Текст книги "Проект Каин. Адам (СИ)"

Автор книги: Даниил Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

–  Это Вепрев. Товарищ полковник, у нас что-то происходит на периметре. Повторяю…(небольшая пауза в несколько секунд ) Что случилось? Эй?.. Не… НЕ СТРЕЛЯТЬ СТОЙ ТВОЮ МАТЬ!

Словно в ответ раздалась короткая очередь, следом чей-то крик, а потом ночь взорвалась грохотом выстрелов.

«Они пришли, – мелькнула мысль в сознании Малышева. – Они долго ждали, но теперь пришли».

Действительно, они пришли.

8.

Самарин услышал их во сне. Конечно, не то чтобы услышал, но объяснить лучше он не мог. Андрей понимал общую природу того, что происходило, но выразить словами не получалось. Да и не перед кем было упражняться в словесной эквилибристике.

Его белесый, лишенный сновидений сон подернулся дымкой, когда до него дошли первые слова/чувства. Некоторое время он боролся с этими непрошенными образами, не желая просыпаться, но белый туман, окутывающий сознание поредел, пошел прорехами и он открыл глаза, просыпаясь. Они были где-то рядом. И они к чему-то готовились.

( Не согласен. Рано. Мы не готовы).

( Мы готовы. Зачем ждать? Самое время. Если нас станет еще больше, то будем мешать друг другу. Я считаю)

Андрей затряс головой, прогоняя последние остатки сна. Он привстал на своем неудобном лежбище, оттолкнул в сторону рюкзак и посмотрел в сторону, откуда доносилсяэтот разговор. Он прислушался, но тотчас понял – бесполезно. Ничего, кроме бормочущего дремотного леса вокруг. Они не говорили. Они обменивались.

Парень присел на корточки, снял капюшон и неосознанно приподнял подбородок, вдыхая промозглый ночной воздух. Легкий ветерок дул в иссушенное лицо. Где-то рядом, но где именно… А потом как удар, вонзившийся в открытый разум:

( Пойдет с той стороны. Никаких обманных маневров – у нас преимущество в внезапности, плюс мы точно знаем где они и сколько их.)

( А остальные? Те. Несут оружие.)

Оружие?

( В основном, пойдут с нами. Двое на каждую вышку с противоположной стороны. Пятеро – вместе с теми, кто идет к воротам. Там самое слабое место – во всяком случае, они подумают так. Но нас интересуют бочки.)

Трое. Общалось – другого слова не подобрать – трое. Он чувствовал их, вдыхал их обостренный адреналином запах, пропитанный кислым ароматом болезни. Теперь, окончательно проснувшись, Самарии почувствовал скопившуюся неподалеку массу больных людей. Безмозглых игрушек, подчиняющихся приказам. Но эти трое не были безмозглыми. Отнюдь.

( Мы пойдем следом и поддержим тех, у ворот, чем сможем, но еще раз повторяю – это не главное. До утра мы должны проникнуть на территорию. Там еда и тот, кто мне нужен.)

Андрей сморщился и сжал пальцами нос, из которого заструилась кровь. Он почувствовал, как во всех тех тысячах, что молчаливо ждали вокруг окончания совещания своих лидеров, поднялось одно и то же чувство: голод. Дикий, ненасытный, пронизывающий до костей голод, напоминающий запахом и вкусом заледеневшую свернувшуюся кровь. Рот наполнила горечь, и он покачнулся, по-прежнему не отнимая от кровоточащего носа пальцев. Но ему надо было знать. Он медленно, нехотя опустил руки.

( Хорошо. Я не вижу другого пути. Когда?)

Все затихло, ожидая решения. Андрей напрягся, «вслушиваясь» в окружающую его темноту, страстно желая знать когда.

( Сегодня ночью, до рассвета. Дождя нет, это нам на руку. Начнем за пятнадцать минут до восхода. В этот момент они наиболее уязвимы.)

Андрей выдохнул. Значит сегодня… Он замер, ощущая, как по скрытым от глаз рядам зараженных прокатилась волна недоумения и настороженности.

( Кто-то рядом. Чувствуете? Это не наш.)

