девственницей помирать что ли!? Негоже отказывать даме, когда она сама просит! Давай, сымай портки!". Остаётся радоваться, что вредная суккуба ещё не успела или просто не смогла испортить свою подругу.

–Спасибо.

–Эрик? – спустя несколько минут позвала среброволосая.

–Чего ещё? – уже почти уснув, пробурчал я. Эти переживания вымотали меня посильнее, чем весь прошедший день

–Выведи нас отсюда побыстрее!

Я усмехнулся, дивясь тому, какой бесстыдной и настойчивой может быть эта обычно робкая и добрая девушка.

 
*
Проснулся я с утра, как после попойки – голова гудела, будто там поселился целый рой шершней, во рту пересохло, и создавалось такое ощущение, что какой-то вредитель подсыпал мне в глаза целый воз пустынного песка.
Я провёл рукой по трёхдневной щетине (хотя это и щетиной не назовёшь – редкие волосы на верхней губе, подбородке, шее и немного на щеках) и криво усмехнулся своим мыслям. Видок у меня сейчас должен быть самый что ни на есть бандитский, только щербатой улыбки не хватало. Потрёпанная одёжка пестрела многочисленными дырами, и только клинок на поясе придавал хоть каплю солидности. Хотя в сочетании с остальным, встречный меня, скорее всего, примет за какого-нибудь проходимца, обокравшего наёмника, которого изрешетили из арбалетов. В общем – настоящее огородное пугало, хоть сейчас на поле ворон пугать.
И, тем не менее, во взгляде закончившей одеваться Сании трудно было не заметить плохо скрываемого обожания. Ну чем я ей так приглянулся? Или это у неё возраст такой – когда свербит в одном месте, и каждый встречный мужик кажется самым лучшем на свете? Поди пойми этих женщин…
Ладно, это у меня опять мозги набекрень сместились и тараканы в голове начали активно копошиться. В такой ситуации самое верное, это решать проблемы по мере их поступления, или, как в моём случае, по мере их угрозы нашим жизням. Опасность излишне любвеобильной Сании оценивается как минимальная, приближающаяся к нулевой. А вот вероятность умереть тут, запертым на крохотном клочке пустыни, весьма реальна и надо что-то с этим делать.
Улыбнувшись девушке, я с благодарностью принял у неё флягу и сделал глоток, а затем вернул сосуд ей, не слушая просьб выпить ещё.
 

-Со мной всё в порядке.

 
Она нахмурилась, но настаивать не стала.
Ну а затем я вернулся к своему вчерашнему занятию. В этот раз, когда моя нога ступила на полированный ветрами камень, никаких всплесков не случилось. Сам обелиск ни капли не изменился. Да что тут долго рассуждать – ничего не поменялось.
И так же было через час и два, и дюжину.
Я перепробовал всё, от подборки ключа, до банального физического воздействия – мой клинок оставил несколько царапин, но не более того.
Второй день пропал даром и незаметно перешёл в третий.
Мы лежали рядышком на песке и просто смотрели в бирюзовое небо. Ничего не помогало, меня вместе с девушкой накрыла тяжёлая, лишающая сил волна отчаяния. Оно отбирало волю к жизни, заставляя просто сидеть и с замиранием сердца ждать подбирающейся смерти. Думаю, так же и другие запертые здесь, в итоге опускались на горячий песок и засыпали, слушая вечные завывания сухого ветра.
 

-Сания, – негромко позвал я девушку, не поворачивая головы. Не знаю, что именно мне хотелось тогда сказать, но на душе скребли кошки и молчание уж слишком сильно давило на уши. Её мелодичный голос – не самое плохое, что можно услышать перед смертью.

