355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Диана Гэблдон » Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) » Текст книги (страница 6)
Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 22:19

Текст книги "Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)"


Автор книги: Диана Гэблдон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 91 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

Глава 4
Свадебные подарки

День не стал светлее, но дождь на время прекратился. Костры задымили, как дымокуры. Люди спешили воспользоваться моментом, чтобы разжечь тщательно хранимые горячие угли; они подкладывали мокрые дрова в огонь и пытались просушить мокрую одежду и влажные одеяла. Однако ветер не прекратился, и полосы дыма от костров, словно призраки, струились среди деревьев.

Одна такая струйка дыма пересекла путь перед ним, и Роджер обошел ее, пробираясь через влажную траву, которая намочила его носки, а ветви сосны, под которой он проходил, оставили влажные пятна на плечах его сюртука. Он не обратил на это внимание, занятый мыслями о предстоящих делах.

Сначала к фургонам торговцев, купить свадебный подарок для Брианны. Что она хотела бы получить в подарок? Какое-нибудь украшение, ленту? У него было очень мало денег, но он считал необходимым подарить ей что-нибудь.

Он хотел бы надеть ей на палец свое собственное кольцо, когда они произнесут клятвы, но она настояла на том, чтобы воспользоваться кольцом с рубиновым кабошоном, которое принадлежало ее дедушке и великолепно подходило для ее руки. Таким образом, не было необходимости тратить деньги на новое кольцо, Бри была очень практичным человеком. Иногда она была ужасно прагматична, в отличие от него, обладающего скорее романтичной натурой.

Что-то полезное, но красивое… Что-то вроде раскрашенного ночного горшка? Он улыбнулся про себя при этой мысли, но идея полезности задержалась в его голове, хотя и с оттенком сомнения.

Он живо вспомнил миссис Аберкромби, уравновешенную и разумную матрону из паствы преподобного Уэйкфилда, которая однажды вечером ворвалась в истерике в дом пастора, заявляя, что убила своего мужа, и вопрошая, что же ей теперь делать. Священник оставил миссис Аберкромби на попечение своей домоправительницы, а сам вместе с Роджером, который был тогда еще подростком, отправился к дому Аберкромби посмотреть, что же случилось.

Они нашли мистера Аберкромби на полу кухни, к счастью, еще живого, но без сознания и с обильно кровоточащей небольшой раной на голове, полученной от удара новым электрическим утюгом с отпаривателем. Этот утюг он подарил жене по случаю двадцать третьей годовщины их свадьбы.

– Но она говорила, что старый утюг жег кухонные полотенца! – жалобно повторял мистер Аберкромби, пока преподобный умело заклеивал его голову эластопластом, а Роджер вытирал пол.

Именно это яркое воспоминание о кровавых пятнах на старом линолеуме в кухне Аберкромби заставило его принять решение. Бри могла быть прагматичной, но это была их свадьба. «В болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас». Он собирается быть романтичным, точнее романтичным настолько, насколько можно с одним шиллингом и тремя пенсами.

Вдруг среди хвои он заметил алую вспышку, словно там пряталась птица кардинал. Однако, это была не птица. Он остановился и наклонился, вглядываясь в просвет между ветвями.

– Дункан? – он сказал. – Это вы?

Дункан Иннес вышел из-за деревьев, застенчиво кивая. Он все еще был одет в алый тартан Камеронов, но снял роскошный сюртук и обернул конец пледа, как платок, вокруг своих плеч старым удобным горским способом.

– Поговорим, Smeòraich? [33]33
  Певчий дрозд (гэльск.)


[Закрыть]
 – сказал он.

– Да, конечно. Я сейчас иду к торговцам, идемте со мной.

Он вернулся на тропинку, теперь свободную от дыма, и они дружно пошли вдоль склона.

Роджер ничего не говорил, вежливо дожидаясь, пока мужчина начнет разговор. Дункан был застенчивым по натуре, но наблюдательным и проницательным, а также обладал тихим упрямством. Если ему нужно будет что-то сказать, он все равно скажет это, со временем. Наконец, тот вздохнул и начал.

– Мак Дубх говорил мне, что ваш па был священником. Это правда, не так ли?