Люди в лесах, полях, за холмами, в оврагах заволновались, ощущая, как их Пастухипередают безмолвную команду, расплывающуюся в воздухе едва уловимым облаком. Найти. Схватить. Доставить. Если не выйдет – убить.

Андрей вскочил на ноги, подхватил рюкзак и, не обращая внимания на льющуюся из носа кровь, побежал вниз с холма в сторону мерцавших неясным светом фонарей.

Ночь за его спиной оживала, выпуская из своего чрева молчаливые фигуры зараженных и измененных вирусом человеческих тел.

9.

– Что здесь?

Солдат, стоявший на посту около ворот, вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Вепрев почувствовал легкий запах табака в воздухе, но сейчас его это не интересовало. Все его инстинкты вопили об опасности. Он не мог понять, в чем дело, но руки сами, сняли автомат с предохранителя – он даже не заметил, когда именно. В голове металась одна мысль, даже не мысль, а намек на нее: что-то должно произойти. Даже сам воздух казался не таким, каким он должен был быть ноябрьским вечером: какой-то загустевший, холодный, но при этом вялый, как рука мертвеца. Что-то не так. Капитан прислушался, но до него доносился только едва слышный шорох: вроде шелест дождя о брезент. Неприятный, шуршащий и едва уловимый звук. Ничего больше.

– Товарищ капитан, докладываю, на вверенном мне участке…

– Тихо, – Вепрев махнул рукой, останавливая солдата. На это просто не было времени, он четко ощущал, как секунды уходят одна за другой. Евгений бросил взгляд на вышку, к которой они шли вместе с лейтенантом, и подумал, что она, пожалуй, может подождать. Не до того.

– Заводите БТР.

– Товарищ капитан? – в голосе дежурного явственно слышалось удивление. Вепрев же не удостоил его и взглядом. Он посмотрел вверх, на небо, медленно очищавшееся от туч. Дождь поредел, но сейчас сей факт почему-то не радовал. Евгений отчетливо понимал, что это плохо, хотя и не мог сказать – почему. Просто понимал и все.

Что с тобой? Приступ мандража? Перепил дрянного чая? Почему ты дергаешься как кошка, которой прижали хвост? Что не так?

Он не знал, что именноне так, но нервы были натянуты до предела… и время. Время уходило. Вот что самое поганое.

– БТР. Немедленно подгони БТР к воротам. Исполнять!

Больше не переспрашивая, лейтенант бросился назад и через минуту до слуха Евгения донесся рык заведшегося двигателя, но капитан едва обратил на это внимание.

– Что за воротами?

Часовой заморгал, но довольно быстро понял, что от него хотят, поэтому быстрым шагом, чуть ли не бегом подскочил к смотровой щели, поднял ее и выглянул в темноту.

– Ничего, товарищ капитан. Пусто.

Вепрев кивнул, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Нет, напряжение не отпускало. Что-то все-таки было не так. Он отошел в сторону, пропуская бронетранспортер, достал рацию и, подумав, нажал на кнопку вызова. Лучше пусть его потом вздрючат за ложную тревогу. Он как-нибудь переживет.

– Это Вепрев, – он перевел взгляд на солдата, до сих пор что-то высматривающего в чернильной темноте за воротами. Туша БТР влажно блестела рядом пластинами брони. – Товарищ полковник, у нас что-то происходит на периметре. Повторяю…

Именно в этот момент солдат, пялящийся в темноту, вдруг поднял автомат, высунул дуло наружу и громким, визгливым голосом закричал:

– Стоять! Кто там? Стой немедленно или я стреляю!

Вот оно! Вот чего ты ждал. Оно пришло оно совсем рядом.

– Что случилось? – капитан сделал шаг в сторону солдата, застывшему в ярком свете мощных ламп с поднятым оружием. Пять шагов. Пять коротких шагов. Он успел сделать один, успел шагнуть, одновременно спрашивая:

– Эй?.. – а потом каким-то шестым чувством, по тому, как напряглись узкие плечи паренька, он понял, что сейчас должно произойти. Понял буквально за доли секунды до того, как часовой нажал на спусковой крючок. Евгений начал говорить, желая остановить, но понимая, что уже слишком поздно:

–  Не…

Время. Время всегда было против него.

– НЕ СТРЕЛЯТЬ СТОЙ ТВОЮ МАТЬ!