 
Но ответа не последовало.
Я пересилил себя и поднялся на локте.
Единорог лежала на спине и спала. Её грудь еле-еле вздымалась, а усталое, измождённое лицо выглядело умиротворённым, но в то же время печальным.
Я вздохнул, нашарил рукой пустую флягу и выдавил из неё последние капли себе на пальцы. А затем провёл ими по высохшим и обветрившимся губам девушки. Да, это немного, но хоть что-то. Она инстинктивно облизнулась.
И тут меня угораздило случайно поднять глаза. По спине пробежал холодок.
Вдали, над барханами виднелась тёмно бурая вечно перетекающая стена, в нутре которой сверкали молнии, а иногда вырисовывались похожие на змей смерчи.
Песчаная буря!
Но не это заставило меня испугаться (не был бы я так обезвожен, покрылся бы холодным потом). От надвигающейся смерти веяло магией. Незнакомая, но свирепая и безжалостная сила, родившаяся вместе с этими песками, шла сюда, чтобы забрать добычу, попавшуюся в её капкан. Сглотнув колкий комок в горле, я вскочил с места, вглядываясь в стремительно приближающуюся стену пыли.
Теперь понятно, почему у меня не вышло разгадать тайну обелиска – это как оптический обман. Если не знать, что именно искать, то никогда не и не найдёшь. Теперь же, увидев такую же по принципу построения магию, мои глаза словно открылись. Тут использовалась иная логика, нежели нынче преподаётся в Конклаве или Ордене. Никаких узоров и плетений. И эта методика… она не лучше и не хуже. Она просто другая.
И вместе с этим я с ужасом осознал следующее – на то, чтобы взломать совершенно непривычную колдовскую конструкцию, удерживающую нас здесь, у меня уйдут в лучшем случае ещё сутки. А буря ударит в это место через полчаса, может чуть больше.
 

-Сания! Сания, проснись! – тщетно, девушка не отвечала. Что же делать!?

Выход один – уничтожить обелиск. Это наверняка разрушит ловушку. Но загвостка состояла в том, что мой клинок его еле царапал.

"Неужели ничего нельзя сделать?" – упав на колени, беззвучно спросил я у безучастного неба.

"Нет, нельзя сдаваться! Думай, Эрик, думай!" – меня словно подтолкнули в спину, выдернув из болота страха и отчаяния.

Сила. Нужно наполнить мой меч магией до краёв! Тогда, возможно, неподатливый камень уступит! Но где её взять? Моего текущего резерва не хватит – уже пробовал. Амулетов у меня осталось штуки четыре, и все они маломощные. Я опустил глаза на спящую девушку. В голове зародилась чудовищная мысль, которую немедленно подавило в зародыше всё моё естество. Но противный маленький голосок (скорее всего это уже галлюцинации) продолжал шептать. Есть выход. Магия крови. Пожертвовав Санией, у меня имеются шансы насытить клинок достаточным количеством энергии.

–Ну уж дудки! – шепнул я, морщась от боли в пересохшем горле.

 
Если уж брать чью-то кровь, то пускай она будет моей!
Мешкать нельзя!
Подхватив меч, я бросился к обелиску, на ходу подхватив череп, овальный череп с вытянутой челюстью. Пришлось потратить драгоценные минуты на то, чтобы найти достаточно ровный участок и очистить его от мусора. Взятая по дороге сюда черепушка легла вверх ногами в центр, превратившись в чашу. А затем я аккуратно, чтобы не повредить сухожилье, перерезал себе вену на запястье. Тёмная кровь побежала струйкой по руке и тяжёлыми каплями принялась собираться на кончиках пальцев. Плевав на боль, я заворожено любовался на то, как багровая влага собирается в импровизированном сосуде. Когда её стало достаточно много, мои губы принялись сами по себе нашёптывать нужные слова, а целая рука начала вырисовывать древние фигуры. Круг – символ единства жизни и смерти. Вписанный в него треугольник, означающий стабильность и незыблемость. Квадрат снаружи – четыре базовых элемента. И восемь рун, заключающих договор с духами этого мира.
Никогда бы не подумал много лет назад, что случайно найденная в библиотеке Школы книга о шаманах Безымянных островов спасёт мне жизнь.
Кровь закипела, испуская красноватое марево, а затем раздался громкий «ЧПОНЬК» и череп разлетелся в мелкую пыль, щекотавшую нос и евшую глаза. Освободившаяся магия, следуя ментальному приказу ринулась в клинок из бирюзы, заставив его ослепительно засиять. Ядовитые, голубовато-зелёные капли с шипением срывались с опущенного острия и падали на камень, пшыкая и исчезая.
 

-Да помогут мне боги…

Меч описал плавную дугу, я шагнул к монолиту и со всех сил ударил по нему сверху вниз. Лезвие не встретило никакого сопротивления, будто передо мной был не камень, а обычный воздух.

