Текст книги "Последний камень (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

– Алва постарел и испортился, – глухо сказал Оскар. – Надеюсь, он погибнет в бою до того, как превратится в пьяную развалину. Он прекрасно проявил себя, когда начинал полковником, но теперь…

– Простите, – Рейчел отчего-то начала закипать, – но право ругать своего кровника имею на данный момент я. Это положено этикетом.

– Мы не во дворце, Окделл…

– Герцог Окделл, – со злым нажимом поправила его Рейчел.

– Простите, герцог, просто я не считаю нужным узаконивать незаконнорожденных. Так вот, однажды в Гаунау…

– Я знаю, что было в Гаунау, а что с Вороном?

– Ворон идет вниз, – пожал плечами Оскар. – Он не помог Талигу, как мог, как должен был помочь при своих удаче, славе и деньгах, и теперь бездарно спивается.

– Как скажете, – сухо ответила Рейчел. Ей почему-то очень не понравилось то, что говорил генерал.

– Я не буду бездействовать, в отличие от вашего эра, герцог, – опять Феншо сделал ударение на названии ее титула. – Возьму триста солдат и мы пойдем отсюда, чтобы захватить разведчиков. Они же снуют здесь, как ызарги! Иначе велик риск проиграть кампанию…

Рейчел снова промолчала. Ей не нравились Феншо и его замыслы, но он был так впечатлен собственной идеей, у него так ярко горели глаза и щеки от восторга, что спорить бессмысленно. Любой спор с этим человеком может перерасти в дикую перепалку, если не драку и не дуэль, поэтому она не хотела связываться с обсуждением действий Алвы и замыслов Феншо. Оскар предложил пойти Рейчел с ними, она отказалась, и тогда он, досадливо дернув плечом, направился к палатке Проэмперадора.

Встав неподалеку от эра, Рейчел с некоторым волнением слушала разговор. Алва наотрез отказался соглашаться с предложением Оскара, и тот начал злиться. Возмущаться! Требовать! О, Рейчел прежде не встречала безумца, способного предъявить какое-либо требование Первому маршалу, однако, ошиблась.

– Вы не можете ничего требовать, Феншо-Тримэйн. Вы не король, не забеременевшая девица и даже не глава какого-нибудь допотопного дома, как мой оруженосец. Оставьте ваши требования при себе и отправляйтесь спать.

– Эр Рокэ! – взвилась немедленно Рейчел.

– Не эркайте, …юноша.

– Я переловлю разведчиков сам! – заявил Оскар с выражением крайней оскорбленности на лице.

– Если вы поступите по-своему, – про оруженосца Алва уже забыл, – я вас расстреляю перед строем. Вы меня поняли?

– Да, монсеньор, я вас прекрасно понял.

– Ваше счастье, если это так. Учитесь, юноша, как ко мне обращаться.

После этого разговора, в котором, казалось, совсем не принимала участия, Рейчел казалось, что Рокэ одновременно смешал с грязью и Оскара и ее. Но зачем? Цели и методы этого человека уже давно перестали быть ей понятными; если раньше девушка не сомневалась в том, что Ворон в свободное время лишь пьет и развратничает, сколько его черной душе угодно, то теперь она поняла, что все совсем не так.

А Оскар Феншо под утро исчез, хоть и обещал Алве не предпринимать никаких серьезных действий, но, впрочем, девушка не сильно удивилась. Оскара она не осуждала, потому что ему, как и ей не нравилось присутствие дикарей-адуанов, способных лишь говорить мерзкие просторечные фразы и смеяться над своими же грубыми шутками. Ему хотелось доказать Алве, что его, Феншо, люди, ничуть не хуже, чем дикари.

Следующий день прошел так, словно Алва не заметил самовольного поступка генерала, но Рейчел, как бы ни относилась к Оскару, решила не выдавать его. Если что, она скажет, будто не имела понятия о замыслах Феншо. Однако планы на будущее изменились мгновенно после того, как молодой солдат передал ей аккуратно сложенную вчетверо записку.

От Оскара?! Кусая губы от лютого волнения и еще более лютого страха, Рейчел долго вглядывалась в неровные строки, выведенные почерком генерала.

