Текст книги "Проект Каин. Адам (СИ)"

Автор книги: Даниил Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Анна наиграно строго взглянула на него, но он видел, что в уголках ее губ играет улыбка.

– Все в порядке. Сама виновата – надо быть внимательней.

– Хорошо, – он улыбнулся, не зная, что еще сказать и чувствуя себя полным идиотом. Лицо пылало, он чувствовал, что еще немного, и на ушах можно будет кипятить воду.

Словно прочитав его мысли, Аня взглянула куда-то чуть в сторону, слегка улыбаясь.

– Ты вниз? – спросила она.

– Да. Хочу познакомиться с нашими новыми приятелями.

– Надеюсь, у них есть чем нас накормить, – Аня мечтательно зажмурилась. – Я готова съесть быка. Ну или хотя бы половинку.

– Думаю, с этим проблем не будет, – Сергей улыбнулся. – Судя по всему, твои друзья не так уж и плохо устроились.

– Ага, – Аня с непонятным выражение на лице посмотрела на Сергея. Он моргнул, не понимая, чем могло быть вызвано это неприкрытое выражение вины, смущения и растерянности. Что он такого сказал?

– Ладно, я пойду, – она отступила на шаг, пряча руки в широкие рукава халата.

Он кивнул, девушка шутливо отсалютовала ему, по-прежнему улыбаясь виноватой улыбкой, и пошла по коридору дальше, туда, где, как предположил Сергей, была их с Ольгой комната.

Он проводил ее взглядом, потом покачал головой, ничегошеньки не в силах понять. Взглянул на свои руки, которые все еще ощущали тепло ее тела, разгоряченного душем. Забытое ощущение скользящей по женской коже ткани халата, а, Одинцов?..

Сергей с легкой улыбкой посмотрел в тот конец коридора, где скрылась Аня, пожал плечами, словно сам себе удивляясь, и пошел к лестнице.

8.

Мужчина спустился и замер, не зная, куда пойти дальше. Он стоял в небольшой, два на два метра, каморке с дверью санузла напротив лестницы. Слева, из-под арки, доносился волнующий аромат – кажется, там тушилось мясо. Яркий свет из кухни падал на деревянные пол, создавая – вот уж странно – ощущение уюта и покоя.

По правую руку шумел телевизор: он заглянул туда и увидел большую гостиную, с дорогой мебелью по углам, камином у северной стены и большой «плазмой» прямо напротив него. На экране шел мультфильм, и Сергей без особого удивления увидел толстого панду, выделывающего какие-то умопомрачительные трюки на островке посреди воды. Перед телевизором, на светло-коричневом ковролине сидел мальчишка лет шести, заворожено следивший за ужимками черно-белого медведя. В кресле, спиной к Сергею, сидел Николай, над спинкой торчал только седая макушка. Кажется, он что-то читал – во всяком случае, изредка слышался шелест страниц. Перед глазами возникла картина: хозяин дома сидит, отдыхая после тяжелого рабочего дня, и читает свежую газету… Господи, какие газеты? Свежие газеты исчезли вместе с продолжениями мультфильмов.

– А!.. Сергей, да?

Одинцов обернулся и встретился взглядом с улыбающимся во весь рот Антоном. Странно, но он все еще был одет и до сих пор сжимал в руке карабин.

Кажется, Антон заметил недоумение Одинцова и пояснил:

– Это? – он посмотрел на «Сайгу». – Надо выйти, встретить наших добытчиков. Скоро должны подъехать. Да и машину вашу отогнать, она тут светится как чирей на заднице.

– Добытчиков?

– Ну да. Максим – слышали про него, небось? – видел в пригороде какой-то склад, как ему показалось никем не тронутый. Они с Олегом решили съездить, посмотреть, может, найдут чего. С продуктами проблем нет, но кое-что нам бы не помешало. Например, еще парочка таких вот штучек как эта, – он приподнял карабин.

– Понятно, – Сергей кивнул. – А как вообще…

В этот момент в дверь постучали, Николай выглянул из-за спинки кресла. На приятном, интеллигентном лице отразилась тревога.

– Вот так… Надеюсь, это они, – Антон поудобней перехватил «Сайгу» и пошел в сторону входной двери.

Сергей прошел следом, но остановился на приличном расстоянии, не решаясь подходить ближе.

Антон взглянул в глазок (естественно, ничего не увидев в темноте), крякнул и спросил:

– Кто там?

– Дед Пихто. Открывай, – в глухом голосе, доносящемся из-за двери, слышалась усталость.