– Да, – ответил Роджер, удивленный предметом разговора. – Мой родной отец погиб, и меня усыновил дядя моей матери, он и был священником.

Говоря это, Роджер задавался вопросом, почему он чувствовал необходимым объяснять это. Большую часть своей жизни он думал о преподобном, как о своем отце, и, конечно, для Дункана это не имело никакого значения.

Дункан кивал головой, сочувственно прищелкивая языком.

– Но тогда вы пресвитерианин, да? Я слышал, как Мак Дубх говорил об этом.

Несмотря на обычно хорошие манеры, легкая усмешка появилась под неровной полоской усов Дункана.

– Да, – сухо ответил Роджер. Он не удивится, если весь сбор слышал, как Мак Дубх говорил об этом.

– Ну, дело в том, что я тоже, – сказал Дункан извиняющимся тоном.

Роджер с удивлением посмотрел на него.

– Вы? Я думал, что вы католик!

Дункан издал тихий смущенный звук и пожал плечами.

– Нет. Мой прадедушка со стороны матери был ковенантором, [34]34
  Последователь шотландского пресвитерианского движения, игравшего большую роль в жизни Шотландии 17 века.


[Закрыть]
очень горячим в своей вере, – он немного застенчиво улыбнулся. – Но до меня она дошла сильно разбавленной. – Но до меня она дошла сильно разбавленной. Моя ма была благочестивой, но мой па был равнодушен к церкви, и я тоже. А когда я встретил Мак Дубха… в общем, нельзя сказать, что он просил меня ходить с ним на мессу по воскресеньям, да?

Роджер кивнул, кашлянув в знак понимания. Дункан встретился с Джейми в тюрьме Ардсмуир после восстания. И хотя в армии якобитов большинство составляли католики, Роджер знал, что среди них было много протестантов различных направлений, многие из которых предпочитали не раскрывать свои верования, находясь в тесном окружении папистов. Также совершенно очевидно, что дальнейшая совместная деятельность Джейми и Дункана, в качестве контрабандистов, не располагала к религиозным разговорам.

– Да, верно. А сегодня вечером ваша свадьба с миссис Камерон…?

Дункан кивнул, меланхолично грызя конец одного уса.

– Вот именно. Вы думаете, я должен сказать об этом?

– Миссис Камерон не знает? А Джейми?

Дункан тихо покачал головой, не отрывая глаз от следов на грязной тропинке.

Роджер понял, что для него скорее было важно мнение Джейми, а не Джокасты Камерон. Раньше проблема разных вероисповеданий Дункану не казалась стоящей внимания, и Роджер никогда не слышал, чтобы Джокаста проявляла большую набожность. Однако теперь, услышав о реакции Джейми на пресвитерианство Роджера, Дункан встревожился.

– Мак Дубх сказал, что ты ходил к священнику, – Дункан искоса взглянул на него. – Он… – мужчина откашлялся и покраснел. – Я имею в виду, он не заставлял вас… креститься в римско-католической вере?

Ужасная перспектива для набожного протестанта, и явно неудобная для Дункана. Это была неудобная мысль и для него самого, понял Роджер. Пойдет ли он на такой шаг, если это будет необходимо, чтобы жениться на Бри? Он полагал, что да, но надо признать, он почувствовал облегчение, когда священник не стал настаивать на его переходе в другую веру.

– Хм… нет, – сказал Роджер и закашлялся, когда еще одна струйка дыма проплыла над ними.

– Нет, – повторил он, вытирая слезящиеся глаза, – вам не надо креститься, если вы уже были крещены. Вы крещены, да?

– О, да, – Дункан, казалось, приободрился. – Да, когда… то есть… – слабая тень пересекла его лицо, но чем бы она ни была вызвана, он отогнал ее пожатием плеч. – Да, я крещен.

– Ладно. Я подумаю, хорошо?

Тесно сгрудившиеся фургоны торговцев уже появились в поле зрения; товары были покрыты холстами и одеялами от дождя, но Дункан остановился, явно желая уладить вопрос прежде, чем перейти к чему-либо другому.

Роджер потер затылок рукой, раздумывая.