«Герцог Окделл. Или, вас, скорее всего, устроит обращение «герцогиня»? В любом случае, ваша тайна мне ясна, хоть вы и тщательно пытались укрыть ее от посторонних глаз. Если Рокэ Алве нет дела до своего оруженосца, а глупая солдатня предпочитает смеяться над вздором адуанов, то я умнее их вместе взятых. Нам с вами необходимо будет договориться, когда я вернусь.

Генерал Оскар Феншо».

Бросаться, заливаясь слезами, к эру, совсем не входило в планы Рейчел, а потому она подождала пару часов, прежде чем направиться неспешным шагом к его палатке. Меньше всего она ожидала увидеть Рокэ Алву, валявшегося на траве, в расстегнутым воротником рубашке и с повязанной на кэналлийский манер косынке, и поигрывающего кинжалом, а потому сначала растерялась.

– Что с вами, юноша? – спросил он тихо и сонно. – Такая жара, а вы слоняетесь целый день по солнцепеку.

– У меня возникла проблема, монсеньор, – выдавила из себя Рейчел, протягивая письмо. Ей не хотелось обращаться за помощью именно к Алве и потом обзаводиться новыми долгами, но надо быть честной с собой, кроме него ее выручить здесь некому. – Вы говорили… говорили, что поможете.

Быстро сев, Рокэ вгляделся в строчки, зло ухмыльнулся, и прямо посмотрел на Рейчел.

– Я помогу вам, девушка.

– И не потребуете ничего взамен?

– Поверьте, я не нуждаюсь ни в бастардах, ни в более чем скромных надорских дарах.

Обижаться и злиться времени не было – Рейчел притихла, увидев подходящего Клауса, который хотел что-то доложить. Когда придет время, она отдаст Алве долги, все до единого, а потом спросит с него за все!

– Монсеньор, можно ехать.

– Юноша, вы слышали. Нам предстоит прогулка под звездами.

Дрожа от бессильной ярости, Рейчел кивнула и побрела отыскивать Сону. Слова Алвы, несмотря на ее внешнее спокойствие, сильно ее задели, но она не сомневалась, что однажды сможет дать ему заслуженную пощечину.

========== Глава 27. Губительное спасение ==========

Бой с бириссцами был коротким, но решающим, и Рейчел принимала в нем мало участия. То ли из-за того, что Рокэ постарался как можно сильнее оградить ее от военных действий, то ли просто так сложились обстоятельства, но, кроме нескольких трупов и недовольного, напряженного отсутствием хозяина Моро, больших ужасов видеть ей не пришлось. Адуаны привычно раздражали своим дикарским говором, но зато потом непрошенная радость не заставила ждать. Наверное, Рокэ одним запретом на захват бириссцев добился сразу нескольких целей, но больше всего девушка была ему благодарна за избавление от Феншо.

Подробности позорного провала гвардейцев Оскара Рейчел узнавать не хотелось, она лишь выслушала о том, какие потери понесли обе стороны, и молча кивнула. Наверное следовало что-нибудь сказать Оскару, но она боялась даже посмотреть на него и бессмысленно разглядывала гриву Соны. Рокэ молчал, адуаны и кэналлийцы радовались, люди Феншо потупились и не желали разговаривать, подобно своему генералу. Чувствуя себя очень уставшей, девушка то и дело потирала глаза.

– Господин Проэмперадор, – маркиз Дьегаррон с обмотанной шейным платком головой появился неожиданно, – генерал Феншо настаивает на разговоре.

– Я не против, – Алва тронул поводья. – Юноша, вы неважно выглядите. Идите к себе и ложитесь. Я обойдусь без вас.

– Да, монсеньор, – безучастно отозвалась девушка.

Камни пели, стонали, пили тепло из тел тех, кто находился в аббатстве, и Рейчел дрожала, чувствуя, как из нее уходит жизнь… Когда она умрет, то возьмет свечу и встанет в бесконечную процессию болотных призраков. Все унары принадлежат этому месту. Тяжелый и траурный звон колокола заставил ее дрожать сильнее, холод сковал тело и душу. Кто эта девушка из процессии? Неужели?.. Рейчел Окделл никогда не опускалась до таких мыслей, но что если она не первая девица в своем роду, что заменила несуществующего наследника?!

– Господин Первый маршал…

Оказалось, Рейчел уснула в седле. Лаик исчез, сон выветрился из глаз и головы, а они возвращались с ночной вылазки. Оскар Феншо смотрел вызывающе и дерзко, но его голос дрожал.