– Макс, ты?

– Я, я. Открывай, дождь льет, мы промокли насквозь.

Антон защелкал замками (при этом, как заметил Сергей, не выпуская из руки карабин), открыл дверь и отступил на пару шагов, поднимая оружие. В прихожую вместе с порывами холодного ветра и каплями дождя вошли две сгорбленные фигуры в длинных дождевиках.

– Убери ты это, Тоша, – сказал первый вошедший, снимая большой рюкзак и сбрасывая с головы капюшон. – Держи.

С этими словами молодой парень с мрачным лицом протянул рюкзак. Второй человек закрыл за собой дверь и облегченно вздохнул, стаскивая с плеч свою ношу.

– Что это за военный грузовик перед домом? – парень стаскивал тяжелые ботинки. – Нашли кого-то?

– Можно сказать, и нашли. Приехали с той стороны, откуда ты и говорил. Мы их встретили.

– Правда? – глаза парня сверкнули. Он поднял голову и заметил Сергея. Максим медленно поднялся на ноги, хмурясь больше обычного.

– Вечер добрый, – он шагнул вперед, протянул руку.

– Добрый, – Сергей улыбнулся, они обменялись рукопожатиями. – Я так понимаю, вы Максим.

Парень бледно улыбнулся, кивнул.

– Мое имя Сергей. Много слышал о вас, – с широкой улыбкой сказал Сергей, предвкушая реакцию Макса.

– Очень приятно. Этот мой дядя Олег… – тут на лице парня отразилось недоумение. – Слышали обо мне? Откуда это вы, интересно, могли…

–  Макс!

На лице парня было написано такое искренне изумление, что Сергей не удержался – рассмеялся. Мимо Сергея пробежала Аня и буквально упала на руки опешившего Максима.

– Максимка, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Какая же я была дура, уйдя тогда! А ты знаешь, нас посадили в карантинный блок и брали сотню анализов в день!.. – тут поток слов прервался и Аня просто заплакала, крепко обнимая поглаживающего ее по мокрым волосам Максима.

Антон с Олегом обменялись дикими взглядами, а Сергей просто стоял, по-прежнему прислоняясь к углу плечом и, не мог понять, что же за чувство гложет его. Неприятное и очень едкое. Только когда они все прошли на кухню-столовую, где уже был накрыт стол к ужину, Сергей, наконец, осознал, что с ним такое. Давным-давно он не испытывал ничего подобного, поэтому не смог сразу же распознать вновь возникшее чувство.

С той поры, как он прочел записку ушедшей от него жены, прошло, казалось, уже как минимум два столетия… может, поэтому он не сразу и узнал ревность, поднявшуюся в нем при виде плачущей на плече Максима Ани.

9.

Самарин широко открыл глаза, выпрямился в кресле, где, как все думали, он уснул. Нет, он не спал, хотя и не стал говорить об этом остальным – зачем? Так было проще. Ему надо было дождаться, когда онидадут знать о себе. В том, что рано или поздно это случится – он даже не сомневался. Округа просто кишела ими.

Андрей сосредоточился, стараясь уловить тонкий, едва заметный сигнал, висящий в воздухе. Да, все верно, это они.

(Чувствуешь нас? Мы знаем, что ты здесь. Ты чувствуешь нас? Мы знаем.)

Я здесь. Что вы хотели?

Пауза в несколько секунд, потом холодный поток образов изменился.

(Сколько их?)

Зачем вам это?

(Мы хотим сделать как лучше.)

Лучше для кого?

(Для всех. Ты слушаешь? Ты слушаешь внимательно? Мы объясним.)

Я слушаю.

Образы нахлынули на него, сметая сознание. Он застонал, дернулся, с такой силой сжав подлокотники кресла, что хрустнули костяшки пальцев. Самарин откинулся на спинку кресла, впитывая знание о том, что они предлагали. Из его носа потоком хлестнула кровь, но он не почувствовал этого.

Он внимал.

10.

Ужин был прост, но весьма и весьма неплох. Возможно, это все потому, что они просто давно не ели горячей еды, но Сергей заметил, что все, кто собрались за столом, ели «макароны по-флотски» с не меньшим удовольствием, чем он. В столовой Санатория тоже давали что-то подобное, но те не шли ни в какое сравнение с приготовленными здесь. Он один съел две порции (Мишка от него не отставал), и только когда на тарелке оставалось пара ложек, почувствовал приятное насыщение. Выпил полный стакан сока и едва подавил звучную отрыжку.

– Ох, спасибо, давно я так вкусно не ел, – сказал Одинцов, откидываясь на спинку стула.

Женщина лет сорока-сорока пяти улыбнулась ему.

– Пожалуйста, рада, что вам понравилось. На десерт у нас вафельный торт с вареньем и медом.

Сергей застонал, поднимая руки, женщина засмеялась.

– Ох! Боюсь, если я съем еще немного, то попросту лопну!

– Да? Жаль, я думала, что он вам понравится. Только вчера Максимка нашел несколько банок малинового варенья, – на лице женщины отразилось разочарование.

– Звучит заманчиво. Раз ты не будешь, то я, пожалуй, съем твою долю, – сказал Свердлов.

– Ну уж нет, не могу же я обидеть нашу хозяйку. С удовольствием съем кусочек.

– Хороший мальчик. Сейчас налью кофе, – женщина поднялась, налила большую чашку ароматного кофе и передала ее Одинцову вместе с бумажной тарелочкой, на которой истекал малиновым вареньем слоеный торт.

– Спасибо, мам, – Максим поднялся из-за стола. – Очень вкусно.

Мам? Сергей посмотрел на женщину, мило улыбающуюся парню.

– Ты будешь кофе?

– Нет, не сегодня. Я, пожалуй, выпью пару баночек пива, – он посмотрел на Сергея. – Думаю, нам надо будет поговорить с нашими новыми друзьями: им есть что рассказать нам, да и у нас есть чем поделиться, – он помолчал, а потом кивнул, словно услышав ответ: – Я в гостиную.

Он открыл холодильник, подхватил две упаковки пива и вышел из столовой. Все проводили его взглядом и снова принялись за еду, но уже без прежнего энтузиазма. Мишка пробормотал себе под нос «бука какая», Сергей недовольно взглянул на приятеля, но, кроме него, похоже, Свердлова никто не услышал.

Одинцов задумчиво поковырял ложечкой торт, отпил глоток обжигающего язык кофе. Весь аппетит куда-то улетучился.

11.

Самарин рассеяно вытер кровь с лица, встал, пошатнулся, оперся о кресло. Голова раскалывалась просто жуть. Но это не надолго – он уже знал. Как знал и то, что должно было произойти. Они дали ему время… спасибо хоть на этом. Он постарается сделать все как можно быстрее и лучше.

Андрей достал из кармана пистолет, задумчиво посмотрел на него, щелкнул кнопкой на рукояти. В ладонь выпала приятно холодная обойма. Некоторое время он смотрел на нее, потом защелкнул обратно. Надо было идти… скоро. Да, он постарается побыстрей закончить с этим. Очень постарается.

12.

Они собрались в гостиной, глядя на огонь электрического камина, отбрасывающего на стены странные пляшущие тени. Максим сидел на одном из двуместных диванов и размеренно пил пиво. К удивлению Сергея, Аня не села рядом с Максом, предпочтя кресло, стоявшее у противоположной стены. Сейчас она сидела в нем, подобрав под себя ноги, и рассеяно накручивала на указательный палец правой руки длинный локон. Мишка устроился рядом с Одинцовым на другом диванчике, блаженно прикрыв глаза и сложив на пухлом животе расслабленные руки. Степаныч (Максим, кстати, весьма обрадовался, увидев Сержанта) пристроился на одном из кухонных стульев, развернув его наоборот и сложив на спинку руки – замотанную поверх здоровой. Олег со своей женой – симпатичной блондинкой Марией лет тридцати на вид – расположились в кресле, держа друг друга за руки, словно самые старые в мире дети, напуганные грозой. Их сын Сашка уже спал, как, впрочем, и Ольга. Николай стоял у окна, изредка выглядывая в дождливую ночь, словно надеясь что-то разглядеть. Где-то там, в темноте, был Антон, дежуривший… на всякий случай, как выразился он сам с легкой улыбкой. На всякий же случай у него был с собой и единственный на весь дом карабин. Изредка включался мотор насоса, качавшего воду из подземной скважины, и тогда со стороны кухни слышался легкий рокот и плеск.

– Вот, в общем-то, и все, – Сергей повертел в руке банку пива. – Мы как раз решали, что делать дальше, когда нас встретили Антон и Николай.

В комнате повисло молчание, только едва слышно шумела вода на кухне и дождь за окном. Сергей вдруг почувствовал страшную усталость. Хотелось спать. Он сделал еще один глоток пива и без особого удивления понял, что банка пуста. Разговоры всегда пробуждают страшную жажду.

Максим перегнулся через спинку кресла, не глядя, достал еще одну баночку, и кинул ее Одинцову. Мужчина отсалютовал пойманным пивом Максу, тот только кивнул.

– Получается, они напали на этот ваш Санаторий просто так, без всякой причины? – Николай отвернулся от окна и посмотрел на Сергея.

– Я не знаю, была ли у них какая-то причина или нет, да мне и по большому счету без разницы. Просто есть факт, который не оспоришь: они напалии все.

– И у них было оружие, – заметил Макс.

Мишка зашевелился, рядом с Сергеем, что-то пробурчав себе под нос, но Одинцов не обратил на него внимания.

– Да, было. Если только, конечно, солдаты не стали стрелять друг в друга, в чем я сомневаюсь. С чем-чем, а вот с дисциплиной у них проблем не было.

– Спасибо и на этом, – кисло ухмыльнулся Степаныч, но в тоне его не было обиды или злости.

– Значит, они умеют пользоваться оружием… – в голосе Максима слышалась задумчивость. Он посмотрел на Николая. – Это противоречит всей твоей теории, знаешь ли. Я же тебе говорил.

– Теории? Какой теории? – спросил Сергей.

Николай вздохнул, отошел от окна и, подхватив по пути пиво, уселся на стул, притащенный им из кухни. Он открыл банку с громким щелчком, сделал несколько глотков, и только после этого заговорил.

– Мы… я выдвинул что-то наподобие теории о том, кто такие и чего хотят эти зараженные, – Николай кашлянул. – Мне с самого начала показалось, что они напоминают этаких зомби из низкопробных американских ужастиков. По большому счету они и вели себя так, как и ожидалось от живых мертвецов… Хотя не думайте, я понимаю, что ничего общего нет, но все-таки надо было от чего-то отталкиваться.

Как бы то ни было, эта пандемия поначалу выглядела как классический зомби-апокалипсис. Болезнь, превращающая людей в сумасшедших. Бесцельное шатание по улицам городов. Нападение на незараженных. Но теперь… – он покачал головой, посмотрел на Сергея. – Ваш рассказ не вписывается ни в какие рамки. Высокоорганизованное нападение на военную часть, использование оружия… это скорее похоже на действие обычных людей. Вы уверены, что напали именно они?

– Нет, не уверен, – после небольшой паузы сказал Одинцов. Он поочередно посмотрел на Мишку, Степаныча, Аню и каждый из них отрицательно покачал головой. – Но предположение вполне логичное, нет? Насколько я понимаю, обычные люди бы не стали нападать на часть. Не вижу в этом никакого смысла. Даже если это была армия мародеров и их как-то проглядели, то идти самим в пещеру дракона… в городах полно добра, которое просто лежит и ждет нового хозяина, зачем дергать этого самого дракона за хвост?

Николай кивнул.

– В том-то и дело, поэтомуваша история и не вписывается в мою «теорию зомби». Они чересчур организованы для безмозглых созданий и явно предпочитают находится среди себе подобных.

– Челябинск полон зараженных, – заметил Макс. – И они действительно ходят этакими стаями.

– Они до сих пор настроены агрессивно по отношению к другим? Я имею ввиду, к тем, кто не болен? – после короткой паузы спросил Сергей.

– Да, похоже. В городе постоянные стычки между мародерами и больными, – кивнул Максим и пробормотал под нос: – Хотел бы я знать, где те и другие берут оружие… Нам бы не помешала пара карабинов.

– Какая разница, – неожиданно сказала Аня.

– Извини? – Максим рассеяно посмотрел на нее.

– Ты помнишь, как они напали на кого-то там, в доме Николая?

Максим поморщился, но кивнул.

– Это едва ли можно было назвать нормальным поведением, – продолжила девушка. – Да не было в этом ничего человеческого – стоит только вспомнить, как они полуголые шли ночью под дождем! Может это прозвучит цинично, но мне кажется, что вы считаете их почти людьми, но это ведь не так! Так какая разница, кто они, если они угрожают нам?

– И это опять возвращает нас к моему предложению, – на удивление мягко сказал Николай. Обращался он не к Ане, а к мрачному Максу.

– О чем ты? – не поняла девушка.