– Нет, – сказал он, наконец, – нет, я не думаю, что вам стоит говорить об этом. Видите ли, это не месса, а свадебная церемония, а она всегда одна и та же. Берете ли вы эту женщину, берете ли вы этого мужчину, в богатстве и бедности и все такое.

Дункан кивал, внимательно слушая.

– Да, можно сказать так, – произнес он. – Хотя все эти слова о богатстве и бедности. Вы сами знаете это, не так ли?

Он говорил без всякой насмешки, просто констатируя факт, и явно был озадачен краской, вспыхнувшей на лице Роджера, в ответ на его замечание.

– Я не имел в виду ничего плохого, – сказал Дункан торопливо. – Я просто хотел сказать…

Роджер махнул рукой, отказываясь слушать дальнейшие объяснения.

– Все в порядке, – произнес он ровным голосом. – Говори правду, и посрами дьявола, не так ли?

И это была правда, хотя до настоящего момента он как-то не принимал во внимание факт, на который намекнул Дункан. Сейчас он осознал, что его ситуация практически совпадала с положением, в котором тот находился – бедный мужчина без всякой собственности женится на богатой женщине – и настроение его упало.

Он никогда не думал о Джейми Фрейзере, как о богатом человеке, может быть из-за врожденной скромности последнего, а может быть потому, что в действительности тот не был богатым. Но он являлся владельцем десяти тысяч акров земли. И хотя большая ее часть была не освоена, это не означало, что так будет всегда. Он уже поселил арендаторов на своих землях, и вскоре их станет еще больше. А когда арендаторы начнут платить арендную плату, когда заработают лесопилки и мельницы на реках, когда появятся поселения, магазины и таверны, когда горстки коров, свиней и лошадей превратятся в многочисленные стада под заботливым руководством Джейми… Вот тогда действительно Джейми Фрейзер может стать очень богатым человеком. А Брианна была единственной родной дочерью Джейми.

И потом еще была Джокаста Камерон, известная, как очень богатая женщина, которая заявила о своем намерении сделать Бри своей наследницей. Девушка решительно не одобрила это намерение, но Джокаста была рождена такой же упрямой, как ее племянница, и имела больше практики в своеволии. Кроме того, что бы Брианна не говорила, люди будут считать…

И именно это заставило Роджера почувствовать себя так, словно в его желудке был камень для керлинга. Не просто осознание того, что он женится на женщине выше его по средствам и положению, но мысль о том, что все в колонии давно это знали и, вероятно, наблюдали за ним с циничными усмешками, считая его искателем богатства или даже авантюристом.

Дым оставил горький привкус пепла у него во рту. Он проглотил его и криво улыбнулся Дункану.

– Да, – сказал он. – Что бы там ни было, полагаю, они что-то нашли в нас, да? Женщины.

Дункан улыбнулся, немного грустно.

– Да, что-то. Так вы полагаете, что все будет в порядке с религией? Мне бы не хотелось, чтобы мисс Джо или Мак Дубх подумали, что я поступил нехорошо, не сказав им об этом. Но мне не хочется поднимать шум без необходимости.

– Нет, конечно, нет, – согласился Роджер. Он глубоко вздохнул и убрал влажные волосы от лица. – Нет, я думаю, все будет хорошо. Когда я говорил с… святым отцом, единственное условие, которое он поставил мне, заключалось в том, чтобы я крестил своих детей в католичестве. Но поскольку для вас и миссис Камерон этот вопрос не имеет значения, я полагаю…

Он деликатно замолчал, но Дункан, казалось, почувствовал облегчение от этой мысли.

– Ох, нет, – сказал он и немного нервно рассмеялся. – Нет, я думаю, здесь не о чем беспокоиться.

– Тогда все хорошо, – Роджер выдавил улыбку и похлопал Дункана по плечу. – Удачи вам.

Дункан провел пальцем по усам и кивнул.

– И вам, Smeòraich.

Он ожидал, что Дункан уйдет по своим делам, как только получит ответ на свой вопрос, но мужчина вместо этого пошел вместе с ним, медленно пробираясь следом за Роджером и рассматривая выставленные товары с несколько хмурым видом.