– Монсеньор, мне нужно с вами поговорить, – заявил молодой генерал.

– О чем, – равнодушная улыбка тронула тонкие губы Алвы.

– Герцог Окделл знает, о чем. Я…

– Вы зря все это затеяли, Оскар. Теперь про чужие тайны будете откровенничать с Создателем, если, разумеется, тому будет интересно. В лагере вы получите полчаса на завещание и личные письма, потом вас ждет исповедь Его Преосвященству и расстрел.

Отдав честь, генерал повернул коня и отправился вперед, а Рейчел почувствовала, как тяжелая рука сжимает сердце. Нельзя сделать так, чтобы живы и счастливы, остались все, это лишь миф из детских сказок, только Рейчел не хотела смерти Оскара. Но… Мужчины слишком легко отбирают жизнь друг у друга и честь у женщин. Ей не хотелось знать, что потребует Феншо от нее, если останется жив, поэтому пришлось смириться.

В лагерь она возвращалась, пребывая в крайне подавленном состоянии, не обращая внимания на то, что уже рассвело и светило яркое летнее солнце. Жизнь только начиналась и Рейчел не знала, скольким еще людям суждено погибнуть из-за нее, но старалась даже не предполагать.

Оскара Феншо не стало, пока Рейчел спала в палатке беспокойным, но глубоким сном. Ей не хотелось разговаривать ни с ним, ни с Алвой, ни с кем-либо еще, потому что, испытывая смятение и смутную тревогу, Рейчел могла выплеснуть чувства наружу и тем самым себя выдать. Это было бы крайне неприятно. Проснувшись, она поняла, что жизнь продолжается, а Рокэ, сняв косынку, сидит рядом, серьезный и собранный, с задумчивым видом листая какие-то бумаги. Посмотрев на него сонными глазами, девушка невольно подумала, что в таком виде он симпатичен ей больше.

Стоп. К тварям такие мысли. Она еще разбита произошедшим и ничего не понимает.

– Добрый день, монсеньор.

– Добрый, юноша…

– Расстрел состоялся? – выдавила из себя Рейчел, приподнявшись на локтях.

– Да. Ваш друг повел себя достойно.

– Он мне не друг, – отрезала Рейчел, – не надо так шутить.

– Как скажете.

– Монсеньор, – она подумала, что, пока не поздно, надо решиться, – вы знаете историю Талига?

– Конечно, – маршал посмотрел на нее внимательно и строго, – не так, конечно, блестяще, как фехтование, но ведь и род моих занятий не в том, чтобы описывать даты и события.

– Разумеется, – Рейчел невольно улыбнулась, прогоняя сонный морок. – Просто, я хотела бы знать, не было ли в моем роду или еще в чьем-нибудь, такой, как я. Выдавшей себя за мужчину… – и без того тихий голос дрогнул и речь прервалась.

Алва слушал и думал молча, потирая пальцами виски – наверное, у него снова началась мигрень. Как у матушки случалась порой. Что-то внутри Рейчел едва уловимо дрогнуло, но затем она со странной для себя жесткостью подумала о силе Рокэ. Он и сам справится со своей болью и своими проблемами, ведь такие мужчины всегда справляются…

– Я точно не знаю, юноша, но я не удивлюсь, если это так.

Устроившись поудобнее и набросив на плечи колет, Рейчел Окделл рассказала монсеньору о том, что видела в Старой галерее, про длинную процессию призраков, траурный тяжелый звон колокола и девушку с кровавым пятном на груди. С одной стороны, если в ее роду имелась такая девица, то странно, что она умерла молодой, не оставив потомства, с другой – если брать в расчет прошлый Круг, то тогда рожали детей куда раньше, чем сейчас.

Разговор тек медленно и спокойно. Рокэ рассказывал продолжение печальной истории семейства Борраска, после того, как Ринальди Ракан сгинул в подземельях под Гальтарами, а Рейчел слушала со всей, присущей ей, внимательностью. По его словам выходило, что новорожденная девочка, дочь Ринальди и Беатрисы, умерла почти сразу, но Рейчел не хотелось в это верить. Выслушав историю до конца, про старших детей Лорио, сбежавших близнецов, она усомнилась в их принадлежности к Дому Ветра.