Ответил не человек. Автомат коротко кашлянул, выплевывая россыпь огненных росчерков в темноту. Сначала, несколько долгих секунд стояла тишина, и Вепрев уже понадеялся, что засранец промазал, но раздался вскрик и цепенеющим сознанием капитан осознал: звук, который он слышит, был вовсе не шорохом дождя, а приглушенным топотом многих ног. Босыхног.

– Есть! Я достал… – ликующий солдат не успел договорить. В следующую секунду его голова исчезла в вихре костей и крови, прозвучал хлопок выстрела. Что-то с неприятным хлюпающим звуком шлепнулось на броню БТРа, и Вепрев с отвращением увидел, как вниз сполз скальп часового. Волосы можно было отжимать от пропитавшей их крови. Евгений закричал:

– ТРЕВОГА! НАС АТАКУЮТ!

И, словно подтверждая его слова, ночь расцвела вспышками выстрелов, осветивших приближающиеся к стенам толпы грязных оборванцев, с тупым безразличием бегущих к своей цели.

Они пришли.

10.

Андрей бежал изо всех сил, ощущая на затылке горячее дыхание зараженных. Кровь из носа стекала по лицу, капала с подбородка, и он стирал ее одной рукой, не замедляя бега. Рюкзак с порванной лямкой бился о бедро, но Самарин не обращал на него внимания. Были вещи и поважнее. Например, остаться в живых.

Камень ударил в плечо, и парень сбился с шага, споткнулся, едва не упал. Благодаря слепому везению ему удалось удержаться на ногах, он согнулся, словно живот скрутила боль, и побежал еще быстрей. Бросил быстрый взгляд на рюкзак и без сожаления швырнул его назад, надеясь, что может кто-нибудь об него споткнется. Рюкзак канул в темноту, будто проглоченный невидимой рыбиной, таящейся там. Ни звука позади, но он знал, знал, что они бегут за ним. Он чувствовал их дыхание, наполненное кислым зловонием и сладостью гниющих в погребе овощей.

В боку закололо, он сплюнул вязкую слюну, нисколько не удивляясь солоноватому привкусу во рту. Он боялся поднять голову, боялся увидеть, сколько осталось до ворот. Боялся того, что ему не добежать.

Мимо просвистело еще что-то, Андрей инстинктивно отклонился в сторону. Ноги поехали по мокрой от дождя листвы, и Самарин замахал руками, пытаясь удержать равновесие. Боже, неужели вот так вот все и закончится? Если он упадет, то подняться уже не сумеет, и тогда они растопчут его, как муравья.

Все это пролетело в сознании в мгновение ока, пока он размахивал руками как сошедшая с ума мельница. Самарин попытался подтянуть правую ногу, но она заскользила еще больше, утягивая его в сторону. Наверное, он бы все-таки упал, и тогда вся история покатилась бы по другому пути, но в этот момент один из тех, кто преследовал его, невольно оказал Андрею услугу.

Палка – обычная сосновая ветка – влетела Андрею как раз между лопаток. Удар оказался довольно силен: помимо воли его кинуло вперед на несколько заплетающихся шагов. По-прежнему маша руками, с вытаращенными глазами он буквально пролетел пару метров, едва касаясь ногами земли. Впрочем, это сослужило ему хорошую службу; ступни снова нашли опору, и он побежал, сначала покачиваясь, как пьяный, но потом все быстрее и быстрее. Сердце заходилось в груди как испуганный зверек, пока он наращивал скорость, стремясь оторваться от преследователей. До слуха доносились шлепки их ног по грязи и шуршание травы, но гораздо четче он ощущал их запах. Пахло так, будто за ним бежали животные, вырвавшиеся из какого-то адского зоопарка; густая волна вони немытых человеческих тел, застаревшего пота, крови, экскрементов и мочи смешивалась в чудовищную смесь. Но поверх всего этого амбре чувствовался еще один запах – неприятный, но знакомый: кислый аромат испорченного вина.

Андрей поднял болтающуюся из стороны в сторону голову и бросил затуманенный усталостью взгляд вперед. От увиденного у него перехватило дыхание, и он захрипел что-то неразборчивое запекшимися губами. Ярко освещенное пятно ворот было всего в паре десятков метров от него.

Чудовищным усилием он заставил себя бежать еще быстрее. Теперь он видел алые в свете ламп звезды на створках ворот, видел дверцу, через которую входили люди, видел темное пятно обзорного окошка… Ему показалось какое-то движение там, в темноте, и спустя короткую секунду Андрей почувствовал настороженность часового, смотрящего на него. Шум бегущих позади утих, отдалился, как будто они решили, что их жертва не стоит того.

Самарин замахал руками, захрипел пересохшим ртом, пытаясь объяснить, предупредить. Он ощутил, как настороженность человека сменилась сначала изумлением, потом страхом, который почти мгновенно сменило отвращение вперемешку с азартом. Часовой что-то крикнул, но громко хрипящий Самарин не смог разобрать слов. Он бежал, рвался вперед. И когда до ворот оставалось метров десять, когда он уже ступил в свет слепящего прожектора, Андрей почувствовал,как отвращение солдата вытесняется холодным расчетом, замешанным на странном удовлетворении. Самарин неожиданно понял, какимего видит безликий часовой, направляя ствол автомата. Бледные на фоне пылающих фонарей вспышки заплясали в проеме смотрового окна, и Самарин охнул, когда нечто ударило его в плечо, опрокидывая назад и в сторону, на груду прелой листвы.

Адрей Самарин скатился с дороги вниз, в канаву, плюхнулся в вязкую и холодную грязь. Он слышал крик часового, слышал автоматную стрельбу, но ему вдруг стало наплевать – единственное, его сейчас волнующее – это убраться подальше от того, что сейчас станет, как он предполагал, полем боя.

Он пополз в темноте, хлюпая грязью и стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в простреленном навылет плече.

11.

Аня стояла вместе с Ольгой у окна, наблюдая, как к воротам подъезжает БТР. Поэтому все последующее девушки видели достаточно четко, и это до конца дней осталось в их памяти, чтобы потом являться в кошмарных снах, снова и снова.

Ольга взвизгнула, когда солдат выстрелил в бегущего к воротам Самарина. Они не могли видеть, что произошло – будка часового закрывала обзор, и все-таки каждая из них распознала звуки стрельбы. Они успели только переглянуться в страхе, а затем тишина разорвалась треском автоматных очередей. Женщины прижались друг к другу дрожа будто на холодном ветру.

Солдаты что-то кричали, БТР окутался пороховым дымом, делавшим его похожим на странного сгорбленного дракона. Одна из человеческих фигурок вдруг дернулась, вскинула руки, отбрасывая автомат в сторону, а потом упала на бетон и затихла. Аня закрыла глаза. Она не хотела этого видеть.

Неожиданно раздался грохот ударов в дверь комнаты, и вот тогда Аня закричала.

12.

Вепрев осознавал происходящее, но не мог поверить, что такое возможно. Это было невероятно, абсолютно невероятно. Люди не могли поступать такхотя бы из-за одной только боли, не говоря уж об инстинкте самосохранения. Но глаза его не обманывали – он видел то, что видел.

Ворота были закрыты и все они – Вепрев, лейтенант, трое рядовых – прекрасно слышали, как подбегавшие с той стороны люди ударяются о створки, которые с каждым таким ударом подрагивали, и тогда капитан сильнее сжимал цевье автомата. Удары становились все глуше и глуше.

Ворота протяжно застонали, и один из рядовых испугано вскрикнул. Огромные петли, на которых были подвешены створки, заскрипели и стали гнуться. Евгений заморгал, не веря своим глазам. Что происходит? Как?.. А потом он понял и впервые за долгие годы почувствовал головокружение от увиденного.

Они бежали к воротам и просто наваливались на них своим весом. Те, кто был впереди, оказались раздавленными в лепешки давлением все бегущих и бегущих людей. Они хрипели, пускали кровавые слюни, их глаза выскакивали из орбит и лопались, когда невероятная масса набегающих сзади наваливалась на них. Они умирали десятками в стремлении вырвать ворота с корнем. И, похоже, им это удавалось.

Одна из петель треснула и улетела куда-то за спины солдат. Створка накренилась, и с содроганием капитан увидел мертвецов, вдавливаемых в образовавшуюся дыру. Выглядели они так, будто какой-то старик взял их, пожевал беззубыми деснами, а потом выплюнул обратно, решив, что на вкус не очень. За спиной кто-то сдавлено закричал, а потом раздался недвусмысленный звук рвоты.