После недели торговли и обмена фургоны были также нагружены, как и в начале, или даже больше, поскольку наполнились полученными в оплату продуктами: мешками с зерном, тюками шерсти, бочками сидра, мешками яблок, штабелями шкур и всякой всячиной. Запас галантерейных товаров значительно уменьшился, но все еще можно было что-нибудь выбрать. Об этом свидетельствовала толпа людей, облепивших фургоны, как тля розовый куст.

Роджер был довольно высок и мог рассматривать товар через головы большинства покупателей. Он медленно продвигался между фургонами, смотря на то, на другое и пытаясь представить отклик Брианны на каждую вещь.

Она была красавицей, но не была склонна увлекаться своей внешностью. Фактически, он едва уговорил ее не отрезать свою прекрасную красно-рыжую гриву, которая раздражала ее тем, что всюду лезла, и за нее хватался Джемми. Возможно, лента будет кстати. Или украшенный гребень? Или скорее пара наручников для ребенка.

Он остановился возле продавца тканями и нагнулся, заглядывая в палатку, где недоступные для дождя висели чепцы и яркие ленты, покачиваясь в холодном полусумраке, словно мерцающие щупальца медуз. Дункан, натянувший плед до самых ушей от пронизывающего ветерка, подошел посмотреть, что он рассматривал.

– Ищите что-нибудь особенное, господа?

Торговка наклонился вперед, сложив руки под грудью, и одаряя их профессиональной улыбкой.

– Да, – неожиданно сказал Дункан. – Ярд бархата. У вас есть такая ткань? Обязательно хорошего качества, цвет не важен.

Брови женщины приподнялись – даже в лучших своих одеждах Дункан не производил впечатления денди – но она без слов повернулась и стала рыться в своих уменьшившихся запасах.

– Как вы думаете, у миссис Фрейзер еще осталась лаванда? – спросил Дункан, поворачиваясь к Роджеру.

– Да, осталась, – ответил Роджер. Замешательство, по-видимому, проявилось на его лице, потому что Дункан немного застенчиво улыбнулся.

– Я тут подумал, – сказал он. – Мисс Джо страдает от мигреней и очень плохо спит. Я помню, у моей матери была подушка с лавандой, и она говорила, что засыпает, как младенец, едва положит на нее голову. И вот я подумал, что немного бархата, чтобы она чувствовала его щекой, да? И возможно мисс Лиззи сможет сшить для меня…

«В болезни и здравии…»

Роджер одобрительно кивнул головой, чувствуя себя тронутым и немного пристыженным заботой Дункана. У него было твердое убеждение, что брак между Джокастой Камерон и Дунканом был преимущественно вопросом выгоды и удобства – и скорее всего это так и было. Но разве безумная страсть является необходимой предпосылкой для нежности или уважения?

Дункан, купив бархат, ушел, надежно спрятав ткань под пледом, а Роджер продолжил медленный обход продавцов, мысленно выбирая, оценивая и отказываясь, пока не сломал мозги, раздумывая, что из такого множества вещей могло понравиться Брианне. Сережки? Нет, ребенок будет тянуть за них. То же самое с бусами или лентой, решил он.

Он все больше склонялся к украшению. Обычно, она не надевала ничего подобного. Но на протяжении всего сбора она носила рубиновое кольцо отца, которое Джейми дал ему, а он отдал ей, когда она приняла его, как своего мужа. Джемми слюнявил кольцо время от времени, но, конечно, не мог повредить его.

Он внезапно остановился, позволив потоку людей обтекать его. Мысленным взором он видел золото и рубиновый кабошон глубокого розово-красного цвета на длинном белом пальце. Кольцо ее отца. Конечно же, почему он не подумал об этом прежде?

Да, Джейми дал кольцо ему, но от этого оно не стало его собственным, чтобы он мог дарить его от своего имени. И он внезапно и очень сильно захотел подарить Брианне что-нибудь принадлежащее только ему.

Он решительно развернулся и пошел назад к фургону, где товары из металла блестели даже под дождем. Он знал, что его мизинец был точно такого де размера, как ее безымянный палец.

– Этот, – сказал он, держа кольцо. Оно было дешевым, сделанным из переплетенных полосок меди и латуни, и, несомненно, через несколько минут оно оставило бы зеленую полоску на ее пальце. «Тем лучше», – подумал он, передавая деньги. Всегда, как только она его оденет, на ней будет его метка.

По этой причине женщина должна оставить дом своего отца и прилепиться к своему мужу, и оба должны стать единой плотью.

Глава 5
Бесчинства мятежников

К концу первого часа приема, несмотря на периодически льющий дождь, у меня собралась большая толпа пациентов. Был последний день сбора, и множество людей внезапно решили, что должны показаться врачу.

Я только что отпустила молодую женщину с начинающимся зобом, посоветовав ей каждый день есть сушеную рыбу, чтобы обеспечить организм йодом. Поскольку она жила в глубине материка, то не могла питаться свежей морской рыбой.

– Следующий, – крикнула я и убрала с глаз влажные завитки волос.

Толпа расступилась, как Красное море, и в проходе появился невысокий старик, столь худой, что походил на скелет. Он был одет в какое-то тряпье и нес в руках сверток меха. Когда он, волоча ноги, приблизился, пройдя между быстро расступающихся людей, я поняла причину такого их поведения, мужчина вонял, как сдохший енот.

На мгновение я подумала, что груда сероватого меха в его руках и являлась этим дохлым енотом – у моих ног уже лежала горка мехов и шкурок, при этом пациенты брали на себя труд отделить их от их естественных обладателей, прежде чем отдать мне – но потом мех зашевелился, и из спутанных волос глянула пара ярких глаз.

– Мой пес ранен, – резко заявил мужчина. Он положил собаку на стол, отпихнув инструменты в сторону, и показал на рваную рану на бедре животного. – Вы посмотрите его.

Фраза не прозвучала, как вопрос, но, в конце концов, моим пациентом был пес, а он казался довольно вежливым. Среднего роста с короткими ногами, с пятнистой шкурой и рваными ушами, он сидел, мирно вывалив язык, не предпринимая попыток сбежать.

– Что с ним случилось?

Я убрала тазик из опасной зоны и нагнулась за банкой со стерильным шовным материалом. Собака лизнула мою руку.

– Дрался с енотихой.

– Хм, – сказала я, с сомнением разглядывая животное. Учитывая его сомнительное происхождение и очевидное дружелюбие, его поведение по отношению к енотихе скорее всего было продиктовано похотью, а не свирепостью. Словно подтверждая мое впечатление, пес высунул в мою сторону несколько дюймов влажного репродуктивного органа розового цвета.

– Ты ему понравилась, мама, – сказала Бри, сдерживая улыбку.

– Я польщена, – пробормотала я, надеясь, что его хозяин не станет демонстрировать свое отношение ко мне подобным образом. К счастью, старику я совсем не понравилась; он полностью игнорировал меня, задумчиво уставившись глубоко сидящими глазами на поляну внизу, где тренировались солдаты.

– Ножницы, – сказала я, протягивая руку.

Я обрезала спутанный мех вокруг раны и обрадовалась, не обнаружив воспаления или других признаков инфекции. Кровь в глубокой ране уже сгустилась, очевидно, собака была ранена некоторое время назад. Я задалась вопросом, где пес мог встретиться со своей Немезидой? Я не знала старика, и к тому же выговор у него был не шотландский. И вообще, был ли он участником сбора?

– Э-э… Подержите голову собаки, пожалуйста.

Пес мог быть дружелюбным, но это не означало, что он останется таковым, когда я начну протыкать иглой его шкуру. Его владелец, однако, полностью погрузился в раздумье и не собирался мне помогать. Я оглянулась вокруг, ища Бри, но она куда-то исчезла.

– Ну, ну, bhalaich, [35]35
  Мальчик (гэльск.)


[Закрыть]
спокойно, – произнес голос возле меня, и я удивленно повернулась, чтобы обнаружить пса, заинтересовано обнюхивающего пальцы Мюррея МакЛеода. На мой изумленный взгляд МакЛеод пожал плечами, улыбнулся и схватил опешившую собаку за загривок и морду.

– Советую вам, сделать это быстро, миссис Фрейзер, – сказал он.