– Я считаю, что нам всем надо как можно дальше уйти от городов. Знаю, вам это может показаться глупостью, но меня нервирует столь близкое соседство с больными. Я понимаю и прекрасно помню все твои возражения, Макс, но мне кажется надо подумать о том, чтобы уйти отсюда как можно дальше. Даже не смотря на пять с лишним километром, отделяющих нас от Челябинска, этого может оказаться мало. Если они сейчас вздумают прийти к нам в гости толпой хотя бы человек в пятьдесят, то что мы будем делать? Закидывать их продуктами? Швыряться тарелками?

– Коля, мне кажется, ты все усложняешь…

– Нет, Макс, мне кажется, это ты все упрощаешь! – Николай наклонился чуть вперед, пристально глядя на Максима. – Эти люди вполне конкретно описали случившееся с ними. Где гарантия, что такое же не произойдет здесь? Где? Господи, да даже если не придут эти больные ублюдки к нам могут пожаловать те же самые мародеры, увешанные оружием и – видит Бог! – я не знаю, кто из них лучше.

– У нас нет ничего такого, чтобы они не могли найти у себя под носом…

– Макс, ты ошибаешься. У нас есть кое-что, чего им никогда не будет достаточно.

– Он прав, – Мишка открыл свои вовсе не сонные глаза и осмотрел всех собравшихся. – Мужик понимает, о чем говорит, и я с ним полностью согласен. Надо убираться отсюда, пока они не заполучили то, что скоро будет цениться выше золота.

– Черт побери, о чем вы оба бормочите! – взорвался Максим. Он с такой силой ударил банкой о подлокотник кресла, что пиво выплеснулось на руку.

– Макс, я говорю об Ане… О Маше… Об этой девушке, Ольге… Господи, даже о твоей матери! Ты что, не понимаешь? Как скоро эти скоты, убивающие больных и здоровых, поймут, что все дорогие побрякушки не более чем бижутерия? Деньги стали дешевле туалетной бумаги, и использовать их будут так же. Останется только еда, патроны, бензин и… и женщины, Макс.

Николай откинулся на спинку стула, опустошенный. Гнев ушел, уступив место усталости.

– Это прозвучало грубо, Коль, но, пожалуй, ты прав, – медленно сказала Аня. Она зябко поежилась. – Мне не хочется верить, но звучит вполне логично. Очень… по-человечески.

– Логично или нет – не в этом дело. Онипользоваться логикой не будут. Их будет интересовать, прошу прощения, только траханье, не больше. А кто-нибудь из вас вообще задумывался о том, смогут ли женщины иметь детей сейчас, после всего случившегося, а? Сколько осталось нас, не зараженных странной болезнью? Один процент от всего человечества? Одна десятая? Одна сотая?

Николай покачал опущенной головой, закрыл лицо руками.

– Это все хорошо и правильно: готовить припасы, собирать всякие полезные и не очень штуки, следить за генератором, искать оружие в городе… Но неужели вы все думаете, что мы так и будем сидеть здесь до тех пор, пока в дверь к нам не постучится добрый дяденька в белом халате и не сообщит, мол, все в порядке, можете возвращаться к себе домой, проблема улажена?

– Коль, мы уже говорили об этом, – Максим устало провел рукой по лицу. – Я пока не вижу причины убегать отсюда сломя голову. Мы вполне можем перезимовать здесь, продуктов навалом, есть свет, тепло, чистая вода… Что еще надо? Оружие мы рано или поздно найдем – это всего лишь вопрос времени.

Николай медленно поднял голову и посмотрел прямо в глаза другу.

– Я считаю, нужно проголосовать и решить, кто хочет остаться, а кто нет.

– Думаю, глупо покидать такое хорошее место только потому, что ты боишься абстрактных угроз…

– Макс, они не…

– … и это вовсе не причина бежать неизвестно куда и неизвестно от чего! Будет просто замечательно, если мы застрянем где-нибудь посреди леса в паре сотен километров от ближайшего населенного пункта.

– Ты утрируешь.

– Может да. А может – нет. Но общий смысл, думаю, понятен?

– Ты все время говоришь одно и то же. Ладно, я понял тебя, но все равно считаю – надо голосовать. Ты не имеешь…

Николай замолчал, когда из арки, ведущей к лестнице и на кухню, раздался отчетливый стук. Все посмотрели в ту сторону, Максим даже привстал на своем месте, всматриваясь в темноту. Там кто-то стоял, просто темный силуэт, и разобрать, кто именно это был, казалось невозможным.

– Кто вы? – облизнув губы, спросил Николай.

– Извините, друзья мои, что прерываю беседу, но мне кажется, пора внести некоторую ясность в ваши мысли, – фигура прошла вперед, и Сергей с некоторым облегчением и недоумением узнал Самарина, о котором все как-то забыли. Тот по-прежнему был одет в свою грязную куртку, и капюшон был по-прежнему натянут на голову, скрывая лицо.

– Кто вы такой? – Максим уже поднялся на ноги.

– Меня не представили, Максим, старый добрый Макс, но я не удивлен. Дело в том, что я и сам не хотел быть представленным. Надо было сначала послушать вас, а уж потом решать, как быть дальше. Предупреждая вопрос, отвечу: я прибыл вместе с остальными вашими новыми друзьями. Они обо мне как-то позабыли в кутерьме новых впечатлений… но я не в обиде, отнюдь!

Самарин засмеялся сухим смехом, подошел к камину и уставился на пляшущие искусственные огоньки.

– Вы забыли добавить, Николай: в ваших привязках зараженных к ожившим мертвецам немаловажную роль сыграло то, что и внешний вид у них в чем-то схож, да?

– Да, но не думаю, что это играет какую-то роль, – Николай выглядел ошеломленным.

– Ну да, ну да, – Андрей покивал, по-прежнему глядя на огонь, словно наслаждаясь искусственным теплом. – Бледная – я бы даже сказал мертвенно-бледная кожа, глаза, как будто затянутые молочной пленкой катаракты, рваные и не всегда уверенные движения… Я нигде не ошибся?

Николай молча покачал головой, но Самарин кивнул, будто увидел этот жест.

– Кстати говоря, именно поэтому больные предпочитают выходить на улицы ночью. Из-за глаз, я имею ввиду. Они, знаете ли, очень уж чувствительны к яркому свету. Нет, не к солнечному, а даже к вот такому, искусственному, – он указал рукой в бинтах на камин. – Впрочем, скоро это изменится, я думаю. Темных очков полным полно, да и вообще – днем достаточно просто завязывать глаза какой-нибудь плотной тканью и все.

Сергей недоуменно посмотрел на Михаила, который прислушивался ко всей это абракадабре с непонятным выражением на лице. Сначала Одинцов не распознал его, но потом до него как-то разом дошло. Страх. Неприкрытый страх, переходящий в ужас. «Господи, да что тут происходит!» – завопил у него кто-то в голове, но Сергей не произнес ни слова. В горле было сухо, будто в пустыне в полдень.

– Слушай, парень, мы, конечно, благодарны за информацию, но не мог бы ты… – начал Максим, но тут же замолчал, когда Самарин, не оборачиваясь, поднял руку.

– Господа… – голос Андрея был тих. – Вы не понимаете, к чему все идет. К сожалению. А для выживания вам необходимопонимать.

Никто не говорил ни слова, все напряженно вслушивались в тишину, подчеркиваемую шелестом дождя за окном.

– Возможно, я пожалею о том, что сейчас сделаю. Но вы должны знать. Может быть, если вы поверите, то спасете свои жизни. Может быть нет. Но я должен, я обещал самому себе, а потом я наконец-то смогу… а, черт с ним, хватит тянуть!

Так и не повернувшись, Самарин поднял руки, собираясь сдернуть капюшон. Сергею захотелось крикнуть, чтобы он этого не делал, не надо, если он снимет капюшон, то случится что-то плохое, обязательно случится, но Одинцов лишь облизнул пересохшие губы. Самарин медленно опустил капюшон с головы, обнажая почти лысый, покрытый скудными островками волос череп. Мишка громко втянул в себя воздух, Мария ойкнула и прижала ко рту ладони, словно сама испугавшись этого звука.

– Да, я ожидал худшей реакции, – заметил Самарин, так и не оборачиваясь. – Может быть, у нас что-то и получится. А теперь – главный фокус, – и с этими словами он обернулся к ним.

Сергей выронил банку пива, которая укатилась куда-то под кресло, безнадежно портя своим содержимым дорогой ковер. Аня взвизгнула, Мишка не то икнул, не то подавился вдыхаемым воздухом.

– Ах ты б…ь! – вскрикнул Макс, отступая на шаг. На его лице было написано отвращение, рука непроизвольно шарила по боку, пытаясь схватить карабин.

– Ну не надо так, друзья!.. Поговорим?

И Самарин улыбнулся потрескавшимися тонкими губами, блики камина играли на сощуренных глазах без зрачков. Глазах, цветом напоминающих яичную скорлупу.