Не особо раздумывая, что делает, Вепрев поднял автомат и прицелился в ширившуюся дыру, в которую вдавливалисьчеловеческие тела. На секунду он засомневался, правильно ли поступает, а потом, как обычно, отбросил все в сторону и нажал на спуск. Автомат запрыгал в руке, посылая рой пуль в ужасное месиво. Кто-то закричал, ворота накренились еще больше. А потом заработал пулемет БТРа и крики перешли в вопли.

13.

Их было по-прежнему трое. Тех, чья болезнь текла не так, как у остальных. Они стояли на небольшом холме, прислушиваясь к выстрелам и агонизирующим крикам умирающих. Они ждали.

Человек с грязным, забрызганном кровью шарфом, обмотанным вокруг лица; второй, чуть повыше ростом, в неприятно шуршащей ветровке и темных очках на переломанном давным-давно носу; и еще один, с изуродованным лицом. Этот последний постоянно облизывал обожженные и словно бы расплывшиеся от огня губы, будто чувствуя непереносимую жажду. Он стоял чуть впереди тех двоих, закрыв глаза и подняв к небу свое ужасное лицо. Он ждал.

(Уже скоро.)

Шарф и Очки переглянулись.

(С чего ты взял?)

(С того. Скоро. Все готовы? Не забывайте про бочки и цистерну.)

Они синхронно пожали плечами, ни слова не говоря. Человек в очках обернулся и посмотрел на замерших у подножия холма, людей. Да, они были готовы. Он напрягся, лицо сморщилось – ему еще не просто давался этот новый метод общения.

(Мы. Готовы.)

Обожженный кивнул, не оборачиваясь. Он по-прежнему стоял, подняв голову, и глубоко вдыхал прохладный ночной воздух. До них донеслись вопли атакующих, смешанных со стрекотом тяжелого пулемета. Он опустил голову, его белесые глаза широко открылись. Человек ухмыльнулся.

Люди у подножия холма заволновались, а потом, словно подтолкнутые невидимыми руками, побежали в сторону ярко-освещенной стены. Почти каждый из них сжимал в грязных руках какое-нибудь оружие, собранное со всех уголков города: охотничьи ружья, карабины, газовые и травматические пистолеты, даже электрошокеры. Некоторые несли короткоствольные автоматы, отобранные у милиционеров и военных. Несколько бережно прижимали к груди бутылки с горючей смесью. Обожженный улыбался, глядя на поток егосолдат. Их время пришло.

Он задрал голову и закричал, выплескивая свой гнев и радость в темное небо.

14.

Капитан Вепрев не без основания полагал, что благодаря бронетранспортеру и подошедшим подкреплениям им удастся отбить сумасшедшую атаку на ворота. Поэтому когда толпа отхлынула от раскуроченных створок, он ничуть не удивился. Так и должно было быть: сколько бы их там не перло, но сдерживать узкий проход с помощью туши бронетранспортера и десятка стволов было не так уж и…

Взрыв раздался неподалеку, где-то справа от ворот. Капитан обернулся, понимая, что что-то пошло не так. Метрах в ста от них кто-то кричал, слышалась возобновившаяся с новой силой стрельба, но теперь к треску автоматных очередей примешивались хлопки гладкоствольного оружия. Снова что-то взорвалось, и в небо рванулся язык пламени.

Бочки с горючим, Боже, откуда они знают про...

Додумать он не успел: взрывная волна опрокинула его и кричащих солдат на землю. Десантник упал на колени, ощущая, как выкатываются глаза от обжигающего глотку раскаленного воздуха, пропитанного вонью бензина. Капитан уткнулся в рукав и тяжело задышал ртом, чувствуя, как голова начинает кружиться от высокой температуры и насыщенного химического запаха горящего топлива.

А потом взорвалась цистерна, едва заполненная дизтопливом, и воздух вокруг взревел в огненной агонии.

15.

Цистерна разлетелась с оглушающим звуком, разбрасывая во все стороны раскаленные куски металла. Склад ГСМ, расположенный в непосредственной близости, был буквально сметен в сторону; несколько ближайших грузовиков оказались раскиданы как детские игрушки, некоторые загорелись. Огненный смерч пронесся по территории радиусом в полсотни метров, выжигая все, что попадалось на его пути. Окна в Санатории вылетели со страшным треском, убив нескольких любопытствующих «постояльцев» на месте.

Расположение бочек с бензином и самой цистерны было выбрано довольно бестолково, и винить в этом можно было только того самого Василия Петровича, сержанта, заведующего складом ГСМ. Впрочем, претензий ему никто не высказал – раскаленный добела кусок металла превратил тело бегущего к своему месту службы сержанта выше диафрагмы в подобие дымящегося малинового желе. В какой-то мере, думал потом Малышев, этот болван расплатился за свою безалаберность и тупость.

16.

Аня и Ольга завизжали, когда дверь в их комнату оказалась выбита мощным ударом. В голове Семеновой пролетела мысль о пилочке для ногтей, она даже дернулась в сторону тумбочки, но тут темная фигура в дверном проеме закричала, что им надо выбираться отсюда и девушка с облегчением узнала Одинцова. Из-за его плеча выглядывало круглое и испуганное лицо Мишки.

– Аня! Быстрей сюда! Надо… – он не договорил, раздался оглушающий грохот взрыва, и стоящих в метре от окна девушек окатило осколками стекла. Пол покачнулся, Ольга упала на колени и пронзительно взвизгнула. Аня почувствовала, как осколок стекла скользнул по щеке, взрезая кожу. Она шагнула вперед, споткнулась о хнычущую на полу Ольгу и тоже упала, едва успев подставить руки. Горячий поток воздуха взъерошил волосы, но она едва это почувствовала. Сознание начало медленно уплывать, она стиснула челюсти, стараясь прогнать серые тени, затрепыхавшиеся перед глазами. Чьи-то руки подхватили ее подмышками и рванули вверх.

– Аня! Ты в порядке?! – Сергей с тревогой заглянул в ее бескровное лицо с ярким пятном крови на правой щеке, широко открытые глаза были пусты. За окном что-то полыхало, и скачущие тени придавали ее лицу жутковатое бессознательное и вместе с тем жестокое выражение. Ему вдруг показалось, что она теряет сознание, поэтому он поднял руку и ударил ее по щеке.

Голова девушки дернулась, она вскрикнула, протестующе замотала головой, видя, как Одинцов заносит руку для очередного удара. Аня что-то неразборчиво промычала и неожиданно чихнула: нос был забит запахом горящего металла и бензина.

– Серый! Надо мотать отсюда! Огонь!.. – Мишка, поддерживающий стонущую Ольгу, закашлялся.

Сергей подхватил едва стоявшую на ногах Аню и потянул к двери. Пламя за окном расходился все сильнее, превращая ночь в багровые сумерки. Они выскочили в коридор, по которому бежали люди, толкая друг друга в стремлении выбраться из заполняющегося дымом здания.

Они направились к лестнице: первым широко шагал Сержант, расталкивая в стороны бегущих людей. Когда до сутпенек оставалось десяток метров, Аня оттолкнула Сергея и пошла сама. Он недоуменно взглянул на нее, но ничего не сказал. На это просто не было времени.

– Ах ты ж мать твою… – выдохнул Михаил.

На лестнице было настоящее столпотворение. Паника охватила людей, все стремились выбраться из этого ада, не считаясь с остальными. Аня увидела, как какой-то мужик в футболке с желтой улыбающейся рожицей на ней размахнулся и ударил в лицо старушку, брызнула кровь, несчастная упала вниз и исчезла под ногами обезумевших людей. Аня почувствовала тошноту, голова закружилась и она оперлась на плечо замершего Сергея. По полу стелился дым, похоже, в здании что-то горело. Одинцов закашлялся, чувствуя растерянность, плавно переходящую в панику.

Господи, и что сейчас? Лезть на лестницу со всеми этими психами на ней? Да они же разорвут нас как стая взбесившихся псов!

– За мной, быстро, – рыкнул Сержант.