Я твердо схватила ногу пса и начала зашивать рану. Собака отреагировала так же, как и большинство людей в подобных обстоятельствах, она безумно извивалась и пыталась сбежать, царапая когтями стол. Однажды она преуспела в своих попытках; она вырвалась из хватки Мюррея и, спрыгнув со стола, кинулась бежать с развевающимися нитками. Я бросилась на нее и покатилась по листьям и грязи, расталкивая зрителей во все стороны, пока один или два смелых человека не пришли мне на помощь и не прижали паршивое животное к земле.

Я завязала последний узел и отрезала вощенную нить ланцетом Мюррея – он был втоптан во время погони в грязь, но, к сожалению, не сломался – и убрала колено с собачьего бока, дыша также тяжело, как и пес.

Зрители зааплодировали.

Я поклонилась, немного ошеломленная, и убрала растрепанные кудри с лица обеими руками. Мюррей выглядел не лучше, его косичка расплелась, порванный сюртук был в грязи. Он нагнулся, схватил пса под живот и с усилием положил на стол возле владельца.

– Ваша собака, сэр? – спросил он и распрямился, дыша с присвистом.

Старик развернулся, положил руку на голову собаки и нахмурился, переводя взгляд с меня на Мюррея, как если бы не был уверен, как отнестись к такой групповой хирургии. Он оглянулся через плечо на солдат внизу, потом повернулся ко мне, сдвинув редкие брови.

– Кто они? – спросил он тоном глубокого замешательства. Не дожидаясь ответа, он пожал плечами, повернулся и пошел прочь. Собака, свесившая язык, спрыгнула со стола и побежала рядом с хозяином на поиски новых приключений.

Я глубоко вздохнула, стряхнула грязь с моего передника, благодарно улыбнулась Мюррею и повернулась вымыть руки прежде, чем заняться следующим пациентом.

– Эй, – сказала Брианна тихонько. – Прими его!

Она немного приподняла подбородок, указывая на кого-то за моей спиной, и я повернулась, чтобы посмотреть, на кого она показывала.

Следующий пациент был джентльменом. Настоящим джентльменом, если судить по его одежде и манере держать себя, которые значительно отличались от окружения. Я заметила, что он некоторое время колебался, стоя на краю поляны и переводя взгляд между нашими приемными пунктами, очевидно, не способный принять решение о том, какой врач будет иметь честь принять его. Инцидент с собакой склонил чашу весов в мою пользу.

Я поглядела на Мюррея, который имел явно недовольный вид. Совершенно очевидно, что джентльмен имел деньги и мог расплатиться наличными. Я пожала плечами в знак извинения Мюррею, потом нацепила профессиональную улыбку и показала пациенту на стул.

– Присаживайтесь, сэр, – сказала я, – и скажите, что у вас болит.

Мужчина оказался мистером Гудвином из Хиллсборо, и его главная жалоба касалась боли в руке. Хотя это была не единственная его проблема. Я видела недавно излеченный кривой шрам на щеке, синевато-багровый рубец оттянул уголок глаза, и от этого мужчина казался страшно косоглазым. Изменение цвета щеки, прямо над челюстью показывало место, куда ударил тяжелый объект, а черты лица слегка распухли, словно были недавно сильно разбиты.

Джентльмены, как и любые другие мужчины, могут участвовать в драках, имея на это достаточные причины, но этот мужчина казался уже немолодым для подобного рода развлечений. Фактически ему было около пятидесяти пяти лет, и он имел солидный животик, распирающий жилет с серебряными пуговицами. «Возможно, его где-то остановили и ограбили», – подумала я. Хотя не по дороге на сбор, эти раны были нанесены несколько недель назад.

Я тщательно ощупала его руку и плечо, заставив его поднять и подвигать рукой, задавая короткие вопросы, пока выстукивала конечность. Проблема была совершенно очевидна, он вывихнул локоть, и хотя вывих был частично вправлен, он порвал сухожилие, которое было сейчас зажато между локтевым отростком и головкой локтевой кости, вследствие чего боль усиливалась при движении руки.

Но это было еще не все, тщательно пальпируя его руку, я обнаружила не менее трех полуизлеченных переломов костей предплечья. А снаружи над местами переломов на коже предплечья можно было видеть исчезающие следы двух больших ушибов – неровные желто-зеленые пятна с красно-черными кровоизлияниями в центре. «Раны, полученные при самообороне, – подумала я, – или я китаец».

– Бри, найди мне, пожалуйста, хорошую большую щепку, – попросила я. Бри кивнула головой и исчезла, оставив меня смазывать его ушибы кайепутовым маслом. [36]36
  Эфирное масло, изготовляется из листьев кайепутового дерева.


[Закрыть]

– Как вы получили эти раны, мистер Гудвин? – как бы между прочим спросила я, перебирая лен для перевязки. – Смотрится так, словно вы побывали в настоящей драке. Надеюсь, ваш противник выглядит хуже!

Мистер Гудвин слабо улыбнулся моей попытке пошутить.

– Это действительно была драка, миссис Фрейзер, – ответил он, – но не моя. Скорее вопрос неудачи. Можно сказать, что не в то время и не в том месте. Хотя…

Он рефлекторно прикрыл кривой глаз, когда я коснулась шрама. Грубоватая работа, но кто бы ее ни сделал, порез зажил чисто.

– Действительно? – сказала я. – Что же все-таки случилось?

Он крякнул, но, казалось, не возражал против того, чтобы рассказать.

– Вы, конечно, слышали, мэм, что сегодня прочитал офицер относительно варварства мятежников?

– Не думаю, что обращение губернатора кто-нибудь не слышал, – пробормотала я, осторожно потянув кожу кончиками пальцев. – Значит, вы были в Хиллсборо, вы это хотите сказать?

– Да, это так, – он вздохнул, немного расслабившись, когда обнаружил, что своим осмотром я не причиняю ему сильной боли. – Фактически я живу в Хиллсборо. И если бы я оставался дома, как просила меня моя милая жена, – он грустно улыбнулся, – несомненно, со мной все бы было в порядке.

– Говорят, что любопытство сгубило кошку, – заметила я. Когда он улыбнулся, я мягко нажала большим пальцем на расцвеченную часть его щеки. – Кто-то ударил вас сюда довольно сильно. Вам выбили зубы?

Он выглядел немного удивленным.

– Да, мэм. Но здесь вы вряд ли можете помочь.

Он оттянул верхнюю губу, показав щель, где отсутствовали два зуба. Малый коренной зуб был выбит чисто, но другой был обломан под корень, и я могла видеть желтый неровный край обломанной эмали на фоне темно-красной десны.

Брианна, появившаяся в этот момент с деревянной планкой, издала негромкий придушенный звук. Остальные зубы мистера Гудвина, хотя и довольно крепкие, были покрыты налетом желтого цвета и коричневыми пятнами от жевания табака.

– Ну, думаю, я смогу немного помочь вам, – уверила я его, не обращая внимания на Бри. – Вам больно кусать, не так ли? Я не могу вставить вам новые зубы, но могу вытащить оставшийся корень и полечить десну, чтобы не было заражения. Кто же вас ударил?

Он пожал плечами, наблюдая с некоторой опаской и интересом, как я вытаскиваю сверкающие клещи и скальпель с прямым лезвием для извлечения зубов.

– Говоря по-правде, мэм, я не знаю. Я отважился отправиться на заседание суда. У меня был иск против человека из Эдентона, – пояснил он, немного нахмурившись при этом, – и я должен был представить в суд пакет документов по этому делу. Однако я не смог исполнить это намерение, так как улица перед зданием суда была забита мужчинами, многие из которых были вооружены дубинками, кнутами и другими подобными вещами.

Увидев толпу, он решил уйти, но в этот момент кто-то кинул камнем в окно. Разбитое стекло послужило толпе сигналом, и все бросились вперед, выламывая двери и крича угрозы.

– Я стал волноваться за своего друга мистера Фаннинга, который находился в здании суда.

– Фаннинг… Эдмунд Фаннинг?

Я слушала рассказ вполуха, примериваясь, как лучше вытащить зуб, но я тут же признала имя, которое упоминал Фаркард Кэмпбелл, когда рассказывал Джейми о кровавых подробностях бунта, последовавшего за законом о гербовом сборе несколько лет назад. Фаннинг был назначен начальником почтового отделения в колонии – довольно прибыльная должность, назначение на которую, без сомнения, стоило ему больших денег, и обошлась ему еще дороже, когда его силой вынудили оставить ее. Очевидно, его непопулярность за прошедшие пять лет еще больше возросла.

Мистер Гудвин неодобрительно поджал губы.

– Да, мэм, это он. И независимо от того, что скандалисты о нем говорят, он всегда был моим другом, так что, когда я услышал прискорбные предположения, угрожающие его жизни, я решил, что должен помочь ему.

В этом благородном намерении мистер Гудвин потерпел поражение.

– Я пытался пробиться сквозь толпу, – рассказывал он, не сводя глаз с моих рук, когда я положила его руку на планку и приготовила полосу льняной материи. – Но я не смог. Только я сделал несколько шагов, как вдруг раздался сильный крик изнутри, и толпа подалась назад, утащив меня с собой.

Изо всех сил пытаясь удержаться на ногах, мистер Гудвин с испугом увидел, как Эдмунда Фаннинга вытащили в двери и за ноги стащили с крыльца, при этом его голова ударялась о каждую ступеньку.

– Она производила такой шум, – произнес он, дрожа. – Я мог слышать этот звук даже за криком толпы, словно по ступенькам катилась дыня.

– О, Боже, – пробормотала я. – Но его же не убили? Я не слышала ни о каких смертельных случаях в Хиллсборо. Расслабьте вашу руку, пожалуйста, и глубоко вдохните.

Мистер Гудвин глубоко вдохнул, но только затем, чтобы сильно всхрапнуть. За ним последовал глубокий задыхающийся звук, когда я повернула его руку, освобождая зажатое сухожилие и вставляя сустав на место. Он сильно побледнел, и на его обвисших щеках заблестел пот, но он моргнул несколько раз и пришел в себя.

– И если он не был убит, то не из-за милосердия мятежников, – сказал он. – Они просто решили, что лучше заняться председателем суда и оставили Фаннинга без сознания в пыли, бросившись в здание суда. Один из моих друзей и я подошли, чтобы поднять бедного человека и увести его в какое-либо убежище, но внезапно сзади раздался крик, и нас окружила толпа. Вот таким образом я получил это, – он поднял забинтованную руку, – и это, – он коснулся шрама у глаза и выбитого зуба.

Он хмуро посмотрел на меня из-под нависших бровей.

– Поверьте мне, мэм, я надеюсь, что здесь есть люди, которые могли бы выдать имена мятежников, чтобы они были наказаны за свою жестокость, но если бы я встретил человека, который ударил меня, я бы не стал сдавать его на милость губернатора. Нет, я не стал бы!

Его кулаки медленно сжались, и он с негодованием посмотрел на меня, как если бы подозревал, что я скрываю этого злодея под своим столом. Брианна испуганно переместилась за мою спину. Без сомнения, она, как и я, подумала о Хобсоне и Фаулзе. Абеля МакЛеннана я была склонна рассматривать, как невинного свидетеля, независимо от того, что он делал в Хиллсборо.

Я пробормотала что-то сочувственно-уклончивое и достала бутылку неочищенного виски, который я использовала для дезинфекции и анестезии. Ее вид, казалось, значительно приободрил мистера Гудвина.

– Немного… э… для поднятия настроения, – предложила я, наливая ему большую чашку. И дезинфекции ужасной полости рта. – Подержите виски во рту некоторое время прежде, чем сглотнуть, это уменьшит зубную боль.

Я повернулась к Бри, пока мистер Гудвин покорно сделал большой глоток и сидел с полным ртом, раздув щеки, как лягушка, собирающаяся запеть. Брианна казалась немного бледной, хотя я не была уверена, повлиял ли на ее рассказ мистера Гудвина или вид его зубов.

– Я не думаю, что ты мне понадобишься сегодня утром, милая, – сказала я, поглаживая ее руку. – Почему бы тебе не сходить и посмотреть, готова ли Джокаста к сегодняшней свадьбе.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю