355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Диана Гэблдон » Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) » Текст книги (страница 21)
Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 22:19

Текст книги "Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)"


Автор книги: Диана Гэблдон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 91 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

Ружье несла Брианна; обучение на этот день закончилось, и хотя они не охотились, она не хотела упустить возможность, если им попадется какая-нибудь дичь. Белка, которую она убила ранее, была выпотрошена и засунута в ее рюкзак, но это было только приправой к гарниру. «Хорошо бы еще несколько белок. Или опоссума», – думала она мечтательно.

Она не знала привычек опоссумов, но возможно зимой они впадали в спячку, и в таком случае они уже спали. Медведи все еще были активны, она видела полувысохший помет и свежие царапины на сосне, исходящие смолой. Медведь был хорошей добычей, но она не рискнула бы стрелять в него, если только он не нападет на них первым – что было мало вероятно. «Оставь медведя в покое, и он тебя не тронет», – говорили ей оба ее отца, и она считала это хорошим советом.

Выводок куропаток вылетел из ближайшего кустарника, как шрапнель, и она испуганно дернулась.

– Они хороши, как пища, не так ли? – Роджер кивнул на последнюю исчезающую серо-белую каплю. Он также вздрогнул, но не испугался в отличие от нее, заметила она с раздражением.

– Да, – сказала она, сердясь, что была поймана врасплох. – Но в них не стреляют из мушкета, если не нужны перья для подушки. Для них используются ружья с мелкой дробью. Такие как дробовик.

– Я знаю, – сказал он коротко.

Ей не хотелось говорить и нарушать их мирное настроение. Ее груди разбухли и снова стали болеть. Пришло время идти домой к Джемми.

Она невольно ускорила шаги, хотя все еще была свежа память об остром запахе сухого папоротника, о жаре солнечного света на голых загорелых плечах Роджера над ней, о шипение молока, ударяющего в его грудь и оседающего на коже прекрасными капельками, теплыми и потом холодными между их трущимися телами.

Она глубоко вздохнула и услышала, как он издал низкий смешок.

– Ммм? – она повернула к нему голову, и он указал на землю перед ними. Они шли рядом, не замечая, как некая сила, сродни гравитации, притягивала их друг другу. Теперь их тени почти слились в плечах, так что перед ними шагало странное паукообразное существо с головами, склоненными одна к другой.

Он обнял ее за талию, и одна голова на тени наклонилась, слившись с другой в одно округлое пятно.

– Это был хороший день, – сказал он мягко.

– Да, – согласилась она и улыбнулась. Она, возможно, сказала бы что-нибудь еще, но над ними раздался треск ветвей, и она резко отстранилась от него.

– Что… – начал он, но она приложила палец к губам, чтобы он молчал, и позвала жестом за собой к зарослям красного дуба.

Это была стая индюков, которые дружно рылись в земле под большим красным дубом, выискивая личинки под слоем опавших листьев и желудей. Последние солнечные лучи ложились косо, заставляя темно-серые перья на их грудках переливаться маленькими вспышками радуги.

Ружье было заряжено, но запал не был вставлен. Она нащупала пороховницу на поясе и насыпала порох на полку, не спуская глаз с птиц. Роджер присел рядом с ней, напряженный и внимательный, как гончая, взявшая след. Она подтолкнула его и протянула ему ружье, приподняв одну бровь. Индюки были не больше, чем на расстоянии в двадцать ярдов, и даже самый маленький из них, был размером с футбольный мяч.

Он колебался, но она видела в его глазах желание попробовать. Она решительно сунула ружье ему в руки и кивнула на промежуток в кустарнике.

Он осторожно сместился, ища лучший угол зрения. Она не учила стрелять его с колена, и он мудро решил не пытаться, вместо этого он встал прямо, хотя это означало, что стрелять нужно будет вниз. Он колебался, длинный ствол ружья слегка дрожал, когда он переводил мушку от одной птицы к другой, пытаясь найти лучшую цель для выстрела. Ее пальцы инстинктивно сжимались, пытаясь исправить его прицел и нажать на курок.

Она почувствовала, как он вдохнул и задержал дыхание. Потом три вещи произошли так быстро друг за другом, что казались одновременными. Оружие выстрелило с громким бумом, фонтан высохших дубовых листьев поднялся с земли, и пятнадцать индюков в панике бросились прямо на них, истерично кулдыкая.

Индюки добежали до кустарника, увидели Роджера и взлетели в воздух, отчаянно хлопая крыльями. Роджер нырнул, чтобы избежать столкновения с индюком, пролетевшим в дюйме над его головой, и столкнулся грудью с другим. Он отклонился назад, и индюк, воспользовавшись ситуацией, ловко взобрался на его плечо, цепляясь за рубашку, и взлетел, расцарапав его шею когтями.

Ружье взлетело в воздух, Брианна поймала его на лету, выдернула патрон из коробки на ее поясе и стала заряжать ружье. А в это время на них мчался последний индюк, увидев Роджера, он бросился в другую сторону, чуть не налетев на Брианну, снова сменил направление и бросился между ними, взлетев с паническим кулдыканьем.

Она развернулась, увидела его взлет, поймала черную каплю на фоне светлого неба и выстрелила. Индюк свалился с неба, как мешок с углем, и упал в сорока ярдах от них с ощутимым стуком.

Она стояла мгновение, потом медленно опустила ружье. Роджер, прижимая рубашку к кровавым царапинам на шее, уставился на нее с открытым ртом. Она слабо улыбнулась ему, чувствуя свои потные руки на деревянном прикладе и бешенный запоздалый стук сердца.

– Святой Боже, – сказал потрясенный Роджер. – Это ведь не просто удача, не так ли?

– Ну… до некоторой степени, – сказала она, изображая скромность, но потерпела неудачу и почувствовала, как ее губы расползаются в улыбке. – Возможно половина.

Роджер пошел подобрать добычу, пока она снова заряжала ружье, и вернулся с десятифунтовой птицей, из ее прострелянной шеи текла кровь, как из проколотого бурдюка.

– Вот это да, – сказал он, держа ее на вытянутой руке, чтобы дать стечь крови, восхищаясь ярко-красным цветом головы и свисающей бороды. – Я не думаю, что мне приходилось раньше видеть индейку, кроме как в жареном виде на блюде с каштанами и картошкой.

Он с большим уважением перевел взгляд с индюка на нее и кивнул на ружье.

– Прекрасный выстрел, Бри.

Она почувствовала, что ее щеки вспыхнули от удовольствия, и подавила сильное желание сказать «А, ерунда», и вместо этого ограничилась простым «спасибо».

Они снова повернули к дому, Роджер нес мертвую птицу, держа ее на отлете.

– И ты ведь не так долго стреляешь, – проговорил Роджер, все еще находясь под впечатлением. – Около шести месяцев, не так ли?

Ей не хотелось понижать его оценку своего мастерства, но она рассмеялась и все-таки сказала правду.

– Скорее шесть лет, точнее больше десяти.

– А?

– Па – Фрэнк – учил меня стрелять с одиннадцати или двенадцати лет. Он дал мне ружье двадцать второго калибра, когда мне стукнуло тринадцать, а с пятнадцати лет, он брал меня стрелять голубей и перепелов по уикендам.

Роджер поглядел на нее с интересом.

– Я думал, тебя учил Джейми, я понятия не имел, что Фрэнк Рэндалл был спортивным человеком.

– Ну, – медленно проговорила она. – Я не думаю, что он был спортивным.

Черная бровь вопросительно приподнялась.

– О, он умел стрелять, – уверила она его. – Он был в армии во время Второй мировой войны. Но он никогда не стрелял сам, он показывал мне, а потом наблюдал за моей стрельбой. Фактически у него даже не было ружья.

– Это странно.

– Да? – она пододвинулась к нему ближе, подталкивая его плечом, так что тени их снова слились, и они теперь они походили на двухголового людоеда, который нес на плече ружье, а в руке держал третью голову. – Я тоже думала об этом, – сказала она с нарочитой легкостью. – После того, как ты рассказал мне на сборе о его письме.

Он кинул на нее быстрый взгляд.

– О чем?

Она глубоко вздохнула, почувствовав, как льняная полоса врезается в ее грудь.

– Я думала о том, почему человек, который сам не ездил верхом и не увлекался охотой, тратил столько сил, чтобы научить свою дочь ездить на коне и стрелять. Обычно девочек этому не учат, – она попыталась рассмеяться. – Не в Бостоне, по крайней мере.

Некоторое время не было слышно ничего, кроме шуршания сухих листьев под их ногами.

– Христос, – наконец, тихо выдохнул Роджер. – Он искал Джейми Фрейзера. Он написал об этом в письме.

– И он нашел его. Он это тоже написал. Мы только не знаем, был ли это тот Джейми Фрейзер.

Она не сводила глаз с тропинки, опасаясь змей. В лесу водились мокассиновые змеи и гремучки; она видела иногда, как они грелись на солнце на скалах или стволах упавших деревьев.

Роджер вздохнул и поднял голову.

– Да. И ты сейчас думаешь, что еще он мог найти?

Она кивнула, не глядя на него.

– Может быть, он нашел меня, – сказала она тихо, чувствуя, как напряглось ее горло. – Может быть, он знал, что я попаду сюда, пройдя сквозь камни. Но он ничего не говорил мне.

Роджер остановился и положил ладонь на руку жены, поворачивая ее лицом к себе.

– А, возможно, он вообще ничего не знал, – твердо сказал он. – Он мог просто подумать, что ты можешь решиться на это, если вы что-нибудь узнаете о Фрейзере. И если бы ты действительно узнала и решила пройти сквозь камни… то он хотел бы, чтобы ты была готова. Я скажу так – неважно, что он узнал, он точно хотел, чтобы ты была в безопасности.

Она глубоко вздохнула, ощущая, как уютное чувство покоя заполнило ее после этих слов. Она никогда не сомневалась, когда росла, что Фрэнк Рэндалл любил ее. И она не хотела сомневаться в этом сейчас.

– Да, – произнесла она и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.

– Ну что ж, все хорошо, – сказал он и нежно коснулся ее груди там, где на рубашке появилось небольшое влажное пятно. – Джемми хочет есть. Время идти домой.

Они повернулись и, обнявшись, стали спускаться с горы в золотое море каштановых листьев, смотря на тени, бегущие впереди них.

– Ты думаешь… – начала она и заколебалась. Одна голова не тени наклонилась к другой, слушая.

– Ты думаешь, Иэн счастлив?

– Я надеюсь на это, – ответил он, сжимая ее руку. – Если у него такая жена, как у меня, тогда я уверен в этом.

Глава 21
Нормальное зрение

– Теперь приложи ее к правому глазу и прочти самую нижнюю строку из тех, что можешь видеть.

Со страдальческим видом Роджер приложил деревянную ложку к правому глазу и прищурил левый, концентрируясь на листке бумаги, который я прикрепила к кухонной двери. Он стоял в дверях холла, поскольку этот коридор единственный имел длину в двадцать футов.

– Et tu Brute? [84]84
  И ты, Брут? (лат.)


[Закрыть]
– прочитал он. Он опустил ложку и посмотрел на меня, приподняв одну темную бровь. – Никогда прежде не видел литературную таблицу для проверки зрения.

– Я всегда считала, что буквы на обычных таблицах довольно скучная вещь, – сказала я, открепляя листок и переворачивая его. – Другой глаз, пожалуйста. Какую последнюю строку ты можешь легко прочитать?

Он приложил ложку к другому глазу и, прищурившись, всмотрелся в пять линий, написанных от руки печатными буквами и с такой точностью уменьшения размера, который я смогла выдержать.

– Не ешьте лука. Откуда это?

– Шекспир, конечно, – ответила я, делая пометку. – «…не ешьте ни лука, ни чеснока. Мы должны испускать сладостное благоуханье». [85]85
  Шекспир «Сон в летнюю ночь».


[Закрыть]
Это самые маленькие буквы, которые ты можешь прочитать, не так ли?

Я видела, как выражение лица Джейми слегка изменилось. Он и Брианна стояли позади Роджера за порогом, наблюдая за процедурой с большим интересом. Брианна стояла, слегка наклонившись к нему, с немного напряженным видом, словно пытаясь заставить его увидеть буквы.

Лицо Джейми выражало легкое удивление, слабую жалость и несомненное самодовольство. Он, очевидно, мог прочесть пятую строку без проблем. «Я чествую его». Из «Юлия Цезаря». «Так как он был отважен, я чествую его; так как он был властолюбив, я убил его». [86]86
  Шекспир «Юлий Цезарь».


[Закрыть]

Он почувствовал мой пристальный взгляд, и это выражение исчезло; лицо тотчас приняло обычный вид вежливой непроницаемости. Я сузила глаза, глядя на него с «ты-не-одурачишь-меня» выражением, и он отвел глаза, дернув уголком рта.

– Ты не можешь разобрать ни одну из строк ниже? – Бри переместилась ближе к Роджеру, словно притянутая вакуумом. Она посмотрела на бумагу, потом на него. Очевидно, она также без труда могла видеть две последние строки.

– Нет, – коротко ответил Роджер. Он согласился проверить зрение по ее просьбе, но не испытывал от этого удовольствие. Он слегка стукнул ложкой по ладони, желая поскорее закончить с этим. – Что еще?

– Только несколько маленьких упражнений, – успокоила я его, как могла. – Пойдем сюда, здесь свет лучше, – я взяла его за руку и повлекла в направлении своего хирургического кабинета, послав при этом Джейми и Бри твердый взгляд. – Брианна, почему бы тебе не пойти и не накрыть стол к ужину? Мы не задержимся надолго.

Она колебалась мгновение, но Джейми коснулся ее руки и сказал что-то тихим голосом. Она кивнула, взглянула еще раз на Роджера с немного беспокойным видом и ушла. Джейми извиняющимся жестом пожал плечами, глядя на меня, и последовал за ней.

Роджер, с видом одновременно раздраженным и настороженным, стоял посредине беспорядка в моем кабинете, похожий на медведя, который слышит в отдалении лай гончих.

– В этом нет никакой надобности, – сказал он, когда я закрыла дверь. – Я вижу прекрасно. Я просто еще не очень хорошо стреляю. С моими глазами все в порядке.

Однако он не сделал ни движения, чтобы уйти, и я уловила намек на сомнение в его голосе.

– Разумеется, – легко сказала я. – Позволь мне только быстро взглянуть… просто из чисто медицинского любопытства…

Я заставила его сесть и из-за отсутствия маленького фонарика зажгла свечу.

Я поднесла ее поближе, чтобы исследовать его расширенные зрачки, и подумала, что его глаза имели самый прекрасный цвет, который я когда-либо видела, совсем не ореховый, а ясный темно-зеленый. Цвет достаточно темный, чтобы выглядеть в тени, как черный, но потрясающе изумрудный, если смотреть в его глаза при ярком свете. Тревожащий цвет для тех, кто знал Джейли Дункан и видел смех безумия в глубине ее ясных зеленых глаз. Я надеялась, что Роджер ничего, кроме глаз, не унаследовал от нее.

Он моргнул; длинные черные ресницы на мгновение закрыли глаза, и воспоминание исчезло. Эти глаза были прекрасны, но спокойны и, прежде всего, нормальны. Я улыбнулась ему, и он рефлекторно улыбнулся в ответ, не понимая моего настроения.

Я попросила его не сводить глаз со свечи и провела ею перед его лицом вверх, вниз, направо, налево, наблюдая за движением глазного яблока. Так как не нужно было ничего отвечать, он расслабился, и его кулаки на коленях постепенно разжались.

– Очень хорошо, – сказала я, сохраняя тихий успокаивающий голос. – Да, хорошо… посмотри вверх, пожалуйста. А теперь вниз, на угол окна. Хмм, да… Теперь посмотри на меня снова. Видишь мой палец? Хорошо, теперь закрой левый глаз и скажи, палец сместился? Мм-хмм…

Наконец, я задула свечу и выпрямилась, со стоном распрямляя спину.