Он дернул стоящего рядом Михаила за рукав, развернулся и стал проталкиваться назад, в ту сторону, откуда они и пришли. Свердлов диким взглядом посмотрел на Сергея и потянул все еще хнычущую Ольгу за собой. Сергей, по-прежнему поддерживая Аню, потащился за ними, не понимая, что они делают. Стрельба не умолкала, кто-то кричал, тянуло бензином и сладковатой гарью. Сергей услышал очередной взрыв, следом отчаянные крики откуда-то снизу, от подножия здания, кажется, со стороны главного входа. Похоже, что они все-таки выбрались наружу.

Одинцов пошел еще быстрее, отталкивая спешащих навстречу испуганных людей.

17.

Самарин поднял измазанное грязью лицо и, прищурившись, посмотрел на поднимающийся столб пламени. Ему показалось, что он увидел верхнюю часть цистерны, взмывающую в небо как ракета, опирающаяся на огненный хвост. Пару секунд смотрел на опасное и красивое зрелище, а потом снова пополз вперед, изредка скрипя зубами, когда задевал кровоточащую рану на плече.

Он замер, ощутив присутствие тех троих, из-за которых его, по большому счету, и подстрелили. Они были где-то неподалеку и явно подходили ближе. Он почувствовал прилив гнева, но постарался погасить его. Не зная толком, зачем это делает, Самарин как можно глубже зарылся в размокшую землю, пахнувшую перегноем, влажной листвой и бензином.

Андрей затих, чувствуя непонятное даже ему самому отвращение. Теперь, когда троица стала ближе, он ощущалих гораздо лучше… к сожалению. Он чувствовал их жажду, их равнодушную, холодную злость и восторг происходящим. Но не было безумия. Они были настолько же «нормальны» насколько и он сам. Почему-то именно это пугало больше всего.

( Быстрее, все пока идет хорошо, но надо действовать аккуратно.)

( К счастью, потери не так велики, как мы думали.)

( Как удачно была поставлена эта цистерна. Это просто подарок, согласитесь?)

( Они глупы и самонадеянны. Нам надо продолжать, достигнуть успеха, иначе.)

На какое-то мгновение их мысли/образыстали невыносимо, невероятно сильными, настолько сильными, что Андрей застонал, еще сильнее вжимаясь в землю. Его разум поплыл, охваченный странными видениями и чужими мыслями. Этот поток словно промыл его мозги, как вода вымывает песок, оставляя после себя крупинки золота. Его же золотом оказалось понимание. Простое и логичное, как все совершенное, знание наполнило его и осело в сознании, как драгоценный металл оседает в сите старателя. Он понял. Он знал. Будь они прокляты. И он будь проклят вместе с ними.

Через минуту Андрей осторожно поднял голову и посмотрел в ту сторону, куда они ушли, ощущая облегчение и вместе с тем злость. Теперь он понял, как ему удавалось их слышать, но давало ли ему это хоть что-нибудь – неизвестно. Сейчас его куда больше волновала собственная шкура, чем абстрактное знание об их и своей природе.

Он издал звук, похожий на болезненное хрюканье, выбираясь из продавленного в земле холодного ложа, и снова пополз вперед, стараясь держаться как можно дальше от света огненных сполохов, взмывающих в небо. Надо уходить отсюда как можно скорее. Судя по тому, что он сумел перехватить из «разговора» той троицы, обитателей части ничего хорошего не ожидало. Впрочем, сейчас,осознав, что ими движет, его это и не удивляло. Скорее, он не понимал, чего они так долго ждали.

– Терпеливые сукины дети, – пробормотал он под нос, сплюнул в сторону и пополз быстрее.

Пламя разгоралось все сильней, посылая в прокопченный воздух новые и новые, невидимые в ночи порции сажи.

18.

Они чуть ли не кубарем выкатились наружу, когда дверь черного хода распахнулась. Сержант все-таки не удержался и упал на одно колено. Сергей помог ему подняться, Аня стояла рядом, не выпуская его руку, и глубоко дышала горячим воздухом, который, не смотря ни на что, был гораздо лучше того, оставленного за спиной, пахнущего грязью, паникой и безумием.

Стрельба и крики, доносящиеся из-за угла, не умолкали, но никто из них даже не посмотрел в ту сторону. На это просто не было времени, вот и все. Ольга, уже пришедшая в себя, обернулась, когда какой-то человек закричал неподалеку, испуганно сжалась, но это было и все. Сергей рассеяно подумал, что слишком много впечатлений делают невосприимчивым человека к все новым потрясением. В каком-то смысле, это было огромным благом, иначе все они уже давно бы в панике бегали вокруг словно курицы с отрубленными головами. Хотя до отрубленных голов, фигурально выражаясь, еще могло дойти дело. Если они не уберутся куда-нибудь подальше.

– Спасибо, – Сержант закашлялся. Он бросил дикий взгляд на захлопнувшуюся дверь черного хода. – Черт, я и забыл, когда последний раз бегал так быстро.

– А придется побегать еще быстрее, – заметил Мишка, тяжело дыша.

– О чем ты?

– Сейчас самое время сматываться из этого б…ского дома отдыха, раз уж все заняты своими делами.

Сергей посмотрел на него, понимая, о чем идет речь, и медленно кивнул.

– Есть какие-то идеи?

Мишка усмехнулся невеселой улыбкой.

– Есть одна или две. Да, есть, – он пристально посмотрел на бывшего сержанта. – Степаныч, ты вроде как-то упоминал, что тут полно грузовиков…

19.

– ДЕРЖИТЕСЬ!

Аня испугано вцепилась в ручку «бардачка», когда Сергей влетел в кучу ящиков, выросших перед капотом «Урала» из густого сизого дыма, окутывающего все вокруг. Ольга прикрыла лицо ладошками и повалилась на таращившуюся в лобовое стекло Анну.

– Твою мать!

Машина подпрыгнула, из кузова раздался приглушенный крик, зубы Сергея клацнули. Он крутанул руль, стараясь увернуться от темного силуэта, возникшего на пути. Крыло автомобиля чиркнуло человек это был человек господи!

по темной тени, она завопила и была отброшена куда-то в темноту, как кукла. Одинцов застонал от усилий, налегая на руль, но даже не думая отпускать педаль газа. Что-то ударило в дверь с его стороны с противным скрежетом, пробило железо навылет и упало мужчине на колене. Он бросил быстрый взгляд на эту штуку, но снова перевел взгляд на дорогу, щерясь в испуганной и ошалевшей улыбке. Сплющенная пуля, еще теплая, упала на пол и куда-то укатилась.

Машина летела по бетону, разбрасывая во все стороны мусор. Сергей склонился почти к самому рулю, стараясь хоть что-то разглядеть в вонючем дыму. Всполохи пожара мелькали где-то совсем рядом, кричали люди, стрельба не умолкала. Господи, куда же ехать, куда?! Ему вдруг показалось, что они будут мотаться тут до тех пор, пока не кончится бензин, и тогда…

– Там! Гляди, там! – закричала Аня, возбужденно указывая на что-то рукой.

Из дыма как мираж вынырнула стена с огромной горящей пробоиной в ней. Неподалеку жарко шаяли останки цистерны, освещая все вокруг дьявольским оранжевым пламенем. Решение пришло тотчас: Сергей развернул грузовик в стороны дыры и утопил педаль газа в пол.

– Прикрой глаза, Ань. Просто на всякий случай. И держись крепко.

Девушка испугано посмотрела на него и закрыла глаза ладонью, но все равно она будто видела, как грузовик несется к очерченному огненным ореолом пролому.

Сергей ухмыльнулся, отчего его лицо стало похоже на череп, и склонился еще ниже.

20.

Андрей Самарин стоял на коленях перед небольшой насыпью метрах в ста от горящей стены, раздумывая, каким же хреном он будет взбираться наверх, учитывая одну не действующую руку и землю, консистенцией похожую на размякшее дерьмо, когда до него донесся приближающийся рев мотора. Он посмотрел в сторону пролома, и его лицо вытянулось в комичном изумлении.

– Мать моя женщина! – воскликнул парень, взмахнул руками и чуть не упал на спину. И при всем при этом он не сводил взгляда с огромного армейского грузовика, вылетевшего из дыры в стене. С грузовика, окруженного пламенем и искрами словно феникс. Машина грузно припала к земле, перескочив через груду обломков, двигатель протестующе взревел, но не заглох, и грузовик стал быстро удаляться от огня, подпрыгивая на кочках.