Рокэ Алва покачал головой.

– Вы хотите сказать, что я имею отношение к Раканам?

– Да, – нетерпеливо кивнула девушка. – Иначе бы вы не выискивали в библиотеке легенды о древней Гальтаре и не присылали бы мне книги!

– Резонно, – вздохнул Ворон. – И что вы в таком случае хотите от меня?

– Хочу не я, это нужно всей Кэртиане. Хоть вы и безумный человек, желающий играть со смертью, пока она не придет за вами, – вот куда ее несет? – но вы обязаны провести через Излом Повелителей. Он близок, а Повелителей трое, не считая меня, и…

– Хотите сказать, что вы слышите камни? – прервал Рокэ.

– Слышу. Но редко.

– Хорошо, юноша, я обязательно подумаю над вашими словами, – пообещал Проэмперадор, вставая на ноги. – А пока нас с вами ждет встреча с бириссцами.

Талигойцы захватили шестьдесят трех бириссцев и, взглянув на их мрачные напряженные лица, Рокэ Алва велел позвать цирюльников. Рейчел же не сомневалась, что их казнят тоже, потому что для ее эра свои и чужие люди не различаются ничем. Ну и пусть. Слушая рассеянно, как Рокэ отдает приказ сбрить пленникам волосы, усы и брови, девушка старалась держаться достойно. После чего было велено повесить всех из них.

Рейчел, как ни странно, ничего против не имела, тем более, после разговора о древних временах ее мучили совершенно другие мысли. Отъехав немного в сторону, она вытерла ладонью пот со лба и подумала, что хоть близится вечер, а варастийское жаркое солнце палит слишком жестоко. Следовало отвлечься от безумных воплей бритых загорелых людей, доживающих последние минуты своих жизней, и потому она прислушалась к разговору нескольких солдат.

– …А Феншо ничего не рассказывал?

– Он говорил что-то. Пожелание про коня, еще бумаги написал. Но с корнетом Понси слишком долго общался, тот еще весь возмущенный вышел из палатки…

– Ага… И пытался Проэмперадору что-то важное доложить, говорил, что связано с его оруженосцем.

– Поссорились, наверное, мальчишки. Но странно все это, Феншо ведь не переносил Понси.

– Ну, мало ли…

Рейчел какое-то время молчала, с бессильной яростью сжимая поводья, а потом резко пришпорила Сону. Возмущенно заржав, Сона прыгнула вперед и бросилась в степь, а роща с солдатами-сплетниками и проклятым болтуном Понси осталась позади. В лицо ударил раскаленный горький ветер – Рейчел Окделл надо было мчаться прочь от ненадежных мужчин, чтобы спастись.

========== Глава 28. Откровения Варасты ==========

Когда Рейчел, наконец, успокоилась и натянула поводья, чтобы остановить рвущуюся вперед Сону, в степи уже почти стемнело. И она осталась тут одна, задним умом понимая, что скорее всего Жиль не успел рассказать всем об истинной личине герцога Окделла. Впрочем, Рокэ Алва пообещал уладить это, но она, явно, забыла. Точно – забыла. И что теперь делать, было неясно.

Высокая башня, черневшая на алом фоне закатного неба, пугала своим величием. Сердце Рейчел забилось чаще от испуга, когда она вспомнила о том, что из Заката в такое время приходят выходцы и раттоны, да ещё какая-то нечисть. Здесь же ещё и ызарги кишат повсюду, отчего ей совсем не по себе. Интересно, имеет ли смысл попытаться дожить до утра, а потом рвануть в сторону Агариса, к жениху? Далековато будет, но всё-таки…

Не успела девушка додумать сию блестящую мысль, как в темноте кто-то громко гавкнул.

– Ой… Святой Алан… – обеспокоенно выдохнула она.

Но это был не гигантский ызарг, как поначалу решила испугавшаяся донельзя Рейчел, а всего лишь Лово, пес адуанов. Значит, все в порядке, и ей не придется никуда бежать. Судорожно вздохнув, она поспешно облизала пересохшие губы и снова взглянула на темный горизонт. Башня исчезла, словно ее и не было.

– Нашёлся, жабу его соловей, – с облегчением сказал Клаус. – Поехали обратно, барчук. Прымперадор беспокоился за вас.

Беспокоился он, как же… Рейчел лишь фыркнула, молча забираясь на лошадь. Хотелось высказать адуанам все, что она думает об Алве, но она боялась сорваться и перейти на женский визг, поэтому заставила себя стиснуть зубы и промолчать. Хотя, если подумать, сейчас Рокэ не был виноват в ее бедах, скорее наоборот, но невольная растерянность и жгучая обида требовали немедленного выплеска чувств.

– Ричард, ты совсем с ума сошел! – услышала она суровый и в то же время полный облегчения голос Эмиля Савиньяка. – За такое только расстрелять! Это же дезертирство в чистом виде!

– Я знаю, – с виноватым недовольством буркнула Рейчел. – Но на то были причины!

– Причины… – ворчливо передразнил Клаус. – Монсеньор волновался шибко, вон генерала с нами послал.

– Монсеньор?! – взвилась Рейчел. – Убийца и отродье предателя?! Да он вас за людей не считает!

Пусть он убил на линии ее отца, зато Джастин Придд и еще многие, о которых упоминал эр Август, погибли незаконно. И Рамиро Алва предал Кабитэлу, и много чего еще! Рейчел почувствовала, как горячий румянец залил щеки, как подступило к горлу болезненное удушье, знакомое с детства, но держать себя в руках было все сложнее.

– Тебя, барчук хренов, тоже, – отрезал Клаус Коннер, поворачивая коня. – Кончай беситься, хотя бы ради генерала не дури, он ведь твой. Талигоец…

Рейчел скрипнула зубами, дернула поводья, и повела лошадь следом за адуаном, а Эмиль и несколько других людей поехали позади нее. Своеобразный конвой ее не устраивал, но сейчас она была раздражена по иной причине. Почему Алва послал вместе с ними Савиньяка? В то, что он волновался, девушка не верила – люди его рода не умеют беспокоиться, страдать, любить, зато умеют воевать, убивать и насмехаться.

До лагеря с ней никто не разговаривал, и Рейчел отчасти была рада тому. Вокруг раскинулась черная неуютная степь, пахло полынью, на горизонте зажигались синие искры, и, вспоминая прошлую ночь, Рейчел сравнивала свой побег с самовольным поступком Оскара. Алва тоже прикажет ее расстрелять или освободит от клятвы? Может быть, он давно искал повод, чтобы избавиться от девицы. Сердце неприятно и тревожно заныло при этой мысли, а глаза защипало, но девушка не подала виду, как ей тошно.

Когда остановились, Рейчел сухо извинилась перед адуаном, получила невнятное прощение, и, спрыгнув с Соны, пошла в сторону палатки Рокэ. Разговора с ним она не боялась, надеясь на то, что Ворон поймет ее ситуацию, но как объяснить правду о происках Феншо, если в палатке с ним будут люди? К тому же, неподалеку от нее с суровым видом шагал Эмиль, а это означало, что наедине они с Рокэ точно не останутся. Может, это и к лучшему?

– Господин генерал, – обратилась она к Эмилю, – вас послал монсеньор?

– Да. Но это не значит, что…

– Вам Жиль Понси ничего не рассказал? – невольно перебила девушка.

– Ничего, а в чем дело?

Вместо ответа Рейчел облегченно вздохнула и вошла в палатку, миновав стоявших у входа кэналлийцев, а растерявшийся Эмиль повременил пару минут и после этого последовал за ней. Волнение, страх, ожидание разоблачения и позора – все эти чувства смешались в душе девицы Окделл, но она старательно пыталась не обращать на них внимания.

– Монсеньор, – произнесла она, опустив голову, – я нарушил присягу и готов понести наказание.

– Да я бы на месте Алвы… – начал Савиньяк.

– Милле, тише, – у Рокэ, что сидел посреди освещенной палатки, был вполне мирный вид. – Все в порядке. Юноша, вам ызарги пальцы не пооткусывали? Нет? Вот и славно. Расскажите нам, как красивы варастийские закаты.

Робко пройдя к мужчинам, что сидели на полу, Рейчел села поближе к маршалу. От касеры и лепешек она отказалась – достаточно было тепла и света от свечей. Бонифаций, Шеманталь и Дьегаррон о чем-то вполголоса беседовали, но когда к ней обратился Рокэ, притихли. Савиньяк и Вейзель, что вошли вслед за ними, сели рядом и волнения почему-то сразу убавилось.

– Я видела башню, – тихо ответила Рейчел.

– Не слушайте его, монсеньор, – голос Шеманталя отчего-то дрогнул. – Это морок.

– Разбирайте стаканы, господа, и садитесь, – предложил Рокэ. – Ричард, вы не поделитесь своими вечерними впечатлениями? Что собой представляло запавшее вам в душу сооружение?

Рейчел рассказала, о том, что смогла запомнить. Темно-красное небо, черный столб, и над ними солнце, а на его фоне кружили зловеще-черные силуэты птиц. Пока все это не исчезло, она смотрела, не отрываясь, предполагая, что в этой башне можно будет укрыться на ночь. Но если это действительно морок, то повезло, что Савиньяка послали ее найти.

– Людская молва носит ложные слухи, как ветер пыль, – наконец Бонифаций говорил тихо и спокойно. – Я слышал другие рассказы. Ее видят в разных местах и часто, но всегда одинаковую. Черный столб посреди степи, а наверху – солнце, луна или звезда. И каждый раз словно в крови.

– В пустыне и степях часто возникают миражи, – вмешался Дьегаррон. – Я в Багряных землях видел призрачный город, а ведь варастийские степи похожи. Хотя…

– Хорхе, – покачал головой Вейзель, – вам нужен отдых. Ваша рана…

– Она пройдет, – досадливо отозвался маркиз, кривясь от боли. – Так вот, я говорил об обманчивых видениях, но забыл, что хотел сказать…

– Легенда об исчезающей башне могла попасть в Варасту из Придды или Эпинэ, – вмешался Вейзель. – Но это сказки, так что…

– Необязательно сказки, – Рокэ налил себе касеры. – Я видел такую башню в Гальтаре.

– Вы были в Гальтаре? – встрепенулась Рейчел.

– Да. Но об этом позже. Эмиль, помните, мы с вами читали про Кольца Гальтары, про башню Беньяска? Сначала я решил, что это ложь, потому что книга довольно скучна и стара, но, как оказалась, именно в таких книгах историки говорят правду. Я даже трогал ее. Ничего особенного не произошло. Юноша, что вы смотрите на меня так, словно я вам принес в дар детеныша багряноземельского бегемота?

Рейчел представила это милое, прежде невиданное, но известное по книгам, животное в Надоре, и тихонько рассмеялась. Все, что говорил ее эр, следовало тщательнейшим образом обдумать.

– В книге написано, что сначала башен было четыре, по одной в каждой из земель Золотой Империи. Затем три из них куда-то делись, а одна уцелела, – сказал Савиньяк.

– В Варасте, Эпинэ и Придде, – пояснил Рокэ, – скорее всего видят именно миражи. Сам предмет может исчезнуть, но память о нем остается, и когда возникают благоприятные условия, чаще всего это бывает в вечерние и утренние часы, мы видим отблески того, что некогда существовало. Эфир текуч, поэтому видения возникают то здесь, то там, но всегда в относительной близости от места, где некогда находились реальные предметы.

– Никогда не думал, Рокэ, что вас интересуют подобные вещи, – удивился Курт Вейзель.

– Мне было скучно без войны, – отмахнулся Алва, сверкнув синими глазами. – Теперь же нам есть, что обсудить. Наша тактика, господа, должна измениться. Теперь мстить будут не бириссцы, а бириссцам. И я даже знаю, кто.

========== Глава 29. Первая ревность ==========

Поглядывая на скалы, что возвышались по обе стороны дороги, возле которых сиротливо жались ползучие растения с белыми цветами, Рейчел вспомнила, как вспомнила с дядей в Лаик. Но там на чахлых кустах белели ягоды, однако разница не так уж и велика. Еще она невольно залюбовалась деревьями с серебристой корой и маленькими круглыми зелеными листочками. Горы были прекрасны в своем величии, и, растерянно сжимая поводья, девушка слушала тихий и ровный одобрительный гул. Получается, что не только надорские скалы признали в ней Повелительницу? Улыбнувшись своим мыслям, девушка посмотрела на шумевший внизу поток, навстречу которому рвалась маленькая речка.

Они находились в Сагранне, в поясе Золотых земель. Рейчел задумывалась, зачем Рокэ понадобились бакраны, но он сначала послал к ним Клауса с десятью адуанами, а потом отправился сам, взяв с собой оруженосца. И Рейчел не пожалела об этом, потому что Сагранна была прекрасной, а любоваться на ее живописные пейзажи – одно удовольствие. Она то и дело вертела головой, рассматривая рвущиеся к небу, покрытые снегами горы, которые, если верить мэтру Шабли, раньше дышали огнем.

Потом отряд Проэмеперадора вступил в Полвару, и их окутало мелкой серой пылью, что лезла в глаза и нос, оседала на волосах, даже Рокэ через полчаса поседел. Должно быть, забавно они выглядели со стороны. А сам Рокэ взялся рассуждать о ненадежном строении породы местного камня – на его взгляд, лучше гранита ничего не найти.

– Монсеньор, – с достоинством заметила Рейчел, – но ведь в камнях лучше разбираюсь я.

– Прошу прощения, юноша, – у Алвы всегда кривились губы, когда он произносил «юноша», но в этот раз обошлось без этого. – Скажите, Клаус, наши бедные бакраны вынуждены жить здесь?

– А куда им деваться, если супротив седунов не выдержать. Те велели им жить здесь. Уж баб с детьми всяко держат тут… Вы бы видели, что здесь во время дождей творится, – таможенник отчего-то развеселился. – Болото настоящее. И люди и козлы тонут. Каждую весну кости находят… А вон за той скалой есть небольшая дорога, но проехать можно. Там нас и встретят козлятники.

– Хм. Юноша, вы не желали бы прокатиться на козле? – пугающе-синие глаза Алвы сверкнули.

– Я… – растерялась Рейчел. – Я не знаю…

– Посмотрите же, на этих животных, разве они не прекрасны?

Последовав его совету, девушка поняла, что Ворон прав – на скалах застыли всадники, оседлавшие могучих рогатых животных. Видимо, о местных козлах здесь действительно хорошо заботились, потому что на тощих деревенских козлов они мало походили. Заметив то, как Рейчел впечатлилась, Рокэ усмехнулся, выехал вперед и в знак приветствия поднял над головой сцепленные руки. Ответом ему стал странный жест левой рукой, очерченный каждым из всадников.

– Нас ждут, – сказал Клаус, – сначала заночуем в нижней деревне, доберемся к закату, а завтра поднимемся в главное село. Там Бакна обещал собрать всех старейшин. А эти будут провожать нас поверху и отгонять каменных духов. Но, монсеньор… Если седуны узнают, что бакраны нас привечали, то вырежут их подчистую.

– Они это понимают?

– Еще бы.

– И все-таки идут нам навстречу. Это хорошо.

– А они нас не выдадут? – голос у Рейчел слегка дрогнул и она отчего-то смутилась.

– В отличие от ваших кумиров, Ричард Окделл, нет. Им нужно выбраться отсюда и насолить бириссцам. Наших врагов они ненавидят больше, чем мы сами, и это отличная причина, чтобы доверять им.

Наконец, когда побагровевшее солнце начало садиться за горизонт, окрашивая снежные вершины алым, показалась деревня. Пыли стало меньше, но окружающая их природа продолжала оставаться столь же унылой. Вокруг селения была возведена невысокая и толстая стена из валунов, но без башен. Зато торчали шесты, украшенные козьими черепами – по словам Клауса, алтарь Бакры. А возле ворот их ожидали три фигуры.

– Тот, что с длинной бородой, – пояснил Клаус, – Лаква, старейшина. С ним его сын Илха и премудрая Гарра. Надо спешиться.

Рокэ спрыгнул с Моро первым, следом за ним – Клаус и Ричард, после чего таможенник сообщил талигойцам, переведя с бакранского, что их ждут еда и сон, а утром Лаква и Илха проводят их в дом Бакны. Рокэ в ответ велел поблагодарить встречающих, как положено. Вскоре они направились в деревню, и Рейчел пришлось вести в поводу трех лошадей – благо Моро вел себя прилично.

Гостей встретили громкий лай множества собак, запах пыли и навоза, вид убогих и нищих домишек, называющихся хаблами. Обитатели поселка смотрели на них молча, но не заговаривали и к процессии не присоединялись. И вот, наконец, все шестеро приблизились к одной из лачуг, а она принадлежала самому Лакве, но, видимо, даже старейшины здесь не могли похвастаться богатством.

При виде предложенной еды проголодавшейся Рейчел резко расхотелось есть, поскольку вид набитых чем-то кишок и желудков совсем не улучшал аппетит. А чаша с чьей-то кровью! А чьи-то, специально вырезанные для такого случая, глаза на глиняном блюде! Рейчел с ужасом уставилась на своего эра, но тот решил проблему просто, велев оруженосцу встать сзади него и прислуживать.

Вздохнув с облегчением, Рейчел на миг подумала, что матушка, увидев это безобразие, заявила бы, что девице из древнего рода не подобает прислуживать потомку предателя. Но лучше уж так, чем… Наблюдая за тем, с каким спокойным мужеством Рокэ ест глаза и запивает кровью, Рейчел окончательно поняла, что спасена.

– Передайте хозяевам, что я никогда не забуду их гостеприимства, – поручил Рокэ Коннеру.

– Еще бы, – пробормотала тихонько, – разве такой ужас забудешь?

И Клаус, усмехнувшись, посмотрел на девушку с явным одобрением.

Но мясо, испеченное на углях, оказалось весьма неплохим, особенно, если не есть странную траву, поданную, вместе с ним, и непонятно что, заменяющее хлеб. Казалось весьма неплохим, если не смотреть на грязные руки бакранок. Но вот, понимающий хозяин отпустил гостей спать задолго до полуночи. Благодаря ловкой сообразительности Алвы, ночевать предстояло на крыше, а не в душной лачуге – именно туда притащили туго набитые мешки и козьи шкуры.

Казалось, все совсем наладилось, но когда к Рокэ подошли три женщины, одна из которых была чуть старше Рейчел, и стали что-то говорить на бакранском. Клаус перевел, немного смущаясь, что это молодая вдова, которая просит у него ребенка.

Глядя, как ее эр удаляется в обществе молодой и красивой бакранки, Рейчел чувствовала себя беспомощной и обманутой, но пришлось лишь досадливо скрипнуть зубами и сделать вид, будто ее происходящее не волнует совсем.

– Ричард, отправляйтесь на крышу и ложитесь спать, – обернувшись, сказал ей Рокэ.

Вряд ли он издевался, вряд ли вообще понимал то, что сейчас происходит у нее в душе, а потому девушка ничего не сказала поперек. Но на крыше она не смогла уснуть – в голову лезли странные, неподобающие для молодой девицы мысли. Хоть она и несет на своих плечах каменную тяжесть, что должна была принадлежать настоящему герцогу, но все-таки оставалась женщиной. И сейчас ей отчего-то сильно захотелось оказаться на месте бакранки. Это было стыдно и дико, но Рейчел ничего не могла с собой поделать – дурное и воспаленное воображение рисовало ей то, как Рокэ Алва, находясь здесь, рядом, ласкает и целует ее, а она, не сдерживаясь, готова ему отдаться. И от этих мыслей Рейчел ворочалась с боку на бок, не в силах уснуть.

Необремененный мыслями Клаус храпел рядом, внизу изредка шумели козлы, и, хоть Рейчел привыкла к такой жизни, сон шел с трудом. Но наконец, она заснула, сны были полны постыдного разврата, а просыпаясь, Рейчел думала, что если мужчинам такие сны видеть можно, то и девушки имеют на них право.

Когда начало светать, Алва вернулся, двигаясь очень тихо, и что-то сказал переставшему храпеть Клаусу. Тогда Рейчел смогла заснуть крепко и без сновидений, потому что с некоторым страхом она ожидала, что Рокэ может догадаться. Об ее мыслях. Он вообще обо всем может догадаться… сообразительный кошачий сын!

Утром к их отряду присоединились бакраны, и они двинулись в путь. Чувствуя себя подавленной и равнодушной ко всему происходящему, Рейчел Окделл думала, что ее больше ничего не заденет настолько глубоко и сильно, как вчера. Но она чудовищно ошиблась, и поняла это, когда на выезде из деревни увидела вчерашнюю девушку. Стоявшая на каменной ограде, с заплетенными в косу волосами и молитвенно сложенными ладонями, бакранка рванулась вперед и застыла на самом краю стены.