– Итак, – сказал Роджер беззаботным тоном, – каков приговор, доктор? Должен ли я пойти и начать делать себе белую трость?

Он отмахнулся от плавающих струек свечного дыма, но его беззаботности противоречили немного напряженные плечи.

Я рассмеялась.

– Нет. Тебе еще долго не понадобится собака-поводырь или даже очки. Кстати, ты сказал, что никогда не видел литературной таблицы для проверки зрения, значит, ты их видел раньше? Ты носил очки в детстве?

Он нахмурился, вспоминая.

– Да, носил, – медленно проговорил он. – Или скорее, – слабая усмешка появилась на его лице, – у меня была пара очков. Или две, или три. Когда мне было семь или восемь лет. Я ненавидел их, от них у меня болела голова. Так что я постоянно забывал их в школе, в автобусе, на камнях у реки… Я не помню, чтобы я носил их больше часа, и когда я потерял третью пару, отец сдался.

Он пожал плечами.

– Я никогда не ощущал, что они мне нужны.

– Да. Они и теперь не нужны.

Он уловил тон моего голоса и озадаченно посмотрел на меня.

– Что?

– Ты немного близорук на левый глаз, но не так, чтобы это стало проблемой, – я потерла переносицу, словно приподнимала очки. – Предполагаю, что в школе ты хорошо играл в хоккей и футбол, но не в теннис.

Он рассмеялся, и лучики разбежались от уголков его глаз.

– Теннис? В средней школе Инвернесса? Спорт изнеженных южан; мы называли его игрой для педиков. Вы правы, я хорошо играл в футбол, но плохо в лапту. А в чем дело?

– У тебя отсутствует бинокулярное зрение, – сказала я. – Возможно, кто-то заметил это, когда ты был ребенком, и пытался исправить с помощью призматических линз, но к тому времени, вероятно, было уже поздно, – поспешно добавила я, заметив, что его лицо приняло недоумевающий вид. – Чтобы это сработало, нужно было начинать раньше – до пяти лет.

– У меня нет… бинокулярного зрения? Но оба моих глаза работают, не так ли?

Он выглядел немного удивленным и стал рассматривать свою ладонь, закрывая то один глаз, то другой, словно надеясь найти ответ в линиях руки.

– С твоими глазами все в порядке, – уверила я его. – Только они работают вразнобой. Это довольно часто встречается, по какой-то причине мозг не может слить изображения, приходящие от обоих глаз, чтобы сформировать трехмерное изображение.

– Я не вижу в трех измерениях? – он теперь смотрел на меня, сильно прищурившись, словно ожидал, что я превращусь в плоскую картину на стене.

– Ну, у меня нет инструментов профессионального окулиста, – я махнула рукой на погашенную свечу, деревянную ложку и нарисованные таблицы, – у меня нет также практики окулиста. Но я уверена, да.

Он спокойно слушал, что я объясняла ему в меру своих сил. Его зрение можно было считать вполне нормальным с точки зрения его остроты. Но поскольку его мозг не сливал изображения обоих глаз, ему приходится оценивать расстояние до объекта, исходя из сравнения относительных размеров объектов, а не формируя объемную картинку. Что означает…

– Ты можешь отлично видеть, и это не мешает для большинства дел, – уверила я его. – И ты, вероятно, сможешь научиться хорошо стрелять. Но может быть проблема со стрельбой по движущимся объектам. Без бинокулярного зрения ты не сможешь точно определить, где этот объект находится, чтобы попасть в него.

– Понятно, – сказал он. – Если дело дойдет до драки, то мне лучше положиться на кулаки, да?

– По моему скромному опыту, – сказала я, – большинство шотландских конфликтов решаются, так или иначе, кулаками. Так вернее, как говорит Джейми.

Он весело хмыкнул, но ничего не сказал. Он сидел спокойно, раздумывая над моими словами, пока я приводила в порядок свой кабинет. Я слышала шумы со стороны кухни: лязг железной посуды, шипение и скворчание жира, вместе с доносящимся оттуда ароматом жареного лука и бекона.