Я, было, подумал, что мой план провалился, но тут раздался грохот, и меня выбросило с плато взрывной волной. Мелкое каменное крошево пребольно изрезало лицо, руки и грудь, а более крупный остаток обелиска ударил в бедро, поставив большущий синяк. Приземление тоже нельзя назвать удачным, однако стоит поблагодарить судьбу, что обошлось без переломов.

Шипя и кляня всё на свете, я метнулся обратно к тому месту, где оставил Санию. Девушка так и не пришла в себя даже после такой встряски. Пришлось взять её в охапку, предварительно забросив свою сумку и мешок целительницы себе за плечо. Прежде чем бежать, я не сдержался и глянул назад. Буря будто с цепи сорвалась, поедая бархан за барханом с явным желанием нагнать и угробить нахальных человечков, посмевших сопротивляться.

–Попробуй догони! – ни с того ни с сего вырвалось у меня.

За этим я мало что помню, помимо собственного хриплого дыхания, тяжести безвольно раскинувшейся на моих руках Сании, боли и усталости. Мне оставалось только бежать, спотыкаться, падать, подниматься и дальше бежать. И я бежал. Пусть многие умники скажут, что это бесполезно, что нужно смириться и принять судьбу. Они – лишь слабаки. А удача и леди Каэлерис любят тех, кто сражается до самого конца. Будь на кону лишь моя жизнь, возможно, я бы и сдался, встретив смерть лицом. Но сейчас, когда от меня зависела нить судьбы ещё одного, тем более столь прекрасного и замечательного существа, сдаться было бы преступлением.

Внезапно песок кончился, перейдя в какую-то древнюю площадь. Я уже почти ничего не видел – кровавый туман застилал мой взор, в ушах стучали барабаны, а ноги с руками грозили отвалиться. Ветер выл уже прямо за спиной, то и дело, жаля мелкими песчинками. И вот, наконец, краем глаза я подметил то, что и не чаял найти – дом с уцелевшей крышей.

Последних сил мне хватило на то, чтобы ворваться в него и убежать как можно дальше от двери. Там, где-то посреди просторной комнаты, которую у меня даже не получилось рассмотреть, я рухнул и больше уже не поднялся.

 
*
Обычно, когда просыпаешься от того, что тебе плеснули водой в лицо, за этим не следует ничего хорошего. Однако пустыня переворачивают некоторые обыденные вещи с ног на голову. Прокашлявшись и кое-как разлепив глаза, я увидел сунутую под нос кожаную флягу, в которую немедленно вцепился и принялся жадно пить. Вокруг было много народу, все они разговаривали между собой на незнакомом мне диалекте, хотя нет-нет, да проскакивали словечки из всеобщего.
 

-А, мэтр, вы проснулись! – раздался за спиной мужской, сиплый голос. А затем мне заломили руки за спину и немедленно оплели запястья верёвкой.

–Какого… здесь происходит? – слова давались с трудом, и каждое обжигало горло, будто наждачная бумага. – Кто вы!?

–Здесь вопросы задаю я! – меня грубо дёрнули вверх, поставив на ноги и повернув к говорившему. Передо мной стоял плечистый немолодой бородатый мужчина с цепкими тёмными глазами, которые он держал слегка прикрытыми, и увесистой кривой саблей за поясом. – Представьтесь!

–Э… Эрик Мэйфилд, по прозвищу Ворон. Член Конклава и магистр третьей ступени.

–Конклава? – щербато усмехнулся тот, скрестив руки на груди. – Нет больше твоего Конклава, сынок. И этих… вторых магиков тоже больше нет, – он задумчиво почесал подбородок указательным и большим пальцем. – Сошэ Сарван, Эрик Мэйфилд числится в списке?

Рядом с бородачом из воздуха материализовался сутулый, тощий субъект в тюрбане, безрукавке и со скрытым лицом. Голос у него оказался гулким и неприятным. К тому же говорил он с жутким акцентом.

–Нет, шэхэ махлим, – подобострастно ответил очень похожий на шпика человек, сразу прояснив некоторые вопросы. Шэхэ – уважительное обращение к более высокому чину в армии Южного Королевства, а махлим – звание, приравнивающееся к капитану Нерарета. – Я знаю список наизусть, и среди тех имён нет подобного.

–Что ж, парень, похоже, сегодня твой счастливый день. Меня зовут Мади, и я – махлим третьего пера доблестной армии сиятельного шаха Шамсуддина, – уже более миролюбиво сказал здоровяк, давая своим людям знак, чтобы меня отпустили. – И если бы не кое-кто, кого мы нашли рядом с тобой, то наверно бы даже отпустили.

Он кивнул в сторону лежащей без сознания Сании, над которой стояли двое военных с обнажёнными клинками, приставленными к её горлу.

–Постойте, не трогайте её! – я дёрнулся, чтобы подойти к девушке, но меня остановили чьи-то сильные руки, схватившие за плечи. Ладонь Мади опустилась на рукоять сабли. – Мы вам не враги!

–Знаете, мэтр Эрик, возможно пару месяцев назад я бы вам поверил. Но сейчас у многих людей появился инстинкт – бей всё, у чего есть рога и хвост. У этой особы присутствует и то и другое.

–Вы не правильно поняли! Она – не демон! Эта девушка – единорог, моя спутница и подруга!

Воины переглянулись. Во всех странах есть легенды об этих дивных существах.

–Допустим… – кивнул махлим. – Тогда как вы объясните, мэтр, что на наш дом обрушивается сильнейшая песчаная буря, а на следующий день мы находим в пустых развалинах неподалёку вас двоих?

–Мы пришли с юга. Попали в пространственный замок, который оказался снабжён ещё и фокальным циклом…

–Стоп! Ваше магичество, давайте без заумных терминов! – замахал мускулистыми ручищами Мади. – У меня в отряде большинство людей из местных, они даже всеобщего не знают, да я сам не особого ума человек.

–Хорошо… это как капкан с колокольчиком. Стоит ему захлопнуться, жертва начинает дёргаться, колокольчик звенит – охотник слышит, приходит и забирает добычу, – со вздохом пояснил я, опустив всю магическую часть произошедшего.

–А охотник в вашем случае это?..

–Буря. Тоже вызванный магией охранник. Думаю, подобных штук немало разбросано по пустыне, поэтому путешественники так редко и возвращаются. Надеюсь, из-за шторма никто не пострадал?

–Слава богам – нет. Её увидели заранее и успели спрятаться. К тому же основной удар пришёлся именно на эти руины. С утра сюда прибежала местная детвора – это их любимая игровая площадка. Именно дети и нашли вас, сказали родителям, а те вызвали меня. Шах, да продлится его мудрое правление вечно, после событий на севере разослал во все города по небольшому отряду. Ну а наш оазис, как самый последний оплот человечества на юге, удостоился особой чести. К нам прислали ещё и сошэ Сарвана.

–Тайная канцелярия? – поинтересовался я, но, обжегшись о нехороший взгляд Мади, посчитал, что самым лучшим решением будет сейчас заткнуться.

–Итак, мэтр, вашего имени нет среди списка предателей, но всё ещё остаётся вопрос – что вы здесь делали и как сюда попали. Все магики, которые не предали учений Всеединых, сейчас сражаются с выходцами из Бездны, – он вновь почесал подбородок.

–Что? – тупо переспросил я, не поняв о чём речь. Почему все сражаются с выходцами из Бездны, если вышеупомянутые должны смирненько в ней и сидеть. Из-за не самого лучшего самочувствия моя соображалка всё ещё плоховато работала.

–Мне очень хочется считать тебя союзником, Эрик…

Я напрягся, так как он явно собирался отдать какой-то приказ. Возможно даже на то, чтобы воины убили девушку. Это явно не укрылось от внимания как самого махлима, так и шпика, стоящего подле него, так как они принялись перешёптываться.

–Вижу, ты очень переживаешь за жизнь этой… особы, – проскрежетал Сарван, кивком указывая на Санию.

–Мы через многое прошли вместе, – опустив голову, честно ответил я. – А её смерть опечалит не только меня. Вы же не хотите нажить себе врагов среди тех, о ком боитесь упоминать даже шёпотом.

–Это угроза? – впервые за весь разговор глаза Мади открылись чуть шире, чем просто щёлки.

–Ни в коем случае! Обычное предупреждение. Вы сами сказали, что хотите считать меня союзником, шэхэ махлим, – наверно в моём взгляде промелькнуло что-то недоброе, так как лица у обоих сразу превратились в восковые маски. – И это взаимно. Но если вы причините ей боль, то последствия могут быть ужасными.