Текст книги "Последний камень (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

– Хватит! – Робер неожиданно сжал ее плечо, и снова тоненько звякнула железная цепь. – Вы опозорены не больше, чем мы, так уймитесь наконец. Кракл, вы собирались что-то читать, так делайте это поскорее, у Окделла слабое здоровье и ему нужен покой.

– Отведите меня к моему государю, – глухо промолвила Рейчел, но у нее все смешалось в голове и хотелось сперва попрощаться с Альдо, а потом отправляться следом за Рокэ. – Я должен. Я требую проводить меня к нему.

– Вы не вправе ничего требовать! Вы – государственный преступник!

Девушка вяло дернула плечом. Нет, значит нет.

– Сейчас вас отведут в Малую Тронную, где уже собралась Посольская палата. Дипломатам следует убедиться, что основные сторонники узурпатора находятся в руках местоблюстителей трона. В присутствии послов Золотых земель вам зачитают предварительный обвинительный акт, после чего вас возвратят в Багерлее. Разумеется, если вы поведете себя разумно. В противном случае мы будем вынуждены принять соответствующие меры.

– Я не желаю отвечать за выходки герцога Окделла! – испугался Берхайм. – Он убил короля, я уверен, а еще помогал узурпатору осквернять гробницу, но я к этому отношения не имею.

– Как будто бы я попросил вашей помощи! – прошипела Рейчел, почувствовав, как злость и головная боль накатывают с новой силой.

Потом она увидела Мевена в черно-белом мундире, но совсем не удивилась его предательству, даже странно, почему ею вдруг овладело такое поразительное спокойствие в отношении его. Приходилось молчать, чтобы Робер не одергивал ее, как будто она оруженосец или паж, а для этого лучше всего не слушать преданный Оллару сброд. Им велели встать в ряд возле стены, девушка подчинилась и этому приказу.

Трусливые мужчины кричали что-то еще, но девушка не хотела слушать, ее мысли были целиком заняты Рокэ Алвой. Едва она останется одна, надо будет написать ему письмо.

– Мы рады видеть друзей Талига, господа, – обратился к послам старейшина Совета Провинций. – Да будет вам известно, что вчера чаша терпения верных сынов Талига переполнилась. Мы положили конец злодеяниям и злоупотреблениям Альдо Ракана, в коем многие здесь присутствующие по указанию своих монархов соглашались видеть законного талигойского государя. Это прискорбно и труднообъяснимо, господа, о чем я и должен заявить вам со всей откровенностью, но Талиг исполняет Золотой Договор и блюдет закон даже в самых тяжелых обстоятельствах. Я довожу до вашего сведения, что тело лжекороля начиная с полудня смогут увидеть все желающие. В течение трех дней оно будет выставлено на площади Святого Фабиана, но мы свято чтим правила, согласно которым Посольская палата первой убеждается в смерти или же аресте важнейших государственных преступников. По этой же причине мы…

Но тут распахнулась дверь, вошли Мевен и четыре офицера, а потом вошел лже-кардинал Левий. Позади него шла Катарина в сопровождении брата Пьетро и врача. Грациозно поднявшись по ступеням, вдовствующая королева заняла пустеющий трон и откинула вуаль. Она была бледна, прекрасна, и любой юнец на месте Рейчел влюбился бы в спокойное лицо и небывалое самообладание этой женщины.

Катарина Ариго-Оллар была беременна – только сейчас Рейчел заметила это. Хорошо бы, если ребенок не является потомком Оллара…

– Ваше Величество, какое счастье видеть вас в полном здравии! – с преувеличенной радостью объявил Кракл.

– Благодарю, – отозвалась королева. – Генерал Мевен! Данною нам Создателем и Законом властью приказываем немедленно арестовать присутствующих здесь государственных изменников: – Кракла, Вускерда, Кортнея и Лаптона. Мы также подтверждаем правомочность ареста Карлиона, Берхайма, Феншо, Фанч-Джаррика и иных участников так называемого суда над нашим Первым маршалом. Герцог Эпинэ, герцог Окделл, граф Рокслей, вы свободны.

Вошел мастеровой с зубилом и молотком, и Мевен распорядился о снятии кандалов с Робера, Рейчел и Дэвида. Последний выглядел потерянным, и наконец заявил, что они заслужили суд и казнь.

Она заслужила! Теперь Рейчел знала это точно, но не боялась. Камень не боится, не стонет, не плачет… Если прольется новая кровь и ее поймают на этом, если откроется безумие Повелительницы, исповедующей абвенианство, значит казни быть, а сейчас, как верно выразился Робер Эпинэ, не до смерти.

Подошел Сэц-Ариж и вернул Роберу его шпагу, принесли букеты гиацинтов. Катарина раздала указания Эпинэ и Рокслею, но лишь удостоверилась о самочувствии герцога Окделла. Что это значит – что ей не дадут ни одного мужского занятия и тем самым поставят под удар? Но она сделает все, чтобы вернуть свою значимость!

Мэтр Инголс произнес длинную речь, объявляя о том, что до рождения сына Катарина Оллар становится регентом Талига. Манифест был подписан сразу же. Королева огласила все, что касалось отныне новых должностей собравшихся талигойцев и исповедования эсператизма, а Ричард Окделл стал одним из членов регентского совета. Послы Алата и Агариса расписались на договоренности, и Катарина благосклонно кивнула – теперь по ее расчетам все было хорошо. Но можно ли теперь ехать в Надор? Нет, она чуть не забыла об одном…

– Ваше Величество, – обратилась Рейчел к королеве, – могу ли я попросить вас о том, чтобы человек, живший во имя светлой цели был освобожден из Багерлее? Вам, как никому другому, известно, что делал Август Штанцлер. Он стар и болен…

– Разумеется, – тихо и решительно сказала Катарина. – Август Штанцлер будет освобожден и вернется в свой дом. Герцог Окделл, если вам позволяет здоровье, отправляйтесь в Багерлее с этой вестью прямо сейчас. Комендант Перт здесь, он исполнит наше распоряжение.

========== Глава 95. Новые неожиданности ==========

Возвращаться в Багерлее Рейчел не особо хотелось, но вряд ли кто еще бы пожелал забирать из крепости эра Августа, поэтому она поехала с комендантом Пертом, стараясь оставаться спокойной. Предложили остаться в приемной, ожидая освобождения узника, и она неохотно согласилась, а потом вяло отмахнулась от предложения коменданта о шадди или подогретом вине. Пока она ждала в компании караульного офицера, в голове крутились различные мысли насчет Катарины и Рокэ – неужели, этот ребенок от него? Ведь Рокэ знал все тайные ходы во дворце… Но нет, он не мог, после того, как они… во Фрамбуа…

Поразмыслив, Рейчел решила не делать поспешных выводов, а узнать позже у Рокэ, когда он вернется. Произойдет же это прекрасное событие не раньше лета, а то и позже, а может и вовсе в следующем Круге, но Рокэ – не хозяин Круга Ветра, он хозяин Кэртианы. Сердце Кэртианы… И он достоин этого, только любит не Катарину, а ее. Теперь Рейчел это твердо знала, но решила, что лучше вести себя, как обычно – если она постарается спокойно молчать, то никто не причинит ей вреда до Излома…

Сон сморил ее постепенно после бессонной ночи на жесткой тюремной кровати, но привидевшийся кабинет дома Ворона не испугал. Невозмутимый гость зажег свечи, и золотистые отблески весело заплясали по резному хрусталю.

– Вы всегда спите со светом, а гостей принимаете в темноте? – голос звенел молодостью и дерзостью, синие глаза смотрели насмешливо, но этот человек был намного младше Рокэ и даже Рамиро-Предателя.

Рамиро-Вешатель, сын Октавии, но что он здесь делает?

– Я вас не ждал, – растерялась Рейчел.

– Не обманывайте себя и меня. Будете ли вы пить вино?

– Нет. Я стараюсь не пользоваться чужими бокалами, только если приходят гости…

– Вы разучились доверять собственным глазам, девица. Это опасно… Ваши ненависть к мертвому и верность самозванцу – сны. Лучше вам пробудиться от них.

– Я не была верна Альдо!

– Разумеется, – согласился без улыбки гость, – но продолжится ли столь достойное поведение дальше?

– Я люблю великого полководца Золотых Земель, – заверила гостя Рейчел, – и стану его женой, когда все закончится, ему же принадлежат мои честь и кровь. Ради его безопасности и спокойствия я готова убить любого.

– Это сыграет с вами злую шутку. Ваша дальняя прабабка очень беспокоится за вас. Слишком беспокоится, – уточнил ленивым голосом собеседник.

– Передайте ей, что не стоит, потому что я помогу Рокэ Алве вернуть Талигу величие.

– Тогда я могу лишь пожелать вам удачи.

Проснувшись, Рейчел потерла сонные глаза и взглянула на вошедшего тюремщика.

– Господин Окделл, Август Штанцлер готов покинуть Багерлее.

– Проводите графа Штанцлера к моей карете, – теперь она не пожалела, что выбрала именно этот способ передвижения, потому что у старика нет сил ездить на лошадях.

В пути они разговаривали мало, лишь Штанцлер принес соболезнования по поводу смерти сюзерена и жениха, но зря, ведь Рейчел, кроме слабой скорби и сожаления из-за гибели наследника настоящего Ракана, не испытывала ровным счетом ничего. Потом девушка объяснила, что Катарина ждет сына и потому назначена регентом, рассказала, кто входит в регентский совет.

– Непросто придется Катарине с кузеном, – тихо и задумчиво сказал Штанцлер. – Робер Эпинэ унаследовал от деда ослиное упрямство, но лучше бы это был ум. Но расскажи, кто убил Альдо Ракана.

Рейчел порадовалась, что старик сам прервал свои рассуждения о никчемности Эпинэ, что не пришлось его перебивать или просить не оскорблять последнего Иноходца. Потек медленный и спокойный рассказ, голос иногда дрожал, а иногда оставался твердым, но причину ссоры с Альдо эр Август так и не узнает. Любила ли она Альдо хоть когда-нибудь или то, что считала любовью, было всего лишь слепым и ярким восторгом? Снова в голове все перепуталось, и Рейчел заплакала, уткнув лицо в ладони – слишком трудно жить чужими идеалами, а потом оказаться в королевстве разбитых зеркал. А она именно так и жила до вчерашнего дня, и ее сказку разрушили собственные гневные, обвиняющие, жестокие слова…

Эр Август молча смотрел в окно, не утешал и не пытался отвлечь, но Рейчел была благодарна за это. Он видел в ней воина, потерявшего сюзерена, но не видел невесту, потерявшую жениха. Впрочем, теперь нет никакой разницы, и остается лишь ждать Рокэ Алву, а писать письма бессмысленно.

Когда подъехали к особняку Штанцлера, то выяснилось, что дом разграбили еще в начале зимы. Испугавшийся солдат привратник соседнего дома поведал, что какие-то солдаты-мародеры вынесли все имущество, но семерых из них повесили солдаты Карваля. Опять этот южанин опоздал, но Рейчел мысль о нем не раздражала.

– Я очень сожалею, эр Август… – голос дрогнул.

– Не оправдывайся, – вздохнул слегка расстроенный старик, – ведь все к лучшему и ты не виновата. Зачем человеку моего возраста целый особняк? Комната в хорошей гостинице и приличный врач меня вполне устроят. Ты не знаешь, они еще есть в этом городе?

– Должны остаться… – задумалась девушка.

– Тогда я вынужден занять у тебя немного денег, потому что все мои сбережения остались в имении и немного в Эпинэ.

Отдав ему один из двух имеющихся у нее кошельков, девушка предложила бывшему кансилльеру пожить в особняке Ворона. Еще два года назад Штанцлер укоризненно покачал бы головой в ответ на такое сомнительное приглашение, но теперь, когда ему некуда податься, ничего против не имел. А Рейчел не знала, как быть дальше.

Впрочем, в особняке ждало письмо от Реджинальда – он писал, что Айрис поправилась и ждет сестру и жениха в Надоре. Видимо, кузен не знает о смерти Альдо, но это значило лишь то, что разговор с Катариной откладывается, и Рейчел тут же написала ответное письмо – о возможном приезде через месяц с небольшим. Сперва надо уговорить Эпинэ оставить все на своего Карваля, пусть тот займется хоть чем-то полезным, и съездить к невесте, тогда они в спокойной обстановке поговорят о реликвиях, а она попытается найти Щит Скал.

========== Глава 96. Планы на будущее ==========

Появляться у Робера Эпинэ в гостях Рейчел не хотела и не любила, потому что особняк его немногим стал отличаться от казармы и всюду сновали чесночники, но когда потребовалось договориться о совместной поездке в Надор, Рейчел просто не могла не заговорить с ним. Там, в холодном и пустом замке ждала испуганная растерянная Айрис, не зная, как ей быть, не зная, что Альдо Ракан мертв. Впрочем, последнее сестрицу не расстроит вовсе, как предполагала Рейчел, но и ладно, никто не сможет разделить ее тихую горечь. Даже Робер и Катарина вели себя, словно ничего не произошло у них на глазах, словно жизнь продолжалась несмотря ни на что.

Пора ей и самой в это поверить… Рейчел Окделл уже около месяца жила в одном доме со Штанцлером, за которым ей поручили присматривать, иногда с ней разговаривала, но старалась не заслушиваться и не верить странным путаным речам. Если бывший кансилльер ошибся с кольцом, он может ошибиться и с чем-нибудь еще, а у нее слишком мало времени, чтобы попадать в новые неприятности и устранять последствия, поэтому девушка старалась больше прислушиваться к своему разуму.

Их единственный разговор прошел в кабинете Робера, когда девушка приехала скрепя сердце к нему, стараясь не обращать внимания на снующих туда-сюда южных собак. Разговор слишком важен, чтобы откладывать его из-за неприязни к солдатам Карваля, да и не стоит оно того…

– Робер, ты нужен в Надоре. Поговори с Ее Величеством, наверное, она захочет, чтобы ее бывшая фрейлина Айрис была счастлива, – Рейчел старалась говорить мягко, но слишком волновалась, отчего голос дрожал и срывался.

– Женщинам в ее положении сложно принимать решения. Ты уверена, что это не подождет?

– Ты просто отправишь ее в Эпинэ! К людям… В Надоре одни камни и пыль, это не место для молодой девушки… Рано или поздно Айрис нарядится мальчишкой и прискачет сюда, но нам этого не надо.

– Правильно говоришь, – устало вздохнул Эпинэ, – но Леворукий, как же все не вовремя… Но я поговорю с Ее Величеством. Может, мне придется отправиться в Надор, для встречи с Лионелем Савиньяком…

Рейчел едва заметно вздрогнула, вспомнив, что недавно рассказывал о близнецах Савиньяках эр Август – о старшинстве не Лионеля, а Эмиля. Но сильно она в эту историю не поверила, так как не поняла, кто осведомил его о таком положении вещей, однако даже если это не ложь и не очередная его ошибка, то не стоит ей лезть в это дело. Нужно разобраться с Надором.

– Дело чести – встретиться Повелителю Молний с кровным вассалом, – проговорила она тихо. – Я пойду, Робер. До свидания.

– Подожди, – остановил ее Иноходец и прикрыл глаза, – раз уж ты здесь и говоришь о чести… Будет лучше, если ты переберешься ко мне или к Дэвиду. Занимать далее дом Алвы тебе нельзя, нужно привести его за два месяца в порядок…

– Я займусь этим, – согласилась Рейчел, – после того, как сделаю все для Надора. А после Излома, возможно, я объявлю о возвращении пропавшей семь лет назад Рейчел Окделл стану женой Рокэ Алвы. А может и нет… Но я на это рассчитываю.

И она прерывисто вздохнула – о таком исходе девушка размышляла уже давно. Да, так действительно будет лучше, но они с Рокэ еще обсудят, как им быть в создавшейся ситуации и как при этом сохранить Надор.

– Вы уже успели помириться? – деловито спросил Эпинэ. – Я рад тому. Но пока ты мужчина и член регентского совета при Карле Олларе, изволь соблюдать законы Талига.

– Эти месяцы, что мне осталось быть мужчиной, – отрезала Рейчел, – я буду охранять особняк и имущество Рокэ Алвы, а также присматривать за графом Штанцлером, во избежание допущения им новых ошибок. Женись на Айрис, но что будет со мной потом, тебя не касается.

Она слишком вжилась в роль юноши, но теперь это почти не коробило, и мучил всего один вопрос: если ей придется раскрыться и стать чьей-нибудь женой, не получится ли из нее вторая Мирабелла? Только вместо Создателя будет до умопомрачения верить в Абвениев… Но слишком рано думать об этом, поскольку не все сделано и не все улажено.

Более до отъезда в Надор ничего интересного не произошло, не считая появления на одном из регентских советов Эрвина Литенкетте, и Рейчел, чисто из хорошего отношения к Катарине, надеялась, что посланник герцога Ноймаринена признает регентство Катарины. Подперев рукой щеку, девушка слушала, как королева представляет Эрвина собравшимся, но ее более не интересовали ни этот город, ни эта власть. Больше всего на свете Рейчел хотелось уехать в Надор и расспросить дряхлую и добрую Нэн об обычаях абвенианства, но прежде, чем соберется Робер, ехать никак нельзя.

Люди Эпинэ отвезут Айрис в замок Эр-При и вернутся в Олларию, и это хорошо. Карваль ненавидит Окделлов, ненавидит северян, Айрис не должна пострадать из-за упущений этого низкорослого мерзавца…

Желая попрощаться с Альдо, Рейчел поехала во Внутреннюю Ноху одна – она больше никого не хотела видеть. В душе все перегорело и не осталось места слезам, а потому плакать не получилось, хотя, в темноте, как казалось, самое время. Сона жалобно ржала, уговаривая упрямую хозяйку сбавить пыл и не ехать в Ноху, но та настояла, погладив по шее и выдохнув: «Надо идти вперед, девочка… Пожалуйста…».

Кому надо? Не добравшемуся до Гальтары мертвецу, из-за которого погиб полубрат Соны? Лошадь шарахалась от теней и прижимала уши, однако продолжала покорно и уныло идти вперед, медленно переставляя копыта. Сойдя с нее, девушка постучалась в калитку и расторопные люди Левия мигом открыли ее.

– Я пришел попрощаться со своим государем, – холодно произнесла она.

– Все в порядке, сударь, но прошу вас спешиться. Его высокопреосвященство распорядился не допускать во Внутреннюю Ноху чужих лошадей.

«Затопленными» часовнями назывались храмы, большая часть которых располагалась под землей и где обычно помещали закрытые гробы. Иногда такие храмы замуровывали, а иногда в них продолжали служить или хотя бы зажигать свечи и менять цветы. В храме с Альдо цветов никто не положил, но поставили семь лампад, и, спускаясь по крутой лестнице, в разбавленный мерцающим желтым светом мрак, Рейчел терпеливо слушала излишне преданного своему Создателю монаха.

Медленно ступая и тяжело дыша от некстати нахлынувшего страха, Рейчел подошла к деревянному, выложенному изнутри свинцом ящику, внутри которого лежал ее бывшей жених. Хорошо, что Левий не раскрыл ее тайну и не заставил их обвенчаться, иначе сейчас бы она очутилась в совсем уж невыгодном положении вдовы. Вздохнув, Рейчел присела на корточки и дотронулась ладонью до простой деревянной крышки гроба.

– Здравствуй Альдо. Я пришла. Извини, что не сразу, – слова дались ей с трудом и болью, но сказать их было необходимо. – Пусть мы и повздорили, пусть я и виновата во многом, но я верну тебя домой. Если к началу нового Круга буду до сих пор жива.

Она будет стараться, особенно если предстоит продолжать носить мужские вещи и воевать, как это делают Арно, Валентин, Катершванцы. Она ведь ничем не хуже их, людей, которым посчастливилось родиться мужчинами, у которых вокруг целый мир, просторный и необъятный, которые могут делать все, что захотят. Нужно было плакать и скорбеть над могилой бывшег сюзерена, однако Рейчел не могла себя заставить.

Сидеть и молча смотреть на освещенный гроб. Как же это глупо вышло…

– Дон! – внезапно раздалось сверху. – Дон! Донн! Дон-н-н!..

Рейчел помнила этот мерный и глухой звук, с тревогой призывающий к ночному бдению монахов, рыцарей и нищих, но точно знала, что в этот момент не спит. Не спала она и в Лаик! Звук продолжался, находясь где-то поблизости, но ни угрозы и ни зова в нем не было, просто звон! Встав, девушка медленно направилась навстречу глухой окутывающей темноте, вышла из часовни и посмотрела на коронационный храм. Именно там казнили Айнсмеллера, а произойдет ли еще что-нибудь дурное?

В лицо ударил лунный свет, и девушка увидела, как на мокрых камнях отразились десятки болотных огоньков. Через площадь тянулась длинная процессия монахов-эсператистов неспешно шагали по двое в ряд и держали в руках свечи со злыми болотными огнями, которые не удавалось сбить сильным порывам ветра.

========== Глава 97. Айрис Окделл и плата за ложь ==========

Айрис Окделл плохо помнила, сколько уже времени проведено в этих холодных каменных стенах, но предполагала, что около полугода, хоть и не осмеливалась уточнить у Луизы точное время, потому что страх впасть в отчаяние был слишком силен. Меньше всего Айрис хотела оказаться безумной, как матушка, и потому старалась держаться бодро, но с каждым новым днем утекала по капельке в небытие надежда.

Видя старания Луизы и Селины расшевелить ее, девушка не могла их подвести, но так тяжело было осознавать, что безызвестность о судьбе Рокэ Алве, Робера Эпинэ и даже нерадивой старшей сестрицы в конце концов сгубит ее. Айрис чувствовала себя брошенной и забытой, словно Робер воспользовался ее доверчивостью и отослал в Надор, чтобы девица Окделл не стала причиной никаких проблем. Или просто нашел новый способ спасения Рокэ из Багерлее и забыл о ней. Или они все погибли… Последняя мысль не давала покоя и рождала страшные кошмары по ночам.

– Мужчины склонны обманывать молодых девиц, – объяснила Луиза, когда ей удалось выспросить у воспитанницы правду. – Особенно зрелые мужчины.

– Но Робер Эпинэ – честный человек…

– Чего не скажешь о его короле, – тихо произнесла Селина неосторожную, наверняка услышанную от матушки фразу.

Впрочем, в Надоре никто не услышит злых крамольных речей и не донесет, никто не накажет за лишние слова и плохие поступки, потому что Ракан, назвавший себя королем, был слишком далеко, а герцогиня Мирабелла Окделл ушла в Рассветные Сады. Она была слишком верующей, но ее не спасло и это.

Болезнь Айрис протекала долго и тяжело, но еще тяжелее были охи и вздохи кузена, который раз в два дня приходил ее проведывать, пока, наконец, Луиза не сумела объяснить Налю, что больной от его переживаний не станет лучше. Бедный кузен всерьез волновался за жизнь Айрис, поскольку услышал, как лекарь сомневается в том, что надорская болезнь, перешедшая в лихорадку, не возьмет верх над слабым измученным телом, но теперь, когда дни становились длиннее и светлее, все было хорошо.

Снег в Надоре тает лишь в месяц Весенних Волн, однако когда Айрис позволили выходить на короткие прогулки, девушка уловила очаровательное веяние весны и с ее души словно свалился огромный камень. Она победила смерть, а остальное не столь значительно, даже несмотря на то, что Рейчел и Робер забыли про нее. Им можно будет написать письма, а также младшим сестрам, уехавшим в Васспард. Бедные маленькие девочки, так рано осиротевшие, наверное, очень тяжело переносят разлуку…

– Доброго дня, госпожа герцогиня, – в комнаты Айрис заглянула Луиза, – я пришла, чтобы справиться о вашем самочувствии и сообщить вам радостную новость.

– Да? – встрепенулась девушка. – Доброго дня, – тут же поправила она свою оплошность и улыбнулась дуэнье. – Я просто очень взволнована…

– Приехали ваш брат и ваш жених. Я помогу вам одеться, на улице еще слишком холодно.

– Хорошо!

Но Айрис решила обойтись меховыми сапожками и второпях накинутой на плечи мантильей, после чего выскочила в коридор и, торопливо, однако стараясь сдерживать ровную походку, спустилась по лестнице. Несколько десятков широких шагов по первому этажу, и вот она вышла на крыльцо, ослепленная белизной снега, чтобы увидеть Рейчел и Робера. Они прискакали с десятью южанами, этого не хватило бы даже на хороший отряд, но Айрис не обратила на то внимания.

– Я рада приветствовать своего брата, – голос слегка дрогнул, потому что Айрис еще не поняла, простила сестру или нет, – и своего жениха Робера Эпинэ. Ваши комнаты готовы, – не зря она отдала позавчера нужные распоряжения слугам.

– Благодарю вас, – коротко сказал Иноходец и, подойдя, прикоснулся к тыльной стороне ее ладони холодными сухими губами.

Надорский вечерний сумрак медленно заволакивал все вокруг, вытесняя дневной свет, и это значило, что стемнеет примерно через час. Айрис велела зажечь свечи и камины, после чего ответила на встревоженное приветствие сестры, и почувствовала, как лед на ее душе начинает таять. Все-таки, стоит поговорить с Рейчел с глазу на глаз, но это уже завтра, а пока следует дождаться Реджинальда и распорядиться, чтобы подавали ужин.

До того, как войти в обеденную, Айрис лихорадочно размышляла о том, что скажет Роберу, но к окончательному решению так и не смогла прийти.

– Как вы думаете, Луиза, Робер Эпинэ обманул меня или нет?

– Я предполагаю, что у него не было времени и возможностей, чтобы выехать в Надор, – пояснила мудрая женщина, – но он смог это сделать, как только все уладил.

За ужином Айрис узнала о смерти Альдо и временном регентстве Катарины Оллар, но, впрочем, ее это не очень удивило, скорее, обрадовало – на подобный исход девушка рассчитывала. Но стоило лишь взглянуть на мрачное лицо Рейчел с безысходной усталостью в серых глазах, и радость сразу же иссякла, ведь если сестрица решить сдаться и раскрыть карты, то пути назад у нее больше не будет.

Впрочем, если младшие сестры выйдут замуж за Приддов, а она, Айрис, свяжет свою судьбу с рано поседевшим последним Эпинэ, то Надор не достанется Манрикам – он перейдет в собственность мужа Рейчел. Или, если претендентов на руку и сердце старшей сестры не найдется, она будет жить в замке до своей смерти и завещает его Рокслеям.

– Айрис? – мягкий и расстроенный тон кузена раздражал.

– Да, Наль? – девушка положила вилку и недоуменно посмотрела на виконта Лара.

– Я очень надеюсь, что вы будете счастливы в браке… Вы достойны этого, – сдавленно проговорил толстяк. – Прошу прощения, у меня осталось много дел, и надо идти…

И он торопливо ушел, не допив вино, а Айрис вдруг стало его очень жалко, но потом она себя одернула. Нельзя, чтобы достойный человек выглядел жалким в твоих глазах, а Наль определенно был достойным. Для нее, но не для Эпинэ.

– Несомненно, – нараспев произнесла Рейчел, – наш кузен будет чьим-нибудь хорошим мужем.

– Да, возможно, – хмуро согласился Робер и зачем-то опустил глаза. Ему было неуютно здесь, но ради чего он приехал, если Альдо мертв?

Айрис промолчала усилием воли, но до конца ужина ее не покидало странное чувство того, что она стала причиной разрушения несчастной, невинной и не слишком долгой жизни. Конечно, Реджинальд – эсператист, и, несмотря на свою к ней любовь, не станет совершать страшного греха самоубиения, но зародившееся в душе смутное беспокойство разрасталось пыльной паутиной, и ночью не давало ей спать.

За слепыми окнами выл ветер, хватал с земли невидимыми огромными пальцами пригорошни снега, бросал их в разные стороны, и Айрис не могла уснуть. В страшных звуках ей чудились тяжелые вздохи и горестные стоны, и наконец, уже совсем не в силах это терпеть, встала с постели и поспешила одеться. Что-то неистово-громкое, похожее на рев сказочного чудовища, прозвучало за окном, поэтому Айрис решила разбудить кого-нибудь из старых абвенианцев, хотя бы Нэн… Девушка зажгла от горящего факела свечу и направилась к комнатке бывшей няни.

– Нэн? – она тихо постучала и замерла в ожидании. – Ты не спишь?

– Не сплю, – донесся удивительно бодрый старушечий голос, – не до сна мне, когда вокруг замка беда ходит. Проходите, герцогиня, не бойтесь. Вместе молиться будем.

– Какая беда? – поежилась Айрис от колючего холодка, пробежавшего по спине. – Кому молиться?

– Богам старым. Поставьте-ка свечу на стол, мне как раз четвертой не хватало. Ничего за окном не слышали?

– Слышала, – тихо призналась Айрис. – Рев какой-то. Но это же ветер, да?..

– Хорошо, если ветер, но боюсь, что нет. Сейчас не зима, чтобы вьюги здесь властвовали… Сестрица ваша спит?

– Не знаю.

– Наведайтесь к ней в башню. Хотя нет, не надо, лучше в эту ночь никому не выходить из замка и вообще из комнат…

– Но я вышла.

– Вам-то что, – ласково улыбнулась Нэн, – вы скоро оставите нас. А вот господин Ларак меня напугал, сказать честно… После ужина вышел из замка и уехал куда-то, и смурной такой был… Я пыталась убедить, чтобы до утра подождал, прежде чем к себе домой ехать, так он промямлил что-то и дальше пошел.

– Может, он получил письмо от Эйвона?

– Не знаю, герцогиня, но что-то неприятно мне все это, и страшно. А глаза у него, у кузена вашего, сверкали, почти как у вашей матушки. Никак невепрь его увел, счастье, если опомнится и найдет дорогу домой.

– Не вепрь? – растерянно переспросила Айрис.

– Ну как же так? – охнула старушка, и на морщинистом лице отразилась досада. – Я же вам с госпожой Рейчел рассказывала легенды, неужто все забыли? Неужто сестра не рассказала вам ни о чем?

– Некогда нам было говорить, Нэн.

– Некогда им… Как женихов обсуждать и с матерью ругаться время нашли… Она, герцогиня Мирабелла-то покойная, и дневник прабабки вашей согласилась подкинуть с моей помощью, и про отца хотела рассказать…

– То есть то, что Рейчел получила свое имя абсолютно случайно, это правда? – ошеломленно выдохнула Айрис. – А я не поверила…

– Эх, надо было самой все рассказывать, – махнула рукой Нэн, – ну да что теперь… Пойдем к вашей сестре вместе, надо рискнуть… В эту ночь всякое может случиться.

Рейчел тоже не спала, не запирала дверей, и в ее комнатах после торопливой ходьбы по выстывшим переходам и коридорам, можно было наконец согреться. Потирая озябшие руки, Айрис села в заботливо подвинутое сестрой кресло, а Рейчел, нахмурившись, внимала рассказу старой Нэн о своих родителях. На побледневшем лице проступили злость и страх, но Рейчел не сказала ничего плохого про отца, и за это Айрис была ей благодарна.

Нэн говорила про абвенианство, про исчезновение Наля и велела зажигать свечи, а обе сестры торопливо делали то, что нужно, и очень скоро в кабинете заплясали веселые рыжие огоньки на свечах. Усевшись возле окна на стульях, все трое застыли в ожидании чего-то ужасного и неизбежного.

Неожиданно постучали в дверь, властно и требовательно, и у Рейчел задрожали руки.

– Не бойтесь, танита, – строго сказала Нэн, – все сейчас зависит от вас. Уж не знаю, что вы натворили, но к вам явились выходцы

– Ко мне… – глухо откликнулась Рейчел и встала.

Держа одной рукой подсвечник, она подошла к двери и распахнула ее.

– Меня зовут капитан Гастаки, – твердо сказала ночная гостья, Айрис почему-то сразу поняла, что это женщина, – я хочу тебе кое-что сказать. Пригласи меня, я тебя не возьму. Ты мне не нужна, я тебя не подниму.

– Прошу вас, капитан Гастаки, – надломленно произнесла Рейчел. – Желаете вина?

Выходцы же не пьют вино! Наверное…

– Оставь вино себе, тебе захочется. Мне жаль тебя, ты не наша. Ты не будешь… Или будешь, но не ты.

– Что она говорит? – обернувшись, Рейчел вопросительно посмотрела на Нэн.

Та не ответила, а Айрис испуганно дернула плечом. Она тоже не понимала.

– Ты идешь, но в этом уже нет толку. Луны сошлись, теперь поздно. Тебе – поздно! Но ты не город… Мы никто не всё, когда горячие. Мы совсем никто, когда холодные.