Ужин обещал быть незамысловатым; миссис Баг была занята весь день приготовлениями к походу. Однако даже простейшие блюда миссис Баг представляли собой приличную еду.

Приглушенные голоса из кухни были прерваны воплем Джемми, раздалось краткое восклицание Брианны, другое Лиззи и потом глубокий голос Джейми, очевидно, успокаивающего ребенка.

Роджер тоже услышал их; он повернул голову на звук.

– Настоящая женщина, – сказал он с медленной улыбкой. – Она может убить дичь и может приготовить ее. Что при данных обстоятельствах довольно хорошо, – добавил он грустно. – Очевидно, я не могу добывать достаточно мяса к столу.

– Ха, – быстро сказала я, желая предупредить любые проявления его жалости к самому себе. – Я не застрелила ни одно животное, но я добываю пищу каждый день. Если ты д ействительно хочешь кого-то убить, то у нас много цыплят, гусей и свиней. А если ты сможешь поймать это проклятую белую свинью, пока она не срыла фундамент дома, то станешь местным героем.

Это заставило его улыбнуться, хотя и кривовато, но тем не менее…

– Думаю, мое чувство собственного достоинства со временем восстановится со свиньями или без, – сказал он. – Но хуже всего будет сказать нашим снайперам, – он дернул головой к кухне, откуда доносились голоса Брианни и Джейми, которые о чем-то говорили, – в чем проблема. Они, разумеется, будут добры ко мне, как к какому-то калеке.

Я рассмеялась, заканчивая мыть ступу и убирая ее в буфет.

– Бри беспокоится о тебе из-за регуляторов, но Джейми считает, что в походе вряд ли придется стрелять. Кроме того, бинокулярного зрения нет и у хищных птиц, – добавила я машинально, – за исключением сов. Ястребы и орлы не могут его иметь, так как глаза у них по обеим сторонам головы. Так что можешь сообщить Бри и Джейми, что я сказала, что у тебя глаза, как у ястреба.

Он рассмеялся на этот раз открыто и встал, отряхивая полы сюртука.

– Право, я скажу так.

Он подождал меня, держа дверь в холл для меня.

– Эта бинокулярная вещь, – сказал он, указывая на свои глаза. – Я с ней родился, как я полагаю?

Я кивнула.

– Да, скорее всего.

Он колебался, не зная, как выразить то, что хотел сказать.

– Тогда она… наследуется, да? Мой отец служил в королевских ВВС, и у него не должно было быть такого дефекта, но моя мать, она носила очки. Они висели у нее на груди на цепочки, и я помню, как играл с ними. Возможно, я унаследовал это от нее.

Я сжала губы, пытаясь вспомнить, что я когда-либо читала о наследственных заболеваниях глаз, но ничего конкретного на ум не приходило.

– Я не знаю, – сказала я, наконец. – Наверное, так могло быть, но могло быть и нет. Я действительно не знаю. Ты беспокоишься о Джемми?

– О, – слабое разочарованное выражение мелькнуло в его лице, но он сразу же подавил его. Он смущенно улыбнулся мне и открыл передо мной дверь. – Нет, не беспокоюсь. Я только подумал, если оно наследуется, и если у парня оно есть, то… тогда я бы знал.

Коридор был заполнен ароматами тушеного беличьего мяса и свежего хлеба, и мне страшно хотелось есть, но я остановилась и уставилась на него.

– Я, конечно, не хочу, чтобы у него был этот дефект, – торопливо произнес Роджер, увидев мое выражение. – Нисколько! Только если это будет так… – он отвел глаза и глотнул. – Послушайте, не говорите ничего Бри о том, что я сказал, пожалуйста.

Я слегка коснулся его руки.

– Я думаю, что она поняла бы тебя. Твое желание знать наверняка.

Он поглядел на кухонную дверь, за которой Брианна громко запела «Клементину» к шумному удовольствию Джемми.

– Она может понять, – сказал он. – Но это не значит, что она захочет это слышать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю